Текст книги "Лики смерти"

Он пожалел девушку, не стал добивать, махнул своим, что все чисто, и стал карабкаться по склону, стремясь поскорее занять свое место в строю. А спустя час их накрыли. Группа едва остановилась на отдых, как с противоположного склона по ним ударили пулеметы. Длинные очереди прижали их к камням. Пули высекали искры из валунов. Острые как иглы осколки камней ранили лица, царапали сжимающие оружие руки. Тем временем слева и справа группу окружали отряды духов, почти неразличимых на фоне окружающих скал. Против обычной спецгруппы выступило более трехсот душманов. Влад тогда сразу понял, кто навел на след. Слишком быстро их нашли среди расщелин и скал.

Группа, не принимая боя, начала уходить в горы. Под градом пуль удалось подняться на гребень и закрепиться на нем. Духи наседали. Пришлось рассекретиться и вызывать поддержку. Нужно было продержаться около часа, пока прилетят вертушки. Но боеприпасы таяли с катастрофической скоростью. Один за другим замолкали автоматы разведчиков. В живых осталось всего четверо. Когда в небе появились «крокодилы», надежды на спасение почти не оставалось. НУРСы перепахивали скалы вместе с засевшими среди них духами. Грохот вертолетных пушек заглушал рев турбин. Их тогда вывезли, четверых. Трое остались лежать в цинковых ящиках в ожидании «черного тюльпана». Влад понимал, что это его, и только его вина, но скрыл от командира тот факт, что оставил в живых раненую девушку. После того случая он так позорно не ошибался. Даже когда уходил из Македонии. Уже в Сербии он почувствовал легкое недомогание, решил не обращать внимания, но дела шли с каждым днем все хуже и хуже. Когда болезнь окончательно доконала, Влад, едва живой, с температурой под сорок, свалился в крошечной пастушечьей хижине. Старик пастух, живший в ней, принял Влада настороженно, но все же принялся выхаживать. Долгие две недели молодой крепкий организм упорно боролся с недугом. Нельзя сбрасывать со счетов и те загадочные отвары, которыми отпаивал его старик. Когда Влад почувствовал, что в состоянии идти дальше, он, не объясняя ничего старику, потихоньку собрал рюкзак и, выходя, оставил как напоминание ручную гранату, закрепленную таким образом, что стоило только открыть дверь, как чека вырывалась и запал должен был сработать. Влад в то время уже никому не доверял. Потому был уверен, что старик, стоит ему обнаружить отсутствие Влада в хижине, тут же побежит в деревню, забыв на время об овцах. Не успел он отойти на пятьсот метров, как в хижине хлопнула граната. Пожав плечами, Влад, слегка ускорив шаг, двинулся дальше, к перевалу.

Вставляя один за другим патроны в магазин, Влад посматривал на небольшую сумку, стоящую в углу. В ней было все его будущее. Деньги, немного золота и камешков, новые документы. С ними пришлось повозиться. Новые паспорта оказались с серьезной защитой, и бланки достать тоже было не просто, но вложенные в это предприятие деньги сделали свое дело. У Влада есть новое имя и шанс на новую жизнь. Жаль, конечно, что не довелось увидеться с мамой, но больше в этот город он уже не вернется. Нетерпение, смешанное с боевым азартом, щекотало нервы. Загнав обойму в пистолет, Влад оттянул затвор, посмотрел, как выдвинулся желтый, маслянисто поблескивающий патрон, снял затвор с задержки. Услышал сухой щелчок и сунул оружие за пояс. Что ж, в этих катакомбах он чувствовал себя как дома, а дома, как известно, и стены помогают. Погасив фонарь, Влад бесшумно открыл хорошо смазанную дверь и вышел в длинный, чуть наклонный коридор. Где-то там, в хитросплетении переходов, уже рыскали бойцы Слона. Прислушавшись, Влад вроде бы различил отдаленные, приглушенные камнем звуки, но с уверенностью сказать было пока нельзя. Он двинулся навстречу врагу уверенно и спокойно. В том, что победа будет за ним, сомнений не было.

