Текст книги "Юлиана – мама из будущего"

– Гениально! Сандро, ты просто молодец. Это будет как символическая борьба за жизнь!

А вот никакого народного праздника или карнавала мы не застали. А как было бы здорово – там идёт весёлая фоновая музыка. Этот карнавал всегда только слышен, а если бы он был ещё и виден! Придётся делать постановочные сцены.

Тут к нам подходит наш официант и, с виноватым видом, сообщает, что меренги, которые мы заказали, сегодня неудачные. Он слышал, что мы говорим по-английски и берёт на себя смелость рекомендовать нам попробовать французский крем-брюле, очень удавшийся сегодня.

Мы с Сандро рассмеялись и согласились. Дело в том, что крем-брюле с карамельной корочкой в нашем времени это очень символический десерт. Фильм «Амели» – это почти такая же классика, как «Ромео и Джульетта». Крем-брюле у нас заказывают влюблённые и, съедая его, вместе загадывают желание. Каждый из нас помнит свою романтическую историю, связанную с этим десертом. Но вот, белые фарфоровые чашечки перед нами. Мы с Сандро, глядя друг другу в глаза, одновременно разбиваем корочку и, съев вкуснейший крем (у нас его делают менее сладким) целуемся. Теперь у нас всё будет хорошо!

С новыми силами идём к Собору. Наладив контакт со звонарём за несколько франков, снимаем сначала пустую лестницу. Потом я снимаю Сандро, который изо всех сил горбится и хромает, изображая Квазимодо. Потом он снимает меня – вид сзади – уставшая от жизни женщина с трудом поднимается по ступенькам. А теперь – вид спереди – лицо мы сделаем отдельно. А теперь сам огромный медный колокол. Снимаем и сам процесс вместе со звуком – как раз звонарь выполняет свою работу. Очень довольные, но немного опустошённые присаживаемся на скамейку перед собором. Теперь химеры на фасаде Нотр-дам де Пари крупным планом.

Нам осталось найти что-то похожее на особняк Виолетты. Отправляемся на поиски по ближайшим дворикам. Мы удивились, но в этом районе живут и небогатые горожане.

Никак не найдём достаточно живописного места, без развешанного на просушку белья!

И когда успели!

Дождь кончился недавно, но солнце светит, и стало даже теплее, чем утром. Особняк решаем искать в квартале Сен Жермен. Заодно увидим и Люксембургский сад. Перейдя через мост, снимаем букинистов. Это уже вряд ли пригодится, но уж очень живописны их прилавки.

Сад превзошёл все наши ожидания. Погода нам благоприятствовала – солнце слепило глаза. Кругом – такая красота! Мраморные статуи французских королев. Лимонно-жёлтая листва плакучих ив, ещё зелёные газоны, лужайки и клумбы с цветами. И, разумеется, дворец Екатерины Медичи. Хотелось снять и то и это! В результате ноги гудят. Мы буквально падаем на скамейку.

Сандро клюёт носом, и я предлагаю ему положить голову мне на колени. Провожу пальцем по его красивым бровям и тёмной шёлковой бородке. Он целует мою ладошку. Мы совсем как все остальные влюблённые, расположившиеся на других скамейках. Отдохнув немного, покидаем сад. Ныряем в квартал буржуа и находим то, что нам надо. Красивый особняк. Подъезд и лестница украшены коваными из металла деталями, а на веранде огромная клетка с разноцветными райскими птичками. Птичка в клетке! Что-то подозрительно везёт нам сегодня на символы.

Теперь пора подумать об ужине. Возвращаться на площадь Святого Михаила нет сил. Решаем зайти в ресторанчик в этом дорогом квартале. Не везти же с собой франки домой! Перемещения во времени лучше осуществлять на голодный желудок. Поэтому это наш последний пир. Посоветовавшись с официантом, заказываем фуа-гра. Надо попробовать этот шедевр французской кухни, известный и в наше время. Только у нас, его делают наносинтезаторы. Что там ещё мы не пробовали? Спаржа, артишоки – на гарнир.

И всё это с соусом из трюфелей. Больше нам негде будет потратить франки, кроме извозчика до гостиницы. За гостиницу мы уже рассчитались, чем весьма удивили хозяина. Видимо, предоплата здесь не принята. За окном быстро стемнело. Ближе к полуночи мы опять заказали крем-брюле и попросили, чтобы нам нашли извозчика. Потом мы целовались всю дорогу, пока ехали до гостиницы.

