Текст книги "Лики смерти"

Речная гладь вздыбилась на миг и опала, ненадолго образовав стремительный водоворот. Вода освобожденно ринулась в старинный подземный ход, туда, куда столетиями искала дорогу, но никак не могла найти. Шипя и пенясь, вода устремилась в обе стороны. Неподалеку от левого берега она настигла Влада, подхватила и со страшной силой бросила его на ржавую решетку. Хрустнула рука, вдавились в ребра осколки сломанных ребер. Остановившись на мгновение, вода неспешно отступила, оставив на каменных ступенях израненное человеческое тело.

С выпученными глазами Влад лежал распростертый в луже крови, чувствуя, как на губах пузырится что-то теплое. Совсем близко, в каких-нибудь десяти метрах от него, на песчаном пляже мальчишки с изумлением смотрели на образовавшуюся на поверхности реки воронку, которая быстро затягивалась, будто застеснялась, показав свое нутро.

Дорога домой. Долгожданная, немного тревожная. Нет, Сергей не беспокоился о делах или о том, как работает выпестованная им фирма, беспокоило другое. Марина. Сейчас она сидит рядом с бабушкой, о чем-то негромко разговаривает с ней. Сергей поглядывал на нее в зеркало заднего вида, и всякий раз у него сладко ныло сердце. Она рядом, возможно, навсегда. Вчера ночью она сказала, что не все потеряно, нужно просто подождать, и тогда…

Вот и транспортная развязка. Машина уверенно поднялась на мост и устремилась вперед. Осталось меньше восьмидесяти километров. По сторонам потянулись леса. Полотно дороги то взбиралось на пологие холмы, то ныряло в долины крошечных речушек, причудливо петляющих среди зарослей кустарника и тростника. Впереди, справа на пригорке, к самому шоссе выбежала сосна. Выбежала и замерла в нерешительности. Сергей притормозил и свернул на небольшой уютный паркинг.

– Передохнуть не хотите? – спросил, обернувшись назад.

– Я с радостью! – воскликнула Марина и посмотрела на Владиславу Леонардовну. – Ты посидишь в машине или Сережа тебя вынесет на лавочку?

– Тут посижу, милая, только дверь откройте. А вы погуляйте. Молодые, сильные, у вас вся жизнь впереди. Маринка, внученька, как я счастлива, ты не представляешь! Я чувствую себя удивительно свободной! Мне кажется, что, если удастся полностью встать на ноги, жизнь будет такой замечательной! Не поверишь, Мариночка, я снова хочу жить! Иди, видишь, Сережа ждет тебя!

Марина, тепло обняв бабушку, прошептала ей на ухо:

– Знаешь, бабуль, а я, кажется, его в самом деле люблю!

– Все знаю! Иди! – улыбнулась в ответ Владислава Леонардовна.

Марина подошла к Сергею и, взяв его за руку, сказала:

– Как здесь чудесно! Дышится так легко! Не поверишь, я так устала за эту поездку, произошло много такого, что, наверное, приключений хватит на целую жизнь. Ты тоже так думаешь?

– Да, Марина. Как бабушка?

– Сказала, что хочет посидеть, подышать. Мы пройдемся немного?

– Разумеется. Тут неподалеку родник. Вода в нем необыкновенно вкусная.

– Я не хочу пить. Давай просто побродим немного, мне нужно подумать.

– Хорошо, – согласился Сергей и повел Марину под сень деревьев.

Ветер шумел в кронах высоких сосен, чуть подальше начинался настоящий лес, а здесь, на песчаном пригорке, уютно расположились скамьи, простенькие столы, сделанные из расколотых вдоль сосновых стволов.

– Хочешь присесть? – спросил Сергей.

– Нет, уже насиделась! Лучше погуляем.

Калиновский кивнул в знак согласия и повел Марину чуть вглубь, к самой кромке леса. Рука ее покоилась в его ладони, и от этого ощущения душа Сергея взлетала к небесам. К сожалению, прогулка была недолгой. Пришла пора ехать дальше.

