Текст книги "Курортная зона"

– Климакс?

– Паразитка! Творческий кризис, и пусть твой волк не скалит зубы в ухмылке… Началось все с того, что вместо шести романов в год я стала писать три. Потом выход одного романа в год стал для меня событием. Нет, это не значит, что я абсолютно лишилась способности к творчеству. Я переключилась на киносценарии, наклепала штук восемь пьес, стихи выпускала отдельными сборниками – без куска хлеба не оставалась.

– Точнее, без куска хлеба ты не оставляла ту несчастную девицу, которая везде играла твою роль. А теперь решила ее устранить, да?

– Лариска, если будешь меня перебивать, я ничего не скажу. И перестань на меня смотреть как на бомбу с часовым механизмом! Понимаешь, вроде все у меня было нормально. И в то же время шло наперекосяк. Мне надоело быть королевой триллера, надоело читать в Интернете панегирики тем своим романам, которые мне давно опротивели… И я захотела написать книгу. Такую книгу, чтоб человек, читая ее, на одной странице рыдал, а на другой – корчился от смеха. Чтобы жуткие и великие тайны бытия в ней были изложены так просто, что их мог бы понять и принять любой балбес, который взял читать эту мою книжку в метро… А главное – чтобы книга была как симфония, в которой каждый услышал бы свою, уникальную мелодию! И тогда людей перестали бы интересовать вымученные приключения вымышленных героев, потому что они следили бы за приключениями собственного духа… Да что вам объяснять, вы все равно ничего не поймете!

– Конечно, – иронически хмыкнул Артур, возвращая себе человеческий облик. – Мы же просто тупые убийцы! Замочить какого-нибудь умника, так чтоб у него мозги через нос выползли, – вот и все, что мы понимаем и чем развлекаемся на досуге.

– Погоди, Артур, – остановила распсиховавшегося коллегу Лариса. – Надо разобраться. Я не понимаю, что тебе мешало, Вера, написать эту книгу…

– Вера Червонцева, вот кто мне мешал! – яростно воскликнула писательница. – Ее, а значит, моя пошлая популярность, дешевые восторги толпы, дурацкие вопросы литературных агентов!.. В общем, я решила, что Вере Червонпевой пора сойти со сцены. Но для той эффектной красотки, которая изображала меня перед публикой, уход тоже должен был выглядеть эффектно. Заказное убийство знаменитой писательницы – разве это не шоу?

– Черт побери! – Лариса выглядела потрясенной. – Я еще могу понять, когда тупой братан заказывает своего конкурента. Когда политики грызутся за власть и устраняют претендентов на чиновничье кресло при помощи киллеров… Но превратить жизнь какой-то дурочки в яркую и роскошную сказку, а потом из-за своего бзика эту сказку прекратить – это что-то запредельное. Вера, я и подумать не могла. что ты на такое способна.

– Творческие личности всегда были первыми кандидатами на прием к психиатру, – вставил Артур.

– Кто бы говорил! – окрысилась на него Вера. – К психиатру надо идти тем, кто хоть раз видел, как морфер меняет облик! Вот блин, сама же себя оговорила…

– Мы отвлеклись от главного, – холодно напомнила Лариса. – Значит, ты решила избавиться от своего двойника, для чего вышла на Старика и Артура. Откуда ты знала об их существовании?

– Я живу среди морферов. Давно. И просто решила проверить, насколько реальны слухи о морфере-убийце, воспитывающем таких же убийц. Как оказалось, связаться со Стариком просто. А то, что заказ должен выполнить морфер, до этого ни разу не бывавший в деле, – было моим дополнительным условием, за которое я заплатила солидные деньги. Кстати, Артур, верни мне пистолет. Мы договаривались.

Артур медленно кивнул, потянулся к своему кейсу, достал оттуда пистолет. И наставил его на Веру:

– Давай закончим устранение Веры Червонцевой на сто процентов?

– Давай, – просто сказала Вера, спокойно глядя в зрачок пистолетного дула.

– Погодите, вы что, сдурели?! – вскинулась Лариса. – Артур, опусти пистолет. И дай его мне. Дай. Потому что, если надо, я сама ее убью. И теперь буду говорить я.

