Текст книги "Соседкины проблемы в наследство"

Глава 26

Как только я выскочила из нотариальной конторы и бегом бросилась к машине, Андрей тут же завел двигатель. Не успела я захлопнуть дверцу, как мы уже выехали на проспект и влились в поток автомашин. Только здесь я смогла вздохнуть облегченно, будто выполнила тяжелую физическую работу, и теперь мне дали возможность отдохнуть. Андрей до этого момента не задал ни единого вопроса. Но, как только мы удалились на достаточно безопасное расстояние, нетерпеливо поторопил меня:

– Рассказывай, рассказывай! Не томи!

– Он отличный актер, – выдохнула я почти с восхищением, – ни единым жестом не выдал того, что знаком с Артемом. Если бы я не знала, что он сам лично дважды звонил парню, легко поверила бы ему.

Я пересказала в подробностях и очень красочно всю беседу с нотариусом.

– Это хорошо, что ты не накинулась на него с разоблачениями, – похвалил Андрей, – пусть теряется в догадках, откуда ты взялась и что тебе на самом деле от него надо было. А что за документ он выбросил.

Пока я отчитывалась, смятая бумага до сих пор была у меня в кармане. Пришло время заглянуть в нее. Ни я, ни Андрей не возлагали особых надежд на «мусор», но все же, чтобы изучить ее, Андрей остановил машину, припарковавшись на стоянке возле небольшого магазина. Я аккуратно расправила добычу, старательно разгладила ее рукой и, придвинувшись ближе к Андрею, так, чтобы и ему было видно текст, стала читать:

– «Договор дарения» – прочитала я и вопросительно посмотрела на Андрея.

– Читай дальше, – воздержался он от комментария.

– «…Тихомиров Артем Александрович, одна тысяча девятьсот восемьдесят четвертого года рождения, паспорт…, выданный…, проживающий…, с одной стороны и Куляпова Юлия Ивановна, одна тысяча девятьсот семьдесят третьего года рождения, паспорт…, выданный…, проживающая…, с другой стороны заключили настоящий договор о нижеследующем…».

Когда я закончила читать, с минуту мы оба молчали, не в силах выразить свое отношение к тому, что только что узнали.

– Это что же получается? – первая заговорила я, – Артем еще при жизни бабы Фаи умудрился передарить ее квартиру своей любовнице? У меня не укладывается в голове, как такое может быть?!

– Ты чересчур наивная, – возразил Андрей, – видишь, на этой бумаге пока нет подписи одаряемой, но зато имеется подпись дарителя. О чем это говорит? О том, что документ составлялся совсем недавно, хоть на нем и стоит дата месячной давности. Помнишь, позавчера, мы видели, как Юля выходила от нотариуса. Как думаешь, если бы уже тогда дарственная существовала, захотела бы Юля в ней расписаться?

– Хочешь сказать, что в прошлый раз Юля приходила «заказать» нотариусу эту дарственную. Вот отчего он так любезничал с ней и ручку целовал. Видимо, эта ручка щедро расплатилась или собиралась расплатиться с ним за поддельный документ. Вот это да! – я была просто ошарашена открытием.

– Вот тебе и Юленька, – Андрей был поражен не меньше. Он и раньше не очень-то верил в безупречность девушки, хоть я всячески защищала ее. Но такого коварства, похоже, даже он не ожидал, – Она видимо еще та штучка! Не думаю, будто она не понимала всей серьезности затеи. Ведь в случае обнаружения подобного документа ей пришлось бы объясняться с родителями Артема.

– Вот черт! – расстроено воскликнула я, – Мы спугнули преступников. Сейчас Седой непременно сообщит Юле о моем визите и скажет ей о провале идеи. Представляю, как Юля разозлится.

Мы замолчали, каждый обдумывал прочитанное.

– Так, хватит сидеть. Утром я сказал тебе, что у меня есть еще одна идея, если визит к нотариусу не принесет успеха. Теперь эту идею тем более придется реализовывать. Но сначала звони Наташе, узнай как там старик.

– Это как-то связано с твоей идеей? – уточнила я, послушно доставая телефон и набирая Наткин номер.

– Еще не знаю, – задумчиво ответил Андрей, – звони.

Как только прошел первый вызов, Натка тут же отозвалась и взволнованно затараторила:

– Таня, наконец! Я тебе уже звонила! Ты где пропала? У меня тут такое…!

Я приготовилась услышать очередную жалобу Натки на равнодушие Юли к умирающему отцу. На сей раз, я не собиралась журить подругу за предвзятое отношение к Юле. Мне самой хотелось высказать все негодование относительно подлости этой девахи.

– Можешь не жаловаться на Юлю, я полностью с тобой согласна, – вставила я, пока Натка переводила дух.

– Что значит – жаловаться?! – возмутилась подруга, но ответа дожидаться не стала, а тут же продолжила, – Я тут такое узнала…, – она выдержала паузу, а потом выдала новость, – Иван Степанович вовсе не отец Юле, он ей вообще никто. Представляешь?!

– Старик пришел в себя?

– Нет, он все так же.

– Как же ты узнала? – усомнилась я.

– Я паспорт его видела.

– Где? – изумилась я.

– Он у него на тумбочке лежал. Я вечером зашла к нему в палату, уж больно жалко старика: никто к нему не приходит, не навещает. Смотрю, паспорт лежит, ну, я и заглянула.

– Ты, наверное, увидела, что у старика фамилия другая, не такая, как у Юлии и сделала вывод, – все еще не верила я в Наткино открытие.

– Причем тут фамилия? – с жаром возразила Натка, – я вообще не знаю, как фамилия у Юли, к тому же я ведь не совсем тупая, догадалась бы, что дочь могла сменить девичью фамилию выходя замуж, – резонно заметила она, – просто у старика вообще нет детей. Понимаешь?!

– Как так? – вконец растерялась я.

– А так! В графе «дети» – пусто. Худорожков Иван Степанович один одинешенек на этом свете: ни жены, ни детей.

– Но…, – я пыталась собраться с мыслями, – Юля могла быть дочерью его умершей жены, – слабо возразила я, но тут вдруг как будто кто-то толкнул меня и, сама не ожидая от себя, я задала вопрос:

– Как фамилия старика?

– Худорожков Иван Степанович, – с готовностью повторила Натка.

Наткин ответ сразил меня наповал. Рука с телефоном невольно опустилась, Я безмолвно уставилась на Андрея не в силах повторить услышанное. Из трубки доносился недовольный голос Натки. Она недоумевала, почему вдруг не стало слышно подругу. Решив, что это неполадки сотовой связи, она отключилась. Некоторое время я не могла вымолвить и слова.

– Что стряслось? – не выдержал Андрей.

Я собралась с мыслями и повернулась к нему:

– Помнишь, вчера, выпроваживая плачущую девушку из кабинета, Изольда сказала, что ей еще нужно в больницу позвонить и узнать, как чувствует себя какой-то мужчина?

– Помню, – предчувствуя неприятность, ответил он.

– Вспомни, какую фамилию она называла?

– Сейчас, – с готовностью отозвался он, – у меня память на фамилии отличная. Сейчас вспомню…: Художкин…, Дорожкин…, – стал он перебирать фамилии, – нет не то. Худорожкин…. Точно! Вспомнил – Худорожкин! В чем дело? – очень серьезно спросил он.

Я поведала ему о Наткином открытии. Тревога закралась в душу и никак не отпускала. Андрей тоже отнесся к новости очень серьезно. Некоторое время он молча размышлял, а потом, включил зажигание и поехал.

– Эх, дурак! – ругал он сам себя, разворачивая машину, – надо было сразу туда ехать! Ведь думал об этом, а потом думаю: «нет, сначала съездим к нотариусу».

Тревога в моей душе усилилась.

– Куда мы едем? – озабоченно поинтересовалась я.

– К твоему дому, – решительно заявил Андрей.

– Зачем? – опешила я, – Ты хочешь попасть в квартиру бабы Фаи?

Андрей отрицательно покачал головой.

– С квартирой бабы Фаи и так все ясно. Сейчас надо выяснить какую роль играл Иван Степанович Худорожков. Если…, – он не смог вразумительно выразить свою мысль и сумбурно закончил фразу, – похоже, все гораздо сложнее, чем мы себе представляли.

После короткой паузы, Андрей вновь попросил меня набрать номер Натки. Он сам разговаривал с ней. Андрей дал Натке задание: выяснить у врача кем назвалась Юля, когда приходила в больницу к старику.

Натка с огромным удовольствием согласилась, заметив, что она и сама собиралась это сделать, а уж теперь все выполнит в лучшем виде.

– Будь осторожна, – предостерег ее Андрей.

– Буду, – заверила Натка, – у меня же Виктор, личная охрана – в обиду не даст.

Глава 27

– Как же мы попадем в его квартиру? – я озабоченно посматривала на своего спутника и ждала ответ.

Мы уже поднимались по лестнице на шестой этаж. Номер квартиры Худорожкова нам подсказала Натка, по просьбе Андрея еще раз заглянув в паспорт старика. От волнения я никак не могла вспомнить этот номер, а ведь словоохотливая старушка у подъезда в свое время называла его. Еще в машине Андрей дал мне две подушечки Дирола. Я решила, что он желает освежить дыхание, и чуть было не возмутилась несвоевременности этого занятия. Но с трудом удержалась от замечания, и послушно стала жевать, невольно вспомнив, что сегодня мы только и успели позавтракать, а в пору было ужинать.

На лестничной клетке нужного этажа Андрей протянул ко мне развернутую ладонь и коротко сказал:

– Давай.

– Что? – отшатнулась я в недоумении.

– Жевачку, – поторопил он.

Автоматически я подчинилась, выплюнув ему на руку белый резиновый комок. Точно такой же Андрей достал у себя. Быстрым движением он слепил их вместе, а потом разделил на три равных шарика и залепил все три «глазка» на соседних квартирах. Я, затаив дыхание, наблюдала за ним. Сердце от волнения колотилось так, что я боялась, как бы соседи не услышали этот стук.

Андрей надел резиновые перчатки, точно такие же вручил мне и достал какую-то тонкую железку. Если бы я увидела ее в другой обстановке, ни за что бы не догадалась о предназначении этого инструмента. Сейчас же сразу поняла – это отмычка. Откуда у Андрея взялся подобный инструмент, я знать не желала. Главное – попасть в квартиру. И если бы кто-нибудь посмел упрекнуть нас в противозаконности поступка, я нашла бы что ответить. Другого выхода у нас не было. Мы несколько дней метались по замкнутому кругу, находясь в двух шагах от разгадки преступления.

Я ругала себя последними словами, вспоминая, как самоотверженно защищала Юлю перед Андреем и Наткой. Ведь я оправдывала все ее поступки, сочувствовала и даже жалела! Я вспомнила, как Юля наотрез отказалась разговаривать со мной и даже обвинила меня в убийстве Артема. Тогда я все готова была списать на горе, постигшее девушку, но сейчас с уверенностью могла заявить – Юля просто умело воспользовалась ситуацией. Вполне возможно, что участь бабы Фаи была предопределена сразу, как только Юле стало известно о дарственной на квартиру. Возможно, преступница рассчитывала разделаться со старушкой таким же способом, каким она избавилась от старика, но неожиданно случай помог ей, и баба Фая умерла своей смертью, правда, не без помощи внука. Следом за бабушкой отправился и Артем. Если бы он не сказал Юле, что собирается пойти с повинной в полицию, может быть, он еще какое-то время оставался бы в живых, а тут… Я никак не могла смириться с мыслью, что так жестоко ошиблась в человеке. Прислушайся я сразу к нелестным отзывам друзей о коварной девахе, может быть и старика Худорожкова можно было бы уберечь от несчастия. Сомнений в том, что Юля и Мирон связаны между собой преступной ниточкой и действуют сообща, не было ни каких. Оставалось найти доказательства. За этим мы и пришли в квартиру старика Худорожкова.

Пока я занималась самобичеванием, Андрей справился с нехитрым замком и, втянув меня в квартиру, прикрыл за собой дверь. Затхлый стариковский запах, смешанный с запахом пыли и стойкого перегара ударил в нос. Я невольно поморщилась. Сумерки на улице не позволяли ориентироваться в квартире без электрического освещения. Но, прежде чем включить свет, Андрей плотнее задернул шторы. На миг мы погрузились в темноту, отчего по телу невольно пробежали мурашки. Когда вспыхнул свет, я почувствовала облегчение.

Не теряя времени, Андрей приступил к тому, зачем мы пришли. Первым делом он осмотрелся и решил, что лучше всего начать осмотр с комода. Он стал выдвигать ящики и внимательно осматривать их содержимое.

Я тоже огляделась. Квартира старика точь-в-точь совпадала с планировкой квартиры, в которой жила я сама. Только мой дом находился в другом подъезде. Я готова была отдать что угодно, лишь бы опять получить возможность спокойно вернуться в свою квартиру и не бояться, что в любой момент ко мне кто-то явится и обвинит в самых нелепых преступлениях. Я грустно вздохнула и заставила себя сосредоточ иться.

