Текст книги "Берег любви, море разлуки"

Наталья Шатрова
Берег любви, море разлуки

Часть первая

Ивления, раскинув руки, упала в густую траву, перевернулась на спину, с наслаждением вытянулась и притаилась.

Весна еще не закончила своего цветения, а уже пришли жаркие дни. Поля ждали дождя, поднявшиеся колосья сникали под палящим солнцем. Но на высоком голубом небосводе не было ни облачка.

Сбоку шумел лес, призывно маня скрыться от яркого, слепящего солнца под сенью молодой весенней листвы.

Могучий Днепр огибал притулившиеся к подножиям невысоких холмов избы, унося серые воды в Русское море. Ветерок с реки нес прохладу на луг, покрытый невысокими травами и усыпанный цветами.

Ивления лежала, ни о чем не думая, наслаждаясь теплым днем, пением птиц, стрекотом кузнечиков. Прошло некоторое время, и она забеспокоилась: где же Варяжка? Надоело уже прятаться. Неугомонный нрав требовал деятельности, но и обнаруживать себя просто так не хотелось. Пусть поищет подольше.

Варяжка между тем давно уже приметил белеющее полотно рубахи и подкрадывался как тать в ночи: тихо и осторожно. Неожиданно он навис прямо над девушкой, и она встрепенулась, ойкнув.

– От кого ты спрятаться надумала? – рассмеялся парень. – Я тебя из-под земли достану. Проиграла! Выполняй обещание.

Он свалился в траву рядом с ней, предусмотрительно откинув меч, чтобы ненароком не напороться на него самому и не ранить подругу.

– Тебе хорошо, – надула губки Ивления, – ты старше, выносливее.

– Зачем спорила тогда? Сама же сказала: кто проиграет, тот и обязан будет целовать. Я виноват, что ли, что далеко все насквозь вижу и бегаю быстрее тебя?

– Ах, так! – Ивления резво вскочила и помчалась к лесу.

– Ну, погоди, – возмутился Варяжка.

Он быстро догнал ее и повалил в траву.

– Я дальше пробежала. Ты проиграл. – Ивления учащенно дышала после сумасшедшего бега и старалась выровнять дыхание, но смотрела на паренька с победной гордостью и некоей хитринкой: дескать, все равно тебя переспорю и свое докажу.

Щечки ее порозовели, темная коса выбилась из-под венца, несколько прядей нависло на лоб. Синие, темнее вечернего неба глаза сверкали в лучах солнца. В их бездонности можно было утонуть.

– Ну, хорошо. – К изумлению девушки, Варяжка не стал препираться, а, прижав ее к земле, впился в губы теплым влажным ртом. Он слишком долго упрашивал ее согласиться на поцелуй, чтобы теперь заботиться о том, кто должен целовать первым.

Сладкая волна наслаждения и истомы перехватила дыхание. Ивления зажмурилась, всецело отдаваясь страстному поцелую, и опомнилась только тогда, когда настойчивые мужские руки поползли по краю подола, стараясь поднять его.

– Нет, Варяжка, нет, – вскрикнула она, отталкивая парня от себя.

– Ты чего, Ивления? Я тебя люблю, ты знаешь. Хватит нам людей смешить, все и так видят, что мы с тобой встречаемся. Хочешь, я сегодня же к тебе сватов пришлю?

Мрачная тень вдруг набежала на лицо девушки.

– Ах, Варяжка, я рада бы за тебя замуж выйти, но сватов пока не надо засылать. Боюсь я… – она не договорила, удрученно вздохнув.

– Странно ты как-то говоришь, Ивления? Чего ты боишься? Я что, опозорен в глазах людей недобрым именем? Семья моя известна и родовита, да и сам я верой и правдой князю Ярополку служу, в боях свою доблесть не раз доказывал. Все меня прочат в воеводы. Я не беден, прокормить и тебя, и детей наших смогу. И бабушка твоя всегда благосклонно ко мне относилась…

При этих словах девушка вновь вздохнула. Новая мысль вдруг посетила Варяжку. Он сел и язвительно осведомился:

– Ивления, может, ты другого молодца встретила?

– Что ты, Варяжка, – Ивления тоже приподнялась, подтянула колени к подбородку, обняла их руками, – никого я не встретила. Да разве найдется молодец пригоже тебя? Ты хороший. Поверь, нет у меня иного желания, чем замуж за тебя пойти.

