Текст книги "К чему лишние слова?"

Глава седьмая

– Так, потяни еще раз. Постарайся не выпускать мою руку.

Пит старательно вытягивал ногу, морщась, когда в колене выстреливало болью. Каждое утро, а теперь и вечер, они растягивали мышцы, постепенно добавляя нагрузку. Болело страшно.

В промежутках между занятиями они совершали долгие прогулки, плавали, и он должен был признать, что стал передвигаться намного лучше.

Он никогда не был сторонником прогулок, какой в них смысл? Гораздо эффективней поработать на тренажерах. Но с Мэгги все было по-другому. Ему нравилось с ней разговаривать. И даже просто молча идти рядом.

Пит вспоминал, чем они занимались вместе с Лиззи – катались на лыжах, велосипедах, ходили под парусом и много еще чего. Но они так мало разговаривали друг с другом о всяких пустяках за чашкой чая или гуляя где-нибудь за городом. В основе их отношений лежали общие интересы и взаимное уважение. И разговоры у них было в основном деловые. Оглядываясь назад, он понимал, что она сильно напоминала его родителей.

При одной этой мысли ему вдруг стало холодно на душе.

Мэгги, казалось, не замечала, что он отвлекся.

– Вытягивай ногу как можно сильнее, – командовала она. Он попытался пожаловаться. Капли пота скатывались по его лицу, – попадали в глаза. День выдался на редкость жаркий. Но жаловаться на это бесполезно, иначе Мэгги тут же заявит, что в реабилитационном центре есть кондиционеры. И не будь он так упрям, они были бы сейчас там.

И будет права.

К жаре, будь она неладна, еще как-то можно привыкнуть. Но Мэгги нацёпила на себя очередной топ с большим вырезом. Он пытался не смотреть туда открыто, но у всего есть свои пределы. Даже у мужской силы воли. Кожа у нее была нежная, золотистая от солнца. А грудь – полная, упругая, с большими сосками...

– Ты не стараешься, – сердито заявила Мэгги. Он с трудом отвел глаза от ложбинки между грудями.

– Извини.

Она резко отпустила его ногу.

– Если ты не будешь стараться?

– Я стараюсь, – заявил он. – Но меня отвлекают. Это ты виновата.

– Чем это?

– Ты шутишь? Погляди на себя.

Она оглядела себя.

– Не понимаю! Чем я тебя отвлекаю?

– Своей одеждой.

– Одежда как одежда. Не голая же!

– Ну и нахальство! – возмутился Пит. – Это ты называешь одеждой? Шорты напоминают бикини, а топ такой, что при любом резком движении ты из него выпадешь.

– Что же мне, по твоему мнению, следует носить? Джинсы и свитер под горлышко?

– А что ты носишь в больнице?

– Халат.

– Тогда почему тут не носишь?

– Ты что, блюститель нравов? Не заметил, что температура на градуснике зашкаливает за тридцать градусов в тени?

– Просто мне кажется, что такое поведение не совсем профессионально, – не сдавался он, уже понимая, что проиграл битву. Стоит ей встать в оборонительную позицию, и ее не сдвинуть с места.

– Профессионально? Кто бы это говорил? А ты посмотри на себя? Сидишь с голой грудью. Мог бы рубашку надеть. Тебе не приходило в голову, что ты меня отвлекаешь, раздевшись чуть ли не догола?

Он еще поборется!

– Ты нас не сравнивай! – Поддразнивать ее доставляло ему невероятное удовольствие. – Я мужчина. Мужчинам в жаркую погоду разрешается ходить без рубашки.

Она прикрыла глаза, словно набираясь терпения.

– Послушай, мне пришлось немало потрудиться, чтобы убрать лишний жир и вылепить мое тело, и я не стану его прикрывать, чтобы потакать твоим шовинистским наклонностям.

Пит с трудом подавил улыбку.

– Значит, ты желаешь уравнять нас в правах? То есть то, что приемлемо для меня, должно быть приемлемо и для тебя тоже?

– Именно.

Он пожал плечами.

– Ладно. Можешь снимать.

Меж ее бровей пролегла легкая складка.

– Что снимать?

