Текст книги "Загадка аномалии"

– Спасибо, – просипел я и, бросившись в сторону, успел схватить свой «калаш». Взял на мушку главаря карликов-мутантов – ну а кем еще мог быть эдакий верзила? – но тот неожиданно развернулся и, создав вокруг себя упругое защитное поле, резво посеменил вглубь тоннеля. Сместив прицел левее, я уложил еще одного гоблина, особо близко подобравшегося к остаткам нашей случайной баррикады. Автомат перезарядил разрывными пулями. Раздался противный треск – и вонючее содержимое головы карлика выплеснулось наружу.

– Фу, мля, – едва не вляпавшись берцем в гнойную слизь, проговорил Штырь.

– Вот тебе и фу́мля, – передразил я его. – Главного надо убить. Сбежал, тварь. – И, вспомнив взгляд кинетика, добавил: – По-моему, он не такой уж безмозглый.

Мы выждали с минуту, но больше к нам никто не пытался приблизиться. То ли струхнули и отступили вслед за главарем, то ли мы завалили всех.

Вернувшись чуть назад, я подобрал фонарь, а затем поискал своих «змеек». Обе «Кобры» так и торчали в глазницах поверженной твари. Вытащил ножи из покореженной головы мутанта, обтер о его же лохмотья и убрал в чехлы. Обогнув окровавленную и источающую жуткую вонь кучку тел поверженных гоблинов, мы двинулись вперед. Оружие держали, естественно, на изготовку: патрон уже заранее ждет в патроннике, ствол направлен вперед, в любую секунду автомат и дробовик готовы сделать из врага решето. Но пока было тихо.

Спустя десять минут крайне осторожного передвижения по «кишке» я услышал неясную возню. Кажется, нам туда. Охота на охотника. Мы переглянулись и двинулись в направлении шорохов. Здесь коллектор разветвлялся, я осторожно посветил за правый поворот – ага, мы на правильном пути: в луче фонаря мелькнули полы черного балахона.

– Вот он! – Я осклабился в хищной улыбке, и мы двинулись направо. И тут произошло неожиданное: преследуемый нами кинетик сам вылез в круг света. Его рев эхом отскочил от стен. Он вновь вздернул коротенькие уродливые руки, норовя вырвать у нас стволы.

– Врешь, не возьмешь! – Я крепче сжал цевье автомата. Но тут на меня обрушился удар такой силы, что «калаш» буквально вылетел из рук. В ушах зазвенело. Обернулся – сзади, оказывается, охоту на нас открыл еще один недобитый кинетик. И мы попали между молотом и наковальней.

– Слышь, Леший, мы же все зачистили, откуда этот-то взялся?! – озираясь, сдавленно прошептал Штырь. К счастью, свой дробовик он умудрился отвоевать и теперь готов был пустить его в бой.

– Хрен его знает, но подавятся, – отозвался я. Во мне начинала закипать ярость. А когда я злюсь, я дюже страшен. – А-а-а-а-а! – взвыл я и ринулся вперед, вынимая из ножен на поясе кинжал. За спиной пророкотал выстрел – это Штырь начал вести огонь по невидимке, зашедшему нам в тыл.

Расстояние в десять-пятнадцать метров до кинетика я преодолел буквально за секунду. Когда до уродца оставалось совсем немного, я что есть силы оттолкнулся обеими ногами от земли, подпрыгнул вверх и на излете вонзил лезвие по самую рукоятку в мутанта, точно в основание черепа. Глаза гоблина остекленели. Вытащив нож, я, тяжело дыша, отошел в сторону. Пошатываясь от пережитого, ко мне подошел Штырь.

– Ну, ты и дал! – с восхищением проговорил попутчик. – Я уж думал – всё, кранты нам.

– Проехали, – устало отмахнулся я. – Где второй?

– Вон, – махнул парень дробовиком в сторону убитого гоблина.

– Надо пойти посмотреть, откуда этот гад выскочил. Интересно. Надеюсь, он был последним окрестным мутом.

– Я с тобой, – тут же сказал Штырь. Парень опустил оружие и вдруг, помолчав, добавил: – Ты это… не думай насчет наших дел с братвой, это наши терки, никто тебя подставлять не собирался, лады?

