Текст книги "О театре, о жизни, о себе. Впечатления, размышления, раздумья. Том 2. 2008–2011"

20 августа

Поговорили с Генкой Деминым про Володю Панкова. Он странно спокойно соглашался со мной во всем и повторял то, что я говорила раньше.

* * *

Сдала дела Максимовой. Пусть она немного поделает № 4 ВТ.

* * *

Еще одна формула про антрепризу, актер Александр Малов придумал: «Что ел, что радио слушал».

22 августа

«Берег женщин» (Хореографический спектакль по мотивам песен Марлен Дитрих), реж. А. Холина (литовский хореограф), Театр Вахтангова.

Римас хотел устроить праздник в театре, он его устроил. Правда, не оригинальный праздник, но зритель сегодняшний, малообразованный, этого не знает. Спектакль сделан по типу «Бала» Э. Сколы (музыкальный кинофильм, 1983): время – через танцы в кабачке, через типажи, характеры, костюмы. Спектакль идет без единого слова. Эхо войны, на которое любой откликнется, мелодрама, женщины без мужчин, в мечтах о… Стильный спектакль в цитадели стиля. Правда, стиль – как его сегодня понимают и воплощают. Стандартное представление о стиле. Женщины все – копии Марлен Дитрих. Нет индивидуальности. И танцы мало индивидуальны.

У зрителей спектакль будет иметь успех. Профессионалы, пожалуй, разнесут. Есть ошибки элементарные и очевидные. Более того, мне кажется, их еще можно устранить. Две главные: Холина ритма не чувствует – длиннющее начало, действие не двигается, пустые паузы между номерами, (шипение грампластинки – длинное, сирена – длинная, слишком много иллюстративности). Актеры играют на зал, в то время как должна стоять «четвертая стена», иначе драматизму не веришь, декоративность истории еще возрастает. Любви между партнерами нет, чаще всего играют мимо, в движениях танца кое-какие отношения обозначены, но это надо играть. Не умеют.

Этим ребятам (в основном, с курса В. Иванова) выпал счастливый билет ни за что, ни про что. Они были средними и ничего не заслуживали. Но – оказались в нужном месте. Римас захотел обновить театр, сразу кучу новых молодых привести, чтобы все заметили и увидели. Ну, привел. А дальше что?

С. Сосновскому я все сказала. У нас с ним уговор, что я ему не вру. Да мы часто и совпадаем. И сейчас совпали. Он: «Может, ты Римасу скажешь?» А зачем я полезу? Он меня спрашивает? Вернее, два раза спрашивал, я ответила, после чего он сделал все наоборот. И общается со мной подчеркнуто официально.

На банкете поговорили с Володей Ивановым. Я ему сказала про ребят, что думаю. Что аванс они получили огромный, и надо обязательно его оправдать. Он сказал, что они его уже не слышат. А потом – «подстава». Собрал свой курс, представил меня и заставил сказать им то, что я говорила ему. Я-то сказала. Они слушали даже слишком внимательно. Но, подозреваю, ничего не поняли. Они сейчас в такой эйфории. И, увы, довольны собой. Я одного мальчика спросила: «Какой национальности ваш герой?» Удивился: «А что, это важно?» Холина даже этого им не объяснила? И Римас (!) им этого не сказал?

25 августа

«Дом в Левшинском». Воспоминания В. Русланова (солист Краснознаменного им. Александрова Ансамбля песни и пляски Советской Армии, 1926–1996) и его родителей, Н. Русиновой и Л. Русланова (актеры театра им. Вахтангова). Любопытно и неприятно. Опять убедилась, что в мемуарах ничего не скрыть. Есть поговорка «Ты – то, что ты ешь». Мой вариант: «Ты – то, что ты вспоминаешь». Про то, как пукал на сцене А. Горюнов, про то, что О. Глазунов был тупым, про то, что Ц. Мансурова заигрывала с молодыми… Даже про любимого друга Е. Леонова вспомнил только то, как он просил жену Русланова продать привезенные «тряпки» его Ванде. Возможно, даже, наверное, так всё и было, но когда других фактов рядом нет, объема не получается. В результате, всех, кого вспомнил, «прибил» к земле.

Папу своего так описал и дневниковые его записи такие выбрал, что получился человек-педант, завхоз, а не актер, явно неталантливый, неумный, очень дорожащий связями, своими и вахтанговскими, правительственными и гэпэушными. И без чувства юмора. И хотя дедушка В. Русланова был знаком с Л. Толстым, хотя его шаржи замечательно талантливы, но 25 лет работы в Ансамбле Александрова сделали его самодовольным салдофоном.

* * *

Метод физ. действий. Е. Вахтангов.

Самостоятельная работа Б. В. Щукина и Н. П. Русиновой, «Ведьма» Чехова. Пожелание: «Только без «ручек» (с. 88).

1922 г. Мейерхольд. Статья «Памяти вождя». О Вахтангове. «Станиславский правильно определяет образ Вахтангова – Вождь. Режиссера подготовить не так трудно, но как найти вождя… Качества вождя имел Л. А. Сулержицкий, вождем был и Е. Вахтангов». «Загляните в особняк на углу Арбата <…>. То, что здесь организовано – дело рук именно вождя. Здесь точно крепость, всегда готовая к осадному положению» (с. 120).

(стр. 126) Из выступления Мейерхольда на режиссерской конференции (пров.!): «Там, где были лучшие театры мира, там царит теперь по вашей милости унылое и добропорядочное среднеарифметическое, потрясающее и убивающее своей бездарностью. К этому ли вы стремились? Если да – о, тогда вы сделали страшное дело. Желая выплеснуть грязную воду, вы выплеснули вместе с ней и ребенка. Охотясь за формализмом, вы уничтожили искусство!». Сказано в 1937-м, а и сейчас годится. Только последнюю фразу надо изменить: «Охотясь за психологизмом, вы уничтожили искусство». Почему же все время надо за чем-нибудь охотиться и утверждать, кто первее и центрее?!).

(с.137) «Зойкина квартира» А. Попова. По воспоминаниям Русиновой, она имела шумный успех, прошла более 100 раз и была снята. Снята под напором критики, которая клеймила спектакль. За нэпманский угар и любование красивой жизнью. Попов признал ошибки, и театр сдал позиции. Я вспомнила историю с «Королем-оленем», все повторилось. То же самое: Вахтанговский театр сдался и не сумел защитить свое. Не хочется разочаровываться.

26 августа

Д. Медведев сегодня признал независимость Абхазии и Южной Осетии. Похож на юного пионера, который хмурит брови, чтобы казаться старше. Подчеркнул, что это единственный выход, чтобы не убивали людей, вспомнил и Косово, и Гамсахурдия в 90-х годах. Мы признали независимость, а не к себе их взяли. Но это никого не успокоит. Весь мир против, уже осудили Россию США, Англия, Германия… То ли еще будет. Будто опять «холодная война» начинается. Сегодня, может быть, мир изменился.

В репортажах из Сухуми и Цхинвали люди танцуют и пьют вино от счастья. Саакашвили, как паяц, на фоне государственных причиндалов, которые кажутся вычурными и декоративными, рыцарскими какими-то плащами и доспехами, тоже похож на юного пионера. Говорит, что агрессор Россия нарушила территориальную целостность Грузии. А мне как быть? Где мое сердце? У меня только один аргумент, который я восприняла еще 20 лет назад, когда развалился СССР. Нельзя удержать людей, если они не хотят вместе жить. Только поэтому, считала я (не важно, правы или не правы они исторически), все республики надо отпустить. Потом, через много лет, может быть, что-то сложится. Теперь точно такая же история. Грузия когда-то считала СССР империей. Сейчас сама ведет себя, как империя.

Меня напугала одна фраза из интервью Медведева: «Если кто-то не хочет с нами общаться, не надо. Мы и так проживем». Интересно, что будет дальше.

28 августа

Заходила в Ленком, чтобы отправить с Юлей К. в Питер (у них гастроли) «Вопросы театра». Пока Юля выходила, Надя Калинина, как всегда быстро-быстро, пыталась со мной поговорить о Толе Васильеве. «Ты ничего не слышала?» «А что случилось?» «Там в Греции такой скандал!!! – говорит она весело и смеясь. – Эти греки – такие идиоты, ничего не поняли. Им показали театр будущего, а они не поняли. Рецензии были ужасными». И про скандал – с каким-то нездоровым весельем. Как будто скандал, а не спектакль – главная цель премьеры.

