Текст книги "Крылья скарабея"

Я посмотрела на Андрея, как будто наступил момент прозрения. Друг был необыкновенно красив. Облачение рыцаря ему удивительно шло, он уверенно держался в седле. «Андрюшка, ты такой красивый!» – не сдержавшись, произнесла я.

Глаза друга расширились от удивления, щеки залил румянец. «А я думал, ты меня не замечаешь», – глуховато сказал он. «С ума сошел! Еще как замечаю! Мы же с семи лет дружим», – возмутилась я. «Ну – да», – буркнув, Андрей рванул с места. «Только, что ужасы всякие про каменных козлов рассказывал, а потом взял и бросил. Друг называется!» – обиженно подумала я.

Проделав небольшой путь в одиночестве, я выехала из леса и увидела замок. «Он совсем не такой. В наше время он изящней выглядит», – сказала подруга. Мы двинулись к серой громадине.

Замок имел три двора – внешний, промежуточный, внутренний. Все они были обнесены укрепленными стенами, стоявшими друг от друга на равном расстоянии. Во внешней огороженной территории обитатели поддерживали нормальную жизнь в замке. По двору расхаживали важные жирные гуси. На кустах было развешено выстиранное белье. Я увидела мальчишек, гоняющих по двору мяч, мешая взрослым. В нос ударил неприятный запах, мы проезжали мимо конюшни, четверо работников убирали навоз.

Наша группа проследовала мимо охотников, доставивших в замок дичь – двух оленей и восемь зайцев. Я заметила, что пищу варили тут же, во дворе, в больших котлах. На вертелах жарилась дичь. Хлеб выпекали в печах, напомнивших мне купол планетария.

«Как-то не гигиенично», – проворчала я.

Жизнь бурлила, каждый занимался своим делом. Столяры изготавливали мебель и повозки. Оружейники ковали и точили инструменты и оружие. В кузнице изготавливали подковы для лошадей. Без устали работали мастера по изготовлению луков и стрел.

Пока я ехала по двору, то вспоминала, что сказала Эрика. В средние века, женщины постоянно балансировали где-то посередине между сточной канавой и пьедесталом. Точка зрения церкви, озвученная и монахами, и высшим духовенством, заключались в том, что женщина – это орудие дьявола, главный соблазн, вечное искушение, а потому должна считаться злом и существом низшим по сравнению с мужчиной.

Я заметила, что к проводнику все относятся с большим уважением. «Как ты думаешь, он кто?» – спросила я у Андрея. Он, сверкнув глазами, ответил: «Не поняла еще?! Управляющий!»

Услышав, я кивнула. Все-таки, то, что нас сюда забросили без предварительной подготовки – это очень плохо. Я волновалась, как перед экзаменом. Хотя именно он меня и ждал.

Чувствуя любопытные взгляды, я остановила лошадь. Ноги затекли с непривычки. Управляющий помог мне слезть. Я погладила животное по гладкой морде. «Умница, спасибо, ты мне очень помог» – сказала я на ухо новому другу. Мне показалось, что лошадка поняла меня, моргнув в знак согласия карими умными глазами. Поцеловав ее на прощание, я присоединилась к Андрею и управляющему. Алиса куда-то исчезла.

Мы поднялись по лестнице в главную башню замка. Все было подчинено одному требованию – максимальной защищенности. Повсюду можно было встретить стражников и дозорных. Войдя в здание, я поняла, что о внутренних удобствах хозяева заботились в самую последнюю очередь. Помещения были темные так, как окон в них было мало и те больше походили не на окна, а на щели. Вместо стекол в них была вставлена слюда. Мы прошли множество переходов и лестниц. По замку гуляли сквозняки. «Как они тут живут?! Главное не простыть», – подумала я.

Наконец, пройдя по бесконечным лестницам, мы очутились на верхнем этаже башни.

Войдя в огромную комнату, я удивилась количеству народа, находящегося в ней. С нашим появлением, гул, царящий в комнате, прекратился. Множество любопытных глаз обратилось на нас. В комнате находилось человек пятьдесят, большинство из которых были дети. Мебели было не много – деревянные лавки, стол, за которым мальчишки, лет десяти играли в шахматы, кроватка с недавно родившимся младенцем, няня, сидящая рядом, забавляла его серебряной погремушкой.