– Топик. Не хочу заслужить упрек в дискриминации женщин. Если хочешь, чтобы все было по-честному, будем оба ходить без верха. И решим проблему.

Мэгги взглянула на него с сомнением – серьезно он говорит или дурачит ее?

– Ты прекрасно знаешь, что я не это имела в виду.

– Черт, если ты так гордишься своим телом, покажи его. Давай я помогу тебе раздеться. – Он схватил трость и поднялся.

Мэгги подскочила, едва не потеряв равновесия.

– Немедленно садись обратно, мы еще не закончили.

Он сделал шаг к ней, потом другой.

– Мы продолжим сразу после того, как ты снимешь топик.

Мэгги смотрела на него, словно колеблясь относительно серьезности его намерений.

– Ты действительно думаешь, что мне нужно заниматься с тобой топлесс?

Он задумчиво кивнул и сделал еще один шаг. На сей раз она не выдержала и отступила назад.

– Ты права, может, это не такая уж хорошая идея. Кто-нибудь может нас увидеть. Но что ж делать, чтоб ты меня не отвлекала? Разве что...

– Что?

– Придумал, как мы можем ее решить. Она уперла руки в бока.

– Боюсь, я не понимаю тебя.

– Все очень просто. Ты покажешь мне свою грудь, и, когда я буду точно знать, как она выглядит, она больше не будет меня отвлекать.

– Издеваешься, да?

Он встал прямо перед ней.

– Хотя знаешь, после того, как я ее увижу, мне, пожалуй, захочется ее потрогать.

Она пыталась оставаться невозмутимой, но не слишком преуспела в этом. Щеки запылали, на шее запульсировала крохотная жилка.

– Ну уж нет, – сказала Мэгги и непроизвольно сделала еще один шаг назад.

– Ну уж нет – что? – спросил он, приближаясь еще на шаг. Теперь они стояли совсем близко, и ей приходилось поднимать голову, чтобы видеть его лицо. Почему он такой высокий? И почему так соблазнительно пахнет? У нее даже слегка закружилась голова.

– Если ты только попытаешься меня поцеловать, я сделаю что-нибудь ужасное.

– Что именно? Поцелуешь меня в ответ?

– Ага, размечтался!

– Ага.

От его страстного взгляда у нее подгибались колени. Она была бы счастлива целовать Пита каждый день в течение всей своей жизни.

Но рациональная часть ее мозга взбунтовалась. Не стоит увлекаться подобными играми. Они не животные, чтобы следовать зову плоти. Она ему совершенно не нужна и просто подвернулась под руку.

– Это непрофессиональное поведение, – попыталась защищаться она, понимая, как неубедительно звучит ее отговорка. Тем более что голос предательски дрожал.

– Я никому не скажу. – Он коснулся ее волос, намотал локон на палец. Как надоело постоянно одергивать себя! Хорошо бы позволить ситуации выйти из-под контроля!

Конечно, если она действительно не хочет его поцелуев, достаточно просто сказать ему об этом. К сожалению, слова застряли где-то на полпути ко рту.

Пит опустил голову и стал медленно и нежно гладить Мэгги по лицу.

Он собирается снова ее поцеловать...

И что потом? Лето закончится, и неизбежно настанет пора разлучаться. Однажды она уже ввязалась в такую игру, и закончилось все для нее разбитым сердцем. Ему нужна не она, любая женщина сгодилась бы. Он просто утверждается как мужчина.

Его дыхание коснулось ее губ.

– Нет! – вскрикнула она так яростно, что перепугала их обоих.

Пит опустил руку и отступил на шаг.

– Я не могу. Не то что я не хочу. Хочу, поверь. Просто мне кажется, так будет неправильно. Словно я пользуюсь твоим положением.

– Мэгги...

– Если тебя правда раздражает, как я одеваюсь, то днем я могу съездить в город и купить несколько халатов.

– Не стоит.

– Мне не хочется, чтоб ты нервничал из-за меня. Он завладел ее руками.

– Мэгги, что ты! Я тебя дразнил, говорил первые пришедшие в голову глупости. Извини!

Что он говорит? Он даже и не хотел целовать ее? Просто шутил?