– Так что же ты меня мучаешь?

– Бабушке нехорошее видение было…

Варяжка посмотрел на нее с удивлением и некоторой долей недоверия: чего крутит?

– Ничего не пойму. При чем здесь бабушка? Объясни толком.

– Это долгая история.

Ивления замолчала, явно не желая продолжать этот разговор.

– Раз начала, так рассказывай, а то ходишь вокруг да около…

– Понимаешь, может, это тебе покажется странным и ты не поверишь, – замялась девушка, но, увидев недовольный взгляд парня, смутилась: – Но если настаиваешь, то слушай. Знаешь, в Киеве когда-то жила бабка Ярина?

– Еще бы! Ведь она меня от смерти спасла. Я-то ее не помню совсем, мальцом был, а матушка моя часто ее добрым словом поминает. Я в горячке лежал, не жилец уже был, когда бабку Ярину ко мне привели. Она возле моей постели несколько суток провела и поставила на ноги. Она вроде бы ворожбой занималась…

– Да, только она доброй колдуньей была, зла никому не причиняла. Ну так вот, слушай дальше. Наш род от Дара ведется. Он волхвом был, на капище Перуна обитал. А бабка Ярина деду Дару названой сестрой приходилась. Семьи их дружили, друг друга в гости приглашали, как водится. У Дара была дочь Надежда, мать моей бабушки. А оказалось, что все совсем не так. Когда моя бабушка родила дочь, то есть мою маму, бабка Ярина открыла тайну, которую скрывала много лет. По ее словам выходило, что Надежда – это ее родная дочь, а не Дара.

– Подожди, – перебил Варяжка, – запутала ты меня совсем своей родней. Я так понял, что твоя бабушка Ярине внучкой приходилась. Так, что ли?

– Точно, – подтвердила Ивления. – Оказывается, Дар взял Надежду еще грудным ребенком и воспитал как родную. Бабка Ярина так и умерла бы с этой тайной, но ей нужна была девочка, чтобы передать свои знахарские навыки. Ты знаешь, наверное, ведуньи свое мастерство должны передавать потомкам по женской линии, а у нее все мальчишки рождались, всего два сына, и у них, как назло, тоже одни мальчики в роду были. Ярина просила бабушку отдать ей свою дочь на воспитание. Ой, ну ты же знаешь мою бабушку! Она хоть и была молода, но тогда уже славилась упрямством и независимостью. Бабушка сразу отказала Ярине, заявив, что дочери своей желает лучшей доли, чем жизнь ведуньи, что она, дескать, горькую, полную лишений судьбу своей дочери не собирается собственными руками ткать.

Бабушка потом мне рассказывала, что в ту пору как раз горожане почему-то стали колдунов с Лысой горы прогонять, дома их разорять и сжигать. С тех пор, говорят, ведьмы на Лысой горе не живут, только шабаши устраивают.

Так бабка Ярина ни с чем и удалилась. После этого бабушка моя с ней и родней ее перестала знаться, как отрезала. Прожила бабка Ярина не менее века и умерла как раз в то лето, когда я родилась. Ох, говорят, и тяжело же она умирала: все никак не могла успокоиться. Оно и понятно – дело жизни своей преемнице не передала.

И с ее смертью стали моей бабушке странные сны являться. Во-первых, незадолго до моего рождения привиделась ей во сне как наяву Ярина. «Не захотела ты дочь свою отдать мне на воспитание, так я во внучку твою переродилась, – сказала она, – и назвать ты ее должна Ивленией[1]1
  Ивления – явление.


[Закрыть]». Бабушка проснулась вся в поту: привидятся же страсти такие! – и забыла. А через неделю я появилась и, как говорят, обличьем – точно бабка Ярина: волосы темные, глаза синие. Бабушка подивилась, да особого значения этому не придала.

Стали они с матушкой думать, как назвать меня. Мать моя вдруг и говорит: «Назовем ее Ивленией. Ведь явилась она нам на радость». Бабушка мне потом рассказывала, что чуть с лавки не упала: «Откуда ты имя такое взяла?» – «А чего? Красивое имя». Бабушка промолчала, а матушка моя так и стала меня звать. Только она от родов никак оправиться не могла, да и по мужу, отцу моему, тосковала очень. В общем, я не помню ее совсем, маленькой была, когда она умерла.

