Текст книги "О театре, о жизни, о себе. Впечатления, размышления, раздумья. Том 2. 2008–2011"

4 ноября

По случаю чьего-то там единства, по ТВ гоняют «наше русское кино», новое. Сильно, надо сказать, подвядшее и подрастерявшее мастерство. Даже «киты» оказались уже не на высоте. И, по сути, «время просмотра» оказалось для меня потерянным временем. Разве что белья нагладилась.

«1612» В. Хотиненко.

«Исчезнувшая империя» К. Шахназарова.

«12» Михалкова.

6 ноября

Даша уехала. А я сразу стала скучать и нервничать. Я ведь первый раз отпускаю ее так далеко и одну. Группа одноклассников и учительница не считаются.

19 ноября

«Шейлок» Р. Стуруа. Театр Калягина.

Решила пересмотреть, чтобы честно вписать этот спектакль (он мне и тогда нравился) в портрет Стуруа для ВТ. Пошли с мамой. Саша Филиппенко уже не играет. Играл В. Вержбицкий. Как всегда, технически ловко, профессионально – холодно, не тратясь душой, любуясь собой. Так что, противостояние Шейлока и Антонио, нетривиально решенное Р., увы, отсутствовало. Хотя я увидела, как крепко сделан был спектакль, что столько лет спустя он не «умер» окончательно. Но – лучше всех, честнее всех, ближе всех к тому, что когда-то было, играл Калягин. В нем главная мысль постановки жива до сих пор.

Объятие Шейлока и Антонио в тюрьме. Ш. приходит с корзинкой еды. Слуга ждет у входа, а он сам разливает вино и подает «врагу». В глазах сочувствие. На суде Ш. дает Антонио прикурить и говорит ему тихо: «Ни слова о векселе».

Девочка, играющая Порцию (Анастасия Кормилицына), слабенькая, хотя новенькая. В словах Бальтазара – мораль всей истории («Так можно всех убить, кого не любишь»). Тут нужна была страсть и вескость. Нету. И ощущения безвыходности ситуации тоже нету. А должно быть напряжение: не повернуть, не спасти Антонио, и вдруг лазейка найдена.

После спектакля Калягин представил девочку публике, сказал, что это дебют, ей друзья кучу цветов надарили. Перспективы я не почувствовала, хотя хорошенькая, на Е. Симонову в молодости похожа.

22 ноября

Театр. Левитин рассказывал о «Долгом путешествии в ночь» Л. Додина. Он, конечно, пристрастен, но не вредный и не завистливый. Судя по всему, – невероятное занудство. Он будто мне рассказывал мои ощущения от «Молли Суини» в МДТ. В этот раз я себя долго уговаривала посмотреть хоть что-то. Не уговорила. Ну, не хочется. МДТ действует на меня разрушительно. Во-первых, истерической реакцией «театрального сообщества», во-вторых, Левиной (Додин) абсолютной серьезностью к себе и к лести о себе, в третьих, ханжестом и сюсюканьем Т. Шестаковой.

* * *

Посмотрела кусочек «Золотого теленка». Ошибки (ритмические, технологические) лезут в глаза. Хочется об этом сказать Левитину. Кажется, что все это можно исправить. Простым сокращением и превращением трех актов в два.

23 ноября

Разговор с В. Церетели.

* * *

Звонок А. Михайловой. Ей «Долгое путешествие» в МДТ понравилось: «Лева убрал всю свою режиссуру и дал, наконец, актерам поиграть».

24 ноября

Вернулся Семеновский. Настроен философски и не в рабочем настроении. Некоторое сибаритство в нем, конечно, есть.

* * *

Парад планет. Вечер очень старых актеров в Доме актера (Б. Покровский, И. Масленникова, Т. Карпова, Т. Еремеева, Т. Панкова, В. Гердрих, Д. Лернер, Г. Коновалова, И. Сумбаташвили, К. Головко, Л. Пушкарева, В. Зельдин). Маргоша страшно нервничала, потому что она его вела. Очень была удачно одета, в сиренево-черное. Похудевшая, все ей идет. Учила мой текст, хотя, конечно, все произносила иначе. Правда, жаль, что какие-то яркие факты из актерских биографий не прозвучали, она любит факты заменять чувствами. В этом есть и плюс, и минус.

