Текст книги "Психологические проблемы современного бизнеса: сборник научных статей"

М.Е. Балакшин
Деловые партнерские отношения в психологическом анализе: специфика, оценка, развитие

В современной российской экономике с ее складывающейся системой рыночных отношений становится очевидным, что достижение устойчивого положительного результата практически невозможно без привлечения потенциала сотрудничества между различными фирмами и предприятиями, особенно учитывая многообразие форм таких взаимоотношений: межгосударственное, социальное, межфирменное партнерство. Однако создание деловых партнерских отношений подразумевает определенную готовность к ним с обеих сторон, а также значительные усилия для их поддержания. Неслучайно в западных странах культура создания и поддержания деловых партнерских отношений имеет богатую историю, и также неслучайно появление таких должностных позиций, в функциональные обязанности которых входит именно поддержание и развитие партнерских отношений с представителями других фирм. В нашей стране еще рано говорить о сложившейся культуре деловых партнерских отношений [Шихирев, 2000], однако использование подобного рода отношений в качестве дополнительного ресурса является очевидным преимуществом для представителей многих отраслей экономики и бизнеса. В результате отдельной самостоятельной деятельностью становится проведение переговоров, сопровождение разнообразных проектов, возникает целая система, ориентированная на поддержание складывающихся и развивающихся деловых партнерских отношений.

Изучение деловых партнерских отношений, их специфики, факторов, влияющих на успешность их развития, с одной стороны, очень актуально и имеет серьезную не только научную, но и практическую ценность. С другой стороны, практическая ценность исследований и разработок в этой области не афишируется широко из-за возможности коммерческого использования результатов, которые сами по себе являются объектом продажи и одним из элементов ведения успешного бизнеса. В то же время широкое распространение популярной литературы, основанной не на научных исследованиях, а чаще всего на практическом опыте того или иного автора, отражает реальную востребованность знаний, необходимых для успешного выстраивания партнерских отношений, которые все глубже проникают в мир большого, среднего и малого бизнеса. Именно поэтому изучение деловых партнерских отношений в аспекте их развития стало основным фокусом нашего исследования. Что представляют собой успешные деловые партнерские отношения? Какие факторы способствуют их развитию? Можно ли спрогнозировать пути развития отношений, и если да, то на каких основаниях? Какие этапы проходят партнеры при выстраивании деловых отношений? Насколько они универсальны?

Прежде чем искать ответы на эти и другие вопросы, нам представляется необходимым очертить круг явлений, которые можно было бы назвать деловыми партнерскими отношениями. В данном понятии нам особенно важно было подчеркнуть партнерскую природу отношений (в противовес, например, иерархическим отношениям), а также их деловую направленность (в отличие, например, от партнерства в браке). Обобщение литературных источников, посвященных данному вопросу, позволило выделить принципиальные моменты для деловых партнерских отношений [Богданова, 2006; Купрейченко, 2008; Сушков, 2008; Социальные., 2008; Shiu & Tjosvold, 2004]. Во-первых, каждая из сторон имеет свои собственные цели (или иначе – выгоды), достижение которых возможно только в результате совместной работы. Во-вторых, выдвигаемые цели каждого из партнеров являются достаточно значимыми. В-третьих, сотрудничество потенциально может продолжаться в течение длительного периода (и даже не иметь четко намеченного окончания), хотя в каждый момент времени любой из партнеров может принимать решение о продолжении или приостановлении сотрудничества. И наконец, в деловых партнерских отношениях одновременно реализуются не только деловые отношения как таковые (каждый из партнеров может представлять компании, коллективы и т. д.), но и личные отношения между партнерами (взаимная симпатия, интерес и т. д.).

