Текст книги "Брачные игры банкиров"

– Утром. До двенадцати…

– А-а-а! Ну, тогда мы с Юркой не при делах. До двенадцати мы в вагоне дрыхли… Вернее, я дрых, а Юрка перед Хоттабычем оправдывался за ночную пьянку. Да и потом мы весь день там проторчали. Я хотел сначала домой поехать, да жена по телефону такой хай подняла, хоть святых выноси. Я и остался-то на ночь с ребятами, чтобы она слегка охолонулась от своих претензий, так жена опять орать принялась. Ну я и сказал, что домой не приду, пока она не извинится. Мы с Юркой еще вмазали по маленькой, когда со своими дамами разобрались… Да, Юр?

– Вмазали, – не слишком охотно подтвердил Жаров. – Еще как. Аж похмеляться сегодня опять пришлось. Башка, как котелок с картошкой, звенит…

– Слышь, Надь, а похороны на когда назначены? – озабоченно поинтересовался Гусев. – До рейса не успеют, наверное. Убитых вроде в морге долго держат, да? Надо как-то с ребятами скинуться, венок купить, да и так деньги не помешают, пойду-ка я спущусь в партер, а то после собрания все как рванут к выходу, фиг кого догонишь. Юр, ты со мной?

Электрик кивнул, и они медленно начали пробираться к выходу с балкона.

В то, о чем говорили на собрании, я вникнуть так и не смогла, сидела закрыв глаза и думала о Тане. Потом мысли плавно переместились на ребят. Поведение Юры мне не понравилось. Он вел себя, по меньшей мере, странно, и реакция на известие о Таниной смерти у него была явно неадекватная. Толя, напротив, проявил горячую заботу и заинтересованность… Между прочим, совсем не свойственные спокойному, замкнутому технику в обычное время.

Глава 11

Когда я подходила к моему дому, уже опять стемнело. День пролетел почти незаметно. Войдя в прихожую, я устало скинула с ног сапоги и, не включая света, без сил опустилась на пуфик. Делать ничего не хотелось. Посидев минут пять, я уже собралась отправиться в спальню, как вдруг услышала тихий звук, заставивший мое сердце сначала испуганно сжаться, а потом забиться в груди в утроенном темпе. Я с ужасом осознала, что кто-то осторожно поворачивает в замке ключ. Я мгновенно вскочила на ноги и, подхватив сапоги, бесшумно метнулась в спальню. Прижавшись к стене и затаив дыхание, наблюдала за тем, что происходит в прихожей.

Спустя пару секунд после того, как я замерла на моем наблюдательном посту, входная дверь распахнулась и на пороге появился Николай. Собственной персоной, со своей огромной спортивной сумкой в руках. Он включил свет, разулся, аккуратно поставил ботинки на полочку у входа и, насвистывая какой-то примитивный мотивчик, направился в гостиную. Что он там делал дальше, я из своего укрытия рассмотреть не могла. Да мне, честно говоря, это было и неинтересно. Сначала, когда в появившейся на пороге фигуре я узнала моего сбежавшего квартиранта, мое сердце дрогнуло от какой-то внезапной и совершенно необъяснимой в такой ситуации радости, но в следующую секунду меня сковал страх… Зачем этот человек вернулся в мою квартиру? Что он еще хочет от меня получить? Если это и правда он убил Таню, то что ему теперь нужно от меня? Мысли в моей голове носились, как стая вспугнутого воронья, путаясь и перескакивая с одного на другое… Почему этот парень ведет себя так нахально и совершенно не заботится о том, что его в любой момент могут обнаружить? Он, похоже, вовсе не скрывается ни от меня, ни от кого бы то ни было. Спокойно вошел, свет включил на полную мощь… Звука сдвигаемых штор я тоже вроде не слышала… О чем это может говорить? О его невиновности или, наоборот, о цинизме и наглости? Я никак не могла прийти хоть к какому-то вразумительному выводу. Сунув руку в карман куртки я нащупала связку ключей. Слава богу, я хоть их не оставила на тумбочке, тогда квартирант сразу меня обнаружил бы, а так у меня остается вполне реальная возможность, воспользовавшись тем, что он пока сидит в гостиной, незаметно выскользнуть из квартиры и унести ноги подальше от этого непонятного и опасного человека. На улице я смогу позвонить Огородникову, и он мне подскажет, как поступить с Николаем дальше…

Зажав в кулаке ключи, я осторожно двинулась в сторону прихожей. В этот момент в гостиной прозвенел телефонный звонок. Только мелодия лилась явно не с моего аппарата, а, видимо, из мобильника Николая. Любопытство заставило меня остановиться и снова прижаться к стене. Возможность узнать хоть что-то из того, что скрывает мой загадочный квартирант, заставила меня на время позабыть о страхе и полностью обратиться в слух.

