Текст книги "Нужен муж! Срочно!"

В замок мы возвращались в хорошем расположении духа. Точнее, я улыбалась, а супруг молчаливо смотрел в окно на серое предгрозовое небо. Я еще тогда подумала, что дождливый небосвод имеет цвет глаз Измирского, тогда как солнечный напоминает аквамариновое сияние очей Бастиана. Мне даже захотелось сравнить эти оттенки, чтобы убедиться наверняка.

– О чем задумалась? – Голос Бастиана прозвучал неожиданно громко.

– О погоде, – отмахнулась я и тоже уставилась в окно.

Герцог Николас Измирский прохаживался по балкону восточного крыла. Медленно так, вальяжно. Я прищурилась. Вот почему отцу пришло в голову подобрать мне в женихи именно его? Что такого в нем нашел? Лично я еще в далекие-далекие детские годы поняла: Измирский – это одна большая проблема.

Самовлюбленный, эгоистичный тип. Даже сейчас он думал только о себе и собственном благополучии, а не о том, в каком положении оказалась я, когда на званый ужин не явились приглашенные.

Одним словом, герцог не радовал.

Бастиан, кстати, тоже. Как только вспоминала, что супругом он стал специально, сразу хорошее настроение куда-то улетучивалось, а обида с новой силой подкатывала к сердцу. Уверена, что развод был бы лучшим вариантом, но нельзя… Пока рано.

Если сейчас освободиться от брачных цепей, то родители вновь начнут пророчить в мужья Измирского. Нет, надо действовать по плану: сначала отвадить Николаса, а потом уже разбираться с Бастианом.

Я позвала служанку.

– Приготовь гостевые покои для четверых.

– Хорошо, госпожа, – поклонилась она, показывая, что приказ понят и будет немедленно выполнен. – А где именно?

– В восточном крыле. Желательно рядом с нашим гостем.

– Сию минуту.

Служанка убежала, а я вновь глянула на балкон. Думаю, герцог надолго запомнит это время.

Князь недоуменно всплеснул руками.

– Объяснись!

– Папа, я просто подумала, что так будет правильнее.

– Что правильнее? Позвать уличных циркачей к нам погостить?!

– Не циркачей, а танцоров, – поправила я разбушевавшегося отца. – Весьма умелых танцоров, заметь.

– Я все понимаю, ты захотела проявить самостоятельность, пригласила их к нашему столу, устроила ужин, собрала друзей и знакомых… Но они же не пришли! Проигнорировали княжеское приглашение! И после этого ты вновь требуешь их в замок, но уже на неделю?!

– Да.

– На неделю, Камелия! На семь дней!

– Спасибо, папа, я умею считать.

– Считать умеешь, а думать так и не научилась! – Князь резко отодвинул тонконогое кресло и поднялся. – Это неуважение к правителям государства, на территории которого они находятся!

– Берийцы вовсе не желали никого обидеть, – вступилась я за танцоров. – Просто незадолго до ужина им сказали, что визит отменяется.

– Кто сказал?

Князь внимательно ожидал ответа. Его глаза, так похожие на мои собственные, смотрели напряженно, губы были упрямо сжаты.

– Кто сказал? – настойчиво повторил он.

– Измирский. – Я не смогла сдержать ехидной усмешки. – Герцог решил, что подобные гости слишком оскорбительны для его сиятельной задницы.

– Камелия!

– Что? Ой… я это вслух сказала, да?

Отец устало потер переносицу.

– Ты несправедлива к Николасу. Он замечательный молодой человек, и если ты присмотришься к нему внимательнее, сможешь это заметить.

– Он мне не нравится. И это его вина, что берийцы не пришли!

– Уверен, ты просто не так все поняла.

– Нет, папа, я поняла правильно. – Мне не верилось, что отец опять встал на сторону герцога. Не человек, а золотой слиток! Всем по душе!

Князь укоризненно покачал головой, но продолжать разговор не стал. Ну что ж, это, конечно, не то, на что я рассчитывала, но не страшно. Справлюсь.

Берийцы прибыли через два часа.

Полюбовались на замок, осмотрели сад, улыбнулись лакею и, тихо переговариваясь между собой, зашли внутрь.

Измирский заперся у себя в комнате и еще не видел гостей, а Бастиан вышел их встречать вместо меня. Отец настоял на соблюдении правил, пришлось отсиживаться в спальне, пока мой супруг играл роль радушного хозяина.

Но, наверное, это и правильно. Берийцы хоть и были гостями, но все же приглашались как танцоры, способные скрасить княжеский вечер. Если бы их встречала лично княжна или, не приведи Вайд, сам князь с княгиней, было бы странно. А Бастиан – идеальный вариант.