Необходимо отметить, что эмпирическое изучение такого сложного явления, как деловые партнерские отношения, достаточно затруднительно, поэтому для первоначальных ответов на возникающие в нашем исследовании вопросы в качестве экспертов были привлечены лица, имеющие реальный и разнообразный продолжительный опыт построения партнерских отношений в бизнесе. Основной задачей являлся анализ представлений экспертов о природе деловых партнерских отношений, условиях и механизмах их создания и развития. Экспертами (10 человек) выступили владельцы и топ-менеджеры компаний, бизнес которых построен на развитии партнерских отношений с другими компаниями. Опыт каждого эксперта в сфере построения деловых партнерских отношений превышает 10 лет. Среди многообразия вопросов (об опыте работы, понимании феномена деловых партнерских отношений, анализе успешных и неуспешных деловых партнерских отношений), которые предлагались экспертам, наиболее значимыми для нас были три момента:

1) представления экспертов о возможных этапах развития деловых партнерских отношений;

2) описание характеристик успешных деловых партнерских отношений;

3) выделение личностных особенностей, способствующих созданию таких отношений.

В.В. Масленников рассматривает партнерство в контексте динамики создания определенного коммерческого продукта силами нескольких субъектов бизнеса. Приводимые им стадии развития являются, по сути, шагами к достижению этого совместного результата. В фокусе внимания находится конечный продукт, а отношения между партнерами по бизнесу подробно не рассматриваются, при этом имеется лишь упоминание о появлении и развитии новых коммуникационных возможностей между партнерами [Масленников, 1998]. Стадии, приводимые А. Л. Журавлевым, характеризуют этапы совместной деятельности, но также не отражают отношенческий компонент в бизнес-партнерстве [Журавлев, 2005]. Анализ материалов интервью, полученных в нашем исследовании, позволил предложить «рабочую» модель развития деловых партнерских отношений, включающую ряд этапов. На начальном этапе происходит знакомство партнеров друг с другом и установление определенной структуры отношений (разработка и соблюдение регламента партнерских отношений) [Sydow, 1998]. В дальнейшем происходит упорядочивание отношений, которое часто сопровождается чрезмерно завышенными ожиданиями по поводу партнерства (по словам некоторых экспертов – «эйфория»). Этот этап может продолжаться около полугода до момента возникновения той или иной серьезной и содержательной проблемы, которая оказывается, с одной стороны, проверкой стабильности и при этом гибкости созданных отношений, а, с другой стороны, может стать катализатором перехода отношений на качественно иной уровень развития при условии успешного выхода из проблемной ситуации. После преодоления создавшейся проблемы отношения переходят к этапу интенсивного формирования, протекающему в тесной совместной работе; на этом этапе партнеры достигают быстрых, выгодных для обоих результатов. Однако такая интенсивность отношений не может поддерживаться бесконечно; она идет на спад с появлением большого объема рутинной работы, исчезновением элементов новизны в работе и отношениях, а также с появлением потребности в стабильном и предсказуемом результате. С этого момента отношения партнеров выходят на некое плато, на котором осуществляются привычные, уже отработанные схемы действий и взаимоотношений, приводящие к устойчивому позитивному результату. После этого (достаточно длительного) периода происходит угасание отношений, которое потенциально имеет два исхода: прекращение отношений, связанное с появлением новых задач у одного из партнеров или расхождением в целях и способах их реализации; либо возобновление нового интереса в отношениях, связанного с новыми целями и новыми смыслами, которое снова может сопровождаться радужными ожиданиями (по сути, выход на новый цикл в деловых отношениях). Таким образом, на основании мнений наших экспертов можно проследить динамику развития отношений бизнес-партнеров, которая в целом выглядит достаточно похожей на динамику развития внутрисемейных отношений партнеров в браке. Такое наблюдение ставит под сомнение специфичность этапов развития именно деловых отношений и величину вклада межличностного взаимодействия партнеров как универсального фактора.

