Текст книги "Тайные стражи империи"

«Ну конечно! Они даже какое-то время переписывались! Более того, Павел Иванович однажды ездил по просьбе этого офицера в Киев, лечил его дочь. Не припомню, чем она болела, но лечение помогло, и девочка поправилась. А потом, лет десять назад переписка прервалась. Я помню, что Павел Иванович расстраивался, что его армейский товарищ не отвечает на письма. Жаль, что архив не сохранился, я бы вам все письма показала! И кому только он мог понадобиться?», – с грустью произнесла вдова.

«А как звали того офицера?», – поинтересовался Аристарх Петрович.

92

«Мартыном его звали, это точно! А вот фамилию его я не знаю», – заявила

Прасковья Фёдоровна. При этих словах Игнатов встал и отошёл к окну.

«Вот как! Он бывал у вас в доме? Быть может, Павел Иванович знакомил вас с ним, или же показывал его портрет или фотокарточку?», – засыпал её вопросами Аристарх Петрович.

«Нет, в дом к нам он не приходил, портретов или фотографию его я не видела. Знаете, примерно месяц назад, муж был чем-то расстроен, и, когда я его спросила, что же случилось, он ответил, что узнал, что у его боевого товарища случилось большое горе, какое, он не стал говорить, а я не настаивала», – сообщила вдова.

«Вы сказали, что уезжаете завтра?», – уточнил Аристарх Петрович, выслушав рассказ Зинаиды Фёдоровны. «Да!», – подтвердила она: «Завтра, рано поутру!».

«Это хорошо, это очень хорошо! Вам нельзя здесь оставаться!», – произнёс Новосильцев, встав из-за стола и нервно прохаживаясь по комнате.

«Вот что, Зинаида Фёдоровна! Люди Игната Петровича, которые охраняют ваш дом, завтра проводят Вас прямо до вокзала»,– заявил он.

«Но стоит ли их так утруждать? Мне их ужасно жаль. Они день и ночь на морозе. Я как могу, отпаиваю их чаем. Мне неловко, что им нужно будет ещё и сопровождать меня на вокзал!»,– растерянно сказала вдова.

«Поверьте, мне Зинаида Фёдоровна, это необходимо, и, возражений я не приму! Что же касается жандармов, то это их работа!», – произнёс Аристарх Петрович.

«За ребят моих не беспокойтесь! Они закалённые!», – усмехнулся Игнат Петрович.

«Вот что, Игнат Петрович!», – обратился к Великанову Новосильцев, когда они вышли из дома Константинова: «Филёрам своим скажи, чтобы глаз не спускали с Зинаиды Фёдоровны!».

«Не беспокойтесь, Аристарх Петрович, всё будет сделано как надо!», – заверил Великанов.

Игнат Петрович, отойдя в сторону от Новосильцева, Игнатова и Агаты, подозвал к себе четырёх филёров. Это были крепкие молодые ребята самой обычной славянской внешности. Их было четверо. Один охранял чёрный ход, другой парадный. Двое остальных прохаживались вокруг дома. После того, как Великанов позвал филёров, те стремглав подбежали к нему, и, вытянулись по струнке. Великанов начал что-то им говорить, энергично жестикулируя. До Аристарха Петровича лишь долетели обрывки фраз: «Вот что, орлы… Головой отвечаете…».

«Суров у нас Игнат Петрович!», – рассмеялся Игнатов.

«Строг, но справедлив!», – поправил его Аристарх Петрович, улыбнувшись.

Наконец, Великанов вернулся к ним. «Все распоряжения отданы!», – отрапортовал он. «Ну, теперь я за Зинаиду Фёдоровну спокоен», – произнёс Аристарх Петрович. «Головой отвечаем, я и мои люди!», – серьёзно сказал Великанов.

93

«А не навестить ли нам Матвея Петровича Копёнкина? Он может подтвердить алиби Русакова. К тому же если, как утверждает Агата, наш убийца был в больнице, то он мог его видеть», – предложил Аристарх Петрович. Все с ним согласились.

«Да, забыл сказать!», – заявил Аристарх Петрович, хитро прищурив глаза.

«Я распорядился, чтобы эксперты собрали пули в том месте, где стреляли в Сергея Васильевича и Агату. Так вот, дамы и господа. Одна пуля была выпущена из револьвера Сергея Васильевича, а вот две других из винтовки Лебеля*9. Из чего можно заключить, что стрелял в вас военный, потому что достать такую винтовку не так-то просто!», – подытожил он.