Впрочем, разве ей впервой? Подурачиться с ней желающих много, а как доходит до серьезных отношений, все ищут стройных и изящных. Ей казалось, что, похудев, она изменит отношение к себе. Не тут-то было!

Может, людей отталкивало вовсе не ее тело, а характер? Ей вдруг стало не по себе.

– Ты хочешь, чтобы я снова сел? – спросил он.

– Нет, думаю, с нас обоих хватит на сегодня! Берем ведра и айда за ягодами.

Он округлил глаза.

– Опять?

Ага, привычное его упрямство никуда не делось. Постоянство всегда радует.

– Разве сезон сбора ягод еще не кончился?

– Нет.

– А может, займемся для разнообразия настоящими упражнениями?

Мэгги пропустила его сарказм мимо ушей.

– А потом нам надо съездить в город за продуктами. На тебя не напасешься.

– Я думал, что освобожден от поездок.

– Тебе надо появляться на людях. Нельзя постоянно прятаться.

Он начал подниматься на крыльцо.

– Когда я стану лучше ходить.

– Ты уже ходишь лучше. Гляди, как легко ты одолел ступеньки. Четыре дня назад ты ковырялся бы в два раза дольше.

– Мэгги, мне кажется, ты торопишься. Я еще не готов для подвигов. Как только почувствую в себе силы отправиться в магазин, сразу же тебе об этом дам знать. Ладно, пойду надену рубашку, Бери ведра, я мигом.

Мэгги со вздохом поглядела ему вслед. Будь он хоть вполовину уверен в своих физических способностях, как в сексуальных! Понятно, он боится споткнуться, попасть в неловкое положение. И откровенно говоря, такое вполне возможно. Возможно и через месяц, и через полгода. Ему придется научиться жить с этим.

– У тебя пики есть?

Пит что-то сердито пробурчал себе под нос.

– Почему тогда их не кладешь?

– Я думал, ты жулишь.

– Тебе говорили, что ты совершенно не умеешь проигрывать?

Чего она добивается? – мрачно думал про себя Пит. Он проигрывал по очереди во все найденные в коттедже настольные игры. Так недолго и комплекс неполноценности заработать.

Снаружи сверкнула молния, и по крыше забарабанил дождь. В отсутствие телевизора и при его отказе выезжать в город, Мэгги прибегла к арсеналу настольных игр.

– Это нечестно, – продолжал ворчать Пит. – Ты, наверное, миллион раз играла в эти игры со своей сестрой.

– Не будь ребенком. Туз у тебя есть?

– Почему это, когда я спрашиваю тебя о твоем прошлом, ты всегда переводишь разговор на другую тему?

– Ничего подобного!

– Не притворяйся! Я спрашивал тебя, как часто ты приезжала сюда в детстве, а ты ответила, что не настолько часто, как хотелось бы. Что ты имела в виду?

– Это долгая история.

Пит бросил карты на стол и пересел на кушетку.

– Я готов на что угодно, лишь бы избежать очередного позорного поражения. – Он похлопал по месту рядом с ним. – Присаживайся, поговорим.

Хотя идея ее не впечатляла, она положила карты и уселась на кушетку рядом с Питом, так, что их бедра почти соприкасались.

– Давай поговорим, – кивнула она. – Но вначале ты расскажешь, почему сам оплачивал колледж.

– Мне надоело зависеть от отца. Пока он платил за школу, мне приходилось отчитываться перед ним, какие предметы я изучаю, где живу. Я отказался жить под его контролем. Теперь твоя очередь рассказывать.

– Пока мне не исполнилось четырнадцать, моя семья проводила лето здесь. – Мэгги смотрела на свои сцепленные пальцы. – А я – в лагере.

– Почему они ехали сюда, а тебя отправляли в лагерь?

– Лагерь для похудания. Для толстых детей.

Он слышал о подобных местах, но всегда полагал, что у таких детей избыточный вес угрожает здоровью.

– Я видел на стенах твои фотографии, ты не показалась мне такой уж толстой.

– Я была пухлой. Не громадной там или уродливой. На самом деле, по сравнению с большинством ребят, которые там были, я даже казалась худой, и они не принимали меня за свою. Но в нашей семье все женщины по природе худенькие. Быть толстой считалось неприлично.