Одним из аспектов построения деловых партнерских отношений могут быть разнообразные личностные проявления партнеров, которые могут вносить свой существенный вклад в успешное развитие отношений между партнерами. Так, О.И. Титова, обобщая разнообразные исследования личностных предпосылок успешного партнерства, приводит перечень отдельных качеств, таких как уверенность в себе, тактичность, вежливость, добросовестность, коммуникабельность, серьезность, внимательность к потребностям других, уважение к другим, принятие другого мнения, умение приспосабливаться, надежность, готовность оказать помощь, справедливость, сильная личность [Титова, 2007]. В нашем исследовании экспертами особо выделялись такие личностные качества, как коммуникабельность, надежность, высокая сила личности, стремление к взаимовыгодному сотрудничеству, ответственность по отношению к состоянию дел и людей. Таким образом, полученные данные согласуются с результатами более ранних исследований. Однако ни в обзоре, сделанном

О.И. Титовой, ни по данным нашего исследования нет возможности разделить упоминаемые личностные качества на ведущие, предопределяющие успешность партнерских отношений, и второстепенные, которые являлись бы желаемыми, но не обязательными. Ответ на этот вопрос может иметь большую практическую значимость, связанную с выделением определенных базовых качеств и навыков, важных как для кадровых расстановок, так и для всей системы обучения и развития персонала.

При ответе на вопрос о сущности успеха в развитии деловых партнерских отношений наши эксперты отмечали такие аспекты, как достижение намеченных целей, т. е. наличие фактического результата совместной деятельности, удовлетворение от процесса совместной деятельности, ощущение комфорта от взаимодействия, возможность конструктивно преодолевать возникающие рабочие конфликты, а также формирующееся ощущение надежности партнера. При этом анализ выделенных критериев успеха деловых партнерских отношений выявил высокую степень согласованности мнений экспертов в отношении такого критерия, как взаимное доверие. С другой стороны, негативный вариант развития взаимоотношений может быть спровоцирован отсутствием открытого общения, совместного обсуждения перспектив, неисполнительностью и необязательностью, а также снижением уровня доверия к партнеру. Полученные в нашем исследовании данные позволяют заключить, что эффективное партнерство напрямую зависит от доверия и взаимопонимания, которые складываются со временем и требуют постоянных усилий. В самом деле, невозможно все заранее оговорить в контракте (соглашении), особенно при обращении к новым сферам деятельности. Необходимо гибкое реагирование партнеров на неожиданные события и взаимный учет интересов друг друга. Таким образом, можно заключить, что доверие является важным фактором в формировании деловых партнерских отношений, что подтверждается целым рядом исследований доверия в различных областях науки [Купрейченко, 2008]. При этом понимание доверия именно как психологического отношения с акцентом на взаимоотношении, вслед за А.Б. Купрейченко, видится нам наиболее перспективным для дальнейших исследований. В этом случае под доверием будет пониматься «отношение, построенное в результате проверки и объективного оценивания людей и объектов окружающего мира как достойных, заслуживающих доверия» [Купрейченко, 2008, с. 85]. Однако наряду с важностью такой характеристики отношений, как доверие, многие эксперты подчеркивают значимость надежности партнера для успешного развития дела и отношений. В связи с этим отдельной теоретической задачей дальнейшего исследования может стать разведение понятий «доверие» и «надежность» в сфере деловых партнерских отношений, а также проверка гипотезы о возможности успешного развития деловых партнерских отношений, наполненных не только позитивными эмоциональными переживаниями, но и приносящими эмоциональный дискомфорт.

Таким образом, проведенное нами исследование позволило наметить общие контуры рабочей модели развития деловых партнерских отношений, которая требует своего дальнейшего теоретического уточнения и эмпирической проверки.

Богданова Л.С. Доверие как социальный фактор развития партнерских отношений между организациями: дис…. канд. психол. наук. М., 2006.

Болотова А.К., Жуков Ю.М., Петровская Л.А. Социальные коммуникации: учеб. пособие. М.: Гардарики, 2008.

Журавлев А.Л. Психология совместной деятельности. М.: Изд-во Института психологии РАН, 2005.

Купрейченко А.Б. Психология доверия и недоверия. М.: Изд-во Института психологии РАН, 2008.

Масленников В.В. Формирование партнерских отношений в предпринимательской деятельности: дис…. д-ра эконом. наук. М., 1998.

Сушков И.Р. Психологические отношения человека в социальной системе. М.: Изд-во Института психологии РАН, 2008.

Титова О.И. Гендерные различия в отношениях российских предпринимателей к конкуренции и партнерству: дис…. канд. психол. наук. М., 2007.

ШихиревП.Н. Введение в российскую деловую культуру. М.: Новости, 2000.

Shiu Ho Wong, Tjosvold D. Developing relationships for leading in Asia: Studies on cooperation and competition in the supply chain // Paper presented at the 28th International Congress in Psychology. Beijing, China, 2004.

Sydow J.V Understanding the constitution of interogranizational trust // Trust Within and Between Organizations / eds. C. Laneand R. Bachmann. Oxford: Oxford University Press, 1998. P. 31–63.

Раздел 3
Социокультурные факторы бизнеса

Н.М. Лебедева, К. Лю
Культура и отношение к инновациям в России и Китае

В настоящее время для ученых и политиков многих стран становится очевидным тот факт, что необходимым условием экономического роста и процветания является переход экономики в инновационную фазу развития. С этой целью во многих государствах осуществляются усилия по развитию национальных инновационных систем, увеличению государственных и частных инвестиций в научные разработки, созданию специальных кластеров инновационного развития (свободных экономических зон, технопарков, центров превосходства и т. п.) и другие экономические и политические меры. При этом, как правило, мало внимания уделяется анализу национальной культурной специфики, что, на наш взгляд, способно все смелые и правильные идеи, изложенные в страновых программах развития, привести к обратному результату по известной формуле «хотели как лучше, а получилось как всегда». Почему же получается «как всегда»? На наш взгляд, прежде всего потому, что в планируемые процессы вмешивается неучтенный фактор, а именно культура или национальный менталитет. Это выражается в веками накатанных, привычных моделях поведения, в основе которых лежат неосознаваемые и потому особенно прочные (и трудные для анализа) культурные ценности и представления.

Признавая важнейшую роль культуры в социально-экономическом развитии, мы тем не менее считаем, что и эта сложная область подвластна научному анализу, а со временем – и направленному изменению [Лебедева, Ясин, 2009]. Проблема очевидна: в настоящий момент Россия стоит перед вызовом, от ответа на который зависит ее судьба – быть процветающей передовой страной или еще больше отстать и остаться на периферии мирового развития. При такой постановке вопроса очевидно, что инновационная экономика – это единственный адекватный ответ на вызов. Однако инновационная экономика, способная генерировать массовый поток нововведений, особенно требовательна к культурной среде, к науке, образованию, условиям для свободы творчества, предпринимательства, развития как интеллекта и креативности, так и способностей успешно внедрять инновации в условиях рыночной экономики. Для России это означает необходимость серьезных институциональных преобразований, преодоления культурного барьера. Массовый поток инноваций, инноваций для рынка, должен опираться на соответствующую научную, образовательную и социально-культурную базу. Это переворот, какого мы никогда не переживали [Ясин, Снеговая, 2009].

Странам «догоняющего» развития, среди которых – Россия и Китай, по мнению специалистов, предстоит преодолеть так называемый культурный барьер, чтобы развить инновационную экономику. Этот культурный барьер во многом сходен в обеих странах: бюрократия, отношения собственности, слабость правовой системы, родственные и личные связи, авторитаризм, коррупция и др. Данные социокультурные особенности проистекают из веками складывавшихся ценностных приоритетов, отражавших реалии аграрной экономики и авторитарной модели правления. В современную эпоху, отвечая на вызовы времени и стремясь достичь успеха в международном соревновании, Китай и Россия демонстрируют высокие темпы экономического роста. При этом Китай занимает второе место (после США) в динамике затрат на инновации, а в России сохраняется непозволительно низкий для мировой державы уровень инновационной активности [Инновационное…, 2008], несмотря на то что интеллектуальный и креативный потенциал российской молодежи очень высок в сравнении с другими странами [Лебедева, 2008; Kharkurin & Motalleebi, 2008].

Согласно мнениям экспертов, в сфере науки и инноваций в России десятилетиями наблюдается удручающая стагнация. В докладе «Инновационное развитие – основа модернизации экономики России», опубликованном в 2008 г., обобщена статистика инновационной активности в межстрановом сопоставлении, проанализированы меры и инструменты господдержки (ФЦП, фонды, госкорпорации и т. п.). Согласно докладу, инновации внедряют лишь 9,4 % российских предприятий (в области производства летательных и космических аппаратов – 34,3 % предприятий). Даже в восточноевропейских странах предприятий-инноваторов больше как минимум вдвое, а в Германии, например, в восемь раз. Доля инновационной продукции у нас – лишь 5,5 %. Наиболее высока доля инноваторов среди крупных предприятий, интегрированных в холдинги, а также среди не очень больших по размеру высотехнологических компаний. В малом бизнесе инноваторов крайне мало, даже среди тех, кто занимается высокими технологиями. При этом, как отмечается в докладе, инновации не слишком эффективны. За период между 1995 и 2006 гг. ежегодные затраты на инновации выросли вдвое, а объемы инновационной продукции – всего на 49 %. Отстает Россия и по числу патентных заявок, и по публикациям статей в научных журналах [Инновационное…, 2008]. В итоге доля России на мировых рынках высокотехнологической продукции – едва различимые на уровне Чехии, Норвегии и Португалии 0,3 %.

Имеющиеся институты развития доклад характеризует вполне однозначно: «они ни по разнообразию, ни по эффективности не дотягивают до уровня, характерного для стран, обеспечивших на разных этапах перелом негативных тенденций своего развития». Новые средства стимулирования запаздывают, их применение откладывается, у компаний заметно снизился интерес к интеллектуальной составляющей. Налоговые льготы «не слишком масштабны и трудноадминистрируемы». У предприятий нет финансовых ресурсов на инновации, мал горизонт планирования. Меры господдержки откровенно разрознены и неэффективны. Однако основную вину авторы доклада возлагают не на государство как на поставщика законов и мер, а на деловой климат в целом [Инновационное… 2008]. Таким образом, диагноз налицо: все хотят и понимают, что надо развивать инновационную экономику, но получается плохо. Что-то мешает. Что именно? Что у нас есть и чего нет, чтобы инновации стали действенным фактором развития экономики и улучшения жизни людей?

С одной стороны, «инновации» сейчас одно из самых модных слов; с другой – встает вопрос: готова ли в России социальная, техническая и ценностная база под инновационные процессы? С понятием «инновация» тесно связаны понятия «новшество», «изобретение», «открытие», которые являются продуктами креативности. Однако если креативность подразумевает выдвижение новых идей, то отличительным признаком инновации является воплощение их на практике. В рамках такого понимания инновация не является инновацией до того момента, пока она успешно не внедрена и не начала приносить деньги. Поэтому в узком, экономическом, смысле инновация – это продукт (новая конструкция, технология, организационный прием и т. п.), доведенный до состояния товара, который можно продать на рынке, на который есть спрос именно в силу его новизны. Казалось бы, к чему все стремятся, когда говорят об инновациях? Отодвинуть так называемую технологическую границу, т. е. создать новые технологии, которые позволят экономике вырваться вперед. Поэтому возникает четкое ощущение, что когда наши политики и экономисты говорят об инновациях, они имеют в виду лишь технологические инновации. Но возможно ли совершить технологическую революцию, не затрагивая социокультурных и организационных основ действующей экономики (и общества в целом)?

По мнению ученых, в инновационный процесс обязательно входят организационно-экономические, социокультурные условия нововведения, так как оно предполагает определенное взаимодействие подразделений и организаций, обучение и переподготовку специалистов, планирование, разработку систем мотивации, преодоление нежелательных последствий [Чепуренко, 2004]. Однако это еще не все. Необходимо изменить ценностные приоритеты и создать новые социально-экономические институты, основанные на этих ценностях, чтобы заработала инновационная экономика. А эта задача не только не ставится, но мало кем осознается.

