Текст книги "Тайные стражи империи"

«Да, парень, не повезло тебе!», – произнёс Аристарх Петрович, стоя над телом мальчика. Он проверил его карманы. В них ничего кроме двух варежек не было. Аристарх Петрович аккуратно переложил их себе за пазуху.

Через некоторое время вернулись Великанов и Игнатов.

«Ничего! Развёл руками Великанов. Никто ничего не видел, никто ничего не знает», – развёл руками Великанов. «А у меня есть кое-что. Наш словоохотливый дедок, вроде бы видел, как Тимофей разговаривал с каким-то бородатым мужчиной в чёрном», – сообщил Игнатов.

«А почему вроде бы видел?», – уточнил Аристарх Петрович.

«Да, в том-то и дела, что у деда этого плохое зрение», – пояснил Сергей Васильевич. «Да, плохо дело! Надо посоветоваться с Агатой!», – заключил Новосильцев.

Когда приехала телега, все уже порядком замёрзли. Великанов и Игнатов, вздохнув, положили тело мальчика на телегу и, накрыли его рогожей. Лошадь, запряжённая в телегу, медленно двинулась, увозя свой скорбный груз. «Едем в участок!», – скомандовал Аристарх Петрович.

В ту ночь Агате снились кошмары. Снилось ей, что Зинаида Фёдоровна протягивает ей коробку с конфетами, и улыбается. А когда она берёт одну из конфет, то лицо вдовы Павла Ивановича искажается, и, она выбивает конфету из руки Агаты. Потом, Агата видит, как Зинаида Фёдоровна показывает ей пальцем в угол комнаты. А там, стоит кровать, на которой лежит другая, мёртвая Зинаида Фёдоровна. В изголовье же кровати стоит убийца, с искажённым злобой лицом. А ещё она видела молоденького белобрысого парнишку. Он грустно смотрел на девушку, зажимая рану на боку, из раны сочилась кровь. Кто этот парнишка, Агата не знала. В ужасе, она проснулась. Сердце бешено колотилось в груди.

Кто бы знал, каких трудов ей стоило убедить Ничипоренко послать

104

человека к Игнатову! Она знала, что Сергей Васильевич не подведёт. Теперь, Агата с нетерпением ждала возвращения Новосильцева, Великанова и Игнатова. Она то и дело подбегала к окну, вглядываясь в дорогу.

«Почему, но почему они не взяли меня с собой! Там от меня было бы больше толку!», – сетовала она.

Наконец, показался экипаж. Когда Новосильцев, Великанов и Игнатов вошли в участок, уже по их лицам было понятно, что дело плохо.

Агата выбежала им навстречу.

«Я всё знаю! Зинаида Фёдоровна мертва. Этот мальчик тоже. Он убил их»,

– произнесла девушка. «Он близко! Он где-то очень близко!», – продолжила она. Новосильцев Великанов и Игнатов от изумления не знали, что и сказать.

«У кого-то из вас есть вещи мёртвого мальчика!», – вдруг произнесла Агата. Великанов и Игнатов удивлённо переглянулись, а Аристарх Петрович замер в изумлении.

«У вас!», – произнесла девушка, подойдя вплотную к Новосильцеву.

«Да, я взял варежки убиенного Тимофея, сам не знаю почему!», – растерянно сказал Аристарх Петрович.

«У вас очень хорошо развита интуиция, Аристарх Петрович, эти варежки нам очень пригодятся», – произнесла она.

«А теперь, не могли бы вы мне их дать!», – попросила Агата.

«Да, конечно!», – произнёс Новосильцев, протягивая ей варежки убитого мальчика.

Она осторожно взяла их в ладони, потёрла, и, глубоко вздохнув и закрыв глаза, замерла. Лицо её застыло, ни один мускул не дрогнул. Через несколько минут, показавшихся присутствующим вечностью, девушка вновь глубоко вздохнула, широко открыла глаза. И упала как подкошенная.

Очнулась Агата в кабинете Аристарха Петровича на диване. Около неё хлопотал Матвей Петрович, подставляя ей под нос склянку с нюхательной солью. Рядом стояли Новосильцев, Великанов и Игнатов. Лица у них были бледны и встревожены

«Ну, слава Богу, сударыня, вы очнулись!», – утирая пот со лба, произнёс Копёнкин. «Да, уж страху вы на нас нагнали довольно! Рухнули как подкошенная! Чуть не расшиблись совсем, спасибо Игнат Петрович вас подхватил!», – заметил Новосильцев.