– А травмировать твою психику прилично?

– Моя мама думала, что мой избыточный вес свидетельствует о ее недостаточных родительских усилиях. Она действительно страдала из-за того, что я далека от идеала. И жаловалась друзьям: «Наша Молли такая одаренная! Играет на фортепьяно, прекрасно рисует. А Мэгги бы только поесть».

Пита охватило негодование.

– Как жестоко говорить такие вещи маленькому ребенку!

– Да, моя самооценка была сильно занижена. – Она говорила достаточно спокойно, но все равно горечь прорывалась наружу. Он сжал ее руку. – Должно быть, потому я и позволила Джо Мэрфи делать со мной все, что ему заблагорассудится, на заднем сиденье ёго машины, когда мне было всего лишь четырнадцать.

– А ему сколько?

– Семнадцать. Но с моим размером груди я казалась старше своих лет. И большинство ребят забывали о моей полноте, когда смотрели на грудь. К несчастью, они забывали о том, что у меня, кроме груди, есть еще и душа.

Пит должен был признать, что не заметить такую грудь сложно. Особенно тинейджеру, у которого играют гормоны.

– Джо говорил мне, что я красавица и что нравлюсь ему. Вообрази мое удивление, когда на следующий день я увидела его обнимающим Кристину Д'Анжело. Которая своей фигурой напоминала зубочистку.

– Парни могут быть туповаты, – пробормотал Пит, чувствуя' потребность оправдаться за мужскую часть общества.

– А вскоре ко мне подошел друг Джо, его звали Дэйв, и сказал, что Джо – полный дурак, раз бросил меня. И стал заверять меня, что я очень милая и красивая и каждый парень будет счастлив со мной встречаться. Конечно, я клюнула на его слова.

Пит моргнул, боясь, что продолжение рассказа ему не понравится. Он обнял Мэгги и переплел свои пальцы с ее. Она не убрала руки.

– Не думаю, что мне хочется услышать остальное.

– Ты считаешь, что мне надо было усвоить урок с первого раза? – спросила она. – Увы, той ночью я побывала уже на сиденье машины Дэйва, а следующим утром он избегал меня, как чумы. Вполне достаточно, чтобы можно было сделать правильные выводы. Но не забывай, у меня была тогда чрезвычайно низкая самооценка. Короче говоря, потом появился Рэйд, а затем Майк. Наконец слухи о моих любовных приключениях дошли до моей сестрицы Молли, и та с большим удовольствием проинформировала меня, что парни в школе уже заключают пари, сколько времени им понадобится, чтобы овладеть мной. Слухи дошли, конечно, и до моей матери, и я превратилась из Мэгги-толстухи в Мэгги-потаскушку. Можешь себе представить, как она меня отчитала. Обзывала последними словами.

Это случилось многие годы назад, когда Пит еще не знал Мэгги. Но теперь Питу хотелось хорошенько треснуть кулаком о стену. Как можно быть такой жестокой матерью? Так обижать неискушенную, ранимую девчонку?

Как бы ему хотелось успокоить се и доказать ей, что те мальчишки ничего уже не значат.

– Мама сказала, что если я хочу встречаться с хорошим парнем, для начала мне следует похудеть. Приличные ребята, по ее словам, никогда не обратят внимания на толстуху. Видимо, она считала, что я заслуживаю то, что получила.

– Не думаю, что мне хотелось бы познакомиться с твоей матерью. Вероятно, я наговорил бы ей таких вещей, о которых после стал бы жалеть.

Мэгги пожала плечами и выдернула руку. Наклонившись вперед, стала собирать брошенные карты.

– Она поступила так, как считала лучше для меня. И, надо сказать, ее уроки нс прошли даром. Я действительно стала вести себя намного осторожнее.

– Нет оправдания такому жестокому обращению с ребенком.

– Так уж сложилась моя жизнь. – Мэгги зевнула, взглянула на часы. – Не знала, что так поздно. Просто валюсь с ног, спать хочется.

