Текст книги "Грязная кровь"

А кто же эта загадочная особа? У, какие мы стали красивые! Вот только если еще и не сутулиться… Ага, вот теперь совсем хорошо.

Я мысленно представила себе Полину и лишь усмехнулась. Теперь для того, чтобы нас перепутать, нужно очень постараться.

Итак, мой путь лежит в агентство по найму «Свет». Кажется, это всего две остановки отсюда на троллейбусе по направлению к центру. Что ж, вперед! Кажется, я еще успеваю к концу рабочего дня.

Мне не составило большого труда найти нужный дом и уже через полчаса я сидела в мягком офисном кресле напротив директрисы «Света».

Эта склонная к полноте дама была само радушие. Сначала я не поняла, в чем дело, но потом до меня дошло – я перестаралась. Теперь я выгляжу настолько респектабельно, что директриса решила, что пришла к ней не наниматься на работу, а подыскать себе прислугу.

Когда я уточнила цель моего визита, она была несказанно удивлена. Но потом понимающе закивала и стала говорить что-то про финансовый кризис и про то, как он больно всех ударил, – наверное, решила, что перед ней тот самый представитель нарождавшегося, да так как следует и не народившегося «среднего класса».

Просматривая список вакансий, я быстро нашла знакомый адрес бабушкиного дома.

– Пожалуй, вот это мне подойдет, – быстро проговорила я, показывая директрисе строчку на бланке, которую я отчеркнула ногтем.

– Сомневаюсь, – усмехнулась та. – Я бы вам не посоветовала.

– Вот как? А почему?

– Ну, вы же понимаете, что хозяева разные бывают, у всех свои требования…

– А тут что?

– Судите сами, – развела она руками, – за четыре года там сменилось восемнадцать домработниц. Только это между нами, пожалуйста.

– Цифра впечатляющая.

– В общем, у них никто долго не задерживается, а это ведь о чем-то говорит. Хозяйка там очень капризная. Впрочем, я вас не отговариваю.

– Знаете, я, наверное, все-таки попробую, – проговорила я со счастливой улыбкой.

Мне повезло! Вакансия была не занята и, созвонившись со Знаменскими, директриса «Света» оформила меня к ним на работу.

Я немедленно пошла знакомиться с новыми хозяевами, так как на этом настаивала Дарья. Агентство «Свет», поскольку теперь я числилась по его ведомству, предоставило мне для первого визита машину и я была у Знаменских уже через сорок минут.

Когда мы подъехали к бывшему бабушкиному дому, я вдруг почувствовала, как мое сердце начинает учащенно биться. Еще бы – ведь я-то знаю, что где-то здесь спрятаны несметные сокровища. И я должна их найти! Если есть на свете такая болезнь – кладомания – то у меня в этот момент были все ее признаки.

Хотя, если говорить честно, сокровища интересовали меня не в первую очередь. Главное тут было – ощущение тайны, прелесть загадки. Этот особенный, ни с чем не сравнимый трепет придавал жизни новые, гораздо более яркие, чем обычно, краски.

Знакомство с моими новыми хозяевами прошло довольно сухо. Пока Даша подписывала с директрисой очередной договор, я сидела в зале и, стараясь не выдать своего волнения, осматривала помещение.

Если попытаться представить себе этот этаж до евроремонта, то обстановка была вполне фешенебельной по тем временам. Только теперь я начала понимать, что на самом деле потеряла бабушка. И, несмотря на это, сохранила такой заряд жизнелюбия, что и на нас хватало!

Мне предложили тотчас же приступить к работе – двухдневное отсутствие уборки, по мнению Дарьи, привело дом в полное запустение. Я так не считала, разумеется, но возражать не стала.

Надо сказать, что работала я с удовольствием. Мои руки касались стен, которые хранили тайну, пальцы дотрагивались до паркета и я думала, что, может быть, именно на этом месте и хранится клад, стоит лишь разобрать пол и углубиться в перекрытия.