В общем, это был наш лучший вечер в Париже. Кстати, Сандро так ни разу и не спросил меня о моей беременности Видимо, он решил, что всё обошлось или предпочёл просто ничего не знать. Я же обещала ему, что его это не коснётся. Думаю, этот вариант его вполне устраивал.

Мне казалось, что в гостинице мы непременно займёмся любовью. Однако я ошиблась в своих предположениях. Видимо у Сандро синдром. Он, вероятно, не может забыть, к чему привели наши прежние занятия такого рода. Может это и к лучшему, хотя с другой стороны жаль: побывать в Париже, столице любви и не заняться этой самой любовью.

Как следует, выспавшись, утром выдвигаемся с вещами в Булонский лес. День нашего возвращения был серый и пасмурный, но дождь не испортил наши съёмки прудиков с уточками и бесконечных полянок одна живописней другой. Публики почти не было, и, я думаю, что никто не видел, как мы просто тихо провалились сквозь землю вместе с вещами. До свидания, Париж! Мы ещё встретимся.

Глава 16. Новая Эра

Соблазны «светской» жизни

Андрей заехал за Мариной на такси, адрес она назвала по телефону. Подниматься в квартиру не стал, позвонил по мобильнику и сообщил о том, что ждет внизу. Она спустилась минут через десять после звонка. У Андрея просто дыхание перехватило, когда она увидел ее, выходящую из подъезда, такую красивую и элегантную. «Ах, какая женщина!», – вспомнил он строчку песни, постоянно звучащую на всех радиостанциях.

Андрея всегда окружали красивые девчонки. Он как-то к этому привык, как к само собой разумеющемуся. Одевались девочки в его компании очень хорошо. Стили были разными, некоторые не вылезали из джинс, топиков и свитерков. Кое-кто носил короткие платьица и легинсы или узкие брюки. Стиль «бэйби дол» только входил в моду. Были и такие продвинутые, которые даже зимой ходили в шортах из пальтовой ткани, высоких сапогах и коротеньких куртках. Это было круто!

Но все это были девчонки – его ровесницы. С множеством косичек в голове, с дредами или хвостиками волос, торчащими во все стороны и сколотыми неким подобием японских булавок. Иногда это выглядело красиво, иногда – прикольно. Были девчонки, ценившие только лейблы, и носившие исключительно фирменные вещи. А были и такие, которые носили одежду с турецкого рынка, но выглядели очень стильно, так как, при недостатке денег, были не лишены вкуса и выдумки. Они часто смотрелись круче чопорных поклонниц дорогих бутиков. Но все они были девчонками. А сейчас из подъезда вышла элегантная красивая женщина. Такой спутницы у Андрея еще не было.

На Марине было ярко-красное платье из какого-то тонкого, очень легкого и струящегося материала. Оно было достаточно длинным, но не до щиколоток, так что были видны шикарные черные сапоги из лаковой кожи на очень высоком каблуке. Вырез платья был глубоким, а крой подчеркивал красивую высокую грудь. А может быть, это было не декольте, может быть, платье было на бретелях. Этого нельзя было понять, потому что на плечах Марины лежала накидка из черного серебристого меха.

«По-моему, это называется пелерина. Или горжетка?» – подумал Андрей.

Он не был специалистом по дамским нарядам, но эту деталь помнил по портретам французских и русских живописцев. Они с Эни посещали картинные галереи, когда погода была плохой, и поездка за город становилась невозможной. Красивые, блестящие черные волосы Марины с висков были убраны в косички со множеством проборов, и в эти косички были вплетены красные нити. На спину волосы спадали крупными волнами.

Андрей порадовался, что в последний момент решился надеть свой серо-голубой костюм от Валентино, который висел без дела с самого выпускного, кстати, тоже подарок Эни. Правда, рубашку он не надел, а натянул тонкий черный джемперок с длинными рукавами и круглым вырезом. Волосы убрал за уши и стянул в хвостик. Самому себе в зеркале понравился, но сейчас был в замешательстве. Он вышел из машины навстречу Марине.

– Прошу прощения, я без галстука, – сказал он полушутя-полусерьезно, открывая Марине дверцу автомобиля. – Но время еще есть, можно сменить дресс-код.

– Не стоит, шикарно выглядишь, – сказала она, усаживаясь на заднее сидение, и подвинулась, освободив ему место рядом с собой.

– Но не так шикарно, как вы, мадам.