«А потом вас, милая барышня, никак в чувство не могли привести. Сергей Васильевич за Матвеем Петровичем поехал, а мы с Аристархом Петровичем чуть со страху не поседели. Слава Богу, Матвей Петрович вас, сударыня, откачал», – сообщил Великанов.

«До сих пор мне не приходилось видеть седого лысого жандарма!», – слабо улыбнулась девушка. Все присутствующие нервно рассмеялись.

«Ну, сударыня, я смотрю, вам лучше, поэтому позвольте откланяться, дела!», – попрощался Копёнкин.

«Я вижу, вы сгораете от нетерпения, хотите узнать, что же я видела», – произнесла Агата, когда за Матвеем Петровичем закрылась дверь.

105

«Признаться, да», – честно сказал Аристарх Петрович.

«Я видела, что злодей использовал мальчика в своих целях. Убийца твёрдо решил расправиться с Зинаидой Фёдоровной. Она была слишком опасна, и, много знала. Я думаю, что убийца не предполагал, что она решила уехать в Воронеж. В первый раз, когда он залез в дом Константиновых за архивом, его кто-то или что-то вспугнуло. А, потом Игнат Петрович прислал своих добрых молодцев, чтобы охранять Зинаиду Фёдоровну. Как подобраться к вдове, вот вопрос. Я предполагаю, что убийца, откуда-то знал про шоколад, который так любила Зигаида Фёдоровна. И у него родился план. Он познакомился с мальчиком, уговорил его украсть коробку конфет, пообещав большие деньги. А, затем, отправил его к вдове с презентом. Мальчик и не предполагал, что в конфетах был яд. Ну, а потом преступник позвал Тимофея в подворотню, якобы, чтобы расплатиться с деньгами. А там жестоко расправился с ним. Это было ужасно. Знаете, я почувствовала весь страх и боль Тимофея перед смертью. Убийца не человек, это нелюдь в человеческом обличье», – сказала Агата.

«Я предполагал подобное, но, к сожалению, мы так и не знаем, где скрывается убийца»,– заключил Новосильцев.

«Я видела ещё кое – что. Я видела комнату, где живёт преступник. Обшарпанные жёлтые стены, железная койка, грубо сколоченный стол,

на нём примус и чайник, печка, старая деревянная дверь», – заявила девушка.

«Похоже на дешёвую комнату на постоялом дворе», – сделал вывод Великанов.

«Вот что, Игнат Петрович, пусть твои филёры ещё раз аккуратно проверят все постоялые дворы, все трактиры, все нехорошие квартиры. Привлеки к этому делу своих осведомителей», – приказал Аристарх Петрович.

«Да уж будьте, уверены, филёры будут у меня носом землю рыть, но убийцу найдут», – заявил Великанов.

«Поторопитесь, я чувствую, что убийца собирается податься в бега», – произнесла Агата.

«Вы, сударыня в этом уверены?», – осведомился Аристарх Петрович.

«Совершенно точно!», – кивнула девушка.

На следующий день Аристарх Петрович распорядился привезти в полицейский участок мать Тимофея Петрова, Клавдию. «Да повежливее будьте! Она сына потеряла!», – наставлял он жандармов.

Когда Клавдию привезли, лицо у неё было бледным и опухшим от слёз. Руки тряслись. «Убили сыночка моего», – произнесла она, заплакав. Аристарх Петрович протянул ей стакан воды, дождался, пока она немного успокоится.

«Клавдия Васильевна! Я понимаю, у вас большое горе! Но для того, чтобы мы поймали убийцу вашего сына, надо набраться мужества и попытаться вспомнить, что происходило накануне гибели Тимофея», – сказал Новосильцев.

«Спрашивайте!», – кивнула Клавдия Васильевна, вытирая платочком глаза.

106

«Не видели ли вы, чтобы Тимофей разговаривал с человеком, одетом в чёрное, с чёрной бородой?», – спросил Аристарх Петрович.

«Видела!», – подумав, сообщила Клавдия. «Насчёт бороды, не знаю! Он спиной стоял. Но мужика в чёрном видела. Он с Тимошкой моим разговаривал. Я в окошко случайно глянула, а они на углу стоят. Ну, я у Тимошки спросила, мол, кто это. А он, говорит, что это просто прохожий дорогу спрашивал», – заявила она.