2 сентября

Грузия разорвала дипломатические отношения с Россией. Ужас. Это катастрофа для обоих, так рвать по-живому. Съездила я в Тбилиси…

* * *

Говорили с Пашей Любимцевым. Я, вечная «скорая помощь», как всегда, делала замечания по его книжке о Вите Г. Шутя, бросила: «Смотрите, не забудьте меня хотя бы поблагодарить в предисловии, когда выпустите книжку». Обещал, конечно. Шутили по поводу Коли Шейко, который такой неумелый-неумелый, но почему-то всегда все обращает в свою пользу.

* * *

Довольно странная фраза мелькнула по ТВ. Ведущий какой-то новостной программы, кажется, на НТВ, сказал, что в результате такой оценки действий Грузии, США в России потеряло молодое поколение, в которое вкладывало столько денег.

* * *

Была у родителей. Постоянная нежность к ним по любому поводу.

* * *

Отнесла наконец тексты Гинкасу и Яновской. Уже страниц 250. Хотя расшифровано 2/3. Но целого пока не вижу.

3 сентября

Звонила Каме с Гетой. Он сказал, что не выспался, потому что всю ночь читал. Сам себе не понравился, а вот Гета… «Это потрясающе! Столько деталей! Так интересно! Меня надо убрать до минимума, а книжку писать про Гету». Хорошо, что Гета из-за глаз сейчас не может читать, а то бы она сказала, что книжку надо писать про Каму. И получилось бы, что вся работа коту под хвост. А мне его читать интереснее, и, главное, его спектакли мне нравятся больше. Гетина политизированность и социальная агрессия, как у Машки Седых, точно, меня пугают. Она в жизни милейший и тончайший, с раненой душой человек, а эта, мне кажется, защитная реакция, уплощает ее талантливые спектакли.

4 сентября

Вручение премий мэрии Москвы. Называется «сходила в гости к Ю. Лужкову», который, кстати, мне больше всех понравился. Прост, естествен, говорит складно, шутит мило. Сто раз подчеркнул, что премии дают коллеги коллегам, т. е. мы, а не чиновники. Страшно горд, что строит новые театры. Это его пунктик. Постоянно про это.

Был П. Н. Фоменко, торжественный, в костюме, опять ручки мне целовал (это у нас ежегодный ритуал). Они получили премию за здание театра (директор А. Воробьев плюс к архитекторам). Здание мне как раз не нравится. Похоже на вестибюль метро. Может, в пейзаж оно и вписывается, но по сути… бездушное.

Был С. Яшин, который кинулся ко мне с жаром по поводу К. Богомолова: «Как ты была права!». Я, к сожалению, всегда права. Там невооруженным глазом все было видно и давно. А уж когда ему захотелось занять освободившееся место Карбаускиса в Табакерке, оно и вылезло наружу. Он кинул Яшина точно так же, как и Шапиро.

5 сентября

ГИИ. Пришли обсуждать статью Иванова про 30-е годы, а там накрыт стол. Оказывается, ему 60 лет. Как огурчик, между прочим.

С Верой как всегда театр. «Как вы могли меня не предупредить!!! Я бы никогда не пришла!!! Я не ем и не пью на днях рождения тех, кого не люблю». Я отмахнулась и отшутилась. Через некоторое время: «Ой, я так есть хочу, пожалуй, я поем». И все принципы спрятала в карман. Вот это фантастический реализм и есть. Если так сыграешь, скажут, не бывает.

* * *

Документальное кино про то, что было в Южной Осетии. Ужас. Даже не верится. Особенно потрясают пижонские съемки грузинских солдат на мобильные телефоны. Как будто игра в войну. Но тон закадровый нашего ведущего тоже пугает: как будто Левитан рассказывает про «зверства немецко-фашистских оккупантов». При этом Саакашвили выглядит полным идиотом.

После этого понаблюдала съезд американских республиканцев. С Маккейни, похожего на старого, опухшего Чарли Чаплина, во главе, и Сарой Пейни, губернаторшей Аляски, по-моему, дурой. Вытащила на сцену всех детей: пятерых взрослых и последнего, дауна, – на руках. Несовершеннолетняя дочь – в черном маленьком платье с пузом на носу, а рядом – растерянный мальчик, которому теперь уже не отвертеться, придется стать зятем. Несла чушь. «Чем отличается вице-президент от бультерьера? У него помада на губах». И зал, полный истеричных домохозяек, истово этому идиотизму аплодировал. Ощущение, что мир сошел с ума. И сильно измельчал. Какие-то карлики в прямом и переносном смысле нами управляют.

После чего – на сладкое: Саакашвили, разорвавший дипломатические отношения с Россией, вдруг сказал, что визы, пожалуй, будут выдавать (лететь-то через Россию проще). На что и наши два мальчика закусили удила и ответили, что это они еще посмотрят, выдавать или не выдавать.

* * *

И тут же по ТВ наш О.Табаков открывает сезон, показывает школу для детей, которых он будет учить театру (интересно, платная ли?). Учить будут Безруков, Мохов и пр. Здесь же дети будут жить, вставать в 7.30, ложиться в 10.30. И перед сном 3 часа читать. О. П. будет проверять. Детский сад.

Насыщенный ТВ-день у меня получился.

6 сентября

Были с Таней на Книжной ярмарке. Много шума, много пыли. А, в общем, ничего интересного.

* * *

«Сволочи» А. Атанесяна.

Наконец посмотрела кино, из-за которого было сломано столько копий. Демарш В. Меньшова на вручении премии MTV. У меня вопрос к фильму один – «было или не было?»: существовали ли во время войны у нас школы диверсантов, где из малолетних преступников делали камикадзе. Если такого исторического факта не было (он-то и вызывает смущение), то и говорить не про что. Сценарий, кроме этой завязки, хлипковат, хотя есть несколько локальных сильных ситуаций (парень-наркоман, которого застрелили при попытке бегства из лагеря; парень-форточник, разбившийся на скале; парень-сволочь, испортивший другому мальчишке парашют, которого по приказу командира (Панина) закопали вместе с разбившимся парашютистом). Дети хорошо играют, и очень хорошо и буднично (внутренне хорошо, драматично, трогательно) играют А. Панин и А. Краско. Концовка сусальная, хотя и тут актеры (В. Кашпур и В. Андреев) не подкачали. В общем, скандал, конечно, раздут. Причем, обеими сторонами. Привет «Детям Розенталя». Я даже подумала, уж не пиаровский ли это был ход.

«Тиски» В. Тодоровского.

Тоже неплохое кино. Держит. Очень хорошо играет Ф. Бондарчук, органика у него все-таки замечательная. Кстати, даже А. Серебряков похуже. Кислотные тона. Куцый восток. Натуральность кадра, когда даже царапина и зернистость кожи видны. Но все равно американский канон лезет местами в глаза. Т. е. Е. Кончаловский просто вату снимает, стандарт. А В. Тодоровский – вроде как умный стандарт, со сдержанной американской теплотой в отношениях мужественных мужчин.

7 сентября

Год как нет М. Вайля (известный советский и узбекский театральный режиссёр. Основатель и художественный руководитель театра «Ильхом» в Ташкенте). Миля и Владик (сестра и друг) собирают сегодня народ в Чайхане на Калужской. Пойду, конечно, но подозреваю, что увижу там «больших Марикиных друзей», о которых узнала только на похоронах. Удовольствие маленькое.

Посидели тихо, как будто в Ташкенте (интерьер такой). Были только Милины друзья, Владик с женой, из знакомых – Чингиз Гусейнов (драматург) из полузнакомых – Валера Сергеев (директор академического театра им. И. С. Тургенева, прродюссер и друг Вайля). Позвали не без корысти. Миля и Владик решили организовать Фонд Вайля – для поощрения студийных начинаний. Само по себе неплохо. Марк умел собирать друзей, и ведь действительно, все мало-мальски талантливое в Ташкенте 80-х годов прошло через «Ильхом». Боюсь, что сейчас некого будет поощрять. На меня они рассчитывают, как на информационную поддержку. Отказаться я не могу. Марик мне все-таки – почти «друг детства». Но с легким сердцем этим заниматься я тоже не могу. Последние 20 лет мне почти все у Марка не нравилось, потому, что многое из того, что он делал, было довольно конъюнктурно. Бывает ведь и «левая» конъюнктура? Возможно, это все помогло ему вписаться в «новый европейский театр», но репутацию, на мой взгляд, подмочило. И я не верю, что это было для него органично. Я же помню его другим. Да, он всегда использовал людей (как часто делают все сильные режиссеры), но он делал замечательные спектакли. А после «Кломадеуса» (визуальный театр-метафора, театр клоунады) что-то сломалось и в нем, и в наших отношениях. Боюсь, что это он «слушал время» (он мне всегда советовал быть гибче) и старался «вписаться в меняющийся мир».

8 сентября

«Вечера. Гоголь-2» В. Панкова. ЦИМ.

Я получила от Володи замечательный подарок на день ангела. Ребята очень выросли, да и Володя тоже. Появились новые режиссерские ходы, фантазия богатая. Прекрасно сочетается слово со звуком, общая музыка получается. Очень чувствует мистическую стихию и хорошо ее воссоздает при помощи фольклорных приемов.

Писать о нем безумно трудно. Не ухватить за хвост, не назвать направление. Уже который раз собираюсь, а не получается. Страшно.

9 сентября

Сходили с мамой на «Синее чудовище». Думала посмотреть второй состав. Он оказался другим наполовину. А. Бардуков явно лучше, чем Я. Ломкин. И у Г. Лежавы Труффальдино лучше.

Радости по-прежнему много. За это редкое в современном театре настроение можно многое простить.

11 сентября

16.00. Дом актера. Встреча с А. Гуляренко по поводу вечера. Чего я в это ввязалась?! Паша в который раз втягивает меня в истории. Анька хорошая, я ей с удовольствием помогу, но получится ли? При том, что она и Паша, затеявшие творческий вечер, не верят в то, что затеяли.

21.00. «Культура», запись «Крупного плана» о «Синем чудовище».

Совсем не помню, что говорила в кадре. 3 минуты – это мизер, что можно успеть? Но девочки, со мной общавшиеся (редактор и ведущая), сказали, что было так интересно, что захотелось пойти в театр. Значит, задача выполнена.

* * *

Умер Л. Гительман (российский искусствовед, Председатель жюри фестиваля «Балтийский дом», 1927–2008). Узнала из Интернета. Хотя ему 81, все равно печаль. Вспомнила, как они с М. Китаевым (театральный художник) выпивали с нами на «Радуге», на банкете. И, как две былиночки, покачиваясь, помахали нам на прощанье рукой и ушли.

12 сентября

Звонила С. Лаврецовой (директор театра юного зрителя им. Брянцева). Выразила соболезнования. Больше мне некому (нет, еще О. Скорочкиной надо написать). Светлана сказала, что это был почти несчастный случай. Поскользнулся в Доме отдыха, упал, поломал шейные позвонки. Сказали, что не будет говорить. А для лектора и педагога это ужас. В день смерти, говорят, даже встал, было улучшение, сам побрился. Света: «Как будто приготовился».

* * *

Сектор. Обсуждали главу о Е. Шварце (русский советский драматург, 1896–1958) Е. Стрельцовой. Трудный случай. Два листа, масса отвлечений от темы, других героев, безумно больших цитат без комментариев (необходимых), а Шварца как такового нет. Попыталась быть аккуратной, но сказать правду. Алена Струтинская сказала, что мое выступление было верхом корректности. Ну, слава богу. Но Ленка, по-моему, все равно обиделась, а уж Витя (Березкин, муж) давно смотрит на меня букой. Наверное, из-за моих замечаний по статье в сборник. Хотя ведь благодарил. Как я устала за всех все править. Алена с Верой пошли по магазинам, а я в театр.

«Возлюбленная нами…», реж. Г. Энтин. Театр им. Ермоловой.

Театр в музее – хорошая идея. Полутеатр – получтение. Скромный по средствам спектакль, состоящий из нескольких рассказов Бунина из «Темных аллей». Сделано очень профессионально и грамотно. Немного старомодно. Требует при этом блестящего исполнения, потому что актеры должны быть и чтецами одновременно. А это другой талант, другая значительность. Бунин звучит хорошо – для тех, кто никогда его не читал. Т. е. просветительскую задачу спектакль выполняет. А последние 15 минут, когда сам Энтин читает рассказ «Ида», я, засыпающая от среднестатистического исполнения, проснулась. Это искусство, это блестящая читка, это литературная лекция, когда и интонация Бунина ощутима ясно, и суть рассказа, а не только фабула, и даже сверхзадача спектакля. Я бы самому Энтину дала какой-то приз – за усилия по пропаганде русской литературы.

14 сентября

Вместо того чтобы работать, 2 дня – шаляй-валяй. Не хочется ничего. «Только дурак доводит себя до язвы из-за того, что не в нашей власти отменить». Любимый детектив «Она написала убийство».

15 сентября

Звонил Крымов, рассказывал про Авиньон, видел васильевский спектакль «Версальский экспромт». В среду встретимся. Я решила его записать для ВТ. Пусть будет.

16 сентября

«Капитанская дочка» С. Яшина. Театр Гоголя и «Галактика».

Бывшая Сережина замдиректорша решила открыть свое дело. Цель – спектакли для подростков. Верная. Результат – добротный среднестатистический советский спектакль ЦДТ времен моей молодости. Детей полон зал, живейшие реакции (зрители, конечно, поленились прочитать текст). И вот тебе дилемма: либо ремесленный (без искры), грамотный и с точки зрения Пушкина верный спектакль, либо Богомолов. По мне, как это ни ужасно звучит, Яшин полезнее, тем более, современному зрителю, который проще некуда, и чего доброго «Отцов и детей» Богомолова примет за чистую монету – мол, так и написано.

17 сентября

Встречались с Димой, после репетиции, в мастерской И. Попова (главный художник театра Анатолия Васильева и архитектор здания театра, 1937–2014), на Сретенке. У него в октябре премьера: два в одном, «Родословная» (на слова Л. Рубинштейна) и «Шостакович» (на музыку Ш.). «Первое – это про то, что все евреи», – пошутил Дима. «Очень актуально», – съязвила я, потому что мне это, правда, кажется неактуальным. Уж тогда сегодня надо ставить про то, что все грузины. В каком-то смысле. Поговорили хорошо, но коротко. Он сказал, что очень хорошо помнит спектакль Толи, но по существу рассказал мало, только эмоциональные оценки, хотя я себе спектакль представила. Потом перескочили на Р. Кастеллуччи (итальянский театральный режиссер). На «театр художника». Что-то, может, и получится.

Сказал, что А. Малобродский (директор ШДИ до 2011 года) – приличный человек. Но, может, это ему кажется? М., наверное, вокруг него вертится, потому что Дима сейчас – большой козырь. Под него «Территория» деньги дает. «Девочки и Мальчики» «Територии» сейчас на плаву. Но, думаю, это не надолго. 1. Талант не тот. 2. Слишком много цинизма. 3. Е. Миронов, их глава, не хитер, не изворотлив. Однако им бы только подняться. Потом оставят его зиц-председателем (хотя он и так уже зиц), а реально руководить поставят Серебренникова.

Дима до сих пор для меня – загадка. На первый взгляд, такая слабость, мягкость, отсутствие темперамента, вечный полусон, а внутри… Если сказал «нет», то это звучит железно… при этом хитрый, сдержанный в оценках (это не Толя), чрезвычайно лоялен к коллегам, но вдруг его прорывает. Даже не понимаю, как и отчего.

Ирония судьбы. Теперь главный художник Сретенки – Маша Утробина, дочка Райхельгауза. Трезвый Иосиф и тут обскакал Толю.

* * *

Ю. Эдлис (русский советский драматург, прозаик и киносценарист). «Четверо в дубленках и другие фигуранты». Мемуары. Купила на развале за 40 р. Увы, больше не стоит. Мелковато. Фотка из «Огонька», вынесенная на обложку, и заглавие, помню, меня неприятно поразили. Своей разоблачительностью. Четыре поэта, составившие славу 60-сятников смотрелись в дубленках (богатых, глянцевых), как люди переродившиеся. И улыбки были приклеенные. А Э. по ним дает характеристику шестидесятничества вообще. Очень старается быть объективным. Не врет. Но, выглядит странно. Хороший портрет В. Максимова (писатель русского зарубежья, основатель и редактор журнала «Континент», 1930–1995), пожалуй, лучший. Все остальные с неприятной червоточинкой и о них – с обидой, т. к. отношения со многими ухудшились или сошли на нет. Слишком много жалкости к «забытому» всеми Рощину. Все стали хуже – вылезло. Пнул В. Ерофеева за дело, точно. Но много и банального (а может, это и есть объективное?). Много фактических ошибок («Иван Кузькин» вместо «Федора Кузькина» и т. д.). Не удержался, чтобы не отомстить обидчикам. Страшный жанр – мемуары. Выдает с головой.

* * *

Наконец с третьего раза дочитала Л. Хейфеца «Музыка в лифте». Как-то с самого начала не пошло. Примерно то же впечатление, что и от Эдлиса, хотя он крупный человек, и несколько его спектаклей произвели на меня за жизнь очень сильное впечатление: «Иван Грозный», «Вишневый сад» во Фрунзе, «Дядя Ваня» – на ТВ. Пишет о сути профессии, о М. Цареве, о Поповых (А. Д. – гл. режиссер и художественный руководитель ЦТСА, 1892–1962, А. А. – советский актер театра и кино, театральный режиссер,1918–1983) и М. О. Кнебель (советский режиссер, педагог) – замечательно. О многих других – слова, слова, слова. Неожиданно и с новой стороны об А. Эфросе (не агнец и очень даже земной человек). Но много пафоса, тремоло. Слов много – как и на репетиции. Но это его обычная интонация. Опять главное в человеке в мемуарах вылезло наружу.

18 сентября

«Битва жизни» Ч. Дикенса, реж. С. Женовач, СТИ.

По-моему, это неудача. Сплошные повторы приемов чтения вслух. Все яблоки кушают и умиляются. То, что в Сереже мне всегда не нравилось. Декорация А. Боровского интересная. Здорово обыгрывает новую сцену.

А новый театр – сказка! Отсюда хочется не вылезать никогда. Только творить.

19 сентября

15.00. На Страстном.

Читка пьесы Е. Нарши (поэт, драматург, фотограф) «Сны Евгении». Странная пьеса. Начинается как бытовуха, потом Беккет. Девочка Женя, наподобие Жанны, слышавшей голоса, видит сны, в которых русский абсурд выглядит последним абсурдом. Так жить нельзя.

А потом вспоминали Лешу Казанцева. Вел А. Гельман. Оля Новикова (театровед, зав. кабинетом драматургии СТД РФ) перед началом спросила, не хочу ли я выступить. Я сказала, что по ходу решу и мигну Гельману. В результате (так всегда и бывает) он просто взял и начал с меня. Надо в таких случаях всегда, на всякий случай, готовиться. Я сказала про поколение 60-летних, которые очень рано себя проявили, но которым все досталось за талант поздно. (Мягкова (театральный критик) меня потом «поправила»: им досталось все, и когда надо. А я не согласна.) Они были индивидуалисты, эгоисты, ходили сами по себе, были заняты собой и своим прямым делом, а потом вдруг решили, что надо возвращать долги, озаботились корнями, стали воспитывать театральных детей и так в них вкладываться. Кроме Леши я имела в виду и К. Райкина, и К. Гинкаса… Сказала и про девять лет ЦДР, которым Леша, действительно, переменил и погоду, и ландшафт в театре.

Наташа Сомова, вспоминая их последний день, сказала то, о чем я подумала, когда узнала, как он умер. Умер голый человек на голой земле. В воде, лицом в небо (лежал на спине), с раскинутыми руками и разжатыми кулаками. Да еще и мгновенно.

22 сентября

Почти постоянное тоскливое ощущение, что ты не можешь выразить словами мысль точно. Слов много, а, по сути, мало. Будто запас слов уменьшился, и слова – мусор, а главные – не приходят в голову, разбегаются, и мысли текут. Нет воли собраться, сесть, отрешиться, сосредоточиться и сформулировать, все какая-то лихорадка, и все будто бы куда-то надо бежать (куда! зачем!), и все кажется лишним и бессмысленным, а главное – таким банальным.

* * *

С. Батракова (главный научный сотрудник Сектора современного искусства Запада ГИИ). «Искусство и миф». Какое удовольствие и мука читать. Такая мощь, такое знание предмета, плотность мысли, такие неожиданные ассоциации, такие далекие и восхитительные. Одно дело анализировать и описывать реалистическую живопись, искать ей контекст и подтекст, а тут – XX век, Пикассо, Дали и компания. Это же придумать надо, чтобы цитатой из «Макбета» объяснить Дали. Вспомнить Беккета или Ницше, разглядывая картины Д. Кирико (итальянский художник, близкий к сюрреализму 1888–1978). И все цитаты такие не затрепанные и будто специально для ее объяснений написаны. Какая легкость в оперировании фактами, цитатами, знаниями, сопоставлении далеких непрямых вещей!

Одолевает (и всегда мучил) комплекс хаотического, бессистемного чтения, образования и знания. Чувство, что каких-то «кирпичей» в здании не хватает. Знаешь, что недостающее и где, в каких книжках его искать, но, когда мыслишь, не оперируешь этим свободно. Вот как Батракова. Мне так умно никогда не написать. Совсем другой склад ума.

* * *

Это можно сравнить с тем, как мне не доставляло радости ездить в страну, языка которой я не знала. Неполноценное впечатление. Я поэтому в Париже все старалась хоть пару фраз выучить и говорить каждый раз в гостинице. И польский, когда-то стала учить из принципа, из гордости, чтобы не выглядеть неучем. Но – настоящим полонистом (и переводчиком) так и не стала – не признали. Хотя язык (я знаю это точно!) я очень хорошо чувствую. Но знаю и свои пробелы – в истории польской, в литературе, поэтому и претензий вроде бы нет. Никогда не хватало ни усидчивости, ни упорства сосредоточиться на одном конкретном предмете, растекалась по древу, читала «вокруг», расширяла вроде бы свой личный горизонт, но так и не стала узко классным специалистом ни в чем. Скучно было заниматься одним и тем же. Все широты хотелось. В результате – дилетантизм. Не хватало памяти и пространства мозга, чтобы уложить туда все, заполнить все пробелы. Ощущение, что так много времени потрачено впустую (в молодости), такая зависть к поколению Н. Крымовой и К. Рудницкого, – они столько успели узнать, увидеть, прочитать, осмыслить. А у меня – будто все по верхам.

Еще – комплекс неумения высказываться категоричнее. Что П. Богданова, что М. Давыдова, что В. Максимова – рубят с плеча, уверенно, будто знают точно, даже когда я ловлю их на ошибках. Но другие-то не проверяют и оказываются внушаемыми, а я всегда только собственную точку зрения высказываю. Хотя почти не ошибаюсь.

23 сентября

«Настасья Филипповна» В. Долгачева. Новый театр.

Независимо от того, что напишут, что скажут, как будут ходить, это принципиальный поступок театра, молодых актеров и Славы. Это важный профессиональный опыт. Они взяли идею А. Вайды: (во всей идее главное то, что начинается спектакль с последней главы романа) Мышкин и Рогожин – возле убитой Н. Ф., роман, открученный назад, и импровизационное соединение сцен романа. Это так сложно. Для русского актера особенно. И мальчики это пытаются делать.

Закреплены только вход и выход. Знают роман наизусть. Работали полтора года. Я пристаю к Долгачеву: «Но ведь тут, как в джазе, должен быть квадрат! Условия игры, опорные моменты. Где? Что?» Он объясняет, что взяты только те сцены, в которых участвовали Мышкин и Рогожин или о которых могли знать. Из четырех частей романа. А уж как их поведет, он сам не знает. Адская работа. Страх должен быть ужасный. Поэтому играют десять спектаклей подряд. Потом еще десять в феврале и в апреле. Для мальчишек подвиг.

Долгий вход в роман. Ни звука музыки, одни половицы стонут. Два окна с живым светом. За четвертой стеной. Диван, повернутый спинкой к зрителю, дает границу. Дрожащий бисер на абажуре, платье, брошенное на стул, низка жемчуга, свешивающаяся из ящика комода, песочные часы в медной оправе, шипение свечей, которые Рогожин гасит влажными пальцами.