«Сергей Васильевич, а почему вы отошли к окну, когда вдова назвала имя сослуживца мужа, и нашего предполагаемого убийцы, Мартын?», – вдруг спросил Новосильцев.

«От вас ничего не укроется! Так звали м сослуживца моего отца!», – сообщил Игнатов

«Вы в этом уверены?», – спросил Аристарх Петрович.

«Да, теперь я в этом точно уверен», – подтвердил Сергей Васильевич.

«Когда вы показали портрет убийцы, его лицо мне показалось похожим на лицо человека, который служил с моим отцом. Но ведь я мог ошибаться. Я пытался вспомнить его имя, но тщетно. Когда вы назвали имя, Мартын, словно молния пронзила мою голову. Я вспомнил, что его звали Мартын Иванович», – произнёс Игнатов.

«Припомните, при каких обстоятельствах вы познакомились с ним», – попросил Аристарх Петрович.

«Я помню, что мы гуляли с отцом по Невскому проспекту, мне было тогда лет четырнадцать. Отца окликнул какой-то мужчина. Отец очень обрадовался. Сказал мне, что это его сослуживец, Мартын Иванович, и, что он настоящий герой. Помню, что они шутили по поводу того, что поженят меня и дочку Мартына Ивановича, когда мы вырастем. Лицо я его помнил очень смутно, ведь столько лет прошло. Но, когда увидел портрет, вдруг вспомнил, со всей ясностью. Только, тогда он был без бороды. Я засомневался, мало ли похожих лиц. Но теперь, сомнений никаких нет, это он», – заключил Сергей Васильевич.

«Итак, предположительно, убийца Мартын Иванович Громов, отставной военный. Я немедленно сделаю запрос насчёт него. Мне нужны все сведения, которые имеются. Я хочу знать каждый его шаг. А теперь, дамы и господа, мне просто необходимо поговорить с Матвеем Петровичем Копёнкиным», – подвёл итог Аристарх Петрович.

Матвей Петрович встретил их довольно любезно, но, тем не менее, всем своим видом, давал понять, что у него куча дел, и, что он очень занят.

«Мы вас долго не задержим», – пообещал Аристарх Петрович.

«Ну, хорошо! И какие ко мне будут вопросы?», – поинтересовался Матвей Петрович.

«Мне нужно знать три недели назад, третьего дня были ли вы с

94

Александрой Селивановой в доме Русаковых, и, если да, то, как

долго вы там оставались», – спросил Новосильцев.

«Да, действительно мы были в этот день у Русаковых. Мы приехали с Селивановой к больному Мише Русакову около полудня. Состояние ребёнка было тяжёлым. Я пробыл у постели Миши до полуночи, и, ушёл когда кризис миновал, температура спала. Сашенька осталась до утра», – произнёс Матвей Петрович.

«А, скажите, Иван Сергеевич всё время был с вами, никуда не отлучался?», – поинтересовался Аристарх Петрович.

«Да, он всё время был у постели Миши. Если и отлучался, то не больше, чем на пять минут», – ответил Копёнкин.

«А, что он даже за лекарством в аптеку не ходил?», – задал вопрос Великанов. «В аптеку ходила экономка», – сообщил Матвей Петрович.

«Мне бы хотелось побеседовать с Сашенькой Селивановой», – попросил Новосильцев.

«Пожалуйста!», – пожал плечами Копёнкин: «Она как раз сегодня дежурит».

Сашенька Селиванова, войдя в кабинет, с опаской посмотрела на Матвея Петровича. Очевидно, она подумала, что тот будет её за что-то ругать. Но, увидев Новосильцева, Великанова, Игнатова и Агату, с облегчением выдохнула. Наверняка, они пришли по поводу убийства Вари и Павла Ивановича, решила девушка.

«Скажите, Сашенька, как долго вы пробыли у постели Миши, в доме Русаковых, и всё ли время с вами был Иван Сергеевич?», – спросил Аристарх Петрович.

«С полудня третьего дня до шести утра следующего. Иван Сергеевич всё время был у постели ребёнка, правда отлучался раза три минут на пять, не больше», – ответила Саша.

«Замечательно!», – хлопнул в ладоши Новосильцев.

«А, теперь, я попрошу вас очень внимательно посмотреть на этот рисунок, не узнаёте, ли вы изображённого на нём человека?», – поинтересовался он, показывая портрет предполагаемого убийцы. Матвей Петрович, взглянув, покачал головой. Сашенька же, внимательно посмотрев на портрет, заявила: «А это знакомый Павла Ивановича! Я видела их у здания больницы вместе!».