– Алло! – довольно отчетливо услышала я голос Николая. – А… это ты… Здравствуй, дорогая… Да нормальный у меня голос, с чего ты взяла?.. Конечно, я рад, как же может быть иначе? – Голос его и правда звучал как-то не слишком радостно. Может, конечно, мне так только показалось из моего укрытия, но в нем явственно проскакивали холодноватые и даже слегка пренебрежительные нотки. – Я уже сказал тебе, что в ближайшее время буду предельно занят… Нет! Ты не сможешь ко мне сегодня подъехать… Я сказал – нет! – Николай уже не скрывал досады. – И на ночь не сможешь… Не кричи! Я за тысячу километров от моего дома! Это тебе понятно?.. Ты хочешь сказать, что я вру? – Голос квартиранта прозвучал совершенно спокойно и холодно. В нем появились жесткие, я бы даже сказала, жестокие ноты. – Я уже говорил тебе при нашей последней встрече, и сейчас повторю снова, но имей в виду, это будет в последний раз. Если ты еще хоть раз повысишь на меня голос, я прикажу выставить тебя вон. Поняла? Повтори!.. – У Николая был такой тон, что даже мне стало не слишком уютно. Интересно, кто ему эта женщина? Жена, любовница? И почему она позволяет так хамски с собой обращаться? Я снова с любопытством прислушалась. – Вот и отлично. Как прошел показ? Надеюсь, ты, как всегда, была красивее всех? Мужчины с ума сходили от зависти ко мне? – Голос квартиранта стал опять доброжелательным и слегка насмешливым. – Вот уж нет! И не мечтай, дорогуша, заставить ревновать у тебя не получится. И запрещать тебе демонстрировать с подиума белье я тоже не собираюсь, не волнуйся… я же понимаю, милая, показывать свои прелести всем мужчинам мира – твое призвание… Ты рождена, чтобы дефилировать по сцене в одних подвязках… Какие уж тут шутки, радость моя… Ну ладно, рад, что у тебя все в порядке, до встречи… Считаешь, я должен отчитываться перед тобой о моих планах? Как только захочу тебя увидеть, ты узнаешь об этом первая… целую.

В гостиной наступила тишина. Я уж было подумала, что переговоры на сегодня закончены, и опять тихонько начала продвигаться к выходу, как до моих ушей снова донесся голос квартиранта. Теперь он звучал совсем иначе – серьезно и немного суховато.

– Здравствуй. Как у вас дела?.. Не знаю. Может, день, может, неделю… Тут все так запуталось, что, боюсь, придется помощь вызывать. Хотя, может, и самому удастся разобраться, что к чему… В офисе все нормально, ничего срочного?.. Ладно, с этим сам разберешься, поступай на свое усмотрение. Что я здесь, никому ни слова… Придумай что-нибудь, скажи – с девочками загорать уехал… Да, кстати. Мне сейчас Анжела звонила, я, кажется, ей немного лишнего сболтнул. Ты займись ей, ладно?.. Отправь куда-нибудь пока, чтобы не болтала лишнего… Ну не заставляй меня еще и этой ерундой голову забивать. Ты что, не знаешь, как с ними обращаться?.. Ну вот… Теперь по делу. Я тебе по имейлу письмо послал пару часов назад. Не читал еще? Так иди, быстренько открывай, все внимательно изучи и сотри, не дай бог, кому на глаза попадется. Ясно? Если что непонятно будет, звони. Ну, пока.

