Текст книги "Слова в дни памяти особо чтимых святых. Книга восьмая. Январь, февраль"

Такая важная просьба привела сначала в смущение и Патриарха Мануила I (правил в 1217–1222 гг.), и императора Феодора Ласкариса (1174–1222). Но после размышлений и рассуждений они признали, что, удовлетворив такую просьбу, они и Сербии принесут, и для себя получат великую пользу: ведь Сербия, получив самостоятельного архиепископа и учредив новые епархии, будет легче защищать и утверждать Православие и не поддастся на соблазны западных еретиков. Империя же, в благодарность за это благодеяние, получит в лице сербского государя друга и союзника в борьбе со своими врагами.

Святой Савва просил возвести в сан архиепископа Сербского одного из сопутствовавших ему старцев-иеромонахов. Но Патриарх и император ответили, что никого не желают возводить в этот высокий сан, кроме самого просителя и ходатая – Саввы.

Такой оборот дела был для смиренного Саввы совершенно неожиданным: он и не помышлял об этом. Но воля Патриарха была непреклонна. Тогда, помолившись Господу Богу и вняв убеждениям как императора с Патриархом, так и своих спутников-святогор-цев, Савва покорился воле Господа. И вот Патриарх Константинопольский Мануил I в праздник Успения Пресвятой Богородицы в 1219 году рукоположил Савву в архиепископа Сербского в присутствии императора и вельмож. С этого момента начинает вести свой отсчет история Сербской Православной Церкви как Автокефальной Поместной Церкви.

Самою первой и главной заботой святителя Саввы, ставшего теперь архиепископом, было должное устроение Сербской Церкви. Он разделил Сербию на двенадцать епархий и поставил для них епископов, избрав достойных лиц, главным образом из своих учеников и сподвижников. Новопоставленных епископов он научил, как следует править паствой, и вручил им книги законов для церковного управления.

Книги эти также были заслугой святителя Саввы. Понимая, что для управления самостоятельной Поместной Церковью необходимы будут особые церковные и гражданские законы, он, еще будучи в Греции, приобрел множество соответствующих книг на греческом языке, который знал в совершенстве, и теперь занялся переводом их на славянский язык. Плодом трудов святителя было появление в свет на славянском языке Кормчей книги, которой потом воспользовались – и продолжают пользоваться по сей день – для нужд церковного управления не только сербы, но и болгары, и русские.

Спустя некоторое время Савва собрал общий Сербский церковный Собор из епископов, черного и белого духовенства и мирян для укрепления истинной веры. Тогда в Сербии было много неустройств в духовной жизни: существовала упомянутая выше богомильская ересь, весьма сильные пережитки язычества, а также много вообще разных нестроений и пороков среди христиан. На Соборе изложено было вновь Православное исповедание веры, осуждены ереси и приняты меры к искоренению разных суеверий, нестроений и пороков.

Принимал святитель участие и в делах государственного управления. Так, брат Саввы Стефан, носивший титул великого князя, пожелал быть венчанным королевским венцом, полагая, что это будет способствовать укреплению авторитета Сербии среди соседних государств. Это было теперь вполне возможно, так как Сербия имела самостоятельного иерарха, который мог совершить обряд венчания. Святитель Савва короновал брата в кафедральном храме монастыря Жичи.

Возвышение Сербии было неприятно для соседнего короля Венгрии Андраша II (1175–1235), сторонника Римского папы, который готов был выступить войной против короля Стефана. Желая избежать кровопролития, Стефан просил святителя Савву отправиться к венгерскому королю для того, чтобы решить дело миром. Савва отправился и принят был благосклонно. После беседы с великим подвижником король Андраш переменил свое отношение к Сербии, оставив мысль о войне.

Святитель Савва неустанно занимался делами всех епархий своей Церкви, творя архиерейский суд, исправляя недостатки, поучая вере и благочестию и щедро раздавая милостыню неимущим и убогим, благотворя храмам и монастырям. Никто не оставлен был Саввой без поучения и наставления: и вельможи, и воины, и простые люди слышали от него мудрые уроки христианской жизни.