Роскошно выглядела только огромная кровать с балдахином. На ней лежало большое красное бархатное покрывало. От цвета одежды присутствующих, рябило в глазах. Яркие насыщенные краски. Для меня средневековье подернуто дымом от костров инквизиции, время фанатично преданных вере аскетов. А здесь довольно доброжелательная обстановках. Слышен смех детей, на щеках полноватых служанок играет румянец. Даже животные – пять собак и две кошки прекрасно уживаются друг с другом.

Управляющий подвел нас к женщине средних лет, одетой в красное бархатное платье. Рядом с ней стоял, судя по белому колпаку, белому фартуку и ложкой за ним – повар. «Сэр Галеран де Паркергуэ и графиня Клэр де Андуз», – представил нас управляющий хозяйке. «Мадам Кристина Капилоза», – улыбнувшись, сказала женщина. «Давайте без лишних церемоний, тем более, мы почти родственники. Вы, можете идти», – обратилась она к повару. Томаза, принесите мне то, о чем я Вас просила». Управляющий, поклонившись, вышел из комнаты. «Лаура, проводи гостей, им надо отдохнуть».

Гул потихоньку возобновился. У камина две женщины мыли годовалого ребенка в бочке, он смеялся, разбрызгивал воду, хлопая руками по ней. Одна из нянек, улыбаясь, ловила маленькие ручки, вторая из кувшина поливала водой голову ребенка. Рядом, на деревянной лошадке скакал мальчишка лет четырех, на скамейке у стены сидели две девочки немногим постарше, играли в тряпичные куклы. У окна, с цветными стеклышками витражей, сидели девочки лет четырнадцати, занимались рукоделием. К камину шли слуги, неся в руках дрова. Рядом с большой кроватью забавлялись трое ребятишек, они запускали волчка, игрушку, привязанную на веревке к палке. Создавалось ощущение, что все, кто здесь находился – счастливы.

«Я, могу показать Вам комнату?» – спросила Лаура. Выйдя из спальни хозяйки, мы прошли через переход и услышали удаляющийся крик о помощи. «Что, это?» – испугавшись, спросила я. «А, очередной ротозей, кубарем катится вниз», – равнодушно произнесла Лаура, – «А, что, в вашем замке, лестницы не такие крутые?» Я решила промолчать в ответ.

Через некоторое время, мы оказались в небольшой холодной комнате. Девушка зажгла свечу, потом пришли другие слуги с дровами, разожгли камин. Мебели было совсем немного – массивная деревянная кровать, украшенный резьбой сундук, два стула, грубоватой работы. На стене висело закопченное оружие. Пол был засыпан соломой, я поковыряла носком туфли сухие травинки, под ними каменный пол.

У меня замерзли ноги. Слуги принесли два ковра и повесили их на стену. Очень хорошо, хоть они помогут сохранить тепло. Когда все исчезли, я, пододвинув стул к камину, села. Спину немилосердно жгло, а ноги продолжали мерзнуть. По комнате, распространялся какой – то неприятный запах. Обследовав небольшое помещение, я поняла, что «аромат» исходил от свечей. Они были сделаны из сала. Я вернулась на прежнее место.

Постучав, вошла хозяйка замка. Сев на кровать, она спросила: «Мне написали, что вы направляетесь в Рим. Для того чтобы посмотреть на наиболее почитаемую святыню– плат Святой Вероники?» «Да, – смиренно, ответила я, – «Мой обожаемый отец тяжело болен, и я дала обет отправиться в паломничество в Рим. Один только вид плата Святой Вероники обеспечивает паломнику отпущение грехов на двенадцать тысяч лет. Мне говорили, что святыня представляет собой кусок ткани, на котором отпечаталось изображение лица Христа, после того, как святая вытерла пот с его чела на пути на Голгофу. Отправится в паломничество, это самое большее, что я могу сделать, чтобы избавить отца от тяжелой болезни. Лучшие доктора сделали все, что было в их силах, маги и знахари испробовали без видимого результата свои заговоры и снадобья

– В замке есть книга старинных медицинских рецептов. У нас неплохой врач. Из письма я поняла, что ваш отец ослеп.

– Да. Он ослеп, и у него отнялись ноги.

– Посоветуйтесь с Джакомо завтра. Мой муж интересно его проверил. Чтобы испытать врача, он заменил свою собственную, мочой беременной женщины. Сделав анализ, врач повернулся к господину и сказал: «Бог замыслил чудо. Через тридцать дней, господин даст жизнь ребенку». Нечего и говорить, что муж назначил Джакомо своим личным врачом.

Хозяйка засмеялась, и мне показалось, она слишком молодой и красивой. Прямой тонкий нос, большие карие глаза, обрамленные длинными пушистыми ресницами, красивые губы – и ни грамма косметики.

– У вас очень тепло и радостно, царит любовь и согласие.

Щеки молодой женщины покрыл легкий румянец, она смущенно произнесла.

– Я вышла замуж в пятнадцать лет, моему мужу было сорок. Браки редко заключаются по взаимной любви, но наш союз, является завидным исключением. Мой муж благородный человек.

Вы, мне очень симпатичны. Думаю, завтра найдется время, чтобы поговорить. Не буду Вам мешать, устали с дороги. Покойной ночи, слуги принесут еду.

Через некоторое время вошли трое слуг. В руках у двоих был раскладной стол, третий держал корзину с едой. На столе оказался кувшин с вином, серебряный кубок, толстый ломоть хлеба, копченая курица.

Увидев это, я поняла, что очень хочу есть. Люди исчезли. Однако то, что в двери нет замка, меня очень беспокоило. Снующие туда – сюда слуги, начинали меня раздражать. Наконец, я приступила к трапезе. В дверь поскреблись. «Войдите!» – сказала я, как можно строже. На пороге оказался Андрей, оглядевшись по сторонам, он вошел в комнату. «Что, это, ты, озираешься?» – спросила я. «Репутацию твою не хочу испортить! Да, и неприятности не нужны! Давай, поедим, ты, все равно, одна курицу не съешь», – ответил друг.

Мы услышали звуки чьих – то шагов, Андрей нырнул под кровать. Только сейчас, я поняла, что он без рыцарского облачения, было плохое освещение.

Прошли мимо двери, судя по шагам и лязгу металла, это был стражник. «Где Алиска?» спросила я, когда шаги удалились «Не знаю! Она исчезла еще тогда, когда мы к замку подъезжали», – сказал друг, усаживаясь на стул.

Недовольно посмотрев на дверь, он встал, снял со стены копье и вставил его в ручку двери так, как она открывалась снаружи, мы оказались в безопасности. «Теперь можно расслабиться. Жаль кубок один. Не переживай, я не заразный», – сказал Андрей, отхлебнув из кувшина.

– Ты, в курице, что больше любишь?

– Ножки.

– Зря, надо грудки есть, они полезнее

Вкус курицы мне не понравился – слишком соленая, вино кисловато.

– Что сморщилась?! Сахар им еще не известен, они заменяют его медом.

– Андрей….

– Да, – насторожился друг.

– У меня вопрос личного характера.

Одноклассник напрягся.

– Где тут туалет?

Андрей вздохнул с облегчением.

– Я уже, и не знал что, ты меня спросишь. Пошли.

Мы вышли из комнаты, прошли немного по коридору. «Здесь», – сказал друг, указывая на занавеску. Я, отдернув ее, обнаружила самый примитивный туалет, – деревянный помост с дыркой посередине, судя по всему, нечистоты спускали прямо в окружавший замок ров. Интересно, красавица – хозяйка также за занавеску бегает, а вдруг слуга зайдет.

Вернувшись в комнату, я полезла под кровать и обнаружила там то, что искала – ночную вазу, а проще горшок.

«Что трудно было сказать, что ЭТО там стоит», – возмутилась я на Андрея». Я не заметил», – виновато ответил друг. Я помыла руки, взяв воду из большой деревянной кадки.

– Что-то, не по вкусу мне средневековая еда.

– Это еще что! На пирах обычно, а я думаю, мы посетим знаменательное событие, подавали лебедей, журавлей, цапель, павлинов и даже чаек.

– Я не собираюсь это есть.

– Ну, съешь что– нибудь съедобное.

Андрей потянулся и довольно улыбнувшись, сказал: «Вижу, тебе здесь не нравится. А мне, так – просто класс!

Я посмотрела в сторону камина, дрова потрескивали, переливаясь оттенками красного. «Где Алиса?» – спросила я друга. Улыбка кота, наевшегося сметаны, моментально сошла. Он оглянулся на дверь. «Не знаю», – произнес он шепотом, – «думаю, она выполняет задание».

– Что-то, я нервничаю.

– Алиска должна справиться.

– Ага, мы-то историки. А, она – оперная певица! Как ей здесь?! Я-то всего боюсь!

– Ты, боишься?!

– А, что, я, не человек, что – ли?!

Возмутившись, я пододвинула стул ближе к камину. Ноги не согревались. «Мне, так холодно! – сказала я, поднеся ноги ближе к огню. «А, давай, вина выпьем», – предложил друг, – «Согреешься». «Да, какое-то, оно противное!» – поморщилась я, – Никогда не понимала людей, пьющих водку. Морщатся, говорят какая гадость, горечь, а сами пьют. Удовольствия же нет никакого! Не вкусно!

– Тебя никто водку пить не заставляет! Что, ты, развозмущалась?

Андрей налил мне вина в кубок.

– Не понимаю – произнесла я вслух.

– Что, ты, не понимаешь? – начал, почему-то раздражаться друг.

– Я историю средних веков знаю не очень хорошо.

Друг молча кивнул в знак согласия, отламывая себе кусок курицы.

– Так, вот. Положение женщины в средневековом обществе было не завидным. Мужчины, оговорюсь, большинство из них, считали женщину существом второго сорта. И это давало им право всячески их притеснять.

– Ага. Некто, Никола Бийяр в 13 веке, заявил: «Мужчина должен наказывать свою жену и бить ее, для ее же блага, поскольку она – часть его домашнего хозяйства, а хозяин может делать со своей собственностью все, что угодно» В каноническом праве говорилось: «Совершенно ясно, что жены должны повиноваться своим мужьям и быть им почти слугами» Так, что, ты, не понимаешь? – еще раз спросил меня друг.

– Орден тамплиеров – орден монахов – воинов. Значит, всякое прикосновение к женщине, общение с ней, объявлялось преступным. Я читала, что преступлением считалось даже сыновне желание поцеловать мать. Единственным исключением была Дева Мария. Правильно?

– Ну? – не понял друг.

– Причем здесь Жанна Сурей? Почему обратились к ней, а не к мужчине, к тамплиерам за границей Франции? Ведь орден был могуществен, существовали тамплиеры почти во всех странах. Куда исчезла Алиса? Чем дальше я думаю об этом, тем больше я переживаю за нее. Для Эрики и Юргена наши жизни – это пшик. Мыльный пузырь.

– Не нагнетай обстановку!

– Да, ты кайфуешь, в своем милом средневековье! И тебе на все наплевать!

– Не надо меня ни в чем обвинять! Многие поступки тамплиеров загадочны, а порой абсурдны! Связи и возможности ордена были таковыми, что они внушали не только уважение, но и страх. Считается, что тамплиеры сотрудничали с мусульманской сектой фанатиков-убийц, так, что руководители ордена могли пригрозить кому угодно, что иногда и делали. Знаешь, почему пятницу тринадцатое считают самым неудачным днем?

Я пожала плечами, отрицательно помотав головой.

– 13 октября, в пятницу в Париже, был захвачен замок тамплиеров и арестован Великий магистр Жак де Моле

– Опять противоречие. Рыцарей ордена боялись, а тут, бац, арест.

– Операцию против ордена король готовил долго и тщательно. 22 сентября 1307 года Королевским советом было принято решение об аресте всех тамплиеров во Франции. Три недели под покровом тайны велись приготовления к этой нелегкой операции. Королевские чиновники, командиры военных отрядов до последнего момента не знали, что им предстоит совершить. Приказы поступили в запечатанных конвертах, которые нельзя было вскрывать до 13 октября. Сотни чинов ордена были схвачены, их застали врасплох.

Весь месяц до этого король вел задушевные разговоры с Жаком де Моле. Великий магистр присутствовал на похоронах Екатерины де Куртене, супруги родного брата короля. Мало того, ему поручили держать шнурок траурного балдахина над телом усопшей. И это за день до ареста.

Андрей говорил уверенно, четко выговаривая каждое слово. Ноги потихоньку согрелись. Вино и курица уже не казались такими противными.

«Великий магистр признал выдвинутые обвинения справедливыми. Это дало толчок к признаниям других тамплиеров. Однако некоторые историки считают, что смелые воины, участвующие во многих боях, признались не из-за слабости, не выдержав пыток, а по разрешению Великого магистра, рассчитывавшего этой ценой защитить орден от полного разгрома.

И вот, 15 марта 1314 года. Собор Парижской Богоматери. Архиепископ Санский зачитывает приговор. Великий магистр и командор Нормандии приговариваются к вечному заточению.

За этим наблюдают огромное море человеческих глаз. Наступает тишина. И тут происходит то, чего никто не ожидал. Магистр и командор громко объявляют о том, что обвинения против ордена являются ложью. Они кричат, что тамплиеры не виновны, а устав свят и справедлив.

Той же ночью на Еврейском острове на реке Сене Жак де Моле и Жофруа де Шарм были сожжены на медленном огне. На этой ужасной казни присутствовали все, кто принял активное участие в деле уничтожения ордена, во главе с королем.

Когда костер разгорелся, Великий магистр громко возвестил: «Папа Римский Климент пятый, через сорок дней ты придешь ко мне. Король Франции Филипп четвертый, не пройдет и года, как ты присоединишься к нам» больше он не издал ни звука. Стражники, видевшие его лицо, рассказывали потом, что Великий магистр тамплиеров умер без мук.

Что странно, пророчество исполнилось. 20 апреля умер Папа Климент, у него болел живот, и лекари прописали пить толченые изумруды, разорвавшие первосвященнику кишки. А в ноябре Филипп красивый на охоте упал с лошади. Парализованного, его отправили во дворец, где он и умер, не способный пошевелится. Через год на виселице оказался королевский законник де Мариньи. Во Франции разгорелась война, продлившаяся больше чем на век. Страна, уничтожившая орден, сама была опустошена.

Хотя некоторые склоняются к тому, что храмовники отравили и Папу и Короля.

– Надо же, нагнал страха! Цепь мистических событий! Все можно объяснить с позиций здравого смысла. Орден был военной организацией?

Друг кивнул в знак согласия.

Магистр, фактически, приказ отдал, когда кто должен умереть. Король через год, папа через сорок дней – ничего странного, что так все и произошло.

– Ты, вечно все опошлишь!

– Не сказала ничего крамольного, просто привыкла рассуждать с позиции здравого смысла.

– Но ведь, ты, не верила в машину времени?!

– Глубоко в душе, я всегда хотела, чтобы она была. Особенно, когда теряла близких людей.

А на счет тамплиеров, мне кажется, что они создали тайную организацию.

– Многие храмовники вступили в другие братства, либо сменили сферу деятельности, став купцами, лекарями, ремесленниками. В Англии, например, они организовали братство вольных каменщиков – масонов. Отделения этой тайной организации и сегодня можно найти во всех европейских странах.

– Пока я не увижу Алиску, не успокоюсь!

– Да, найдем ее, не переживай! Насть, ты не носись как обычно! Женщины в средние века вели себя скромно – много не говорили, были вежливыми и застенчивыми с мужчинами, а главное не бегали и не прыгали! Если женщина сидела, то ее руки должны были быть сложены на коленях или скрещены на груди, а глаза скромно опущены.

– Кошмар!

– Выдержишь, эмансипированная моя.

– Интересно, что движет людьми, которые вступают в тайные общества? Хотя, понятно, жажда власти и денег, и страсть ко всему запретному.

– То, есть?

– А, помнишь, в «Вийе» Гоголя? Не посмотрел бы главный герой в глаза представителю нечистой силы, жив, остался бы. Или, сказка о Синей Бороде – ведь сказал муж, не лезь в запретную комнату. Нет, любопытная женщина ключик нашла и комнатку открыла, а что там? Горы трупов и море крови! Полное разочарование.

– Ты предлагаешь жить, держа голову в песке, как страус?

– Нет. Просто не лезть туда, куда не следовало бы.

– Но тогда, мы не смогли бы путешествовать во времени.

– По– моему, ты стала пессимисткой!

– Скорее реалисткой. Сейчас бы, я очень хотела принять душ и лечь спать.

– Я вынужден тебя, милая моя, разочаровать! Во времена средневековья, не так часто мылись. Любовь к своему телу, считалась сродни греху. Люди готовили себя к жизни после смерти. Хотелось в рай попасть. Некоторые себя даже истязали специально, надеясь на милость божью.

– Но не все были такие святоши и аскеты! Я, например, читала письмо к Папе жителей одной из деревень, находящейся рядом с монастырем. Люди просили усмирить монахов так, как они пьют, дебоширят и портят девушек.

А, сколько доносов повлекли за собой смерти, казненных на костре невиновных женщин. Якобы ведьм. Да, в это мрачное время трудно было найти красавицу! А все почему? Красота вызывает зависть у менее симпатичных соседок, подруг. И, вообще, я хочу спать! Дуй отсюда!

Друг встал и молча вышел из комнаты. Я осталась одна. И, что я к нему привязалась? Просто, очень нервничаю, чувствую, что-то не так. Я легла на кровать, под покрывало, в одежде. И сразу же провалилась в сон.

Проснулась от шепота слуг. Не открывая глаз, я прислушалась. Речь понимала с трудом. Видимо, они пользовались жаргоном. Но, суть – схватила. Прислуга удивлялась моему аппетиту. Ведь, получается, я одна съела целую курицу и выпила кувшин вина. Когда они удалились, я встала и умылась. Хорошо, что волосы можно убрать под головной убор, отпадает необходимость делать прическу.

В дверь вошли слуги и поставили на стол тарелку с неизвестным содержимым, кувшин с водой. От блюда, лежащего на тарелке, исходил удушающий аромат. Интересно, что это? Отведав небольшой кусочек, у меня запершило в горле от специй, добавленных в блюдо. Сделав несколько глотков воды, я отправилась на поиски хозяйки замка.

Когда я вышла из комнаты, то тут же столкнулась с Лаурой. Девушка держала большую корзину с бельем. Приветливо улыбнувшись, она пожелала мне доброго утра.

– Лаура, ты не знаешь, какое блюдо мне подали сегодня утром?

Удивившись, она произнесла: «Как, вы, никогда не ели яичницу?» Я, поперхнувшись, откашлялась: «Нет, ела, конечно, но хотела бы узнать, как ее готовят у вас».

Девушка, поставила на пол корзину с бельем, принялась перечислять составляющие блюда: «Для приготовления яичницы, мы берем 16 яиц, а затем добавляем в них порубленные ясенец, руту душистую, пижму. А также: мяту, шалфей, майоран, фенхель, петрушку. Листья свеклы и фиалки, шпинат, лук– порей, толченый имбирь», – перечисляла Лаура, загибая пальцы. Когда она закончила, я спросила, где ее госпожа. Выяснилось, что хозяйка замка на охоте, отправилась, на рассвете, сэр Галерен де Паркергуэ тоже изъявил желание поохотиться. Я хотела спросить кто, это, но вовремя прикусила язык. Ведь таким красивым именем теперь называется мой одноклассник.

«Наша хозяйка любит охотиться на зайца с помощью лука и стрел, а также соколиную охоту и рыбную ловлю. Вы, наверное, хотите обратиться к Господу? Я, Вас, провожу. А, то заблудитесь, с непривычки».

Мы прошли по лабиринту коридоров, и оказались в часовне замка. Сказав: «Я пойду. Еще прачке белье надо отнести». Девушка удалилась. В часовне царил полумрак. Обстановка была – без излишеств. Центральное место занимало распятие. Я услышала шорох. Повернувшись на звук, увидела очертание темной фигуры, на первый взгляд трудно было понять кто это, мужчина или женщина. Человек удалился, я последовала за ним. Стараясь двигаться как можно тише, я начала преследование. Проходя по змеящемся коридорам, я не задумывалась о том, как вернусь обратно. Человек очень торопился, поэтому не заметил меня. Наконец, фигура исчезла за дверью. Открыв ее, я погрузилась в темноту, не могла даже очертания своей руки разглядеть.

Вот, оно, пагубное любопытство! Перед Андреем выступала, осуждая других людей, сказки вспоминала, Гоголя! А сама! Я поводила руками в воздухе в надежде нащупать что – нибудь. Правая ничего не обнаружила, левая оказалась счастливее, наткнувшись на холодный камень. Скорее всего, с лева находилась стена. Ну и дура же я! Надо было так вляпаться!

Я со всей силы, от отчаяния, стукнула кулаком по камню. Вроде стало легче. Но, через минуту, я услышала скрежет, каменная преграда отступила, и показалась винтовая лестница, уходящая наверх, освященная несколькими факелами, прикрепленными к стене. Ага, я случайно нажала на рычаг, и механизм пришел в действие. Другого выхода, кроме как идти по лестнице, я не видела. Пахло подвальной сыростью. Поднявшись, я оказалась в огромной комнате, которая была плохо освещена. Только два узких окна служили источником света. Наверное, у жителей замка очень плохое зрение. Находятся в постоянном полумраке.

В этот момент, дверь, расположенная на другом конце комнаты стала открываться. Я огляделась, ища место, где можно спрятаться. Рядом стоял большой сундук, я поместилась в нем. Казалось, что все действия заняли долю секунды. В момент опасности, видимо, силы мобилизуются, человек все делает намного быстрее и более ловко, чем в обычном состоянии. В сундуке было пыльно, но просторно. Я села, вытянув ноги. Приподняв крышку, поняла, что долго ее не продержу, из-за большого веса.

В комнату вошли пять человек: два монаха, человек в плаще, лицо которого было скрыто капюшоном, мужчина, лет сорока пяти и… индеец. Чему я очень удивилась. На голове его размещался убор из перьев, обычный для индейцев Северной Америки, Мексики и Бразилии.

Стоп! Но ведь Америку же Колумб открыл позже. Видно было, что индеец не чувствовал себя униженным или оскорбленным. Он гордо держал голову, даже, я бы сказала, вел себя высокомерно.

Человек в плаще, откинул капюшон, и я чуть не вскрикнула от удивления. Это была Алиска. «Никого, надеюсь, не надо предупреждать, что все сказанное здесь является большой тайной», – сказала она.

Приглядевшись, я поняла, что это не подруга. Голос был похож, но ниже. У Алиски еще наблюдалась детская припухлость щек, у этой нет. Глаза у подруги по– детски распахнуты, эта смотрит с прищуром, взгляд леденящий. Да и говорила незнакомка тоном человека, привыкшего к безропотному подчинению окружающих. Вот она, Жанна Сурей!

Люди продолжали стоять.

«Корабль с серебром благополучно прибыл из вашей страны», – обратилась она к индейцу. Тот медленно кивнул в знак согласия. Он стоял, сложив руки на груди, выставив правую ногу вперед. Затем Жанна перешла на непонятный мне язык. Вот зараза! Ведь понимал же тебя мужчина в перьях, головой мотал, соглашаясь. И говорила бы человеческим языком!

Мне захотелось чихнуть. Зажав нос руками, я продолжила слушать витиеватую речь. Судя по выражению лиц присутствующих, они Жанну не понимали. Индеец возмущенно сверкнул глазами, сказав что-то, прозвучавшее крайне резко, даже угрожающе, он, гордо подняв голову, походкой человека полного чувства собственного достоинства, вышел из комнаты.

Жанна, глядя ему вслед, скривилась в усмешке. «Серебро мы пока оставим у вас», – обратилась она к мужчине. Ага! Это, видимо хозяин замка. Я опустила крышку, сил держать уже не было. Руки дрожали от напряжения. Слышно было, как хлопнула дверь. Я нащупала рядом с собой камень, интересно, что, он здесь делает? Приподняв крышку, я вставила его в отверстие, как хорошо, теперь и держать не надо.