«А они вас видели?», – блеснув глазами, поинтересовался Аристарх Петрович. «Нет!», – смущённо сказала девушка, покраснев.

«Понимаете, я увидела их случайно. Павел Иванович что-то сердито выговаривал этому мужчине. Я его ещё таким не видела. Я не хотела, чтобы меня заметили, и, спряталась за угол. Мужчина тот слушал Павла Ивановича молча, не пытаясь оправдаться. Потом он что-то тихо сказал ему, и, тот замолчал. Мужчина же развернулся и ушёл. Вот и всё!», – развела руками Сашенька.

«Ну, что ж, нам ваше любопытство весьма кстати! А вы не слышали, случайно, о чём они говорили?», – спросил Аристарх Петрович, внимательно

95

глядя на девушку.

«До меня долетели лишь отдельные фразы. Что-то вроде: «Неужели это сделал ты…. Если бы я знал…»», – ответила девушка.

«Благодарю, Сашенька, вы нам очень помогли!»,– выразил ей признательность Аристарх Петрович. «Но почему вы нам не рассказали об этом раньше?», – поинтересовался он.

«Видите ли, я была уверена, что, то, что я видела, не представляет для вас интереса. Ведь это не связано с убийством Вари. А Павел Иванович покончил жизнь самоубийством», – заявила девушка.

«А вот тут вы сильно ошибаетесь», – заметил Аристарх Петрович.

Матвей Петрович и Сашенька с удивлением посмотрели на него.

«То есть, Вы хотите сказать, что Павла Ивановича убили?», – опешил Матвей Петрович.

«Вот именно, сударь, вот именно! И я полагаю, что Сашенька не спроста видела тень, которая её так напугала. Думаю, что в этой тени не было ничего мистического, думается мне, что это был самый, что ни на есть живой

человек. И это был убийца!», – заключил Новосильцев.

Игнат Петрович, обеспечьте охрану больницы!», – распорядился он.

«Людей, конечно, маловато, но ничего, я думаю перебросить сюда ребят, которые охраняют Зинаиду Фёдоровну, после того, как она уедет к родственникам. «Всё сделаем, Аристарх Петрович, не подведём!», – пообещал Великанов. «Я надеюсь на вас», – произнёс Новосильцев.

«Час от часу не легче!», – всплеснул руками Матвей Петрович.

«Это необходимо для вашей же безопасности!», – пояснил Аристарх Петрович.

«Я надеюсь, что вы поймаете убийцу как можно скорее, потому что работать просто невозможно!», – с раздражением сказал Матвей Петрович.

«Мы делаем всё что от нас зависит! Я надеюсь, что вскоре убийца будет пойман», – успокоил его Новосильцев. «Я тоже на это очень надеюсь!», – буркнул Копёнкин.

Когда они возвратились в полицейский участок, к ним подошёл озадаченный Ничипоренко, помявшись, он спросил: «Аристарх Петрович, что с мальцом делать? Вечер уже, нужно его на ночлег определить, а куда? В вашем кабинете, Агата ночует!».

«А ведь и, правда, я совсем забыл про Василия!», – хлопнул себя по лбу Новосильцев.

«Да, задача…», – задумчиво протянул Великанов.

«Ладно, что-нибудь придумаем!», – заявил Новосильцев.

«А вёл он себя, как?», – поинтересовался он. «Нормально, как и все мальчишки!», – хохотнул Ничипоренко. «Ел, что не предложишь за милую душу! Всё просил дать револьвер посмотреть! Ну, я естественно не дал! Так он, шельмец чуть его у меня из кобуры не стащил. Но не на того напал! Получил от меня подзатыльник!», – отрапортовал он.

«Вот что, Василий, собирайся!», – скомандовал Аристарх Петрович, войдя

96

в кабинет, где скучал мальчик.

«Это куда же вы меня собираетесь отправить?», – поинтересовался Васька.

«Если к тётке, или в Сиротский приют, так я лучше на улице жить буду, и, будь что будет!», – заявил он.

«Я же тебе обещал, что ты не попадёшь ни к тётке, ни в Сиротский дом!», – серьёзно сказал Новосильцев.

«А куда же тогда?», – опешил мальчик.

«Скоро узнаешь! Да ты не бойся, она женщина хорошая и душевная!», – подбодрил он Ваську.