С огромной любовью трудился святитель Савва для блага Сербской Церкви, много он сделал добра и принес пользы как архиепископ. За свою долгую и трудную жизнь совершил он множество благих дел и для отдельных людей, и главным образом для своего Отечества – Сербии, укрепив в ней веру и благочестие, создав церковную иерархию и правильное церковное управление, дав пример и образец подвижничества. Для сербов святой Савва стал своего рода отцом сербской нации.

В 1234 году он отправился в паломничество в Иерусалим и, возвращаясь оттуда, почил в Болгарии 14 января 1236 года и был похоронен в древней Болгарской столице Тырново, а затем его мощи были перевезены в Сербию, в Милешево, где и почивали до 1594 года, когда турки привезли их в Белград и сожгли на горе Врачар за то, что сербы восстали против турок. Но духом святой Савва пребывает на Небесах и молитвенно предстательствует за свой народ, в итоге освободившийся от оккупации и ставший свободным.

Дорогие во Христе отцы, братья и сестры! Почитать святых невозможно, не подражая их жизни, не следуя их наставлениям, не уподобляясь им в добродетели. Чему же можем мы научиться у святителя Саввы Сербского? Конечно, искренней и деятельной любви к Богу и людям, любви к своей стране и народу, не впадающей, однако, в крайности; его готовности идти на любые жертвы ради блага ближнего и исполнения воли Божией; его смирению, трудолюбию, упованию на Господа в любых обстоятельствах. Все эти качества одинаково важны и полезны и для священнослужителя, и для государственного деятеля, и для простого человека. Именно такие люди суть подлинные созидатели, устроители Церкви и родной страны, именно их трудами держится человеческое общество.

И чем больше будет таких людей в мире – тем ближе будет он к христианскому идеалу, тем легче в нем спасаться и следовать за Спасителем.

Будем же подражать святому Савве в его добродетелях, будем просить на этом нелегком, но благодатном пути помощи Господней и молитвенного заступничества самого святителя:

«Яко первосвятителя великаго, и апостолов сообщника, Церковь прославляет тя людей твоих, преподобне: но яко имея дерзновение ко Христу Богу, молитвами твоими от всяких нас бед спасай, да зовем ти: радуйся, отче Савво Богомудре».

Аминь.

Слово в день памяти святой равноапостольной Нины, просветительницы Грузии
(14/27 января)

Слова Божия служительнице, во апостольстей проповеди первозванному Андрею и прочим апостолом подражавшая, просветительнице Иверии и Духа Святаго цевнице…

Тропарь святой равноапостольной Нине

Во имя Отца и Сына и Святого Духа!

Дорогие во Христе отцы, братья и сестры!

Сегодня мы празднуем память одной из величайших подвижниц христианского благочестия – святой равноапостольной Нины, просветительницы Грузии († 335). Именование «равноапостольная» означает, что эта святая жена не просто достигла духовного совершенства, но жизнью своей уподобилась апостолам Христовым, так же как и они, полностью посвятив себя делу проповеди Евангелия и многих людей, даже целые народы обратив ко Христу. Само по себе это именование очень высоко и почетно: за всю историю Православия только шесть святых женщин удостоились его: Мария Магдалина (I в.), Фекла Иконийская (I в.), мученица Апфия Колосская (I в.) (супруга апостола от семидесяти Филимона), благоверная царица Елена (250–328) (мать святого равноапостольного императора Константина (272–337) Великого), просветительница Грузии Нина и благоверная княгиня Ольга († 969). Но даже среди этих великих христианских жен подвиг святой Нины выделяется особо: ее жизнь являет нам изумительный и единственный в истории пример того, как женщина сумела не просто содействовать Благой Вести, но обратить ко Христу от язычества целый народ.