А потом началось – как я чем-нибудь заболею, бабка Ярина бабушке приходит во сне и говорит, чем лечить меня. Бабушка утром встанет, все сделает, как ей сказано было, и я поправляюсь. Один раз было видение: «Не пускай Ивлению к реке». Бабушка моя проснулась, да и забыла о предупреждении, а я гулять пошла, забрела к Днепру, чуть не утопла, хорошо, рыбаки спасли. В следующий раз предупредила, чтобы я близко к коровнику не подходила. Бабушка снова отмахнулась, и что ты думаешь? Чуть бык меня не затоптал. И вот с тех пор бабушка стала к видениям прислушиваться. Еще несколько предупреждений было. А недавно бабушка утром встала и говорит мне: «Привиделась мне Ярина. Сидит возле окна, косу свою черную чешет большим деревянным гребнем и говорит: «Нельзя Ивлению в это лето замуж выдавать, мала еще косу резать да мужа разувать, подрасти должна…»

Ивления замолчала, поглядывая на парня печальными глазами.

– Вот глупости, что за сказки ты мне рассказываешь? – Варяжка встал и подал девушке руку. – Тебе осенью семнадцать исполнится, другие в твоем возрасте уже детей имеют. Я и так долго ждал. Или не люб я тебе?

– Что ты, Варяжка? Я тебя всем сердцем люблю…

– А раз люб, – парень не договорил, обхватил девушку, притянул к себе и осыпал ее лицо страстными поцелуями.

Ивления нехотя отстранилась: вот так бы и стояла, обнявшись с любимым, вечно, но – нельзя. Хорошо зная, как быстро Варяжка возбуждается, она не хотела нарочно разжигать его страсть.

– Ох, Ивления, украду я тебя, если бабушка твоя согласия не даст, да и дело с концом, – в сердцах воскликнул парень. – Пусть все меня проклянут, а жить без тебя не могу. Жаль, до Купалы далеко, а то вместе бы ночь провели, и ничего твоя бабушка нам сделать не смогла бы.

– Нельзя этого делать, Варяжка, – испугалась Ивления. – Бабушка старая, любое неповиновение разобьет ее сердце. Вдруг она умрет? Как я буду жить с таким грехом на душе?

– Ивления, видения бабушки твоей – это глупости. Случайно совпало все, понимаешь?

Девушка покачала головой:

– Может, ты и прав, только я думаю, что подождать нам надо, Варяжка. В следующее лето, может, поженимся? Куда нам торопиться?

– А чего ждать, Ивления? Старой девой хочешь остаться? Я ведь воин бравый, любая хоть сегодня за меня замуж побежит.

Девушка отвернулась, чтобы молодец не заметил, как у нее предательски защипало в глазах. Варяжка ей нравился, ох как нравился: русоволосый, голубоглазый, шустрый, поджарый. И он не зря хвалился, много девушек сохли по нему и завидовали ей, Ивлении. А она гордилась его вниманием и всегда желала стать его женой. Не потому, что Варяжка был богат (они с бабушкой тоже не бедно жили), а потому, что с детства привыкла видеть его рядом. Еще отцы их дружили и вместе в походы ходили, и договорились породниться через детей своих.

Правда, отец Ивлении так и не узнал, что оставил свою жену беременной, когда уходил в свой последний поход. Он погиб в том же бою с печенегами, что и князь Святослав.[2]2
  972 г. от Р. Х.


[Закрыть] Они возвращались из Болгарии, потерпев поражение в битве под Доростолом на Нижнем Дунае. Князь Святослав подписал унизительный мир с царьградским императором Иоанном Цимисхием, по которому обязывался не нападать ни на Византию, ни на Болгарию. Но этого императору показалось мало, и он предупредил степняков-печенегов, что князь с ратью, сильно поредевшей и потрепанной в боях, возвращается в Киев.

Воевода Свенельд советовал князю возвращаться на конях, страшась нападения печенегов на днепровских порогах. Он, кстати, сам так и сделал и тем самым спас свою дружину. А князь не послушался, и его ладьи попали в засаду. Мало кто спасся тогда. Не было никакой возможности даже мертвых с поля боя вынести, о чем очень сокрушался отец Варяжки, с горечью вспоминая гибель близкого друга.

