Текст книги "Тайные стражи империи"

«Эге, братец. А голова-то у тебя после вчерашнего раскалывается на самом деле, или ты притворяешься?», – подумал Новосильцев.

Вскоре возвратился Ничипоренко с чаем и керосиновой лампой. Сосновский взял чай, медленно прихлёбывая, стал греть руки о стакан, и покосился на лампу. «Зачем лампа?», – недовольно спросил он.

«А я, знаете ли, при беседе люблю смотреть собеседнику в глаза. Так сразу понимаешь, врёт тебе человек, или нет».

«Поверьте, я вам лгать не буду, это не в моих интересах», – сказал Сосновский. «Очень на это надеюсь, и внимательно вас слушаю», – кивнул Новосильцев.

Из рассказа доктора, Новосильцев узнал, что Варя была влюблена в Сосновского. «Да она была просто маленькой глупой девчонкой, которая ходила за мной по пятам и это не скрою, осложняло мне жизнь», – зло сказал Сосновский.

«Но Варя, была очень хорошенькой. Не поймите меня неправильно Павел Капитонович, но многих мужчин она бы привлекла»,– возразил Новосильцев.

«Видите ли, Аристарх Петрович, я взрослый мужчина, и привык иметь дело с ровесницами, женщинами, состоявшимися и самостоятельными, а не с взбалмошными маленькими деревенскими девчонками»,– ухмыльнулся Сосновский.

46

«А вы не пробовали объяснить ей, что между вами ничего быть не может?»,– задал вопрос Новосильцев.

«Много раз, но она делала вид, что не понимает, о чём это я!», – возмущённо сказал Сосновский.

«В тот день я был в театре»,– продолжил он.

«Один?»,– уточнил Новосильцев.

«Один»,– нахмурившись, ответил доктор.

«Значит, ты поссорился со своей дамой, или она была с тобой в театре, а ты не хочешь говорить, кто она»,– сделал вывод Аристарх Петрович.

«Каково же было моё удивление, когда я увидел Варю. Я поначалу даже обрадовался, когда увидел, что она не одна. С ней был какой-то рыжий паренёк. Кажется, она называла его Гришей. Наконец-то у неё появился кавалер, обрадовался я. Надеюсь, она теперь оставит меня в покое. Вот о чём были мои мысли. Но она нашла меня во время антракта, и попыталась обратить на себя внимание. Как вы понимаете, меня это не радовало. А тут еще этот деревенский Отелло*6 заметил нас и кинулся на меня драться», – продолжил рассказ Сосновский.

«А вы не думали уйти из театра, когда увидели Варю с кавалером?», – задал вопрос Аристарх Петрович.

«Я не привык бегать от женщин. Если они бегают за мной, то это их забота, но не моя. К тому же я долго ждал эту театральную премьеру. Мне нужно было развеяться», – заявил Павел Капитонович.

«И что же было дальше?», – поинтересовался Новосильцев.

«А дальше кавалера Вари выгнали из театра. Эта же дурёха, покраснев от стыда, заявила, что хочет уйти. Попросила, чтобы я проводил её. Моё воспитание не позволяло мне оставить девушку одну, на ночь, глядя, в городе. Я поймал экипаж и вызвался сопроводить Варю до деревни. Решил, что там и переночую. Заодно, утром навещу некоторых моих пациентов».

«Интересно, чрезвычайно интересно. А скажите, любезный Павел Капитонович, как выглядел кучер?», – спросил Аристарх Петрович.

«Да, я, собственно его не разглядывал. Обычный кучер. С бородой, в тулупе»,– пожал плечами Сосновский.

«Ночью был сильный мороз. Наверняка в дороге вы выпили спиртное, коньяк с водкой, например?»,– поинтересовался Новосильцев.

«Аристарх Петрович. Я никогда не пью водку. Только дорогой коньяк. И уж тем более, не мешаю водку с коньяком. Кроме того, пью я умеренно. Да, я действительно сделал два глотка коньяка, чтобы согреться, не более. Предложил сделать глоток Варе, но она отказалась».

«А позвольте спросить, Павел Капитонович, кучер пил водку?», – задал вопрос Аристарх Петрович.

«Я ничего такого не заметил», – удивлённо вскинул брови Сосновский.

«Странно, весьма странно!», – тихо сказал Новосильцев, и, пронзительно поглядев на Сосновского, коротко бросил: «Продолжайте!».

«В дороге эта дурёха, вдруг начала говорить мне о любви, что я умный

47

и красивый, что она жить без меня не может!», – раздражённо произнёс Соссновский. «Я был страшно зол на неё, и сказал, что она не в себе. Заявил, что между нами ничего быть не может, что мне не нужна жена, а нужна любовница. Взрослая самостоятельная и состоятельная женщина без проблем, а не маленькая глупая девчонка!».

«И что же она?», – поинтересовался Аристарх Петрович.

«Да в неё, словно бес вселился!», – недовольно поморщился Сосновский и потёр затылок.

«Разрыдалась, выскочила из экипажа, побежала прямо в лес. Я, конечно, бросился вслед за ней. Испугался, что она может заблудиться в лесу.

Помню, что я кричал ей, что согласен на ней, жениться, только пусть она вернется. А дальше я почувствовал, как голова у меня разрывается от боли. Потом наступила темнота. Помню, только, как в тумане, сани и тело Вари рядом. Я думал, что это мне приснился кошмар. А дальше, я очнулся здесь, и пришли вы. Больше мне сказать нечего, кроме того, что я невиновен!».

Сосновский замолчал.

Аристарх Петрович, встал из-за стола, прошёлся по комнате, заложив руки за спину, и, остановившись напротив Павла Капитоновича, произнёс: «Ну, допустим, сударь, я вам верю! Но что скажет суд? Вы утверждаете, что потеряли сознание и ничего не помните! Однако, все улики против Вас. И это будет очень трудно объяснить присяжным. Сейчас всё складывается не в вашу пользу. А ещё меня чрезвычайно занимает вопрос, куда мог подеваться кучер?».

«Да я сам ломаю над этим голову! Меня словно кто-то нарочно опутал этими уликами»,– нервно воскликнул Сосновский.

«В таком случае, настоятельно советую вспомнить, кто мог желать вам зла. Подумайте хорошенько, об этом мы с вами побеседуем в следующий раз», – сказал Новосильцев.

Аристарх Петрович уже было, собрался уйти, но, вдруг, Сосновский спросил: «Скажите, а кто нашёл нас с Варей?».

Обернувшись к Павлу Капитоновичу, Новосильцев ответил: «Войковы, Михаил Иванович, учитель, Агата, его дочь, кучер их Кузмич».

«Я их знаю! И Варя и Агата из деревни Глуховки. Агата была подругой Вари. Они вместе работали в больнице, в Н-ске. Отец Вари, староста в деревне. А Войков там учитель в Земской школе», – воскликнул Сосновский.

«Ну, что ж, весьма любопытно! Вот с ними я и побеседую!», – сказал Новосильцев, и, вышел из камеры. Когда он ушёл, Павел Капитонович без сил рухнул на койку.

Подходя к своему кабинету, Новосильцев увидел, что его ждут посетители. Это был статный, русоволосый мужчина, лет сорока, юная черноволосая девушка, почти девочка, с удивительными зелёными глазами, и невысокий бородатый мужичок средних лет.

«Позвольте представиться Михаил Иванович Войков. Это моя дочь, Агата,

и, кучер Кузьмич.

48

Девушка смотрела своими огромными глазищами на Новосильцева.

«Ведьма, ну чисто ведьма, вот уставилась!», – подумал Аристарх Петрович, и, с удивлением увидел, что девушка вздохнула и отвела глаза.

«Эге, да она, что мысли, что ли читает?», – удивился Новосильцев, и, решил, что с девчонкой этой надо держать ухо востро.

«Имею честь представиться, следователь сыскной полиции, Аристарх Петрович Новосильцев. Это я вас вызывал. Я веду дело об убийстве Варвары Архиповой. Мне необходимо вас опросить, ведь тело было найдено именно вами», – отрапортовал Аристарх Петрович. «Так, что прошу в мой кабинет, по одному. Сперва, мне бы хотелось побеседовать с вами, господин Войков!», – заявил Новосильцев, и, пригласил Михаила Ивановича в кабинет. Затем, была очередь Кузмича.

Из их рассказа ничего нового Аристарх Петрович не узнал. Однако, его заинтересовало одно, чрезвычайно важное обстоятельство.

И Войков, и, Кузмич, утверждали, что именно Агата настояла, чтобы они поехали в город на ярмарку, когда другие уже начали с неё разъезжаться домой. «Что это, блажь избалованной девчонки, или она что-то предполагала и пыталась спасти подругу?», – задавал себе вопрос Новосильцев.

Наконец, в его кабинет, зашла Агата. Новосильцев пригласил девушку сесть, а сам молча перебирал бумажки. «Любопытно, очень любопытно, как вы себя поведёте, милая барышня», – думал Аристарх Петрович.

Вдруг, девушка совершенно спокойным голосом сказала: «Сосновский не убивал! Варю убил человек, который ненавидит Павла Капитоновича, и, жаждет мести! Да, Сосновский не ангел, но и не убийца! Настоящий убийца на свободе и он почувствовал вкус крови».

«Вот, как!», – изумлённо вскинул брови Новосильцев.

«А что вы мне можете сказать о Григории Климове? Ведь это именно он пригласил вашу подругу в театр, а потом устроил некрасивую сцену с Сосновским. Сейчас мы его разыскиваем».

«Он был влюблён в Варю. Григорий горяч, но отходчив и не способен причинить зло», – ответила девушка.

«А может, быть, тогда, милая барышня, вы мне и имя убийцы назовёте?», – с усмешкой спросил Аристарх Петрович.

«К сожалению, я не могу этого сделать», – грустно сказала Агата.

«То, что я вам скажу, может показаться полным бредом, но у меня есть Дар. Иногда, я могу видеть будущее. В своих видениях я видела убийцу. И это был не Сосновский. К сожалению, лица его я не смогла разглядеть », – произнесла Агата.

«Барышня, да вы в своём уме?», – рассердился Новосильцев.

«Здесь сыскная полиция, а не салон гадалки!».

«На вашем месте, я отреагировала бы точно так же!», – спокойно сказала Агата.

«Но, тем не менее, Аристарх Петрович, помните как там у Шекспира?

49

«Есть многое, на свете, друг Горацио, что и не снилось нашим мудрецам»»*7.

«А вы, сударыня, у нас ещё и Шекспира цитируете! Отвечайте сию же минуту, зачем вы уговорили отца отвезти вас в город?», – потребовал Новосильцев.

«Я прошу вас, выслушайте меня. У меня было видение. Это как вспышка, картинка. Я видела, как Варя бежит по лесу, видела Сосновского, который пытался её догнать, и, что-то кричал. И я видела убийцу. Точнее, его чёрную тень. И я видела, как он сначала ударил Сосновского, а потом убил Варю».

«Послушайте, барышня, я устал и не расположен шутить. Убита ваша подруга, совсем юная девушка. Зверски убита. А вы вместо того, чтобы помочь расследованию, рассказываете мне сказки, про какой– то Дар и тень убийцы», – раздражённо сказал Аристарх Петрович.

«Вы мне не верите»,– задумчиво сказала Агата. «Ну, хорошо. А если я вам скажу, что вашу первую жену жестоко убили. Убийца получил по заслугам и лежит в могиле. А в вашем сердце поселилась боль. Вы до сих пор оплакиваете жену. И на шее своей носите кулон, с прядью её волос. Это кулон вашей жены. Он был на ней в день убийства. Именно его обнаружили у убийцы, не так ли?».

При этих словах девушки Аристарх Петрович побледнел, и сказал сдавленным голосом: «Я не знаю, кто вам рассказал историю моей несчастной жены, но откуда, вы узнали про кулон?».

«А я и не могла про него узнать. Я просто это увидела. Поверьте, Аристарх Петрович, всё, что я хочу, это найти убийцу Вари, чтобы возмездие настигло его. Я надеюсь, вы мне поверите, и позволите помочь в расследовании».

« Кем вы себя, барышня, вообразили? Немезидой*8, богиней мщения? Я думаю, сейчас вам лучше уйти»,– сухо сказал Новосильцев.

Агата молча встала и направилась к двери. Когда она уже взялась за ручку двери, раздался голос Аристарха Петровича: «Однако если появятся новые факты в деле, мне бы хотелось с вами вновь побеседовать».

Девушка обернулась к Новосильцеву и произнесла: «Где бы ни был преступник, убивший Варю, его обязательно настигнет возмездие, поверьте мне», – и вышла за дверь.

По следу зла

Невесёлое время выдалось в селе. В этот день хоронили Варю Архипову. На Матрёну и Луку Аверьяновича было страшно смотреть. Матрёна выла в голос, а Лука Аверьянович, вытирая слёзы, винил себя в том, что разрешил дочери ехать в город. Гришка Климов так и не объявился, и, в деревне судачили, а не причастен ли он к убийству девушки. Были и те, кто считал, что Сосновский убил и Гришку. Мать Григория Таисья и отец Егор не

50

находили себе места от беспокойства за сына, и, в то же время боялись показываться односельчанам на глаза, ведь Гришка если и не сам убил, то оставил девушку наедине с убийцей.

На похороны собралось всё село. Отец Иоанн произнёс трогательную речь, да разве это могло утешить родителей. Вдруг, увидев в толпе Климовых, Матрёна сквозь слёзы крикнула: «Как только осмелились сюда придти, бесстыжие! Это из-за вашего сынка Варя погибла! Бросил её! Оставил со злодеем, а теперь со страху прячется!».

«Горе тебе глаза застило Матрёна! Конечно, Гришка виноват, но ведь и мы не знаем, где он, что с ним. А может, не приведи, Господь, он тоже в могиле!»,– сказала Таисья.

«Уходите лучше, видите, Матрёна не в себе!», – пронёсся ропот среди сельчан. Егор и Таисья, перекрестившись, тихонько ушли.

Когда они уходили, к ним протиснулась Агата и шепнула Таисье на ухо: «Жив, Гришка, я знаю. Скоро найдётся. Всё будет хорошо!». Та посмотрела на девушку с благодарностью, произнеся: «Дай, Бог!».

Вот и крест поставили на могиле Вари. Был человек, и нет человека. Закончилась жизнь в самом расцвете, так и не начавшись. Народ долго стоял на могиле девушки. Потом начали расходиться. Когда все разошлись, Агата ещё долго стояла у могилы, пока к ней не подошёл отец и не увёл.

А потом прилетел ворон, черный, как смоль. Он сел на крест, нахохлился, и важно стал чистить свои перья. Что ему горе, что печаль? Он птица из вечности. А разве там есть печаль и горе? Впрочем, как и радость.

Агата сидела у печки и грела руки. Морозы стояли лютые. Несколько дней прошло со смерти Вари. Всё это время Агата сидела дома. Уголёк тёрся

у её ног, громко мурлыкая. Она не знала, после всего, что случилось, сможет ли она работать дальше в больнице. Слишком многое там напоминало о Варе. Кроме того, настоящий преступник был на свободе, и это заботило девушку больше всего.

Вдруг, в дверь избы громко постучали. «Входите, Аристарх Петрович!», – громко сказала Агата, не оборачиваясь.

Дверь открылась, и, действительно, в дом вошёл Новосильцев. Родители, которые привыкли к причудам дочери, тем не менее, не удержались от удивлённых возгласов.

Аристарх Петрович, выглядел обеспокоенным. Коротко поздоровавшись с хозяевами, он сказал: «Новая беда, господа. Пока не ясно, самоубийство это, или…», – тут Новосильцев многозначительно замолчал.

«Кто?», – хором спросили присутствующие.

«Тело Павла Ивановича Константинова сегодня поутру найдено под мостом через реку. Никаких следов насилия нет. Больше, к сожалению, пока ничего сказать не могу», – сообщил Новосильцев. В доме повисла гробовая тишина.

51

«Да, что же это такое! Сначала Варя, потом Павел Иванович. Бедные Архиповы и Зинаида Фёдоровна! Когда всё это кончится!», – сокрушались Войковы, когда немного пришли в себя.

«Мне нужна ваша помощь, нужно остановить зло!», – заявил Новосильцев.

«Да, чем мы собственно можем помочь? Всё что знали, мы рассказали в полиции», – удивлённо пожал плечами Михаил Иванович.

«Ваша дочь, Агата, может нам помочь. Вы ведь знаете, она девушка особенная», – заявил Аристарх Петрович, делая ударение на слове особенная.

«Мы не любим об этом говорить», – нахмурившись, сказал Войков.

« Я понимаю ваше беспокойство. Поверьте, мы умеем хранить тайны. Если вы дадите согласие, то Агата будет помогать в расследовании, так сказать, в частном порядке. И мы обеспечим её безопасность», – заверил его Новосильцев.

«Вы же не можете дать абсолютных гарантий, что моей дочери не будет ничего угрожать! Ведь так?», – прервал его Михаил.

«Да, к сожалению, таких гарантий я дать не могу, но всё же она будет под нашей защитой. Убийца очень жестокий и хитрый человек, если его можно назвать человеком. Рано или поздно, он вычислит Агату. И, поверьте, будет лучше, если мы найдём его раньше, при помощи вашей дочери. Нужно опередить злодея», – ответил Аристарх Петрович.

«В любом случае, нужно узнать мнение Агаты»,– раздался голос Анны Войковой, которая молчала до этого.

Агата, тихо сидевшая на стуле, и, нервно теребившая носовой платок руками, внимательно поглядела на присутствующих. Затем, отложив платок, произнесла, обращаясь к Новосильцеву: «Помниться, Аристарх Петрович, вы недавно назвали меня сумасшедшей, и отказались от моей помощи». При этих словах Аристарх Петрович густо покраснел, а Войковы посмотрели на него с осуждением.

«Прошу меня простить, я очень виноват перед вами, барышня! И искренне раскаиваюсь! Не скрою, у меня были сомнения, насчёт вас, но меня убедил один господин», – извинился Аристарх Петрович.

«По-видимому, высокопоставленный. Однако сейчас не время копить обиды, но извинения я ваши принимаю», – сказала девушка.

«Разумеется, я вам помогу. Но у меня одно условие», – добавила она.

«Какое же?», – поинтересовался Аристарх Петрович.

«Ничему не удивляться. Ни о чём не спрашивать, и, выполнять все мои просьбы, касающиеся расследования».

«Ну что ж, Агата, ваши условия принимаются», – произнёс Аристарх Петрович и протянул девушке руку. Пожав руку Новосильцеву, девушка, вдруг, радостно улыбнулась, и, сказала: «А вас, Аристарх Петрович, вскоре ждут перемены в судьбе!».

«Надеюсь, хорошие?», – с тревогой в голосе поинтересовался Новосильцев. «Радостные!», – загадочно сказала Агата. Аристарх Петрович облегчённо выдохнул. 52

.

«Как скоро, изволите, выехать в Н-ск?», – деловито спросил он.

«Прямо сейчас», – ответила девушка.

Когда уже подъезжали к городу, Агата попросила отвезти её на место, где было обнаружено тело Павла Ивановича. Место было унылое и жутковатое. Старый серый обветшавший каменный мост, тёмная вода реки, покрытая льдом, корявые кусты по берегам, всё это наводило тоску. Тело уже увезли, но на льду оставались пятна крови. «Жуткое место!», – поёжился Новосильцев.

Агата молча ходила кругами вокруг того места, где нашли тело Павла Ивановича, словно принюхиваясь. Наконец, она остановилась и сказала: «Погиб он на рассвете. Умер сразу. Удар о лёд был очень сильный. Это не было самоубийством. Его сбросили с моста. Перед тем, как умереть, он чувствовал недоумение, вину и страх», – сказала Агата.

«Любопытно, очень любопытно! Но если убийца сбросил его с моста, то возникает вопрос. Почему Константинов пришёл в это безлюдное место, да ещё почти ночью. Ответ, напрашивается лишь один», – задумчиво протянул Аристарх Петрович.

«Да!», – кивнула Агата. «Павел Иванович был знаком с убийцей, причём очень давно». «А знаете, ведь я заметила, что он был очень расстроен и нервничал, хотя и не показывал вида. Но я подумала, что это из-за смерти Вари. А теперь понимаю, что тут было что-то ещё», – тихо сказала Агата.

«Мне нужно подняться на мост. Тогда картина будет полнее», – заявила она. Аристарх Петрович молча кивнул.

Мост был старинный, построенный ещё в 17 веке. Настоящая каменная громада. Когда его построили, он, очевидно, выглядел очень нарядно. С резными перилами, белокаменный. Теперь же штукатурка осыпалась, стала серой. То тут, то там выглядывали кирпичи.

Когда они поднялись на мост, девушка подошла к перилам и произнесла:

«Обратите внимание, Аристарх Петрович на перила. Они очень высокие. Как известно, Павел Иванович был невысокого роста. Я думаю, что ему было весьма затруднительно перелезть через них».

«Да!», – кивнул Новосильцев,– «А если учесть его полноту…».

Вдруг, он остановился и буквально вцепился глазами в кусок штукатурки на перилле моста. Подозвав Агату, он спросил: «Что вы видите, милая барышня?».

Нагнувшись, и внимательно разглядев штукатурку, Агата произнесла: «Очевидно, что на штукатурке кусочки кожи. Причём разного цвета. Одни тёмно-коричневые, другие чёрные. Я думаю, что тёмно-коричневые, это следы от перчаток Павла Ивановича, ведь на нём были перчатки именно такого цвета. А чёрные, были у его убийцы. Но, чтобы сказать точнее, мне нужно прикоснуться руками».

Новосильцев молча кивнул. Сняв варежки, Агата осторожно дотронулась кончиками пальцев куска перил. Взгляд её застыл. Она словно окаменела,

53

слилась вместе с мостом в единое целое. Затем, взор её прояснился, и она заговорила.

«Теперь, с полной уверенностью я могу сказать, что Варю и Павла Ивановича убил один человек. Причем, Павел Иванович его знал, и очень давно. Именно этот человек сбросил доктора Константинова с моста. Павел Иванович, до последнего момента цеплялся за жизнь. Он сопротивлялся убийце. Именно отсюда следы кожи от его перчаток и перчаток убийцы на перилах моста. К сожалению, я не могу разглядеть лица убийцы. Знаю только, что это человек недюжинной силы, одет в чёрное, с бородой. И, ещё, он забрал у Павла Ивановича какой-то ключ. Ключ висел на верёвочке, на шее покойного. Убийца сорвал его во время драки».

«Возможно, вполне возможно! Теперь нам следует узнать, что это был за ключ. И, ещё я очень надеюсь, что убийца не избавился от своих перчаток. Они помогут нам его изобличить »,– задумчиво произнёс Аристарх Петрович, осторожно отколол кусок штукатурки, и, завернув в платок, положил в карман.

«А, скажите, Аристарх Петрович, при Павле Ивановиче был обнаружен бумажник?», – вдруг задала вопрос Агата.

«Нет!», – покачал головой Новосильцев. «Поэтому, одна из версий, у нас была версия ограбления», – добавил он.

«А воришка-то, действительно был. Он украл бумажник, и, ещё, какую-то вещицу, очень ценную для убийцы», – задумчиво сказала Агата.

«Вот как?», – удивлённо спросил Аристарх Петрович.

«Да, несомненно. Более того, он видел убийцу», – кивнула Агата.

«Чрезвычайно интересно. Вы можете описать этого воришку?», – задал вопрос Новосильцев. «Попробую», – ответила Агата.

Она нагнулась, и, приложила ладони к каменным плитам моста, на котором они стояли, затем произнесла: «Вот здесь лежал бумажник Павла Ивановича. Он выпал из кармана, когда тот боролся с убийцей. А рядом,

по-видимому, лежала вещь убийцы. Да, теперь я уверена, что это был медальон. Цепочка порвалась во время схватки. Борьбу слышал бездомный мальчишка, чуть помладше меня». Агата быстрым шагом прошла мост, и, спустилась вниз по ступенькам. Затем, она прошла под мостом, и, остановилась около опорной колонны. Аристарх Петрович еле поспевал за ней.

«Вот видите!», – Агата показала на пепелище костра за колонной.

«Здесь ночевал мальчик. Он развёл костёр, чтобы не замёрзнуть. К утру костёр потух. Мальчишка проснулся от холода и шума драки. Затем, он увидел, как пролетело тело. Он очень испугался и спрятался за колонну.

Убийца спустился вниз и прошёл мимо, чтобы подойти к Павлу Ивановичу, и, убедиться, что тот мёртв. Он прошёл рядом. Мальчик разглядел его, несмотря на сумерки. К счастью, сам убийца мальчика не заметил. Мальчишка дождался, пока убийца уйдёт, и вышел из укрытия. Сначала он подошёл к телу доктора. Обыскал его карманы, но ничего не нашёл. Затем,

54

он поднялся на мост, и, тут его ждала богатая добыча бумажник и медальон. К, счастью, мальчишка понял, что убийца может вернуться, и, быстро убежал. И убийца действительно вернулся. Он всё вокруг обыскал, но медальон так и не нашёл. Он был в ярости. Убийца понял, что медальон кто-то стащил. Но вот кто это сделал, он не знает», – сообщила она.

«Как выглядел мальчик?», – задал вопрос Аристарх Петрович.

«Светленький, лет двенадцати, ростом пониже меня. Да, у него родинка на правой щеке», – ответила Агата.

«Не перестаю вам удивляться», – заявил Аристарх Петрович. «Однако, найти мальчишку будет непросто, но мы постараемся».

«Найдите, непременно найдите, Аристарх Петрович. Нельзя, чтобы убийца нашёл его раньше», – сказала Агата.

«То, что вы мне сообщили очень ценно. Теперь, я начинаю постепенно понимать, с кем мы имеем дело. Убийца очень жестокий, хитрый, расчётливый человек. Сомневаюсь, что это маньяк. Я думаю, он убивает из мести. Корни его ненависти надо искать в прошлом. А значит, нам будет легче его вычислить», – заключил Новосильцев.

«Объясните мне кто такой, маньяк и чем он отличается от убийцы?», – попросила девушка.

«Видите ли, милая барышня, маньяк это нелюдь, человеком его назвать нельзя, одержимый убийствами. Он убивает, потому что сам процесс ему доставляет удовольствие. У него нет мотива. Он сам не знает, когда на него «найдёт». Поэтому его так трудно вычислить. Один маньяк, к примеру, убивал молодых блондинок, носящих чёрную шляпку с вуалью, другой пожилых брюнеток, носящих горжетку из лисы. Но способ убийства всегда остаётся одним и тем же».

«Например, душит верёвкой», – тихо сказала Агата.

«Совершенно, верно», – слегка побледнев, подтвердил Новосильцев.

«И уж поверьте мне, если маньяк взялся за скальпель, то убивать он будет именно им. Кроме того, Варя молодая девушка, и, убийство доктора Константинова здесь никак не вяжется. А вот если мы имеем дело, со злодеем, одержимым местью, то всё встаёт на свои места. Я думаю, что он хочет, чтобы мы поверили, что Сосновский маньяк. Но вот кому перешёл дорогу Сосновский, и, каким образом с этим связан Павел Иванович, пока нет ответа. Но, я думаю, теперь убийца на время затаится ».

Аристарх Петрович потёр пальцами виски и задумчиво сказал: «Кто бы слышал наш разговор, милая барышня. Простой обыватель и не подозревает, какое зло твориться вокруг». «Что, верно, то верно», – подтвердила Агата.

«У меня к вам просьба, Аристарх Петрович», продолжила она.

«И, какая же?», – поинтересовался Новосильцев.

«Мне вновь необходимо осмотреть место, где нашли Варю и Сосновского. А так же кабинет Павла Ивановича. Мне кажется, я упустила что-то важное». «Разумеется», – кивнул Новосильцев. «Но прежде, необходимо заехать в полицейское управление. Узнать, нет ли новостей».

55

До полиции доехали быстро. Как только они вошли внутрь, их встретил Великанов, с довольной ухмылкой на лице.

«Что это вы Игнат Петрович, такой радостный? Поводов для радости, вроде нет! Второе убийство!», – нахмурился Новосильцев.

Великанов весьма выразительно посмотрел на Агату.

«Не беспокойтесь, Игнат Петрович, эта девушка теперь будет работать с нами, правда, на добровольных началах», – успокоил его Новосильцев.

На физиономии Великанова промелькнула тень изумления, но спорить он не стал.

«Гришка Климов нашёлся», – пояснил Великанов.

«Отлично», – обрадовано воскликнул Новосильцев. Агата облегчённо вздохнула.

«Ну, рассказывайте! И где же вы его нашли?», – поинтересовался Аристарх Петрович.

«Да, в трактире «Сомовъ»», – пояснил Игнат Петрович, разглаживая усы.

«Знаю это злачное место. Обычно, там полицию не жалуют», – усмехнулся Аристарх Петрович.

«Заявляется к нам, понимаешь, хозяйка трактира и говорит, мол, парень у них там буянит. Какой день пьёт. Сначала номер снял, там пил. А теперь все деньги пропил. Платить не хочет. Ну, половые стали его выгонять, а он в драку. Крепко их поколотил, но и ему досталось. Так он ещё и стёкла, шельмец, побил, а после того как его из трактира выгнали, снова в «Сомовъ» стал ломиться. Оно и понятное дело, на улице-то мороз. Вот она и попросила, забрать его в кутузку от греха подальше», – продолжил Великанов.

«Послал я Ничипоренко с ребятами, чтобы утихомирили буяна. Скрутили они дебошира, привезли. Смотрю, парень молодой, сам рыжий, рожа, пардон, лицо побитое, пьян как сапожник. Я у него спрашиваю, звать тебя как, голубь ты мой? А он и отвечает. Я, мол, Гришка Климов. И под описание попадает. Что ж, ты, спрашиваю, так напился? От большой любви, говорит. Ну, я его в камеру приказал отправить. Пусть проспится. А сам, вас дожидался».

«Идёмте, мне не терпится его допросить. Агата пойдёт с нами», – коротко распорядился Аристарх Петрович.

Когда они зашли в камеру, Гришка сидел на койке, завернувшись в одеяло, и тёр глаза. Его окровавленная рубашка валялась на полу.

Увидев среди вошедших Агату, он удивлённо спросил: «А ты, малая, что тут делаешь?». Агата проигнорировала его вопрос, и лишь укоризненно покачала головой.

«Здесь вопросы задаю я!», – прервал его Аристарх Петрович.

«Да отпустите вы уже меня, господин полицейский!», – взмолился Гришка.

«Ну, напился, ну окна поколотил. Дурак. Больше такого не повториться.

Да, и за окна я заплачу. Вот, тебе крест», – сказал Гришка и перекрестился.

56

«Гриша, Варю убили! Неделю назад. Похоронили уже», – вдруг сказала Агата.

«Это что, глупая шутка?», – заморгав, пробормотал Гришка.

«К сожалению, нет! Варвара Архипова жестоко убита» – подтвердил

Новосильцев.

«Так она с Сосновским уехала!», – растерянно сказал Гришка.

«Значит, этот докторишка убил её! Он давно мне не нравился», – схватившись за голову, пробормотал он. И, вдруг, вскочив, закричал во всю мощь глотки: «Да, я его на кусочки порву!». Затем, Климов, обмяк, плюхнулся на койку. Зарыдал, бормоча сквозь всхлипы: «Это я виноват! И зачем, я её бросил!».

«Не орите, словно медведь-шатун», – осадил его Новосильцев.

«Ведь у вас тоже был мотив убить девушку», – заметил он.

«Да, что вы такое говорите? », – вскрикнул Гришка, и, уставился на Аристарха Петровича безумными глазами.

«От любви, до ненависти один шаг. Девушка предпочла Сосновского. И, чтобы она не досталась никому, Вы её убили, подставив при этом соперника».

«Да, я с горя в трактире пил, не просыхая! Спросите у хозяйки, она подтвердит», – простонал Гришка.

«Вы сняли номер в трактире. Это подтвердила хозяйка. А вот были ли вы всё время в номере, этого подтвердить никто не может. Вы могли уйти из номера, через чёрный ход, убить девушку, и, преспокойно вернуться. Тем более, что трактир находится совсем рядом со зданием театра. У вас было время снять номер в трактире, и, догнать экипаж Сосновского».

«Да ведь экипаж мой украли, вместе с конём! Да поймите, вы, я любил Варю. Да, я ревновал её, не скрою, но причинить вреда, я бы ей не смог. Вот морду доктору набить, так это с превеликим удовольствием! Благородный он такой, весь из себя. Задурил девчонке голову. И я тоже хорош! Бросил Варю! Если бы не поддался гневу, она бы была жива!», – со злостью сказал Гришка и вновь зарыдал.

«Что вы имеете в виду?», – тут же задал вопрос Новосильцев.

Великанов, многозначительно посмотрел на Аристарха Петровича.

«А, то, что надо было наступить на свою гордость, и, довезти Варю до дому! А я, дурак, характер решил показать!», – прокричал Гришка, вытирая слёзы.

«Ну, это только ваши слова!», – задумчиво протянул Аристарх Петрович.

«Ну, поверьте, мне!», – взмолился Гришка. И, переведя глаза на Агату,

спросил: «А ты мне веришь?». «Да», – кивнула та.

«Будем разбираться», – коротко сказал Аристарх Петрович.

«Найдите, убийцу Вари! Злодей не должен остаться безнаказанным!», – тихо сказал Гришка.

«Будем делать всё возможное, а вы, молодой человек останетесь пока здесь»,

57

– строго сказал Аристарх Петрович.

«Мне всё равно, лишь бы убийцу нашли!»,– пробормотал Климов.

Аристарх Петрович, вдруг, замер, и, посмотрел на рубашку Гришки, валявшуюся в углу камеры.

«А, что, это, вы сударь, рубашку свою сняли, ведь в камере довольно

свежо?», – поинтересовался он. Гришка, вдруг, покраснел, и, пробормотал что-то, вроде: «Да не холодно мне!».