Текст книги "Брачные игры банкиров"

– Ну и что значит весь этот концерт?

Я заметила, что квартирант, несмотря на довольно не подходящее для прогулок время, полностью одет и даже обут в кроссовки. Рядом стояла застегнутая на все «молнии» сумка.

– Ты что, собрался куда-то идти? – испуганно спросила я. – Зачем куртку надел посреди ночи?

– Я уезжаю, – коротко сообщил Николай, продолжая все так же пристально рассматривать мое лицо. – Не хочется занимать чужое место. Глядишь, после моего отъезда твоему другу не придется спать на полу…

– Да ничего страшного… – Я покраснела. – Вообще-то не слишком прилично в чужую спальню без стука входить… А с Димой мы просто немного поссорились… – Я смешалась и смущенно замолчала.

– Я так и понял, – серьезно кивнул Николай. – Поэтому он даже джемпер не снял, так и лег, в чем пришел…

– А мы сразу начали спорить…

– Это, в общем, ваше дело, как спать… – заявил квартирант. – Только зря ты все это затеяла. Сказала бы сразу, что я тебе не нужен. Зачем мозги пудрить и парнишку заставлять радикулит на полу зарабатывать? Я еще вечером твою квартиру покинул бы.

– Но тебе же некуда идти, ты сам говорил… – не слишком уверенно возразила я.

– Не смеши. И ты, и я прекрасно понимаем, зачем я вернулся.

– И зачем же? – в упор посмотрела я на него. – Меня, если честно, этот вопрос жутко сильно интересует…

– Неужели правда не поняла? – как-то слегка мрачновато усмехнулся Николай. – Я вроде пытался объяснить… Ты мне понравилась. Сильно, между прочим, понравилась. И еще ты мне показалась какой-то… – он запнулся, подыскивая нужное слово, – хрупкой, незащищенной… Мне захотелось тебе помочь. Ну и не только помочь, что душой кривить.

– Ты, кажется, получил что хотел? – хмуро буркнула я.

– Получил, – легко согласился он. – Мне понравилось, тебе вроде тоже… – Он с уже знакомой насмешкой посмотрел на мои мгновенно вспыхнувшие от воспоминания щеки. – Только ты зачем-то все постаралась испортить. И тебе это удалось. Поэтому я ухожу.

– А как же насчет помощи? – Я лихорадочно думала, что бы такого сказать, что заставит его остаться.

– У тебя есть на кого опереться. – Снова насмешка и легкий кивок в сторону спальни. – Дима толковый парень, к тому же адвокат… Не смотри на меня такими удивленными и крайне подозрительными глазами. Я залез в карман его куртки и посмотрел документы. Может, скажешь, что я поступил некрасиво? – Я промолчала. – Ну что, вроде нормально попрощались. Я пошел.

– Может, останешься? – робко попросила я и торопливо добавила: – Хотя бы до утра. Куда ты среди ночи пойдешь?

– Я закончил мои дела и уезжаю домой. – Николай посмотрел на меня с оттенком какой-то грусти в глазах. – Жалко, что все так получилось… На какое-то мгновение мне показалось, что моя жизнь благодаря тебе может сильно измениться. – У него в кармане зазвонил телефон. Николай выслушал и коротко ответил: – Хорошо. – Потом сунул трубку обратно в карман и поднял сумку. – Такси приехало… Ну что, давай окончательно прощаться, что ли?

Я вскочила с дивана и бросилась к нему.

– Останься. Я не хочу, чтобы ты уезжал! – Я вцепилась руками в его куртку и заплакала.

– Я тоже не хочу. – Он осторожно расцепил мои пальцы и сжал их своими ладонями. – Но потом будет еще хуже. Меня слишком сильно тянет к тебе, а с твоей стороны я вижу только недоверие и желание быть подальше… Я не привык, чтобы женщины так ко мне относились… Да и вообще наши отношения не имеют будущего. Мне все равно когда-то придется уехать, и я не смогу взять тебя с собой.

– Ты женат? У тебя дети? – Я подняла на него заплаканные глаза.

– Ты очень красивая девочка, – улыбнулся он. – Но очень-очень глупенькая. Если бы все было так просто… Хотя у меня действительно есть дети. Двое. Мальчик и девочка. И я женат.

– Я могу быть с тобой просто так… Как любовница… – Я могла сейчас сказать все, что угодно, только бы он остался хотя бы до утра, не уходил вот так вот внезапно, среди ночи, не оставив мне ни своего адреса, ни фамилии…

– В том-то и дело, что не сможешь. – Николай ласково погладил меня по волосам, поцеловал в макушку и, подхватив сумку, вышел за дверь.