Пока я драила стены и полы, стирала пыль и наводила блеск на полировку, мои уши ловили обрывки хозяйских разговоров. Много мне выяснить не удалось, но для первого дня было вполне достаточно информации. Если ее суммировать, то выходило следующие: Владимир был весьма и весьма богат, но за это ему приходилось расплачиваться недостатком времени – он работал в представительском отделе крупной итальянской косметической фирмы и в его обязанности входили частые поездки в московский головной офис его конторы. Дарья же считала себя домохозяйкой.

Уж и не знаю, какой она была хозяйкой, но что стервой – это точно. Как права была директриса! Как несчастны, должно быть, были мои предшественницы! Сказать, что требования Дарьи Знаменской были завышены – это значит вообще ничего не сказать.

Посудите сами, когда я вымыла полы, моя новая хозяйка не поленилась сварить яйцо и долго водила скорлупой по полу, проверяя, не осядет ли пыль. С таким способом контроля я сталкивалась впервые и, надо сказать, он меня изрядно удивил. Когда же Дарья, проинспектировав наиболее труднодоступные участки, продемонстрировала мне серый налет на яичной скорлупе, ее лицо просто-таки сияло от удовольствия. Пришлось мыть по второму разу.

Надо сказать, что ее тирания распространялась и на мужа. Дарья вела себя так, словно она была неизлечимо больной и причиной этой болезни не в последнюю очередь являлся именно ее муж. Ну просто слова в простоте не скажет! Придирается к любым фразам, к любой интонации! Если Володя говорил серьезно – «ах, это выше моего понимания», если пытался шутить – «не надо обращаться со мной, как с умственно отсталой», и все в таком духе.

Честно слово, я просто поражалась ангельскому терпению Знаменского. Я бы не вынесла с этим злобным существом под одной крышей и пяти минут, если бы у меня не было мощного противовеса – сладкого ощущения тайны и уверенности в том, что клад я найду.

Вечером хозяйка удостоила меня своей беседы. Подробно проинструктировав насчет моих обязанностей и распорядка дня, она не преминула заметить, что многие пытались у нее работать, но обычно народ попадается ленивый и норовить бездельничать вместо того, чтобы честно отрабатывать затраченные на него деньги.

– Надеюсь, вы будете более обязательны, – строго говорила Дарья. – А то я совсем уже разуверилась в людях. Взять хотя бы вашу предшественницу – это вообще был просто кошмар. Мало того, что у нее руки были не тем концом приставлены, так она еще и пыталась учить меня жизни. Представляете? Сама-то сущая пигалица, ей бы в ПТУ над учебниками корпеть, а туда же! В ушах железные сережки, носик такой крысиный, а берется делать замечания по поводу моей одежды! А сама у меня весь гусиный паштет съела без спроса! И к джину прикладывалась!

У меня даже перехватило дыхание – я узнала в этом описании Валентину.

– Да, молодежь сейчас пошла крутая, – сочувственно кивнула я. – Есть такая теория, что во многом поведение человека формируется его именем. Вот, например, вы. Дарья – это звучит так благородно, аристократически. Вы и ведете себя согласно программе, заложенной в вековой памяти этого имени.

– А эту мерзавку звали Валькой, – тут же поймалась на мою удочку Дарья.

Я наплела какую-то чушь про карму имени Валентина, что, мол, не мужское и не женское, значит и характер должен быть неуравновешенный. Но Дарья резко оборвала разговор и дала понять, что на сегодня моя работа закончена и меня ждут завтра с утра.

Перед сном я просто не могла не позвонить бабушке. Когда Евгения Михайловна сняла трубку, я таинственным голосом спросила ее:

– Помнишь про историю, которую ты мне сегодня рассказывала? Так вот, мне кажется, что я смогу тебе помочь. Нет-нет, сейчас ничего сказать не могу, и вообще это секрет. Главное – ты не волнуйся. Клад будет нашим – это я тебе обещаю!

3. ПОЛИНА

Когда на вахте сказали, что меня дожидалась сестра, я лишь недовольно поморщилась.

Ну что там у нее еще стряслось? Опять какие-нибудь проблемы с этой бродяжкой или с бывшим мужем? Боже мой, как все это мелко по сравнению с тем, что я только что узнала! Впрочем, по сравнению со смертью все кажется мелким. Особенно, если умирает хорошо знакомый человек, да еще при таких ужасных обстоятельствах.