– Мадемуазель, – уточнила Марина. – А ты что, хочешь меня затмить?

– Ни в коем случае! Да это и невозможно.

– Ну вот, и договорились. Королевой буду я.

В машине запахло ее духами.

– Слушай. Ты, в самом деле, выглядишь классно! У меня даже дыхание перехватило, когда я тебя увидел, выходящей из подъезда.

Марина рассмеялась. Было заметно, что ей очень приятно.

– А ты всегда говоришь то, что думаешь? – спросила она, откинувшись на мягком сидении.

– Всегда. А это что, криминал?

– Да нет, просто такая непосредственность в мужчинах меня умиляет.

– У тебя богатый опыт, касательно мужчин?

– Да. Опыт имеется. Богатый или нет, – судить не мне. Все познается в сравнении. А это важно для тебя?

– Извини, если сказал что-то не то.

– Да нет, все о’кей.

В «Эрмитаже» их ждал столик на двоих. Ресторан выбрала Марина. Он бы предпочел «Глорию», поскольку у него там скидки. Но, чего хочет женщина…

Андрей часто бывал в барах и ночных танцклубах, но «романтический ужин» в ресторане с такой красивой женщиной был у него впервые. Не давала покоя мысль, во что это ему обойдется, она засела где-то в подсознании. Нет, он не был жадным, он просто все время помнил об их огромном долге Надежде. И это, конечно, тяготило. Но, Марина помогла ему увеличить доходы, и он был готов оплатить этот ужин, сколько бы это ни стоило. Итак, он решил расслабиться и получать удовольствие от всего происходящего. Им принесли меню, и Андрей передал его даме. Он попросил Марину сделать заказ на двоих, поскольку ей знакома кухня этого ресторана.

– Что касается меня, то я везде заказываю греческий салат и, обязательно, жареное мясо, – доложил он. – Может быть, ты сумеешь переубедить меня. Полагаюсь на твой вкус.

Они ели салат с креветками и запивали белым вином. Кажется, «Шардоне». Вино было отличным, разговор – приятным. Марина оказалась весьма остроумной собеседницей. Андрей тоже много шутил, и ей это нравилось.

Он заметил, какие взгляды мужчины бросают на его спутницу, и это оказалось дополнительным удовольствием, а когда заиграла медленная музыка, и мужчина из компании напротив, направился к их столику, Андрей пригласил Марину на танец, успев опередить конкурента.

– Все-таки, конкуренция – великий двигатель прогресса. Сам бы я еще долго не сообразил насчет танца. Я вообще люблю приятную беседу, удачные шутки, игру слов и интеллекта, – сказал он, танцуя с Мариной.

– Я тоже все это люблю, но думаю, что любая женщина всему этому предпочтет танец с партнером, который ей приятен, – ответила Марина.

Танцевала она отлично, улавливала каждое предложенное им движение и направление. И ее духи были удивительно хороши. Андрея просто повело. Дошла очередь и до того самого хита, который он вспоминал в такси:

«В шумном зале ресторана, средь веселья и обмана», а дальше – про «пристань загулявшего поэта».

Танцуя, на словах «мне б такую», он наклонился к уху Марины и сказал:

– Это не обо мне.

– Почему? – удивилась она.

– Да у меня – «такая». Пусть завидуют все остальные.

Она опять рассыпалась довольным смехом, а он остался недоволен собой:

– Что-то планку опускаю. Комплименты становятся банальными. «Пить надо меньше, надо меньше пить», – вспомнил он Женю из рязановского хита, без которого не обходился ни один Новый Год в течение последней четверти века.

Близость Марины его волновала. Запах ее духов, волос. Ее удивительная нежная кожа почти светилась. Платье было не на бретелях. Верхняя его часть была корсажем, и плечи его партнерши были голыми и очень соблазнительными. Он еле сдерживался, чтобы не поцеловать ее в плечо.

В общем, вечер удался. Хорошая еда, хорошая музыка, красивая женщина рядом с ним.

«Я начинаю пользоваться благами, которые раньше были недоступны для меня. Это может затянуть. Сладкая жизнь, говорят, как наркотик, можно подсесть», – подумал он, пока Марина ушла в дамскую комнату поправить макияж.