Остаток ночи я проплакала, свернувшись калачиком на диване и уткнувшись носом в подушку, все еще хранящую запах моего исчезнувшего навсегда квартиранта. Когда над городом взошли первые лучи солнца, я поднялась, насухо вытерла глаза и вернулась в мою постель. Я не хотела посвящать в то, что случилось ночью, ни одну живую душу, и уж тем более Дмитрия. Да и что, собственно, случилось? Ничего особенного. Просто я наконец поняла, что такое любовь. Сильная, страстная, неожиданно вспыхивающая, несмотря на все преграды, и сметающая все на своем пути. Обидно только, что поняла я это, как всегда, слишком поздно.

Глава 12

Воротынец встретил нас ливнем. С трудом найдя среди кучи одинаковых темных пятиэтажек родовое гнездо семьи Кротовых, мы, насквозь промокшие, подошли к двери их квартиры. Надо признать, Кротовы встретили нас на редкость гостеприимно. Входная дверь была не просто распахнута, она стояла прислоненной к стене на лестничной клетке, а из комнат неслась разухабистая песня о Стеньке Разине и его несчастной княжне. Запах самогона прямо с порога ударял в нос и кружил голову. Я с опаской остановилась в прихожей, не решаясь следовать дальше. Дмитрий, отодвинув меня, решительным шагом направился в сторону кухни, откуда и раздавалось пение. Я неуверенно засеменила следом, оглядываясь по сторонам. По пути отметила, что квартира не имеет запущенного вида, свойственного обиталищам алкоголиков. Обои, мебель выглядели вполне пристойно. Видимо, здесь просто давно не убирались.

Распахнув дверь кухни, мы удостоились необыкновенного зрелища.

Четыре табуретки и стул украшали собой фигуры в стельку пьяных людей. Две особи женского пола и три мужские самозабвенно горланили сагу о судьбе несчастной княжны, сброшенной мужланом Разиным в пучину волн. Двух мужиков эта история, по-видимому, особенно сильно зацепила за душу. Они обнялись и рыдали в голос. Один из них постоянно сморкался в рукав, другой утирал слезы соленым огурцом. Третий алкоголик пел тихо, почти про себя, склонив буйную голову. Хор он поддерживал, систематически ударяя кулаком по столешнице. Стаканы и бутылки при этом жалобно звякали. Дамы поражали низкими голосами и своеобразной элегантностью. Ноги одной из них украшали стоптанные мужские ботинки и черные носки. Другая же, одетая вполне традиционно, привлекала взгляд двумя или тремя отсутствующими зубами и огромным лиловым фонарем под левым глазом. Компания так увлеклась пением, что не обратила на нас ровным счетом никакого внимания.

– Мишка! Козел ты драный! Что тут за бедлам устроил?! – Я подскочила от неожиданности, услышав гневный окрик, прозвучавший прямо у меня над ухом. – А ну-ка, живо подними морду свою наглую!

Я даже вздрогнула и испуганно покосилась на хрупкого вида девушку, как-то совершенно незаметно материализовавшуюся у меня за спиной. Голос, которым она общалась с пока не знакомым мне Михаилом, больше подошел бы, к примеру, рассерженному прапорщику, чем нежному розовощекому созданию, гневно сверкающему глазищами в дверном проеме кухни. На веселую компанию, в отличие от меня, крики не произвели никакого впечатления. Я так и не уловила, кто же из троих Мишка, к которому обращалась девушка. Один из алкашей попытался поднять голову и сфокусировать взгляд на дверном проеме, но не сумел, потерял равновесие и чуть не свалился со стула. Я уже решила, что пьяницы совсем потеряли ориентацию во времени и пространстве, но, когда девушка взяла почти полный пузырь самогонки и начала выливать его в мойку, пение приутихло и фигуры зашевелились. На лицах появилось что-то смахивающее на заинтересованность. Сидящий ближе всех к раковине парень даже попытался героически спасти пойло, для чего ухватил неожиданную гостью за полу бежевого плаща. Она ногой отпихнула его табуретку, и герой с размаху ляпнулся лицом во что-то отдаленно напоминающее салат. Затем девушка взяла за грудки парня, сидящего на стуле, и пару раз хорошенько его тряхнула. Видя, что он не реагирует, подтащила к мойке и сунула под струю ледяной воды. Мишка, как я поняла, это был он, задергался и плюхнулся опять на стул.