Паша «играл» хозяина положения, главного. Имеет право, в том смысле, что никогда не боится взять ответственность на себя, умеет принять решение быстро, что-то на ходу переделать, переставить. Но тут, я думаю, было еще два обстоятельства. Во-первых, я не пласталась, как раньше (после той истории с Витой Севрюковой, которую я пока не могу забыть), и времени не было, и желания помогать. Я честно написала сценарий.

Когда все прошло хорошо, Маргоша даже вызвала нас с Пашей и Ледой (Бардаш, организатор вечера) на сцену. Потом, Павлик выпил и начал брататься, умиляться, признаваться в своих страхах и любовях.

Старики были прелестны. Кто-то, кто смотрел их из зала, сказал для меня главное: не было ощущения богадельни и больницы. Хотя коляска и была. Карпову на интервью перед вечером возили, а когда надо было сказать, она почти запрыгала с палочкой на сцену. У Головко очень симпатичный сын: кажется хорошим человеком. За одинокой Карповой ходили двое восточных (похоже, армянских) людей, супружеская пара, которая ее опекала. Родственников у нее не осталось. Значит, это были кто-то дальние или, прости господи, кто-то, кто ждет квартиру. Г. Коновалова щебетала без умолку, успела обсудить со мной все новости и сплетни. После вечера, убрав свою обычную язвительность (а может быть, дело в Ляле, дочери, которая пришла), сказала, что все было прекрасно. Это хорошо, с ее легкой руки все узнают, что было не плохо, а хорошо. Максакова представляла 99-летнего Д. Лернера, маминого концертмейстера, прекрасно: литературно, страстно, она умеет поднять статус мероприятия своим выступлением. «Мой» Зельдин явился в последний момент. «В. М., где же вы бродите?! Вас же все ищут!» «Ой, я так набегался за весь день (93 года!), не успел поесть. Я наверху котлетку ел». И все это немножко отрешенно, не тратясь. Я очень хотела, чтобы он прочел стихотворение Бунина, а он прочел какой-то детский стишок про близнецов. Странновато, но всем понравилось, был успех.

Самое сильное впечатление – В. Гердрих (1914–2014). Это же вообще другая эпоха, Театр Маяковского до Гончарова. Охлопковская «Медея». Мы все думали, что ее уже нет, ей, кажется, как и Зельдину 93. У нее особенные глаза, трагические. Взгляд чем-то похож на А. Коонен (1889–1974) и А. Орочко (1898–1965). Может быть, во взгляде трагических актрис всегда есть что-то общее?

1 декабря

Пресс-конференция Театра Пиколло (драматический театр в Милане). Случайно узнала, что они приехали. Новости «Культуры» позвали сказать про это в эфире. Придумала, сказала. В итоге все довольны («Вы так хорошо и интересно говорите!»), но я нервничаю, боюсь и, уходя с записи, никогда не бываю удовлетворена.

2 декабря

«Дачная трилогия» по пьесам К. Гальдони, Тони Сервилло (итальянский режиссер, один из основателей труппы «Театри Унити»). Совместный проект миланского «Пиколло» и неаполитанского «Театри Унити».

Ритм и композиция.

Очень культурно.

Очень хороший актер сам Тони Сервилло.

Дивная, смешная голосовая партитура.

Это не Чехов, а Островский. Вернее, поздний Гольдони, на себя похожий, только вместо внешних трюков голосовые. Позы. Голос Гульельмо потрясающий.

Маленькие рольки слуг и дурака – доктора.

Девица Джанчинта понравилась меньше всех.

3 декабря

В театре текучка, каждый день что-нибудь да набегает. Но, тем не менее, закончила статью про Стуруа. Мне в этом бедламе, как когда-то в редакции и «Театра», и «ТВ Парка» хорошо работается.

4 декабря

Время летит страшно.

Выставка О. Рабина (российский и французский художник). В Третьяковке на Крымском валу. Спасибо Тане А. Невероятно интересная техника. Странный черный цвет – антрацит. Не мрачно. Передает и «запах» времени и состояние души в 1970-е. Очень немного сюжетов, которые варьируются до бесконечности, но не надоедают (водка-селедка, бараки, газеты, кошки…) Техника коллажа для того времени, да у нас – почти революционная.

Два главных держателя картин – музей в Нью-Джерси и Музей Майоля в Париже.

Страшная щемящая картина «Рубашка». Женская старая кожа (толстый такой бурдюк) сушится, как комбинезон, на веревке на солнце. «Птичка» наружу, цвет и фактура обвисшей стареющей плоти. Грустное напоминание о бренности, о тленности, о красоте, которая, старея, так быстро превращается, в уродство.

Еще одна картина «Виза на кладбище» – действительно, виза с паспортной фотографией. В графе «причина смерти» – «воля Божья».

Семья художника Л. Кропивницкого, по сути, его, сироту, спасла. Женился на дочери, Валентине. По виду страшно не подходят друг другу. Русская красавица – кровь с молоком. Он наполовину еврей, наполовину латыш. Похоронили единственного сына 42 лет, в 1994 году. Столько несчастий в его жизни. А вчера его показали по «Культуре»: невероятно благородный старик, все еще мужчина, с покоем внутри и чувством собственного достоинства большим.

Но, как все гении, от скромности не умрет. Они себе цену знают. Его специфическая подпись – даже не подпись, а клеймо – на картинах всегда стоит не где-нибудь в уголке, а часто посередине, всегда на самом виду, и четче не бывает.

8 декабря

Вечер Ани Гуляренко (актриса театра им. Гоголя).

Я почему-то совсем не волновалась. Может, потому, что меня больше, чем успех вечера, задевал молчаливый конфликт с Пашей. В итоге успех был, и большой, но как бы и не мой. Я всячески себя от него отделила и даже на банкет не пошла. Надоели игры. В процессе подготовки вечера я никогда ни на чем не настаиваю. И, если «идем в разведку», «свое» всегда делю поровну. А уж получаю постоянно то, что получаю. И ведь зарекалась, а потом опять согласилась. Причем, я же понимаю, почему Паша меня просил делать эти два вечера. Потому что они «трудные».

Главное – вечер получился нескучным и солидным. Табаков был, Райкин был, Яшин, Шендерович, однокурсники – во главе с Ларисой Кузнецовой, Газаровым и Якубовым. Волковская компания замечательно пела. Ролик с Анькой-красоткой был темным, но смонтирован хорошо. Эшпай говорил, Орлов про Майорову рассказал. Театр капустник показал. И теплота, искренность были. И в час сорок уложились. И Анька счастлива, и Андриенко помог вечер вести и был трезв и обаятелен. Но – с Пашкой надо сделать перерыв.

9 декабря

«Последние луны» по пьесам Ф. Бордона (итальянский писатель, драматург, театральный режиссер) Р. Туминаса. Вахтанговский.

В. Лановой и И. Купченко в главных ролях. Две ладно скроенные западные пьески про стариков (в двух действиях).

14 декабря

«Рассказы Шукшина» А. Херманиса. Театр наций

Слухи об умности спектакля и его открытиях сильно преувеличены. Как и разговоры о таланте Ч. Хаматовой и гениальности Е. Миронова. Давыдова написала, что он великий актер (!).

19 декабря

«Так говорил Заратустра» по книге Ф. Ницше, реж. К. Люпа. ЦИМ (в рамках Сезона польской культуры в России).

Пошла с Юлей Косаревой, предвкушая удачный вечер и спектакль. А вышло наоборот. Какая-то дурная самодеятельность. Труппа изображала типажи современного города и нравы подворотни, а главный герой (такой же странный, как В. Гвоздицкий, немного на него похожий, но совсем без его голосовых модуляций и «содержания») что-то выкрикивал из Ницше. Голый пафос, слова в уши не лезли. Да еще перед спектаклем сказали, что он идет в 3 действиях, 4 часа с хвостом. Я в первом антракте ушла. Не знаю, кто остался. Юля с А. Демидовой тоже ушли. Ребята цимовские тоже. Ванька Волков тоже. Ну, и т. д. Мне вдруг себя так жалко стало, и я разозлилась. Какого черта!? «В третьем действии, говорят, будет интересно»… При том, что мне понравилась его «Чайка».

22 декабря

В «Эрмитаже» вручение премий журнала «Октябрь». Миша получил – за повесть «Последнее дыхание героя». Надо бы почитать. И. Барметова (главный редактор литературно-художественного журнала «Октябрь») вела, очень было видно, к этому мероприятию готовилась. Но тусовка мне была совсем чужой. Экзальтированная Волкова, вроде как приобщенная к литературе, бегала туда-сюда. А я – послушала «торжественную часть», но на банкет не пошла. Не люблю гулять с чужими. Жорж потом никак не мог успокоиться: «Какой был потрясающий форшмаг! Сама Барметова готовила».

* * *

Дом Актера. Полуюбилей М. Эскиной. 75 лет.

Левитин заболел, послал ей привет мысленно, Семеновский слинял, а мы с Жоржем на его джипе двинулись в 20.00 к 21. 00. Ехать – два шага, а еле-еле успели… за час. Пробки. Поболтали дорогой. Володя мне по дороге рассказывал историю своего дальневосточного семейства и про то, как перевозил маму к себе поближе. Капитальный мужчина и хороший, по-моему, сын.

24 декабря

Меня ввели в жюри наше институтское, которое 30 января будет выбирать лучшие книжки. В общем, подстава, если от сектора театра в списке – только книжки В. Березкина и В. Гудковой. Не Шекспир. Второе Аленино (Струтинская) предложение еще хлеще – мол, редактор очередного тома «Русского искусства» просит меня (думаю, не «просит», а это идея Алены) написать про театр 1970–1980-х гг. 1. Неохота страшно, это волокита, много предварительной работы. 2. Надо бы сначала Вишневской, Максимовой, Шахине предложить, которые тогда были и у руля, и в зените. «Они уже ничего не напишут». Но не предложить нельзя – раз, как мне кажется. А может, взялись хотя бы разминать материал или советовать – два. Хотя – и при таком раскладе – мне это надо? Мне и без этого хлопот хватает. Вон, в театр перестала ходить. А надо книжку с Гинкасом закончить летом. Иначе бессмысленно. И Валерка усиленно объясняет мне, что надо собрать книжку собственную. Он этим активно занялся (ему, кажется, 55 в этом году). Может быть, хотя бы его, как редактора, использовать? Статей полно, а найти удачный принцип не умею.

«Бесприданница» А. Островского, реж. П. Фоменко. Мастерская П. Фоменко

Елена и Александр Михайловы, «Матренин двор» А. Солженицына, реж. В. Иванов. Малая сцена театра им. Вахтангова

«Волки и овцы» А. Островского, реж. А. Вилькин. Центр «Вишневый сад»

«Женитьба» Н. Гоголя, реж. В. Фокин. Александринский театр

Е. Лядова, Э. Трухменев, «Роберто Зукко» Б. М. Кольтеса, реж. К. Гинкас. МТЮЗ

«Три сестры» А. Чехова, реж. Г. Волчек. Театр Современник

«Мистерия буфф» В. Маяковского, реж. Н. Рощин. ЦИМ

«Волки и овцы» А. Островского, реж. Б. Морозов. Театр Армии

«Шведская спичка» А. Чехова, реж. Н. Гриншпун. Театр Наций

Т. Доронина, Ю. Горобец, «Васса» М. Горького, реж. Б. Щедрин. МХАТ Т. Дорониной

«Демон» А. Рубинштейна, реж. Г. Тростянецкий, театр им. Станиславского и Немировича-Данченко

«На бойком месте» А. Островского, реж. Ю. Иоффе. Театр им. Маяковского, филиал

В. Гафт, Н. Дорошина, «Заяц. Love story» Н. Коляды, реж. Г. Волчек

«Женитьба Н. Гоголя, реж. М. Захаров. Театр Ленком

«Шарманка» А. Платонова, М. Ефремов. Театр Современник

«Синее чудовище» К. Гоцци, реж. К. Райкин. Театр Сатирикон

«Проделки Скапена» Мольера, реж. С. Голомазов. Театр На Малой Бронной

«Берег женщин», хореографический спектакль, реж. А. Холина. Театр им. Вахтангова

«Вечера, Гоголь-2», реж. В. Панков. ЦИМ

«Возлюбленная нами…» по рассказам И. Бунина, реж. Г. Энтин, театр им. Ермоловой

И.Богданова, Л. Колесникова, «Моя старшая сестра» А. Володина, реж. М. Левитин. Театр Эрмитаж

«Дети солнца» М. Горького, реж. А. Шапиро. Малый театр

А.Курилов, М. Калиничев, «Настасья Филипповна» по Ф. Достоевскому, реж. В. Долгачев. Новый театр

«Визит дамы» Ф. Дюрренматта, реж. А. Морфов. Театр Ленком

И. Купченко, «Последние луны» Р. Туминаса

В. Лановой, «Последние луны» по пьесам Ф. Бордона, реж. Р. Туминас

«Шейлок», Венецианский купец У. Шекспира, реж. Р. Стуруа. Театр Etcetera

А. Калягин, «Шейлок» Р. Стуруа

2009

«…Передача про М. Анчарова (советский писатель, поэт, бард, драматург, сценарист и художник, 1923–1990), автор – А. Гелейн (педагог ВГИК). Сделано прекрасно: с любовью и со знанием дела. Я когда-то очень любила этого писателя, была влюблена в его героя, Гошку Панфилова (поэт в повести «Этот синий апрель…», который «так за всю жизнь и не понял, что обещания можно не исполнять»). Он однозначно казался мне идеальным героем, современным принцем на белом коне…»

3 января

«Вечер классической оперетты», руководитель оперной труппы А. Титель. Музыкальный театр Станиславского и Немировича-Данченко. Вечер посвящен 150-летию Немировича.

Решила устроить себе легкий праздник после Нового года и, в общем, не пожалела. Жалко, что мама не пошла. Были с Таней. Переаншлаг, всех, приглашенных, которых было полно (артисты театра пришли, друзей привели), администратор, извиняясь, рассаживал по залу на приставные или свободные. Но в таких ситуациях грех обижаться. Я всегда вспоминаю Володьку Лаврова в Т. Станиславского на «Взрослой дочери», который сиял, когда у него некуда было народ сажать. Но, кстати, всегда всех сажал. И все были счастливы и довольны.

Титель, все-таки, молодец. Уважаю. То, что они с В. Арефьевым (художник театра) придумали, в сто раз конструктивнее и душевно затратнее, чем капустник МХТ по тому же поводу. Сюжет легкий, незамысловатый, (оперетта все-таки), всё продумано. Видны усилия умственные, в это вложенные, как и в «Вечер памяти Л. Михайлова». Действие происходит на морском курорте, все поют на авансцене (выглядит полуконцертно), задник – небо, которое в течение спектакля меняется от рассвета до заката, вдоль рампы – приморский бульвар, вдали – покачивающиеся мачты яхт. Уже – настроение. Поют на языке оригинала (т. е. в основном, по-французски и по-немецки), иногда переходят на русский. Сюжет идет над порталом, бегущей строкой, в пересказе, чуть ироничном, потому что абсолютно всерьез относиться к сюжетам оперетт нельзя. Взяты все шлягеры, сквозная линия – любовные арии и дуэты, связанные, как бантиками, комическими куплетами. Первое действие – жаркий полдень, просыпающийся город. Второе – кафе, вечер, прохлада, все уже приоделись. Когда один и тот же артист поет разных героев, бегущая строка объясняет: «Это влюбленный Эдвин, но тут его зовут Тассило» или что-то в этом духе. Мне понравились, как всегда, мои любимые Хибла Герзмава и Д. Зуев. Голоса не кукольные. А потому что артисты хорошие. У них голос играет. О. Гурякова, как ни странно, большого впечатления не произвела.

Почему Лешке Демидову вечер не понравился, я поняла. Его раздражало, что поют не по-русски и «плохо» (он у нас меломан и поклонник В. Осипова (оперный певец (бас), вокальный педагог, 1879–1942). Во-первых, это как в опере – дань традиции. А во-вторых, именно поэтому все звучало чуть менее мелодично, чем по-русски. Слова французские и немецкие актерам трудно было уложить в размер. Плюс, мне кажется, голосоведение в оперетте другое, и оперным актерам надо было перестроиться.

А в целом – это стильно, забавно, изящно. Я вышла такая умиротворенная. Иногда такое нужно.

6 января

Разговор с Верой Церетели (журналист и театральный критик). Конечно, надо делить на 25 (она всегда слишком лестна), но все равно приятно. Вчера прочла моего Стуруа, сделанного для ВТ. Портрет сквозь времена и страны, с последним драматичным куском, когда он оказался заложником жизни и политики в Грузии. Вера сказала, что ничего серьезнее про него она не читала, что это и полно, и не скучно, и оригинально, и занимательно. И как надо, и как нас учили, в лучших традициях. Она со мной согласна, т. е. текст выглядит убедительно.

10 января

Переговоры по поводу В. С. Гроссмана (русский советский писатель и журналист, военный корреспондент 1905–1964).

Я вдруг вспомнила, что 26-го открывают мемориальную доску Гроссмана, а мы и в ус не дуем. Хотя у нас – «Последнее письмо» (спектакль Н. Шейко, глава романа Василия Гроссмана «Жизнь и судьба»). Левитин поручил звонить и связываться с А. Гербер (российская писательница, кинокритик, политический и общественный деятель, правозащитница) Волковой, а девушка, как всегда, перевела стрелки на Жоржа. Неплохо так жить: раздавать всем указания и не нести ни за что ответственности. В итоге, Гроссманом будем заниматься мы, а время потеряно.

11 января

«Координатор» по пьесе Б. Галемири. Театр «Эрмитаж».

Неплохой спектакль. Хотя и не блестящий. Не доделанный. Алехандра Гуттиерес, конечно, милый человек, но видно, что ей не хватает режиссерской практики. Миша мог бы помочь однокурснице. Но он, увы, равнодушен к чужим спектаклям, как и к своим после премьеры. Перевод плохой – но можно было поправить. История – головоломка, детектив, который можно сложить и распутать только к концу. Действие – в лифте, сделано это неплохо, но можно было изобретательнее. С. Олексяк, А. Пожаров и П. Кудряшов существуют тесно, подхватывая друг друга (Петя лучше всех), а И. Богданова играет сама с собой (как перед зеркалом).

Зрителю спектакль нравится, он примеряет ситуацию на себя. Олексяк (то ли психолог, то ли большой начальник) «работает» с тремя неудачниками, пытаясь избавить их от комплексов. При этом сам попадает в неожиданные ситуации, сам проявляет комплексы и т. д. Чего не хватает категорически, особенно Сереже, – ответов на простые «детские» вопросы: его герой – кто? он злой или добрый? он зачем это делает? они все встретились в первый раз? или в сотый?.. В общем, внутренне роли не выстроены, а то было бы круто. (Сережа, конечно, через недельку, как бы случайно, пришел спрашивать мое мнение. Я откровенно все ему сказала. Он защищался: а пусть будет неопределенно, и так, и так. Но это неправильно. Зритель соберет эту головоломку каждый по-своему, но надо дать ему варианты, а «неопределенно» – это «вообще»).

12 января

«Сирано де Бержерак» Э. Ростана, реж. С. Безруков, А. Синотов.

Крутая антреприза, с питерскими, в основном, актерами (что хорошо: все-таки играют, а не тупо деньги отрабатывают). Роксана – Лиза Боярская (кукла, даже если и темпераментная, юность пройдет, и девочка скиснет). Сирано – Безруков, так нелюбимый мной. Собственно, из-за него и пошла. Но, надо сказать, эта работа (в отличие от Пушкина) вызвала уважение. Он, конечно, очень способный, подвижный, темпераментный, и неучастие папы пошло ему на пользу.

А. Синотова не знаю совсем, не знаю даже, сколько ему лет. Проблема Безрукова-режиссера – хочет сесть сразу на два стула (или, как сказала Генкина американская приятельница Нюся, «одним задом на два унитаза»). Хотел сделать зрелище (отсюда – видеопроекция, танцы). Роль Сирано (да и вообще текст) разобрал по-взрослому, по-хулигански, грубовато (гасконцы ведь?), но романтично и трогательно. Даже оригинально. Этот Сирано временами почти насмехается над Кристианом и даже борется за любовь: в подтексте – это же меня она любит, ум важнее красоты. Безрукову сделали очень удачный нос, большой, но нормальный, не театральный, и кривой. Он стал похож немного на Депардье. Мне это помогало принять его обаяние. И даже пару раз испытать сочувствие. Но есть проколы, досадно. Гасконцы – грубияны, черт с ним, неплохо, и костюмы настоящие. Но девицы – все простушки, а ведь изображают дам Бургундского отеля. Выходит вранье. И финал смазан, когда появляются пороки живьем вокруг Сирано (в капюшонах, такая «кабала святош», и с железными прутами, завернутыми в газету) и просто забивают его до смерти.

Думала, вечер потеряю. Нет.

13 января

У О. Табакова отношение к малой сцене (совсем малой), где играют Астафьева и пр., как к КБ на большом авиационном заводе. Мы гоним самолеты, а они там пусть копаются в гайках и винтиках и меняют форму кресел в салоне. Ну, это так надо, чтобы на большом производстве были свои левши. Кстати, абсолютно советский подход к делу. И во многом другом тоже.

14 января

«Последнее письмо» В. С. Гроссмана, реж. Н. Шейко, театр «Эрмитаж».

Ввод С. Щепачева. А. Скворцов серьезно болен, а 26-го надо играть; пару раз письмо сына читал сам Миша, но это, видимо, нарушало структуру спектакля, да и ему надоело, наверное, выручать чужой спектакль. Коля нелепо ко всему равнодушен. Почти ко всему… кроме себя и Вити. Я опять на спектакле плакала. Причем, сдавливает горло в двух, и одних и тех же, местах: в начале, когда Аля зовет «Витя-а-а!» и когда сын говорит, что ее уже нет.

Пока мы с Колей смотрели спектакль, у Валеры состоялся разговор с Мишей. Про планы. Валера настроен мизантропически, не верит ни во что. Я ему сказала, что так нельзя работать – не испытывая надежды, что Мишу можно разбудить. Но он стоит на своем. А как же с таким настроением писать книжку? Врать не хочу и не буду.

15 января

Передача про М. Анчарова (советский писатель, поэт, бард, драматург, сценарист и художник, 1923–1990), автор – А. Гелейн (педагог ВГИК). Сделано прекрасно: с любовью и со знанием дела. Я когда-то очень любила этого писателя, была влюблена в его героя, Гошку Панфилова (поэт в повести «Этот синий апрель…», который «так за всю жизнь и не понял, что обещания можно не исполнять»). Он однозначно казался мне идеальным героем, современным принцем на белом коне. Потом пошли его сериалы, которые меня разочаровали («День за днем»), потом как-то так «в воздухе соткалось», что любить Анчарова, писателя второго сорта, так же неудобно, как любить Э. Асадова и В. Пикуля (никто не формулировал, может, я это придумала или додумала), и любовь сошла на нет. А, может, я выросла? Каково же было мое удивление, когда В. Долина (советская и российская певица, поэтесса, бард) (она чуть старше меня) в передаче призналась примерно в моих же «грехах»: что была под большим впечатлением от Анчарова, а Гошка Панфилов, его герой, «еще до всех моих мужчин» стал ее героем. Ей тогда было 15 лет. Я младше, но, видимо, со мной происходило то же самое примерно в этом же возрасте.

От передачи было ощущение восстановленной, хотя и поздно, справедливости. Он, кстати, умер в 1990-м, не так давно. Конечно, он преждевременный человек, и это драма. Или – человек переходного времени. Воевал, идейный, романтик, потом 60-сятник… В итоге и Б. Окуджава, и В. Высоцкий, и многие другие, подпавшие под его влияние, стали знаменитее его. У него такое трагическое лицо на последних фото и видеозаписях. Красивый большой человек, похудевший, обросший седой (но тоже красивой) бородой с совершенно трагическими глазами. Интересно, почему? Потому что это были ужасные 90-е? Или болен (говорят, он долго и тяжело болел)? Или предчувствует уход? У меня первая мысль – оплакивает свою жизнь, которая так нелепа, так быстро прошла, и так ужасна и неотвратима эта последняя прямая, когда ты ее осознаешь… Впрочем, так, наверное, у всех?

16 января

Юбилей В. Ланового, 75-летие. Все это происходило в Литературном музее им. Пушкина на Пречистенке. В зале со стеклянным потолком, круглыми столами с крахмальными скатертями. Т. е. не столько вечер, сколько банкет с речами. Конечно, размаха мне В. С. не описал: «Скажи два слова про меня. Что-нибудь хорошее». Ничего себе, когда в зале все, кто его знает, по крайней мере, дольше, чем я. Я сижу между академиком Е. Велиховым и А. Пахмутовой с Н. Добронравовым, рядом присаживается Т. Гвердцители, напротив не закрывает рта С. Бэлза. За соседними столами – вахтанговцы, во главе с Яковлевым и Борисовой, Женька Князев с Аленой Дунаевой, Сосновский, Туминас. Алена Покровская со своим Героем, Ширвиндт. За соседним столиком – Язов с кучей генералов, впереди – красотки Скобцева, Хитяева, Шмыга… А еще острые на язык Рита Литвин с Ириной Сергеевой… а сколько незнакомых знаменитых. В общем, все уже успели закусить, а у меня кусок встал поперек горла. Выступила я, по-моему, хорошо, счастье, что в самом почти начале. В. С. в конце вечера меня целовал и сказал: «Ты молодец, я в тебе не ошибся, замечательно». И видно было, что он доволен.

Но публичные выступления не доставляют мне удовольствия. Я нервничаю, у меня за неделю портится настроение, я всегда одеваюсь скромнее, чем следовало бы. В общем, слишком много душевных затрат, чтобы успеть получить удовольствие. В этот раз обошлось малой кровью и большим количеством комплиментов. Судя по тому, как следили за мной Сосновский и Римас (даже с удивлением), как общался Князев, все прошло нормально. Римас (к сожалению, он был сильно «выпимши») вдруг попросил разрешения (?) мне позвонить и со мной встретиться: «Надо поговорить» (март: конечно, и не позвонил, и не встретились, я почти в этом была уверена. – Н. К.). Это мы уже проходили в начале его царствования. Я тогда все ему сказала как на духу. И сейчас не сомневаюсь, что правильно обрисовала ему ситуацию и правильно надавала советов. Но после моей правды о «Белой акации» В. Иванова (мне принципиально не понравилось, а он решил взять ее в репертуар) мы почти не общаемся: холодно, издалека, как чужие.

С Князевым поговорили. Про театр и первачей я ему сказал, (кстати, защищая Туминаса), что они предатели. Все ушли с «Троила и Крессиды», а играй они (толпа из одних узнаваемых лиц) был бы совсем другой эффект. Женя оправдывался, что они Туминасу «помогают». Это в чем же? Уже ждут Фокина, и судачат на всех углах. Женя расстроился, что я пошла служить в «Эрмитаж». Мы, мол, тебе предлагали, эх ты. Что предлагали? «Вот было бы здорово, чтобы ты у нас работала!» Дальше что? Звали на место, которое занято. Да еще человеком, с которым у меня приличные отношения, с Людой Остропольской. Я отказалась. В общем, накопилось у меня досады на любимый театр много. И вечер Ульянова, и хороводы вокруг Туминаса, и история с интервью – «Только тебе, все тебе», потом все Алпатовой, ну и так, по мелочи…

Юля Константиновна (Борисова) была игрива не в меру. Шутила, хулиганила, как потерянная ею Элиза Дулитл. Даже Ширвиндту в этот день не удалось сказать гадость. Говорил, мне кажется, даже с завистью, как человек, все-таки просвистевший свою жизнь. Весело, сытно, со славой прожил, но просвистел. «Васька – цельный человек. Всегда таким был. Он никуда не колебался с линией партии, комсомола. Он всегда был такой». Неплохая характеристика.

По первому каналу в это время шел фильм про В. С. «И страсть, и слезы, и любовь». Когда-то, год или даже полтора назад я в нем снималась, уже подзабыла. Предупредила на всякий случай маму, вдруг покажут. Показывали. По дороге домой прочла sms Вероники: «Ты замечательно смотришься на ТВ». Мама и Вера остались очень довольны – я хорошо выглядела, хорошо и свободно говорила. Что еще надо? Мне еще ни разу столько комплиментов не делали: «пол-Москвы позвонило», как говорит Вера М. Звонила Оля Широкова. Говорила Вишневская, Людмила Мироновна, даже наш завпост, даже Дашкин завуч, ее девчонки, отчего моя дочь с удивлением вдруг остановила на мне взгляд. Даже Левитин меня смотрел! И с удивлением. «Я не знал, что вы так широки в своих пристрастиях. Откуда вы его так хорошо знаете?» (Знаю! Мне нравится, когда они вдруг открывают во мне «отличницу». «И очень хорошо, что вы там у них не работаете, Нечего вам делать в этом академическом театре». Притом, что я ни слова об этом не говорила.)

17 января

Звонок от В. Ланового. Благодарил. «От Ирины Петровны отдельное спасибо за подарок». Я подарила ему, действительно, прелестную настенную тарелку, красную с терракотой, авторскую. Думаю, что обзвонил он всех, не только меня. В этом он весь. Лорд, воспитан, корректен. С ним всегда чувствуешь себя женщиной. Никогда не обидит вниманием, всех упомянет, для всех найдет слова… Не изображает двуликость. Можно назвать это прямолинейностью. А можно – воспитанием и принципами. Ему есть чем гордиться в жизни. И достиг многого, и сделал себя, точно, сам.