Не прошло и часа, а джип, поколесив по городу, свернул в уютный дворик и замер у самого подъезда. Сергей на руках отнес Владиславу Леонардовну в квартиру. На пороге в нетерпении стояла хозяйка. Полина Велемировна неодобрительно посмотрела на дочь:

– Почему так долго? Я понимаю, дорога, но неужели трудно позвонить?

– У меня мобильник разрядился! А тебе самой трудно было взять трубку?

– Неудобно, вдруг помешаю! – немного смущенно отмахнулась Полина Велемировна. – Сережа, да посадите же ее, наконец, что вы как не родной! Тяжело ведь на руках держать!

– Ничего, мы уже за эти несколько дней сжились с Владиславой Леонардовной, – ответил Сергей, но все же осторожно опустил на пол бабушку. Бережно поддерживая ее за плечи, помог добраться до стоящего в прихожей кресла, усадив, обернулся.

И Полина Велемировна, и Марина с удивлением смотрели на него.

– Что-то не так? – усмехнулся он.

– Нет, все нормально! – рассмеялась Марина, обнимая мать за плечи. – Ты видишь, мама, он уже полностью завладел сердцем бабушки! Если ты пообщаешься с ним хотя бы недельку, тоже полностью окажешься в его власти!

– Не преувеличивай, – отмахнулась Полина Велемировна. – Дайте мне, наконец, поздороваться с бабушкой.

– Давно пора, а то выясняете отношения между собой, я меня как будто и нет вовсе! – проворчала Владислава Леонардовна.

Когда улеглись страсти, Полина Велемировна усадила всех за стол. Очевидно, готовилась к приезду дочери и бабушки она основательно. Сергей восторженно переходил от одного блюда к другому, прислушиваясь к разговору.

– А знаешь, доча, мне все же немного жаль дома. Как бы то ни было, но в нем прошло не только твое, но и мое детство. С ним связано так много, что потеря его будет отдаваться болью всю жизнь.

– Мама, но тут уж ничего не поделаешь. Во-первых, дом пострадал от пожара, во-вторых, там нужно жить, иначе, сама понимаешь, и бомжи могут забраться, и вообще. Подумай, как его содержать? – попробовала урезонить мать Марина.

– Все равно, мне немного жаль, – осталась при своем мнении Полина Велемировна.

– Мне тоже, но я не вижу другого выхода. Да и, кроме того, деньги, которые мы выручим за дом, не помешают.

Сергей, видя, что он становится лишним при решении семейных вопросов, попробовал было попрощаться, но его остановила Владислава Леонардовна:

– Постой, Сережа, твое мнение, пусть даже не сейчас высказанное, может быть решающим. Посиди, послушай, а позже, через недельку, если тебе не трудно, навести меня. Мы с тобой пошепчемся. Надеюсь, это тебя не затруднит?

– Что вы! Я обязательно к вам приду. Хочется думать, что ни Марина, ни Полина Велемировна против не будут.

Сергей действительно частенько навещал Владиславу Леонардовну, не только потому, что чувствовал определенную ответственность за ее судьбу, но и по той простой причине, что ему действительно весьма импонировала эта женщина. Он любил с ней побеседовать, послушать рассказы о старом Леонарде, о ее матери, Елене Сапеге. Да и дневники, которые теперь вечерами вслух читала Марина, представляли для него определенный интерес. Вот только больше не было никакого откровенного общения с самой Мариной.