– Поживем – увидим, – уклонился я от ответа. – Пошли, что ли…

В грязном бетонном рукаве коллектора была ниша, закрытая наполовину отломанной, насквозь проржавевшей решеткой. Напротив шипела «газировка». Штырь остался снаружи страховать, а я кое-как протиснулся между отогнутыми в разные стороны прутьями и стеной. В «норе» стоял такой смрад, что резало глаза. Смешались сладкий запах мертвечины, засохшей крови, экскрементов и затхлости. Пришлось нам обоим надеть противогазы. В углу валялась бесформенная куча из тряпок, чьих-то останков и прочего дерьма. Рядом лежал довольно свежий, если можно так сказать в отношении мертвеца, труп. Объедено было только лицо да обглодана часть ребер, кровь уже успела свернуться, но еще не окончательно засохла.

– Возможно, это хозяин того винтаря, – вспомнив брошенное гоблином оружие, предположил я; голос сквозь противогаз звучал глухо. – Интересно, что он тут забыл?

– Может, тоже от Выплеска прятался, – пожал плечами Штырь. В стеклах его противогаза что-то вспыхнуло. Мужчина отшатнулся, а я, уже поднимая автомат, резко обернулся. В нишу с достоинством вползла, раскинув щупальца-молнии, приличных таких размеров «электра». Я осторожно завел автомат за спину.

– Ох, блин! Давай потихоньку огибай ее, – опасливо косясь на незваную гостью, посоветовал Штырь.

– Ты ученого-то не учи! Лучше расскажи, как ты не заметил ее приближения! Она ж, мать твою, переливается, как новогодняя елка!

– Так ты ж лучом туда-сюда елозил по стенам! Я и не понял, что еще что-то сверкает.

Стоило мне шевельнуться, как аномалия выстрелила в мою сторону длинным разрядом. «Нору» озарила такая вспышка, что и фонаря не надо, видно как днем. Искрящаяся ветка, словно хлыст, ударила прямо передо мной, однако дотянуться не смогла. Пока. Но долго ли ей пристреляться?

– Может, гайку бросить? – почесав противогаз в районе уха, предложил Штырь. – Эта фигня разрядится, а ты….

– Что, хочешь сразу зажариться? – Я недовольно посмотрел на бывшего бандита. – В ограниченном пространстве долбанет так, что мама не горюй!

– Ну, предложи свое, я пас, – обиделся Штырь.

– Кинуть что-нибудь – идея хорошая. – У меня уже рождался маленький план. – Но только не в саму аномалию.

Штырь лишь развел руками и на всякий случай попятился. Времени на раздумья не было, я подхватил труп – тяжеленный, зараза, даром что уже уполовиненный! Обняв его и прижав к себе, точно дорогого друга после долгой разлуки, я сделал пару мелких шажков. «Электра» замерла, словно прислушиваясь к чему-то, затем несмело поводила искрящими щупальцами, будто таракан усами. То ли от статического электричества, которым насытилось пространство, то ли от напряжения у меня зашевелились торчащие из-под противогаза волосы. Убеждая себя тем, что неоднократно встречал вольных бродяг со следами ожогов от «электры» (а стало быть, я вовсе не стопудово погибну, если меня хлестнет потрескивающая плеть, к тому же шрамы украшают мужчину), я морально готовился к финальной стадии своей авантюры.

Верхние прутья решетки, закрывавшей нишу, были отогнуты и в сторону кишки коллектора, и в сторону «норы». Кхекнув от натуги, я с силой оттолкнул от себя тело бедолаги. Лишь бы докинуть! Несмотря на травмированную ногу и общую задолбанность (то псы, то гоблины, для полного комплекта не хватает циклопа со слонопотамом!), порох в пороховнице еще остался где-то на донышке, и бросок получился что надо. Треск материи слился с треском электрических разрядов, и я в какой-то момент испугался, что ткань комбеза на трупе не выдержит веса хозяина. Но пронесло: похоже, я насадил погибшего на прутья решетки так, что металл проткнул не только экипировку, но и не успевшие окоченеть мышцы спины. И вот под защитой этого болтающегося на штырях неизвестного покойника я и прошмыгнул вдоль стены. Щупальца аномалии вскинулись и от души полоснули мертвеца по ребрам. Извини, братишка, кем бы ты ни был! Понимаю, что это кощунство – творить такое с твоим телом. Но жизнь важнее. Кабы не ты, все эти разряды достались бы мне. И теперь в моей памяти ты останешься как спаситель, а не как неоконченный ужин гоблинской семейки.

Выскочив в бетонный рукав, я сорвал противогаз и провел рукой по враз взмокшим, пахнущим резиной волосам. Может, хватит на сегодня? Мутантов, Выплесков, аномалий, смертей – ну ведь явно перебор для одной ходки! Кому расскажешь – не поверят.

До базы группировки «Воля», находившейся наверху, по моим расчетам, оставалось не так уж и много. Бо`льшая часть пути была пройдена. Но что приготовил нам остаток этого этапа маршрута, могла знать только Зона.

* * *

Удивительно, однако дальнейшее путешествие по подземке обошлось без эксцессов.

Мы добрались до искомого выхода – точно такого же чугунного люка, через который попали в коллектор. Вот только, судя по шуму снаружи и не утихающей головной боли, аномальный шторм все еще бушевал.

– Пожрать пока, что ли? – подал голос Штырь, успевший обследовать все свои ушибы и раны, и сам же себе ответил: – Не, чот тошнит, любая хавка, чую, обратно полезет. Пивка бы… Или чего покрепче – чисто нутро обеззаразить от микробов.

Если он таким образом пытался выяснить, нет ли у меня с собой алкоголя, то не на того напал: я просто не стал реагировать. Хотя был согласен с ним и насчет тошноты, и насчет бухла: очень хотелось заглушить чем-нибудь мерзкий металлический привкус во рту и заодно снять стресс.

На поверхность, недалеко от охраняемых ворот базы, мы выбрались уже затемно. Заметив, что мой спутник замешкался, я попытался его успокоить:

– Там безопасно, переночуем. – Я закинул автомат за спину, поправил висевшие на поясе контейнеры. И тут увидел отрешенный взгляд Штыря. – Ты чего?

– Да всё, хана мне, – сплюнул бывший бандит. Он сел на пожухлую траву, уставившись вдаль, противогаз бросил рядом. – Говорил же, вовремя успеть надо было, теперь хоть обратно к гоблинам, все одно завалят…

– А, вон ты про что… Значит, не врал? Ну извини, Выплеск по заказу не прекращается, а вообще – что ни делается, все к лучшему, – пожал я плечами.

– А знаешь, ты прав, братан, – вдруг сказал Штырь, истолковав мои слова по-своему. – Смысл от такой жизни? Грабил, убивал… до этой Зоны торчал… на другой зоне, – невесело ухмыльнулся бандит. – Толку-то с меня? Что я такого в жизни сделал, чтобы за эту самую жизнь держаться? Может, и правда так лучше…

– Да я не то имел в виду! – перебил я его. – Хорош рефлексировать! Кореша твои, если с головой дружат, свалили из леса еще перед Выплеском. Пусть попробуют доказать, что ты туда вовремя не пришел! Ты там был – а вот их не было. А я, если что, выступлю как свидетель.

Штырь помедлил, потом нехотя поднялся с земли, подобрал противогаз и рюкзак, оставшийся ему от коллеги с большой дороги, и вскоре мы подошли к большим металлическим воротам.

– Стой! Кто идет? – Голос говорившего часового, искаженный мембраной экзоскелета, звучал приглушенно. Ствол штурмового стрелково-гранатометного комплекса ОЦ-14 «Гроза» смотрел прямо на нас. В руках второго бойца в свете фонаря со снайперских вышек тускло поблескивало дуло бесшумного автомата «Вал».

Я хотел пошутить, но, видя, что часовые на шутки не настроены, поднял руки.

– Не стреляйте. Леший это, со мной еще сталкер Штырь. Ищем приюта на ночь.

Забрало одного из экзоскелетов щелкнуло и спряталось в шлеме.

– Ну, здоров будь, бродяга.

– И тебе привет, Утес, давно не виделись. – Я подошел ближе, но пожимать руку, упакованную в мощную перчатку, не рискнул. Приветственно кивнул.

– Проходите. – Утес качнул автоматом в сторону ворот и посторонился. Его напарник, поняв, что угрозы нет, молча сместился чуть левее и нажал на скрытый в стене будки КПП рычаг. Со скрежетом тяжелые ворота отъехали в сторону, и мы вошли на территорию базы.

– Тебя, я смотрю, тут жалуют, – отметил, озираясь по сторонам, Штырь.

– Старый знакомый, – мотнул я головой. – Нам вон в то здание, там можно поспать… почти по-человечески. Да и поужинать неплохо бы наконец, а то уже кишки сводит.

Штырь пожал плечами – дескать, тебе виднее. Мы прошли по главной аллее, свернули налево, мимо одной из казарм, стены которой были исписаны и разрисованы чем-то неприличным – видать, развлекаются местные, как могут, вот только мне всегда было недосуг приглядываться. Затем мы обогнули давно ставший памятником прошлого массивный танк Т-64 и зашли в такую же серую, только без художеств на фасаде, казарму. Вольновцы и их гости особо не обращали на нас внимания, раз охрана пропустила – значит, все в порядке, не враги.

– Ну всё… – Я устало плюхнулся на одну из стоящих в ряд кроватей, застланных тонкими синими одеялами – роскошь, да и только! – Давай-ка живо порубаем и на боковую. Где тут тушенка была…

Я полез в свой рюкзак, достал две банки и хлеб. Консервы схавали буквально за пару минут.

– Все, я в люлю. – Я поставил пустую банку на маленький деревянный табурет возле кровати. – Завтра с утра доберемся до Ржавого леса, а там, как договаривались, разбегаемся. Я свою миссию, считай, выполнил, а уж с братвой своей разбирайся там сам. Хотя от своих «свидетельских показаний» я не отказываюсь: надо будет – скажу им, что ты и накануне в лес приходил, даже Выплеска не побоялся.

На этом я отвернулся к стенке. Только сон почему-то, несмотря на сытый желудок, не шел. Ворочался я минут десять. Вновь и вновь задавался вопросом – где именно искать трех друзей? Что за ценный груз они несли, каким образом могли пропасть и замешан ли здесь песок, убивший Листа… Версии роились в голове. Я вновь заворочался. Из раздумий меня вывел голос Штыря:

– Леший, ты не спишь? – Он сел на кровати. – Я вот чего…

Но его слова потонули в оглушающем вое сирены. Это могло означать только одно: на базу напали. Мы вскочили и, схватив свой нехитрый скарб, с автоматами наперевес рванули вниз по лестнице.

Выбегая из казармы, я ожидал увидеть что угодно: гон мутантов, толпу зомби, атаку извечных врагов вольновцев – боевиков клана «Честь». Но то, что происходило на самом деле, заставило меня буквально остолбенеть: там, впереди, возле ворот, а точнее, уже на территории базы, поскольку ворот как таковых уже не существовало, вился громадный смерч из песка. Песчаный столб, кружась в смертельном танце сюрреалистичным наждаком, быстро продвигался вперед, пожирая всё на своем пути. Сметал, не оставляя ни крупинки от живого и даже неживого. Будки КПП и снайперских вышек как не бывало!

На территории воцарилась паника. Во всю дурь продолжала выть сирена. «Наждак» уверенно двигался по базе, оставляя за собой лишь песчаные барханы. Кто-то из вольновцев решил залечь за покореженным временем грузовиком, но это его не спасло. Крик, полный боли, донесся со стороны «зилка» и резко оборвался: песок поглотил воина вместе с автомобилем. Такая же участь постигла и другого солдата: тот исчезал прямо на бегу, аномалия поглощала несчастного по частям. Вот в непроглядную круговерть погрузились ноги, потом туловище, и со стороны казалось, что сейчас в воздухе бежит недочеловек, шевелятся и видны только руки и расширившиеся от ужаса глаза. Еще один боец споткнулся, выронил пистолет, схватил его и стал отползать, стреляя в наступающий вихрь. Он не прекращал вести огонь до последнего патрона. Аномалия нагнала еще одного бедолагу, тот уже был возле высокого бетонного забора, окружавшего базу, но замешкался перед прыжком, и этой доли секунды хватило, чтобы вихрь накрыл его с головой. Все это я успел увидеть за те несколько секунд, что находился в ступоре.

– Это что за хрень такая еще?! – дурным голосом взвыл рядом со мной Штырь.

Пускаться в объяснения было некогда.