Было всего половина десятого, но Мэгги обычно ложилась в десять, если не раньше. Ничего удивительного, если учитывать, что на зарядку она поднималась с зарей. Ничего удивительного, что она ест как птичка и так много работает. Униженная мальчишками и матерью, она старалась, как могла, поднять свою самооценку. А ведь очень возможно, что он еще не все слышал. И слышать не хочет.

– Завтра у нас будет долгий день, так что пошли отсыпаться. – Мэгги поднялась. Пит ухватил ее за руку.

– Знаю, ты мне не поверишь, но для меня это ничего не значит.

– Что это?

– Твой вес. Важно то, что внутри. А душа у тебя замечательная.

Она опустила глаза на их переплетенные руки и будто еще погрустнела.

– Спорим, ты твердил себе то же самое, до изнеможения работая на тренажерах. – И вышла из комнаты.

У него не было причины считать, что он чем-то обидел Мэгги, но ощущение вины перед ней почему-то не проходило.

Глава восьмая

Пит поднял руку к кнопке вызова лифта и вдруг услышал громкие хлопки со стороны операционной.

Опять, подумал он. На этот раз он должен успеть!

Мимо бежали люди с перекошенными от ужаса лицами.

Рашель! Надо добраться до Рашель. Еще выстрелы, крики. Он пытался бежать быстрее, но ноги не слушались. Если б только добраться туда поскорее, о!1 смог бы спасти ее.

Обогнув угол, он увидел лежащую на полу Рашель.

– Нет!

Не обращая внимания на стрельбу, он рванулся к ней. Единственное, о чем он волновался, – не опоздать! И лихорадочно вспоминал ее группу крови.

Опять хлопок. Другой. Боль обожгла его грудь. Вот еще, теперь колено. Нога подогнулась, и он, как тряпичная кукла, рухнул вниз, прижался щекой к цементному полу. Рашель лежала совсем рядом. Если б только добраться до нее...

Он приподнялся на локтях, пытаясь подползти к ней, и увидел, что его левая рука в крови. Боль разливалась по всему телу, голова кружилась. Попытался вздохнуть и понял, что, должно быть, повреждено легкое. Ему придется умереть прямо тут на полу, рядом с Рашель.

Чувствуя, что вот-вот лишится сознания, оп заставил себя шире раскрыть глаза. Завтра ему надо ехать с невестой во Флориду. Он собирается жениться, завести семью, у него большие планы, черт побери! Нельзя ему умереть, вот так, без борьбы. Сконцентрировавшись на поставленной задаче, он вытянул руку и дотянулся до края халата Рашель. Цепляясь за ткань, подполз поближе, попытался прощупать пульс. Не прощупывается. Надо подползти поближе, чтобы остановить кровотечение, однако руки не слушались. Через несколько секунд глаза его снова закрылись. Голова упала на пол.

И снова крики. Сквозь закрытые веки Пит ощутил мелькание света и движение вокруг.

– Умерла, – услышал он чьи-то слова.

– Нет, – простонал он. Он снова не справился. Опять подвел Рашель.

– Потерпи, Пит, – попросил кто-то. – Все будет хорошо! Потерпи!

Он не хочет жить. Лучше умереть и покончить разом со всем этим. Боль стала такой сильной, всепоглощающей. Но тут кто-то начал трясти его.

– Пит, проснись!

Пит открыл глаза и сел. Его обступила темнота. Сердце бешено колотилось о ребра, желчь поднялась к горлу, не позволяя сделать вдох. Первые мгновения он не понимал, где он, чьи руки касаются его, чей голос звучит в ушах, сон это или явь.

– Все-все! Успокойся! Это был только сон.

Наконец Пит понял, что это голос Мэгги и ее руки. Глаза его привыкли к темноте, он разглядел ее силуэт, склонившийся к нему. Ее руки обнимали его, нежный запах перебивал устойчивый металлический вкус крови, преследовавший его до того.

– Я снова не смог ее спасти. – Слезы застилали его глаза. – Я дал ей умереть.

– Тсс, – Мэгги мягко покачивала его. – Все хорошо! Все позади!

Но ничего еще не позади, если раз за разом он переживает все тот же сон. Он никогда его не оставит в покое.

– Мне не удалось добраться до нее. Пришлось лежать и смотреть, как она умирает.