– Привет, сеструха, – прохрипел он. – Ты как тут? Любовник, что ли, выгнал?

– Слушай, Мишка, где мать?

– Н-н-на даче, уже дня два. С батей вместе уехали. Огород копать. К посевной готовятся, – после небольшого размышления выдал брат.

– А ты, значит, гуляешь? Что же ты за паразит, Мишка! Тунеядец хренов! Только родители за порог, ты из квартиры притон делаешь. Чтобы через пять минут я никого из этой гоп-компании не видела. Понял? Сами не уберетесь – милицию вызову, слышите, алкаши, я всем говорю. Вам ясно?

Мы с Огородниковым стояли в прихожей, ошарашенно хлопая глазами. События развивались в таком бешеном темпе, что мы даже рот открыть не успели, чтобы хоть поздороваться с хозяйкой и сообщить о цели нашего приезда. Когда потревоженные алкоголики вяло потянулись мимо нас по направлению к выходу, девушка сама обратила на нас внимание:

– Ну а вы кто еще такие? Опять, что ли, этот паразит квартиру продать пытался? Если задаток уже дали, то это проблема не моя, так и знайте! Нечего на дешевизну было зариться. В этой квартире, к вашему сведению, кроме брательника, еще мы с мамой и отец прописаны, а Мишка даже собственником не является…

– Девушка, ради бога, извините… Мы вообще-то не из-за квартиры приехали… Вас Марина Владимировна зовут? Вы меня не узнаете?

Хозяйка с подозрением посмотрела на меня и отрицательно покачала головой. А потом вдруг в ее глазах что-то вспыхнуло.

– Точно… А я сразу подумала, что ваше лицо мне знакомо… Вы проводница, кажется… Ну, из поезда.

– Точно! – обрадовалась я. – Хорошо, что вы меня узнали. Значит, с памятью у вас нормально все…

– Да не жаловалась пока, – снова насторожилась девушка. – А что случилось-то? Если вы из-за Мишки пришли, то я тут ни при чем и штрафы платить за этого дебошира не собираюсь…

– Да нет, что вы! – торопливо взял инициативу в свои руки Огородников. – Ни о каких штрафах речь не идет, нам просто необходимо с вами поговорить. Мы не могли бы присесть, чтобы задать вам всего лишь пару вопросов? – Адвокат улыбнулся самым обворожительным образом.

Девушка пожала плечами.

– Давайте отсюда выйдем… Эти алкаши насвинячили, как не знаю кто… Вот сюда проходите. Располагайтесь, – устало пригласила она, – это мамина комната, Мишка сюда не заходит.

– Давно он пьет? – участливо поинтересовался Дмитрий, опускаясь на стул.

– Мне кажется, всю жизнь, как кончил школу и пошел на завод. Тут все пьют. И старые, и молодые. Делать молодежи нечего. С работы приходят – и в пивнушку, зарплата – чистые слезы. Ни на что путное не хватает, только на водку дешевую или вон на самогон. Вечером на улицу хоть не выходи – одни пьяницы под лавками спят. Одно слово – рабочая окраина.

– Зато наркотиками, наверно, не балуются.

– Разве что, одно утешение, – тяжело вздохнула Марина Владимировна. – Ладно, задавайте ваши вопросы. Чай не для того, чтобы об алкашах наших побеседовать, столько километров накрутили.

– Может, помочь вам сначала с гостями брата разобраться, а то как вы одна-то? – предложил адвокат.

– Да ладно, – устало махнула рукой девушка. – Не первый раз. Я сама в городе живу, в общежитии, а Мишка тут. Так, когда родители уезжают, у него всегда шалман. Но они в принципе не вредные и не злобные. Хоть и маловато мозгов осталось, а понимают, что раз я появилась, то пора по-доброму расползаться. Все равно продолжения банкета не будет.

– Куда ж они пойдут в таком виде? На улице дождь.

– Не переживайте, не заболеют. Там среди них Васька, сосед наш. Переползут на этаж ниже и продолжат застолье. Пойду прослежу, чтобы Михаил за ними не увязался.

– Слушайте, а дверь как же? Вынесут все из квартиры, пока вы спите. Эти же алкаши и вынесут, в отместку за вылитую бутыль самогона.

– Не вынесут, я им потом башки поотрываю, и они это знают.

– Все-таки позвольте, я попробую хотя бы временно на место дверь пристроить, – предложил Огородников, поднимаясь со стула. – Там и косяк весь разворочен, и петли вырваны… У вас инструменты есть какие-нибудь?

– Есть, конечно, в кладовке. – Девушка тоже поднялась. – Только неудобно как-то вас нашими проблемами загружать.

– Ерунда, – галантно отозвался адвокат и, весело подмигнув мне, вышел из комнаты вслед за девушкой.

Через пару минут в коридоре послышались периодические удары молотком по гвоздю и какая-то возня. Я тоже вышла в прихожую. Бодрый Дмитрий увлеченно ремонтировал дверь, то и дело с неподдельным интересом косясь в сторону кухни, откуда доносился шум воды, звон посуды и где время от времени мелькала стройная фигурка хозяйки. Работа заняла у Огородникова часа полтора, не меньше, я даже успела за это время наверстать упущенное этой бессонной ночью время и подремать, примостившись в удобном кресле Марининой мамы. Сама Марина, по-быстрому убравшись, приготовила закуски, и, когда я снова появилась на кухне, они с Димой, весьма довольные друг другом, уже сидели за столом. В тарелках дымился омлет, в духовке дожаривались горячие бутерброды с ветчиной.

– Отдохнула? – увидев меня на пороге, спросил адвокат. – Мы с Мариночкой специально тебя не будили. Она тоже заметила, какая ты бледная была и усталая. Да? – Он посмотрел на хозяйку, она, покраснев, с готовностью кивнула. – Присаживайся к столу. Уже ехать пора.

– Ты уже узнал все насчет поездки? – опускаясь на стул, поинтересовалась я.

– Ну, мы поговорили, в принципе, – замялся Огородников. – Как и следовало ожидать, ничего особенного Марина не запомнила. Они с похорон тетки ехали, уставшие были. Как в купе загрузились, так сразу стали готовиться ко сну… А утром вместе со всеми вышли… Я правильно говорю?

Марина молча кивнула.

В этот момент в дверь кухни просунулась умытая и даже слегка причесанная голова Михаила.

– Привет, сеструха! Я рад, что ты приехала!

– Быстро вы протрезвели, – слегка удивилась я.

– А меня Маринка в холодную ванну сунула, – жизнерадостно сообщил Михаил. – Здорово помогает при этом деле. Главное – воспаление легких не схлопотать… Ой, да вы стол накрыли, молодцы какие! Может, по маленькой за встречу? Я щас сбегаю, – засуетился он.

– Я тебе так сбегаю! – Марина от возмущения даже привстала на стуле. – Так сбегаю – скалкой по башке!

– Да ладно, чего ты, – струсил брат. – Пошутил я маленько, а ты уж сразу скалкой…

– Шутник! – презрительно процедила девушка и отвернулась. – Позоришь только перед людьми…

– Чего же ты не предупредила, сестренка, я бы мамашу с дачи привез, да она бы и вовсе поездку-то отложила… Она знаешь, как всегда, отца на эту… рибитацию, что ли, повезла…

– Реабилитацию, – со вздохом поправила Марина и, посмотрев на Дмитрия, пояснила: – После похорон эти двое, – она презрительно кивнула в сторону брата, – видать, никак не могли от поминаний отойти, вот маме и пришлось отца увезти подальше, а то они с Мишкой все равно нашли бы что выпить. Только у папы, в отличие от этого бугая, здоровья поменьше будет, так ему пить-то опасно столько… Мама всегда, чтобы запой прервать, отца на дачу тащит, там воздух свежий и магазинов нет поблизости… Она это реабилитацией называет.

– Вот-вот! – довольно закивал Михаил, заталкивая в рот кусок колбасы. – Позавчера только уехали, они ж не знали, что дочурка пожалует в гости… Я ж говорю, не предупредила ни фига…

– Предупредишь тебя, как же. Ты за телефон когда платил?

– А чего, опять отключили? Вот паразиты же! Просрочил-то всего недели две, не больше. Жаловаться надо на этих коммунальщиков…

– Заткнулся бы ты, что ли! Пропил деньги, а коммунальщики виноваты. Ешь уж лучше и молчи. – Марина подала брату тарелку с омлетом.

– А я тебя узнал! – неожиданно радостно сообщил вдруг Михаил. – Ты в поезде с нами ехала. Ну, точно! А я все голову ломаю, где я тебя видел… Ведь помню, что даже глаз положил, а когда, как вышибло…

– Еще бы! – проворчала сестра. – Столько пить будешь – и правда вышибет из башки все на свете…

– Да ладно тебе, – активно уплетая омлет, отмахнулся Миша. – Я молодой еще, вот постарею маленько, остепенюсь… Детишек настрогаю штук пять… Хочешь за меня замуж пойти? – Он весело подмигнул мне и потянулся за новой порцией омлета.