Слон в очередной раз нажал кнопку вызова. Теперь телефон, наконец, соединился.

– Какого черта! Где вы застряли? Вы нужны мне здесь!

– Босс, прости, у нас двое раненых.

– Что-о-о?! – взревел Слон. – Откуда раненые?

– Долго объяснять. Приедем – расскажу, – стараясь не злить Слона, ответил собеседник.

Слон раздраженно отшвырнул мобильник. Ударившись о кирпичную стену, хрупкая пластмасса не выдержала и разлетелась на мелкие кусочки, сверкнула, расколовшись, плата, аккумулятор, подпрыгнув несколько раз, затих, словно мышь, за камнем. На виске, куда пришелся удар бутылкой, наливалась фиолетово-черным здоровенная шишка. Слон страдальчески сморщился и швырнул в лицо сообщника мокрую тряпку. Тот, подхватив ее на лету, откупорил принесенную из машины очередную бутылку с холодной водой. Хорошенько намочив тряпку, он принес ее хозяину и осторожно, стараясь не задеть ушиб, повязал вокруг головы.

Слон отхлебнул из горлышка еще глоток водки, снова поморщился и, подойдя к бойнице, посмотрел на реку. Солнце плавилось в сверкающей воде, в заводи стояли, схватившись тросами за берег, разномастные буксиры, баржи, речные сухогрузы и прочие суда. Огромный кран, нависнув над причалом, неторопливо вытаскивал из просторных трюмов какие-то тюки, контейнеры, ящики на деревянных поддонах. Когда-то в детстве он мечтал стать капитаном вот такого большущего судна, ходить до самого моря, перевозить разные грузы и любить самую прекрасную женщину на свете. Не получилось. Ни жены, ни капитанской фуражки, ни огромного теплохода.

Первый срок он схлопотал по малолетке, за банальнейшую кражу. Но в колонии к нему отнеслись с уважением. Не у всякого пацана в неполные четырнадцать лет есть настоящий ножевой шрам, полученный в настоящем поединке. Сражаться пришлось в самом деле всерьез. Он тогда сцепился с Вьюном за право подмять под себя правобережный поселок. У каждого была своя армия, свои солдаты, но в стычках дело заканчивалось, как правило, обычным мордобоем. Для решения вопроса нужно было пролить кровь! Они тогда сошлись неподалеку отсюда, на небольшой, укрытой со всех сторон кустарником поляне. Слон до сих пор помнил, как от страха дрожали колени и предательски потели ладони, пытаясь удержать скользкую рукоять финки. Но вот тогда они вопрос так и не решили. Даже когда оба, раненные, сцепились в рукопашной, рыча и плюясь, катались по вытоптанным траве и песку, стараясь задушить друг друга. Их разняли. Кто-то струхнул и позвал мужиков из порта. Ввалили обоим и отправили по домам. Теперь судьба снова свела его с Вьюном, только на другом этапе, и теперь Слон обязан был разрешить тот давний спор. Не важно, что ему фактически принадлежит почти весь город. Да и сам он уже давно не главарь зареченской шпаны. Все равно, убить Вьюна – это уже вопрос чести.

Вьюн тогда научил его многому. Главным стало – никогда не прощать обиды. Даже когда за разбой Слон попал на взрослую зону, где его тут же попытались опустить, всколыхнувшаяся где-то внутри ярость позволила не только вырваться из лап насильников, но и уложить двоих, причем одно насмерть. Конечно же срок добавили, зато вышел из тюрьмы Слон не только матерым рецидивистом, но и полностью отмороженным, одним из тех, для кого чужая жизнь не стоила и ломаного гроша. Сколотить бригаду не составило большого труда, тем более что Ларка, как оказалось, работает в ментовке. Познакомился он с ней в кабаке, где весело проводил время с девками. Она сразу приглянулась Слону, яркая, вызывающая, и главное – не б… с виду.