«Ладно, уж, поверю! А собираться мне нечего! Всё моё при мне!», – улыбнулся мальчик.

Великанов, Игнатов и Агата, которые присутствовали при разговоре, переглянулись.

«Игнат Петрович, а к кому это он хочет отправить мальчика?», – шепнул Сергей Васильевич, Великанову.

«Да уж предполагаю, что к Ульяне Глебовне, симпатии Аристарха Петровича», – шёпотом ответил Игнат Петрович.

«Господа, что вы там шепчетесь?», – недовольно спросил Аристарх Петрович.

«Нет, нет, ничего, вам показалось!», – уверил его Игнатов, сделав невинные глаза. «Ну, хорошо, коли так!», – строго сказал Новосильцев.

Васька ехал на извозчике по заснеженным улицам рядом с Аристархом Петровичем. Он был в восторге. Всего пару раз в своей жизни ему приходилось так кататься. Это ничего, что ветер свистит в ушах, а снег залепляет глаза, зато он едет в экипаже! «Вот бы друзья меня сейчас увидели!»,– думал Васька. А ещё ему хотелось, чтобы эта поездка никогда не кончалась.

Вскоре они остановились около небольшого старинного жёлтого двухэтажного дома с колоннами. Аристарх Петрович позвонил в серебряный колокольчик, прикреплённый над дверью.

Дверь открыла миловидная, румяная, русоволосая женщина лет тридцати.

Увидев Аристарха Петровича и Ваську, облепленных снегом, она всплеснула руками, тут же завела их в дом, и, начала хлопотать вокруг них.

«Познакомься, Василий, это моя хорошая знакомая, Ульяна Глебовна, а это Василий!», – представил он их друг другу, когда она сняла с них пальто.

«Мне очень приятно!», улыбнулась Ульяна. Васька в ответ тоже улыбнулся, тихо сказав: «Мне тоже!».

В доме всё сияло чистотой. Мебель была не слишком дорогая, но добротная и красивая.

«Ну, а теперь господа быстро в ванную, сначала Василий, потом Аристарх Петрович, а затем мы будем, есть борщ с пирогом, и пить чай!», – пообещала Ульяна Глебовна.

От такой перспективы Васька повеселел ещё больше. Ульяна Глебовна дала Ваське комплект нового мужского белья. «Вот, Аристарху Петровичу

97

было куплено, но тебе сгодится, только подвернуть надо», – улыбнувшись, сказала Ульяна. Васька замер в нерешительности.

«Бери, бери, и не спорь!», – рассмеялся Новосильцев.

«Слушай Аристарха Петровича!», – поддержала его Ульяна.

Васька спорить не стал, и, через час они с Аристархом Петровичем сидели за столом, сияя чистотой. На столе стояла супница с ароматным дымящимся борщом, дразнил своим запахом воздушный пирог с мясом и грибами, огромный блестящий медный самовар исходил паром. На сладкое были ватрушки с творогом и мёдом. У Васьки подвело живот, он вспомнил, что уже довольно долго не ел, то, чем накормили в участке не в счёт, но он не решался брать что-либо из еды, стоящей на столе.

«Ну, что же ты, Василий, угощайся!», – подбодрила его Ульяна Глебовна.

«Давай, давай, не стесняйся!», – поддержал мальчика Аристарх Петрович.

Васька с жадностью накинулся на еду. «Вот спасибо Ульяна Глебовна! Такой

вкусной еды я давно не ел! А борщ прямо как у моей покойной матушки!», – поблагодарил хозяйку Васька, когда насытился. Ульяна Глебовна прослезилась, подошла к Ваське, погладила по голове, и, чмокнув в макушку, сказала: «Для меня это самая лучшая похвала!». Васька весь зарделся от такого внимания.

Потом Ульяна Глебовна читала вслух Ваське и Аристарху Петровичу рассказы графа Толстого. Было уже довольно поздно, Васька от вкусной и обильной пищи начал клевать носом. Заметив это, Ульяна Глебовна и Аристарх Петрович отправили его спать.

Впервые за целый год мальчик лёг спать на кровати с мягкой периной и белоснежным бельём. Заснул Васька мгновенно, едва его голова легла на подушку. В эту ночь ему не снились кошмары про того страшного человека.

Он спал без снов.

На следующее утро, Аристарх Петрович проснулся от трезвона звонка входной двери. Он посмотрел на ходики на стене. Было шесть часов утра.