Простояв в темной спальне еще минут пять, я убедилась, что говорить по телефону квартирант, похоже, больше не собирается. Подслушанные беседы не внесли в мои мысли совершенно никакой ясности. Скорее наоборот, всё запутали еще больше. Кто такой, в конце-то концов, этот загадочный Николай Валерьевич и с какой целью приехал в наш город? Что он порядочный бабник, это ясно как божий день, а вот со зловещим убийцей его образ у меня, несмотря ни на что, упорно ассоциироваться не желал… Вне всякого сомнения, парень темнит и что-то мухлюет… и связаны его хлопоты с чем-то не слишком приятным и законным, тоже очевидно… Да уж, голову можно сломать от всего этого… Я осторожно пошевелила затекшей ногой и поняла, что если хочу выбраться из квартиры незамеченной, то мне лучше поторопиться. Судя по всему, бесцеремонный квартирант с минуты на минуту вспомнит о еде и направится в кухню, а там ему запросто может приспичить зачем-нибудь в спальню заглянуть… Я сделала еще один шаг и в темноте наступила на брошенные мной впопыхах на пол спальни сапоги. Не удержавшись от вскрика, я махнула руками и задела стоящий у стены торшер. Его плафон зазвенел жалобно и громко… В следующую секунду я почувствовала довольно внушительный удар в грудь, кубарем полетела назад и на удивление удачно приземлилась на середину своей широченной двуспальной кровати. Потом в спальне зажегся свет. У стены в распахнутой на груди рубахе и босиком стоял Николай с пистолетом в руке. Я похолодела и сжалась на белом мохнатом покрывале в комок. Из глаз сами по себе брызнули предательские слезы. Квартирант сквозь зубы вполголоса выругался и недовольно пробурчал, засовывая пистолет за пояс джинсов:

– Ты вообще как-нибудь поаккуратнее в следующий раз. Я ведь и пристукнуть тебя мог… Ты чего ревешь? – Он опустился на покрывало рядом со мной и осторожно убрал волосы с моего мокрого от слез лица. – Больно, что ли? Извини, я ведь не думал, что это ты в темноте по собственной квартире крадешься… В такой ситуации особенно размышлять некогда… Да перестань ты плакать, в самом деле… Меня от женских слез трясет, честное слово…

Я слышала его голос, но в смысл сказанного вникнуть не могла. Мои глаза никак не могли оторваться от пистолета за поясом брюк. Я закрыла их, но и это не помогло сосредоточиться, меня трясло словно от холода, хотя я по-прежнему так и не успела снять куртку.

– Слышь… Ну хватит, а? Извини меня, если сильно ударил… – Николай осторожно погладил меня по голове. – Да ты дрожишь вся. Испугалась? – Он аккуратно приподнял меня за плечи и прижал к себе. – Ну что ты, глупенькая? Чего ты боишься? Я теперь рядом с тобой и защищу от любого, кто посмеет тебя обидеть. – Он говорил все это спокойным, размеренным тоном, как будто объяснял что-то маленькому несмышленому ребенку, при этом легонько поглаживая меня по растрепавшимся волосам. Я чувствовала, как беспокойно бухает его сердце, и с каждой минутой теснее прижималась к его обнаженной груди. Мои слезы постепенно высохли, и я замерла, прижавшись щекой к его плечу. Он осторожно поцеловал меня куда-то в висок и аккуратно отстранился. – Ну что, успокоилась? Может, расскажешь теперь, что ты искала в темноте или от кого пряталась?

– Я испугалась… Так же как и ты, – пробормотала я первое, что пришло в голову. – Я никак тебя здесь увидеть не ожидала, а нервы натянуты до предела… вот и сорвались…

Квартирант с сомнением посмотрел на меня и неожиданно заявил:

– А ты чертовски красивая женщина… Тебе, наверное, часто мужики комплименты делают?

– Прямо красавица, – сердито фыркнула я. – Особенно сейчас, с растрепанными волосами и красными глазами… Издеваешься, да?

Я поднялась и сняла с себя куртку.

– Вот именно, – серьезно подтвердил Николай, – с растрепанными волосами и припухшими глазами…

– Странный у тебя какой-то вкус… – усмехнулась я. – Хотя, как говорят, на вкус и цвет…

– Накрашенная и наряженная любая красоткой может показаться, – улыбнулся он и подошел ко мне. – А чтобы и в таком виде у мужиков жгучее желание вызывать, это не каждая сможет… Согласись?