– Молчи уж, кому ты нужен, такой алкаш! – одернула его с досадой Марина. Ей явно было неудобно перед нами за поведение брата.

– Видать, нужен, раз приехала в нашу дыру…

– Да уж не подумай, что к тебе!

– А что, к тебе, что ли? Или этот слизняк жалобу настрочил на меня?

– Какой слизняк? – насторожился Огородников и отложил вилку.

– Да не ерепенься! – засмеялся парень. – Не о тебе я, ешь спокойно. Я о том, который в поезде ко мне все время приставал, спать мешал…

– Вы поссорились с кем-то из пассажиров? – осторожно поинтересовалась я. – Странно, мне вроде никто не жаловался…

– Да нет. Зачем мне пассажиров трогать?.. Из ваших один. На пугало похожий. Сам худющий, как шкет, а пиджак на пять размеров больше нацепил… короче, выглядел как кретин.

– Это электрик наш был… Его форму чужую на время надеть заставили, так нужно было… – автоматически пояснила я. – А что вы с Юрой не поделили?

– Как его звали, я не спрашивал, – пожал плечами Михаил, – у него на бирке вроде «Игорь» было написано, хотя понятно, если чужая форма…

– Мишка на второй полке спал, слегка поддатый, – недовольно пояснила Марина, – а этот ваш электрик все время зачем-то пытался наверх залезть, искал что-то, кажется…

– Ага, искал! – язвительно пробурчал брат. – В вещах наших самым бесстыдным образом копался и какие-то корявые отмазки лепил, я ему нормально сказал, чтобы отваливал и не совался больше, пока мы не выйдем, так он по-доброму понимать не захотел… Только я задремал, а этот гаденыш, чувствую, опять на третьей полке шурует, как раз где мамаша все сумки с вещами сложила, ну я и приложил ему легонько между лопаток… Так просто, чтобы ускорение придать в направлении сортира… Он правда, что ли, жалобу настрочил? Так не докажет он ничего, не боись, сеструха. Я ведь аккуратно, синяков точно не осталось…

– Да нет… Юра ничего об этом не говорил… – Я замолчала, чтобы переварить только что услышанную информацию. – Мы по другому вопросу приехали… К тебе это отношения не имеет.

– Слава богу, – повеселел Миша.

Мы молча переглянулись с Огородниковым и одновременно начали прощаться.

Когда мы вышли из подъезда, погода немного исправилась. Небо просветлело, дождь прекратился. Но меня это не утешило. Я хмуро наблюдала из окна Диминой «шкоды», как он прощается с Мариной, любезничает, обменивается телефонами, и напряженно размышляла о том, что только что узнала на кухне Кротовых.

– Ну что, все-таки это оказался электрик? – вставляя в замок зажигания ключ, спросил Огородников. – Сомнения отпали или ты все еще не уверена?

– Ясно, что диски положил в купе Жаров, после рассказа Михаила это очевидно… А все остальное… Меня ведь больше всего волнует, кто убил Таню. На диски мне наплевать по большому счету.

– Но мы же сразу решили, что все началось из-за них… – с недоумением посмотрел на меня Дмитрий.

– Я теперь уже ни в чем не уверена, – устало вздохнула я. – Я ведь думала, что Таню убили, чтобы диски отнять, а раз их как раз и оставили, то я ничего не понимаю… И под описание Владимира наш тщедушный электрик совсем не подходит… Я в тупике, Дим. И вообще, я устала копаться во всей этой неразберихе… Чем больше новых сведений узнаю, тем меньше становится понятно… Сначала мне казалось все проще простого: кто диски потерял, тот и подругу убил… Я как-то даже не задумывалась, что там такого может быть на дисках, что тот же Юрка просто спросить про них не мог у Тани или у меня… А теперь вдруг получается, что они совсем ни при чем, к тому же их вовсе не три, а целых шесть, а может, и еще где-то они всплывут… Я так стремилась узнать, кто затеял эту возню с дисками… Ну теперь вот узнала, и что? Что с того, что их припрятал на полке Юра? Зачем ему было вспарывать матрасы, стаканы бить? И что это за женщина в моем плаще, кто тот мужик, которого видел практически перед убийством Владимир? Что за девчонка проникла с моими ключами ко мне в дом, прикинувшись моей близкой подругой? Что за парни пытались ограбить Таню и откуда, в конце концов, свалился на мою голову этот несносный и ужасно любопытный Николай, или бог знает как его там на самом деле зовут… Я запуталась, Дим…

– Честно говоря, у меня тоже никак не получается разложить по полочкам все те сведения, которые сыпятся на нас с тобой со всех сторон… Мне как-то последнее время все больше кажется, что твой квартирант был отчасти в чем-то прав… – задумчиво посмотрел на меня Огородников.

– В каком смысле? – не сразу уловила его мысль я.

– Да в том, что эти диски и правда порядочная лажа… И они абсолютно никакого отношения к смерти Татьяны не имеют. Если взять за основу, что они (с Юриком вашим вместе) – это одно, а смерть Тани – это уже совсем другая история, то согласись, все становится намного проще… Тогда хоть пространство для предположений и гипотез появляется…

– Например? – недоверчиво посмотрела я на адвоката. – Предложи хоть одну версию…

– Ну например, ее и правда из ревности мог убить муж, а про мужика и женщину в твоем плаще все выдумать… Не нравится такая история?.. Хорошо, сейчас другую быстренько состряпаю. – Дима задумчиво потер мочку уха. – Ты вроде рассказывала, что Татьяна не поехала в рейс, потому что с женатым мужчиной провела время? Чем не повод для убийства? В то утро он опять пришел к твоей подруге, а жена его выследила и убила соперницу… Правдоподобно?

– Нет, – покачала я головой. – Откуда она могла взять мой плащ? И как у Тани в квартире появились эти загадочные диски?.. Нет, как ни крути, все равно они упорно всплывают на поверхность… Жалко, что нам так со следователем не повезло. Сейчас рассказать бы все, что мы узнали, опытному специалисту, он наверняка смог бы разобраться…

– Жалко, с Николаем посоветоваться нельзя. Он мне толковым парнем показался… Кстати, куда это он так внезапно слинял прямо посреди ночи? – с любопытством поинтересовался Дмитрий.

– Сказал, что командировка закончилась и он уезжает домой. К жене и детям. У него двое. Мальчик и девочка, – коротко пояснила я. – И когда это, интересно, ты успел его толковость разглядеть? Вы даже парой фраз и то не перекинулись.

– У него глаза умные, – уклончиво заметил Огородников.

– Умные-то умные… – проворчала я, – но ужасно скрытные и хитрющие… Мы с тобой все ему вывалили бы как на духу, а он нам фиг помог бы… Он говорит и делает только то, что считает полезным для себя лично…

– Тебе виднее, – пожал плечами Дима. – Что дальше-то делать будем?

– Все-таки придется к Кравцову идти, – не слишком охотно признала я. – Наверное, для следствия эти сведения важны. Уж не знаю, сможет ли он из этого какие-то выводы сделать, но мы обязаны его поставить в известность…

– Согласен, – кивнул Огородников. – Неплохо бы еще все же о личности твоего квартиранта поточнее узнать. Ты так и не вспомнила его фамилию?

– Нет. – Я покачала головой. – Да и что она даст? Мы ведь ни возраст, ни город даже его не знаем… Фамилия у него какая-то вроде простая совсем, таких в России тысячи… А он и вовсе, может, с Украины, к примеру, прибыл… Одна ниточка, правда, есть… Может, Вадим, когда ключи от моей квартиры ему отдавал, хоть его паспортные данные записать потрудился. Николай что-то про договор упоминал… Вернемся, я постараюсь найти этого паразита муженька. Хотя, честно говоря, мало надежды. Если этот Коля и правда имеет к убийству отношение, глупо надеяться, что он оставит реальные следы, по которым его можно вычислить… Знаешь, что я еще думаю? Может, с Юркой попробовать по душам еще раз побеседовать? Он здорово нервничал тогда на собрании… Если он к убийству отношения не имеет, то, может, хоть про диски расскажет… Откуда они взялись и зачем он их сунул на полку?

– А если имеет? – тихо поинтересовался Огородников. – Ведь если он поймет, что ты в курсе, то терять ему будет нечего.

– Если мы вдвоем поедем с ним беседовать, то он не рискнет на нас напасть, – возразила я.

– Он может удариться в бега.

– Ладно. Решим, когда вернемся. Хорошо?

– Как хочешь, – согласился адвокат. – Ты моя клиентка, тебе и решать.