Текст книги "Репортаж из морга. Как судмедэксперт заставляет говорить мертвых"

Подследственный уступает без споров, но неохотно. «Ах да, вообще-то я стоял». Все возвращаются по местам. Меня это устраивает. Специалиста по АБК и баллистика – нет. «Дистанция слишком маленькая для такого выстрела».

Жан-Люк водит нас за нос.

Начинаем заново. Следователь проявляет чудеса педагогики.

– Ваша последняя версия не совпадает с результатами исследований. У вас есть другая?

– Нет, я стоял там. Рядом с креслом.

Магистрат поворачивается к экспертам.

– Господа, а что нам говорят о местоположении стрелявшего баллистика и АБК?

Это называется экспертной версией. Слово берет специалист по брызгам крови:

– Чтобы объяснить имеющееся расположение брызг крови, жертва должна была стоять, немного развернувшись спиной к полуоткрытой двери, а выстрел – производиться от дверного проема снаружи внутрь.

Баллистику это подходит. Мне тоже. В первый раз такое!

Следователь:

– Так вы стояли снаружи?

Обвиняемый почуял опасность:

– Нет, я был вон там, рядом с креслом или где-то еще, уже не знаю. Но я точно был внутри!

Кино окончено. Ревнивец ворвался в дом, разбил плитку в спальне. Забрал дробовик, спрятанный под кроватью, вышел на улицу и стал поджидать сожительницу, спрятавшись за живой изгородью.

Жертва открыла дверь, поставила на пол сумку с покупками, дав тем самым стрелку время подойти и выстрелить. Настоящая засада со всей вытекающей ответственностью, это совсем не похоже на убийство в припадке ярости!

Проходит время. Суд назначен на 22 марта 2016 года. Но вот сюрприз! Мы участвуем не в суде ассизов, туда нас не вызывают. Теперь подобные дела рассматриваются по-другому: в 2008 году утвердили новую процедуру в качестве своеобразного утешительного приза для семей погибших.

Раньше, в случаях, когда психиатры признавали обвиняемого невменяемым, следственный судья выпускал постановление о прекращении дела. Это означало, что убийцу невозможно преследовать по закону и судебного процесса не будет. Преступник, какое бы ужасное преступление он ни совершил, помещался в психиатрическую больницу, в его деле даже не было записи о судимости. Для семей жертв это было непостижимо и служило источником огромных моральных страданий. Преступление как бы отрицалось. Однако как судить человека, чье психическое состояние даже не позволяет ему участвовать в суде?

В феврале 2008 года благодаря новому закону ситуация изменилась и стало возможным слушать подобные дела в следственной палате. Некоторые сказали бы, что это неполноценный суд, поскольку в отношении «подсудимого» нельзя вынести обвинительный приговор. Но это уже кое-что: слушание открытое, председатель допрашивает обвиняемого, на этот суд можно пригласить экспертов, можно заслушать показания свидетелей, вызванных сторонами или обвинителем.

Трое из четырех психиатров признали, что на момент преступления у Жан-Люка было сумеречное помрачение сознания, и следователь исходил из этого мнения большинства. Слушание началось с показаний присутствовавшей семьи Сильви. По крайней мере, они заслуживают возможности пролить немного света на это дело.

Сильви и Жан-Люк не были похожи на счастливую пару. Она находилась под постоянным влиянием своего партнера. Ей нельзя было выходить на улицу одной, нельзя было даже ходить в парикмахерскую: Жан-Люк красил ей волосы сам.

Он не отходил от нее, буквально конвоировал до рабочего места. Он был убежден, что Сильви ему изменяет, что сосед манипулирует ею с помощью магии.

В роковой день они отправились за покупками. Пара поехала в квартал Пуатье-Сюд, но между ними вспыхнул спор, Сильви остановилась на дороге перед вокзалом и высадила Жан-Люка. Это было слишком для патологического ревнивца, ему показалось, что это означает окончательный разрыв. Он ударил Сильви, разбил ее мобильный телефон и скрылся.

На крики и шум прибежали свидетели и вызвали полицию. Сильви рассказала, что он угрожает ей уже четыре года. Полицейские посоветовали ей подать жалобу в отделение жандармерии рядом с домом и отправились на безуспешные поиски агрессора сорока с лишним лет. Но в 19:15 он позвонил в полицию сам: якобы он только что нашел свою партнершу мертвой на полу. А потом опять сбежал.

На слушании, после того как председатель выжал из Жан-Люка какие-то сожаления о произошедшем, он возвращается к собственным страданиям и колдовству соседа: «Этот ее роман с соседом вывернул мне мозг наизнанку». По мнению человека с мистическим сознанием, коим он представляется, это все объясняет. По мнению психиатров, он находится в тисках «интерпретативного бреда, отмеченного мрачными и мистическими темами».

Генеральному прокурору, представляющему общество, приходится выбросить бо́льшую часть своего обвинительного заключения из выступления, поскольку он не может требовать вынесения приговора. Но в своей речи он недоумевает:

– Если есть намерение, есть и предумышленное убийство.

Он удивлен, что тот, чье мышление было полностью затуманено, сумел подготовить преступление и исполнить его. Я подумал то же самое в день реконструкции.

И все же любопытно, что даже в момент психического помешательства можно провести казнь по всей форме, прекрасно продуманную и подготовленную.

Однако мы не психиатры…

Не требуя вынесения приговора, генеральный прокурор просит принять меры по обеспечению безопасности.

Жан-Люк признан виновным в убийстве и в то же время невменяемым. Он поступает в специализированное учреждение, где его будут принудительно лечить.

А что до Луны…

Судебная медицина 2.0

Нестор, наш робот-дворецкий, бесшумно скользит по коридорам университетской клиники к отделению биологических рисков. По всем признакам, один из наших клиентов, прибывший десять дней назад из Африки и раненный в перестрелке, скончался от вируса Луйо. Однако прокуратуре требуются разъяснения, поскольку перестрелка между полицией и грабителями была ожесточенной. Африканская община Пуатье кипит, подозревая грубое нарушение со стороны полиции, и новости уже во всех социальных сетях.

Пройдя через двери отделения биологических рисков и две камеры дезактивации, Нестор направляется к герметичной камере с телом. Под бдительным оком сотрудников в личных средствах защиты Нестор устанавливает личность умершего, мгновенно считывая чип, имплантированный в левую руку, а затем переносит тело в герметичный контейнер.

Теперь он направляется к сканеру. Нет никакого риска заражения ни во время транспортировки, ни уже в радиологии; контейнер рассчитан даже на падение с высоты пяти метров. Он проницаем для рентгеновских лучей, поэтому снимки получатся хорошо. Сканирование всего тела занимает меньше минуты.

Теперь тело нужно перенести в безопасную зону, где мы проводим вскрытия. Эта зона имеет уровень биологической безопасности P4, самый высокий из существующих. При реновации отделения судебной медицины казалось чрезмерным обустраивать такую зону, но в итоге этот выбор себя оправдал. Благодаря такой лаборатории мы справляемся с исключительными ситуациями, подобными сегодняшней, например с чрезвычайно опасными вирусами, лечения от которых не существует. Кто может больше, может и меньше, и дополнительные инвестиционные затраты окупились.

Теперь телом займется Кьюриосити, наш многорукий робот для вскрытия. Благодаря снимкам, она (Кьюриосити – девочка) без труда извлекает три снаряда под доброжелательным взглядом судмедэксперта, который наблюдает за процессом из диспетчерской. Эти снаряды необходимы для баллистической экспертизы – только с ее помощью можно установить, из чьего оружия они были выпущены – полицейских или грабителей.

Это непривычная роль для Кьюриосити. Обычно вскрытия криминальных трупов проводим мы, судмедэксперты. Нельзя допустить, чтобы из-за сбоя системы сообщение Game Over (у нашей команды по исследованиям и разработкам чувство юмора на уровне) прерывало вскрытие по криминальному делу. Но сегодня, в связи с серьезным инфекционным риском из-за вируса Луйо (75 % смертности), подвергать персонал опасности мы не станем.

Обычно Кьюриосити проводит рутинные вскрытия трупов: подтверждение естественной смерти по очень упрощенным процедурам, возможное благодаря достижениям в области медицинской визуализации с минимальными разрезами. И хорошо, что Кьюриосити есть! С тех пор как госпитализация на дому широко распространилась, заголовки газет стали пестрить упоминаниями о злоупотреблениях эвтаназией, к которой прибегают родственники, уставшие от длительного ухода за своими больными близкими. Теперь прокурор считает любую смерть при госпитализации на дому потенциально насильственной, что резко увеличивает количество вскрытий. К счастью, мы предвидели такое развитие событий и перераспределили задачи внутри команды, частью которой теперь стали Нестор и Кьюриосити.

У Нестора нет скелетно-мышечных заболеваний, и он равнодушен к психологическим последствиям созерцания большого количества тел, к радости сотрудников морга, наконец избавленных от самых тяжелых однообразных задач. В дополнение к перемещению тел между отделениями, холодильными камерами, секционными столами и комнатами для родных (электронный глаз позволяет ему никогда не путать пациентов), он также отвечает за подготовку вещдоков к уничтожению. Это сложная задача: сначала ему нужно найти подлежащие уничтожению вещественные доказательства среди тысяч образцов, хранящихся в картотеке централизованного подразделения, а затем сгруппировать их в бочки для сжигания. К счастью, радиоидентификационные чипы облегчают ему работу.

В соседнем секционном зале Кассиопея исследует обескровленное тело молодой женщины, убитой сожителем. Еще одна жертва домашнего насилия в мрачной статистике. Однако исследование Алексии заставило власти осознать, что важно не только разделять жертв и агрессоров, но и заботиться о них и лечить, и статистика заметно улучшилась.

Не вынимая рук из грудной клетки, кончиком ножниц Кассиопея показывает жандарму перфорированную стенку: прямое попадание в сердце, завершившее серию ударов руками и ногами.

Мне было трудно убедить прокурора, что мы можем обойтись только вскрытием грудной клетки, но он все-таки согласился, приняв во внимание страдания семьи, представляющей, как их дочь вскрывает судмедэксперт. Благодаря инъекционному сканеру и непременному МРТ-снимку мы смогли еще до вскрытия тела ответить на все вопросы предстоящего суда ассизов.

«Шива, фото». Снимок мгновенно отображается на козырьке дополненной реальности. Вот уже два года, как мы не используем планшеты для прямого ввода данных во время вскрытий, хотя в 2021 году это было большим техническим улучшением. Тогда нас вдохновили планшеты скорой помощи и спасателей.

Вскрытие окончено, и Кассиопея кладет свой драгоценный шлем на подставку. Окончательный отчет уже напечатан (судебным органам по-прежнему нужен оригинал), а весь файл заархивирован, включая токсикологический анализ, проведенный за время вскрытия.

Шива (Shiva, аббревиатура от Système hospitalier intelligent vivant et agissant – «Живая и действующая интеллектуальная больничная система») – это сердце нашей информационной и коммуникационной системы. При проведении вскрытия мы общаемся с ним через гарнитуру дополненной реальности. Она создана, чтобы служить нам, на основе трех принципов войны: свобода действий, концентрация сил и экономия средств. Это фантастический инструмент, благодаря которому открыть региональные представительства нашей службы стало значительно легче. Шива родился из сочетания вычислительной мощности, больших данных и искусственного интеллекта. Я разработал этот проект после долгих бесед с новичком у нас в службе – недавно вышедшим на пенсию главврачом из 861-го отделения Департаментской службы по борьбе с пожарами и оказанию помощи, который провел ССВУ анализ службы судебной медицины и морга, своего рода внешний аудит. В то время я знал об ССВУ только из сериалов. С его помощью я доработал проект для нашей службы «Судебная медицина 2030–2050».

В нескольких палатах от нас анестезиологи и хирурги пытаются спасти пациента, страдающего от некротизирующей инфекции, устойчивой к антибиотикам. Предоставлять в их распоряжение помещение в ограниченном пространстве с уровнем безопасности P4 было настоящей авантюрой, но сотрудники хирургического отделения сразу поняли, в чем преимущество такого новаторства: можно проводить сложные операции, не меняя график остальных операционных. Эту же возможность можно использовать для изъятия донорских органов из тела при еще бьющемся сердце.

Теперь Кассиопея возвращается в раздевалку, снимает средства индивидуальной защиты и передает значок контроля доступа, собираясь покинуть запретную зону. Использование значков может показаться старомодным, но мы стали пользоваться ими в дополнение к распознаванию лиц, с тех пор как один чересчур проворный журналист сумел войти в зону, нацепив мое изображение себе на лицо. Просто, даже чересчур, но очень эффективно, поскольку Шива не среагировал. Журналист хотел сделать снимки со вскрытия трупа известного рэпера, павшего в драке с закадычным врагом и конкурентом в социальных сетях, но не успел: его разоблачила система мониторинга персонала, которая в реальном времени следит за тем, чтобы никто не проникал в эту зону.

Кассиопея направляется в зону отдыха для персонала, чтобы расслабиться в очень удобном клубном кресле, пусть и ретро, и в уютной атмосфере. Здесь нам ничего не напоминает о том, что мы в больнице. Все как обещал архитектор, проектировавший здание. Он был очень внимателен к нашим просьбам. Небольшая скованность в спине напоминает Кассиопее, что она может включить функцию массажа.

Выпив кофе с двумя сотрудниками морга под документальный фильм о животных, который транслируется на гигантском экране, она проходит через отделение судебной экспертизы.

Зона срочной судебно-медицинской помощи отведена приему живых потерпевших. С момента ее создания в 2011 году многое изменилось. Помещение «Гелиос» по-прежнему предназначено для опросов несовершеннолетних жертв, которые нужно записывать. Но здесь есть не только две комнаты для записи, разделенные двусторонним зеркалом. Еще «Гелиос» может похвастаться большей площадью, специальной приемной и комнатой ожидания.

Большим новшеством в 2019 году стало создание системы оказания помощи при психотравмах, помещение которой расположено в зоне срочной судебно-медицинской помощи у главного входа.

Пережившие потрясение жертвы находят здесь место, где психологи и психиатры готовы их выслушать.

Приемная отдела срочной судебно-медицинской помощи была радикально переработана, чтобы облегчить передвижение пострадавших по лабиринту помещений. Два робота телеприсутствия помогают посетителям с ограниченными возможностями и выводят заблудшие души. Эксперимент был начат Университетом Пуатье в 2018 году, а мы присоединились к этому проекту чуть позже, и сейчас он воплотился в жизнь. Этих двух роботов команда приняла быстро.

Чего не скажешь о Симпати – чутком андроиде, принять которого мне было трудно. Однако, используя искусственный интеллект Шивы, он имеет огромное преимущество: Симпати может бесконечно, не теряя терпения, слушать трагические истории наших жертв. Он умеет распознавать эмоции и вызывать врача, когда эмоциональная нагрузка оказывается слишком высокой или когда больше не понимает значения слов жертвы. Я должен признать, что у нас был неожиданный побочный эффект: один из наших пациентов, месье Б., на которого неоднократно нападали соседи, регулярно возвращался к нам уже после того, как экспертиза была закончена. Каждый раз он приходил со всем своим делом (более восьмисот страниц), обновлявшимся при каждом новом нападении, и жаждал, чтобы его выслушали. Ни один из психиатров отделения не мог его больше видеть, секретари были буквально в бешенстве, каждый раз мы передавали его все новым интернам, но месье Б. это не устраивало. И вот в лице Симпати он нашел наконец безгранично внимательного слушателя и обеспечил андроиду занятость на долгие часы.

Рабочий день Кассиопеи закончен. Ее танатологическая программа завершена, а я не хочу, чтобы врачи смешивали в своей практике живых с мертвыми. Согласно распоряжению, она должна покинуть отделение.

Завтра ее здесь не будет, и я поручил ей задание – то, что я называю совместной деятельностью: применить свои таланты в арт-терапии в психиатрическом отделении, куда она ходит дважды в неделю. Потому что Кассиопея еще живет и жизнью художника.

Пронзительный звонок телефона выдергивает меня из футуристических размышлений. Это Алексия.

– Шеф, а вы представляете проект службы учредительной комиссии завтра?

– Да, я только что закончил текст. Думаю, все хорошо, получилась отличная история. Но я еще сомневаюсь насчет названия: «Судебная медицина: один день в 2029 году» или «Судебная медицина 2.0». Что думаете?

– Вы знаете, идея робота-эмпата… Мы еще раз обсудили это между собой и…

– Похоже, вам не нравится. А что именно? Имя? Вы предпочли бы, чтобы его звали Терминатор?

– Нет, просто идея безумная. А где же здесь человек?

– …

– Шеф?

– Я думал над этим. Согласен с вами, человека нельзя заменить, даже среди судмедэкспертов и психиатров. Только иногда люди устают, истощаются… Чуткий робот мог бы приходить вам на смену, чтобы помочь, а не заменить. Только представьте, если бы он мог взять на себя месье Б…