Прислуга разместила гостей в отведенных покоях, причем постаралась учесть все мои пожелания – комнаты стариков находились по одну сторону от Измирского, а спальни парня и девушки – по другую. Уверена, герцог очень обрадуется подобному окружению.

Я предвкушала веселое время.

– Почему такая счастливая? – спросил Бастиан, едва вернулся в спальню.

– Планирую ужин, – легко соврала я, отворачиваясь.

– А что у нас на ужин? Вновь советники с женами?

– Нет, только семья и Настиша с герцогом.

– Ясно. Будут танцы?

– Конечно. Ты же не думаешь, что я пригласила этих ребят только для того, чтобы гостевые комнаты не пустовали?

Бастиан пожал плечами.

– Кто знает? Ты любишь веселые компании.

– То есть?

– Все крыло заполнено гостями. – Бастиан сел на диван.

– Настиша, хоть и живет здесь, но достаточно далеко и никому не мешает. – Я резко обернулась. – А Измирского не я сюда селила! И вообще, чем ты недоволен?

– Ну почему же? Доволен. Вполне доволен. – Мужчина смерил меня с головы до ног непроницаемым взглядом. – Кстати, уж коли сегодня планируются танцы, имей в виду, я не умею танцевать.

– Глупости! Ты не хуже меня отплясывал на празднике у кочевников.

– Это было совсем не то, что положено исполнять княжескому супругу, – многозначительно заметил он.

Я нахмурилась. Бастиан был прав: праздник среди народа – это одно, а общественный прием – совсем другое. Но сегодня это не имело никакого значения.

– Вечером танцевать будем не мы, а для нас, – отрезала я. – Но если ты так переживаешь, можешь не ходить на ужин.

– Вот еще! Я, по-твоему, должен спать голодным?

– Тогда не мешай составлять план. А если тебе нечего делать, возьми книгу.

Он хмыкнул.

– Что? – не поняла я.

– Ты в любой ситуации хватаешься за книги. Когда нервничаешь, злишься или, наоборот, вполне спокойна и скучаешь.

– Просто люблю читать.

– Знаю. – Голос Бастиана прозвучал как-то по-особенному. – Я успел тебя изучить.

И вновь ужин.

Я жутко нервничала. А как не волноваться? Отец со скорбным видом восседал во главе стола, матушка, под стать ему, кривила губы, а Измирский спокойно попивал вино из бокала, еще не зная о приготовленном сюрпризе. Бастиан молчал, Настиша тоже.

Если бы не довольная морда герцога, решила бы, что на похоронах сидим, уж больно атмосфера соответствующая.

Но вот наконец задернули шторы на окнах, приглушили свет и…

Я с затаенным злорадством наблюдала, как расширились зрачки у Измирского, когда на середину зала выбежала берийка в полупрозрачном костюме. Она извивалась, словно змея, закидывая руки высоко за голову, отчего легкая ткань до неприличия плотно обтягивала не такую уж и маленькую грудь. От постоянного движения полы юбки разлетались, оголяя колени, но все-таки берийка понимала, что княжеский замок – это не уличная площадь, и успевала придержать ткань, не давая обнажиться округлому смуглому бедру. Хотя, сдается, некоторые из присутствующих мужчин были бы не против его увидеть.

Измирский наблюдал за танцем, и если на его лице застыла гримаса отвращения, то глаза говорили совсем о другом. Я улыбнулась. На Севере приняты другие танцы, и берийские пляски считались весьма эротичными.

В АрМонте тоже танцевали совсем по-иному, более чинно и благородно в высших кругах и намного задорнее в народе, но ни те, ни другие танцы не были похожи на змеиные телодвижения восточных красавиц.

Я так увлеклась выступлением, что не сразу заметила, как длинноусые старики встали в дальних углах и принялись отбивать ритм на диковинных барабанах.

– Это таблы, – неожиданно сказал Бастиан. – Такой барабан называется «табл».

– Откуда знаешь?

– Видел.

Мой супруг хоть и был северянином (хотя ни разу официально не признал это), но намного спокойнее отнесся к представлению. Видимо, действительно видел, и не раз. Интересно, когда успел?

Девушка закончила танец и, сложив руки на груди, отошла в сторону. А ее место занял мужчина.

Черные широкие брюки, голые ступни и полностью обнаженный верх – что может быть удивительнее? Даже моя матушка, поборница строгих нравов, с интересом наблюдала за молодым берийцем. Один из стариков вновь взялся за барабан, тогда как второй достал странный сосуд, из которого потянулась туманная дымка, волшебным образом стелющаяся прямо под ноги танцора. Движения мужчины гипнотизировали. Резкие, страстные, сводящие с ума. Туманные вихри скручивались вокруг тела в непонятные рисунки, а барабанная дробь звучала в унисон с ударами сердца. Я любовалась крепким мужским телом, мимоходом отмечая и широкие плечи, и рельефную грудь, и чуть приоткрытые в усмешке губы, и горящие черным агатом глаза.