Артур беспрекословно отдал пистолет Ларисе. Вера равнодушно проследила за оружием взглядом слишком уставшей от жизни женщины.

– Я начну с того, – сказала Лариса, – как я оказалась в обществе фламенги Фриды. Какое-то время мне в ее доме отводилась роль гостьи. А потом, третьего ноября, она дала мне поручение, которое не могла выполнить сама, поскольку заказанный человек жил в недоступном для фламенг месте. Только странно получилось: Фрида показала мне портрет Вериного двойника, а отвезли меня сюда, где живет настоящая писательница, разительно несхожая с той, которую знает публика. Мне, в принципе, понятно, почему ты, Вера, заказала эту девицу – ты решила уничтожить торговую марку. Логотип “Вера Червонцева”. Чтобы потом, пережив творческий кризис, возродиться под другим именем (может, под настоящим именем?!) и писать другие книги. Но для чего ты самое себя заказала?!

– А откуда ты знаешь?.. – вскинулась Вера.

– Да кто же, кроме тебя самой, в курсе, где ты живешь на самом деле! Вспомни, ты говорила мне, что и поклонники и издатели знают тебя только по электронным адресам и слыхом не слыхивали ни про какую курортную зону!

– Интересный винегрет получается, – усмехнулся Артур. – Одну Веру заказали морферу, другую – фламенге. Почему такой выбор, мадам Червонцева?

– Знаешь, Артур, я отвечу за нее! – опять встряла Лариса. – Она прекрасно знала, что морфер сделает свою работу, а вот фламенга не сунется в “Дворянское гнездо”, а значит, настоящая писательница может быть в безопасности, хотя и некоторое время пощекочет себе нервы страхами: а вдруг фламенга все-таки явится? Только вместо фламенги явилась я. И нарушила твои планы, да, Вера?

– А что ты знаешь о моих планах? – тихо спросила Вера. – Ты здорово все расписала, Лариса. Очень толково, из тебя действительно выйдет неплохой киносценарист…

– Зубы не заговаривай!

– Да, да, я поручила работу морферу! Зная, что впервые идущий на дело морфер выполнит все мои требования с точностью швейцарских часов. Я дала ему наводку на Анжелу. Дала пистолет и сказала, что он уже заряжен и я хочу, чтоб Артур стрелял моими пулями. Не больше трех выстрелов…

– Хватило одного.

– Умница, мальчик. И еще я потребовала, чтобы ты ни в коем случае не перезаряжал пистолет. Ты ведь так и сделал, морфер?

– Да. Я соблюдаю условия заказа.

– Отлично. Значит, пистолет тот же самый и пули в нем те же самые, что и попали в Анжелу. Стреляй в меня, Лариса. Давай, не стесняйся.

– Я уже поняла, не дура, – сказала Лариса. – Там холостые, разумеется?

– Нет уж, ты стреляй, родная! Выпусти свои негативные эмоции наружу!

– Черт с тобой! – И Лариса, почти не целясь, выпустила в подругу оставшуюся обойму.

И увидела, как кровь, нет, что-то похожее на кровь заливает мощный бюст писательницы.

– Пах, пах, пах! – воскликнула Вера. – Я просто истекаю кровью. Прямо помираю, братцы. Готовьте гроб с музыкой и цветами!

– Вот дьявол, – разочарованно протянул Артур. – Первый раз шел на дело – и с холостыми патронами.

Вера деловито отряхивала пончо от кровавых брызг и поясняла:

– У меня же среди киношников – масса друзей. Вот они и поделились реквизитом. Между прочим, этот пистолетик снимался в “Бригаде” и в какой-то из серий про Каменскую. Реликвия. Жалко, что вернуть придется…

– Верка, зараза, значит, убийства не было! – возопила Лариса.

– Ну, в какой-то мере оно было. Ты очень точно подметила, что я решила уничтожить торговую марку “Вера Червонцева”. Такие дела с кондачка не делаются. Во-первых, я предупредила Анжелу, расписав буквально по пунктам, что и как она должна делать во время покушения. Ты ведь пристрелил ее в фойе казино “Фантом”, Артур? И скрылся, как было оговорено?

– Да.