Основные характеристики социальных инноваций, которые как минимум должны идти параллельно с инновациями технологическими (а лучше опережать их, расчищая им путь), – их культурная и социально-психологическая природа. Социальные инновации – это прежде всего новые социально-экономические институты, результат реформирования, изменения «правил игры», типичных моделей поведения. Считается, что социальные нововведения осуществляются особенно трудно, поскольку неопределенность их параметров и результатов позволяет имитировать требуемые изменения без фактической реализации (что в России довольно часто и происходит). От чего зависит нежелание социальных инноваций и сопротивление им? Во-первых, от того, что предметом изменений в этих нововведениях становятся сами люди, их статус, привычки, установки, поведение, их ценности и представления. Во-вторых, от традиционного уклада общества, его социальных институтов, сложившейся экономической и политической системы, моделей отношений между людьми. За всем этим стоят базовые культурные ценности – мощный смыслообразующий и мотивирующий конструкт.

Культурные ценности и отношение к инновациям: мировой опыт. Исследования в области кросскультурной психологии и смежных дисциплинах указывают на то, что базовые ценности культуры влияют не только на экономическое развитие, состояние здоровья популяции, продолжительность жизни, ощущение благополучия и счастья, но и на изобретательность и инновационные диспозиции личности [Inglehart & Baker, 2000; Diener et al., 2000; Triandis, 1994; Shane, 1992, 1995]. Тем не менее связь между культурными ценностями, с одной стороны, и инновационностью и изобретательностью членов данного общества, с другой, недостаточно изучена. С. Шейн провел исследование и написал по его результатам статью под названием «Почему некоторые общества изобретают больше, чем другие?» [Shane, 1992]. Он выделил два культурных измерения, влияющих на степень инновативности общества.

Первое – степень иерархичности (горизонтальности-вертикальности) общественного устройства:

• изобретательность более вероятна в менее иерархичном обществе, так как бюрократия подавляет творческую активность;

• коммуникация способствует изобретательности, поскольку она требует «вклада» от других (в иерархических обществах коммуникация между начальниками и подчиненными менее развита, чем в менее иерархических);

• инновации требуют децентрализованной власти, поскольку такая структура дает больше информации для высших менеджеров и сильнее стимулирует служащих, а в иерархических обществах обычно власть более централизованна;

• в иерархических обществах более распространены системы контроля, основанные на правилах и процедурах, а не на доверии, и такой контроль подавляет креативность и изобретательность;

• изобретения – тяжелый труд и требуют строгой трудовой этики, а иерархические общества более фаталистичны, люди в них меньше считают, что инновации требуют серьезного труда;

• наконец, изобретения часто влекут за собой радикальные социальные изменения (иерархические общества стремятся минимизировать эти изменения, поскольку страшатся перераспределения власти).

Второе измерение – индивидуализм (приоритет индивидуальных целей над групповыми):

• в индивидуалистических обществах свобода больше ценится, а свобода необходима для творчества;

• изобретательность требует поиска внешней информации; индивидуалистические культуры не так ценят лояльность, как коллективистские, поэтому люди в таких культурах способны собрать больше информации, необходимой для изобретений;

• малые фирмы более изобретательны, чем крупные, в индивидуалистических обществах отдают предпочтение малым фирмам;

• изобретателей нужно вознаграждать за изобретения деньгами и признанием, что более типично для индивидуалистических обществ, умеющих ценить и выделять индивидуальность;

• для возникновения инноваций необходима поддержка руководства организаций, и в индивидуалистических обществах люди чаще ищут ее и находят;

• наконец, психологические характеристики независимости, достижения и нонконформизма, необходимые для инноваций и изобретательности, более распространены в индивидуалистических обществах.