Мэгги легла на кровать, увлекая его за собой.

– Ложись! Попытайся заснуть!

Измученный Пит пристроился рядом с ней, положив голову ей на колени, дрожа от сквозняка, охлаждавшего его вспотевшую кожу. Мэгги потянулась, вытащила одеяло, замотавшееся вокруг ног Пита, и прикрыла его. Ему было слишком холодно, слишком плохо. Его уже не волновало, что она видит его обнаженным.

Единственное, что имело значение, – он не один.

– Успокойся! – Мэгги бережно отвела волосы с его лба. – Спи!

Веки его сделались тяжелыми, и он разрешил глазам закрыться. Обнял ее плотнее за талию, прижимаясь ближе, вбирая ее тепло.

Под успокаивающее воркованье Мэгги, ее мягкий убаюкивающий голос он провалился в глубокий сон без сновидений.

Пит открыл глаза, но, поискав Мэгги, обнаружил, что вместо нее обнимает подушку. Он бы решил, что она ему приснилась, если бы не ее запах, сохранившийся на наволочке, не отпечаток ее тела на простыне. Воздух после вчерашнего дождя пропитался влагой, простыня липла к телу. Впереди еще один изнурительно жаркий день.

Взглянув на часы, Пит понял, что уже около восьми – Мэгги, вероятно, отправилась на свою утреннюю пробежку. У него есть пара минут, чтобы собраться перед тем, как взглянуть ей в глаза. Трудно представить, что она думает о кем после прошедшей ночи.

Он надеялся, что сумеет избавиться от этого страшного сна. И напрасно.

Послышался скрип входной двери, по деревянному полу простучали шаги. Открылся холодильник. А потом раздался какой-то грохот.

Неужели она убирает за собой? Что-то новенькое! Чистоплотность нельзя причислить к ее достоинствам. Каждое утро ему приходилось прибираться за ней на кухне, а мокрое полотенце постоянно валялось где попало. Не говоря уж о шмотках, разбросанных повсюду, и туфлях, о которые он постоянно спотыкался. Он вечно складывал ее вещи в корзину и убирал туфли. А после готовки она никогда не мыла кастрюли и миски. И поскольку грязная посуда действовала ему на нервы, то их тоже приходилось мыть ему.

Но все это не шло ни в какое сравнение с тем, что она для него делала. Как заботилась о нем прошлой ночью.

Пит решительно спустил ноги с кровати. Что толку оттягивать неизбежное? Следует извиниться за прошлую ночь, попытаться как-то объяснить, иначе она примет его за порядочного труса.

Он оделся, почистил зубы и направился на кухню. Еще издали его смутила открытая дверца холодильника. А потом он обнаружил Мэгги, лежащую на полу. Казалось, она просто устала и прилегла отдохнуть. Потребовалось несколько секунд, чтобы он сообразил что к чему. Теперь понятно, что за грохот он слышал из спальни!

Не обращая внимания на боль в колене, Пит опустился на пол.

– Мэгги, что с тобой?

Она не открыла глаз. По его спине прокатился холодок страха. Ее одежда была пропитана потом, кожа липкая и слишком бледная, под глазами – темные круги. Он прижал два пальца к ее запястью, жалея, что нет стетоскопа и прибора для измерения давления.

– Ты слышишь меня? – Подняв валяющуюся рядом бутылку с водой, Пит побрызгал Мэгги на лицо. – Давай просыпайся!

Наконец ее ресницы шевельнулись, веки поднялись, и Мэгги мутным взглядом посмотрела на него, словно не видя. Моргнула пару раз, и на лице отразилось узнавание, а затем смущение.

– Привет! Почему я на полу?

– Ты упала в обморок. – Предполагаю, что твой организм сильно обезвожен. Ты загнала себя при столь скудном рационе. Но мне хотелось бы выслушать мнение еще кого-нибудь. Ты можешь сесть?

– Наверное.

– Только медленно. – Взяв Мэгги за руку, он помог ей сесть. Протянул ей воду. – Пей, но не торопись.

Мэгги начала пить воду мелкими глотками. Щеки постепенно обретали цвет, но все равно выглядела она плохо.