Меня сдернули с занятий к телефону и когда я услышала, что вчера ночью после ухода гостей Воротников застрелил жену, а потом выстрелил себе в висок, я долго не могла придти в себя и поверить услышанному.

Ну просто в голове не укладывалось! Я же только что вчера болтала со Светланой у нее в спальне! Мы листали журнал, она рассказывала мне про любовника… Неужели муж все-такие узнал?

И вот я сижу и мрачно курю в холле, а тут еще черт принес клиентку, которую просто так не пошлешь – из богатых, и намерена у меня заниматься шейпингом. Я отправила Ларису в регистратуру и к нашим аналитикам, чтобы те сняли ее параметры и мы потом определили бы по компьютеру наиболее приемлемый блок упражнений.

Но эта тетка сидела и болтала без умолку, думая, очевидно, что так положено при первом знакомстве. За двадцать минут я узнала обо всех ее гастрономических пристрастиях, курсе диет, которые она проходила, наконец, услышала довольно жуткую историю, связанную с чуть вздернутым носиком моей клиентки.

Оказывается, сейчас «такую форму не носят», как она выразилась и Лариса решила обратиться в дорогую клинику на предмет придания ее нюхательному аппарату требуемых очертаний. Ей порекомендовали столичный центр профессора Хейфица, но когда Лариса навела справки, то оказалось, что в этом заведении происходят какие-то странные вещи. Да что там странные – страшные!

– Я прекрасно понимаю, что творится сейчас в бизнесе, но чтобы в клинике вот так запросто убивали медсестер – это уже чересчур! – поведала мне возмущенная Лариса. – Я даже не стала выспрашивать подробности, развернулась и ушла. Разве можно иметь дело с заведением, на которое совершаются налеты!

– Да-да, вокруг творится что-то невообразимое, – вздохнула я, думая о трагедии, которая разыгралась в доме Воротниковых и тут же спохватилась. – Но наш спорткомплекс – место тихое и спокойное. Здесь представить такое просто невозможно.

Уф, наконец-то я осталась одна! Теперь надо попробовать сосредоточиться и решить – что мне делать? А что ты можешь сделать, собственно говоря? Воротниковых не воскресить, а с мотивами преступления должна разбираться милиция, ты-то тут при чем?

Но просто так сидеть сложа руки я не могла. Потрясение от убийства было настолько сильным, что я просто чувствовала, как внутри меня бурлит энергия, которая требует немедленного выплеска.

А что, если позвонить Жоре? Ну уж нет, ни за что! Самой, можно сказать, класть голову в пасть льву! Хотя какой Жора, в сущности, лев? Так, домашнее животное, причем очень пакостливое.

Жора Овсянников – это мой бывший муж. Мы расстались с ним лет восемь назад и с тех пор я старалась не поддерживать с ним никаких контактов. Впрочем, что это я говорю? Расстались? Да я сама его бросила!

Сначала у нас все было как в сладенькой песенке про первую любовь; кстати сказать, я и познакомилась с ним именно в клубе любителей авторской песни, куда меня затащила Ольга. Она до сих пор тусуется среди этой публики, а я с тех пор все эти бренчания под гитару на дух не переношу. Так вот, все началось как в балладе, а закончилось как в пошлом романсе – я поймала Жору в постели в любовнице и указала ему на дверь.

Вот дура я была! Думала, что он уйдет к этой женщине, раз он ее любит. Ничего подобного. Та девчушка, с которой я его застукала, оказалась лишь одной из многих. Оказывается, как пытался потом объяснить мне Жора, любовь – любовью, а секс – сексом.

Не знаю, может быть быть кого-то и устраивает такой подход, но мне он глубоко противен, если, конечно, речь идет о людях, состоящих в браке. Я лично не могу представить что я завожу романы на стороне один за другим и в то же время искренне люблю своего мужа. А Жора Овсянников, как ни странно, мог.