– Отлично. Как только ты скрылся, подготовленные репортеры засняли якобы бездыханное тело и тут же выдали в прямой эфир информацию о том, что известная писательница убита неизвестным негодяем. Прошедшей ночью, кстати, в Интернете по этому поводу был целый шквал обмена мнениями. Большинством голосов решили, что убийство совершил поклонник с маниакально-депрессивным психозом. Я потому, Лариса, у тебя и не дежурила – очень уж хотелось почитать сплетни о собственной смерти…

– А как же с телом? Ведь наверняка вызвали “скорую”.

– И вызывать не пришлось. Специальные ребята дежурили неподалеку. Подхватили Анжелочку на носилки, и в машину. Теперь Анжелка уже наверняка (под своим настоящим именем и чуть изменив внешность) стоит у терминала в Шереметьеве. Я ей отвалила кучу бабок на целый год житья в любой из европейских столиц. Девочка это заслужила. Она справилась с ролью и может спокойно отдыхать.

– А похороны?

– Насчет похорон я договорилась с издательством. Гражданской панихиды не будет, тело кремируют, а прах в соответствии с моим завещанием развеют над водами Москвы-реки. Хотя с этим я, наверно, переборщила, там и так все загажено… Et tout! Вот и все! И нет больше писательницы Веры Червонневой.

– А фламенга?

– Что фламенга?

– Зачем ты заказала себя – ей? Ведь знала, что она не явится и пришлет кого-нибудь взамен.

– Не кого-нибудь, Лариса, а тебя, – тихо сказала Вера. – Именно тебя.

Лариса задохнулась:

– Хочешь сказать, что ты и это продумала – как Фрида меня похищает, как дает заказ? Хочешь сказать, что ты обо мне знала? Знала, кто я. до того как я здесь появилась?.. Не слишком ли ты могущественная получаешься, Верочка?

– Не слишком, – улыбнулась Вера. – Особенно когда дело касается моей сестры.

– Что?

Вера продолжала улыбаться – виновато и одновременно торжествующе:

– Понимаю, это напоминает тебе аргентинский сериал со всякими потерянными младенцами и нашедшимися родственниками. Но так уж вышло. Ты моя сестра. Двоюродная, правда. Ты ничего не знаешь о своих родственниках, а между тем у тебя родственничков больше, чем у члена “Козы-Ностры”. Я серьезно. Просто твоя мать была младшей в семье и всем радостям жизни однажды предпочла наркотики и бродяжничество с какими-то рок-певцами или байкерами. Ее, конечно, искали. Нашли. В глухой психушке, потому что к тому времени она уже сдвинулась мозгами от наркотиков. Ее пытались вылечить, если в психушке это возможно. У нее была навязчивая идея – ребенок, которого она бросила в роддоме. Дочь. Причем она очень подробно описывала сам роддом, родильную палату, даже то, какой день тогда стоял за окном – пасмурный или ясный. Только вот города, где находился этот роддом, она не помнила. Все сочли это героиновым бредом. А я… Я стала искать, благо к тому времени у меня было достаточно для этого и средств, и связей, и свободных дней. Потому что именно тогда и начался мой творческий кризис. И я загадала: если найду свою кузину (которой, может, и в помине нет на самом деле!), снова смогу работать. И напишу Книгу.

– Я в это не верю, – помотала головой Лариса.

– Да пожалуйста! Вот что у наших людей за психология, а?! Верят во все самое мрачное и ужасное. Нет бы поверить в сказку со счастливым концом! В любовь, в радость, в чудеса!

– Хорошо. Как ты меня нашла?

– Рассказывать долго. Я задействовала все каналы, кроме разве что передачи “Жди меня”, потому что к тому времени поняла: люди тебя не найдут. И я обратилась к морферам за помощью. Они же все – один разум, единая сеть. Общество Большой Охоты. Они и начали охоту. За тобой. И так я узнана, что моя кузина – ученица Старика, профессиональная отравительница. Знаешь, я решила, что ты попала в слишком дурную компанию и тебя надо оттуда вытащить. Раз и навсегда. Вот тут уже пришлось задействовать Истопника… То есть Фриду. Причем судьба распорядилась так. что ей как раз тебя заказала какая-то богатая вдова.

– Да, я помню.

– Я выкупила у фламенги твою жизнь (кстати, при всей своей уникальности эта плазменная красотка торгуется, как базарная баба). А дальше разыграла весь этот сценарий, результатом которого стал твой приезд в “Дворянское гнездо”. Хотя я здорово рисковала.

– Да, ты рисковала. – У Ларисы опять начала кружиться голова, все двоилось перед глазами – то ли от слез, то ли просто… эффект такой оптический. – Я ведь ехала тебя убить. И могла это сделать сразу.

– Я это предполагала, зная, что ты убийца экстра-класса. Поэтому заранее наглоталась мышьяку.

– В смысле? Вера смеялась:

– Подгадала как раз под твой приезд. И тебе пришлось сначала спасать толстую глупую и очень жалкую на вид бабу, а уж потом узнать, что баба и есть твой заказ. Я иногда замечала, как ты на меня смотришь. Лариса, и благодарила князя Мстислава за то, что он одарил меня иммунитетом к ядам. Хотя, конечно, ты могла бы убить меня другим способом. Только (поправь меня, если ошибусь) после инцидента с Ежинским ты перестала думать об убийстве…

Лариса вцепилась Вере в плечи так, что пальцы до основания утонули в податливой пухлой плоти.

– Больно же. дуреха! – взвизгнула Вера.

– Ты натравила на меня Ежинского, да?! Это гоже ты подстроила, сука?!

Она трясла и трясла Веру до тех пор, пока Артур их не разнял. Вера охала и потирала плечи. Лариса рухнула на пол. ее била крупная дрожь. Артур тщетно пытался ее успокоить.

– Лариска! – Вера вдруг расплакалась, – Вот клянусь тебе, чем хочешь: к этой сволочи Ежинскому я не имею никакого отношения: Если б я могла предвидеть го, что он полезет к тебе в постель и в церковь потом потащит, я б его со свету сжила, но такого не допустила!

– Не верю.

– Не верь. Тем более что туг так все запуталось… С этим бриллиантом.

– Камнем морферов? – взволнованно спросил Артур.

– Да, – плакала Вера. – Я сама должна была пойти и взять его – я ведь человек, графиня Делянова отдала бы мне… Но тут втерся Ежинский, твой пропавший имплантат. Лариса, и мне было не до Камня. А потом оказалось, что Камень взяла ты.

– Зачем тебе Камень морферов? – крикнул Артур.

– Это выкуп. – Вера громоподобно высморкалась. – Выкуп за жизнь Ларисы, который я должна отдать фламенге Фриде.

У Артура глаза превратились в огненные плошки:

– Отдать Камень морферов фламенгам! Чтобы у них оказались два великих бриллианта и они смогли… Ты с ума сошла, человеческая самка! Ты хоть понимаешь, что будет, если фламенги возьмут Сияние двух Камней?!

– Большой Взрыв, конец света или что-то типа того, – сказала Вера. – Видишь ли, морфер, я подумала, что эти недели общения с родным человеком стоят такой цены.

– Идиотка! Да ваша раса недоумков погибнет первой, когда фламенги получат Сияние! Они все превратят в вечную термоядерную реакцию!.. – кричал Артур.

– Не ори, а то сюда вся зона сбежится, – оборвала его Вера. – Я еще не отдавала Камня. Он у меня.

– Покажи!

– Ага, я таскаю его в кармане, завернув в носовой платок. Он в моем номере во Дворце. Надежно спрятан. Можешь поверить.

– Веди в свой номер, женщина. Я должен его видеть!

– Слушай, морфер, вот не надо со мной таким тоном разговаривать! – Вера даже изменилась в лице. Властное было лицо, холодное. – Я под патронажем Суда Чести Большой Охоты и официально назначена Хранительницей Камня морферов. Ты мне не указ…

– Ты хочешь передать его фламенгам! Ты предаешь морферов!

– Неправда! Я не решила это окончательно!

– Когда ты решишь окончательно, будет Взрыв! – закричал вне себя Артур, превращаясь в жутковатую помесь дракона и осы. – Камень нужно вернуть и церковь! Даже я, полукровка, это знаю!

И тут надрывно взвыла сирена.

– Господи, что это?! – Вера подскочила к окну и отшатнулась. – Пожар!

