Текст книги "Невеста для плохого парня"

Глава 5

– У меня для тебя кое-что есть, – сказал Джанни, засовывая руку в карман, где лежала маленькая бархатная коробочка.

– О боже, – простонала Мари, потянувшись к бокалу белого вина. – Пожалуйста, мне больше ничего не надо. У меня теперь столько платьев, что хватит на несколько жизней вперед.

Мари сделала глоток совиньон блан двадцатилетней выдержки и снова потупила взор. Джанни улыбнулся: ему никогда не доводилось встречаться с подобными женщинами. Большинство женщин, которых он знал, были бы счастливы получить от него столько подарков, а Мари жаловалась так, словно ее скручивало от зубной боли.

Чем больше она стонала, тем большее удовольствие получал Джанни от своей затеи. Он сделал все, чтобы она выглядела подобающим образом: дорогая одежда, стильная итальянская обувь, модные аксессуары. И сейчас, во время обеда в одном из самых эксклюзивных ресторанов Лондона, он мечтал о том, чтобы поскорее оказаться с ней наедине.

В зале стояла тишина, нарушаемая лишь негромкими разговорами других посетителей. Мари была без сил, а от Джанни упругими волнами исходила энергия. Он чувствовал себя собранным и готовым к действию, как перед сложной работой. Мари интриговала его. До нее он встречался с женщинами, которым легко мог найти замену, но Мари была совершенно особенной.

В ее чистых зеленых глазах он читал решимость получить от него то, что ей нужно, и как можно скорее с ним распрощаться. Джанни вдруг поразило, что впервые не он, а женщина строила планы расставания.

Да, но почему же его это так возбуждало?

– Вы готовы сделать заказ или мне подождать?

Джанни взглянул на молодого официанта, стоявшего возле их стола.

– Мы готовы. – Он закрыл меню. – Два ростбифа, пожалуйста.

– Принято. – Официант взял оба меню и поспешил удалиться.

– А если я не хочу ростбиф? – нахмурилась Мари. – Может, мне хочется курицы или рыбы?

– Ты была бы разочарована, – спокойно сказал он, делая глоток вина.

– Тебе всегда надо все контролировать?

– По-моему, это тебе надо все контролировать, – возразил Джанни и потер подушечкой большого пальца небольшую коробочку с драгоценностью в своей руке.

– Неужели у тебя сложилось такое мнение обо мне? – подняла брови Мари. – По-моему, у меня просто есть чувство собственного достоинства.

– У меня тоже, – улыбнулся Джанни. – Ну а теперь, как я тебе и сказал, у меня для тебя кое-что есть.

Глаза ее подозрительно прищурились.

– И что же это? – осторожно спросила Мари.

– Какой энтузиазм! Совсем как у ребенка в Рождество, – поддразнил ее Джанни. Он так и лучился счастьем. Ему нравилось, что Мари упрямилась и препиралась по малейшему поводу, и Джанни находил это качество восхитительным.

– Я не ребенок, – тут же возразила Мари.

– Я это заметил, – с чувством сказал Джанни.

Мари поджала губы, но продолжала стоять на своем:

– К тому же сейчас не Рождество, а сегодняшних сюрпризов мне хватит на всю оставшуюся жизнь.

– Всегда должно остаться место для еще одного. – Джанни положил перед ней маленькую коробочку.

Мари замерла. Казалось, будто она перестала дышать. Наконец она подняла на него глаза:

– Кольцо?

– Все-таки мы обручены, – пожал плечами Джанни. – Я помню, как продавщица смотрела на твою руку.

– Это не имеет значения.

– Имеет. Это важная деталь того образа, который мы хотим создать. Я положил кольцо в карман еще утром до того, как мы вышли из квартиры. Просто забыл тебе его отдать.

Мари взяла себя в руки, подняла коробочку, открыла ее и шумно выдохнула.

– Я не могу его надеть. Оно же огромное, как айсберг!

Джанни ощутил прилив гордости. Это был большой бриллиант, один из самых больших когда-либо им украденных. Это кольцо служило для него своеобразным символом, именно поэтому он хранил его все эти годы.