– Сожрет и как звали не спросит! Бежим! – завопил я в ответ и бросился в противоположную от «наждака» сторону. Убегать от опасности, на стопятьсот процентов превосходящей тебя по силе, это не трусость, а закон самосохранения. Так что рванули мы знатно. Затормозили только у трехметрового забора, с противоположной стороны от бывшего КПП.

– Давай через забор, – выдохнул я, – другого выхода нет.

Я наклонился, подставляя спину. Штыря дважды упрашивать не пришлось: заскочив мне на спину, он мигом оказался на заборе.

– Аккуратнее, блин, как по бульвару топчешься!

Парень свесился, протянул руку.

– Мля, оно сюда прет! Мать твою! Хватайся, хватайся!

Я как мог сильнее оттолкнулся от земли, подпрыгнул, ухватился одной рукой за забор, другой за протянутую мне руку. Штырь тянул меня на себя, вцепился за шкварняк мне в камуфлу, ткань опасно трещала. Ботинки заскребли по бетону забора. Я что есть силы подтянулся и, уже оказавшись наверху, увидел, как песчаный смерч вдруг замедлил свое движение, а затем вытянулся вверх и исчез. Ветер донес до нас жесткие песчинки, которые теперь носились везде в воздухе и медленно оседали на землю. Две трети вольновской базы представляли собой печальное зрелище – локальный пляж, ибо метров на пятьсот окрест простирался лишь изрядный слой перемолотого в муку кварца.

– …мать! – Штырь сплюнул вниз попавший ему на зубы песок. – Во фраерам не фортануло сёдня! – От волнения он перешел на тюремный жаргон. – Как морковку на терке натерли!

Я мрачно посмотрел на бывшего бандита. Молча спрыгнул вниз, по другую сторону забора.

– Пошли отсюда, – бросил через плечо.

– Леший, ну ты че, я ж это… А, блин…

Я остановился и отчеканил каждое слово:

– Так погиб мой друг.

Парень догнал меня.

– Ты это, извини. Не знал, соболезную…

– Проехали, – махнул я рукой. Штырь был тут ни при чем, и срываться на нем не было смысла, но в будущем пусть сперва думает, а уж потом что-то высказывает. – Пока снова не началось, давай выдвигаться в сторону леса. Поспали, блин…

До нас с той стороны забора, от которого мы уходили все дальше, донеслись громкий мат и возня. Вольновцы приходили в себя, проклиная новую аномалию, уже обсуждали, как восстановить территорию и не сменить ли вообще место дислокации куда-нибудь в район Темной долины.

– Да уж, тут достаточно будет еще одного визита этого чертового «наждака», и у вольновцев воцарится пустыня, а потом впору и все армейские склады переименовывать в Гоби или Сахару. – Я поймал себя на том, что размышляю вслух.

– Интересно… – Слушая мои рассуждения, Штырь задумчиво почесал голову. – А вот этот смерч – он что же, всю Зону перемолоть может? Слышь, я вот че кумекаю: может, это фанатики че чудят? Или яйцеголовых штучки? Эти Зону в пустыню реально превратить могут со своими экспериментами…

Я обогнул попавшуюся по дороге небольшую «комариную плешь», пожал плечами.

– Было бы интересно это выяснить. Только как?

Штырь поравнялся со мной, еще раз почесал в затылке.

– А может, она разовая, аномалия эта? Мало ли чего в Зоне не бывает! Была и пропала.

– Ага, как акция в магазине, – зло съязвил я. – Самые везучие уже попали под раздачу офигенных бонусов.

– Да ладно, че бесишься-то? – ощетинился Штырь. – Я ж просто…

– А я не просто! – Настроение становилось все хуже. Я шел, на душе было погано и мрачно, что лишь усугубили замаячившие вдали сгнившие крыши маленькой деревни. Покосился на идущего рядом бывшего бандита. Быстрей бы довести его до Ржавого леса и, как говорят у них, у бандитов, «разойтись краями». И я решил про себя: как только избавлюсь от ненужной мне компании, ринусь на Смоль. Авось подскажут чего.

– Эй, ау! – Штырь помахал перед моим лицом руками. – Смотри, на ходу думать будешь – думку потеряешь…

– Тебе какая разница?! – огрызнулся я.

– Какие мы сердитые! Спорим, ты к «учебникам» двинуть хочешь? Это правильно. – Штырь прямо угадал мои мысли. Может, не такой уж он дебил?

– И что? Да, туда тоже схожу. Но у меня еще и другие дела есть.

– На Смоль я не ходок, есиче. Со своим песком сам разбирайся, мне шкуру бы свою сберечь щас как-то.

– А кто тебе сказал, что тебя с собой позовут? – поморщился я. – Дойдешь ты до своего леса. Я обещал довести – доведу. На этом всё. Не люблю я бандитов, уж извиняй…

– Ага, а вы, сталкеры, прямо святоши! – взбеленился Штырь. Он остановился и теперь, наплевав на все, орал во все горло: – Как будто никто из вас из-за хабара товарищей не валил, не подставлял! Вон Ванька Буян намедни своих же кинул и сбежал закоулками, как только наши решили им рыло начистить да пощипать на предмет хабара, да потом еще схрон чужой стырил! Да вы сами не лучше, мать вашу! Если мы со Щупом бросили «большую дорогу», то теперь всю жизнь на нас клеймо висяком будет?!

Штырь разошелся не на шутку. Весь красный, со злыми сощуренными глазами, он сжал кулаки, готовый броситься на меня в любой момент.

– Строит из себя мамзель благородную, мля! Тебе напомнить, что нас вообще-то двое было, когда ты нас взялся до леса сопроводить?! «Обещал довести – доведу!» Ага, как же! Проводник хренов, одного клиента уже потерял, а туда же. Чистоплюй, мля!

Я решил успокоить разбушевавшегося парня и провел замечательный хук справа. Правда, приложился не в полную силу, иначе не миновать бы Штырю поломанной челюсти. Парень крякнул, поскользнулся на мокрой траве, сел на пятую точку, потряс головой и потрогал скулу.

– Спокойствие, только спокойствие, – проговорил я на манер одного из героев советского мультфильма. Подошел поближе, наклонился к Штырю, сгреб за грудки и уставился ему в глаза. – Чего безобразничаешь? Хочешь мутов всех собрать или еще кого похуже? Ты Щупа-то не поминай – я не в няньки ему нанимался. Или, думаешь, я должен был взрослому мужику веревочки да петельки поправлять, чтобы тот с ветки не свалился? А что касается тебя… Да, хоть мы и идем сейчас вместе, я помню твое паскудное прошлое. Не доверяю? Естественно. А с чего бы? Ну, отстрелялись от мутов, помогли малость друг другу, но это ничего не значит. Бывших бандитов не бывает!

Я толчком от себя отпустил отвороты его куртки. Штырь смотрел затравленно, дико и зло. Потом отвернулся, сплюнул на траву, встал, потирая челюсть, и молча зашагал от меня в сторону. «Да и пусть валит, – подумал я, – как говорится, меньше народу – больше кислороду». Махнул на него рукой и осмотрелся.

Вдали виднелась подбитая когда-то «вертушка» Ми-25. Лежала она аккурат впритирку с «гравиконцентратом», окруженным по правильному кругу «жарками», и, что интересно, в том же состоянии, что и в момент падения, – ни капли ржавчины за много лет. Ходили легенды, что тот, кто пройдет сквозь скопище аномалий, найдет в «вертушке» уникальнейший арт, который поможет перемещаться в пространстве и чуть ли не во времени, да вдобавок сделает своего владельца неуязвимым. Я, если честно, в эти сказки не верил. А идти проверять – самоубийц нет. Точнее, они были: пара-тройка черепушек теперь украшает жуткую аномалию. Причем сквозь их глазницы сейчас проходит «жарка», что создает еще более гнетущее впечатление – как будто аномалия живая и словно предупреждает путников не приближаться и не посягать на охраняемое ею сокровище. Я еще раз завороженно посмотрел на размытый силуэт «вертушки» сквозь колышущееся над аномалиями марево. Это место мне предстояло обогнуть по широкой дуге, что пролегала через небольшую деревушку.

Я сделал полоборота и увидел, как Штырь, придерживая на боку дробовик и размахивая в такт шагам рукой, спускается под горку прямо в деревню. Я с тоской посмотрел ему вслед – ну не могу я вот так никого бросить и дать по-глупому сдохнуть, даже если это бывший бандит! Тихо матерясь, я припустил за ним.

– Стой! – на бегу крикнул я. – Штырь, стоять! Подожди! Да постой ты! Только не к зеленым домам!

Но парень, не слыша, продолжал уверенно идти к старым покосившимся домикам.

Сложно представить, что когда-то здесь кипела жизнь. Сновали люди, шумно работала большая водонапорная башня, слышались разговоры и смех детей. Сейчас в деревне осталось с десяток изб, часть которых была наполовину разрушена. У других в крышах зияли огромные дыры, отсутствовали двери. Ветер доносил от леса до крайних построек рыжие с тонкими черными прожилками листья, ими были усыпано все кругом. При каждом шаге они мягко шуршали под ногами. Деревня казалась безжизненной, но лишь на первый взгляд.

Штырь наступил на деревянный указатель с названием деревушки, валявшийся на земле в ворохе листвы. Со злостью пнул табличку, отправив ее в короткий полет аккурат до угла ближайшего сарая, где прогнившая от времени и радиоактивных дождей дощечка легко переломилась.

Я все еще мчался к нему, на ходу вопя, однако парню словно уши ватой забило.

Штырь находился у дома, выстроенного из когда-то добротного красного кирпича. Строение было полуразрушено, откуда-то из его недр выглядывала сквозь пролом в крыше черная печная труба. И тут ему явно что-то почудилось.

– Кто здесь?! – закричал парень, глаза его нервно забегали по пристройкам. Выставив перед собой дробовик, он стал отступать от опасного дома вдоль улицы. И будто бы в ответ на его вопрос всего в каких-то десяти шагах словно чертик из коробочки материализовался циклоп – и незамедлительно ушел в режим невидимки. Если бы монстр бросился в атаку молча, тут бы Штырю и пришел конец. Однако кровосос коротко рыкнул, и парень смог определить направление движения. Чудом увернулся! Но тут же потерял чудовище из виду. Кровосос вновь вышел из режима невидимки прямо за спиной бывшего бандита и, сграбастав Штыря в охапку, обвил его голову щупальцами. И в этот миг череп готового упиваться человеческой кровью мутанта разорвало на куски. Кровавые ошметки плоти вместе с осколками черепа и белесыми мозгами полетели в разные стороны… А я все стрелял и стрелял, почти в упор, до тех пор, пока не высадил всю обойму в загривок мерзкой твари. Циклоп ослабил хватку, склизкие от крови щупальца безжизненным осьминогом обвисли на плечи жертвы. Мощное длинное тело забилось в судорогах, а затем осело на землю, придавив собой Штыря.

– Твою же мать! – Я бросился к парню, с неимоверным усилием перевернул мертвое чудовище, а потом, весь измазавшись в крови, извлек голову жертвы из пасти мутанта. Скальп был почти содран, один глаз вытек из глазницы, но каким-то чудом Штырь был еще жив. Впрочем, я видел – это ненадолго. Невероятно, что он вообще дышит. Даже если я сейчас вколю ему все содержимое аптечки и еще добавлю сверху, это его не спасет. Никакого лечебного артефакта у меня не было, хорошего хирурга под рукой тоже. Бывший бандит с трудом приоткрыл единственный глаз. Жизнь уходила из него с каждой секундой.

– Я же говорил, в деревню без меня ни ногой… – Я сидел на рыжих листьях рядом с умирающим.

– Слышь, Леший, – с трудом просипел бандит и надрывно закашлялся кровью. Я смотрел на него и понимал, что никогда не привыкну к такой вот мучительной смерти. Несколько раз у меня на руках умирали люди… Внутри до сих пор все сжимается, не могу так. В бою – быстро, четко, издалека. А тут чувствуешь себя виноватым, что ли. Типа предателем: он уходит – а я-то остаюсь.

– В… в зас-саду мы шли. – Каждое последующее слово Штырь как будто выдыхал вместе с остатками своей жизни. – Голова сказал… там арт, он… он… – Штырь вдруг резко кхекнул, словно поперхнувшись, и уставился остекленевшим взглядом в вечно серое небо Зоны.

Прикрыв уцелевший глаз навсегда ушедшему в мир иной Штырю, я немного посидел рядом с двумя трупами – человека и монстра. Было о чем подумать. Выходит, кто-то знал, что я направляюсь в Ржавый лес. И знал зачем. И этот кто-то, похоже, Голова. Бывший член группировки бандитов, он часто ошивался в Баре, торговал инфой и тоже поставлял на Большую землю разные диковинки – не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять, как он их добывал.

«Хорошо, пусть он как-то узнал, куда я иду, – мысленно выстраивал я цепочку, перебирая пальцами шуршащие осенние листья. – Нанял этих двоих, чтобы приглядывали за мной…» Недостающий кусочек пазла довольно быстро встал на место, и картинка сложилась. «Су-ука, так вон оно что! Похоже, моими руками решили достать тот самый ценный хабар, который должны были доставить Палычу друзья-ПХД. А потом эти двое или их дружки меня же и завалили бы. Ладно, вернусь в Бар, найду паскуду». Открытым оставался вопрос, для чего в этой схеме им нужен был именно я. Что, они не знали, как выглядят ПХД? Или не представляли, как выглядит то, что они несли? Или потеряли их из виду и не могут даже предположить, где искать? Ну так я тоже, в общем-то, иду на ощупь. Никаких четких указаний на их текущее местонахождение у меня нет.

Да, это так. Вот только Голова мог считать иначе. Мог предполагать, что Палыч дал мне точные координаты. Однако на самом деле бармен мне ничего определенного не сказал… Или… Я пошарил в кармане разгрузки, вынул купленную в Баре карту. Тропки, тропки… пунктиры какие-то непонятные… и явно свеженарисованный крестик в районе… Я повернул карту так и эдак. Что же в этом районе находится такого приметного? Помнилось, что вроде бы там торчит бетонный киоск вентшахты с решетчатой дверью. Внутрь я никогда не залезал, необходимости не было: от Выплеска там не спрячешься, схрон не устроишь, разве что непогоду переждать, но бог миловал оказаться в тех местах в грозу. Одно время сквозь решетку проглядывали гроздья «жгучего пуха», потом они исчезли – но в этом как раз ничего странного, все сталкеры привычны к тому, как мигрируют аномалии, особенно после Выплесков. Только ведь свято место пусто не бывает, и на смену «жгучему пуху» наверняка пришло что-то не менее противное. Но, как бы то ни было, теперь-то мне точно придется проверить, что поселилось в той локации и ее окрестностях: намек бармена был более чем очевиден. «Вот жук! – усмехнулся я потаенно. – Наверняка ведь догадывался, что за нами присматривают – сам Голова или кто-то из его подручных. Потому и разыграл спектакль с продажей старой карты. Да так мастерски разыграл, что я сам ничего не заподозрил, пока не припекло! Но два косаря надо будет с него обратно стребовать».

Я сгреб в кулак жухлые листья, перемолол их пальцами и, точно прах невидимого врага, развеял по ветру. Потом встал, отряхнулся. На зеленом камуфляже бурыми пятнами засохла кровь. Я перевел взгляд на труп Штыря.

– Какой бы ты ни был, но похоронить тебя надо, не то мутанты за ночь обглодают. Не по-сталкерски это, неправильно.

Я вытащил из рюкзака саперную лопатку и принялся копать прямо возле перекошенного крыльца. Через час интенсивной работы я кое-как сгрузил тело в неглубокую яму, засыпал землей. Устал до чертиков, но чувствовал, что все сделал правильно. Сбил с лопатки прилипшую к ней землю и убрал в рюкзак. Немного постоял над импровизированной могилой.

– Упокой тебя Зона!

Поминки неожиданно прервал рев еще одной твари. Мне повезло, что циклоп появился только что, а не тогда, когда я закапывал Штыря. Иначе было бы здесь два холмика, если бы, правда, было кому меня закопать, – не думаю, что кровососы озаботились бы моим захоронением. Я резко ушел с траектории нападения ринувшейся на меня твари и бросился наутек. Несся я через всю деревню, благо была она небольшой. Кровосос не отставал. Наконец я вылетел за ограду крайнего дома. На втором дыхании прибавил газу и понял, что на полном ходу лечу обратно, к знаменитой аномалии с «вертушкой» в эпицентре. И вдруг впереди, аккурат перед неровным маревом «жарок», взвился смерч…