Впрочем, впечатление оказалось обманчивым. Ларка любила только деньги и за них оказалась способной вытворять такое, что Слону даже и не снилось. Что и говорить, он тогда повелся. Но жалеть о том, что связался с ней, не стал. Даже когда она предупредила его, что никогда не приедет к нему на свиданку. А отсидка, на этот раз за вымогательство, была уже не за горами. На удивление, срок он до конца не отсидел, нежданно-негаданно попал под амнистию. То ли недоглядели, то ли решили, что хватит Слону париться на нарах, но вернулся он в город уже через два года вместо положенных семи. Бригада к тому времени уже была в чужих руках, но с этим Слон разобрался быстро. Кого-то посадили на пику, кто-то подавился свинцом, а один вообще умудрился утонуть в собственной ванне, и власть опять вернулась к Слону. Теперь в городе появился Вьюн. Слон жаждал крови и хотел получить ее немедленно. Пацаны, вызванные им, уже шарили по подземелью, разыскивая беглеца. Подмога собиралась со всего города. Слон приказал всем собраться в бастионе. Только пятерка Брюса во что-то вляпалась и теперь ковыляет сюда, таща с собой двух подранков. Ну ничего, пусть приползут, Слон ввалит им так, что жить не захочется, сам станет рвать на куски.

Голова раскалывалась, словно по ней били и били отбойным молотком. Слон отхлебнул еще водки и перешел к другой бойнице, отсюда открывался вид на крепость. Где-то там, в подземельях, затаился Вьюн. Пацаны его ищут. Только бы не ушел через какой-нибудь неизвестный лаз.

Из пролома высунулась голова Пацука.

– Слон, мы его не нашли. Там калидоров этих тьма, все не облазить!

– Коридоров! Грамотей хренов! – рявкнул Слон и снова поморщился. – Ищите, сейчас еще пацаны подтянутся. Чтоб вам, уродам, веселее было. Найдите мне его, мало вам, что он Челу, как кабана, зарезал? Вон, посмотри на Фила! Он уже никто, скоро откинется. Если не отыщете, я вас всех в этих подземельях похороню!

Голова Пацука исчезла, и Слон, сделав добрый глоток, снова размотал уже согревшуюся тряпку.

Утром Лара отправилась на пожарище. Надежда на то, что именно сейчас, когда устранены конкуренты, она отыщет спрятанные сокровища, росла с каждым часом, с каждой минутой. Подготовилась она основательно, даже портативный металлоискатель взяла на работе. Что из того, что металлоискатель золота не ищет? Клад явно будет содержать в себе и другие металлы. Дело оставалось за малым – найти и перепрятать. С нескрываемым волнением Лара приближалась к железной дороге. Вот сейчас она спустится по узкой тропинке, перешагнет через сверкающие в лучах восходящего солнца рельсы и, пройдя вдоль невысокой насыпи, взберется, преодолевая заросли бузины и сирени, на высокий косогор, а там… Джипа соперницы на месте не было. Но это ни о чем не говорило, могли угнать или эвакуировать. Поваленный забор свидетельствовал только о том, что пожарные не стеснялись в действиях, плохо было лишь то, что дом стоял. Обгоревший, с провалившейся местами крышей, с черными от копоти стенами, стоял. Лара надеялась на то, что от него останется намного меньше, увы, ничего не поделаешь. Собрав металлоискатель, она приступила к поискам. Собственно говоря, Лара не представляла, что именно ищет, просто надеялась, что обнаружит золото и серебро. Первым делом она решила обследовать сам дом. Отвратительно горький запах пожарища раздражал, вызывал тошноту. Удивительно, но угли костра пахнут совершенно иначе.