Потом ходили слухи, что из черепа Святослава печенежский предводитель Куря сделал чашу и пил из нее, прославляя победную битву. Ивления с дрожью думала о том, что та же участь, возможно, постигла и ее отца, с той лишь разницей, что из его черепа пил простой печенежский воин.

Осенью появилась на свет Ивления. Мать очень ждала сына, чтобы назвать его в честь мужа, чтобы он рос, напоминая ей о нем, впрочем, и девочке тоже была рада. Вскоре матушка умерла, и Ивления осталась на попечении бабушки.

Отец Варяжки не забывал о родных друга, часто их навещал, приносил девочке сладости и предлагал любую помощь, хотя бабушка ни в чем не нуждалась. Он часто напоминал ей, что с нетерпением ждет, когда Ивления вырастет и войдет в его дом женой сына.

– Зачем угрожаешь ты мне, Варяжка? – Ивления обидчиво поджала губки. – Не любишь ты меня, раз готов на любой жениться!

Варяжка понял, что ляпнул несуразное, вздохнул, притянул девушку к своей груди, прижал. Вот так и держал бы вечно, не отпуская.

– Ты знаешь, я люблю тебя, но я не мальчик уже, мне семьей обзаводиться пора. Отца и мать внуками порадовать. Я не шучу, Ивления, так и знай. Не ответишь положительно, обижусь на тебя на веки веков. Говори, согласна замуж за меня пойти или нет?!

Варяжка лукавил. Он любил Ивлению до боли в груди и лишь пугал ее, желая быстрее обладать ею безраздельно. Но юная Ивления угрозы приняла всерьез и действительно испугалась.

Всю жизнь Варяжка был рядом с ней, и девушка не представляла без него своего будущего. Он не играл с нею на улице, поскольку был на пять лет старше, но они часто проводили время вместе за городом у реки, на этом самом месте, ловили рыбу, или ходили в лес по грибы и ягоды, или просто сидели на лавке и болтали ни о чем. С Варяжкой было спокойно и надежно.

– Да согласна, согласна я, – воскликнула девушка, пугаясь даже мысли о возможной разлуке. – Наплевать на все видения. Так и быть, посылай сватов!

* * *

Ивления пришла домой под вечер. Бабушка сидела в светелке и, несмотря на преклонный возраст и подслеповатые глаза, пряла. Ее движения за долгие годы жизни настолько были отработаны, что она не делала ни одной ошибки: правая рука крепко держала веретено, левая тянула из кудели комок волокна, скручивала его, бабушка, слюнявя пальцы, прикрепляла пряжу к веретену, выпускала его из рук, вращала, одновременно снова тянула волокно из кудели, превращая ее в нить – и так до бесконечности.

– Почему припозднилась? – строго спросила старая женщина, не отрываясь от веретена.

– С Варяжкой за крепость ходила цветы собирать.

Девушка для убедительности помахала букетом перед лицом бабушки.

– Ивления, я же просила тебя с ним пока не встречаться, – нахмурилась женщина.

– Ах, бабушка, как я могу отказаться? Я привыкла к нему…

Ивления замолчала, села на лавку рядом с бабушкой, набираясь духу для следующих слов. Молчала и бабушка, чувствуя, что будет продолжение. Девушка решилась:

– Бабушка, Варяжка хочет сватов засылать, – выпалила она.

– Да ты что, Ивления, – встрепенулась старуха, – каких сватов? Мы же с тобой обо всем договорились. Ты должна была сказать ему об отсрочке. В это лето тебе замуж нельзя выходить.

– Я все объяснила ему, но он и слушать ничего не желал. Не ругай меня, бабушка, я, правда, старалась. Но я и сама не хочу Варяжку терять. Жизнь кончится, пока ты благоприятное видение увидишь.

– Да у тебя еще вся жизнь впереди, – хмыкнула бабушка. – Нашла о чем печалиться!

Ивления заплакала: ну почему ее дорогая бабушка не хочет понять простых вещей?

– Бабушка, ты из-за глупого видения лишаешь меня счастья! – крикнула она сквозь слезы. – Я не могу жить без Варяжки!

Но бабушку слезами не так-то легко было пронять.

– Видение не глупое, а пророческое, – наставительно произнесла она. – Ивления, как ты сама не можешь понять, что ты с Варяжкой не будешь счастлива? Бабка Ярина тебе только добра желает, в этом я убедилась уже давно…

Ивления не удержалась, заревела в полную силу, уткнувшись в широкий рукав своей рубахи.

Бабушка выпустила веретено из рук, обняла внучку.

– Ивления, милая моя, не плачь. Я не все тебе сказала. Привиделось мне еще, что Варяжку изгнали из Киева. Я чувствую, что так оно и будет. Ты хочешь стать женой изгнанника? Жить без родных в чужом краю? Кто знает, вдруг Варяжка будет голодать, не найдет надежного и теплого пристанища? Возможно, он всю жизнь будет скитаться по чужим землям! Ты такой жизни хочешь для себя, такого счастья?

– Ах, из-за такого пустяка ты запрещаешь мне выходить за него замуж? – возмутилась девушка, сразу перестав пускать слезы. – Наши судьбы связаны неразрывно, я готова разделить с Варяжкой любые несчастья…

– Ты думаешь только о себе, – воскликнула женщина. – А если на самом деле его изгонят, кто останется со мной? Ты хочешь, чтобы я умерла раньше времени, переживая за тебя? А кто закроет мне глаза на смертном одре? Где твоя благодарность? Я старалась заменить тебе мать после ее смерти. Я ничего не жалела для тебя. Не я ли старалась одеть тебя в самые лучшие наряды? Украсить тебя дорогими каменьями? Ты жила на блинах с медом и маслом и горюшка не знала. Я оберегала тебя от всех невзгод. Я выполняла любое твое желание. Я не жалела средств на твое обучение. А Варяжка хорош, ничего не скажешь, знает свою выгоду. Где он еще найдет в Киеве невесту лучше тебя? Ты и богата, и красива, грамотна, домовита и не глупа. Да тебе под стать княгиней быть! А ты вцепилась в первого попавшегося парня мертвой хваткой, будто на нем вся жизнь кончается. А обо мне ты и думать не хочешь, хотя как раз мне-то жить на свете осталось всего ничего!

Ивления печально смотрела на разбушевавшуюся женщину. Она чувствовала свою вину. Гневные, но справедливые слова проняли ее до глубины души. Бабушка – единственный родной ей человек в этом мире. Разве можно идти наперекор ей?

* * *

Город Полоцк, окруженный деревянными стенами, глубокими рвами и высокими валами, стоял на горе над Двиной. Вокруг – болота да трясина. Лето здесь редко и недолго радует солнечными теплыми днями, зима славится суровостью, весны – влажностью, и кажется, что все время года занимает долгая нудная осень. Но, несмотря на такое безрадостное состояние природы, человек издревле селился здесь, поскольку непроходимые дебри изобиловали зверем, в реках водилось немало рыбы, и предприимчивые полочане[3]3
  Полочане – одно из северо-западных племен Древней Руси.


[Закрыть] научились выжигать леса и возделывать пашни на влажной земле.

Не испугала холодная суровая земля и князя Рогволода, подчинившего Полоцк своей власти. Боевая дружина варяга бороздила на ладьях Варяжское море и заплыла по Двине вглубь, где и стоял Полоцк. Грозный город на высоком берегу реки по нраву пришелся Рогволоду. Вскоре перевез он сюда жену, двух сыновей и дочь Рогнеду.

Рогнеде, в отличие от отца, тесно было в маленьком безвестном Полоцке. Казалось ей, что она прозябает здесь, а где-то далеко кипит бурная интересная жизнь. Рогнеда хотела этой жизни, жаждала ее всем сердцем, всем существом своим.

Все ее помыслы были устремлены к богатству и безраздельной власти. И она знала, как достичь большего, чем она имеет сейчас. Конечно, через замужество.

Киевский князь Ярополк занимал в последнее время все мысли Рогнеды. По ее настоянию Рогволод послал в Киев весточку. Есть, дескать, у него дочь, знаменитая среди полочан статью, добрым нравом и мудростью. Настала пора замужества, и если Ярополк желает породниться с полоцким князем, то пусть шлет сватов.

Рогнеда с нетерпением ждала ответа. Время шло, а его все не было. Ходили слухи, что у Ярополка есть любимая женщина. Ну и пусть! Рогнеда не претендует на его любовь. Она согласна быть второй, третьей – пятой женой, но – княгиней великого Киевского государства.

* * *

Рогнеда гуляла по берегу под стенами крепости, вновь и вновь обдумывая, как бы половчее втянуть Ярополка в свои сети. Хмурый Полоцк с мрачной Двиной, несущей свои воды в далекое Варяжское[4]4
  Варяжское море – Балтийское.


[Закрыть] море, до того ей надоели, что она не знала, куда от них деться, и торопила время, которое текло так же медленно, как неторопливо шел ответ от киевского князя.

Вдруг раздался крик:

– Рогнеда! Рогнеда!

Девушка невольно вздрогнула, обернувшись. Глаза так и засияли в надежде, что получены долгожданные вести.

Босоногая холопка стремглав спускалась от крепости, спеша первой сообщить новость своей госпоже.

– Рогнеда, иди скорее в крепость. Князь зовет тебя.

– Зачем я понадобилась отцу в послеобеденный час? Разве он не отдыхает в своих покоях?

– Да ведь к тебе сваты приехали, – восторженно прокричала девчонка.

– Сваты? – обрадовалась Рогнеда. – От Ярополка?

– Нет, от Владимира, князя новгородского.

Лишь врожденная сдержанность и женская гордость не позволили Рогнеде выругаться вслух при холопке. Она сдержала гневные слова, и только поджатые плотно губы могли выдать ее негодование.

Девчонка удивленно захлопала глазами, не понимая, почему весть княжну не обрадовала. Но она хорошо знала крутой нрав госпожи и благоразумно перестала бурно выражать свою радость.

Рогнеда и холопка пробрались в крепость, стараясь не привлекать к себе внимания чужих воинов, расположившихся во дворе княжеской усадьбы.

В горнице ее встретила матушка.

– Рогнеда, где ходишь? Мы обыскались тебя, всю крепость переворошили. Сваты приехали. Одевайся скорее, отец давно ждет тебя в гриднице.

– Ах, матушка, что за сваты? Откуда? – спросила княжна, надеясь, что девчонка-холопка ошиблась и мать уверит сейчас, что Ярополк наконец обратил на нее внимание.

– Из Новгорода. Князь Владимир удостоил нас чести взять тебя в жены.

– Ничего себе честь! – воскликнула Рогнеда, не обращая внимания на холопок, крутившихся вокруг с богатыми нарядами. – Робич сватов шлет, а я с радостью должна соглашаться?

Всей Руси известно, что Владимир был рожден от рабыни Малуши, ключницы киевской княгини Ольги.

Мать печально посмотрела на княжну, вздохнула, понимая ее чувства.

– Отец не неволит тебя, ты же знаешь. Ты мечтаешь о Ярополке, но подумай хорошенько, Новгород ближе к нам, чем Киев. Чаще видеться будем. Князь Владимир молод и, говорят, очень красивый. Чем не жених? Послушай матушку, я ведь тебе плохого никогда не пожелаю. Переодевайся и ступай в гридницу.

Рогнеда печально смотрелась в зеркало, пока две холопки одевали ее в праздничную одежду: нижнюю рубаху из тончайшего полотна и голубой, шитый золотом по подолу навершник.[5]5
  Навершник – праздничная одежда, надевавшаяся поверх исподнего.


[Закрыть] Волосы заплели в толстую косу и на голову надели кожаный венец, обтянутый аксамитом,[6]6
  Аксамит – бархат.


[Закрыть] на нем закрепили височные кольца.

Княжна стояла тихо, имея отрешенный вид. Холопки недоуменно переглядывались. Обычно княжна, переодеваясь для гуляний, праздников и семейных торжеств, выражала недовольство по всякому незначительному поводу: не так волосы прибрали, не так поясок затянули, концы неровные, венец набекрень, сапожки тусклые, щечки слишком натерли, брови грязно сажей подвели…

Рогнеде на этот раз было действительно все равно, во что ее одевают суетливые холопки. Она напряженно сочиняла речь, которую произнесет в ответ на предложение сватов, и когда в зеркале показалась нарядная румяная красавица с огромными серыми глазами и русой косой, перекинутой через плечо на полную грудь, ответ уже полностью сложился в ее голове.

Княжна хмуро взглянула на девушек, склоненных в низком поклоне, и в сопровождении полной матушки, перекатывающейся рядом на маленьких ножках, решительно двинулась в гридницу.

* * *

Рогволод, развалившись непринужденно на княжьем сиденье, старательно улыбался гостям, расположившимся чинно по лавкам, вдоль обильно заставленных яствами столов. Он делал вид, что все идет как надо, и только пальцы, барабанившие по подлокотнику, выдавали его нервное напряжение.

Рогволод понимал, зачем Владимир посватался к его дочери. Отнюдь не красота девицы привлекла его – новгородский князь никогда ее не видел, а слепо доверять слухам он вряд ли бы стал. Здесь был другой расчет: два брата, Владимир и Ярополк, искали союзника в предстоящей борьбе друг с другом. А боевая дружина Рогволода могла послужить опорой любому военному предприятию.

Самому Рогволоду предпочтительнее казалась дружба с киевским князем, но тот почему-то не спешил с ответным посланием на явное выражение преданной дружбы, а вот Владимир быстро смекнул, какую выгоду сулит ему эта женитьба.

Теперь Рогволод оказался перед сложным выбором: принять предложение Владимира, а вдруг весть от Ярополка всего лишь задерживается и вот-вот прибудет? Быть под покровительством киевского князя намного выгоднее, чем водить дружбу с новгородским.

Рогволод решил переложить всю ответственность на дочь: «Пусть она скажет свое слово. В конце концов жить-то ей».

Наконец кованая дубовая дверь распахнулась, и в гридницу вплыла девица, о красоте которой ходили слухи по всей Руси.

Сваты воззрились на вошедшую, с интересом рассматривая ее ладную стройную фигуру, безупречно чистое, гладкое румяное лицо, длинную белоснежную шею, тонкие пальцы рук, унизанные дорогими перстнями.

Девица не смутилась под взглядами мужчин. Глаза ее из-под черных ресниц сверкнули молнией, опалив присутствующих гостей уничтожающим жарким огнем.

– Подойди ко мне, дочь моя, – ласково произнес Рогволод и, когда девица встала рядом, сообщил: – Рогнеда, к тебе приехали сваты князя новгородского Владимира. Прознав о твоей красоте, решил он взять тебя в жены, уважая законы древние. Просьба князя льстит нашему роду, но неволить тебя не хочу. Решать тебе, дочь моя. Желаешь ли замуж за Владимира?

Рогнеда гордо оглядела гостей, надменно вздернула нос и произнесла, выговаривая каждое слово ясно и четко:

– Я не хочу разувать сына рабыни.

Сваты, не ожидавшие дерзкого ответа, повскакали с мест, возмущенно зароптали. Старший, уполномоченный от имени князя вести переговоры, обратился к Рогволоду:

– Это окончательный ответ?

Князь развел руками:

– Что поделаешь? Неволить дочь я не в силах. Она – княжна и сама вправе решать судьбу свою.

* * *

На реке Волхов широко раскинулся Великий Новгород. Сурова здешняя земля: бедные почвы, множество болот – все неблагоприятно для хлебопашества, поэтому сельское население в основном занималось охотой на пушного и морского зверя, рыболовством и бортничеством.

Но к Новгороду судьба благоволила. Основанный на великом пути «из варяг в греки», он общался с Прибалтикой, Скандинавией, немецкими землями. А через озеро Ильмень – с Поволжьем и странами Востока.

Благодаря торговле город процветал. Вывозили не только пушнину, мед, воск, рыбу, моржовую кость и кожи – все, что давала природа. Новгород еще славился и мастерами кузнечного и гончарного дела, оружейниками, кожевенниками, плотниками, ткачами, литейщиками. Изготавливали и изделия из золота и серебра.

Город был богат еще и потому, что не знал разорения от набегов степных кочевников, очень не любивших продираться сквозь дремучие леса, топи и болота.

Несмотря на то что Новгород был одним из крупнейших городов с высокоразвитым ремеслом и широкими торговыми связями, ему приходилось платить дань Киеву. Так уж повелось со времен князя Олега. Князья киевские посылали в Новгород наместников, чаще всего своих сыновей.

Вот и князь Святослав незадолго до своей смерти определил на княжение во второй по значимости город Руси сына Владимира.

Князь Владимир, сидя в гриднице на резном сиденье, внимательно слушал сватов. Те, переминаясь с ноги на ногу, боязливо передали ему речь привередливой княжны Рогнеды.

Ни один мускул не дрогнул на лице князя, хотя все в душе клокотало от возмущения и гнева. Да разве не обидно, что всяк на Руси имеет желание кольнуть его рабским происхождением. Доколе будут помнить, что мать его, Малуша, была рабыней у княгини Ольги?