Рядом спала Ульяна. Вчера она уговорила его остаться на ночь. Нужно сказать, что он не очень то и сопротивлялся. Ужасно не хотелось на ночь, глядя выходить на улицу, где дул ледяной ветер и снег, ловить извозчика, и,

отправляться в своё холостяцкое жилище.

«Кто бы это мог быть, да ещё в такую рань! А может быть это к Ульяне?», – рассуждал Аристарх Петрович, быстро одеваясь. Ульяна потянулась в постели и, сонно потёрла глаза. «Кто-то звонил в дверь, или мне показалось?», – поинтересовалась она.

«Да, в дверь звонили, ты не беспокойся, я сам открою», – успокоил её Новосильцев.

Когда Аристарх Петрович открыл дверь перед ним стоял взволнованный Ничипоренко. У Аристарха Петровича всё внутри захолонуло.

«Что стряслось?», – коротко бросил он. «Зинаида Фёдоровна мертва!», – выдохнул Ничипоренко.

«Как это случилось?», – поинтересовался Аристарх Петрович.

98

«Нашли в своей комнате, в своей постели мёртвой!», – сообщил Ничипоренко.

«Великанову сообщили?», – задал вопрос Новосильцев.

«Да, послали к нему человека!», – сообщил Ничипоренко. «Тут в участке нынче ночью такое было!», – продолжил он. «Среди ночи всех переполошила Агата. Я, значит, дежурю, как положено. Вдруг, выбегает Агата. Глаза как две плошки, и говорит мне: «Нужно срочно послать человека к Зинаиде Фёдоровне, с ней беда». Я ей и говорю:

«Да вы в уме ли, сударыня? Ночь на дворе, ветер, снег! Где ж я экипаж найду? А пешком кто ж пойдёт? Живёт то Зинаида Фёдоровна далеко. Да и охраняют её четверо дюжих молодца Игната Петровича»», – сообщил Ничипоренко.

«А она, значит, и говорит: «Пошли человека к Игнатову. Он здесь недалеко живёт. Он что-нибудь придумает. А, иначе, я сама пойду!»».

«Вот непослушная девчонка! Я же запретил ей выходить!», – рассердился Аристарх Петрович.

«Так, а я о чём! Понятное дело, я не пустил её. Пришлось послать человека к Игнатову. Я ему записку чиркнул. Под утро возвращается мой посыльный, весь трясётся. Мертва, говорит, Зинаида Фёдоровна. Ну, я его за себя в участке оставил, строго наказал караулить Агату, а сам вас искать, насилу нашёл. Игнат Петрович, с Сергеем Васильевичем наверное, уже на месте, в доме Зинаиды Фёдоровны»,– закончил свой рассказ Ничипоренко.

«Едем сей же час!», – распорядился Аристарх Петрович, надевая пальто.

В гостиной показалась Ульяна Глебовна, уже причёсанная и в домашнем платье. «Аристарх Петрович, а ты куда собрался?», – задала она вопрос.

«Работа, Ульяна Глебовна, работа!», – развёл руками Аристарх Петрович, и поцеловал её в щёку. Ничипоренко деликатно отвернулся.

«Мальчик пускай пока у тебя побудет, позаботься о нём!», – шепнул ей на прощание Новосильцев. «Хорошо!», – кивнула Ульяна.

Когда они с Ничипоренко приехали в дом Константинова, там уже были Великанов и Игнатов. На них не было лица. Сергей Васильевич рассказал, что среди ночи его разбудил посыльный с запиской от Ничипоренко.

«Я сразу поверил Агате, потому как знаю, на что она способна. Как нашёл экипаж среди ночи, и не спрашивайте. Приехал сюда, а тут…», – вздохнул Сергей Васильевич.

«Виноват, я. Наказывай меня, Аристарх Петрович», – расстроенно сказал Игнат Петрович.

«Да, все мы хороши! Что теперь голову пеплом посыпать!», – вздохнул Аристарх Петрович. «Нужно выяснить причину смерти, ведь она была больной женщиной. Да и возраст у неё был не юный», – заключил он.

Новосильцев прошёл в спальню Зинаиды Фёдоровны. Она лежала на большой кровати и, казалось, спала. Около неё суетился знакомый молодой судмедэксперт. Обернувшись, он поздоровался с Аристархом Петровичем.

«Вы можете сказать о причине смерти?», – задал вопрос Аристарх

99

Петрович.