– Великолепно, – глухо прошептала Настиша.

Я согласно кивнула.

– Обыкновенно, – хладнокровно заметил Бастиан, накрывая ладонью мою руку. – Подлить вина?

– Нет, спасибо.

Супруг недовольно нахмурился.

– Что ты так на него смотришь? Обыкновенный плясун каких много.

– Не такой уж и обыкновенный. – Я не отрывала глаз от берийца. – Ты же не сможешь так станцевать? Нет. Значит, он особенный.

Бастиан сжал руку еще сильнее. На мгновение стало больно, и я высвободила кисть. Конечно, его мужское самолюбие было задето, но с чего вдруг так явно это показывать? Между прочим, мы полностью свободны, брак фиктивный, а стало быть, никаких преград к увлечению другим мужчиной нет.

Настиша, кстати, тоже не сводила глаз с танцора, тогда как Измирский все чаще посматривал на прозрачную юбку его партнерши.

И только на усатых стариков никто не обращал внимания. Но вроде бы они не жаловались.

Мы с Настишей в последнее время общались меньше, чем всегда. То ли напряжение, возникшее в результате ее сговора с Измирским, было тому виной, то ли моя бурная супружеская жизнь. Даже Пакость начал скучать по решительной, но слишком заботливой подруге.

На следующий день она сама заглянула ко мне в спальню.

– Бастиан тут? – с порога спросила Настиша. – Я не хотела бы вам мешать.

– Не помешаешь. – Я посторонилась, пропуская ее внутрь. – Мой драгоценный муж засел в библиотеке. Наткнулся на какой-то древний манускрипт о воспитании ручных драконов, пытается отучить Пакость прятать его обувь.

– О-о-о… И такое бывает?

– Пакости не нравится, что ботинки Бастиана стоят неподалеку от его подстилки, а Бастиан недоволен, что драконья подстилка каждый раз оказывается рядом с его обувью. Кто прав, кто виноват, так и не разобралась. – Я указала на кресло. – Присаживайся. Пакость, подвинься!

Дракоша лениво приоткрыл глаза, зевнул, но, увидев Настишу, с урчанием перелетел к ней на руки, всем своим видом показывая, что сидеть в кресле будут только вдвоем.

– Он соскучился. – Девушка почесала малыша за ушком.

– Соскучился, – согласилась я.

Настиша немного помолчала, оглаживая со всех сторон драконьи крылья, а потом вдруг сказала:

– Эти твои берийцы… весьма интересные.

– О да, приятное зрелище.

– Особенно мужчина. Как его имя?

Я наморщила лоб.

– Если честно, уже не помню. Необычное какое-то.

– Жаль. – Настиша вновь занялась драконьими крыльями. – Ты на меня еще сердишься?

– Нет. Ты, конечно, не идеал верности, но, наверное, я смогла бы тебя понять.

– И простить?

– И простить, – чуть помедлив, согласилась я. – Хотя настоящие подруги так не поступают.

– Камелия, прости, пожалуйста. – Настиша подняла на меня виноватый взгляд. – Я понимаю, что сильно обидела и подорвала доверие. Ты вправе злиться… Но если бы можно было все вернуть назад, я бы уже так не поступила.

– Что изменилось?

Девушка прикусила острыми зубками нижнюю губу и прерывисто вздохнула.

– Мне казалось, что поступаю правильно, но только сейчас поняла, какую ошибку совершила. – В ее глазах блеснули капельки влаги. – Я ужасная подруга.

– Не самая хорошая, верно, – не стала спорить я. – Но, надеюсь, подобное больше не повторится.

– Камелия…

– Хватит. Не хочу обсуждать по второму кругу. Лучше пойдем и спросим у берийцев их имена. А то неудобно как-то, люди в гостях, а я все забыла.

– Пойдем, – с надеждой кивнула подруга.

Конечно, Настиша меня разочаровала, но я старалась представить себя на ее месте и решить, как бы поступила сама. Не хотелось прерывать двадцать лет дружбы одним махом.

Берийцев мы встретили в коридоре. Они с интересом разглядывали рельефный рисунок на колоннах и о чем-то переговаривались.

– Добрый день, госпожа, – первым склонился старый усач, остальные не замедлили повторить приветствие.

– Добрый, – кивнула я.

Спрашивать прямо в лицо, как кого зовут, и признаваться в собственной невнимательности не очень-то хотелось. На выручку пришла Настиша.

– Вы чудесно танцуете, – проворковала она, опаляя пристальным взглядом молодого мужчину. – Я до глубины души поражена вашим умением! Легкостью! Музыкальностью!

– Благодарю.

– Такие отточенные движения, такая экспрессия, – продолжала Настиша. – Знаете, у меня всегда была мечта… Простите, а как ваше имя?