Марина начала даже подумывать о том, что у него появилась другая женщина – слишком разительна была перемена в отношениях. То, как трепетно и нежно Сергей относился к ней в Боброве, ни шло ни в какое сравнение с подчеркнуто деловым, совершенно ровным тоном, с которым он обращался к ней и дома и на работе. Странно, но червячок ревности поселился в ее душе и потихоньку кусал сердце. Испытав однажды отказ, почувствовав, каково это – быть отвергнутой, только сейчас, спустя долгое время переболев этим, Марина вновь столкнулась с чем-то похожим. Она терялась в догадках, но так и не могла найти решения. Неожиданно Сергей исчез. Просто утром позвонил в офис и сообщил секретарю, что будет отсутствовать некоторое время. Дальше начались странности. Дела на фирме шли своим чередом. Недавно принятый Сергеем заместитель успешно замещал его по всем вопросам, сам же глава фирмы только изредка звонил, уточнял некоторые детали, но в городе упорно не появлялся. Даже новый проект утверждали без него. Марина попробовала немного отойти от дел и все чаще начинала подумывать об увольнении, но, к сожалению, заместитель отказался решать этот вопрос без Сергея.

– Поймите, Марина, я неправомочен решать такие вопросы. Вы единственный специалист. Если вы окончательно решите оставить фирму, нам потребуется значительное время, чтобы подыскать замену. Попробуйте поговорить с Сергеем, только он может разрешить конфликт.

– Но его телефон не отвечает! Я по нескольку раз в день пытаюсь с ним связаться, и все безрезультатно! – возмутилась Марина. – Как вы с ним связываетесь? У вас есть номер его другого телефона?

– Нет! – коротко ответил заместитель. – Он звонит сам, когда считает нужным.

– Разве номер не высвечивается?

– Нет, скорее всего, стоит антиАОН. Я ничем не могу вам помочь.

Вернувшись домой, Марина в тот же вечер снова попыталась связаться с Сергеем. Никакого результата. Она даже не могла себе представить, где он находится. Необъяснимая тоска овладела ею. Она вспоминала поездку в Бобров. Поиски сокровища, пожар, ужасное подземелье и то, как они оттуда выбирались. Много раз она пыталась запретить себе думать о том, что случилось душной летней ночью, но избавиться от волнующих воспоминаний оказалось выше ее сил. Воображение рисовало ей Сергея в объятиях другой, в то же время она даже не допускала мысли, что такое может случиться. «Ведь он любит меня! Любит по-настоящему и уже поэтому не сможет изменить!» – говорила она себе.

Марина страдала, мечтала о том дне, когда, наконец, Сергей вернется и она сумеет с ним объясниться. В том, что она сказала бабушке во время возвращения домой, была только часть правды. Уже тогда она точно знала, что влюблена. Что не может больше дня провести без Сергея – и вдруг он покинул ее. Так не должно было случиться! Но это произошло. Теперь, теряясь в догадках, Марина невероятным усилием воли заставляла себя сохранять видимость благополучия.

Владислава Леонардовна, обретя семью, воспряла духом и быстро пошла на поправку. Она уже вполне уверенно ходила по квартире, даже с небольшой помощью Марины или Полины Велемировны спускалась во двор, чтобы посидеть под старой липой. Однажды, когда Марина довела ее до любимой скамейки, она попросила девушку задержаться.

– Посиди немного со мной. Я хочу с тобой поговорить.

– Слушаю тебя, бабушка, – сказала Марина, садясь рядом.