Николай притянул меня к себе и поцеловал, потом я почувствовала его руку на своей груди.

– Ты выбрал не слишком подходящее время… – хрипло прошептала я.

– Плевать, – отмахнулся он, снимая расстегнутую рубашку. – Я хочу быть с тобой прямо сейчас. На этом белом пушистом покрывале. Хочу целовать твои припухшие от слез глаза, гладить твою кожу, целовать грудь…

Он говорил это так горячо и убедительно, что его страсть как будто помимо моей воли перекинулась на меня. Я посмотрела на его смуглую обнаженную грудь, блестящие от нетерпения глаза, и руки сами потянулись к пуговицам блузки.

Через минуту он уже опустил мое обнаженное тело на белый мех покрывала. Я смотрела на все происходящее как будто откуда-то со стороны. Мой разум понимал: то, что я делаю сейчас, – огромная глупость и, возможно, даже предательство по отношению к памяти Тани. Я абсолютно не знаю этого человека, он совершенно чужой, непонятный… Он обманывает меня самым наглым образом… Я ненавижу его, смертельно боюсь… и хочу до потери пульса. Желаю его близости каждой измученной от страха клеточкой моего тела. Оно самым предательским образом тянется навстречу этому наглому, циничному обманщику… Я обхватила руками его шею и нетерпеливо притянула его губы к своим… Его сильные руки оказались у меня за спиной. Весь мир в этот момент сосредоточился для меня в этом загадочном и до боли желанном человеке, без которого я, казалось, не смогла бы теперь просуществовать ни дня… да что там дня, ни единой минуты. Секунда без него казалась мне нестерпимой пыткой… Я была так близко от него, его тело практически превратилось в продолжение моего собственного. Я боялась оторваться от него даже на мгновение, когда чувствовала, что он отдаляется, ускользает от меня, то кажется, даже стонала, устремляясь всем естеством вслед… Я вцепилась в Николая не только руками, ногами, но даже ногтями… Я ни за что добровольно не отпустила бы его от себя, но вдруг все вокруг закружилось, зазвенело тысячей невидимых колокольчиков, взорвалось в мозгу миллионом огненных разноцветных фейерверков. Я в последний раз рванулась навстречу и стремительно полетела в звенящую, искрящуюся всеми цветами радуги бездну…

Открыв глаза, я посмотрела на Николая. Он лежал на покрывале рядом со мной, подперев голову рукой, и улыбался. Я перекатилась на живот и прижалась щекой к его груди. Он убрал с моей спины разметавшиеся в беспорядке волосы и начал что-то задумчиво рисовать на коже указательным пальцем. Кажется, это были сердечки.

– С ума сойти… – наконец произнес он.

Я подняла лицо и посмотрела в его глаза:

– Что-то не так?

Он покрепче прижал меня к своей груди:

– В том-то и дело, что все так… Смешно, но я ни разу еще не встречал такой женщины…

Я повернулась на бок и улыбнулась:

– Какой?

– Страстной, красивой… необыкновенной… Я всю жизнь о такой мечтал, но думал, что это только мое дурацкое воображение. Таких не бывает… Таких просто не может быть, твердил себе я, делая очередную глупость с очередной женщиной… И вот судьба преподнесла мне такой подарок… Причем тогда, когда я совершенно этого не ожидал…

– Не придумывай, нет во мне ничего такого особенного…

– Может, и нет… – Николай улыбнулся. – Но ты как будто создана для меня… Я это как-то сразу почувствовал. При первой же встрече. Не понял, а именно почувствовал. Что-то кольнуло в сердце… Не понимаешь? Возьми, например, половинку яблока. Ты можешь приставлять к нему хоть грушу, хоть ананас… хоть половинку другого яблока. Даже вкуснее и красивее этого, но подойдет к нему идеально только его собственная… Вот и ты… Мне все в тебе нравится. Эти глаза, руки, волосы, да все, как будто создавалось специально для меня… По моему вкусу, размеру и желанию…

– Ты тоже ничего…

– Только ничего?.. И это все, что ты можешь мне сказать? – притворно нахмурился Николай.