Пусть это звучит смешно и даже немного дико, но он до сих пор испытывал ко мне теплые, если не сказать нежные чувства. Жора искренне не понимал, почему я его выгнала и первое время неоднократно пытался восстановить наши отношения, объяснял мне свою теорию о любви и браке, о мужской и женской психологии. Я даже рискну сказать, что он по-прежнему любил меня.

И я знала, что стоит мне лишь поманить его пальцем, как он тут же прискачет ко мне, довольный и счастливый – ведь с тех пор, как я его бросила, у него остался только секс, а любовь продолжала принадлежать мне, ведь Жора по натуре был однолюбом.

Однолюб-кобель, невероятное сочетание, правда? Я даже консультировалась по этому поводу с Ольгой и она подтвердила мне, что такие извращенные экземпляры попадаются среди мужских особей.

Если честно, то я испытывала к Жоре единственное чувство – глубокую благодарность. Да-да, после того, как я пережила трагедию нашего разрыва, у меня словно прибавилось сил и я многое поняла в жизни.

Можно сказать, что все, чего я добилась на сегодняшний день – престижная работа, богатая клиентура, хороший заработок – всем этим я обязана Жоре. Ведь я должна была ему доказать, что могу добиться всего в этой жизни без его помощи, одна. И я это доказала! Другой вопрос, требовались ли эти доказательства Жоре. Но, как бы там ни было, они требовались в первую очередь мне!

Смешно сказать, но из Жоры я могла бы вить веревки – даже сейчас, после стольких лет разлуки. И я решила, что в данной ситуации Освянников – именно тот человек, который мне нужен.

Когда я позвонила Жоре и намекнула, что неплохо бы нам с ним увидеться, Освянников был на седьмом небе от радости. Судя по его сначала удивленному, а потом возбужденному голосу, Жора возлагал на эту встречу самые радужные надежды. Он болтал со мной минут пятнадцать, хотя его вытащили с какого-то заседания. Пока шел этот необязательный треп, я вспомнила, что Жора как-то раз говорил мне, что он приходит в возбуждение даже от звуков моего голоса, от одной его интонации. И я смогла удостовериться, что это чувство в нем не угасло.

Думаю, что поболтай мы еще с полчасика, и он бы разрядился прямо на рабочем месте. Но секс по телефону – занятие на большого любителя, тем паче, что я не испытывала к Жоре взаимных чувств и он интересовал меня сейчас исключительно как источник информации.

А информацией этой Жора обладал как никто. Старший следователь управления внутренних дел города – звучит серьезно и весомо.

– Тебе там какой-нибудь генерал не хватится? – и я посмотрела на часы, сдерживая зевоту. – Я не отвлекаю тебя от борьбы с преступностью?

– Наоборот, вдохновляешь на новые подвиги! – заверил меня Жора.

– Думаю, что первоначальный заряд вдохновения ты уже получил, а основную дозу мы оставим на вечер, – предложила я. – Так где мы увидимся?

– Можно у меня, – радостно проговорил Жора, – а можно начать в ресторане.

– Прекрасная идея! Во всяком случае насчет ресторана, – уточнила я. – Остальное, буду говорить честно, под большим вопросом, но поужинать вместе – с удовольствием. Куда направимся?

– Давай ты доверишь мне выбор заведения. Я заеду за тобой в семь, – ласково ворковал Жора, – и, смею заверить, ты не будешь разочарована.

– Отлично, – вздохнула я и повесила трубку. Теперь мне предстояло решить очень сложную задачу – и выудить из бывшего супруга максимальное количество информации и не дать ему возможности затащить меня в постель. Честно говоря, задача трудновыполнимая.

– …Ты стала много курить, – заметил Жора, озабоченно качая головой.

– Тебе-то что?! – усмехнулась я. – Какая трогательная забота о моем здоровье! Только раньше надо было заботиться, дорогой.

– В каком смысле?

– Здоровье, как объяснила мне Оля, это не только отсутствие болезней, но и некоторое моральное и психическое благополучие. А о каком благополучии может идти речь, когда тебе изменяет муж?

– Полечка, – взволнованно начал говорить Жора, – я же тебе внушал, что измена – это совсем другое. Это когда любишь. А я…

– А ты просто трахался со шлюхами, – закончила я его фразу. – И теперь снова хочешь начать со мной прежние отношения. Но поезд уже ушел, а ты продолжаешь бежать по рельсам и кричать, размахивая руками.

Но все мои слова – что об стенку горох. Пока я рассыпалась в своих горьких укорах, Жора Овсянников уже завладел моей ладонью и время от времени подносил ее к губам, покрывая поцелуями. Мужчины умеют вовремя отключать слух, этого у них не отнимаешь.

– А ты лысеешь, – печально констатировала я, – глядя на его макушку.

– Это потому, что ты ушла, – мгновенно отозвался Овсянников.

– И похудел…

– Без твоих щей! Боже, как же ты прекрасно умеешь готовить!

– А если я сейчас скажу, что ты наоборот, потолстел, то ты, конечно же, скажешь, что это от грусти обо мне и что тебе не перед кем красоваться и ты себя запустил?

– Ты всегда была самой проницательной женщиной в мире! – Жора продолжал долбить в ту же точку. – Знаешь, а ведь мы могли бы…

– Поговорить, – оборвала я его. – Только поговорить и не более того. Скажи спасибо, что я согласилась с тобой поужинать.

– Спасибо! – быстро проговорил Жора. – Но я уверен, что если…

– Воротниковы, – твердо проговорила я. – Что ты знаешь о деле Воротниковых?

Жора скорбно покачал головой, демонстрируя как потрясен трагедией, произошедшей с нашими общими знакомыми, так и собственную осведомленность.

– Кто бы мог подумать! – развел он руками. – А если чуть-чуть поконкретнее, так, чтобы не нарушать тайну следствия, то дело обстоит так: после того, как разошлись гости, супруги стали ссориться.

– Очень странно, – удивилась я. – Когда я уходила, никакой ссорой не пахло.

– И тем не менее. Соседи говорят, что разговор велся на повышенных тонах. В общем, полночи Воротниковы орали друг на друга, а потом он ее застрелил. И себя заодно, – заключил Жора, с аппетитом разрезая хорошо прожаренный стейк и окунув кусочек в китайский соус.

– Но почему?

– Все очень просто, – вздохнул Жора, ловко подцепив вилочкой разваренный кусочек ананаса и стебелек молодого бамбука. Уложив добычу на мясо, он отправил его в рот и, с наслаждением прожевал.

Я курила вторую сигарету подряд и терпеливо ждала, пока он закончит это гастрономические издевательство. Наконец, он соблаговолил продолжить.

– Имеет место элементарный шантаж. Оказывается, Светлана погуливала на стороне. Ну вот ее супруг и влепил ей за это пулю.

– Вот видишь, – с грустью сказала я, – как на это реагируют нормальные люди.

– Тут все не так просто, – понял мой намек Жора. – У Светланы был постоянный партнер, а это, действительно, уже серьезно.

– То есть, если бы она меняла парней раз в неделю, это было бы нормально, да?

– Дорогая, – Жора оторвался от стейка и снова схватил мою ладонь, – я же тебе объяснял разницу между мужской и женской сексуальной психологией! Мужчина по природе полигамен, а женщина…

– Существо бесправное по твоей теории, – вздохнула я. – Но откуда муж Светланы узнал про ее связь? Ведь роман тянулся уже много лет!

– Чистая случайность! – усмехнулся Жора. – Светлана никогда не клала вещи на свое место. Когда ее мужу понадобилось подпилить ногти после ванной, он не нашел на стеллаже пилочку и полез искать ее в стол Светланы. Не знаю, нашел ли он пилочку для ногтей, но вот письмо от ее любовника попалось ему в руки. Он залез в бумаги поглубже и обнаружил, что Светлана не только изменяет ему, но и платит деньги какому-то шантажисту за молчание.

– Боже мой, как все это глупо, – опустила я глаза. – Налей мне еще сока.

– Говорят, что они орали друг на друга часов до трех утра, – продолжал Жора. – Соседи были очень недовольны – и в стену стучали, и милицию вызывать хотели. А потом раздались выстрелы, ну и…

– Все ясно, – проговорила я, украдкой оглядываясь по сторонам.