«Пока нет! Это может быть и сердечный приступ, и, отравление, точнее яд, который провоцирует остановку сердца. Мертва она уже около шести часов», – заключил он.

Игнат Петрович прошёлся по комнате. Его внимание привлекла яркая коробка конфет на прикроватной тумбочке. На коробке были нарисованы маки. Аристарх Петрович открыл коробку. Несколько конфет было сьедено. «Горький шоколад с маком и ликёрной начинкой», – прочитал надпись на коробке Аристарх Петрович.

«Очень дорогой шоколад! Такой шоколад продают только в лавке купца Тарасова. Я очень люблю сладкое, и, изредка, балую себя», – сообщил судмедэксперт.

Аристарх Петрович вышел из комнаты, и, размашистым шагом направился в холл. Там виновато опустив голову, стояли филёры, охранявшие Зинаиду Фёдоровну.

«Как это случилось?», – нахмурившись, спросил Аристарх Петрович.

«Да мы даже сами не знаем, как так получилось!», – ответил самый бойкий из них.

«Как обычно заступили на дежурство. Вечером, в восьмом часу, приходит посыльный с коробкой шоколадных конфет. Я, говорит, от господина Тарасова, с подарком постоянной покупательнице, Зинаиде Фёдоровне. Хозяин, мол, прислал ей персональный презент от себя, коробку конфет. Зинаида Фёдоровна, конечно, обрадовалась, посыльному денежку дала. Она всё нас на чай приглашала, но мы все отказались. Не любим сладкого, да и служба. А, потом, неловко было. И так, Зинаида Фёдоровна нас баловала, то щами угостит, то пирогом. А, тут её любимые конфеты», – вздохнул филёр.

«Возможно, то, что вы отказались от конфет, спасло вам жизнь», – заключил Аристарх Петрович. Филёры дружно перекрестились.

«Ночью всё было как обычно. Мы дежурили, обходили дом. Всё было тихо. Никого подозрительного не было. А под утро глядим, экипаж подъезжает. Из него выходит Сергей Васильевич. Мне, говорит, срочно нужно к Зинаиде Фёдоровне. Ну, мы предложили подождать. Мол, ночь ещё на дворе. Не хотелось бы будить хозяйку. А он настаивал. Ну, хорошо, говорим, будите. Он сначала в дверь дома звонил, потом стучал, никто не открывает. Решили дверь вскрыть. У Сергея Васильевича отмычка оказалась. Зашли в дом, а там, в спальне Зинаида Фёдоровна мёртвая! Ну, тут сразу, всем сообщили. А дальше вы знаете», – закончил свой рассказ филёр.

«Как выглядел посыльный?», – задал вопрос Аристарх Петрович.

«Да, обычно. Мальчишка лет четырнадцати, белобрысый, курносый, сероглазый. Одет был в тулуп, на голове заячья шапка», – описал посыльного из кондитерской филёр.

В это время к ним подошёл Великанов. Лицо Игната Петровича было мрачнее тучи.

«Ну, что, орлы, выслужились?», – сурово спросил он филёров. Те

100

молчали. Игнат Петрович раздражённо махнул рукой.

«Вот, что я вам, скажу, ребята! Голова полицейскому дана не для того, чтобы носить шапку! Вы могли предотвратить смерть Зинаиды Фёдоровны, если бы внимательно относились к своим обязанностям», – заявил Аристарх Петрович.

«Виноваты, господин следователь!», – пробормотали филёры.

«Вот, что братец!», – обратился Аристарх Петрович к филёру, что побойчее. Сейчас мы поедем в магазин Тарасова, ты поедешь с нами, чтобы опознать посыльного. Тот молча кивнул головой.

Магазин сладостей Тарасова манил покупателей красочными витринами,

электрическим освещением и дорогим, но очень вкусным шоколадом.

Располагался он на первом этаже роскошного особняка. На втором жил сам владелец магазина, Тарасов, со своей семьёй. Великанов начал громко стучать в дверь. Наконец, дверь открыли, показалась заспанная физиономия бородатого мужичка лет пятидесяти.

«Ну, что вы ломитесь, господа хорошие! Рано ещё! Магазин через час только откроется!», – возмущённо произнёс он.

«Вот что, братец! Мы из полиции. Нам нужно потолковать с хозяином. Позови его. Если он спит, разбуди!»,– распорядился Аристарх Петрович. «Да, ты-то сам кто будешь?», – поинтересовался он.