Да, он родился робичем, но теперь-то он князь земли Новгородской, богатый и влиятельный человек. Чего еще нужно княжне полоцкой?!

Владимир махнул рукой, выпроваживая сватов. Мужчины поклонились и, опасливо пятясь, вышли. Только за дверью вздохнули с облегчением: пронесло. Они уж думали, что за такой ответ князь их со света сживет.

– Не огорчайся, Владимир, – попробовал успокоить племянника Добрыня, когда гридница освободилась. – Княжна Рогнеда заносчива, значит, судьба сберегла тебя от сварливой жены.

– Ты прав, – Владимир вздохнул, – не больно-то я печалюсь о Рогнеде. Только я думаю, что это братец Ярополк мне дорогу перешел. Не зря слухами земля полнится…

Воевода Добрыня сочувственно смотрел на сына сестры своей. Едва он появился на свет, Добрыня добровольно взял на себя обязанности по воспитанию племянника и стал для него не только ратным наставником и другом, но и яростным заступником.

Владимир был младшим сыном Святослава. Два его старших брата, Ярополк и Олег, относились к нему с презрением, часто унижали и оскорбляли, поскольку считались законными сыновьями, рожденными женщиной знатного рода.

Князь Святослав проводил большую часть своей жизни в походах и очень мечтал сделать своей столицей Переяславец[7]7
  Переяславец – город в Болгарии.


[Закрыть] на Дунае. Выгодное положение города сулило небывалый доход. Сам Святослав объяснял свое желание большой выгодой: из Греков[8]8
  Из Греков – из Византии.


[Закрыть] туда шли золото, ткани, вина и заморские плоды; из Богемии[9]9
  Богемия – Чехия.


[Закрыть] – серебро и кони; из Руси – меха, воск, мед и рабы.

После смерти матери, княгини Ольги, Святослав решил навсегда покинуть Киев, чтобы жить в Переяславце, а земли Руси разделил между сыновьями. Ярополк занял стол в Киеве, Олегу досталась Древлянская[10]10
  Древляне – славянское племя.


[Закрыть] земля. О сыне рабыни, Владимире, Святослав даже не подумал.

Но тут, как нельзя кстати, явились в Киев послы из Новгорода требовать для себя князя. Умный Добрыня сразу смекнул, что это единственная возможность для племянника приобрести независимость. Он щедро угостил новгородских послов яствами и питьем и, когда те охмелели от пьяного угара, посоветовал им просить себе в князья Владимира, хоть и рожденного от рабыни, но отцом признанного за родного сына. Так юному Владимиру достался стол в Новгороде.

Святослав ушел в Болгарию и вскоре погиб в неравном бою с печенегами, а три брата продолжали править каждый в своей земле. Они друг с другом не общались, только древляне и новгородцы, как требовал обычай, исправно посылали в Киев дань.

Но однажды Олег, выехав на охоту, увидел в древлянском лесу сына киевского воеводы Свенельда. Ослепленный гневом, Олег убил нарушителя границ своего удела.

Свенельд был старым воином, служил еще князю Игорю и был воспитателем Святослава. Он не мог стерпеть обиды и настроил киевского князя Ярополка на войну с Олегом.

Между братьями завязалась междоусобная война, в результате которой Олег погиб.

Услышав страшную весть о смерти Олега, Владимир испугался, не сомневаясь, что Ярополк намеренно начал братоубийственную войну и вскоре настанет черед новгородского князя. Киевский князь, объятый жаждой власти, переходил границы дозволенного и не гнушался кровью родных. Владимир был слишком слаб, чтобы противостоять грозной силе. Он бежал к варягам.

Побег младшего брата удивил Ярополка, даже в мыслях не державшего обижать его. Новгород остался без власти, поэтому киевскому князю пришлось послать туда наместников.

Три года Владимир скитался, снискав себе славу удачливого воина в смелых походах варягов, храбрость которых устрашала все государства Европы – и наконец, собрав немало варяжских воинов в свою дружину, вернулся в Новгород. Он прогнал посадников киевского князя и вернул себе власть над богатым городом. И всюду, в чужой земле и в своей, в битве и на отдыхе, неотступно за ним следовал преданный дядя – воевода Добрыня.