Поскольку необходимую информацию я уже получила, теперь мне следовало бы подумать о том, как побыстрее слинять от Жоры.

Это возможность вскоре мне представилась. Когда я вытащила Жору потанцевать – зная, что он терпеть не может танцев, краем глаза я уловила в проходе знакомую фигуру. Присмотревшись, я с радостью узнала в человеке, который стоял вдалеке у стойки бара моего нового приятеля Михаила – врача-психотерапевта.

Я удвоила свою энергию и заказала оркестру быстрый танец, заплатив две сотни. Жора недовольно кривился, но вынужден был дергаться со мной вместе под рэп. Когда танец закончился, я вынуждена была констатировать, что Жора сдал не только на внешность.

– Мне нравятся более динамичные мужчины, дорогой, – проговорила я со вздохом. – Если хочешь, чтобы у нас что-нибудь получилось, тебе придется поступить в школу современных танцев.

– Нет-нет, солнышко, – снова пытаясь поймать мою ладонь, с жаром заговорил Овсянников. – ты не права. Поедем ко мне и я докажу тебе, что…

– Только после того, как ты освоишь рок-н-ролл и брэйк-данс, – твердо сказала я. – А сейчас – прости, мне пора.

И оставив бедного Жору с печали сидеть с непочатой бутылкой дорогого коньяка, я быстро прошла по направлению к стойке бара. Мне повезло – Михаил еще был на месте – сидел на табурете, потягивая коктейль. Увидев меня, он прямо-таки расцвел.

– Какая приятная неожиданность! – проговорил он, глядя на меня так, словно медленно и осторожно проникал внутрь. – Ты одна?

– Уже одна, – облегченно вздохнула я. – Мне назначил свидание бывший муж, но я уже отстрелялась и нуждаюсь в утешении.

– Ко мне или к тебе?

– У меня мы уже были, так что давай поедем к тебе, – предложила я. – Кажется, в прошлом веке это называлось «отдать визит».

Небольшая квартира моего приятеля была обставлена с редким вкусом. Даже искусственные букеты трав не смотрелись неестественно среди стен, обитых не полированным деревом, а мебель была подобрана в «дикарском» стиле, хотя и была очень удобной.

В этот раз Михаил был так же великолепен, как и в предыдущий. А ведь мы тогда расстались, не предполагая следующую встречу! Теперь я даже начинала немного бояться, как бы меня не затянули эти отношения.

Когда бурная любовь была уже позади и мы, утомленные друг другом пили кофе на кухне, я рассказала Михаилу о трагедии в доме Воротниковых. Мой друг был потрясен, что такое еще возможно в наше время. Впрочем, профессионал тотчас же взял в нем верх и Михаил начал рассуждать о тайных пружинках человеческой психики.

– Как бы там ни было, Светлану, можно сказать, убили, – констатировала я. – Это злосчастное письмо, которое нашел муж, было от человека, шантажировавшего мою подругу. Больше всего на свете после хамов я ненавижу сплетников и шантажистов!

– Ненависть – это непродуктивное чувство, – начал поучать меня Михаил.

– Сердце не прикажешь.

– Это как сказать, – покачал он головой. – Моя практика показывает, что очень даже прикажешь. Если уж не сердцу, то рассудку.

– Об этом мне и сестра все уши прожужжала, – отмахнулась я.

– Ну ладно, раз не хочешь меня слушать, полистай «Магду», там есть всякие тесты для женщин, может, что-нибудь тебе и откроется; подшивка на подоконнике. А мне сейчас нужно укладывать чемодан.

– Ты уезжаешь?

– К родителям в Астрахань на все выходные. Хочешь – привезу мешок воблы.

– Предлагаешь заняться спекуляцией? – улыбнулась я, листая «Магду».

Пока Михаил занимался укладыванием чемоданов, я успела трижды протестировать себя по разным методикам. Сначала оказалось, что я существо нежное, глубоко ранимое и мало приспособленное к жизни. Потом оказалось, что я, совсем даже напротив – нахрапистое существо, которое не дает поблажки ни себе, ни окружающим. Третий тест показал, что я вполне могу претендовать на должность директора в каком-нибудь коммерческом предприятии.

«Наверное, истина где-то посередине, и я объединяю в себе все вышеперечисленные качества, – решила я. – Надо позвать Михаила, пусть как-нибудь по-научному растолкует мне этот симбиоз».

Я уже намеревалась кликнуть Мишу, как вдруг мне на глаза попался его паспорт. Краснокожая книжечка старого образца лежала тут же, на подоконнике, рядом с подшивкой «Магды».

О, сейчас мы посмотрим, как выглядел мой любовник в шестнадцать лет! Я изучила фотографии молодого Михаила и решила, что с годами в его облике прибавилось мужественности: линии бровей стали острее, глаза – пристальнее, да и подбородок сделался волевым.

Из корочек паспорта выпали билеты и я нагнулась, чтобы вложить их назад. Машинально просмотрев их, я вдруг обнаружила, что на выходные Михаил едет отнюдь не в Астрахань, а совсем в другую сторону – билет был до Москвы, обратный тоже – с Павелецкого.

«Странно, – подумала я, всовывая билеты за целлофановую обложку, – зачем было мне врать? Разве мы с Михаилом чем-то связаны?»

Я не понимала, чем вызвана его ложь и на душе у меня было как-то неприятно. Обман – это всегда обман, даже когда по мелочам. Это чувство не оставляло меня и дома – я не осталась ночевать у Михаила и вернулась к себе, изрядно раздосадованная.

Наутро я решила позвонить Ольге, но ее телефон не отвечал. Странно, ведь моя сестра – известный домосед и предпочитает сидеть в четырех стенах. Еще в детстве Ольга любила проводить время с книгой, вместо того, чтобы гонять во вздоре с подружками.

Может быть, телефон выключен? Я решила проверить и отправилась к сестре. Но, потоптавшись перед дверью минуту-другую и громко крикнув, я убедилась, что Ольги на самом деле нет дома.

На душе сразу стало тревожно: ведь после всего, что было, можно ожидать самого неприятного. Я вышла из парадного и присела на лавочку возле сараев в глубине двора – тут была пристроена пепельница и можно было спокойно курить, не нарываясь на упреки бабушек-соседок. Однако мое спокойствие вскоре было нарушено.

Буквально через полчаса к подъезду переваливающейся походкой подошел Зуй. Сначала он таращился на окна, потом вошел в подъезд. Через некоторое время он снова появился у входной двери парадного. Парень был явно раздражен отсутствием моей сестры и решил дождаться ее, оккупировав приступку у двери.

Я быстро подошла к нему со спины и легонько потрепала по плечу. Когда Зуй обернулся, то сначала даже обрадовался удаче, но быстренько смекнул, что перед ним не хозяйка квартиры, а ее драчливая сестра.

Лицо посетителя сразу же скривилось, а губы вытянулись в тоненькую трубочку. Зуй явно не желал со мной общаться – его самолюбие было уязвлено своим прошлым поражением, а встревать в новую схватку он явно не рискнул бы ни сейчас ни потом.

– Похоже, мы тут с одной целью, – присела я рядом с ним на теплый бетон.

Зуй пока что молчал, не зная, как ему следует реагировать. Я достала пачку сигарет и, закурив, предложила парню. Немного помявшись, он взял.

– Давай попробуем разобраться, – заговорила я. – Рукоприкладство отменяется, если, конечно, ты не будешь себя вести как в прошлый раз.

Зуй машинально дотронулся до затылка и осторожно погладил себя за ухом.

– Где так драться научилась?

– Хороший учитель попался, – объясняла я. – У него была своя методика – он объединил разные восточные единоборства в одну систему и кое-чему я в свое время смогла у него научиться.

Зуй уважительно покачал головой. Глубоко затягиваясь дымы, он резко выпускал его из легких, и первая сигарета ушла у него за пять затяжек.

– Сестру ждешь? – поинтересовался он, сплевывая на асфальт.

– Да. И ты тоже, как я понимаю. Когда в последний раз заходил?

– Сегодня рано утром, часов в семь, вчера – ближе к полуночи.