– Я бы купил своей избраннице только такое кольцо, – сказал он, вытаскивая украшение.

– Такое… вызывающее и бросающееся в глаза?

Этими словами она снова поставила его в тупик.

– Ты первая женщина, которая сказала, что бриллиант «слишком огромен».

– Значит, я отличаюсь от остальных женщин, – заявила Мари и решительно отодвинула от себя коробочку.

– С этим я, пожалуй, соглашусь.

Мари еще больше сузила глаза.

– Ты сказал, что хранил его в квартире, но когда ты его купил?

– О, я его не покупал, – легко возразил Джанни.

Мари осеклась, глаза у нее стали огромными.

– Ты хочешь сказать, что украл его? – медленно начала она.

– Предполагается, что я его украл, – все так же беспечно поправил ее Джанни. – Это кольцо ценно мне исходя из сентиментальных соображений.

– И каких же?

Джанни некоторое время изучал ее взглядом, прежде чем заговорить.

– Если уж нам нужно изображать влюбленных, то мы должны кое-что знать друг о друге. Но, – тут он поднял палец, – мне есть о чем волноваться. А вдруг моя невеста шепнет что-нибудь своим бывшим дружкам-копам?

Мари приняла оскорбленный вид, и глаза ее гневно сверкнули. Джанни снова был заинтригован: эта женщина все больше возбуждала в нем желание.

– Что?! – яростно спросила Мари. – Думаешь, меня подослали?

– Что ты, – успокоил ее Джанни и добавил чуть тише: – Но все возможно.

По его спине вдруг пополз холодок. А что, если Мари в самом деле подсадная утка? Объявилась в его квартире с шантажом, а сама выведывает информацию о нем и о его семье?

Джанни пристально посмотрел ей в глаза, пытаясь проникнуть в душу. Когда Мари снова заговорила, он вслушивался в ее слова и старался читать между строк.

– У меня нет с собой никаких подслушивающих устройств, – срывающимся голосом сказала она. – Можешь меня обыскать, если хочешь.

Его воображение сразу разыгралось. Он представил себе, как расстегивает ее новую белую шелковую блузку, стягивает ее с плеч, расстегивает бюстгальтер и касается тела в попытке обнаружить присоединенный к ней датчик. Его тело мгновенно откликнулось на эту мысленную картину, и Джанни порадовался, что сидит за столом. Идти в таком возбужденном состоянии было бы больно, и к тому же это привлекало бы внимание.

– Обыскать тебя – соблазнительная мысль, – хрипло сказал Джанни.

В глазах Мари вспыхнуло пламя, которое она не успела потушить.

– Оставим мысль о моем обыске, – натянуто произнесла она.

Джанни продолжил:

– Ты можешь работать на правосудие, и наша встреча может быть подстроена.

– Тебе не кажется, что это слишком запутано? – прищурилась она. – Но если хочешь, я скажу еще раз. Я ни на кого не работаю. И как ты представляешь себе мой разговор с полицией? У меня даже нет никаких доказательств, чтобы подтвердить все сказанное тобой.

Несколько секунд Джанни молчал, затем медленно произнес:

– Что ж, убедила. – И он вдруг неожиданно для себя решился: – Если ты дашь мне слово, что информация обо мне и моей семье не пойдет дальше, я могу кое-чем с тобой поделиться.

Мари явно была удивлена и не стала скрывать этого.

– И ты поверишь моему слову? – недоверчиво спросила она.

Джанни улыбнулся про себя. Она была копом до мозга костей, и не важно, что в настоящий момент она не работала в полиции.

– Да, я поверю тебе на слово.

Мари слабо улыбнулась:

– Тогда оно у тебя есть. Все, о чем ты мне расскажешь здесь или на острове, останется между нами.

Джанни склонил голову набок.

– Что ж, будем считать, что мы достигли соглашения. – Он вытащил кольцо из коробочки и принялся его разглядывать, поворачивая в руках то в одну, то в другую сторону, любуясь тем, как сияет на солнце огромный бриллиант. – Я украл это кольцо двенадцать лет назад. Это стало нашим с Пауло первым серьезным делом.