Она вошла через выбитую дверь. Мокрые разбросанные обгорелые тряпки, следы огня на стенах, сорванные обои, закопченный, тронутый пламенем потолок. Едва щелкнув тумблером, Лара тут же сорвала наушник. В ушах звенело от писка зуммера. Оно и понятно, здесь фонило абсолютно все. Газовая плита, холодильник, разбросанные кастрюли. Снизив чувствительность до минимума, Лара прошла в комнату, в которой устроила поджог. Заваленный обгоревшими дровами лаз в подвал так и остался закрытым. Это обстоятельство обнадеживало. Даже если внучка старухи жива, то только до поры до времени, что касается ее мамаши, если Влад отказался, пусть для него будет хуже, все сделает Слон. Уж у него рука не дрогнет! За небольшую сумму он вырежет не только прямых наследников, но и добрую половину города. В свое время он здорово выручил Лару, да и после к нему не раз приходилось обращаться за помощью. То, что Слон уголовник, как ни странно, не оттолкнуло Лару, скорее наоборот. Сознание того, что она, судмедэксперт, время от времени делит постель с рецидивистом, придавало особую остроту ощущениям. Лара по своей сути была натурой страстной, и всю жизнь ее влекло к сильным неординарным личностям. Впрочем, случались в ее жизни и мужчины поскромнее, но с отменными сексуальными данными. Обычно они появлялись в ее судьбе ненадолго. Бурный непродолжительный роман и расставание. Правда, избавляться от середнячков оказалось значительно труднее, чем от более решительных партнеров. В таких случаях выручал тот же Слон. Таким недостатком, как ревность, он абсолютно не страдал, зато надавать отлученному от тела любовнику – для него было просто в удовольствием. Зато в какую феерию после превращалась ночь с ним! Сегодня Лара рассчитывала на очередной бурный секс. Не зря же, в конце концов, она обратилась в очередной раз за помощью. От Влада пришла пора избавляться, последнее время он стал вести себя по меньшей мере странно. Отказался помочь в поисках сокровищ, не захотел прибить эту сучонку внучку, да и вообще стал другим. Когда она с ним познакомилась, Влад вел себя иначе. Там, на перекрестке, она сразу заметила забрызганный грязью «мерседес» и не преминула воспользоваться ситуацией. Жаль только, что каблук и впрямь сломался, ну ничего, на следующий день благодарный вновь приобретенный любовник отвалил на покупку нового пальто и обуви столь значительную сумму, что можно было одеть не только Лару, но и еще пяток модниц. Влад оказался удивительно щедрым любовником. Рядом с ним Лара смогла себе позволить многое из того, о чем раньше только мечтала, да и в постели он оказался весьма неплох. А уж когда она по привычке навела о нем справки, желание наброситься на него и завалить в постель стало неотступным. Жаль немного, что последнее время он поостыл к ней.

«Ничего, Слон с ним разберется!» – злорадно думала Лара, обследуя комнату металлоискателем. Никаких подозрительных звуков не было в наушнике. В следующей комнате Лара снова ничего не обнаружила. Злая донельзя, она топталась по обгоревшим вонючим тряпкам. Кроссовки давно превратились в нечто совершенно непотребное, на голубых джинсах там и сям красовались малоаппетитные грязные пятна.

Лара, обойдя по широкой дуге разложенный ею вчера возле печи костер, вышла из комнаты. Она знала, что единственное место, оставшееся необследованным в доме, – комната, в которой жила старушка. Толкнув ногой запятнанную сажей дверь, она вошла в почти нетронутую огнем комнату. Старенький шкаф слева, за ним в ряд нелепая, древняя как мир, железная никелированная, непривычно высокая кровать, заваленная старушечьими тряпками. Забросив на плечо, словно ружье, металлоискатель, Лара обвела взглядом комнату. Непередаваемый отвратительный запах заставлял задерживать дыхание. Меньше всего на свете Ларе хотелось здесь оставаться. Слишком многое напоминало точно такую же материнскую комнату. После ее смерти Лара почти полностью перестроила дом. Воспоминания, черные и мерзкие, липкие как смола, долгие годы преследовавшие ее, нахлынули вновь. Гадкой влажной холодной лапой сдавили горло. Перед глазами снова появилось лежащее на столе изуродованное тело сестры. За несколько месяцев бродячие собаки не только слизали жир с рук и лица, но и сожрали их, превратив некогда изящную головку девушки в обезображенный, почти лишенный тканей череп. Такое, разумеется, опознать никто не смог, даже сама Лара не узнала бы сестру никогда, если бы не была твердо уверена в том, чье именно тело лежит перед ней.