«Сторож, я, Афанасий, хозяина позову, сей же час! А вы проходите, господа хорошие», – ответил мужичок, распахивая дверь.

Внутри магазина глаза разбегались от всевозможных сладостей. Конфеты, торты, пирожные, печенья, шоколад на любой, самый взыскательный вкус.

Великанов даже сглотнул слюну. «Грешен, люблю сладкое!», – признался он.

Мужичок, что-то бормоча себе под нос, поплёлся на второй этаж, за хозяином.

Через какое-то время к ним спустился хозяин магазина Прохор Степанович Тарасов. Это был мужчина лет сорока, необъятных размеров. Он тяжело спустился по лестнице, сопя и отдуваясь. «Наверняка болен грудной жабой»,– шепнул Игнатов Новосильцеву. Тот, согласно, кивнул.

Голова Прохора Степановича была крупной с коротко стриженными тёмными волосами. Лицо у Тарасова было круглым с толстыми щеками. Его несколько оживляли большие карие глаза, внимательно смотревшие на гостей.

«Чем обязан?», – хмуро поинтересовался он.

«Мы из полиции!»,– сообщил Аристарх Петрович и представил себя и своих спутников. «Нам нужно задать вам несколько вопросов!», – заявил он.

«Это я уже понял! Чем – же вас заинтересовала моя скромная персона?», – поинтересовался Тарасов.

«Прохор Степанович, Вы хорошо знаете некую даму, Зинаиду Фёдоровну Константинову?», – задал вопрос Аристарх Петрович.

«Да, она моя постоянная покупательница. А что собственно такое? С ней что-то случилось? », – насторожился Прохор Степанович.

101

«А почему вы так решили?», – поинтересовался Новосильцев.

«У неё, насколько я знаю, погиб муж. Зинаида Фёдоровна очень переживала по этому поводу. Раз вы спрашиваете про неё, то смею предположить, что с ней случилась беда», – заключил Тарасов.

«Ну, что ж, вы правы, Зинаида Фёдоровна мертва», – сообщил Аристарх Петрович.

«Да, неприятность! Большая неприятность! Зинаида Фёдоровна регулярно покупала у нас дорогой шоколад. Правда, в последнее время она к нам не заходила. Оно и понятно, муж умер, не до конфет было», – посетовал Тарасов. «А когда она умерла и отчего?», – спросил он.

«Нынче ночью, обстоятельства смерти расследуются», – ответил Аристарх Петрович.

«Жаль, очень жаль, все мы под Богом ходим!», – перекрестился Прохор Степанович. «Только вот не пойму, причём здесь я?», – удивился он.

«Скажите, Прохор Степанович, вчера вечером вы не присылали ей в дар коробку конфет, там ещё маки на крышке нарисованы?», – поинтересовался Новосильцев.

«Да, я знаю шоколад этой марки. Это любимый шоколад Зинаиды Фёдоровны. Очень дорогой шоколад. Что касается вчерашнего дня, то она к нам не заходила, конфет не покупала, а посылать просто так коробку дорогих конфет, извольте! Я копейку считать умею, иначе бы давно по миру пошёл!», – усмехнувшись, ответил Тарасов.

А, затем, пристально посмотрев на Аристарха Петровича, сказал: «Раз вы спрашиваете про конфеты, значит, её отравили. Вы что же, господин следователь, подозреваете, что это я отравил Зинаиду Фёдоровну конфетами из собственного магазина?».

«Я этого не говорил», – осторожно ответил Новосильцев.

«Да, Прохор Степанович буду вам признателен, если вы ответите мне, работает ли у вас посыльный. Мальчишка ещё, курносый белобрысый?», – спросил Аристарх Петрович.

«Это случайно не Тимошка Петров? Так я его уволил за воровство», – сообщил Тарасов.

«Вот как? И давно вы его уволили?», – поинтересовался Новосильцев.

«Да дня три назад!», – пожал плечами Прохор Степанович.

«А где он живёт, знаете?», – спросил Аристарх Петрович.

«Да мне без надобности это было знать. Слышал только, что, живёт он где-то в бараке, возле городского кладбища», – ответил Тарасов. В глазах Аристарха Петровича зажёгся огонёк азарта.

«Последний вопрос, Прохор Степанович, не заходил ли в ваш магазин мужчина с чёрной бородой, вот этот!», – спросил Новосильцев, достав из кармана и показывая Тарасову портрет предполагаемого убийцы, Мартына Ивановича Громова.