У Мари перехватило дыхание. Джанни знал, что застал ее врасплох своим признанием, но надо было отдать ей должное: она его не перебивала.

– Мы были в Испании, – сказал он, и перед ним сразу же возникла та теплая летняя ночь в Барселоне. Они с Пауло разработали план, обменялись стратегиями и отправились воплощать свой план в жизнь.

Искусству воровства в семье Коретти учили с младых ногтей. Все без исключения, они могли на глаз определять качество бриллиантов, ускользать от погони, выкарабкиваться из любых ситуаций.

Из общей обоймы выпадала только его сестра Тереза. Она всегда хотела быть честной и работать как все. Человек, у которого он украл антикварный кинжал и который впоследствии стал мужем Терезы, заставил Джанни пересмотреть свое отношение к жизни. В его лице на Джанни словно снизошло озарение, после которого он решил окончательно изменить свою жизнь. Но Пауло и его отец продолжали жить воровством, поэтому он не имел права рисковать их свободой.

– Обладательница этого кольца была очень мила, – продолжил свои воспоминания Джанни. – Пауло даже немного увлекся ею.

– И все равно украл у нее кольцо, – укоряюще сказала Мари.

– Украл, – согласился Джанни. – Не красть для нас все равно что для тебя украсть. Мы пробрались на вечеринку в ее доме недалеко от Барселоны, смешались с гостями и, незамеченные, пробрались в ее спальню, где стоял сейф, в котором она хранила свои драгоценности. Все прошло как по нотам.

– И вы даже не попали под подозрение? – не поверила Мари.

– А почему, собственно, мы должны были под него попасть? – Джанни улыбнулся и сжал руку в кулак, чувствуя, как острые грани камня впиваются в ладонь. – Мы были двумя обычными гостями среди сотен присутствующих. К тому же мы покинули вечеринку до приезда полиции.

– Не понимаю, восхищает меня это или ужасает…

Джанни хмыкнул, раскрыл ладонь и снова взглянул на кольцо.

– Голосую за то, чтобы восхищаться.

Наконец подали еду. Когда они остались одни, Мари взглянула на свою тарелку и неохотно призналась:

– Ростбиф выглядит аппетитно.

– Это их фирменное блюдо, – сказал Джанни. – Когда я бываю в Лондоне, я всегда сюда заглядываю.

Он протянул ей руку, предлагая взять кольцо с его ладони.

– Это не мое кольцо, – тут же возразила Мари. – Оно принадлежит той женщине из Барселоны.

– Вот уже двенадцать лет оно принадлежит мне.

– То, что оно у тебя, не значит, что оно твое.

– Это ты так думаешь. – Джанни взял нож и вилку и нахмурился, когда Мари попыталась вернуть кольцо. – Оставь его, Мари. Эта деталь очень важна для нашего небольшого недельного спектакля.

Мари взглянула на кольцо.

– Не уверена, что мне это по силам, – пробормотала она.

– Придется постараться. На некоторое время тебе придется забыть про честность.

Мари больше не была уверена, что сможет все это вынести.

Жить вместе с Джанни оказалось не так просто, как она себе представляла. За прошедшие несколько дней они провели вместе очень много времени. Джанни был обаятелен, неотразим и сексуален. С ним было весело. В общем, Джанни был так очарователен, что Мари становилось все труднее ему противиться. Хотя она и боялась себе в этом признаться, но она хотела, чтобы он уже наконец поцеловал ее.

Мари взглянула на бриллиант на своем пальце и вздохнула. Камень был огромным, кольцо – украденным. Но почему-то она уже к нему привыкла.

Прошлой ночью они танцевали вместе под томные звуки музыки. Джанни прижимал ее к себе, и она таяла от его прикосновений. Его темные глаза пристально смотрели на нее, и в глубине этих глаз что-то жарко полыхало…

– Вот ты где, – вторгся в ее мысли голос Джанни, и Мари возблагодарила небеса.

Отвернувшись от каменного поручня и от текущей перед ними Темзы, она взглянула на него. Его темные волосы растрепал ветер, отчего он показался Мари еще более привлекательным. Пульс у нее участился.

В руках у Джанни были две большие чашки, одну из которых он протянул ей.