– С тобой было такое раньше?

– Нет.

– Голова последнее время не кружилась?

– Бывало, но, наверное, это от жары.

– Тошнота?

– Тоже от жары.

– Пропущенные менструации?

Она одарила его едким взглядом.

– Чтобы забеременеть, надо заниматься сексом.

– Менструации могут прекратиться по массе других причин.

– Нет, не было. Не совсем.

– Но они нерегулярные?

– Слегка.

– Насколько слегка?

Мэгги нахмурилась.

– Мне неловко с тобой об этом разговаривать.

– Я врач, Мэгги. Так насколько?

– Последний месяц были лишь капли.

Пит медленно поднялся, пользуясь шкафом в качестве подпорки.

– Где ключи от машины?

– Зачем?

– Где ключи?

– В спальне. Куда мы едем?

– Я отвезу тебя в больницу.

Она отрицательно покачала головой.

– Не пойдет. Я в полном порядке.

– Нет, не в порядке. Твой организм обезвожен, истощен. Боюсь, нет ли анемии.

– Я отлично себя чувствую.

Чтобы доказать Питу, что она хорошо себя чувствует, Мэгги подскочила на ноги... и покачнулась. Если бы Пит ее не подхватил, то она шлепнулась бы снова.

– Никаких споров, – заявил он, видя, что она открыла рот. – Мы едем.

– Низкое кровяное давление, обезвоживание и, хотя результатов анализов пока нет, скорее всего, анемия.

Пит стрельнул в Мэгги многозначительным взглядом.

Она показала ему язык.

Доктор Картрайт, примерно одного с Питом возраста, удивленно взглянул на них.

– Я пропишу специальные препараты с железом, но лучший способ поддерживать должный уровень железа – сбалансированная диета.

– Учитывая, что она ничего не ест, тут могут появиться проблемы, – сказал Пит.

– Я ем. Три раза вдень.

– Что именно вы съедаете за день? – поинтересовался доктор.

Мэгги смутилась, понимая, что правдивый ответ ему не понравится. Чтобы похудеть еще на пять фунтов, ей надо мало есть и много двигаться.

– Творог и фрукты на завтрак, – ответил за нее Пит. – Травка на обед, листики на ужин.

Нахмурившись, врач разглядывал Мэгги.

– И вы считаете это достаточным?

– А еще она по два часа в день делает зарядку и бегает, – добавил Пит.

Мэгги кинула на него уничтожающий взгляд. По идее он говорил правду, но выглядело это так, будто он ябедничал.

– Я пытаюсь сбросить последние пять фунтов. Чтобы добиться нужного результата, мне необходимо соблюдать норму потребления килокалорий в день, – объяснила она врачу. – Вот похудею, и начну есть больше.

– А сколько вы сейчас весите? – спросил он. Мэгги пожала плечами.

– Точно не знаю. У меня дома весов нет. Но одежда свободнее не становится.

– Откуда ты знаешь? – вмешался в разговор Пит. – У тебя вся одежда в обтяжку.

Нет, он так и напрашивается на скандал. Ну да, ей нравится носить узкие вещи. Это же не преступление? Если ему не нравится, пусть не пялится на ее грудь.

– Почему бы нам не пойти взвеситься? – предложил доктор Картрайт.

Мэгги послушно встала на весы. Пит встал рядом. Девушка ожидала, что весы покажут около ста тридцати футов, но ее ожидал сюрприз.

– Сто пятнадцать? Такого быть не может.

– Эти весы проверяют раз в месяц. Они абсолютно верны.

Почему же тогда она не чувствует себя худой?

– Женщина вашего возраста и сложения должна весить от ста двадцати пяти до ста тридцати пяти, – сказал доктор. – Ниже – уже истощение.

Мэгги сошла с весов.

– Тогда почему я нс чувствую себя худой?

Пит и врач переглянулись, и Мэгги абсолютно точно знала, что они подумали.

– Не смотрите на меня так. У меня нет никаких психических заболеваний.

– Вернемся за стол, – предложил доктор Картрайт. – Я знаю, что вам не хочется это слышать, миссис.