Нина родилась около 280 года в городе Коластры в Каппадокии (Малая Азия) в благочестивой христианской семье смешанного греко-еврейского происхождения, что было в обычае тех времен, когда христиане считали себя единым народом Божиим и при заключении брака обращали внимание на благочестие избранника, а не на его национальную принадлежность. Отец Нины, Завулон, был одним из высокопоставленных офицеров римской армии и происходил из рода столь же знатного, сколь и славного: он приходился родственником великомученику Георгию Победоносцу († 303). Супруга Завулона, еврейка-христианка Сусанна, была сестрой Иерусалимского Патриарха Ювеналия († 458). Родители Нины стремились как только возможно послужить Богу и Его Святой Церкви и свою единственную дочь воспитали в такой же пламенной вере.

Когда Нине исполнилось двенадцать лет – то есть, по меркам тех времен, она стала взрослой девушкой, – Завулон и Сусанна, желая еще больше послужить Господу и должным образом подготовить свои души к переходу в вечность, приняли решение взять на себя дополнительные подвиги. Вместе с дочерью они пришли в Иерусалим, где поручили Нину заботам благочестивой христианки Нианфоры. Затем, по благословению Патриарха Иерусалимского, Завулон удалился в Иорданскую пустыню, где подвизался в посте и молитве, а Сусанна была поставлена Патриархом в диакониссы при храме Воскресения Христова – в ее обязанности входило служение нищим и больным женщинам.

Поручая свою дочь заботам Нианфоры, родители Нины сделали правильный выбор. Благочестивая женщина заботилась не только о материальном благополучии своей воспитанницы, но прежде всего о ее духовном совершенствовании. Вместе с Нианфорой девушка прилежно изучала Священное Писание, молилась, посещала храм, творила милостыню. Богодухновенные слова Евангелия все больше разжигали в молодом и чутком сердце Нины любовь ко Христу и ближним, желание послужить Богу и людям. Большое впечатление производили на нее и рассказы Нианфоры о земной жизни Спасителя: ведь сама атмосфера Иерусалима, где, казалось, каждый камень помнил еще совсем недавно ступавшего по этим улицам Христа, способствовала этому. Прочитав в Евангелии упоминание о хитоне Спасителя, который делили под крестом римские воины, Нина загорелась желанием узнать, где находится сейчас эта великая святыня: ведь раз воины так спорили о хитоне, значит, не могли просто выкинуть или потерять такую драгоценность! Обратившись с этим вопросом к Нианфоре, девушка услышала от нее рассказ о том, что, по воспоминаниям стариков, хитон Христов был выкуплен у римских воинов одним благочестивым паломником-иудеем, пришедшим в Иерусалим из далекой северной страны Иверии (так называли тогда Грузию). Говорили также, что человек этот был родом из города Мцхета и что коренные жители той страны, несмотря на хранящуюся в их владениях великую святыню, до сих пор пребывают во мраке язычества.

Рассказ Нианфоры глубоко запал в душу Нины. Желание прикоснуться к святыне, обагренной кровью и потом Спасителя, соединилось в ней с воспитанным еще родителями стремлением послужить Богу и людям. Ей хотелось увидеть далекий неведомый Мцхет, где хранился святой хитон, рассказать тамошним людям о Том, Кто некогда носил его… Нина была еще совсем молода и неопытна – ей еще не исполнилось и шестнадцати, – и она не знала, что следует ей предпринять для исполнения своей мечты. Но, с раннего детства привыкнув во всем уповать на Бога, она и тут не задумываясь обратилась к Нему и Его Пречистой Матери с горячей молитвой, прося направить ее по угодному Господу пути, удостоить ее лицезрения далекой Иверии и ее великой святыни. В ту же ночь девушка увидела сон: перед ней предстала Сама Пресвятая Богородица и, вручив Нине Крест, сплетенный из виноградной лозы, произнесла: «Возьми этот Крест, он будет тебе щитом и оградой против всех видимых и невидимых врагов. Иди в страну Иверскую, проповедуй там Евангелие Господа Иисуса Христа, и обрящешь благодать у Него: Я же буду тебе Покровительницей».

Проснувшись, Нина была готова счесть свое видение обычным сном, навеянным молитвой и размышлениями, но – о чудо! – в руке у нее был тот самый Крест из виноградной лозы, что вручила ей во сне Богородица! Девушка со слезами радости вознесла хвалу Богу и Пречистой Деве, удостоившей ее Своего посещения и доверившей ей столь великое дело – Благовестие в земле Иверской.

Нина немедленно отправилась к своему дяде, Патриарху Иерусалимскому Ювеналию, и рассказала ему о чудесном видении, прося благословить ее отправиться в дальний путь. Святитель был поражен рассказом племянницы. Облобызав Святой Крест, он, не смущаясь юностью Нины, без колебаний дал ей свое архипастырское благословение отправиться в Иверию на проповедь: ведь это были уже не девические мечты, а явленная воля Божия и Сама Пречистая Дева обещала девушке Свою помощь.

Конечно, Нина не могла отправиться в столь далекое и опасное путешествие в одиночку или даже в обществе одних мужчин: первое было слишком рискованно, второе – неприлично для девушки ее возраста. Но Господь, указав Своей верной рабе путь, не замедлил подать ей и средства к исполнению повеления: вскоре после разговора Нины с дядей из Рима прибыла знатная и богатая девушка Рипсимия в сопровождении своей наставницы Гаиании и большой женской свиты. Дам можно было бы принять за паломниц, но в действительности они спасались бегством: благочестивая христианка Рипсимия, оставшись после смерти родителей богатой сиротой и желая послужить Господу, дала обет девства и устроила в своем доме общину таких же, как она, христианок-девственниц (так называли в те времена монахинь). Но, на беду, в красавицу Рипсимию влюбился некий высокопоставленный и влиятельный римлянин. Употребив все свое немалое влияние, этот человек пытался вынудить Рипсимию выйти за него замуж – в противном случае он угрожал страшными карами не только ей самой, но и всей ее общине. Рипсимии и другим сестрам ничего не оставалось, как спешно покинуть столицу и отправиться в отдаленные провинции империи в надежде, что страсть их преследователя постепенно угаснет и он, не видя больше предмета страсти, забудет о нем.

Но и далекий Иерусалим, с его обширной христианской общиной, оказался ненадежным прибежищем: вскоре после прибытия в святой город до Рипсимии дошла молва о том, что ее преследователь снарядил за ней погоню. Нужно было бежать еще дальше, за пределы империи, где его влияние не имело бы уже никакой силы. Рипсимия и ее спутницы решили отправиться в Армению, которая незадолго перед тем утвердила свою независимость.

Узнав о намерениях Рипсимии, Патриарх Ювеналий обрадовался: ведь столица Великой Армении, город Вагаршапат (ныне Эчмиадзин), находился недалеко от Иверии и Нина могла отправиться туда вместе с благочестивыми римлянками. Община Рипсимии, выслушав историю девушки, с радостью согласилась взять Нину с собой.

Перед тем как отправить свою племянницу и духовную дочь в путешествие, святитель Ювеналий пришел вместе с ней в храм Господень и, встав перед святым алтарем, вознес такую молитву Богу: «Господи Боже, Спаситель наш! Отпуская сию сироту-отроковицу на проповедь Твоего Божества, предаю ее в Твои руки. Благоволи, Христе Боже, быть ей спутником и наставником всюду, где будет она благовествовать о Тебе, и даруй словам ее такие силу и премудрость, которым никто не в состоянии противиться или возражать. Ты же, Пресвятая Богородице Дева, Помощница и Заступница всех христиан, облеки свыше Своею силою, против врагов видимых и невидимых, сию отроковицу, которую Ты Сама избрала для проповеди Евангелия Сына Твоего, Христа Бога нашего, среди народов языческих. Будь всегда для нее покровом и неодолимой защитой и не оставь ее Своею милостью, пока не исполнит она Твоей святой воли!»

Напутствуемая этими словами, Нина покинула Иерусалим.

Долго были в пути Рипсимия, Гаиания, Нина и другие девы. Немало пришлось пережить им невзгод и опасностей и от стихий природы, и от хищных зверей, и от диких варварских племен. Но Господь хранил Своих избранниц, и девы, наконец, благополучно достигли Вагаршапата. Рипсимия уже думала, что навсегда избавилась от преследователей и сможет снова вести тихую иноческую жизнь вместе со своими подругами, своей благочестивой жизнью свидетельствуя местным жителям о Христе. Она еще не знала, что ей и сестрам общины уготован иной, еще более высокий путь свидетельства – мученичество за Христа.

Христианство в ту пору уже начало проникать в Армению, но большинство армян все еще оставались язычниками. Был язычником и правитель этой земли, царь Тиридат III (250–330), человек умный и талантливый, но при этом властный и жесткий. Узнав о прибывшей в его столицу знатной римлянке, он пожелал лично взглянуть на нее, а взглянув, воспылал к Рипсимии такой же нечистой страстью, как и ее недавний преследователь. Тиридат предложил Рипсимии стать его женой, но дева, должным образом поблагодарив царя за оказанную ей честь, отказалась, указав на то, что дала Богу обет девства и не может вступать в брак. Тогда разгневанный царь, не привыкший, чтобы ему возражали, в безумной ярости приказал предать Рипсимию и всех ее спутниц жестокой казни. Девам отрезали языки, выкололи глаза, а затем разрубили их тела на части.

Но даже перед лицом столь жестоких мук и страшной смерти благочестивые девы-мученицы не изменили заповедям Христовым: подобно Небесному Жениху, Которому они были обручены, сестры молились за своих мучителей и с этой молитвой на устах предали души свои Богу. Молитвы мучениц не остались без плода: подобно живой воде, они смягчили жестокое сердце царя Тиридата. Пораженный стойкостью и духовным величием казненных им дев, царь долго размышлял о происшедшем и впоследствии, искренне и глубоко покаявшись в содеянном преступлении, обратился ко Христу и стал первым христианским правителем Армении.

Но что же святая Нина? Ведь она также была в числе спутниц мученицы Рипсимии! Удалось ли ей избежать казни?

Господь хранил Свою избранницу, которой был уготован другой, не менее славный, чем мученичество, апостольский путь. По Божию Промышлению Нина была укрыта от воинов Тиридата в кустах шиповника, и убийцы не смогли найти ее. Девушка видела, как после свершившейся казни с Небес спустилось множество сияющих Ангелов, принявших души мучениц и со славою вознесших их в Небесные обители. Потрясенная видением, Нина со слезами обратилась к Богу, вопрошая: «Господи, Господи! Зачем же Ты оставляешь меня одну среди этих ехидн и аспидов?» В ответ на это один из Ангелов по Божию повелению сказал ей: «Не печалься, но подожди немного, ибо и ты будешь взята в Царство Господа славы. Теперь же встань и иди к северу, где зреет жатва великая, но где жнецов нет».

Так никем и не замеченная, Нина покинула армянскую столицу и в одиночестве отправилась туда, куда указал ей Ангел, – на север. Можно только догадываться, как тяжел был этот путь одинокой слабой девушке через безлюдные горы и леса Закавказья, места в то время совсем еще дикие. Только Божией помощью можно объяснить то, что девушка не погибла и сумела выйти к верховьям реки Куры. Здесь она встретила армянских пастухов, что было для Нины большой удачей, так как за время пути в Вагаршапат она успела немного познакомиться с армянским языком и могла объясниться с ними. Нину интересовало только одно – далеко ли отсюда находится город Мцхет и как ей попасть туда. Пастухи сообщили ей, что Мцхет, столица Иверского (Грузинского) царства, стоит вниз по течению Куры.

Казалось бы, долгое путешествие Нины подходило к концу, заветная цель – город Мцхет с хранившейся в нем святыней – была уже близка. Но именно теперь Нину, измученную пережитыми испытаниями, охватили сомнения. Девушку охватил страх того, что она, слабая женщина, не сможет выполнить Божия повеления. Что ждет ее в этой чужой стране, среди неведомого народа? И что она может сказать им, чтобы донести до их душ и сердец Благую Весть? Не напрасным ли было все ее долгое и трудное путешествие? Стоя на пороге отчаяния, Нина взмолилась Богу о просвещении и, утомленная, заснула тут же, на берегу реки.

Во сне перед ней предстал некий муж величественного вида, с ниспадавшими до плеч волосами. Он вручил девушке написанный по-гречески свиток и, повелев прочесть написанное в нем, стал невидим. Проснувшись, Нина обнаружила, что ее рука действительно сжимает свиток. Развернув свиток, девушка прочла в нем следующие новозаветные изречения: Истинно говорю вам: где ни будет проповедано Евангелие сие в целом мире, сказано будет в память ее и о том, что она сделала (Мф. 26, 13); Нет мужеского пола, ни женского: ибо все вы одно во Христе Иисусе (Гал. 3, 28); Говорит им Иисус: не бойтесь; пойдите, возвестите братьям Моим (Мф. 28, 10); Кто принимает вас, принимает Меня, а кто принимает Меня, принимает Пославшего Меня (Мф. 10, 40); Я дам вам уста и премудрость, которой не возмогут противоречить ни противостоять все, противящиеся вам (Лк. 21, 15); Когда же приведут вас в синагоги, к начальствам и властям, не заботьтесь, как или что отвечать, или что говорить, ибо Святый Дух научит вас в тот час, что должно говорить (Лк. 12, 11–12); И не бойтесь убивающих тело, души же не могущих убить (Мф. 10, 28); Итак идите, научите все народы, крестя их во имя Отца и Сына и Святого Духа, и се, Я с вами во все дни до скончания века. Аминь (Мф. 28, 19–20).

Стоит ли говорить, что эти святые словеса, дающие ответ на все высказанные и невысказанные сомнения, вдохнули в девушку новые силы? Страх отступил, и Нина, с радостным упованием на любящего Отца Небесного, хранящего и направляющего ее на избранном пути, продолжила путь вниз по течению Куры, к Мцхету.

Однако первым грузинским городом, которого Нина достигла, был не Мцхет, а стоявший выше по течению город Урбниси. В городе этом жило немало иудеев, и Нина решила на некоторое время остаться здесь, дабы познакомиться с языком и нравами грузинского народа, прежде чем отправляться на проповедь в столицу.

Надо заметить, что в I – начале II века еще не существовало жесткого и непримиримого разделения христиан и иудеев. Христиане справедливо и обоснованно считали себя «новым Израилем», истинными иудеями, которые сумели узнать и принять обещанного Богом через иудейских пророков Мессию – Господа Иисуса Христа, в отличие от тех заблудших иудеев, кто, ослепленный гордыней, отверг Его. Да и не принявшие Христа иудеи, при всей их враждебности к последователям «нового учения», смотрели на христиан именно как на еретиков, отколовшихся от иудаизма, а не как на представителей другой религии. Споры и столкновения между сторонниками и противниками Христова учения воспринимались именно как споры «внутри синагоги», а не как межрелигиозные диспуты. Вспомним события жизни апостолов Павла и Петра. Но такая тенденция сохранялась до восстания Бар-Кохбы (132–135), провозгласившего себя Мессией, Христом, во время которого многие христиане были убиты мятежниками и пути двух религий окончательно разошлись, а в христианстве стало большинство греков и прочих народностей.

Впрочем, до грузинских иудеев той поры даже эти споры еще не успели дойти. Живя на самой окраине тогдашнего цивилизованного мира, среди диких горских племен, местная еврейская диаспора почти не имела возможности получать вести с родины своих отцов. Путешествие из Иверии в Палестину или даже в близлежащую Армению было крайне трудно и требовало значительных затрат, а грузинские евреи жили совсем небогато. Узнав, что Нина наполовину еврейка и прибыла в Иверию из самой Палестины, урбнисские иудеи с радостью предложили ей свое гостеприимство. В еврейских домах Урбниси девушка прожила около месяца, усердно изучая грузинский язык, в чем ей с готовностью помогали радушные хозяева. Сами они, в свою очередь, жадно слушали ее рассказы о происшедших четыре века назад в Палестине событиях, о Пришествии, Крестной смерти и Воскресении Мессии. В отличие от палестинских фарисеев простодушные грузинские евреи не испытывали мук уязвленной гордости при мысли о том, что Спаситель пришел в образе простого плотника и принял позорную смерть ради Своего народа: напротив, Благая Весть находила радостный отклик в их сердцах.

По прошествии месяца Нина услышала о том, что жители Урбниси собираются в Мцхет на языческий праздник. Девушка обрадовалась: наконец-то ей представлялась возможность попасть в этот город и, быть может, явить язычникам силу Истинного Бога!

Подойдя к стенам столицы вместе с толпой урбнисцев, Нина увидела, как из города выехала вереница богатых повозок, сопровождаемая множеством народа. Это сам царь Мириан (265–361) и царица Нана направлялись на священную для язычников гору, чтобы принести жертвы своим богам. Вместе со всеми отправилась туда и Нина: она хотела видеть, чему и как поклоняются здешние жители.

На этой горе взору Нины предстали несколько истуканов, сделанных из золота, серебра и меди, украшенных драгоценными камнями. Перед этими истуканами жрецы зарезали жертвенных животных, и в тот момент, когда кровь жертв обагрила подножие идолов, весь народ во главе с царской четой упал перед богами ниц в крайнем благоговении.

Сердце Нины наполнилось горечью при виде того, что столь искреннее, смиренное, благоговейное чувство грузин было направлено на ложных богов. Девушка обратилась с горячей мольбой ко Господу, прося Его, чтобы этот народ, который, несомненно, не был теплохладен в вере, познал Истинного Бога и отвратился от заблуждений язычества. Нина молилась о том, чтобы Господь удостоил ее быть свидетельницей полного ниспровержения идолов и светлого торжества христианской веры и спасения на земле Иверии.

Не успела Нина окончить свою молитву, как над Курой появились и понеслись прямо к «священной» горе темные грозовые тучи. Заметив их, царская чета и народ бросились в укрытие. Нина также спряталась в расщелине скалы. В следующее мгновение из туч полыхнули молнии, испепелившие идолов и до основания разрушившие самые стены капища. Вслед за молниями на вершину горы хлынули потоки дождя, унесшие остатки идолов и капища в пропасть. Когда гроза кончилась и тучи рассеялись, испуганный народ не мог поверить своим глазам: от древнего капища не осталось и следа.

День этого языческого праздника, окончившегося столь удивительным образом, совпадал с христианским праздником Преображения Господня, когда на Фаворе воссиял для апостолов Нетварный Свет.

И действительно: то был день преображения Иверии и всего грузинского народа, начало его обращения от тьмы древнего язычества к Невечернему Свету Христову.

Конечно, жители Иверии не могли счесть происшедшее простой случайностью. Они справедливо видели в этом знак Небес. «Велики наши боги, – говорили грузины, – но раз случилось с ними то, что случилось, значит, есть Бог сильнее их! Кто же Он, как Его имя и за что уничтожил Он наших богов?»

Всем очень хотелось знать ответ на эти вопросы, но до поры до времени приходилось лишь ждать и догадываться: святая Нина не решилась тотчас свидетельствовать язычникам о Христе, опасаясь, что малое еще знание грузинского языка помешает ей в должной мере открыть народу красоту Евангелия. Подвижница решила до времени оставаться в Мцхете, не привлекая к себе особого внимания, дабы лучше познакомиться с народом, которому она собиралась проповедовать.

В Мцхете Нина нашла приют в семье царского садовника и его жены: между женщинами сразу возникла необъяснимая симпатия, как будто они были уже давно знакомы. Садовник, по просьбе Нины, устроил для нее особую палатку, где подвижница уединялась для молитвы. Супруги полюбили Нину, как родную сестру, и, конечно, с интересом расспрашивали ее о ее родной стране и о Том, Кому она так долго и горячо молится. Мало-помалу Нина начала рассказывать им о Христе, и слова эти запали доброй чете глубоко в душу. Сначала жена садовника, а затем и он сам попросили Нину о Крещении, и подвижница с радостью исполнила их желание, убедившись в искренности и твердости их намерений (ведь, согласно древним христианским традициям, при невозможности обратиться к священнику Крещение может совершить простой христианин, даже женщина). Жена садовника – первая в истории грузинка-христианка – получила в Святом Крещении имя Анастасия, что значит «Воскресение». И действительно, ее обращение стало началом воскресения Грузии для Христа.

Прося Нину о Крещении, добрые супруги стремились только к одному: к соединению со Христом, а не к каким-то материальным выгодам. Но, по неизреченной милости Божией, именно после Крещения садовник с женой избавились от печали, долгие годы терзавшей их сердце: страдавшая бесплодием Анастасия забеременела и благополучно родила первенца. Впоследствии у благочестивой четы родилось еще несколько детей, дом их наполнился детскими голосами, которые они, после многих лет бездетного супружества, уже отчаялись услышать.

Вскоре после разрешения бесплодия Анастасии Господь явил в Мцхете через святую Нину еще одно чудо: у некой женщины умирал от неизвестной болезни ребенок, и несчастная мать, обезумев от горя и страха, с плачем носила малыша по городу, тщетно взывая о помощи. Святая Нина, проникнувшись состраданием, позвала женщину к себе в палатку и, воззвав к Богу и возложив на ребенка Крест из виноградной лозы, некогда врученный ей Богородицей, возвратила малыша матери живым и здоровым.

Конечно, такие чудеса не могли остаться незамеченными. К Нине стали приходить люди, прося рассказать им о Том, Чьей силой она творит такие удивительные знамения. К этому времени Нина, ежедневно общаясь с Анастасией и ее мужем, уже успела довольно хорошо овладеть грузинским языком и потому могла, наконец, начать полноценную проповедь.

С особенным интересом Нину, как и ранее в Урбниси, слушали местные иудеи: ведь она была их соплеменницей и, по их представлениям, единоверкой. Среди приходивших к Нине еврейских женщин была и Сидония, дочь раввина Авиафара, главы еврейской общины Мцхета. Сидония привела к Нине и своего отца, почти сразу изъявившего желание креститься, и от него Нина с удивлением узнала, что мцхетские евреи уже слышали о Пришествии Мессии и ждали только подтверждения этого слуха. Авиафар рассказал Нине, что много лет назад его прапрадед Елиоз, единственный из всех грузинских евреев за последние четыре века, решил отправиться на Пасху в Иерусалим. Было это в тот самый год, когда иудейские первосвященники предали Господа Иисуса на распятие. Елиоз, услышав об Иисусе и Его учении и чудесах от иерусалимских иудеев, уверовал в Него как в Мессию, но уже не успел присоединиться к числу учеников: как раз в те дни Спасителя схватили в Гефсиманском саду, судили и распяли. Елиоз присутствовал при Распятии и Крестной смерти Христа. Он видел и то, как римские солдаты делили под Крестом хитон Иисуса. Желая иметь хоть что-то напоминавшее ему об Учителе, Елиоз не пожалел денег и выкупил хитон у солдат. Но услышать о Воскресении ему уже не пришлось: сразу же после Пасхи Елиоз покинул Иерусалим. Возвратившись в Грузию, он рассказал единоверцам обо всем, что видел и слышал на родине отцов. Все согласились с ним, что Иисус наверное был Обещанным Мессией или, по крайней мере, одним из великих пророков, и горько сокрушались о том, что их неразумные соплеменники в Палестине погубили своего Избавителя и Израилю не видеть больше спасения и славы. Напомню, что ни слушатели, ни сам Елиоз не знали о Воскресении Христа. Рассказывая о последних часах жизни Господа Иисуса, коих он сам был свидетелем, Елиоз показал соплеменникам выкупленный им хитон. Сестра Елиоза, Сидония, со слезами прижала святой хитон Учителя к груди и тут же скончалась. Как ни старались евреи, они не могли вынуть хитон из ее плотно сжатых пальцев. Так, с хитоном в руках, ее и похоронили.