– А тебе мало, да? – рассмеялась я и погладила кончиками пальцев его щеку. – Ты хочешь, чтобы я рассказала, какое у тебя сильное тело, какие нежные руки… страстные губы… Как себя чувствовала каждая клеточка моего тела, когда прижималась к твоей влажной от пота и страсти коже?.. Ты этого хочешь, да? А может, достаточно просто послушать, как стучит мое сердце только оттого, что я всего лишь навсего лежу рядом с тобой? – Я взяла его руку и прижала к моей груди. – Слышишь? Оно, того и гляди, вырвется наружу… – Я осторожно и очень нежно прикоснулась губами к его смуглой, слегка шершавой ладони.

Николай откинулся на спину и притянул меня к себе… Я свернулась комочком у него на груди и замерла… Мне было так хорошо и уютно под защитой этих сильных и заботливых рук, что даже думать ни о чем не хотелось.

– Ну и что теперь делать? – Он не то чтобы спросил, а, кажется, просто подумал вслух. – Как мы будем выпутываться из всего этого, малышка?

Я подняла голову и с недоумением посмотрела на Николая:

– А что случилось?

– Как что? – вздохнул он. – Похоже, у нас с тобой совершенно внезапно приключилась грандиозная любовь… – Он слегка усмехнулся, произнося последнее слово, но вышло у него это как-то не слишком весело.

– Так уж прямо и любовь? – Безумное наваждение, внезапно охватившее меня в самый неподходящий момент, постепенно отступало. А вместе с этим душу неотвратимо заполняли те сомнения и страхи, которые переполняли меня, когда я стояла прижавшись к стене в темной пустой спальне… В голове почему-то совершенно некстати зазвучал презрительный и угрожающий голос: «Еще раз только посмей повысить на меня голос, и я выставлю тебя вон…» А ведь этой Анжеле он, вероятно, тоже говорил красивые слова… и любовью с нею занимался… Мне стало неуютно и даже как-то зябко. Я вдруг почувствовала внезапную ненависть к этому вальяжно развалившемуся на моем покрывале мужчине, который нахально с легкой ухмылкой манипулирует мной, моими мыслями и чувствами… Да как он смеет рассуждать о какой-то любви! Да еще и презрительно усмехаться при этом. Мало того что он бесцеремонно ворвался в мою жизнь, преследуя какие-то свои, вполне вероятно не слишком благопристойные цели, врет на каждом шагу, морочит мне голову, так он еще и влюбленным прикинуться решил. Ну что же, дружок, посмотрим, кто из нас окажется хитрее…

Я с легкой улыбкой поднялась с кровати, накинула на себя халат, потом наклонилась к разбросанным по полу вещам Николая и подняла пистолет. Ощутив в ладони прохладную сталь, почувствовала себя намного спокойнее и увереннее.

– А теперь поднимайся, и поговорим серьезно, – сухо приказала я, направив дуло пистолета в сторону кровати.

– Ты что? – Николай резко сел. – С ума сошла? Это тебе не игрушка. Пистолет заряжен… Дай сюда. – Он приподнялся и протянул руку.

– Сиди и не дергайся. – Я говорила спокойно, не повышая голоса. – Я с оружием обращаться умею. Не волнуйся, пока не захочу, пистолет не выстрелит. Твоя основная задача сейчас – сделать так, чтобы я этого не захотела. Понял?

– Так ты все это проделала со мной, только чтобы бдительность притупить? – В голосе Николая послышалось презрение. – Только для этого? Артистка, ничего не скажешь…

– Помолчи немного… О любви потом потолкуем… – Я произнесла слово «любовь» с той же пренебрежительной усмешкой, как и он пару минут назад. – Сейчас есть темы поважнее и поинтереснее…

– Что ты хочешь узнать? – холодно поинтересовался он, дотянувшись до лежащей на тумбочке пачки сигарет и зажигалки. – Это настолько важно, что ты уйму изобретательности проявила…

– Заткнись… – Ему все же удалось вывести меня из себя, и я снова на мгновение потеряла самообладание. – Отвечай, кто ты такой и зачем проник в мою квартиру?

– Только и всего? – насмешливо посмотрел он на меня. – Мы вроде уже говорили на эту тему, если мне память не изменяет… Твой муж сдал мне квартиру… Забыла?

– Помню, – отрезала я. – А теперь мне хотелось бы услышать правду.