В комнате остались только Жанна и два монаха. «Не хочет открывать нам секреты предков!» – произнесла Жанна с раздражением. «Мы его отправим, как договаривались?» – спросил монах постарше. «Да, обещания надо выполнять, – с сожалением сказала женщина, – У нас великолепная агентура, все равно узнаем секрет»

Вдруг, монах помоложе, прислушиваясь, пошел в мою сторону. Воскликнув: «Мы не одни!» Он очутился перед сундуком. Я ощутила запах давно немытого тела. Монах схватился рукой за крышку сундука. И тут ему под ноги выскочила огромная серая крыса, с лысым омерзительным хвостом. Отпрянув, мужчина побледнел: «Совсем обнаглели! Эти твари приносят несчастья. На кораблях, приплывших из Китая, часто вспыхивает чума. Страшная болезнь. Если чума входит в город, то обычная жизнь нарушается, причем гораздо в большей степени, чем при нападении врагов. Наши ученые выяснили, что эта болезнь преимущественно крыс и других грызунов, переносится зараженными мухами, которые, укусив человека, заносит инфекцию ему в кровь. Думаю, если не назначать карантин на приплывающих кораблях, то от этой страшной заразы может погибнуть много народа. Единичные случаи уже были». Сказав, монах пошел к двери.

Ты еще не знаешь, что позже ужас, по имени чума, истребит пол Европы. Люди вышли из комнаты. Посидев еще немного в сундуке, я начала выбираться. Понимая, что путь, который я проделала, мне не повторить, решила посмотреть, что за дверью. Открыв ее, я обнаружила лестницу, поднимающуюся наверх. Пройдя небольшой путь, обнаружила еще одну дверь, толкнув ее, ослепла.

Слишком сильным был контраст между сумраком комнаты и ярким итальянским солнцем. Я стояла на скале у моря, по ее краю змеилась небольшая тропинка, оступившись с которой, путник летел в море. Сзади камни, впереди море. Если пойду обратно, заблужусь в темных коридорах. В старинных замках часто трупики в подземельях находят, может это люди не сумевшие найти дорогу? Я пошла по дорожке. Волны ударялись о край скалы, орошая платье миллионами брызг. Главное не смотреть вниз, иначе голова закружится и я упаду.

Надо же! Если бы эту дорожку начертили на асфальте, я бы пробежала не задумываясь, а сейчас, зная, что внизу глубокое море и камни, еле ползешь. Даже от страха колени дрожат, и во рту пересохло.

Наконец, поднявшись по выдолбленным ступенькам, я оказалась на поле ярких цветов. Ну и куда идти? Приглядевшись внимательнее, я обнаружила, что некоторые растения примяты. Скорее всего, монахи и Жанна прошли здесь. Я пошла по следу. Наконец, оказалась у дороги. Сзади послышался звук охотничьего рога. Это показались охотники на лошадях, рядом с ними шли слуги и бежали собаки. Процессия была многочисленной. Из знакомых, только Андрей и хозяйка замка. На их лицах я прочла удивление.

Когда они подъехали ближе, женщина спросила, что я делаю так далеко от замка. В этих местах одной гулять небезопасно. Улыбнувшись, я ответила, что вышла погулять и заблудилась. Мне предоставили коня и я, уже имея небольшой опыт езды, довольно благополучно добралась до замка, очень удивившись продолжительности пути.

«Я тебя предупреждал?!» – услышала я Андрея. «О чем?», – не поняв, спросила я. «О том, чтобы не носилась как угорелая. Нормальные женщины ходят медленно, с гордо поднятой головой. А тебя я из далека увидел. Гляжу, бегает по полю одноклашка, разглядывает что-то в траве. Что ты делала?! Эрика бабочек, что ли, просила поймать?», – вдоволь поиздевавшись, друг удовлетворенно замолчал.

«Я кое-что узнал, – шепнул мне Андрей, когда мы подъезжали к замку, – через два дня, неподалеку, будет проходить рыцарский турнир»

– И что? Их часто проводили.

– А то! Я же рыцарь!

– Нет, ты не рыцарь, а мой одноклассник, студент исторического факультета. Думаю, тебя никто не будет заставлять участвовать