– Мисс, – поправила Мэгги. – Я не замужем. Врач вопросительно посмотрел на Пита.

– Он мой пациент. Я физиотерапевт. Врач кивнул, но все равно было заметно, что он не до конца понял ее ответ.

– Понимаю, что вам неприятно это слышать, но неправильным образом жизни вы подрываете свое здоровье. Вам следует начать нормально питаться, иначе у вас неизбежно возникнут серьезные проблемы. Может отказать сердце.

– Никаких больше диет! – воскликнул Пит. Ярость, прозвучавшая в его голосе, изумила Мэгги. Он... волновался. Действительно волновался. – Ты с сегодняшнего дня переходишь на сбалансированное питание, пока снова не поправишься. – Он обернулся к доктору Картрайту. – Не найдется у вас лишнего прибора для измерения давления?

– Может, и найдется. Вы умеете им пользоваться?

– Я бывший врач «скорой помощи», – пояснил Пит и взялся за трость. – Выздоравливаю... после несчастного случая.

– Где вы работали?

– Больница Генри Форда в Детройте. – Пит покосился на Мэгги.

– Знаю такую. В этом году там была жуткая перестрелка. Один врач погиб, другой... – Увидев выражение лица Пита, он запнулся. – Вы случайно не...

Пит неловко встал, оперся на трость.

– Да, это я.

Воцарилось молчание. Что тут говорить? «Мне очень жаль» будет не совсем в месту. Именно таких сцен Пит и боялся больше всего.

– Джереми Картрайт, – наконец произнес доктор, крепко пожимая руку Пита.

– Пит Морган.

– Как долго вы оба собираетесь пробыть в нашем городе?

– Все лето, – ответил Пит.

– Если физически вы в состоянии и можете посвятить работе несколько часов в неделю, то у нас тут, милях в тридцати отсюда, есть клиника. Нам катастрофически не хватает сотрудников. По большей части инфекции, отравления, аллергии и все такое.

На секунду Мэгги показалось, что Пит заинтересовался этим предложением, потом огонь в его глазах погас.

– Не знаю, что и ответить, ведь я прохожу реабилитационный период

Ему очень хочется согласиться, поняла Мэгги. Он навсегда останется в душе врачом, независимо от того, будет практиковать или нет. Желание помогать людям никуда не уйдет.

– Мы можем согласовать наше расписание, – сказала она. Настаивать ей не хотелось, но случай слишком хорош, чтобы его упустить. Ему необходимо согласиться – пусть он сам того и не понимает.

– У нас есть вакансии практически в каждой смене, так что вы сможете выбрать подходящие часы. А пациентов у нас предостаточно. – Джереми написал на листке бумаги два ряда цифр. – Тут мой сотовый и домашний номер. Если надумаете, звоните.

– Ты не выйдешь на минутку? – неожиданно произнесла Мэгги. – Мне надо пару минут поговорить с доктором.

Пит подозрительно взглянул на нее.

– Женские проблемы, – пояснила она. Он кивнул, но видно было, что не поверил.

– Хорошо, я подожду снаружи.

После того как он вышел, Мэгги отдернула занавеску над входной дверью, чтобы удостовериться, что Пит не спрятался за ней, подслушивая. Когда она вернулась, Джереми хмыкнул.

– Думаю, разговор пойдет вовсе не о женских делах.

Она согласно кивнула.

– Говорят, другой врач погиб в той перестрелке?

– На месте. Свидетели рассказывают, что Пит бросился к ней, не заметив подростка с ружьем в конце коридора. Думал лишь о том, как бы спасти ее.

– Это был очень тяжелый удар по его психике.

– Иметь дело с ранами – привычное дело для врача. Но перестрелка в больнице... Впрочем, судя по его внешнему виду, он, похоже, идет на поправку.

– Главная его проблема – свыкнуться со своими ограниченными физическими возможностями. Он считает, что не может оставаться врачом, потому что не выдержит ритма работы. Мне кажется, практика в вашей клинике поможет ему изменить мнение.

– Я был бы рад помочь, но насильно заставить его работать не могу.

– Вам и не придется, – хитро улыбнулась Мэгги. – В моей профессии уметь настаивать на своем очень важно.