Результаты исследований в США [Shane, 1992] показали, что индивидуалистические и неиерархические («горизонтальные») общества более изобретательны и более склонны к инновациям. Это неудивительно, поскольку психологические характеристики инновационной деятельности требуют определенной среды: равенства в отношениях, одинаковых возможностей для всех, поощрения индивидуального развития, наличия некоторой степени свободы, хороших коммуникаций, в частности возможности свободно выражать свои мысли и чувства. В исследовании С. Доллингера с соавторами, проведенном в США [Dollinger, Burke & Gump, 2007], было показано, что более креативные студенты имеют иную систему ценностей, чем их однокурсники. Выполнение ими тестовых заданий новыми, творческими способами позитивно коррелировало с такими индивидуальными ценностями (по Шварцу), как самостоятельность, стимуляция и универсализм, и негативно – с ценностями традиции, безопасности и власти. Это исследование подтвердило исходное предположение, что креативность напрямую зависит от ценностных приоритетов личности. Какие еще культурные особенности влияют на инновации?

Особенности коммуникаций: Арбисон и Бёрджесс выявили, что поскольку во Франции, Бельгии и Италии показатели дистанции власти значительно выше, чем в США, в этих странах предложения со стороны исполнителей не только не ожидаются, но и не поощряются [Harbison & Burgess, 1954]. Томпсон доказал, что всесторонние коммуникации – горизонтальные и вертикальные в обоих направлениях – существенно оживляют процесс обмена идеями и повышают инновативность. Так, в IBM персонал всех уровней может предлагать свои идеи и даже критиковать решения начальства [Thompson, 1967].

Уровень доверия (социальный капитал): в культурах с низкой дистанцией власти контроль основан на доверии, что свидетельствует о высоком социальном капитале. Доверие – очень важный фактор для осуществления инноваций в компании, поскольку строгий контроль способствует пассивности персонала и убивает желание что-то изобретать и вносить предложения.

Трудолюбие и настойчивость: способность человека (новатора) преодолевать как сопротивление общества, так и рыночное сопротивление новой идее, проекту, продукту. Способы продвижения инноваций также зависят от культуры. В кросскультурном исследовании стратегий продвижения инноваций, выполненном в 30 странах [Shane, Venkatarman & Mac-Millan, 1995], были выявлены интересные культурные различия, связанные с измерениями Г. Хофстеда. Чем выше уровень избегания неопределенности в обществе, тем сильнее ожидания того, что новаторы будут следовать организационным нормам, правилам и процедурам при внедрении инноваций. Если в обществе значительная дистанция власти, от новаторов ожидают серьезных усилий в получении поддержки начальства при продвижении инноваций, а не в формировании широкой базы поддержки новых идей среди рядовых членов организаций. Чем выше уровень коллективизма в культуре, тем скорее люди будут ожидать от новаторов вовлечения как можно большего количества людей в процесс внедрения инноваций. Любопытно, что чем заметнее сопротивление инновациям в обществе, тем жестче требования к психологическим, прежде всего лидерским, качествам новаторов.

Внутренний локус контроля (опора на собственное мнение, стремление брать на себя ответственность): новаторам присущ внутренний локус контроля, т. е. в своих решениях, как и при оценке результатов своей работы, они опираются на преимущественно внутренние критерии, нежели на мнение окружающих. Высокая дистанция власти положительно коррелирует с конформностью и отрицательно – с внутренним локусом контроля [Shane, Venkatarman & Mac-Millan, 1995].

Итак, зарубежные исследования указывают на некоторые культурные и психологические факторы, которые оказывают влияние на инновации и отношение к ним. Среди них стремление к отсутствию иерархии, равенство прав и полномочий, высокий уровень доверия, т. е. социального капитала, децентрализация власти. Не менее важны психологические качества, присущие членам индивидуалистических культур: автономия, ответственность, распределение обязанностей, мобильность, стремление к успеху, желание награды и поощрения, опора на собственное мнение. Но, может быть, это верно лишь для западных культур, а у нас изобретательность подчиняется иным культурным и психологическим законам? Мы решили проверить в серии социально-психологических и кросскультурных исследований универсальность выявленных в культурах Запада закономерностей.