Помимо неприятного затхлого запаха в квартире царил ужасный бардак. По всей видимости, этот бардак организовал сам хозяин квартиры. Наверное, когда-то, еще при жизни жены старика, данное жилище было довольно уютным и аккуратным. Мебель, времен застоя была расставлена по комнате вполне рационально: по одну стену в ряд выстроились сервант, платяной шкаф и комод. Напротив – диван. Вдоль другой стены – два кресла с полированным журнальным столиком между ними. У окна на специальной подставке имелся цветной ламповый телевизор марки «Горизонт» в деревянном корпусе. Пол в комнате был застелен войлочным паласом, цвет которого определить было уже трудно. Похоже, что последний раз его чистили не меньше года назад. Одним словом об уборке в этой квартире давно забыли. Повсюду валялись стариковские вещи, небрежно брошенные, где попало. Пустые водочные бутылки виднелись почти в каждом углу. Пыль на нехитрой мебели давно превратилась в песок.

Оставив Андрея в комнате, я решила просмотреть ящики в кухне. Здесь порядка было еще меньше. Пустые бутылки из-под водки виднелись не только по углам кухни, а и на столах; помимо бутылок повсюду красовались остатки засохшей, а кое-где и подернутой плесенью, скудной закуски. Гора грязной посуды в раковине завершала эту малоприятную картину. Я брезгливо поморщилась. Стараясь не обращать внимания на беспорядок, стала по очереди выдвигать ящики кухонного стола. Все не то. В кухонных ящиках, как и положено повсюду была кухонная утварь: ложки, вилки, ножи, полиэтиленовые крышки, целлофановые мешочки и многое другое, совершенно не имеющее отношение к тому, что искали мы с Андреем.

– Ну, что у тебя? – не веря в успех затеянного, я вернулась в комнату.

– Пока пусто, – не очень оптимистично отозвался Андрей.

– Почему мы ищем здесь, а не в квартире Юли?

– Мне кажется, она должна бояться оставлять это у себя. Не сегодня-завтра в ее квартире могут учинить обыск. Все-таки убийство – это серьезно, тем более для полиции мотив до конца не ясен. Не думаю, что следователь Завьялов всерьез верит в то, что убийца ты. Ты у них запасной вариант, так сказать для отчетности удобно, если не найдут настоящего убийцу.

– А они его ищут ли? – в отчаянии воскликнула я.

Андрей не ответил. Он взял какую-то бумагу и внимательно ее изучал. Поняв суть документа, он удовлетворенно крякнул:

– Вот, уже кое-что. На-ка, взгляни.

Я взяла из рук Андрея документ и стала читать: «Свидетельство о регистрации права собственности…».

– Это то, что мы искали?

– Не совсем, – Андрей продолжал перебирать бумаги, – но это доказывает, что мы на правильном пути. Квартира приватизирована на имя Худорожкова Ивана Степановича, значит, старик мог распоряжаться ею по своему усмотрению. Теперь нам надо выяснить, как он собирался ею распорядиться. Думаю, где-то должен быть договор либо купли-продажи, либо дарения, либо еще что-нибудь в том же духе.

– А почему ты уверен, что она спрятала все документы здесь?

– Это самое безопасное место. Пока старик жив, воспользоваться ни тем, ни другим она не сможет.

– Отчего? Ну, на счет дарения, допустим, я согласна, а если квартира продана – почему не воспользоваться?

– Слишком подозрительно – она должна это понимать. Гораздо безопаснее – дождаться, пока старик «коньки отбросит».

Андрей хотел еще что-то сказать, но в это время у меня зазвонил телефон.

– Таня, это я, – оповестила подруга, – докладываю: задание выполнила, – Натка примолкла.

– Не тяни, говори, – поторопила я.

– Слушай: Юля приходила к врачу на следующий день после происшествия. Я как раз ее тогда видела. Помнишь? Так вот, она представилась дальней родственницей. Но больше всего ее интересовало: сколько он сможет еще прожить и не случится ли так, что он придет в сознание. Самое интересное, что никаких координат эта «родственница» не оставила. Сказала, что сама будет звонить и узнавать его самочувствие.

– И что, звонит?

– Звонит, но не она.

– Кто же?

– Алексей Борисович сказал, что каждый день звонит директор Фонда «Забота» и справляется о состоянии больного.

– Алексей Борисович – это врач?

– Конечно, кто ж еще?

– А он случайно имя звонившей не называл?

– Называл, – гордо подтвердила Натка, – Изольда. А «родственница» эта так ни разу больше и не звонила. Врач вообще в недоумении.

– Отчего? Оттого, что «родственница» не навещает и не звонит? – усмехнулась я.

– В том то и дело, Изольда сказала ему, будто у старика нет никаких родственников, ни дальних, ни ближних. Он уже давно находится под опекой этого Фонда «Забота». Ты что-нибудь понимаешь? – с надеждой спросила подруга.

– Натка, ты молодец! – вместо ответа воскликнула я, – береги старика, не давай ему умирать. И никого чужого к нему не подпускай. Слышишь!?

– Что же я могу сделать? – растерялась Натка.

– Я не знаю, придумай что-нибудь.

– Так, что тут? – пропыхтел Андрей, вылезая из-под дивана и вытягивая на свет небольшой коричневый чемоданчик.

Пока я разговаривала с Наткой, он закончил осмотр всех ящиков и шкафчиков, имеющихся в комнате. Выслушивая пересказ Наткиного отчета, он старательно заглянул за заднюю стенку шкафа, под кресла и добрался до дивана. Чемодан, который он извлек, никак не вписывался в интерьер стариковской квартиры. Если судить по тому, как было обставлено жилье, старик представления не имел, сколько стоит новая современная мебель. Он спокойно довольствовался той, которая была приобретена еще во времена застоя, когда шкаф или диван можно было купить, заняв очередь в мебельный магазин в ночь накануне завоза. А вот чемодан, мирно покоившийся под диваном, явно попал туда не так давно. Вполне современная модель, выполненная из натуральной кожи, по карману не каждому клерку, поэтому предположение, что вещь принадлежит хозяину квартиры, даже не выдвигалось. И еще один момент свидетельствовал о том, что чемодан попал в квартиру Худорожкова совсем недавно. На нем отсутствовала пыль, покрывающая густым слоем все имеющиеся в квартире предметы.

Андрею не пришлось взламывать замки на чемодане по той простой причине, что их на нем не было. Каждое и двух отделений чемодана закрывалось на застежку-молнию. Не долго думая, Андрей расстегнул верхнюю молнию и заглянул внутрь. Я присела рядом на корточках, и с любопытством наблюдала за его действиями.

Аккуратно, как самую ценную реликвию, Андрей извлек несколько целлофановых файлов, в каждом из которых были какие-то листы бумаги. В первом файле «сыщики» обнаружили ксерокопии паспортов Худорожкова Ивана Степановича и Куляповой Юлии Ивановны. В другом – расписку, выданную в регистрационной службе, где было отмечено какие документы приняты от граждан Худорожкова и Куляповой для регистрации сделки. Но основную ценность представлял третий файл. В нем лежал документ, на поиски которого мы потратили больше двух часов.

– Что это за договор? – недоумевала я, далекая от юридических терминов и тонкостей, – «Рента» – слово-то какое! Ты что-нибудь понимаешь?

Андрей продолжал изучать документ, перечитывая условия договора. Наконец он оторвался от него и с серьезным видом уставился на меня.

– Ну и дела! Похоже, осиное гнездо, которое мы с тобой разворошили, еще опаснее, чем… Лучше бы мы банду фальшивомонетчиков разоблачили.

– Не пугай меня, – встревожилась я, – если ты что-то понял, объясни.

– Позже. Сначала посмотрим, что в другом отделении.

Андрей расстегнул вторую молнию и, едва откинул верх чемодана, мы оба просто ахнули. Чемодан был наполнен пачками сторублевых купюр, каждая из которых была аккуратно перетянута тоненькой резинкой. Только одна пачка была из купюр достоинством в одну тысячу рублей.

– Боже! Сколько их? – Я отпрянула от чемодана, как от заразного больного.

Андрей тоже смотрел на деньги без восторга. Он бегло пересчитал пачки.

– Восемьсот тысяч, – объявил он сумму, – не этот ли чемодан видела Натка в руках Худорожкова за минуту до того, как его сбила машина? – печально вздохнул он.

– Как он сюда попал? Получается, мотоциклист выхватил из рук старика чемодан, чтобы вернуть его Юле. А может быть, даже она видела, как на старика совершался наезд, и хладнокровно наблюдала за этой картиной. Натка ведь не видела когда та отъехала, ей-то как раз не до этого было. Какой ужас!

– Так, – Андрей сложил обратно деньги и бумаги и решительно закрыл чемодан, – все, что нужно, мы нашли. И даже больше. Пора убираться отсюда.