– Крхан, – ответил бериец.

– Так вот, Крхан, у меня всегда была мечта научиться так танцевать, а вы и ваша партнерша – прекрасный образец восточной культуры. Как вас зовут, милейшая?

– Алиха. – Девушка расплылась в улыбке, попадая под обаяние моей подруги. – И я с удовольствием научу вас танцевать, хотите?

– Не думаю, что это будет уместно… – начала я, но Настиша тут же перебила меня:

– С удовольствием! Камелия, мы же можем воспользоваться танцевальным залом?

Вот так, сама не понимая каким образом, я оказалась вовлечена в сумасшедшую авантюру под названием «Княжна АрМонт и берийские пляски».

Но, должна признаться, звучало это весьма экстравагантно.

Глаза мужчины были черными и жгучими. Я буквально всей кожей ощущала, как его взгляд ползет по шее, плечам и спускается к груди. Слишком смело для простого танцора, но вполне естественно для берийца. Его руки, сильные, чуть шершавые, смело обхватывали талию, не позволяя сделать ни одного неверного шага.

– Вы прекрасно танцуете, княжна, – шепнул Крхан.

Это был комплимент. Причем очень лестный комплимент. Я, конечно, с легкостью исполню любой армонтский танец, но уверена, берийские движения получались не слишком хорошо. И все же ему нравилось.

– Я хотела бы танцевать лучше, – призналась я, когда наши руки вновь соприкоснулись.

– К концу недели вы будете танцевать так, словно всю жизнь провели при дворе берийского шаха.

Я смущенно улыбнулась. Если верить слухам, при дворе шаха учили не только танцам. Восточные правители весьма требовательны к своему гарему. Гм… во всех смыслах.

Глаза мужчины вновь обожгли чернотой.

– Так что, княжна? Желаете почувствовать себя настоящей берийкой? – осенней листвой прошелестел его голос.

– Желаю, – ответила я, когда партнер резко развернул меня в другую сторону и заставил сделать два танцевальных па. Я рассмеялась, схватившись за его плечо, чтобы не упасть. – Закружите!

– Это было бы неплохо, – неожиданно признался он. – Вы наконец расслабитесь.

– Считаете, я слишком напряжена?

– Без сомнения. – Рука Крхана скользнула по спине. – Нужно быть мягче и чувственнее.

Я понимала, о чем он говорит. Когда танцевала Алиха, все ее тело извивалось, словно тонкая веточка на ветру. Тогда как мое больше походило на виноградную лозу. Достаточно тонкая и гибкая, но не дрогнет даже под ураганом.

– Вам мешает корсет, – сделал вывод мужчина. – И длинная юбка. Может быть, наденете что-нибудь менее строгое?

– Если только бальное платье, – рассмеялась я.

– Нет, не подойдет.

Он остановился, придирчиво осмотрел мое одеяние и неуверенно спросил:

– А если костюм Алихи? Вы почти одинаково сложены, должно смотреться хорошо.

Девушка дружелюбно кивнула. Сегодня на ней красовались широкие шаровары и плотная рубашка. Вполне скромно и достойно.

– Ну… давайте попробуем, – пробормотала я.

К сожалению, такой наряд у девушки был один, и снимать его с себя она не стала, поэтому мне предложили на выбор либо вчерашние прозрачные одежды, либо блузу с мягкой шнуровкой и странную юбку из нанизанных на золотой пояс полотен. Конечно, я выбрала последнее.

Что и говорить, платье преображает человека. Стоило мне переодеться и заплести волосы по восточному обычаю, как сразу стала похожа на берийку. Только кожа намного светлее, ну да ничего, это даже придавало какой-то дополнительный шарм.

– Босиком, княжна, только босиком! – воскликнула Алиха, видя, как я потянулась за туфельками. – Так вы почувствуете каждый шаг.

Настиша охнула, когда мы вернулись в танцевальный зал. Старики одобрительно поцокали языком, а черноглазый мужчина с интересом глянул на шнуровку, которую Алиха затянула так сильно, что блузка полностью повторила очертания тела.

– Вы прекрасны, как ночная фея, госпожа, – сказал он и протянул руку. – Попробуем?

– Попробуем, – кивнула я.

Танцевать стало намного легче. Я больше не ощущала себя княжной и смело делала высокий прыжок там, где раньше могла позволить лишь аккуратный шаг.

– Вольнее, госпожа, ну же, – шептал мужчина. – Поворот, еще один…. Вот так.

Его руки то и дело прикасались к обнаженным участкам моей кожи, заставляя трепетать. Голос вызывал мурашки.

– Еще раз. А теперь вверх, – наставлял он, всем телом прижимаясь к спине и заставляя поднять руки. – Чуть прогнитесь… Да, именно так.

Алиха в это время учила танцевать Настишу. