Текст книги "Кто не рискует – не выживает"

Только пройдя тщательный досмотр, невольники попадали на улицу, и снова в абсолютном безмолвии каждая цепочка начинала движение к своему бараку. Всего по пути Юлька насчитала четыре барака, подобных тому, в котором теперь жили они с Аленой. Все строения располагались совсем недалеко от основного ангара. Место для подпольного завода было выбрано с большим умением и являлось идеальным для подобного предприятия.

Слева от идущих, насколько хватало глаз, раскинулись сопки, поросшие буйной растительностью. Сопка-ангар ничем не выделялась среди своих природных собратьев. Даже находясь поблизости ее, невозможно было отличить от других, разве у тех не было дверей-ворот. А уж издалека, а тем более с воздуха увидеть что-то неординарное, привлекающее внимание, было просто невозможно.

Рядом с ангаром была оборудована большая автомобильная стоянка, где парковалось довольно много машин, начиная от легковых и заканчивая грузовиками и пикапами. Крыша стоянки была затянута зеленой камуфляжной сеткой. То, что увидела Юлька с правой стороны ангара, заставило ее внутренне невольно ахнуть. Там разместилась самая настоящая вертолетная площадка, на которой стоял небольшой вертолет.

– Ми-2, – безошибочно определила Юлька. Не зря же она столько лет прожила в разных летных гарнизонах. – Ничего себе размах, вот тебе и не Сицилия, вот тебе и мужичок с ноготок. Да здесь не заводик подпольный, здесь целая бандитская империя.

Череда сопок, обрываясь, переходила в широкую пляжную полосу метров в четыреста, потом начинался бесконечный океан. На рейде маячили силуэты небольших суденышек, а от пирса к суденышкам и обратно сновали шустрые моторные лодки.

«Господи, – продолжая движение и стараясь рассмотреть все поподробнее, подумала Юлька, – сколько же здесь народу сгинуло? Как вообще все это возможно в наше время? Какое же количество времени находятся здесь эти несчастные? Месяц, год, два? Определить невозможно. У всех одинаковые серые лица, глаза тоже одинаковые – потухшие, ни мысли в них, ни надежды. А эти покорные, доведенные до абсолютного механизма движения? И все безропотно молчат… Видимо, люди давно переступили последнюю грань, расстались со своим прошлым и покорились неизбежности».

Между тем безмолвная процессия уже вползала в свой барак. Снова ударил в нос зловонный запах, вызвав приступ дурноты, заставив подруг содрогнуться. На грубо сколоченном деревянном столе приятельницы увидели простые алюминиевые миски, наполненные густым дымящимся варевом. Люди, вновь не нарушая молчания, быстро заняли места за столом и, схватив ложки, лежащие рядом с мисками, начали жадно хлебать горячее месиво.

Запах, исходящий от еды, не оставлял никаких сомнений – варево было приготовлено из рыбы. Подруги не нашли в себе сил присоединиться, продолжали стоять у стола, глядя друг на друга, интуитивно стараясь хоть таким образом поддержать одна другую.

Даже еда не помогла изменить выражение лиц измученных рабов. С тупым равнодушным упрямством они методично двигали челюстями, стараясь как можно быстрее проглотить свою пайку. Некоторые помогали себе руками. Это было невыносимо. Опять стала накатывать тошнота. Хотелось закричать во весь голос, смести к чертовой матери эти миски со стола и разбудить, растормошить невменяемую толпу. Как же нужно было зомбировать такое количество человек, чтобы превратить их в то, чему и названия не подберешь? Неужели никто из них не пытался противостоять окружавшему безумству? Да, охранников очень много, все они гладкие, сытые, вооружены до зубов, но невольников все равно гораздо больше. Только в их бараке человек двести, не меньше. Чем так существовать, постепенно превращаясь в растение, лучше погибнуть.

Никитична, конечно, была тут как тут.

– Не жрете, цацы городские, брезгуете? – подлетела она к подругам и лихо уперла руки в бока. – Ничего, не таких обламывали, через три дня на коленях ползать и добавки просить будете, миски за собой вылизывать. Ишь, барыни какие! Наша жратва им поперек горла встала. Ах, какие нежности при вашей бедности. Ну и подыхайте к чертям собачьим, плакать никто не будет, новых привезут.

Когда Никитична, выговорившись, отошла, оставив их в покое, Алена прошептала, едва шевеля губами:

– Вот сволочь, и чего бесится? Наверное, всю жизнь свою садистскую провела в женской тюрьме старшей надсмотрщицей.

– Молчи, – выдохнула в ответ Юлька, – вечером все обсудим.

После короткого обеда все снова побрели в сторону ангара. Получив на входе из рук охранников орудия труда, серые тени снова послушно и безропотно заняли свои рабочие места.

Рыба, рыба, рыба, нескончаемый поток рыбы. Подхватил, вспорол, потроха в одну сторону, икру – в другую, бросил. И вновь – подхватил, вспорол, и так все время, в одной и той же жуткой последовательности, впитывая в себя вместе с монотонностью одних и тех же движений, господствующий повсюду, проникающий во все поры рыбный запах.

Дважды за день вывели в туалет, вернее, в чистое поле, рядом с ангаром, с видом на океан и под неусыпным бдительным присмотром вооруженной охраны. Корчась от унижения и собственного бессилия, подруги были вынуждены соблюдать условия этой страшной игры, затеянной изощренной фантазией людей без стыда, совести и морали.

Вечером в бараке опять дали еду, которая по своему виду и запаху мало чем отличалась от обеденной. Не в силах побороть брезгливость, подруги так и не смогли заставить себя сесть за общий стол.

Слава богу, в бараке стоял огромный металлический бак с питьевой водой. Воды было много, и вкусна она была необыкновенно, видимо, где-то недалеко находилась речка. Правда, пить приходилось из единственной общей кружки, которая висела на цепи, прикованной к баку, но выбора у подруг не было. И вода была пока единственным шансом на спасение от физической смерти.

Глава 9

Второе туристическое агентство находилось в пятнадцати минутах езды и, к счастью, было открыто, да и вообще всем своим внешним видом выгодно отличалось от «Примы».

Оно оказалось довольно компактным и состояло всего из двух небольших кабинетов, где за столами расположились преимущественно молодые работники, которые деловито копались в многочисленных бумагах. На одной из дверей висела табличка: «Оформление путевок». Сюда и зашли первым делом наши новоиспеченные сыщики поневоле. Посетителей, кроме них, в этот момент не было, а за столом сидела очень юная и милая девочка.

– Добрый день, – обращаясь к вошедшим, очень вежливо произнесла она, – фирма очень рада приветствовать вас и ваше желание увидеть мир. Хотите купить путевку или имеете желание просто познакомиться с нашими предложениями?

Несмотря на заученность произносимых фраз, девочка выглядела очень доброжелательной и своим милым щебетом производила приятное впечатление. Наученные горьким опытом общения с родной милицией, мужчины, не сговариваясь, выбрали совершенно иной стиль поведения, чем со стражем закона. Они удобно устроились в креслах, не отказались от кофе, и начали листать разноцветные буклеты, рассыпая налево и направо комплименты. Юрий умудрился даже мимоходом рассказать довольно милый и относительно свежий анекдот.

Через десять минут девочка была покорена, полный контакт и взаимопонимание между сторонами были установлены. Еще через пятнадцать минут мужчинам стало известно, что это милое воспитанное создание работает в фирме с сегодняшнего дня и новой работе девочка очень рада. В наше-то тяжелое время, можно сказать, ей просто крупно повезло. Ведь место какое! Конкурс на него, как в хороший институт. А ей вот вчера позвонили и пригласили на работу, правда, здорово? И тепло, и светло, и телефон под рукой, и клиенты – люди сплошь приличные, и зарплата достойная, и коллектив чудный!