Они втроем выскочили из Ларисиного домика и замерли, потрясенные.

Весь Дворец морферов был охвачен пламенем.

Горел парк.

Конюшни и псарня.

Взрывались раскаленные добела каменные фонтаны и статуи.

И ни одной живой души вокруг.

– Они погибли! – Лариса прижала ладони к щекам. – Все до единого! Там, во Дворце! И люди, и морферы…

– Это невозможно! – Вера заслонялась от яростного пламени, вот-вот грозившего превратить землю у ее ног в кипящее багровое озеро. – Тут потрясающие противопожарные меры, и морферы не могли допустить пожара, если только…

– Если только это не было им нужно, – с неожиданным спокойствием сказал Артур. – Они не погибли, Лариса. Их здесь просто нет. Ни одного существа – ни человека, ни морфера.

Вот здесь Артур не ошибался.

Из раскаленного марева Дворца в пламенном платье и ореоле огня сквозь них прошла изящная тонкая Китаянка с лицом, сверкающим, как ртутное озерцо.

Глава семнадцатая
Закрыто на реконструкцию

Нет прямых указаний на то, каков должен быть конец романа.

Т. Фостер

Через мгновение после эффектного ухода фламенги, облаченной в китайский национальный костюм, раздался жуткий грохот. Это взорвалась котельная “Дворянского гнезда”. Взрывная волна подняла их тела, как неожиданный ветер поднимает листки промокашки с парт первоклассников, и швырнула на раскаленные стены домиков для персонала.

– Бежим! – не закричал, а скорее протелепатировал Артур, сумев кое-как подняться. У него тлела куртка на плечах, но он не обращал внимания. – Лариса, ты как?

– Похоже, у меня что-то сломано. Не пойму только, что именно.

– Потом разберемся! Встать можешь?! Лариса отлепилась от негостеприимной стены.

– Могу. – Она даже сделала пару шагов и удачно упала на руки подскочившему Артуру. – Нет, не бойся, я не собираюсь сознание терять, на это нет времени… Где Вера?

– На хрена нам эта чумовая дура! Это все из-за нее закрутилось! Пусть проваливается в тартарары вместе со всей этой зоной!

– Да пошел ты, – с чувством ответила Лариса. – Она моя сестра. И я буду решать – жить ей или умереть.

– Ой, спасибо, Ларочка! – раздался из ниоткуда разудалый голос Веры. – Утешила, обласкала…

– Ты где, сокровище? – Лариса и Артур заоглядывались в поисках своей толстой подруги. Пламя стелилось по земле, воздух стал темным от гари и пепла. – Вера, не валяй дурака, надо бежать отсюда!

– Я и рада бы, – совершенно спокойно сказала Вера. – Только я за дерево зацепилась.

– Так отцепись!

– Чё-то не получается…

– Издеваешься? – Лариса ринулась за постройки – туда, где, как ей показалось, слышался голос ее новоявленной сестры… И замерла, не в силах заставить себя подойти ближе.

Вера застыла в какой-то ненормальной позе, прижавшись спиной к обугленному древесному стволу. И Лариса поняла, что никогда не сможет этого забыть – совершенно белое человеческое лицо на фоне угольной черноты.

И острый сук, напоминающий рог единорога, выходящий из правой ключицы Веры.

И кровь, окрасившая половину Вериного пончо…

– Вера, нет! – Лариса кинулась к писательнице.

– Не смей, – остановила ее та. – Это бесполезно. Самое интересное, что мне ни капли не больно. И голова такая ясная. Может, это и здорово – так умереть. Извини, Лариса, но тут уж не тебе решать вопросы моего существования.

– Артур! – закричала Лариса, задыхаясь от ужаса и набившейся в легкие сажи. – Артур, спаси ее! Артур, где ты?!

…Оказывается, он все это время был рядом. Просто она его не замечала – ведь морферы, когда хотят, умеют быть абсолютно незаметными.

– Нет, – покачал головой Артур. – Она думала, что флиртовать со смертью безопасно для здоровья. Она хотела устранить Веру Червонцеву. Она это получила.

– Артур, не будь сволочью! Ты можешь ее спасти! Она же кровью истекает, быстрее!

– Нет. Это ее приговор. Она хотела отдать второй бриллиант Лазарева фламенгам.

– Она же не отдала!

– Это не облегчает ее вины перед морферами. – Артур спокойно смотрел на приколотую к дереву Веру, и в глазах его переливалось нечеловеческое сияние. – И если бы здесь сейчас оказался Суд Чести Общества Большой Охоты, они молекулой бы не шевельнули ради этой вздорной бабы.

– Морфер, – удивительно чистым и высоким голосом сказала Вера. – Не порть последние минуты моей жизни такими пошлыми выражениями. Лариска, я тебя люблю. А морфер твой дурак – я все равно бы не отдала…

Лариса, внутренне крича, сосредоточенно взялась руками за окровавленный сук.

– Я спасу тебя, – хрипло сказала она Вере, погружаясь в какой-то бредовый мир. – Я помогу.

– Нет. – Вера смотрела ей прямо в глаза, и Лариса увидела, что Вера уже безумна – безумна от запредельной боли. – Он меня держит еше… в живых… в сознании. У меня спины… больше… нет. Дерево как раскаленная печь… Сзади…

Только теперь Лариса поняла, чем еще пахло в отравленном воздухе. Горелой человеческой плотью.

– Уже скоро, – прошептала Вера Ларисе, словно успокаивала ее. Нестерпимо яркая капелька крови показалась в уголке обесцвеченных губ писательницы и медленно покатилась к подбородку, оставляя за собой след не толще волоска. – Уже.

– Артур! – опять прошептала Лариса, но он даже не смотрел в их сторону.

Он смотрел туда, где пламя образовало некую сюрреалистическую рощу из раскаленных стволов света, бивших прямо из-под земли.

– Мы должны идти, Лариса, – тоном, не оставляющим возможности для возражений, сказал он. – Прощайся с ней…

– Не торопитесь. – Пламенная роща словно потускнела, давая возможность появиться на пепелище еще одному – нежданному – персонажу. – В конце концов, глава этого места – я. И я решаю, когда кому надо отсюда удалиться.

Артур упал на колени, а Ларисе только боль в левом бедре не позволила последовать его примеру. Потому что перед женщиной в траурном платье и непроницаемо черной вуали нельзя было не преклониться.

Графиня Делянова подошла к Вере. Лариса застонала – таким болезненным и нестерпимым оказался холод, исходивший от закутанной в черноту фигуры.

– Что же, Вера, – ровно заговорила Делянова. – Ты добивалась такого конца?

Вера молчала, уставившись на графиню остекленевшими глазами.

– Мертва… – прошептала Лариса.

– Еще нет. – покачала головой графиня.

– Она в зоне отдыха.

– ???

– В зоне между жизнью и смертью. В вечности передышки.

– В курортной зоне, – прошептала Лариса. А потом все-таки опустилась на колени и почувствовала, как раскаленная земля жжет ее. – Пожалуйста, спаси ее. Я не знаю, кого мне больше просить, но если ты можешь…

– Я, собственно, за этим и шла. – Ларисе показалось, что в голосе графини послышалась усмешка, легкая, как облачко пара. – Меня не устраивает присутствие в этом месте второго призрака, который вынужден бродить без покоя из-за того, что не исправил своих ошибок.

Белоснежные руки графини Деляновой коснулись сука, пробившего Верину ключицу, и тот рассыпался в прах. Еще несколько легких движений, напоминающих пассы гипнотизера, – и Вера неуверенно отходит от дерева, а Лариса видит, что ее сумасшедшая сестра невредима.

– Я прямо как неопалимая купина, – шепчет Верп и осмысленно озирает окрестности.

– Подобный юмор кощунствен и неуместен. – Графиня грозит Вере гонким пальнем. – Полно искушать небеса. Пора исправлять собственные глупости.

– А именно? – прищуривается Вера. Лариса неуверенно встает рядом с ней – ее тоже волнует, что скажет Делянова. Только Артур по-прежнему пребывает в коленопреклоненном трансе.

– Здесь произошло преступление, – говорит Делянова. – И хотя не вы его совершили, вы – косвенные участники. Почти сообщники. Вам должно исправить положение дел…

– А каково оно, это положение? – Похоже, к Вере с жизнью вернулась и ее неуемная болтливость.

– Ты спрашиваешь меня. Хранительница Камня? Ты. которая не уберегла Камень.

– Так вышло. – Вера разводит руками. – Прошу прощения.

– Твои извинения не восстановят Последовательности. Только деяния.

– А подробнее можно?

– Идите за мной, – сказала графиня и пошла сквозь пламя.

Которое, впрочем, при ее приближении исчезло, оставляя только кружащийся в воздухе пепел.

Они шли за призраком по тому самому бесконечному полю, где еще недавно происходило действо Большой Охоты.

– Все началось с того, что ты, Вера, пообещала фламенгам второй Камень. Это для вас, людей, слова и обещания – пустой звук, игра, в которую можно играть, без конца меняя правила. Но фламенги не таковы. Получив обещание, они используют его.

– То есть?

– Еще не совершившееся, но задуманное – для них такая же действительность. Такая же реальность. Обещание отдать им Камень равнозначно тому, что они этим Камнем уже владеют.

– То есть я могла бы и не отдавать им Камня, а они все равно…

– Да. Единственное, что не позволяло им забрать Камень из зоны, – запрет на появление здесь.

– Но… Одна из них появилась.

– Да. Но это уже не твоя вина, Вера.

– Хоть это радует…

– Фламенга не может появиться там, где находятся морферы, вам это известно. Но дело не только в их полярности. Дело в том, что единый разум морферов отвергает разум фламенг, только это держит их на расстоянии. Но если фламенги получат приглашение от морферов…

– Это невозможно, – сказал Артур. – Такого морферы не допустят.

– Что ты знаешь о своих соплеменниках, полукровка? – Вопрос графини был явно из серии презрительно-риторических. – То, что они благородны? Благородство для вас все равно что здоровье для людей. Но представь, что одна из клеток в организме вполне здорового человека изменилась, не важно, под каким воздействием. И пригласила в организм раковую опухоль.

– Странно звучит.

– Однако так с вами, морферами, и вышло. Из обшей сети выбился выродок, предавший своих соплеменников и призвавший фламенг для получения Камня. Его призыв был услышан. Камень взят. “Дворянское гнездо” погибло.

– Это… Ежинский? – тихо спросила Лариса.

– Да. Он плел свою интригу, для чего заставил тебя, Лариса, получить у меня Камень. Зря я вам его отдала. Вы, люди ничего толком хранить не умеете, да еще вмешиваетесь в дела таких сущностей, о которых лучше вам не знать и спать сном праведности.

– Вот это верно, – грустно потерла ключицу Вера. – Но сделанного не воротишь.

– Как сказать. – Вуаль графини развевалась от сильного холодного ветра, но не открывала ее лица. – Вам придется все вернуть.

– Что именно “все”? Отстроить заново “Дворянское гнездо”? Лариска, дай взаймы до понедельника. Миллионов пятьдесят баксов.

– У меня столько нету, – хмыкнула Лариса. Ее ужас перед кончиной Веры отступил, место заняли другие, куда более приземленные эмоции и вопросы. К примеру, долго они еще будут шагать по этому ледяному полю и что с н ими будет дальше. – Тридцать дам, пожалуй. Артур, а ты?

– Мы что, на поход в чебуречную скидываемся? – ощерился Артур. – Идите вы!

– Лариска, не вздумай с ним водиться, – попросила Вера и убежденно добавила: – Хуже нет, когда мужик такой жлоб… Он тебе даже на колготки денег не даст, не говоря уже о спонжах для лица. Жадина-говядина, соленый…

– Тьфу! – Артур в упор посмотрел на них и вдруг…

– Сквозь тебя все просвечивает, – сказала Лариса своему другу детства. – Ты… таешь?

Артур пытался какое-то мгновение заговорить, а потом его просто не стало.

– Что это значит? – чуть ли не хором спросили у графини Деляновой две женщины.

– Он влился в Общество Большой Охоты. У этого Общества на земле больше нет убежища… вашими молитвами. Поэтому Охотники беззащитны и безвластны. У них просто не было выбора. Тех, кто остался – не захотел, не смог уйти, потому что находился в нестабильном облике, или не принадлежит Обществу, или лишен лицензии, как Ежинский, – будут безжалостно преследовать. Им придется скрываться, и это будет новая охота. Самая страшная охота в истории морферов.