На обратном пути, в такси, Марина положила свою голову ему на плечо, и он сделал единственное неосторожное движение – обнял ее за талию. Она тут же повернула к нему лицо и нашла его губы. Этот французский поцелуй! Его техникой Марина владела отменно. Проводив Марину до подъезда, он еле удержался от соблазна подняться к ней на чай, когда она это предложила. Ему, все-таки, хотелось вернуться домой до возвращения Анюты. И что-то ему подсказывало, что этот романтический ужин – совсем не то, что понравилось бы ей.

А он не рассказал Ане о своих планах, поэтому чувствовал себя слегка виноватым.

«Вот тебе и первые «но» семейной жизни. За все хорошее надо платить. За дополнительные гонорары – «романтическим ужином», а за семейный уют и душевное равновесие – отказами от таких удовольствий. Да, жизнь не справедлива. Она всегда требует жертв», – подумал Андрей по дороге домой, оставшись один в такси, где все еще пахло духами Марины. На мобильник пришла SMS-ка:

 
«Чем меньше женщину мы любим,
Тем легче нравимся мы ей
И тем ее вернее губим
Средь обольстительных сетей».
 

Ну, в то, что он мог погубить Марину, верилось с трудом, а вот то, что она шпарит наизусть «Евгения Онегина», заслуживало уважения. За это время она не успела бы залезть даже в Интернет, хотя цитата довольно ходовая. Но большинство знают только первые две строки. А если Марина хотела зацепить Андрея этими стихами, то у нее это не получилось. Как раз наоборот. Его сарказм развеял все наваждение поцелуя, и он вздохнул свободно и полной грудью.

Примерно в 15 минут первого он подъехал к дому. Анюту решил дождаться на улице. Ему ужасно хотелось закурить, но сигарет с собой не было, он давно не курил – бросил, не успев начать. Когда Аня вышла из такси, он кинулся ей навстречу, обнял ее, как будто она вернулась из какого-то путешествия, и они давным-давно не виделись. Она удивилась.

– Андрюша, какими чудесными духами от тебя пахнет. По-моему, они женские. Я тоже хочу такие.

Вот это да, прямо как в мыльной опере! Он расхохотался и даже не стал ничего придумывать. Всё рассказал, как на духу.

* * *

Что-то меня опять потянуло к дневнику. Оказывается это хорошая психотерапия, так как даже Анюте не всё теперь могу рассказать.

У меня появилась новая поклонница Марина. Очень красивая. Работает корреспонденткой в Вечёрке. Через свою газету она мне устроила приличную рекламу, хотя я об этом не просил, и многое мне в её статье не понравилось, но гонорары мои пошли в гору, и я был вынужден отблагодарить свою благодетельницу, пригласив её в ресторан. Вечер был отличный, Марина чертовски сексуальна и я с трудом удержался от соблазна подняться к ней в квартиру после ресторана. Потом был ужасно горд своим поступкам. Но больше всего меня удивила Анюта, которая приняла всё как само собой разумеющееся и не обиделась на меня за этот поход в ресторан с дамой. Всё-таки, она у меня уникальная девчонка!

В ресторане мы были в среду, а в воскресенье я получил приглашение на очень крутую частную вечеринку на загородной вилле. Разумеется не в качестве гостя. Меня пригласили на подтанцовки к одной поп-звезде, вместе с Лёвой. Я попытался отказаться, но Лев сказал, что я дурак и со своими принципами потеряю гонорар, который может в несколько раз превысить мой заработок в клубе. Это меня убедило. Кроме того Лёва пообещал присмотреть за мной. На сей раз я доложил о своих планах Анюте.

– Ну, что ж, – сказала она: назвался груздём – полезай в кузов. В конце концов, я сама тебя привела на это место. Надеюсь, на наркоту ты не попадёшься.

– Ань, о чём ты говоришь! Какая наркота?

– Говорю о том, о чём знаю. Это ты у нас такой весь завоспитанный и правильный, как будто живёшь в мире мультиков типа «Каникулы в Простоквашино» А шоу-бизнес – это тебе не Простоквашино. Просто держи ухо востро и не поддавайся на провокации!

Так я получил Анькино благословение.

Да, вечеринка была угарной. Вернее это была ночь безумного веселья в доме какого-то банкира или члена парламента, я толком даже не понял. Нас привезли к полуночи, и мы должны были сменить, выступавших до нас и продолжать зажигать публику.

По договору мы работали до 6 утра. В перерывах нас кормили как на убой, и коньяк лился рекой. Лева сразу меня предупредил, чтобы я не набирался. Я вообще не пью. Вернее пью крайне редко и предпочитаю сухое вино или пиво, но после трёх часов работы и я почувствовал необходимость в допинге.