– Латте?

– Спасибо.

– О чем ты думала? – лениво поинтересовался он, вставая рядом с ней. – У тебя было такое сердитое выражение лица.

– Да так, ни о чем особенно, – солгала Мари и подумала, что с каждым разом ей становится все легче врать. Она взглянула на здание британского парламента.

– Ты не умеешь лгать, – с улыбкой заметил Джанни.

– Ну спасибо. А я думала, что уже добилась прогресса.

– Нет, тебя выдают глаза, они слишком честные.

Мари рассмеялась:

– Честность не болезнь, знаешь ли. Она не заразная.

– Скажи об этом моему брату Пауло. – Джанни обхватил себя за локти и взглянул на реку. – После того как я заключил сделку с Интерполом, Пауло сохраняет дистанцию между нами. Он как будто боится, что муха честности, которая недавно укусила меня, может укусить и его. А наша сестра будто впитала свою честность с молоком матери.

– Твоя сестра Тереза? – спросила Мари, поворачиваясь к нему и подставляя лицо ветру. – Та, которая живет на Тезоро?

– Si, – с нежностью в голосе сказал Джанни. – Она моя единственная сестра, и она с самого детства знала, что не пойдет по той тропе, по которой шли поколения Коретти.

– Ух ты. – Мари знала, что значит расти в семье с многолетними традициями. Она даже не представляла, что о ней подумают, реши она выбрать другую карьеру. – И как твой отец к этому отнесся?

Джанни подумал.

– Сначала он был разочарован. Но потом поддержал ее, он ведь желает ей счастья.

– Похоже, Ник хороший отец.

Джанни повернулся к ней, и они встретились взглядами.

– Так и есть. Он всегда нас поддерживает. После смерти нашей матери он решил жить один, но никогда не раскисает.

– Мой отец тоже был то, что надо, – с тоской сказала Мари, думая о том, как же ей его не хватает. – Он никогда не унывал. Всегда заставлял смеяться, обнимал меня и говорил, что все будет хорошо. Всегда был рядом. Пока его не стало.

– Как давно это случилось?

– Пять лет назад. Патрульную машину протаранил пьяный водитель. Он умер мгновенно.

– Мне жаль. – Джанни взял ее за руку.

От тепла его руки ей стало легче, но это прикосновение пробудило в ней и другие чувства. Те, о которых она старалась не думать…

Держа ее руку в своей, Джанни выпрямился и направился вперед.

– Куда мы идем?

Он бросил на нее взгляд:

– Домой, собирать вещи. Завтра мы отправляемся на Тезоро.

– Завтра? – Сердце у Мари екнуло. Завтра она встретится с его семьей и будет лгать людям, которых она даже не знает. По телу пробежала дрожь.

– Si, – сказал Джанни. – Пора. Мне сообщили, что я должен быть там до того, как откроется выставка драгоценностей, а моя сестра захочет, чтобы я уделил время племяннику.

– Ясно, – кивнула Мари и постановила себе, что пора уже начинать этот фарс с помолвкой. Придется пережить крестины, дождаться, когда Джанни закончит свою работу, затем они найдут Жан-Люка и вернут ожерелье. После этого она вернется в Нью-Йорк.

Странно только, что при мысли о возвращении домой ей вдруг стало грустно.

Глава 6

Ночь не принесла спокойствия. Мари долго крутилась на дорогих простынях, но никак не могла уснуть. Поворочавшись еще немного, она решила выйти на террасу и глотнуть свежего воздуха. Ветер поднимал ее волосы, заставлял короткую ночную рубашку прилипать к телу, но Мари было все равно: чувствовать на своем теле прохладу было чудесно.

На этой высоте шум раскинувшегося внизу города превращался в едва слышный гул. Мари вновь почувствовала прилив сил.

Сколько всего произошло за несколько дней! Джанни Коретти не переставал ее удивлять. Она ожидала, что у него окажется дурной нрав, но вместо этого он оказался компанейским и доброжелательным. Только вчера он возил ее в Вест-Энд. Они бродили по мостовым, а после зашли на ланч в уютное уличное кафе.

После этого, вспомнила Мари, он удивил ее еще раз.

Она смотрела в витрину бутика, а вокруг нее волновалось людское море. Все куда-то торопились, спешили. Но Мари почти ничего не замечала: ее вниманием завладели невысокие кожаные ботинки.

Глядя в витрину как в зеркало, она вдруг заметила Джанни. Он стоял перед уличным музыкантом и наслаждался звуками скрипки. Когда музыка закончилась, Джанни опустил в шляпу скрипача пачку банкнот. Когда он подошел к ней, Мари сделала вид, что ничего не заметила.

И что теперь она должна была думать о Джанни? Он был вором и человеком широкой души одновременно. Перед ней открылась та сторона его натуры, о которой она и не подозревала. Он оказался сложнее, чем она думала. Она была воспитана в понятиях хорошего и плохого, видела только белое и черное. Но сейчас она поняла, что мир гораздо сложнее.

– Ладно, – пробормотала Мари, – допустим, что я нервничаю.

– Для этого нет причин.

Этот глубокий мужской голос, донесшийся из-за спины, так напугал ее, что она подпрыгнула на месте.

– Хочешь, чтобы я свалилась с твоей террасы?

Джанни прислонился плечом к косяку открытой двери. Грудь его была обнажена, а на узких бедрах низко сидели черные шелковые штаны. В свете луны его кожа сверкала как тяжелая бронза. На груди выделялся рельеф мышц, а поясок его штанов был завязан так свободно, что достаточно было легонько потянуть за него, чтобы они упали на пол.

Мари судорожно сглотнула, почувствовав, как при этой мысли ее бросило в жар. Она надеялась, что освещение не позволяет ему видеть, как сильно она покраснела.

– Единственный способ свалиться с террасы, – сказал он, и в его голосе отчетливо зазвучал итальянский акцент, – это взобраться на перила и спрыгнуть. Но ты ведь этого не сделаешь?

– Не знаю. Если ты подойдешь ближе… я… я даже не знаю, – хрипло прошептала она.

Желание жаркими волнами растекалось по ее жилам, между бедрами стало тепло и влажно. Когда Джанни в несколько шагов преодолел расстояние между ними и подошел к ней, она поняла, что дышать стало тяжело.

– Не приближайся, Коретти, – дрожащим голосом приказала Мари.

– А почему ты дергаешься, О’Хара? – раздался из темноты его низкий, обволакивающий голос.

– Я не дергаюсь, – как можно спокойнее сказала она. – Я просто… стараюсь быть осторожной.

– С чего бы это?

– Потому что… Ты… Я… – Она сдалась. – Это не такая уж хорошая мысль. – Мари хотела попятиться, но за ее спиной были перила.

– А по мне, это замечательная мысль. Мы оба взрослые. Оба знаем, чего мы хотим. Так что же заставляет тебя нервничать?

– В данный момент? Ты, – выпалила она.

Уголок его рта пополз вверх. Порыв ветра бросил его волосы на лоб, в тусклом свете его глаза были темные, как бездонные колодцы.

– Думаю, мне нравится заставлять тебя нервничать, – признался он.

– Вот спасибо, – сказала Мари отрывисто. – Рада, что могу сделать тебя счастливым.

– Мы могли бы оба быть счастливы.

Мари подняла голову. Джанни был так близко, что достаточно было поднять руку, и она коснулась бы его тела. Ее пальцы горели от желания прикоснуться к нему! Чтобы не наделать глупостей, она сжала руки в кулаки.

– И что это значит?

Джанни негромко рассмеялся, и от его смеха ее словно окатило горячей волной.

– Ты сама знаешь, что это значит.

Да, она знала. И если ее мозг все еще отказывался признать эту истину, ее тело уже трепетало. Медленно тлевший в ней огонь вдруг вспыхнул ярким пламенем.

– Да, знаю. – Она тряхнула волосами, упавшими ей на лицо, и встретилась с ним взглядом. О да, она чувствовала, что даже одной ночи с ним ей достаточно, чтобы быть счастливой. – Но ничего не будет.

Джанни приподнял одно плечо.

– Решать тебе, но не забывай, что мы «обручены».

Как легко он это произнес! Несколько мгновений назад он соблазнял ее своим голосом и взглядом, а сейчас отмахнулся от этого небрежным пожатием плеч, как будто не замечая напряжения между ними.

– Почему ты не спишь?

– У меня чуткий сон. Я слышал, как ты открыла дверь и вышла, решил тебя проведать.

– Весьма… заботливо с твоей стороны.

– О, я вообще заботливый парень, – согласился Джанни. Его взгляд блуждал по ее любимой ночной рубашке со смешной картинкой и не менее смешной надписью. Его губы дернулись в улыбке.

– Нам надо было задержаться в магазине нижнего белья, – пробормотал он.

Мари почувствовала, как ее охватывает раздражение. Она скрестила руки, закрывая рубашку, которую ей подарил отец за год до своей смерти. В то Рождество она работала в ночную смену, и он подумал, что будет забавно преподнести ей такой подарок. Сейчас это было единственным воспоминанием об отце.

Несколько минут на террасе стояла тишина.

– Так значит, ты говоришь, что нервничаешь, – прервал ее Джанни.

Мари вскинула голову:

– Ты бы не знал этого, если бы не подслушивал.

– Но ты говорила сама с собой, – возразил он. – Так что, нам обоим должно быть немного стыдно. Но давай вернемся к твоим нервам.

– Со мной все будет в порядке.

– Точно? – Расстояние между ними сократилось до минимума, и Мари пожалела, что не может просто провалиться сквозь землю.

– Абсолютно. Я просто немного волновалась, удастся ли мне быть убедительной. – Она принужденно улыбнулась. – Как думаешь, это будет очень сложно?

– Притворяться моей возлюбленной? – Джанни подмигнул. – Обещаю быть внимательным и заботливым.

Вот этого-то она и боялась. За последние несколько дней они провели вместе чересчур много времени, и Мари всегда чувствовала себя как на иголках. Ей все сложнее было усмирять свое тело, взволнованное такой близостью, а мысли о работе и вовсе вылетели из ее головы.

Вот как сейчас.

Снова подул ветер, и Мари вдруг поняла, что на улице стало холоднее.

– Я замерзла, – сказала она, хваля себя за эту ложь. Ей хотелось наконец скрыться от его взгляда.

– Браво.

– Что?

– Хвалю за ложь. Соврала не моргнув глазом. Я почти поверил.

– Почти? – Мари гордо вскинула подбородок.

– Ты даже ни разу не вздрогнула. – Он понизил голос. – К тому же тебя выдают глаза: они жарко пылают.

– Оставь это, Джанни, – сказала Мари, и голос ее дрогнул. Она сделала шаг вперед, надеясь, что он отодвинется и даст ей пройти, но он даже не шелохнулся.

Опустив руки ей на плечи, он удержал ее на месте. Мари пришлось поднять голову, чтобы встретиться с ним взглядом, и ее соблазнительные губы оказались рядом с его губами.

– Думаю, мне все-таки нужно кое-что сделать до нашего отъезда.

Ее сердце застучало как молот.

– Что именно? – выдавила из себя Мари.

– Поцеловать тебя, – понизив голос, сказал Джанни.

Она встрепенулась. Да-да, ей тоже этого хотелось!

Но благоразумие взяло верх, и, едва оторвав взгляд от его губ, она произнесла.

– Это в нашу сделку не входило.

– Условия сделки всегда можно пересмотреть, – возразил Джанни, лаская ее взглядом.

– А зачем? Все это лишь на время.

– Но это не значит, что мы можем получать удовольствие друг от друга. Живи настоящим моментом, Мари.

Она никогда не жила настоящим. Она всегда строила планы, беспокоилась о будущем. Даже будучи ребенком, она всегда ставила перед собой цели. Ее жизнь и без мужчины была расписана по минутам и полна смысла.

Пока она не познакомилась с Джанни Коретти…

Как же так случилось, что первый мужчина, который заставлял ее тело петь, оказался совсем не тем человеком?

Джанни провел ладонью по ее плечам, и даже сквозь ткань ночной рубашки Мари почувствовала исходящее от него тепло. Он притянул ее ближе к себе, и Мари инстинктивно подалась вперед. Это была ошибка. Большая ошибка.