«Ого, – подумала я, – выходит, Ольга действительно не живет дома. Что же с ней могло такого произойти, чтобы моя моя сестра ушла так надолго?»

– А что ты тут забыл? Разве в прошлый раз тебе не внятно сказали: тебя тут не ждут.

– Мне Валюха нужна, – упорствовал Зуй. – Скажете где она – отстану.

– Да нет ее здесь больше! – внушала я ему. – При мне все это было: мы с сестрой на кухне болтали, а она через окно спустилась по пожарной лестнице. И деньги с собой прихватила.

Зуй недоверчиво посмотрел на меня. Я выдержала его взгляд и сочувственно покачала головой – мол, ничего не поделаешь.

– Так что не трать время, – посоветовала я. – Ее здесь нет и не предвидится.

– Еще сигарету можно?

Прикурив, Зуй снова сплюнул, целясь в уже произведенный им плевок. Попав точно в цель, мой собеседник растер ногой крохотную лужицу по асфальту.

– Я вот анализа на СПИД сдал, – скала Зуй после продолжительной паузы.

– И что?

– Результатов жду. Сегодня полночи не спал, ворочался, словно на иголках. Прямо не знаю, куда себя деть. Сюда вот по несколько раз второй день таскаюсь, – пожаловался Зуй, – и все без толку.

«Второй день? – ужаснулась я про себя. – Ну, тогда действительно значит что-то стряслось и надо срочно бить тревогу!»

Я собиралась начать поиски сестры и нашу беседу надо было как-то прервать. Я задала всего один вопрос… и вынуждена была остаться с Зуем еще на полчаса – настолько поразило меня совпадение.

– Сам где живешь-то? – спросила я, вставая с приступки и отряхивая юбку.

– То у бабки, то на квартире. До бабки тут на транспорте пилить около часа, я сейчас оттуда. Это в бывших садах, там один из старинных домов остался. Хоть и старинный, да удобств мало…

Я так и осталась стоять с открытым ртом. Выходит Зуй часто бывает в особняке нашей бабушки у своей родственницы, которая живет на первом этаже в еще недорасселенной Знаменкими коммуналке!

– Я, собственно говоря, с Валюхой там и познакомился, – продолжал Зуй.

– А что она там делала?

– Домрабыней служила у верхних хозяев, – пояснил Зуй. – С полгода, наверное.

Вот еще новость! Тут уж я вынуждена была снова присесть рядом с ним. Так значит Валя сбежала именно оттуда? Что там она говорила про причины своего ухода? «Хозяева меня обвиняли в том, что я у них брошку сперла», – припомнила я. Ложь или правда?

А это ее восклицание: «Они меня хотят убить!» Неужели тоже про Знаменских?

Или снова ложь? Дарья, конечно, не сахар, но ее муж выглядит вполне прилично… Так можно ли лезть под стол в ужасе из-за того, что они стоят на пороге? Или я чего-то не понимаю?

– Ну и как Вале там работалось? – спросила я очень осторожно, стараясь, чтобы разговор шел так же плавно, как и раньше.

– Да хреново!

– Что так?

– Били ее, – просто пояснил Зуй. – Она мне сама синяки показывала.

Тут я уже совсем перестала что-либо понимать. Неужели Дарья запросто бьет прислугу?

– Ну а она что?

– А ничего! – пожал плечами Зуй. – Терпела, пока могла, потом сбежала.

– Так полгода же?!

– Ну уж я не знаю, что ее там держало. Место, наверное, оплачивалось хорошо.

– А за побои отдельная плата? – съязвила я. – Синяк – сотня, ушиб – полтинник?

– Да что ты! С Дарьи разве лишнюю копейку слупишь? Валька раз чашку разбила, так она ее по щеке врезала. А сама, если на нее истерика накатывает, может и сервиз об пол грохнуть – бывало такое!

А Зуй-то, оказывается, был не прочь перемыть косточки верхним соседям своей бабки. И рассказывал он мне о Знаменских с тем смешанным чувством уважения и ненависти, которые социально неустроенные люди часто испытывают к людям состоятельным.