Публика не унималась, они были неутомимы в своём веселье. Откуда только у них силы брались? Эти гости веселились ещё до нашего приезда и танцевали больше меня. По договору мы были только на подтанцовках, но в середине ночи дамы начали требовать стриптиз. Кое-кто видимо знал Лёву, а может быть и меня. Лев был как танк. Делал вид, что ничего не слышит. В ближайший перерыв к нам подошёл тот мужик, который с нами договаривался и предложил увеличить гонорар в 2 раза, если мы согласимся на стриптиз с выходом в зал.

Лева взял тайм аут 10 минут. Оставшись со мной наедине, он пояснил, что дело рискованное. Здесь нет нашей клубной охраны и бабы уже невменяемы, поэтому он не может меня заставить согласиться. Это дело добровольное. Решать мне. И я сказал «да», потому, что гонорар, предложенный нам покрывал почти треть долга Надежде. Мы согласились на стриптиз шоу, но без выхода в зал.

Ёлы-палы, что это было за выступление! Да наш клуб после этой вакханалии показался мне просто детским садом!

Дамы атаковали нашу эстраду и лезли на неё просто пачками. Большинство из них вообще были «топлес» Они танцевали вместе с нами, прижимались ко мне и к Лёве всем телом, чуть ли не лезли руками в штаны. Я просто боялся перейти к стриптизу т. к. каждая вещь, которую мы снимали, буквально растаскивалась на куски. Правда кое-какая охрана всё-таки работала, и леди одну за другой почти уносили со сцены, чтобы дать нам возможность работать. Я всё-таки выпил коньяка в одном из перерывов. Это мне прибавило сил сначала, но настал такой момент, что я думал, что всё, уже не выдержу.

К концу вечера, вернее к началу утра, я был совершенно мокрый от пота, измождённый и еле передвигался. Лев посмеивался надо мной. Сам он выглядел гораздо лучше меня.

То ли опыта больше, то ли здоровье крепче.

Пару раз за время вечеринки в нашу «гримёрку» заскакивал организатор и спрашивал «как мы» не надо ли подкрепиться. Лев брал его под руку и выходил с ним куда-то. Чем он подкреплялся, я не знаю. Мы отработали до 5 утра, час нам был сброшен со счетов за стриптиз-шоу.

Когда за нами подъехал микроавтобус, и я забрасывал свою сумку с концертным костюмом, вернее тем, что от него осталось, мне показалось, что на крыльце особняка я увидел Марину. Понятно, скорее всего, и этим приглашением я обязан ей! Но доказательств этому никаких не было. Подписи Mary Black нигде не стояло. Это просто удивительно, что я был ещё в состоянии логически мыслить. На работу выйти в понедельник я не смог. Пришлось звонить и просить отгул.

Аня перед университетом приготовила мне завтрак, но я даже не проснулся до самого обеда. Обсудили мы всё с ней только вечером перед её уходом на работу. Аня считала, что я герой, если сумел продержаться без таблеток. Она была уверена, что Лев в перерывах принимал экстази или что-то в этом роде. Я не поверил. Но больше всего радовало, что долг стал существенно меньше.

Надежда как-то совсем не обрадовалась быстрому возврату денег. Скорее была удивлена и даже забеспокоилась. Даже спросила, уж не стал ли я мальчиком по вызову?

Пришлось ей рассказать о вечеринке в общих чертах, так как называть адрес, место и имена владельцев мы не имели права, согласно контракту. Она посоветовала мне не увлекаться этими делами и не переживать по-поводу долга. И повторила: «Я всем обязана Эни!». Она не сказала твоей тёте или твоей матери. Я так и не понял, рассказали ли ей родители, что я всё знаю.

* * *

Во вторник вечером я впервые после ресторана увидел Марину в клубе на её коронном месте за двухместным столиком у помоста. Все мужчины, сидящие в клубе, поневоле скашивали глаза в ту сторону. На ней красовалась какая-то совершенно невообразимая довольно длинная юбка из шифоновых то ли полосок, то ли воланов, в общем, из кусочков чего-то воздушного бирюзового, голубого и белого цвета. Но она так сидела, забросив ногу на ногу, что полоски ткани, драпируясь, мало что скрывали. Тёмно-синий топ – очень короткий, обнажал живот, а сандалии на смуглых точёных ножках из серебристых ремешков в римском стиле и со шнуровкой доходили почти до колен. Волосы распущены по плечам, но перехвачены косичкой, как короной. В общем «зашибись», как сказали бы мои бывшие однокурсники. Во время работы в зале я подошёл к её столику и спросил, где она пропадала?

– Устраивала твою карьеру, – ответила она, улыбаясь.

– Так приглашением на ту вечеринку я тоже тебе обязан? Мне с тобой не рассчитаться, – улыбнулся я, уходя от её столика.

– Рассчитаешься. Прямо сегодня, – сказала она мне вслед. Я не понял шутки.

Ближе к концу нашего «рабочего дня» мы пересеклись в зале с Лёвой, и он сказал, что меня срочно ждут в гримёрке. Я удивился, но зал покинул. Кто бы это мог быть? Анюта? А может Надежда?

Я нажал ручку, дверь открылась. Выключатели у нас находится на нашем столике перед зеркалом. У каждого из нас с правой стороны по выключателю. Пока я тянулся, чтобы включить свет, со спины меня кто-то обнял в темноте. Я резко выпрямился от неожиданности, так и не включив свет. Знакомый запах духов и волос. Марина. Я успокоился. Она обошла вокруг, и обняла меня за шею, прижавшись ко мне прохладной грудью. Она уже была без топа. Всё продолжилось долгим поцелуем. Я приподнял её и посадил на мой столик. Её ноги обвили мой торс, и я понял, что на ней ничего нет, кроме юбки из шифоновых кусочков. Марина нашла мою ладонь и вложила в неё презерватив.

– Включи свет, – прошептала она мне на ухо. – Я хочу при свете.

Тут у меня был шанс остановиться, одуматься, но если у меня и были мозги, то в тот момент они просто отмерли. Я был одно сплошное желание, и сделал всё, как она хотела. Остальное произошло очень быстро без всякой любовной прелюдии. Марина стонала, а я закрывал ей рот рукой, боясь, что могут услышать.

То, что в любую минуту могли войти – возбуждало меня ещё больше. В общем, это было какое-то сумасшествие. Когда всё кончилось – я почти упал на свой стул.

Марина выключила свет, села ко мне на колени, гладила мои волосы и целовала меня в закрытые глаза. Как будто утешала, или прощения просила. Потом она в темноте искала топик, сумку или что-то там ещё – не знаю.

– Включить свет? – спросил я её.

– Не надо! – ответила Марина и выскользнула за дверь, прикрыв её за собой.

Я привёл себя в порядок, и очень во время, так как минут через пять ввалился Лёва.

– Ну, как всё прошло? – спросил он не без участия.

– А ты что в курсе?

– Конечно. Мне ещё и приплатили, чтобы не спешил. Похоже она довольна. Я видел, как она уходила.

Я молчал не зная, что сказать.

– Это, конечно, не моё дело, – продолжал Лёва. – Но, по-моему, ты не на ту лошадку поставил. Это мыльный пузырь. У неё ничего нет, кроме смазливой внешности. Даже спонсора у неё сейчас нет. Её место в клубе Матвей оплачивает. Думаю, что не за красивые глаза.

– Ты вообще о чём? – Недоумённо спросил я, приходя в себя.

– Да всё о том же. Ты со своей внешностью, молодостью и темпераментом, мог бы таких тёлок раскрутить на бабки! А если будешь трахать за красивые глаза всех, кого хочется, тебя надолго не хватит.

И так-то мне было тошно, а после этих слов вообще хотелось провалиться сквозь землю. Я схватил полотенце и отправился в душ. Мылся я очень старательно, чтобы не осталось и следа от чужих духов. Я ещё не забыл сюжет после ресторана. По дороге домой меня настигла эсэмэска от Марины:

 
«Благодаря и людям и судьбе
Ты тайным радостям узнаешь цену,
Узнаешь свет: он ставит нам в измену
Все радости… Измена льстит тебе».
 

Вот уж поистине творческая натура! На сей раз автора я не знал. Наверное, и психологом мнит себя к тому же.

Я пытался осмыслить всё произошедшее и молил бога, чтобы Анюта спала. Но мне не повезло. Она сидела в Интернете, готовясь к какому то семинару. Мне пришлось сделать вид, что я чертовски устал.

На самом деле я долго не мог заснуть. Как же круто изменилась моя жизнь за последние пару месяцев. И куда меня несёт? Чтобы избавиться от всех этих мыслей я изложил всё это на бумаге. Бумага всё стерпит. Анюта вряд ли!