– Ты не сможешь притвориться, что мы интимно близки, – сказал Джанни, его дыхание коснулось ее губ, и Мари подавила желание приоткрыть их. – Члены моей семьи сразу это заметят, и это натолкнет их на размышления, разве ты этого хочешь?

– Думаю, нет, – через силу согласилась Мари.

Джанни поднял одну руку с ее плеча и, проведя ею по волосам, положил ладонь на ее затылок.

– Нам нужно попробовать друг друга на вкус, Мари. Сейчас для этого самое время.

Мари молчала. Ее тело отказывалось подчиняться сигналам мозга, забрав себе всю власть. Она так долго держала свои инстинкты, свои потребности под замком, а сейчас они вдруг вырвались на свободу.

Здравый смысл твердил ей, что не стоит доверять Джанни, но он был тем единственным, кто будил в ней эту бурю чувств. Ей вдруг страстно хотелось узнать, каков он на вкус.

Джанни наклонил голову, коснулся ее губ, и из легких Мари сразу вышел весь воздух. Этот негромкий вздох словно послужил Джанни сигналом, потому что он положил руки ей на талию и прижал к себе так крепко, что у нее не осталось никаких сомнений в том, что он желал ее так же сильно, как она желала его.

Они стояли, и их притяжение друг к другу было невероятно сильным, их языки переплелись. Мари провела рукой по его крепкому, горячему телу и вцепилась в его плечи. Жар, исходивший от него, испепелял. Джанни поднял одну руку, пропустил пальцы через ее волосы и, удерживая ее голову в таком положении, срывал один поцелуй за другим, крал ее дыхание, лишал ее воли.

Его поцелуи обещали много больше, и Мари была покорена. В ее мозгу замелькали картинки. Они двое, в его огромной белой постели, среди смятых простыней, прижатые друг к другу тело к телу, кожа к коже… Пришло время чувствовать. Мари дрожала, охваченная неизведанными дотоле ощущениями, полностью отдавшись им во власть.

Обхватив ее плотным кольцом своих рук, Джанни прижимал ее все ближе и ближе к себе, пока она словно не растворилась в нем и не могла сказать, где кончалось его тело и начиналось ее. Он брал и давал. Джанни углубил поцелуй и застонал, когда ее язык смело встретился с его языком. Их дыхание слилось в одно, сердца стучали в унисон.

Казалось, что прошло несколько минут, а может, несколько часов. Мозг Мари отключился, ее тело пылало. Звездная, лунная ночь окружала их со всех сторон, принимая в свои объятия, ветер ласкал их тела. Весь мир словно сузился до размеров террасы. Осталась только она и он. Этот момент принадлежал только им, и Мари знала, что после этого между ней и Джанни все изменится.

Голова у нее кружилась, ноги ослабли. Когда Джанни наконец оторвался от ее губ, Мари покачнулась и уперлась в его крепкую грудь. Дыхания не хватало.

– Это было настоящее откровение, – наконец выдохнул он.

Мари негромко рассмеялась и кивнула. Джанни взял ее за подбородок и приподнял, пристально всматриваясь в ее глаза.

– Должен сказать, что поцелуй с копом превзошел все мои ожидания. Уж не обделял ли я себя все эти годы?

– Я тоже признаюсь, что никогда прежде не целовалась с вором, – шутливо сказала Мари. – И должна сказать, что это было весьма и весьма неплохо.

– Это все, что ты можешь сказать? – со смехом спросил Джанни. – Ставишь меня на место?

Мари улыбнулась ему.

– Кто знает? – поддразнила она. – Может, попрактикуешься и станешь еще лучше?

Джанни убрал волосы с ее лица, затем провел пальцами по ее подбородку и коснулся щеки. Его темные глаза по-прежнему смеялись, когда он сказал:

– Я не возражаю попрактиковаться еще, cara. Зачем останавливаться на достигнутом, если, приложив усилия, можно добиться совершенства?

Лучше об этом не думать, решила Мари.

Казалось, что поездка на Сент-Томас не закончится никогда.

Джанни был напряжен и винил в этом только Мари. Она сидела рядом в своей новой дизайнерской одежде, а он почему-то представлял ее в той нелепой ночной рубашке. Той самой, через которую он ощущал ее соски и которая едва прикрывала ее бедра.

Вместо аккуратно уложенных волос и безупречного макияжа ему чудились ее растрепанные волосы и припухшие от поцелуев губы. Все как той ночью…

Все же ему не стоило забывать о том, что эта женщина с ним только потому, что она угрожает свободе его отца. Она шантажом вынудила его сотрудничать с ней, а это вовсе нельзя назвать прочной основой для развития отношений между мужчиной и женщиной. Надо соблюдать дистанцию.

Они проведут неделю с его семьей, затем он вернет ей ожерелье и взамен получит от нее фотографии. После этого они должны расстаться навсегда.

Два часа спустя они прибыли на Тезоро. После приземления на Сент-Томасе они взошли на борт частного судна, который отвез их на остров, и за это время мысли Джанни прояснились. С тех пор как здесь поселилась его сестра, он привык приезжать сюда. Семья Коретти была дружной, и они не упускали ни единого случая, чтобы собраться вместе.

– Какой красивый.

Джанни взглянул на Мари, которая сидела напротив него на синей скамейке. Солнце золотило ее волосы, а ветер трепал локоны. Ее глаза сияли, когда она с жадностью всматривалась в остров.

На судне они были только вдвоем, но за время путешествия не обменялись ни словом. После прошлой ночи между ними вдруг возникла напряженность, в чем Джанни винил только себя. Он поддался капризу и вовлек ее в то, что сначала показалось ему только забавной игрой. Один поцелуй. Чтобы раздразнить ее, заставить нервничать. Вот только это обернулось против него самого.

Еще никогда поцелуй не был таким взрывоопасным. Вкусив сладость ее губ, Джанни захотел большего. Он был как изнемогающий от жажды мужчина, которому дали прохладной воды и отняли ее после первого же глотка. Он почти забыл, кто такая Мари и почему он с ней. Рядом с этой девушкой даже притупилась его природная осторожность, он был готов пуститься во все тяжкие, тем самым подвергнув опасности свою семью.

Ему было нелегко продолжать делать вид, что между ними ничего не существует. Нелегко было отстраниться от нее.

– Да, Тезоро – красивый остров, – сказал он, глядя на Мари. Он знал, какая картина открылась перед ней. Белые пляжи, пальмы, отбрасывающие тени на узкие дороги, громоздящиеся на скалах дома с терракотовыми крышами. Джанни знал, что порт наверняка будет забит местными рыбацкими суднами и туристическими паромами.

– Совсем как радуга, только на земле, – сказала Мари, стараясь перекричать шум мотора. Она повернулась к нему и ослепительно улыбнулась.

«Мимо такой женщины не пройдешь», – подумал Джанни. Не только красивая, но еще умная, сильная и волевая. Да, его тянуло к ней не только физически…

– Здесь приятно жить, – согласился Джанни, заставляя себя сконцентрироваться на разговоре. – Тереза любит этот остров.

– А ты нет? – проницательно спросила Мари.

– Догадалась, да? – Джанни кивнул и перевел взгляд на быстро приближавшуюся гавань. – Это отличное место для отпуска. Подожди, сама увидишь.

– Похоже, это действительно замечательное место.

– О, несомненно. Но после недели жизни здесь меня охватывает беспокойство. – Джанни взглянул на нее. – Наверное, я привык жить в городе. Мне не хватает шума, бурлящей энергии, суеты. Здесь же все как в зачарованном королевстве.

Мари задумчиво кивнула:

– Мне тоже больше нравится жить в большом городе, мне кажется, что у каждого большого города есть свой неповторимый характер. Жизнь в городе насыщеннее. – Подставив лицо солнцу и соленому ветру, она закрыла глаза и добавила: – Но иногда и там можно забыть об этой суете и расслабиться.

Джанни стиснул зубы. Как же они похожи, а она почти идеал. Если бы не ее шантаж… «Как жаль», – подумал он, чувствуя сожаление, которое становилось сильнее с каждым днем.