– Ты не поверишь, любовь моя, самое смешное, что это и есть самая настоящая правда. Я приехал в этот город по делам моей фирмы и в твою квартиру попал совершенно случайно. – Его голос звучал абсолютно спокойно. – Что ты еще хочешь, чтобы я тебе сказал?

– Если все, что ты наплел мне вчера, и правда соответствует действительности, то зачем ты украл эти несчастные диски? Меня чуть из-за них не убили…

– Кто? – В его голосе послышалась тревога.

– Не важно… Тот, кому эти диски позарез понадобились… Так ты не ответил, зачем ты поменял их на какие-то дурацкие фильмы…

– И вовсе они не дурацкие. – Николай затянулся и хмуро посмотрел на меня. – Я не столь молод, как ты, дорогая, и люблю смотреть старые фильмы, молодость вспомнить… Вот и беру с собой в дорогу пару-тройку дисков, удобно на ноутбуке смотреть…

– Хватит ерунду болтать, – начала всерьез раздражаться я. – Неужели ты и правда не понимаешь, что я испытала, когда увидела, что ты исчез вместе с этими идиотскими дисками?

– Как видишь, я не исчез. А просто на время их взял. Во-первых, не хотел оставлять их в пустой квартире… мало ли что. И со специалистами хотел посоветоваться, что там за бухгалтерия такая нарисована…

– Очень правдоподобно! – зло перебила я его насмешливые объяснения. – Тогда скажи на милость, зачем ты их в Танину квартиру подбросил, а главное, как ты туда попал?

– Куда я их подбросил? – изумился квартирант. Мне показалось, что удивление в его глазах зажглось совершенно искреннее. – Да я даже не знаю, где она живет… Пардон, жила…

– Тогда как они там оказались? – с отчаянием воскликнула я.

– Кто?!

– Вот эти самые диски! – Я вытащила из кармана куртки три диска и швырнула их на кровать.

Николай затушил сигарету и с любопытством уставился на блестящие кружки, рассыпавшиеся по покрывалу. Потом собрал их в кучу и встал с кровати.

– Не подходи! – закричала я. – Стрелять буду.

– Стреляй, – спокойно откликнулся он и поднял с пола свои джинсы. Я прижалась спиной к холодной стене и со страхом следила за его медленными уверенными движениями. Николай накинул на плечи рубашку и посмотрел на меня. – Ну чего ты? Передумала или кишка тонка? – Потом подошел и спокойно вынул из моих побелевших от напряжения пальцев пистолет. – Убить человека совсем не просто, детка. Особенно если пять минут назад самозабвенно отдавалась ему в постели. – Он потрепал меня по щеке и легонько щелкнул по носу. – Жалко, что все это было не взаправду… Правда жалко. Пойдем со мной, Жанна д'Арк…

– Куда? – глухо выдавила я из себя. Мне было до слез стыдно за мою нерешительность, но я поняла, что действительно ни за что не смогла бы выстрелить в человека… Тем более в того, которого почти люблю… И которому верю, несмотря ни на что…

Николай ничего мне не ответил и, не оборачиваясь, зашагал в гостиную. Там он открыл свою сумку и достал еще три диска, которые с насмешкой протянул мне.

– Вот оно, твое сокровище. Я никому их подсовывать не собирался. А это, видимо, совсем другие диски… Правда, чертовски похожие…

– Так что же получается, их было вовсе не три, а шесть? – пораженно прошептала я. – Я теперь совсем ничего не понимаю… Почему все тогда о трех говорят…

– Кто говорит-то? – Квартирант продолжал внимательно рассматривать диски.

– Ну, хотя бы те парни, которые вчера мне звонили…

– Сама разбирайся, – равнодушно пожал плечами Николай. – А то еще, чего доброго, в террористы какие-нибудь меня записать умудришься через пару дней… Хотя ситуация складывается и правда весьма интригующая, честно говоря…

Я забилась с ногами в угол дивана и хмуро уставилась на квартиранта.

– А почему ты был так уверен, что я не выстрелю? – спросила я, немного помолчав. – Я настолько жалко выгляжу?

– Да ни в чем я уверен не был… – улыбнулся Николай и опустился на диван рядом со мной. – Просто зарядить пистолет не успел… Только и всего.