А почему уволилась предшественница, она понятия не имеет, тем более как ее зовут и где живет. И про группу, уехавшую в Китай два дня назад, тоже ничего не знает. Даже списков никаких нет. У них вчера на фирме (вот беда!) из-за перепада напряжения все компьютеры разом зависли. А когда программы восстанавливать начали, выяснилось, что как раз в ее компьютере жесткий диск полетел, вся информация пропала. Никто не может восстановить, даже вызывали специалистов из какой-то приличной фирмы по ремонту компьютеров, но ничего не помогло.

А из начальства сегодня тоже никого нет, заявление о приеме на работу даже некому пока отдать. Вроде все уехали на три дня за город на семинар и, конечно, отдохнуть хорошенько перед зимой. Деньки-то какие пока стоят!

Наконец, вытянув из милого создания всю информацию, пообещав в скором времени непременно совершить кругосветный вояж, мужчины откланялись. Несмотря на все старания, они фактически опять остались ни с чем. Потеряно полдня, помощи пока ждать неоткуда. Вместо того чтобы прояснить ситуацию, они запутывались все больше.

– Да, пока у нас не очень получается в муровцев играть. Итоги слабоваты, вместо вразумительной информации на выходе один равнодушный ноль, – затягиваясь сигаретой, мрачно проговорил Юрий.

– Ну, еще не вечер. Я вот что думаю. Давай-ка съездим в автопарк. Может, там что-нибудь удастся нащупать, – предложил Савельев.

Молча кивнув, Бандура повернул ключ зажигания.

Автопарк жил своей рабочей, несуетливой жизнью. Здесь им повезло чуть больше – все руководство было на месте. Начальник автобазы выслушал их очень внимательно. Мужик он оказался простой, бесхитростный, с открытым лицом, по которому можно было легко прочитать всю биографию. Сразу было видно, что вкалывал он честно всю жизнь, выбился на руководящую должность благодаря своему отношению к делу и заочному техникуму. На своем месте человек, видно сразу. Только результат оказался таким же неутешительным, как предыдущие попытки пролить свет на загадочную историю.

– Да, мы тесно сотрудничаем с туристической фирмой, они часто заказывают у нас транспорт. В основном, как вы понимаете, это маршрут Уссурийск – Пограничный, – спокойно объяснил начальник автобазы. – Какой автобус вас интересует? Сейчас глянем.

Покопавшись в столе, он достал толстую папку с документами, полистал ее.

– Да, два дня назад наша автобаза, так сказать, как раз выполняла подобный заказ.

Мужчины после этих слов воспрянули духом. Бандура даже заерзал от волнения на стуле, растеряв все самообладание. Еле сдерживая нахлынувшие чувства, оба, чуть ли не перебивая друг друга, стали засыпать начальника вопросами.

– А автобус вернулся вовремя, как положено по графику? А кто был за рулем? И где можно увидеть водителя? – наперебой взволнованно заговорили мужья.

Выслушав внимательно целый поток вопросов, начальник положил свои тяжелые рабочие руки на стол, поглядел на собеседников с некоторым недоумением:

– А автобус и не должен был возвращаться. По договору он останется в автосервисе в Пограничном на неделю, так сказать.

– По какому договору? – опешили военные.

– По обыкновенному, – пожал плечами собеседник. – У нас своя система. Отработал автомобиль ресурс, значит, мы его отправляем на профилактику. Мы регламент соблюдаем строго, нам неприятности такого рода не нужны. А чтобы пустой транспорт зря не гонять, мы оставляем транспортное средство в автосервисе конечного маршрута. В данном случае автобус остался в Пограничном. Боремся, так сказать, за безопасную перевозку пассажиров. Вот, можете сами убедиться, у меня все документы в порядке, так сказать.

«Да что он заладил, как попугай: «так сказать, так сказать»? – раздраженно подумал про себя Мишка, понимая, что веревочка, которая, казалось, была у них в руках, выскальзывает и грозит исчезнуть.

– А водитель? – угрюмо спросил он.

– Водитель, что водитель? – засуетился начальник. – Лучший водитель, между прочим, нашего автохозяйства, заслуженный, так сказать, работник. Мохов Владимир Федорович.

– А поговорить с ним можно?

– А вот поговорить не получится. Это был его последний рейс, так сказать.

– В каком смысле последний? – напряглись мужчины.

– На пенсию мы проводили нашего уважаемого Владимира Федоровича, на заслуженный отдых, аккурат перед последней поездкой, так сказать. Хорошо проводили, торжественно, подарок вручили, памятный адрес, все как положено, так сказать. А эту поездку ему оформили в качестве подработки, в форме особого поощрения, так сказать. За многолетнюю и безупречную работу. Он еще сразу после поездки собирался у каких-то родственников своих погостить недельку-другую, так сказать, они там живут где-то рядом. А обратно автобус поведет уже другой водитель.

– Адрес водителя дадите? – угрюмо спросил Михаил.

– А это пожалуйста, это ведь не тайна, так сказать. Местный он, с бабкой своей живет, только помнится, что и та укатила к детям погостить, внуки там, ими занимается, так сказать. Так что вряд ли вы кого сейчас застанете.

День благополучно заканчивался, а у мужчин в руках был лишь один трофей – адрес шофера, вернее, новоиспеченного пенсионера Мохова.

– Слушай, тебе не показалось, что этот «так сказать» несколько суетился и юлил? А его фраза про адрес и военную тайну? Ох, чувствую, неспроста. Врать мужик не умеет, сразу видно, есть что скрывать. Только вот – что и самое главное – почему? Давай, двигаем на улицу Ленина, – проговорил Бандура.

Экспедиция к дому Мохова не принесла никаких результатов. Они фактически убедились, что начальник автобазы дал им правильный адрес. Но дверь была закрыта, а многочисленные соседи, хорошо знавшие семью Моховых, только подтвердили сказанное им на автобазе. Естественно, что никто из них не знал адресов ни близких, и тем более дальних родственников пенсионеров.

Злые, голодные, уставшие, выбитые из привычной колеи свалившимся на них несчастьем, мужчины были вынуждены отправиться восвояси ни с чем.

– Слушай, Юра, еще время позволяет, может, рванем в уголовный розыск?

– Ты что, ничего не понял? Заявление менты не приняли, значит, и дела никакого нет и быть не может. В ментовке послали, с таким же успехом и сыскари отправят по тому же адресу в пеший эротический тур, не сомневайся. Давай-ка лучше съездим домой, мне-то проще, моя дочка у бабушки с дедушкой, а тебе нужно Ирку предупредить. А завтра с самого утра начнем все заново. Я думаю, нужно по трассе проехать, до Пограничного, да потрясти там таможенников.

– И вправду, давай домой. Может, наши красавицы уже давно дома чай пьют, а мы с тобой тут весь город на уши поставили, – согласился Савельев.

На том и порешили.

Дождавшись глубокой ночи, когда, наконец, храп Никитичны перешел в четкую и размеренную фазу, Алена, соблюдая все возможные меры предосторожности, переползла на Юлькин топчан, нащупала в темноте ее ухо и приникла к нему своими губами.

– Юль, как ты думаешь, – зашептала она, – может, сделаем попытку подкупить кого-нибудь из охраны?

– Кого? Охранники все звери, как на подбор, а Никитична, по-моему, получает удовлетворение от демонстрации своей безраздельной власти. У меня вообще такое впечатление, что работает она здесь даже не за деньги, а на добровольных началах. Исключительно для собственного удовольствия.

– Ты другой выход видишь? Как выбраться из этого ада?

– Пока нет, но мы еще очень мало видели и знаем, надо смотреть, анализировать, думать, потому что лично я здесь долго не протяну. Не может быть, чтобы где-то не нашлось бреши. В любом деле, как бы оно ни было хорошо организовано, есть слабые места, я точно знаю. Надо искать.

– А ты видела вертолет и лодки?

– Видеть-то я видела, только мы с тобой ни летать, ни лодкой управлять не умеем. Так что на эти варианты даже и рассчитывать не приходится.

– А машины?

– Машины – это уже получше, только как? Ален, а ты обратила внимание, сколько вокруг женщин остриженных наголо? Они тут почти все обриты. То ли наказывают их так, то ли бандиты развлекаются, то ли таким образом гигиену пытаются соблюдать, нам, собственно, все равно. Нас с тобой любой из этих вариантов не устраивает.

– Налысо… Налысо… Катастрофа. А если им завтра придет в голову и нас оболванить под ноль? Так, подруга, думаем, думаем. – Алена занервничала не на шутку.

– Ты не суетись. Давай рассуждать спокойно. Обыскивают каждый день на входе и выходе, значит, перепрятать мешочек на теле и в одежде не удастся. Что не отбирают в принципе?

– Что? Косынки, марлевые повязки. Еще на нас осталось белье, халаты и обувь, – добросовестно начала перечислять Алена, прикидывая, где можно было бы устроить новый тайник для бриллиантов.

– Халаты и телогрейки мы оставляем на целый день в раздевалке, обувь тоже, остаются косынки и повязки. Да-а-а-а… Дела у нас с тобой просто швах. Что будем делать, подруга? Пока мешочек в наших руках, мы имеем малюсенький, но шанс на спасение. Вдруг найдется какая-нибудь алчная душонка? Ведь там на обеспеченную жизнь хватит два раза и внукам еще останется, устоять трудно. Учитывая, что моральных принципов у этих скотов нет, такую возможность исключать не будем. Поэтому мы должны забыть сейчас про все свои страдания и найти выход, как сберечь капитанское наследство.

– Слушай, я видела, что многие в раздевалке свою обувь не снимают. Бахилы-то огромные. Если не снимать кроссовки, то обувь остается единственным вариантом, да и теплее будет на цементном полу.

– Мысль, конечно, не очень, но другого выхода не вижу. Действуем.

В этот самый момент размеренный храп Никитичны, выдававший очередную руладу, достиг своей максимальной точки и внезапно оборвался. Подруги замерли не сговариваясь. Но тревога оказалась ложной. Буквально через считаные секунды Никитична захрапела вновь, соблюдая свой обычный ритм.

Юлька опустила руку, пошарила в темноте, нащупала кроссовку, подцепила и подняла на нары. В первую очередь нужно было убедиться, подходит ли этот вариант в принципе, ведь до этого никому из них в голову не приходило изучать конструктивные особенности собственной обуви и уж тем более прятать там несметные сокровища.

Сначала подруги попытались вытащить стельку, что оказалось не очень легким делом. Кроссовки были новые, куплены совсем недавно, специально для поездки в Китай. Помочь себе было нечем, да вдобавок приходилось действовать на ощупь в полной темноте. Приятельницам пришлось изрядно повозиться, прежде чем стелька, наконец, была отодрана и вытащена наружу. Под стелькой они обнаружили решетчатую прокладку с довольно большими квадратными ячейками, под решеткой – свободное пространство до самой подошвы. Это было то, что нужно!

Повозившись немного с прической, Алена распустила волосы и достала заветный мешочек.

– Я сейчас буду снимать резинку, – еле слышно зашептала она, – подставь на всякий случай руки.

Камни благополучно перекочевали в свободную полость нового хранилища, туда же отправилась и туго свернутая упаковка. Стелька была возвращена на свое место. Подруг терзали страшные сомнения, они очень боялись, что при ходьбе будет слышен звук свободно перекатывающихся камней, но в данный момент ничего лучше придумать не удалось. Надеясь на счастливый случай, подруги, наконец, смогли позволить себе короткий отдых.

Мужчины возвращались в родной гарнизон глубоко подавленные морально. В душе каждый из них надеялся увидеть свою любимую половинку дома живой и невредимой, но чуда не произошло.

Бандуру квартира встретила темнотой, молчанием, пыльной мебелью и холодной плитой. Не раздеваясь и не разуваясь, он сразу же кинулся к телефону. Сначала он сделал звонок командиру полка и рассказал обо всем, что с ними происходило в городе. Потом решил позвонить своему давнему знакомому, с которым когда-то вместе служил, – Ивану Никифорову. Тот уже довольно давно уволился из армии и, по слухам, связал свою судьбу с милицией. Чем черт не шутит, а вдруг да и сможет чем-то помочь. Телефон, записанный давным-давно на клочке бумаги, хоть с трудом, но отыскался, зато Ивана дома не оказалось. Жена Ивана Люся Бандуру узнала, была с ним очень приветлива и сообщила, что муж сегодня дежурит, а завтра будет целый день дома. Пригласила к обеду и продиктовала адрес.

У Савельевых дома было на удивление тихо, кругом царил образцовый порядок. Мальчишки с завидным трудолюбием прилежно корпели над уроками. Из кухни доносилась смесь соблазнительно-вкусных запахов и негромкое Иркино пение.

Михаил не стал пугать Ирину всякими страшилками, достаточно было и того, что сам он находился в состоянии близком к отчаянию. Он просто попросил прийти ее завтра пораньше, потому что ему надо с самого раннего утра уехать по делу. Иринка, как истинная жена военного, лишних вопросов задавать не стала, быстренько сообщила все дневные новости и упорхнула восвояси.

Ранним утром, едва рассвело, мужчины отправились в Пограничный. Первым делом они остановились на злополучном семьдесят пятом километре, вышли из машины и тщательно исследовали проклятое место. Как они ни старались, как ни расширяли круг своих поисков в надежде найти хоть какой-нибудь знак или зацепку, обнаружить что-либо существенное, что могло вывести их на след так странно пропавших жен, ничего не вышло. Все их попытки оказались безуспешными. Да и что, собственно, можно обнаружить на загородном шоссе? Несколько фантиков и пустую пачку от сигарет, которые равнодушный ветер гонял туда-сюда. Погода стояла сухая, солнечная, даже если бы здесь протопало стадо слонов, все равно бы следов не осталось.

Терзаемые скверными предчувствиями, майоры приехали в славный пограничный городок, где их достаточно приветливо встретили таможенники. Однако внести ясность, что же все-таки произошло, не захотели. Они в один голос утверждали, что все группы уехали за границу по плану и никаких сбоев в работе за последние дни не наблюдалось. Глядели недоуменно, спасибо, что пальцем у виска не крутили. Автобус-призрак? Никто ничего не видел, никто ничего не знает, а если и знает, то молчит как рыба. Было бы очень смешно, если бы не было так грустно.

Поблагодарив таможенников, мужчины стали методично объезжать автосервисы, но везде встречали полное непонимание. Ни о каких долгосрочных контрактах с иногородними автобазами тут и слыхом не слыхивали, и практикой такой никто в городе и его окрестностях не занимался. В принципе мужья уже понимали, что здесь они следов не найдут, просто доводили дело до конца.

Вконец обескураженные неудачами, которые преследовали их с завидным постоянством, горе-сыщики тронулись в обратный путь.

– Послушай, – нарушил молчание Савельев, – какой-то театр абсурда получается, честное слово. Но не может же среди белого дня пропасть автобус с людьми, бред какой-то. А поведение людей? Все врут, стоят просто насмерть. И кто из них талантливее врет, вот в чем вопрос. А главное, почему?

– Ты знаешь, когда восьмерик начал сгущать краски и бродить вокруг да около, я не очень-то ему был склонен верить. А теперь получается, что он был абсолютно прав. Какие-то фигуранты крутые тут замешаны, скорее всего, такой величины, что кислород сразу всем перекрыли. Пытаются избежать огласки, это очевидно. – Бандура от злости несколько раз нажал на клаксон без всякой надобности.

– Хорошо, я согласен, но давай рассуждать здраво. В группе было наверняка человек двадцать или даже больше. Можно допустить, что силовиков и всяких там остальных служивых легко заставить молчать и делать вид, что ничего не произошло. Ну а сами потерпевшие? Не могла же вся группа исчезнуть бесследно, как в Бермудском треугольнике, да еще и вместе с автобусом. Я уверен, свидетели должны быть.

– Мысль правильная, только как и где мы их будем искать? А если их пуганули как следует? Скорее всего, помнишь, Боголепов об этом что-то говорил? Потратим драгоценное время, а результат можем получить тот же самый.

– Твои предложения? – Савельев, наверное, первый раз в жизни не знал, что делать дальше.

– Сейчас поедем к Ивану Никифорову, ты его не знаешь, он уволился еще до твоего приезда в гарнизон, сейчас служит в милиции, поговорим. Парень он надежный, может, поможет. Свой все-таки.

– А если нет?

– Другого выхода я просто не вижу, не можем же мы сидеть сложа руки.

– Правильно, не можем, будем трепыхаться, пока дышим. До последних зубов и ногтей. Хотя получается пока у нас с тобой, друг мой, не блестяще.

Иван оказался дома. Он заметно изменился с тех пор, как обосновался в органах. Щеки округлились, наметилось явное пивное брюшко, придающее Никифорову уютный бюргерский вид, плюс он довольно активно начал лысеть.

Встретил он бывшего сослуживца с другом приветливо, сразу потащил офицеров за обеденный стол, на котором в огромном блюде аппетитной горой дымились пельмени ручной лепки. Разложенные по тарелкам разнообразные домашние соленья и маринады мгновенно заставили вспомнить об условных и безусловных рефлексах. Завершала эту чудную картину только что открытая запотевшая бутылочка «Пшеничной».

Отказаться от такого радушного приглашения было просто неприлично. Нельзя было обидеть хозяев, да и, если честно, есть хотелось ужасно. Мужчины и вспомнить не пытались, когда ели в последний раз по-человечески. Выпив по стопочке за встречу, утолив первый голод, поболтав с радушными хозяевами о том о сем, мужчины, наконец, вышли на перекур на лестничную площадку.

– Ну, мужики, колитесь. Чего это вы Ивана Никифорова вспомнили? – добродушно пробурчал хозяин.

Ничего не скрывая, четко и ясно, в хронологической последовательности, стараясь не отвлекаться на нюансы, мужчины изложили суть дела.

– Да-а-а-а… Если честно, я ничего подобного не слышал. Судя по тому, что все события остаются тайной, покрытой непонятным мраком, боюсь, вам придется очень туго. Тут надо знать, с какого конца веревочку тянуть. А то и женам не поможете, и сами можете вляпаться в добро по полной программе. Так-так-так, вот что. Пока органы шум не поднимают, дело не заводят, нужно идти другим путем.

– Да мы уже вторые сутки этим самым другим путем ходим, умник. Только по кругу, как кони в цирке, – вспыхнул Бандура.

– Подумаешь, «ходим», – обидно передразнил Иван, – вы кто? Дилетанты, а тут профессионал нужен настоящий, зубастый. И чтоб огонь у него олимпийский в заднице горел постоянно, не угасал. Ясно?

– Хватит нам нравоучения читать, наслушались. Ты лучше нам сразу честно скажи, сможешь чем-нибудь помочь или нет. Нам время дорого, сам должен понимать, – взял быка за рога Юрий.

– Понимаю, – серьезно кивнул Иван, – я вам сейчас адресок один дам и записку напишу. Только предупреждаю сразу, мужик, к которому я вас направляю, – сыщик с большой буквы, что называется, от бога. За что и погнали из органов в свое время. Сейчас сидит без работы, денег открыть свое дело не накопил, другим ничем заниматься принципиально не хочет. Один недостаток – пьет горькую. Если удача еще от вас окончательно не отвернулась и застанете его в трезвом уме и ясной памяти, считайте, что вам повезло. Если возьмется за ваше дело, считайте, что вам повезло второй раз. На внешний вид и статус не обращайте внимания. Другого такого сыщика в крае не было и нет. У него не интуиция, у него просто собачий нюх. И по следу он идет, как настоящая ищейка, – не отвлекаясь и до конца.

Никифоров жадно затянулся сигаретой и продолжил:

– Но если пьяный, лучше не связывайтесь, запои у него длятся по месяцу, полтора, и тогда он не человек, а так, жалкое подобие. Бывший капитан уголовного розыска, зовут его Егор Малышев, живет один, сначала жениться было некогда, а потом и незачем стало. Давно его не видел. Передавайте ему огромный привет. Желаю удачи вам, мужики. Не дрейфьте, все у вас получится.

Поблагодарив Ивана, приятели помчались искать местную легенду уголовного розыска.

Вот, наконец, нужная квартира. После длительного трезвона в дверь, когда несчастные мужья уже почти отчаялись, им все же открыли. На пороге перед мужчинами появилась шатающаяся фигура довольно хлипкого телосложения и невысокого роста. Оглядев мутно-оловянным, ничего не понимающим взором незваных гостей, мужик попытался распахнуть руки, видимо для дружеских объятий, покачнулся и заорал дурным голосом во всю силу легких:

– Заходите к нам на огонек!

При этом он не переставал покачиваться.

Расстроенные офицеры, легонечко отодвинув невменяемого алкаша в сторону, вошли в квартиру. Кроме оборванных обоев, раскладушки и хромоногой тумбочки, в комнате ничего не было. Кругом царили запустение и нищета. Несмотря на жуткую грязь, в квартире отсутствовали даже тараканы. Видимо, хозяин не баловал насекомых, ловить им тут было нечего, вот и драпанули хитрые твари из этого рая добровольно. По количеству пустых бутылок можно было легко догадаться, что легенда находится в самой середине пути очередного крепкого запоя.

Офицеры вынуждены были действовать жестко. Набрав целую ванну холодной воды, они бесцеремонно засунули дико вопящего офицера в воду. После того как тот перестал оказывать яростное сопротивление, сломленный внезапным натиском, его еще окатили пару раз холодной водой из-под душа. Только после этого отпустили и разрешили вернуться в комнату.

Савельев птицей слетал в аптеку, накупил кучу лекарств, прихватив по пути в магазине томатный сок, яйца и чекушку водки. Пока опер тихо подвывал и клацал зубами, постепенно начиная понимать, на каком свете он находится, Юрий пичкал его активированным углем, аспирином и всякой другой ерундой. После чего, не спрашивая, приятели влили в глотку Малышева жуткий коктейль, состоящий из томатного сока, сырого яйца и пятидесяти граммов водки.

Проглотив отрезвляющую смесь, Малышев охнул, крякнул и, наконец, обрел осмысленное выражение лица.

– Вы кто? Армия спасения? – заговорил он осипшим голосом, с опаской поглядывая на приятелей.

– Нет, мужик, – вздохнув, ответил Мишка, – мы твои клиенты, и мы тебя сейчас будем нанимать на работу. А если опять попробуешь сорваться и запьешь, то канителиться мы с тобой больше не будем, а просто пришибем, и все дела.

– Так уж получилось, что ты – наша последняя надежда. И мы тебя не намерены выпускать из рук. Так что вертись-крутись как хочешь, но наше предложение ты принять обязан, – информировал сыщика Бандура.

– Давайте познакомимся, что ли, – миролюбиво ответил Малышев, – да поговорим по-человечески, а то какие-то сплошные тайны мадридского двора, и ничего больше. Я же должен знать, на что подписываюсь.

Заставив пришедшего в себя опера съесть приготовленную на скорую руку глазунью, приятели рассказали ему обо всех несчастьях, свалившихся на их головы.

Малышев внимательно выслушал мужей, задал несколько конкретных вопросов, суровея по ходу беседы лицом все больше и больше.

– Знаете что, мужики, скажу вам просто – я возьмусь за ваше дело, но авансы ранние раздавать не привык и, пока не разберусь в ситуации, ничего вам обещать не буду. Выходы у меня кое-какие имеются, и я знаю, с чего начать. Оставляйте свои адреса и телефоны, отправляйтесь по домам и ждите от меня сообщений. Сами никуда не лезьте, вы и так уже привлекли к себе слишком много ненужного внимания. Потребуется помощь – я вам сообщу. И самое главное, не говорите обо мне никому – ни друзьям-знакомым, ни командованию. Пользы это не принесет, только руки мне связать может. Ведите себя спокойно и естественно, все слухи и сплетни пресекайте на корню. Думаю, разберемся.