– Видишь ли, дорогая, дни мои сочтены. Мне осталось недолго, но умереть я хочу в покое и счастье. Я знаю, ты поступила очень благородно, оставив часть найденного вами в доме, для Саши. Мне звонила его жена, Катя. Она многое рассказала. Ты, как я вижу, не слишком торопишься шиковать и транжирить, верно, это не те деньги, на которых имеет смысл строить свою жизнь. Пусть хотя бы часть их достанется твоим детям. А еще лучше, если они вернутся в свой город. Пусть не все, но хотя бы немного. Там есть на что потратиться. Я имею в виду могилы предков. Но это не главное, я обещала Сергею, что все расскажу тебе, когда придет час. Так вот, он пробил. Вижу, ты очень обеспокоена его долгим отсутствием, но не печалься. Он начал какой-то совершенно новый, как он выразился, сумасшедший проект. Чтобы все хорошенько обдумать, ему необходимо побыть одному. Главное – вдали от тебя! Он тебя любит, но не видит ответных стремлений. Это я посоветовала Сереже уехать. Он согласился. Разлука делает чувства острее. Вспомни, что написала по этому поводу моя мать. Больше всего она почувствовала любовь к своему мужу, когда он ушел на войну. Это чувство, взращенное и разлукой, и беспокойством о нем, позволило им затем в счастье прожить долгую жизнь. Ты ведь читала дневники моей матери? Не задумывалась ли ты над тем, как он, простой в общем-то казак, сумел покорить гордую княжну? Пусть род был обедневший, пусть от былого остались лишь воспоминания да парочка-другая семейных реликвий, все равно кровь оставалась благородной. Он оказался сильнее и благороднее многих других претендентов на ее руку, и пусть не сразу, но после свадьбы они получили родительское благословение. Подумай, легко ли ей, урожденной Сапеге, пришлось в простом домике на окраине Боброва? Да и после, когда учительствовала или заведовала крошечной библиотекой. Я помню, как мы жили, помню, как отец буквально носил маму на руках до самой ее смерти. Как горевал, когда ее не стало. Думаю, и Сергей из того же теста. Он настоящий мужчина, способный не только отстоять честь женщины, но и остаться верным ей до самого конца. Ты сказала мне, что, кажется, любишь его. Тебе все еще это кажется? Или ты уже уверена, что лучшего мужчины ты никогда не встретишь в своей жизни?

– Да, бабушка, я полностью уверена, что он мой, и только мой, я даже спать не могу, оттого что не знаю, что с ним, где он. Ты не представляешь, как много изменилось во мне самой с тех пор, когда я это почувствовала.

– Ты счастливая! Мне так и не довелось встретить такого мужчину, а размениваться я не захотела. Твоя родная бабушка оказалась более решительной. Она не стала уводить из семьи мужчину, просто завела себе ребенка от него. Вырастила одна, так и не сказав отцу, что у него растет дочь. Вот как получилось.

– Я об этом ничего не знала! Мама, как мне кажется, до сих пор не знает, кто ее отец.

– А я тоже не знаю. Сестра скрыла от меня практически все. Только и знаю, что мужчина был настоящий и любил ее. Но разговор не об этом. Ты просто должна верить Сергею, он скоро объявится. Может быть, сегодня позвонит.

– Почему ты в этом уверена? Он что, назначил точную дату?

– Нет, просто я сегодня с ним разговаривала.

– Что-о-о-о?! – воскликнула Марина. – Как разговаривала?

– По телефону. Он изредка звонит мне, интересуется здоровьем, о тебе спрашивает, – спокойно ответила бабушка. – Только не смотри на меня как на умалишенную! Я совершенно серьезно тебе говорю. Ты целыми днями на работе, я сижу одна дома, он об этом знает. Только ты на него не злись, это я уговорила его не звонить тебе. Ты должна была сама во всем разобраться. Сегодня я сказала ему, что, если он задержится, может не застать меня в живых. Не удивляйся, я чувствую приближение смерти, потому и вызвала тебя на разговор.

– Бабушка! О чем ты говоришь! Я же вижу, ты стала веселее, бодрее, пройдет совсем немного времени, и ты окончательно оправишься от болезни!

– Уже не успею, – спокойно, словно о чем-то совершенно неважном, сказала бабушка. – Я знаю, о чем говорю. Ты просто поверь. Я не могу точно сказать, когда именно пробьет мой час, но ждать осталось совсем недолго. Мне бы только дождаться вашей свадьбы – и тогда можно собираться.

– Бабушка, не говори так!

– Пустое, милая, впрочем, если Сережа не позвонит, мало ли что может случиться, ты можешь связаться с ним сама, телефон записан в моей книжке, ну, ты знаешь, в той, что лежит на ночном столике.

– Ну, бабушка! Прямо тайны мадридского двора! Ладно он! Но ты как могла со мной так поступить?

– Успокойся! Я знаю, что делаю, из ума не выжила! Ты поняла, кто вам козни строил в Боброве?

– Грешу я на тетку, на Лару.

– Правильно грешишь, она ко мне все подкатывала, дом получить или до клада добраться. Она на все способна, жадная.

– Ты думаешь, что это она хотела нас живьем сжечь?

– Именно. Больше некому. Только она одна осталась из тех, до кого могли дойти слухи о том, что старый Леонард что-то спрятал в доме. Ну, хватит, помоги мне подняться. Холодает, пора домой. Осень в этом году ранняя будет.

Сергей не позвонил в этот вечер, просто не было смысла, он уже подъезжал к городу, и проще, на его взгляд, было заехать к Марине, чтобы объясниться. Теперь, как он считал, у него были веские основания рассчитывать на благосклонность Марины. Не зря последние два месяца он столько трудился. Все же волнение его не оставляло. Разумеется, Марина подарила ему надежду, но все же она ничего не обещала. И это обстоятельство весьма беспокоило Сергея. Нет, он не сожалел о том, что сделал, деньгами не измеряется счастье. Важно, чтобы она согласилась. Уже много раз Сергей прокручивал предстоящий разговор и пытался предугадать реакцию Марины.

Он остановил машину возле дома и долго не мог решиться подняться в квартиру девушки. Сомнения, которых по идее уже не должно было быть, навалились с новой силой. Что делать, если она скажет – нет? Отказаться от нее? Или же, напротив, с упорством, достойным лучшего применения, продолжать ухаживания до тех пор, пока лед ее сердца не растопится окончательно? Срочно нужно было найти выход, но как это сделать, Сергей не знал. Неизвестно, сколько бы он еще так просидел, если бы не стук в боковое окно. Подняв глаза, он увидел Марину. Улыбка на лице и тревожный взгляд – вот и все, что он запомнил в этот миг.

– Ты ждешь, случайно, не меня? – спросила Марина, садясь рядом.

– Видишь ли, я скорее не жду, я выжидаю. Вот, понимаешь, приехал, а подняться не могу. Страшно! – растерянно пробормотал Сергей.

– Меня боишься? С каких пор я начал внушать мужчинам страх? Ты для начала попробуй поздороваться, что ли!

– Да, конечно! Здравствуй, Марина! – начал он и осекся. В глазах девушки что-то промелькнуло такое, от чего во рту пересохло, словно в пустыне. Язык присох к небу, а голос внезапно изменил ему и зазвучал непривычно низко, будто из бочки.

– Разве так здороваются после долгой разлуки? – как-то непередаваемо волнующе прошептала Марина и, подавшись всем телом вперед, обхватила его руками за шею, притянула к себе и сначала едва коснулась губами его плотно сжатого рта, а спустя мгновение уже припала к нему со всей нерастраченной силой.

Только когда головокружение немного прошло, она, слегка отстранившись, сказала:

– Увези меня отсюда – и поскорее.

Мотор взревел. Тяжелый джип сорвался с места, будто от этого зависела жизнь. Срезая повороты, машина мчалась вверх по улице. Справа промелькнуло здание старой ратуши. Резко затормозив, Сергей бросил джип на узкую старинную улочку, почти перегородив ее огромным кузовом. Снова заскрипели тормоза. Теперь правый поворот, за окнами замелькали немногочисленные домики старого города. Джип присел в крутом левом вираже. Промелькнула полускрытая за высокими липами взметнувшаяся в небо колонна из красного гранита. Справа застыл бронзовый музыкант. Вечно летящее время замерло на фоне музея великого Мастера, а «фронтера» уже летела вниз по улочке, вдоль берега реки, чтобы, ворвавшись в крошечный старый дворик, застыть неподвижно у высокого крыльца.

– Мы где? – спросила Марина, переводя дыхание, как будто не машина мчалась по улицам, а она сама опрометью бежала куда-то и только теперь, оказавшись в незнакомом месте, огляделась и самой себе задала нелепый вопрос.

– Это мой дом, ты ведь еще никогда не была у меня. Вот, я привез показать, как живу, – смешно пожимая плечами, пытался объяснить Сергей.

– Показывай! – выдохнула Марина, как будто собиралась шагнуть в ледяную воду.

Тяжелая дверь отворилась без скрипа. Упала на пол ветровка Марины. Нестерпимо яркая вспышка пронзила сознание. Последнее, что сохранилось в памяти, – нетерпеливые руки и хриплое дыхание.

Марина почувствовала, как легкий ветерок пробежал по обнаженному, такому еще ранимому телу. Голова кружилась. Сладкая дурманящая слабость сковывала движения. С трудом приоткрыв глаза, она увидела Сергея у распахнутого окна. Огонек сигареты алой звездочкой сиял на темном фоне деревьев.

– Я тебя люблю! – почти беззвучно прошептали губы, и она сама удивилась, как легко произнесла эти слова. Они показались ей привычными и крайне важными, как будто всю жизнь училась их говорить. Теперь, когда пришла пора, они сами просились наружу, казалось бесконечно важным их повторять снова и снова, как заклинание, потому что от этого зависело все их будущее. Ее и Сергея. Мужа и жены. Сигаретная звездочка, описав огненную дугу, улетела в темноту. Комната опять погрузилась во мрак. Марина не столько слышала, сколько чувствовала приближение Сергея, невольно подалась навстречу ему, как бы давая понять, что ждала, мечтала, любила его, и только его. Создана была для него, как и он для нее, и в этом весь смысл земного существования.

– Ты не оставишь меня? – прошептала она, когда Сергей, считая, что любимая спит, осторожно укрыл ее.

– Никогда! Даже если ты попытаешься исчезнуть, я все равно найду тебя и верну. Потому что не смогу жить без тебя! Я люблю тебя, Марина! Больше жизни люблю! Только останься со мной, не исчезай, не отвергай, я не вынесу больше и дня разлуки.

– Но это ты исчез, ты бросил меня в тот момент, когда я уже была готова сказать «да»!

– Я хотел дать тебе время подумать, а кроме того, должен был подготовить для тебя свадебный подарок.

– Это какой же?

– Не скажу, пусть это станет маленьким сюрпризом.

– Сережа, а я маме не позвонила. Она волнуется!

– Не беспокойся, я уже поговорил с ней. Полина Велемировна знает, что ты у меня и что останешься до утра.

– Но когда? Когда ты успел, ведь мы!.. – воскликнула Марина.

– Дорогая моя, сейчас три часа ночи! Ты спала так, что хоть из пушки стреляй – не разбудишь! Я позвонил твоей маме еще вечером, сразу после того, как ты уснула, – успокоил ее Сергей.

– Слушай, Сережа, я так голодна! У тебя не найдется чего-нибудь?

– Увы! – рассмеялся Сергей. – В холодильнике даже мышей нет! Я же не появлялся здесь почти два месяца! Впрочем, если поскрести по сусекам, можно будет что-нибудь накопать. Подожди, сейчас при думаю, как спасти тебя от неминуемой голодной смерти.

Он встал и, обернув полотенце вокруг бедер, вышел из комнаты. Марина, откинувшись на подушку, обвела взглядом комнату. Широкое, распахнутое в августовскую ночь окно. В углу смутно виднеется монитор компьютера. Там же – небольшой телевизор. На спинке удобного, но почему-то сугубо офисного кресла ее юбка. Эта небрежно отброшенная в спешке юбка почему-то вдруг очень смутила ее, Марина почувствовала, что мучительно краснеет. «Боже мой! Что же мы, даже и не поговорили, прежде чем наброситься друг на друга? Очень похоже на то! Я совершенно не помню ничего из того, что происходило после того, как мы вошли в его квартиру! Словно затмение какое-то нашло! Какой стыд! Сергей подумает обо мне невесть что!» Она целомудренно куталась в простыню.