– Как это так – “беззащитны”! Что значит “безвластны”?! – закричала Вера. – Они же не могут погибнуть, а?! Из-за какого-то бриллианта вшивого!

– Они не погибли. Как и те люди, что обслужи вали их в курортной зоне. Для них просто сейчас нет времени и пространства, но они не распались. Ведь именно окончательный распад – это и есть смерть в понимании Общества… Это, конечно, может и не волновать вас как представителей вида людей, но я скажу следующее: отсутствие Общества Большой Охоты нарушило Последовательность видовых структур и дало фламенгам возможность занять Престол бытия. Сейчас миром правит нечеловеческий разум. Не просто правит. Он уже начал перестраивать мир. На свой лад.

– Неужели эти Камни?..

– Да. Соединившись, два бриллианта дают безграничную власть той сущности, которая ими владеет. Фламенги добились своего. Но их можно остановить, вернув Камень морферов на место. Сюда – в курортную зону. Тогда и морферы займут свое место в Последовательности. Цепь замкнется. Каждый будет на своем месте.

– Я так понимаю, Камень придется добывать мне, – тяжело вздохнула Вера.

– Нам, – поправила ее Лариса.

– Тут уж ничего не поделаешь. – Графиня развела руками. – Это традиция.

– Какая? – поинтересовалась Лариса. Вера хмыкнула:

– Не знаешь, что ли… Чтобы спасти мир, парочке идиоток нужно вляпаться в капитальные приключения. Причем, уверяю тебя, мир даже не заметит, что мы его спасти собираемся.

– Может, это не так уж и плохо…

Резкий ветер превратился в метель, где хлопья снега немного напоминали пепел.

– Мне пора, – сказала графиня. – Даже у призраков есть свое расписание. Прощайте.

– Стоп-стоп! – заволновалась Вера. – Как это – “прощайте”? Вы, значит, нас порученьицем загрузили, а указаний не дали! Где искать камни, как организовывать сопротивление, явки-пароли, туда-сюда…

Графиня рассмеялась. Было немного жутковато слышать этот смех.

– Вера, ты же писательница. Придумай что-нибудь сама. Глядишь, это будет материалом для новой книги. Той самой, о написании которой ты так мечтала…

– Ни хре… – сказала было Вера, но осеклась, поняв, что они стоят с Ларисой вдвоем посреди растерзанного метелью поля.

– Что-то стало холодать, – хмыкнула Вера.

– Да.

– Это потому, что, общаясь с призраком, мы находились в трансе. Как в состоянии алкогольного опьянения. А сейчас протрезвели.

– Ты как себя чувствуешь, писательница?

– В целом бодро, если учесть, что недавно у меня вот здесь была дырка, а спина напоминала пережаренный бифштекс. Спасибо тебе, Лариска.

– За что?

– За то, что ты мне поверила. Ведь ты поверила, что я твоя сестра?

– Да.

– Это здорово меня утешает. Если грядет конец света, то мне хоть будет с кем пива попить напоследок.

– Вер, мы так и будем здесь стоять до полного охлаждения наших организмов? Не забывай, мы вроде бы должны мир спасти.

– Да, точно. Пойдем.

– А почему ты идешь на северо-восток?

– Не знаю. Хочешь, пойдем на юго-запад, один хрен. Курортной зоны больше нет.

– Ну и что? Разве мы не сможем отсюда выбраться без этого ориентира?

– Я давно никуда не выходила и не выезжала, Лариса. Даже не представляю себе, а есть ли он – мир за пределами этих полей и лесов?

– Нам ничего не остается, как проверить это на собственном опыте.

…Они все-таки вышли куда-то. На их волосах и плечах толстой коркой лежал обледенелый снег, пальцы распухли и почернели, а лица были ужасны – с провалившимися щеками, бессмысленными глазами и синюшными губами. Они стояли посреди неожиданно возникшей заасфальтированной дороги, идущей неизвестно откуда и неизвестно куда. Но они смотрели не на дорогу. Они смотрели на небо. Оно было безумно салатового цвета с режущими глаза разводами розового и оранжевого. Одна из них посмотрела на другую и слабо шевельнула рукой.