«Вы знали, что Тимофея уволили из магазина Тарасова за воровство?», – поинтересовался Новосильцев.

«Знала! Он сам мне рассказал. Я мол, говорит, конфеты взял, в счёт того, что мне Тарасов недоплатил. Ну, выгнал он меня, не беда. У нас много денег скоро будет. Это, откуда же, спрашиваю. Молчит. Верни, говорю, в магазин всё что взял, повинись перед Тарасовым, может, простит. А он и говорит, нет у меня ничего. А куда же ты краденное дел, спрашиваю. Молчит. Ну, я на него, понятное дело, накричала. Сказала, что не хочу, чтобы мой сын был вором, что сама отдам последние деньги Тарасову за конфеты. А ночью Тимошку убили», – закончила свой невесёлый рассказ Клавдия.

«А скажите, нет ли у вас знакомых, которые сдавали бы комнату?», – вдруг неожиданно спросил Аристарх Петрович.

«Как не быть. Родственница покойного мужа, бабка Секлестина сдаёт», – ответила Клавдия. «Да, ведь какая жадная. Заламывает втридорога, а за что? Стыдно сказать. Сами комнатки маленькие. На стенах краска облезлая. В углу койка железная, да посерёдке стол деревянный. Даже шкафа нет. Только и хорошего, что дом в центре находится. Тут недалече. А детям моим хоть бы когда кулёк конфет, когда дала!», – с возмущением сказала Клавдия.

«А далеко ли отсюда она сдаёт комнаты?», – насторожившись, поинтересовался Новосильцев. «Да, на углу улицы», – удивлённо ответила Клавдия.

«А показать сможете?», – спросил Аристарх Петрович.

«Да смогу, конечно. А только, зачем вам? Вы человек богатый, грамотный, такие комнаты снимать не будете. Не в гнев вам будет сказано, лучше бы убийцу искали», – поджав губы, ответила Клавдия. «А мы, как раз, Клавдия Васильевна и поедем, сейчас убийцу брать», – пояснил Аристарх Петрович.

«Ну, коль так, то я готова, дом покажу, только долго с вами быть не могу! У меня похороны, дел много», – сказала Клавдия, и вглазах её заблестели слёзы.

В это время в дверь кабинета тихонько постучали. Это была Агата. Клавдия с интересом посмотрела на девушку, в её глазах читался вопрос, что делает тут эта девчонка.

«Ей вы можете доверять, как мне. Это наш сотрудник», – пояснил Новосильцев. Клавдия растерянно посмотрела на Аристарха Петровича. Такого она не ожидала, чтобы девушка, почти ребёнок была сотрудником полиции!

Агата между тем подошла к Клавдии, и, заглянув ей в глаза, сказала: «Вы

107

вчера потеряли сына. Его убили. Я чувствую в вас много боли. Вы вините себя, что накричали на него. Думаете, что если бы не ругались с ним, то, возможно, он был бы жив. Это не так. Судьбой ему предначертано было погибнуть. Вашей вины тут нет никакой. Я помогу вам избавиться от боли, если захотите». Клавдия молча кивнула. Агата положила ей свои ладони на голову и попросила закрыть глаза. Клавдия подчинилась. Спустя минуту, она открыла глаза и удивлённо сказала: «И вправду, вроде полегче стало».

«Вот и хорошо!», – произнесла Агата, убирая ладони с её головы, и,

стряхивая кисти рук.

«Ну, что ж, нам следует поторопиться!», – взволнованным голосом произнёс Аристарх Петрович. «Думаю, мне надо ехать с вами!», – твёрдо заявила Агата.

«А почему, дочка, ты не спрашиваешь, куда мы собираемся ехать?»,

изумлённо спросила Клавдия.

«Её зовут Агата, и, я думаю, что чем меньше вы будете сейчас задавать вопросы, тем лучше!», – ответил Клавдии за девушку Аристарх Петрович.

«Едем! Нужно поспешить!», – с тревогой заявила Агата.

До дома Секлестины доехали за несколько минут. Новосильцев, Великанов и Игнатов были предельно сосредоточены. Они напоминали тигров, выслеживающих добычу, и, готовящихся к прыжку. У каждого из них был револьвер. Агата почувствовала, как её амулет начал жечь ей кожу. «Это даже хорошо! Значит, убийца где-то рядом и мы нашли его убежище», – подумала она.

Но через некоторое время, амулет перестал нагреваться. «Опоздали!», – расстроено произнесла Агата. Все обернулись на неё. «Надеюсь, что нет!», – ответил Игнат Петрович. Новосильцев и Игнатов с сомнением посмотрели на Великанова.

Когда подъехали к дому, Аристарх Петрович приказал Клавдии и Агате остаться в экипаже. Агата лишь пожала плечами. Аристарх Петрович осторожно постучал в дверь. По бокам застыли Великанов и Игнатов, готовясь ворваться в дом.

«Кто тама?», – раздался надтреснутый старушечий голос.

«Открой, бабка Секлестина! Мы от Клавдии. Фабричные. Хотим у тебя угол снять», – крикнул Аристарх Петрович. «А чего ж вам Клавка свой угол не сдала?», – спросила бабка.

«Да у неё места мало. Не протолкнуться! Мы люди мастеровые. Нам отдых нужен. А там дети кругом. Мал, мала, меньше. Бегают, кричат. Какой уж тут отдых. Да ты бабуль не сомневайся, мы люди степенные, не пьём, платить аккуратно будем», – заявил Новосильцев.

«Да ведь у меня дороже будет!», – сообщила Секлестина.

Ничего, договоримся!», – ответил Аристарх Петрович.

Заскрипели дверные засовы, и, взору Новосильцева предстала ветхая старуха в старой вязаной кофте. Из-под грязного платка, выбивались седые космы. Лицо было вытянутым, морщинистым и худым. Небольшие серые

108

глазки так и буравили насквозь.

Старуха и глазом моргнуть не успела, как Аристарх Петрович, зажав ей рот, оттащил в сторону, а Великанов и Игнатов ворвались в дом. В глазах бабки застыл ужас.

«Не бойтесь, Секлестина, не знаю как вас по батюшке. Мы из полиции. Ловим опасного преступника. Он у вас комнату снимал», – шёпотом пояснил старухе Аристарх Петрович. В глазах Секлестины зажёгся огонёк понимания.

«А теперь, я уберу ладонь, надеюсь, вы не будете кричать?», – спросил

Новосильцев. Бабка кивнула, мол, поняла, не буду! Аристарх Петрович осторожно убрал ладонь.

«Митрофановна, я», – шёпотом сообщила бабка. «Что, что?», – переспросил Новосильцев. « Кличут меня Секлестина Митрофановна», тихо пояснила она. «Понятно!», – усмехнувшись, ответил Аристарх Петрович.

В это время вернулись Великанов и Игнатов. «Проверили все комнаты. Всё чисто», – доложили они.

«Да кто вам нужен то, какой такой убивец?», – поинтересовалась старуха.

«Квартирант ваш. Мужчина с чёрной бородой. Средних лет. По виду отставной военный», – пояснил Новосильцев.

«Есть такой! Вона его комната, за нумером шешнадцать», – заявила Секлестина, показав на одну из дверей, вернее на пустой дверной проём, так как двери в нумера были выбиты Великановым и Игнатовым.

«Так мы только что там были, нет там никого, пусто!», – заявили они.

«Ироды!», – набросилась на них старуха. «Все двери мне поломали! Кто мне, бедной вдове денег даст, чтобы новые поставить? Я самому губернатору жаловаться буду!», – кричала она.

Новосильцев, Великанов и Игнатов молча достали свои портмоне. Получив солидную сумму денег, старуха успокоилась.

«Должно быть, ваш убивец через чёрный ход ушёл!», – пояснила она.

«Показывай!», – скомандовал Аристарх Петрович.

Старуха провела их на маленькую и грязную кухню, где отвратительно пахло прокисшей капустой. Все, кроме старухи, поморщились. Дверь, ведущая на улицу из кухни, была настежь открыта.

«Так!», – произнёс Аристарх Петрович. «А девчонка-то, права! Она, что никогда не ошибается?», – сказал, почесав лысину Великанов.

«По-видимому, да!», – тихо произнёс Игнатов. Старуха уставилась на них, силясь понять, о ком они говорят.

«Скажите, Секлестина Митрофановна, а другие постояльцы у вас есть?», – спросил Новосильцев.

«Нету! Нынче не сезон, да и людишки больно жадные, всё норовят цену сбить! А у меня нумера отдельные, да дом стоит в хорошем месте!», – гордо заявила старуха.

«А постоялец этот, вроде положительный человек. Вежливый такой. И торговаться не стал! Да сразу за три месяца заплатил!», – сказала старуха, и, глаза её жадно заблестели.

109

Разгладив кончики платка, и, приосанившись, старуха произнесла:

«Вы вот что, господа хорошие, как хотите, а денег я вам за постояльца не верну. Убийца он там или нет, знать не желаю!».

«Да не нужны нам ваши деньги, Секлестина Митрофановна! Мы сюда не за этим пришли!», – возмущённо сказал Игнатов.

«Уж насчёт денег будьте спокойны!», – успокоил её Аристарх Петрович.

Великанов лишь презрительно усмехнулся.

«Ну, тогда ладно!», – повеселела бабка.

«А теперь, я попрошу вас вспомнить, что вам рассказывал постоялец!», – строго сказал Новосильцев.

«Да ведь я с ним лясы не точила!», – заявила Секлестина Митрофановна.

«Спросила только, как кличут. Сказал, что Платон Волков, отставной

военный, вдовец. Денег вперёд дал, вот и всё», – развела руками старуха.

«А документы вы у него, конечно, не спрашивали?», – уточнил Новосильцев.

«А мне они без надобности, это вам они нужны, вот и проверяйте, а я не жандармерия!», – ехидно ответила старуха.

«Вот дрянная старуха!», – шепнул Великанов на ухо Аристарху Петровичу. Тот слегка кивнул головой. Да, мол, но что делать со всяким сбродом приходиться работать.

«А теперь нам необходимо осмотреть его комнату», – произнёс Новосильцев. Они направились в шестнадцатый номер, сзади за ними, кряхтя, плелась старуха.

В тёмном коридоре все вздрогнули, когда их окликнул звонкий девичий голос. Это была Агата.

«Я же просил вас, сударыня, сидеть в экипаже?», – возмущённо сказал Аристарх Петрович.

«Вот и Клавдия Васильевна и кучер Савва меня не пускали! Но я всё равно пошла. Здесь от меня будет больше пользы, Вы уж не сердитесь, Аристарх Петрович!», – улыбнувшись, заявила девушка.

«Я вижу сударыня, вы всегда добиваетесь того, чего хотите. А ещё на вас невозможно сердиться. И всё же, я настоятельно требую, чтобы впредь вы слушались меня!», – произнёс Аристарх Петрович. «Хорошо!», – кротко сказала девушка.

«А Клавка, значит, тута! Ну, крикните ей, пускай уж зайдёт, уважит старуху», – пробормотала бабка.

«Да, уехала она. Поймала извозчика и уехала! После того, как я их с Саввой не послушала и в дом пошла, она и уехала. Ей же к похоронам готовиться!», – вздохнув, заявила девушка.

«Это кого ж она хоронить собралась?», – поинтересовалась старуха.

«Старшего сына, Тимофея! Он погиб», – сообщила девушка.

«А чего ж с ним стряслось?», – спросила бабка. «Убили его!», – пояснил Аристарх Петрович. «Вона как! Небось ,Клавка на поминки не позовёт!», – задумчиво протянула старуха.

110

Когда они зашли в комнату, где скрывался убийца, то Аристарх Петрович со смесью уважения и восхищения посмотрел на Агату.

Обстановка комнаты полностью соответствовала описанию, которое дала девушка. Жёлтые стены, с облезлой краской, железная койка с застиранным бельём, грубо сколоченный деревянный стол, на котором лежала газета, и стоял огарок свечи. Аристарх Петрович взял газету.

«Итак, убийца читает «Н-ские ведомости». Интересно, какая заметка его заинтересовала», – произнёс он.

«Да может, он просто от скуки бульварную газетёнку почитать купил!», – заметил Великанов.

«Не думаю! Не такой Мартын Громов человек, чтобы просто от скуки провинциальные газеты почитывать. Я навёл о нём справки. Герой Плевны. Отчаянной храбрости и большого ума человек, если его можно так назвать. Когда погиб его командир, взял командование на себя. Действовал хладнокровно и расчётливо, благодаря чему были отбиты несколько атак турок. За что получил георгиевский крест и чин полковника. Дочь единственную обожал. Видимо, смерть дочери, кстати, она была беременна, изменила его. Наружу прорвались самые тёмные стороны его души», – заключил Аристарх Петрович.

«Вот почему, та девушка на фотографии в моём видении что-то говорила о ребёнке и показывала на живот. А я не поняла», – грустно сказала Агата.

«Ему есть, за что ненавидеть Сосновского. Но его месть порождает вокруг себя только смерть. Сколько людей он погубил, и погубит ещё, если мы его не остановим», – произнёс Игнат Петрович.

«Да, насчёт конфет. Я договорился с моим знакомым, профессором химии. Он провёл анализ. Так вот дамы и господа, в конфетах был яд. Вернее, лекарство, которое при превышении дозы вызывает паралич и остановку сердца», – заявил Аристарх Петрович.

«А ведь Зинаида Фёдоровна была слабого здоровья, об этом все знали!», – воскликнул Игнатов.

«Вот именно, друг мой, вот именно! Сегодня на улице я случайно встретил Копёнкина. Я спросил у него про это лекарство. Так, он сказал, что покойный Павел Иванович лечил им свою жену! Более того, он сам делал это лекарство, не доверял аптекарям. А ещё, Матвей Петрович вспомнил, что накануне смерти Павла Ивановича видел у него в кабинете бутылочку с лекарством. После смерти Павла Ивановича он хотел забрать лекарство, и передать его Зинаиде Фёдоровне, но бутылочки уже не было!», – сообщил Новосильцев.

«А перед этим Сашенька Селиванова видела подозрительную тень!», – заключил Сергей Васильевич.

«Вот именно, вот именно!», – подтвердил Аристарх Петрович.

«Есть люди, которые до поры, до времени ведут нормальную, жизнь, приносят пользу обществу, и, даже проявляют героизм. Но, вот случается в их жизни трагическое событие, которое меняет всё. И чёрная

111

сторона души этих людей одерживает верх, сея вокруг себя смерть, страх и ненависть», – философски заметил Аристарх Петрович.

«Мудрые слова», – тихо сказала Агата.

Новосильцев между тем, подойдя к столу, стал пролистывать лежащую на нём газету. «Вот, нашёл!», – вскоре воскликнул он.

«Убийцу привлекло сообщение, что через неделю состоится суд

над Сосновским. А ещё, здесь написано, что он не признаёт своей вины! Журналисты обещают подробно написать о ходе судебного заседания», – сообщил Новосильцев, показывая заметку, обведённую карандашом.

«Я думаю, что убийца хочет дождаться, когда Сосновского повесят», – заключила Агата.

«Следовательно, у нас чуть больше недели, чтобы поймать его», – произнёс Аристарх Петрович.

«Дайте мне газету», – попросила девушка. Новосильцев молча протянул ей Н-ские ведомости. Агата осторожно взяла газету, поднесла её к самому носу, зачем-то понюхала листок, задумалась, а затем произнесла: «Эта статья не просто заинтересовала его. Он с наслаждением представлял, как Сосновского вешают. А ещё я чувствую его страх. Страх, что его поймают прежде, чем повесят Павла Капитоновича. Он не боится смерти и тюрьмы, он боится, что Сосновского оправдают, и он будет спокойно жить дальше. Он боится, что не сможет выполнить своей клятвы отомстить, данной им на могиле дочери», – произнесла Агата.

«Вы можете сказать, где он собирается скрываться?», – затаив дыхание, спросил Новосильцев.

Агата молча кивнула, прикрыла глаза, а затем произнесла: «Я вижу, что он почувствовал наше приближение. Ему помог амулет чёрного шамана. Он спешил, очень спешил. Вижу, куда он собирается идти. Там очень темно и холодно. Вокруг один камень. И вода, я слышу журчание воды».

«Да ведь это пещеры недалеко от пруда», – воскликнул Великанов.

«Если это так, то наше дело плохо! Поймать его будет очень трудно, практически невозможно. Пещеры эти тянуться несколько вёрст под землёй. Имеют множество входов и выходов, так что в случае чего он сможет очень легко уйти. А ещё там внутри бьют подземные родники, так что воды у него будет в избытке. Я знаю, ещё мальчишкой там всё облазил», – сообщил Игнат Петрович.

«Определённо, сейчас облаву устраивать нельзя. Нам нужно его выманить, но как?», – задался вопросом Новосильцев.

«Да, задачка!», произнёс Великанов, почёсывая лысину. Сергей Васильевич пощипывал ус. Агата стояла, скрестив руки на груди.

Аристарх Петрович нервно прошёлся по комнате. Взгляд его упал на газету, которую Агата положила на стол. В глазах зажегся огонёк азарта.

«А ведь это прекрасно, что он отслеживает городские новости из газет», – заключил он, взяв газету, и, потрясая ей. «Это мы и используем»,– воскликнул Новосильцев.

112

«Но как?», – удивлённо спросили Великанов, Игнатов и Агата.

«Уж это я придумаю!»,– усмехнулся Новосильцев.

«В любом случае, он должен появиться в городе! Ему необходимо будет запастись едой. И, я думаю, он обязательно купит свежий номер Н-ских

новостей, чтобы быть в курсе всего, что происходит. И вот тут, он должен

прочитать в газете нечто такое, что выманит его из укрытия, и, заставит

попасть в нашу ловушку», – сообщил Аристарх Петрович.

«Однако, это будет непросто сделать!», – заключил Игнатов.

«А когда наша работа была простой?», – усмехнулся Аристарх Петрович.

«И то, верно!», – подтвердил Великанов.

«Итак, господа, давайте закончим осмотр комнаты!», – предложил Аристарх Петрович. Новосильцев, Великанов и Игнатов обшарили буквально каждый сантиметр, но, увы, так ничего и не нашли.

«Ну, что ж, отрицательный результат, это тоже результат!», – подытожил их поиски Аристарх Петрович. «Едем в редакцию газеты «Н-ские ведомости»!», – распорядился он.

Когда Аристарх Петрович быстрым шагом первый вышел из номера, то чуть не сбил с ног старуху, стоящую в коридоре.

«Господин полицейский! Я вспомнила кое-что про вашего убивца!», – заявила она. «Говори!», – потребовал Новосильцев.

Старуха замолчала, затем замялась, бормоча что-то про свою бедность.

Великанов и Игнатов хотели, было её осадить, но Новосильцев не дал.

Он порылся в своих карманах, достал серебряный рубль, и, протянул его Секлестине.

Та, быстро схватила его, и, он пропал в кармане её широкой юбки.

«Он носит чёрное пальто и чёрную шапку!», – заявила старуха.

«Это всё?», – разозлился Новосильцев.

«Нет! Дружок у него имеется!», – сообщила бабка.

«Это кто же?», – хором воскликнули Новосильцев, Великанов, Игнатов и Агата.

«Новосильцев Аристарх Петрович!», – подняв палец, торжественно провозгласила старуха.

«Так и сказал?», – после паузы переспросил Аристарх Петрович.

«Прямо так и сказал! Мол, если меня будет спрашивать мой лучший друг Аристарх Петрович Новосильцев, то вы Секлестина Митрофановна, ему от меня кланяйтесь!».

«Вот это да!», – ахнул Великанов. «Это что же, Аристарх Петрович, выходит, он вас знает? Неужели старый знакомый?», – удивлённо спросил Сергей Васильевич.

«Не думаю!», – нахмурился Новосильцев. «Я, в отличие от вашего батюшки, под Плевной не сражался! Со стороны злодея это бравада. Вот, мол, я знаю, кто ты, и, везде тебя найду. Это говорит о том, что мы вышли на его след. А имя моё, очевидно, он узнал случайно. Н-ск небольшой город», – сказал Аристарх Петрович.

113

«В таком случае, вам необходима охрана!», – заявил Игнат Петрович.

«Ну, уж нет! Я никогда и никого не боялся, и, опасаться угроз преступников не намерен!», – категорично заявил Новосильцев. Великанов с сомнением посмотрел на него.

«В данный момент, меня более всего беспокоит безопасность Агаты!», -

произнёс Аристарх Петрович, когда, покинув дом старухи, они ехали в экипаже.

«Он чувствует, что во мне есть сила. Он злится, что я могу ему помешать выполнить задуманное. Я думаю, что он понял это, когда увидел меня на похоронах Павла Ивановича! Помните?», – спросила девушка.

«Да, уж, как забыть!», – подтвердил Новосильцев. «К тому же он стрелял в вас, сударыня! Вы чудом остались в живых! Именно поэтому, я настоятельно требую, чтобы вы выходили на улицу, только спросив у меня разрешения, и, в сопровождении охраны!», – заявил Аристарх Петрович.

«За меня не беспокойтесь! Я чувствую приближение убийцы!», – сообщила девушка.

«Как, очевидно, и он ваше присутствие», – нахмурившись, предположил Аристарх Петрович.

«Амулет чёрного шамана даёт ему возможность чувствовать приближение всех врагов. Но моё присутствие он ощущает наиболее остро, наверное, потому что у меня есть амулет от белого шамана. Пока я его ношу, он не может причинить мне вреда», – пояснила Агата.

«Это, каким же образом амулет сможет вас защитить от пули или ножа?»,– поинтересовался Новосильцев.

«Против ножа, да пули никакое колдовство не поможет!», – резонно заметил Великанов. «Да уж, тут, сколько не колдуй!», – согласился с ним Игнатов.

«Амулет может навести морок на врага», – произнесла девушка.

«Это как же?», – заинтересовались Новосильцев, Великанов и Игнатов.

«Да, очень просто! Враг целится в вас из ружья, и, вдруг ему словно туман глаза застилает! Вот он и промахивается!», – пояснила Агата.

«А ведь, и вправду! Громов, вроде, лучшим стрелком в полку был, а тогда в лесу, промахнулся, слава Богу», – перекрестился Великанов.

«Ну, а как быть, если на тебя с ножом бросаются?», – задал вопрос Сергей Васильевич.

«Человек, который бросается на вас с ножом видит не вас, а того, кого он боится больше всего. Видит свой самый ужасный кошмар», – сообщила девушка. «Чудно, всё это как-то!», – передёрнул плечами Игнат Петрович.

«А вы что думаете по этому поводу, Аристарх Петрович?», – спросил Сергей Васильевич у Новосильцева, который глубокомысленно молчал.

«А думаю я, друзья мои, каким образом нам Громова выманить!», – заявил Аристарх Петрович.

«Да уж, задача из задач. Хитёр, шельма. Скольких невинных людей погубил, ради того, чтобы отомстить Сосновскому! Он прямо помешан на

114

мести ему!», – произнёс Игнат Петрович.

«А ведь вы верно сказали! Он помешан на мести ему!», – заметил Новосильцев.

Весь оставшийся день Аристарх Петрович был рассеян. На вопросы отвечал невпопад. Было видно, что его голова занята какими-то мыслями. На следующий день его вызвали на ковёр к самому губернатору*10.

Губернатор, граф Кирилл Борисович Васильчиков, крупный, румяный, статный мужчина, лет тридцати, с васильковыми глазами, правильными чертами лица, пшеничными волосами и густой бородой, которую он отпустил по примеру государя императора Александра III, был крайне недоволен. Он нервно прохаживался по зале. Нужно сказать, что раньше в Санкт-Петербурге, Кирилл Борисович слыл за дамского угодника и щёголя. Он входил в окружение цесаревича Николая*11. Возглавлял один из департаментов, где, впрочем, почти не появлялся, предоставив вести дела своим заместителям. В те времена он носил усы, которыми очень гордился. Любовь к женскому полу его и сгубила. Он соблазнил княгиню Мещёрскую. Муж княгини, князь Илларион Владимирович Мещёрский пожаловался императору Александру III на неверность супруги. Вердикт императора был таков: княгиню Мещёрскую развести с мужем. Васильчикова и Мещёрскую поженить! Кирилла Борисовича отправить губернатором в Н-ск, дабы он своим дурным поведением не влиял на цесаревича. Жена должна была следовать за своим мужем. Напрасно прекрасная Елена Павловна Мещёрская рыдала, пытаясь разжалобить августейшую чету. Она готова была вернуться к первому мужу, но тот не захотел её принять, да и решение императора не обсуждалось. В вопросах нравственности Александр III был непреклонен. Сам однолюб, нежно любящий свою жену Марию Фёдоровну*12 и детей, император строго карал за измены.

Вот уже несколько лет Васильчиков был губернатором в этом, как он считал, Богом забытом месте. Елена Павловна из прекрасной феи, превратилась в злобную мегеру, которая постоянно упрекала его, что он загубил её молодость. И что со своей красотой она вынуждена прозябать в этом диком месте. Кириллу Борисовичу оставалось только надеяться, что рано или поздно, император сменит гнев на милость, и, призовёт его в столицу.

Теперь Васильчиков выглядел несколько неряшливо. Волосы и борода всклокочены, пуговица на мундире почти оторвалась, и, висела на одной нитке. Этим утром он снова поругался с женой, а тут ещё ему доложили, что в Н-ске ещё два убийства. Убит мальчик-посыльный из магазина Тарасова и отравлена вдова доктора Константинова, Зинаида Фёдоровна.