Тот внимательно посмотрел, и, сказал: «Да, я помню этого господина. Он был в магазине как раз три дня назад, когда я поймал Тимошку на воровстве.

102

Но он ничего не покупал. Только смотрел всё. Я у него спросил, чего он желает, так он молча развернулся и ушёл».

«Ну что ж, спасибо за содействие», – поблагодарил Тарасова Новосильцев, прощаясь.

«Итак, господа, все ниточки ведут к баракам возле кладбища, немедленно едем туда», – заявил своим спутникам Аристарх Петрович.

«Не нравится мне этот Тарасов!», – заключил Великанов, когда они ехали в экипаже. «Согласен, неприятный тип, и жадный», – поддержал его Игнатов.

«То, что жаден, это точно, ну да Бог ему судья, но он не убийца. Я думаю, что мальчишку посыльного убийца использовал в тёмную, чтобы расправиться с Зинаидой Фёдоровной», – сообщил Аристарх Петрович.

«Эх, жаль, Агаты с нами нет! Она бы подсказала, где скрывается злодей!», – посетовал Сергей Васильевич.

«Сейчас Агате находиться с нами слишком опасно. Мы очень близко подобрались к убийце. Я не хочу, чтобы она пострадала», – объяснил Новосильцев.

«Что ж и то правильно!», – согласился Игнатов.

«Однако, зная эту барышню, она может и сбежать, чтобы самой поймать преступника», – резонно заметил Великанов.

«Вот поэтому, я велел Ничипоренко не спускать с неё глаз!», – пояснил Аристарх Петрович. «Однако, господа, нам надо спешить! Я опасаюсь за судьбу мальчика из кондитерской», – заметил он.

Когда они подъезжали к баракам, то услышали истошный женский крик: «Убили, убили!». «Не нравится мне это!», – произнёс Новосильцев. Они остановили экипаж, и, соскочив, побежали на крик.

В подворотне между двумя бараками голосила женщина. Около неё сгрудился народ. «Расступись, полиция!», – крикнул Новосильцев.

Народ послушно пропустил их. Аристарх Петрович, Великанов, Игнатов и филёр увидели тело мальчика, около которого голосила невысокая худая, измождённая светловолосая женщина.

«Опоздали!», – с горечью произнёс Новосильцев.

«Да это тот мальчишка, который конфеты приносил!», – тихо шепнул филёр.

«Ты в этом уверен?», – уточнил Новосильцев.

«Совершенно уверен, господин следователь! Я прекрасно запоминаю лица!», – заявил филёр.

«Мальчонку то, наверное, ночью убили, а утром его мать нашла. Ишь, как убивается, сердешная. Ясное дело, одна без мужика шестерых детей воспитывает. Мужик то её на фабрике работал, там и погиб, несчастный случай. Тимошка то, старший был. У Тарасова работал. Деньгу в дом приносил. Остальные то пятеро малые совсем. А она сама много ли заработает? Ну, там постирать кому, или сшить чего. С этого много денег не заимеешь», – пояснил говорливый дед из толпы Аристарху Петровичу.

«Кыш, кыш, проклятый», – вдруг замахал руками дедок.

Все на него уставились. На крыше барака сидел огромный чёрный ворон.

103

Наклонив голову, он пристально смотрел на народ внизу. Какой-то мальчишка запустил в него снежком. Ворон, обиженно каркнув, улетел. «Вот, нечистая сила!», перекрестился дед.

«Так, народ расходитесь, нечего тут смотреть!», – скомандовал Новосильцев. «Да, и, женщину уведите!», – попросил он.

Великанов, Игнатов и филёр стали энергично призывать всех разойтись. Народ, поворчав, начал расходиться. Две дюжие бабы, подхватив под руки мать мальчика, увели её.

Аристарх Петрович подошёл к телу мальчика, наклонился над ним.

«Зарезали ножом, несколько ударов под ребро. Он просто истёк кровью.

Нож, очевидно убийца забрал с собой», – заключил он.

«Вот что, братец! Езжай в участок, сообщи там. Пускай пришлют телегу, чтобы увезти тело в морг», – сказал Новосильцев, подозвав филёра.

«Да, от матери сейчас толку мало будет, допросим её позднее. Вы, Игнат Петрович, с Сергеем Васильевичем опросите людей. Может быть, кто-то что-то видел, слышал», – обратился Аристарх Петрович к Великанову и Игнатову. Те, молча, кивнув, ушли.