– Мариночка, пожалуйста, закрой на минуту глаза! Я сейчас включу свет, – послышался голос Сергея.

Марина послушно смежила веки, но даже так свет ей показался чересчур ярким. Когда он осторожно открыла глаза, перед ней уже красовались поднос с чашкой консервированных персиков, бокал красного вина и вазочка с сухим печеньем.

– Вот все, что могу предложить! – пожал плечами Сергей.

Они пили терпкое вино, сладкий персиковый сок стекал по их лицам. Они целовались и, несказанно чумазые и счастливые, не могли остановиться. Громко смеялись, пытаясь накормить друг друга. Сергей, пригубив из бокала, прижался к губам Марины, согретое им вино пьянило так сильно, было таким восхитительным, что Марина не могла оторваться и пыталась как можно дольше продлить наслаждение.

Пришло утро, но они не замечали ни солнечного света за окном, ни прохладного ветерка, который, распахивая шторы, хозяйничал комнате. Теперь во всем мире были только они. Их руки переплетались в объятиях, их губы ловили каждое неосознанное движение, их тела подчинялись единому вселенскому ритму, и уже не оставалось ничего, что могло бы их разлучить.

Свадьбу пришлось отложить. Владислава Леонардовна в самом деле умерла спустя две недели после возвращения Сергея. Она ушла тихо, во сне, со счастливой улыбкой на лице.

Унылый сентябрьский дождь рисовал дорожки на ветровом стекле. Джип почти уткнулся высоким капотом в разлапистую сосну. Марина молча смотрела на струйки дождевой воды, печально стекающие по стеклу.

– Природа плачет, – грустно сказала она. – Бабушки больше уже никогда не будет, – добавила немного погодя.

– Ничего не поделаешь, все рано или поздно уходят, – сказал Сергей. Он устал, все заботы по погребению легли на его плечи.

– Мама тебе очень благодарна. Если бы не ты, то я просто не представляю, что бы мы делали. Поедем, нужно помянуть Владиславу Леонардовну, она очень много для нас всех сделала.

– Это уж точно, если бы не она, то и мы бы не были вместе, – тихо сказал Сергей.

Едва отыграв тихую по-семейному свадьбу, Марина с Сергеем отправились на очередную ежегодную выставку. За три дня напряженной работы заключили несколько контрактов, завели множество полезных знакомств. Утром, выезжая из гостиницы, Сергей неожиданно предложил отправиться отдохнуть на несколько дней. Марина, не задумываясь, поддержала предложение мужа. Проскочив кольцевую, Сергей уверенно направил машину на юг.

Печальный осенний пейзаж, пролетающий за окном, навевал уныние. Ветер пригибал к земле бесстыдно голые молодые деревца. Нескончаемый дождь, казалось, навечно обосновался в здешних местах. Бесконечная печальная равнина простиралась вокруг. Многие тысячи лет здесь были бескрайние болота. Страшные, бездонные, с жуткими черными окнами трясин. Среди этих болот жили люди. Нищие, обездоленные. Пели унылые, печальные песни, отвоевывали у трясин пяди земли, растили хлеб, рассказывали детям легенды и странные, фантастические сказки.

Марина вдруг ярко представила, как в затерянной среди редкого, болезненного леса избушке женщина качает ногой подвешенную к потолочному крюку колыбель, сучит бесконечную пряжу и тихим, печальным голосом напевает колыбельную. Мерцает робкое пламя лучины. Потрескивают поленья в печи. Темные, мрачные тени подрагивают в углах. Ночь за окном. Черная, безлунная. Небо, затянутое тяжелыми тучами, навалилось на окрестные болота, сеет холодным осенним дождем. До ближайшего хутора не добраться, завязнешь, шаг ступишь с раскисшей стежки, и навечно поглотит тебя ненасытная трясина. А ведь так и было, так и жили местные селяне, многие века боролись за выживание. Лет сорок назад веселые мелиораторы полностью уничтожили болота. Ровные квадраты полей, строгие линии каналов, идиллия, да и только. Но бороться с природой себе дороже. Не прошло и двадцати лет, как рукотворные поля начали понемногу превращаться в пустыню. Невзирая на дожди, каждое лето ветер, поднимая тучи черной торфяной пыли, уничтожал все, что пытались вырастить неразумные люди. Год за годом заносились песком каналы, природа, отвоевывая все новые и новые участки, понемногу восстанавливалась, шаг за шагом заболачивая то, что отняли у нее.

– Сереженька, а куда это ты меня привез? – с удивлением воскликнула Марина, увидев знакомый дорожный указатель.

– Хочу тебе кое-что показать, – загадочно улыбнулся Сергей.

Потянулись безликие новые застройки, затем все чаще начали появляться милые сердцу одно– и двухэтажные домики, старые, укрывшиеся среди садов, с высокими крылечками, резными ставнями. Промелькнули краснокирпичные крепостные строения, за спиной остался старый город. Перевалив за железнодорожный переезд, Сергей уверенно, словно к себе домой, свернул в переулок и покатил к бывшему дому Леонарда.

Высокий кованый забор преградил путь. Сергей, не выходя из машины, что-то сделал – и ворота сами собой распахнулись. Джип въехал на усыпанную гравием площадку и замер у высокого крыльца. Дом, высокий, красивый, с резным балкончиком, высился на месте старого, построенного когда-то для урожденной княжны. Сергей, распахнув дверцу, помог выбраться восхищенной Марине.

– Этого не может быть! – прижав руки к губам, прошептала она. – Когда же ты успел?

– За то время, пока меня не было в городе! – с гордостью заявил Сергей. – Это и есть мой свадебный подарок!

Утром, когда Марина проснулась, Сергея в спальне не оказалось. Весело потрескивали дрова в камине, на столе стояла чашка с парящим горячим ароматным кофе, аппетитные бутерброды лежали на тарелке радующей глаз горкой, откуда-то лилась приятная музыка, а за окном сияло неяркое осеннее солнышко. Доносились негромкие голоса. Марина потянулась в постели. Сердце переполнилось радостью. Позавтракав в одиночестве, потому что Сергей с кем-то разговаривал внизу, она не торопясь приняла душ и спустилась в гостиную. За столом сидели Сергей и дядя Саша.

– Привет, соня! Решила отоспаться на всю жизнь? – с улыбкой спросил дядя Саша.

– Я и не знала, что вы здесь! Какими судьбами?

– По твою душу, красавица! Мы вот сидим с твоим мужем и рассуждаем, сегодня тебя поздравить или дождаться дня рождения.

– Так до него же еще больше месяца! – воскликнула Марина.

– Ясно, тогда сегодня! – сказал дядя Саша. – В таком случае слушай. Ты, наверное, не знаешь, что твоя троюродная тетка Лара находится в психушке. Оттуда она уже никогда не выйдет по одной простой причине: болезнь прогрессирует с такой скоростью, что медицина, увы, бессильна. Ввиду того что я остался единственным близким ей человеком, пришлось заняться всеми ее делами. Оказавшись не по своей воле попечителем Лары, я начал упорядочивать ее имущественные вопросы и натолкнулся на некоторые вещи, явно ей не принадлежащие. Уточнив юридические стороны этого дела, я уполномочен сообщить тебе следующее: кроме того, что вы нашли в доме и по праву принадлежит тебе, должен передать еще и некоторые фамильные драгоценности, которые оказались у Лары.

С этими словами Саша положил на стол небольшой сверток. Марина осторожно, будто боясь чего-то, развернула его. Небольшая, тронутая ржавчиной зеленая коробочка с надписью «Ландрин», а в ней заботливо переложенные мягкой замшей удивительной красоты старинные серьги, кольца и медальон. Марина подняла изумленные глаза на Сергея, перевела взгляд на дядю Сашу. Но оба смотрели на нее такими невинными глазами, словно ничего удивительного не произошло.