– Значит, ты знал, что тебе ничего не угрожает? Зачем тогда испуг разыгрывал?

– Ты с оружием в руках забавно выглядела… В одном халатике и с пистолетом. Потешно. Почему не дать ребенку поиграться? Жалко, что ли?

– Повеселился? – со злостью поинтересовалась я. – Весело было?

– Весьма, – серьезно ответил он. – До сих пор от смеха трясет.

– И все равно я уверена, что ты врешь… Я просто всей кожей это чувствую… Нет у тебя никакой фирмы и дел других, кроме моих, тоже нет…

– Да есть у меня все, – вздохнул Николай. – И фирма есть, и дел по горло, а я и правда как последний дурак твоими проблемами занимаюсь. Увяз в этом деле по самую что ни на есть макушку… Знаешь, что я делал, пока ты тут меня во всех смертных грехах обвиняла? Я через билетные кассы и паспортный стол узнал адреса тех, кого ты заселила в то злосчастное пустое купе, где потом диски нашлись. Вспомнил, что ты рассказывала, как у твоей подруги планшет с билетами украли… А ведь на билетах номер паспорта указывается…

– Я в курсе.

– Ну, девушки в билетных кассах за шоколадку и пару дежурных комплиментов, – я саркастически хмыкнула, но промолчала, хотя точно знала, что за шоколадку ни одна дура за такую работу не возьмется, – помогли мне эти номера узнать, с ними и с очередной шоколадкой я отправился в паспортный стол. Между прочим, хоть тут нам повезло. Все четверо пассажиров девятого купе зарегистрированы по одному адресу. Судя по всему, это одна семья. Вот смотри. Кротова Мария Петровна, 49 лет, Кротов Владимир Иванович, 60 лет, Кротова Марина Владимировна, 24 года, и Кротов Михаил Владимирович, 26 лет. Родители и двое детишек. В области, правда, живут, зато все вместе… можно было бы зараз со всеми побеседовать… Хотя теперь, я так понимаю, отпала надобность в этой поездке. Раз диски нашлись в квартире твоей подруги, то пассажиры совершенно очевидно к ним отношения не имеют… Я прав?

«Прав-то ты прав…» – подумала я и задумчиво посмотрела на собеседника… Только вот одно но, зачем было столько сил прикладывать, разыскивая этих Кротовых, если ты сам, милый Коля, все утро меня убеждал, что диски тут совершенно ни при чем? Значит, ты уже тогда знал, в каком направлении следует искать? Я не стала больше ни о чем спрашивать квартиранта, только сказала:

– Все равно нужно доехать до этого, – я мельком глянула на листочек с адресом, – Воротынца и поговорить с Кротовыми хотя бы просто для очистки совести… А может, они и правда что-то видели в тот день или к ним заходил кто, спрашивал… Ты поедешь со мной? – Я выжидательно посмотрела на Николая, хотя ни на секунду не сомневалась, что он конечно же помчится в Воротынец… Даже если я откажусь от этой на первый взгляд бесполезной поездки…

В этот момент в дверь моей квартиры позвонили. Я поплотнее запахнула халат и пошла открывать. На пороге стоял Огородников.

– Здравствуй, Дима! – искренне обрадовалась я. – Очень кстати ты появился.

Адвокат озадаченно посмотрел на меня, видимо усиленно стараясь понять причину такой чрезмерной радости. Потом чуть заметно пожал плечами и начал разуваться. В этот момент на пороге гостиной появилась фигура Николая. Все еще босиком и в расстегнутой рубашке, он прислонился к косяку и хмуро рассматривал нового неожиданного гостя.

– Познакомься, Дима, это мой квартирант, Николай Валерьевич…

Огородников чуть не поперхнулся от неожиданности, но довольно быстро взял себя в руки и разобрался в ситуации.

– Рад познакомиться. – Он непринужденно улыбнулся и протянул Николаю руку. – Дмитрий.

– Мой старый друг, – поспешно добавила я и потянула адвоката за собой в спальню.

– Давно он появился? – понизив голос до шепота, поинтересовался адвокат, плотно прикрыв за собою дверь.