В ушах назойливо звенело. Тихий, навязчивый звук буквально сверлил мозг. Лара нетерпеливо потерла висок. Пальцы наткнулись на теплую пластмассу наушника. Только теперь она поняла, что пищит прибор! Рефлекторно она обернулась. За шкафом стоял обычный, поддерживающий дощатую перегородку столб. Перехватив поудобнее штангу металлоискателя, она провела датчиком вдоль столба. Звук в одном месте слышался особенно хорошо. Лара, отбросив в сторону прибор, принялась исступленно рвать грязные заляпанные обои на злополучном столбе. Ухоженные, так лелеемые ею ногти, украшенные отменным маникюром, сразу сломались, из-под них выступила кровь, но Лара не обращала на такие мелочи внимания. Скорее, скорее добраться до того, что скрыто под многолетними наслоениями толстой грубой бумаги. Когда же, наконец, открылась вековая древесина, Лара с ужасом увидела монолитный, вырубленный из цельного бревна столб. Ни единой щелочки не было видно. Бегом, не видя ничего перед собой, она бросилась в другую комнату. На глаза попался топор, схватив его на бегу, Лара остановилась перед тем местом, где, по ее расчетам, должен был находится столб. Путь преградил старинный секретер. Вне себя от ярости Лара обрушила топор на древнюю мебель. Щепки летели во все стороны. По странной случайности, секретер, который она почему-то не тронула вчера, пощадил и огонь, хотя между костром и ним расстояние было не больше двух метров. Поняв, что изрубить секретер в щепки не удастся, Лара отшвырнула топор и попыталась оттащить тяжелый шкаф в сторону. Безуспешно, он словно врос в стену. В приступе отчаяния Лара вновь взялась за топор.

Сергей спешил. То, что необходимо было сделать за один-единственный день, представляло собой огромный объем работы. Собрать все необходимые справки, в том числе из пожарной охраны, страхового агентства, жилищного хозяйства и прочие, чтобы оформить документы в РОВД на выписку Владиславы Леонардовны. Доказать, что в родном городе Марины ее пропишут и что там есть для этого жилплощадь. Убедить немолодую, но очаровательную начальницу паспортного стола в том, что никто не возражает против переезда бабушки. Несколько раз ездить к пожарным, доказывать им, что дом не подлежит восстановлению, решить вопросы о наследовании и последующей продаже участка. Наконец, уже в агентстве по торговле недвижимостью заручиться поддержкой и договориться о реализации участка, принадлежащего бабушке.

– Вы все сделали правильно, господин Калиновский, но нам нужны документы на право владения. Без них мы ничего не сможем сделать. Если только вы не докажете, что они погибли в огне. Это очень важно! – терпеливо разъясняла хозяйка агентства.

– Хорошо, я попробую их достать. Есть предположение, что бумаги могут находиться у одной женщины, дальней родственницы.

– Так попросите их у нее!

– Боюсь, это как раз будет не просто. Она выкрала документы в то время, когда старушка лежала в больнице.

– Тогда дело сложнее. Вы не знаете точно, кем она приходится Владиславе Леонардовне Зигмунтович?

– Вроде внучатной племянницы или около того, – с сомнением ответил Сергей.

– В таком случае она не может претендовать на солидную долю наследства. Даже если дело будет решаться в судебном порядке.

– Можно я вам покажу кое-что? – вмешалась в разговор Марина. До этого момента она только сопровождала Сергей во всех инстанциях, не вмешиваясь в переговоры, даже в машине хранила молчание. Единственное, чем она помогала, так это рассказывала, как куда проехать.

– Пожалуйста, – с ноткой недовольства ответила хозяйка агентства, ревниво посмотрев на Свирскую.

– Вот, взгляните! Эти документы сохранились от моего прадедушки, отца Владиславы Леонардовны.

Хозяйка вынула из файлика стопку бумаг и углубилась в их изучение. Прошло довольно много времени, прежде чем она подняла удивленные глаза и спросила:

– Но здесь говорится об участке значительно большем, нежели вы мне говорили? Согласно этим документам, вы спокойно можете претендовать и на соседнее строение. Кстати, кому оно принадлежит?

– На соседнем участке стоит старый дом, в котором жил один из сыновей Леонарда Брониславовича Зигмунтовича, Теодор, но он уже давно умер, после там жила его жена с новым мужем. Но насколько я знаю, принимая активное участие в судьбе этой семьи, Леонид Брониславович так и не переоформил документы на владение. Впрочем, этот вопрос можно уточнить, сын той женщины живет в городе, и с ним вполне можно связаться по телефону.

– Так что же вы сидите, госпожа Свирская? Звоните, уточняйте! – воскликнула хозяйка, очевидно стараясь всеми силами помочь Сергею.

Марина не стала разговаривать при женщине, которая как только возможно старалась обратить на себя внимание ее спутника, вышла в коридор и только там набрала номер дяди Саши. Минутного разговора вполне хватило для того, чтобы убедиться, что у него нет никаких документов, как, впрочем, и желания заниматься отцовским домом.

– Знаешь что, Маринка, если бы ты занялась попутно этим вопросом, я был бы только благодарен тебе. Мне не нужны ни этот дом, ни этот участок. У нас с Катей все есть!

– Как я понимаю, ты не претендуешь на него? – уточнила Марина.

– Разумеется, нет! После смерти родителей я там даже не хочу появляться!

– В таком случае я продаю все вместе! – заявила Марина.

– Согласен. Действуй! – подтвердил дядя Саша и отключился.

Когда Марина вернулась в кабинет, хозяйка агентства стояла у окна, падающий из-за спины свет пронизывая легкое платье насквозь, высвечивал весьма неплохую фигуру, скрывал уже не слишком молодое лицо. «Что ж, очень разумно, если хочется закадрить мужичка!» – с оттенком злости на Сергея и хозяйку подумала Марина, но, стараясь не подавать вида, присела на свободный стул и сказала:

– Вы можете оформлять документы на основании тех бумаг, которые я вам передаю. Будьте любезны, возьмите расписку с перечнем передаваемых документов и подсчитайте, пожалуйста, сколько мы вам должны за услуги. Если вы беретесь все оформить в кратчайшие сроки, вполне можете рассчитывать на премиальные в размере пятидесяти процентов от суммы гонорара.

Выслушав заявление Марины, хозяйка опешила, но жадность оказалась более сильным чувством, чем врожденное кокетство, и, вернувшись к столу, она принялась заполнять бланки.

– Что на тебя нашло? – спросил Сергей, когда они вернулись в машину.

– А нечего было с ней заигрывать! Что вы за существа такие? Чуть что – сразу хвост распускаете и готовы на любую бабу залезть, как только она вам подмигнет! Одно слово – мужики! – огрызнулась Марина и, отвернувшись, уставилась в окно. Она в самом деле обиделась на Сергея, сама не понимая за что. То, что он делал все ради нее, мотался весь день по городу, встречался с самыми разными людьми, пускался на всевозможные уловки, где очаровывал, где подкупал, но старался выполнить порученную ему задачу, – отошло на задний план. Полностью отдавая себе отчет в том, что не имеет даже малейших прав на подобные чувства, Марина отчаянно ревновала Сергея и к начальнице паспортного стола, и к торговке домами, ко всем, с кем он только разговаривал.

– Марина, тебе не кажется, что это слишком? Я только стараюсь помочь тебе! Поверь, у меня и в мыслях ничего не было! – пытался оправдаться Сергей.

– То-то эта тетка так растаяла! Еще минуту – и она предложила бы тебе заняться сексом прямо на столе!

– Ты не права, Маринка! Для меня есть только ты! Я давно хотел сказать тебе…

– Не нужно ничего говорить! Я просто не хочу ничего слушать! Я уже говорила тебе – забудь о том, что случилось! – прервала его Марина. – Искренне сожалею о собственной несдержанности.

Сергей растерянно смотрел на нее, не в силах вымолвить и слова. Тихонько чертыхнувшись, он потянулся за сигаретами, но передумал. Повернул ключ в замке, мотор заурчал. «Вот снова она напоминает мне о несдержанности! Почему она не хочет понять простой и очевидной вещи – я люблю ее! Готов разбиться в лепешку, чтобы ей было хорошо. Что мне еще нужно сделать, чтобы ее сердце, наконец, растаяло?» – подумал Сергей.

– Поехали, еще раз навестим бабушку! – сказала она, как только джип тронулся с места.

– Правильно, думаю, разумно будет ей сообщить, что у нее есть еще один дом! – совершенно беззлобно сказал Калиновский и улыбнулся Марине.

«Да он просто издевается надо мной! Скалится после того, что произошло! Готов изменять мне с кем попало! Конечно, почему ему так себя не вести? Он получил то, что хотел. Да и я, признаться, не слишком сопротивлялась. Непонятно, чем он так успел обаять бабушку, что даже она за него горой?» – раздраженно думала Марина, пока джип, словно океанский лайнер, неторопливо и уверенно продвигался среди раздраженных крохотных автомобильчиков в сторону больницы.

Сорвав с себя майку, Лара вытерла потное, грязное лицо, отшвырнула, словно ненужную тряпку, в угол и принялась дальше рубить непокорное дерево. Лишь тогда, когда от секретера мало что осталось, она, поддев лезвием топора заднюю стенку, смогла оторвать ее от стены. Длинная полоса старых обоев потянулась за плотно сбитыми досками. Открылся все тот же сухой массивный столб. Вся работа оказалась совершенно пустой. Ни единой зацепки. В бешенстве Лара начала колотить по высохшему звонкому столбу. Он гудел, будто колокол, но топор откалывал от него только крошечные щепки. Выронив бесполезный инструмент из рук, Лара рухнула на колени и зарыдала. Все усилия оказались тщетными. Насилу успокоившись, она снова вернулась в комнату старухи. Металлоискатель упорно указывал вполне определенное место на столбе. Теперь Лара уже не бросилась сломя голову крушить все на своем пути. Внимательно, едва ли не на ощупь, она снова и снова обследовала монолитный столб и, наконец, нашла то, что искала, – внешне это было похоже на обычный сучок с одним-единственным отличием: он находился не на месте. Не там, где положено быть сучку на дереве. Еще в нем было небольшое отверстие, похожее на червоточину. В этой дырочке Лара увидела следы ржавчины. На то, чтобы отыскать подходящий гвоздь, потребовалось немного времени.

Осторожно поддев подозрительный сучок, Лара без усилий вынула его и… о чудо! Часть столба вдруг дрогнула и как бы отделилась! Нетерпеливо откинув в сторону кусок столба, Лара увидела тщательно выдолбленную нишу, а в ней – стопку каких-то бумаг, старинную зеленую жестяную коробочку с витиеватой надписью по диагонали «Ландрин» – и больше ничего. Схватив коробочку, оказавшуюся довольно увесистой, Лара дрожащими руками открыла ее и взвыла от досады. Десятка полтора серебряных полтинников, два золотых царских червонца да еще несколько колец и сережек старинной работы – вот и вся добыча. Бумаги, исписанные выцветшими чернилами, показались Ларе совершенно не интересными. Небрежно швырнув их на пол, она снова заглянула в совершенно пустую нишу. Расстроенная, еще раз обошла пустой обгоревший дом и, прихватив коробочку, отправилась восвояси.

Спускаясь к железной дороге, услышала шум подъезжающей машины, но решила не останавливаться и, шмыгнув в заросли бузины, торопливо побежала по узкой крутой тропинке.

Перебравшись на другую сторону, Лара безуспешно пыталась поймать такси, но ни одна машина не остановилась. Пришлось добираться на автобусе. Пребывая в странно отрешенном состоянии, она даже не замечала, что ее сторонятся люди. Даже войдя в родной дом, она весьма смутно представляла, что должна делать. Заперев дверь, Лара открыла сейф, вынула из него припрятанные коробочки с кольцами, серьгами, цепочками, разложила их на столе, последовательно открыла их, высыпала содержимое на стол, туда же вывалила то, что было в жестяной коробке, принесенной из дома старухи, и зачем-то старательно перемешала. Затем, разровняв тонким слоем по поверхности стола, начала пересчитывать, подолгу держа каждую вещь в руке. Несколько раз сбившись, достала листок бумаги и принялась старательно записывать все, что находилось на столе. Затем принялась подробно описывать каждое изделие. Делала все тщательно, не упуская ни одной мелочи, словно это и было главной целью ее жизни. Уже в который раз Лара взяла в руки запятнанную следами ржавчины жестяную коробочку. Теперь в пустой жестянке она нашла листок картона, прикрывающий дно. Подцепив пинцетом краешек, Лара достала старинную фотографию. На нее с пожелтевшего картона внимательно смотрела необычайной красоты женщина, шляпка с легкой вуалью оставляла открытым удивительно благородное лицо, светлая кисейная блуза подчеркивало тонкие изящные руки, длинная белая юбка, доходящая до щиколоток, казалась невесомой. На точеной шее поблескивала цепочка с тем самым медальоном, который Лара только что держала в руках. Но главное – черная впечатанная надпись на лицевой стороне. Лара, прочтя ее, вздрогнула. Так вот кто эта неземная красавица!

Лара не замечала ничего кругом, для нее теперь существовали только комочки желтого металла. Отошли на второй план мысли о Владе, о Слоне, о том, что сегодня должно было произойти. Абсолютно все стало неважным и далеким. Что с того, что она осталась одна? Ведь это пустяк, не правда ли? Она теперь знает: она принадлежит такому роду, перед которым должны преклонять колени короли и принцы! Лара снова и снова трогала, перекладывала с места на место колечки и сережки и не обращала внимания на то, что уже отгорела вечерняя заря, небо стало густо-синим и первые звезды робко и неуверенно засветились на небосклоне.

Вся бригада Слона втягивалась в узкий лаз, растворяясь в кромешной темноте подземного лабиринта. Сводчатый низкий потолок, сухая, перемешанная с песком и осколками камня глина под ногами, вечный, беспросветный мрак. Слон спустился предпоследним. Не хотелось оказаться тем самым первым дураком, который нарвется на какую-нибудь ловушку. А уж он догадывался, что здесь их может ожидать всякое. Да и сам Вьюн очень непрост. Если он только не сбежал через какой-то тайный ход, наверняка подкарауливает где-нибудь с чем-нибудь смертоносным.

Лучи фонарей выхватывали древний плоский кирпич, разрывали темноту коридоров, пока не наткнулись на решетку. Старую, ржавую, но тем не менее выглядящую весьма прочной. Остальные пути не вывели никуда. Перед ними были только тупики и древние завалы. Слон сам попробовал расшатать прутья и с удивлением обнаружил, что они легко достаются из гнезд.

– Разбирайте! Он сюда ушел! – приказал Слон, отодвигаясь в сторону.

Дальше лабиринт стал совсем запутанным. Ходы, переходы, спуски, подъемы, больше часа бандиты ползали по ним, пока не собрались в небольшом зале.

– Я чувствую, он где-то здесь. Необходимо разделиться и найти во что бы то ни стало. За первое же сообщение о Вьюне плачу сотню баксов. Если зажмете его так, чтобы не смог уйти, – пятьсот. Но сразу говорю, мне он нужен живым. Должок у него. Запомните, он мой! – говорил Слон, размахивая фонарем.

Луч света выхватывал из темноты понурые грязные лица сообщников. Особого воодушевления его слова ни у кого не вызвали, даже названные суммы не обрадовали. Слон зло сплюнул. Наградил Господь дружками. Как выбивать бабки у торгашей на рынке, на это они горазды, а как дело подвернулось посерьезнее, струхнули. Ладно, коней на переправе не меняют!

– Все! Разобрались на тройки и двинулись вперед! И чтобы не ускользнул гад! Пошли, охота началась! – приказал Слон и, вынув из кармана пистолет, демонстративно передернул затвор. Остальные тоже достали стволы и ножи.