– Часа два назад…

– Так что же ты сразу не позвонила? – укоризненно посмотрел он на меня. – Договаривались же, что ты постараешься рисковать как можно меньше…

– Откуда мне было звонить? – разозлилась я. – Забыл, что ли, что эти придурки мне телефон обрубили и сотовый пропал…

– Точно! – хлопнул себя по лбу Огородников. – Я, как Владимира к родителям под опеку определил для успокоения собственной совести, так и начал тебя искать… звоню, звоню, как дурак, волноваться даже начал…

– И не зря, между прочим… Отвернись, мне переодеться нужно…

Пока я торопливо переодевалась, прикрывшись дверкой шкафа, Дима критически осмотрелся по сторонам.

– Судя по всему, эти два часа вы с квартирантом провели не без пользы для здоровья… Ты бы хоть постель, что ли, поправила и белье с пола собрала…

– Мое белье тебя не касается, – с досадой буркнула я, захлопывая шкаф. – Знаешь, как я испугалась, увидев этого парня на пороге моей квартиры! Я чуть в обморок не упала от неожиданности. Честно говоря, я никак не ожидала снова его увидеть. Сам посуди, зачем ему вообще было возвращаться?

– Ну и зачем, по-твоему? – с любопытством посмотрел на меня адвокат. – Уж не за этим ли? – Он слегка повел подбородком в сторону постели.

– Не говори глупостей! – вспыхнула я. – Я и сама хотела бы понять, что ему еще от меня нужно… Ты не сердись, что я тебя своим близким другом представила, тебе ведь придется остаться ночевать со мной…

– Вот это да! – хмыкнул Огородников. – Смелое предложение, ничего не скажешь. Я польщен!

– Может, хватит паясничать? – раздраженно перебила я его. – И улыбочку свою пошлую спрячь по-быстрому в карман, ясно? Спать на полу будешь. Вот здесь. – Я показала на нишу между батареей центрального отопления и кроватью. – А утром решим, что дальше делать.

– А ты что, опасаешься, что этот парень ночью на тебя напасть попытается? К чему все эти ухищрения? – перешел на серьезный тон Дмитрий.

– Не знаю! Понимаешь? Я даже представить не могу, что мне ожидать от этого Коли… Он проявляет огромную заинтересованность тем, как продвигается наше расследование, и даже умудрился разыскать адреса всех четырех пассажиров того купе, где мы с Таней диски нашли… Кстати говоря, дисков теперь уже не три, а целых шесть… И похоже, все они принадлежат одному и тому же человеку…

– Это как? – удивленно приподнял брови Огородников.

Я вкратце изложила ему историю, рассказанную мне полчаса назад Николаем.

– Так что вопросов в этом деле возникает все больше и больше, а ответов не прибавляется совсем. А когда я что-то не понимаю, то начинаю бояться по-настоящему… Так что, как ни крути, а тебе придется остаться ночевать здесь.

– Да я не против, – согласился адвокат. – Только перекусить перед сном чего-нибудь не мешало бы.

Ужин прошел, что называется, в напряженной обстановке. Николай, вальяжно развалившись на стуле, все больше молчал, насмешливо поглядывая в нашу сторону, я тоже чувствовала себя не совсем в своей тарелке, зато Дима, стараясь хоть как-то поднять нам настроение, говорил за троих. Рассказал пяток анекдотов, вспомнил какую-то научно-популярную передачу, о погоде поговорил… Но расшевелить нас так и не смог, и я в буквальном смысле этого слова облегченно вздохнула, когда мы покончили с чаем. Квартирант поднялся и, вежливо пожелав нам с Дмитрием спокойной ночи, удалился в гостиную…

…Ночью я проснулась от какого-то непонятного ощущения. Я широко распахнула глаза и увидела склонившийся над кроватью темный силуэт. Первым желанием было завопить во все горло, но широкая ладонь мягко и довольно плотно прикрыла мне рот. В бледном отсвете уличного фонаря сквозь неплотно прикрытые шторы я с удивлением узнала в таинственном незнакомце моего загадочного квартиранта. Кричать почему-то расхотелось… Потом Николай подхватил меня вместе с одеялом и, стараясь не шуметь, направился к выходу. Опустив меня на диван в гостиной, он встал передо мной, широко расставив свои длинные ноги, обтянутые голубыми джинсами, и спросил: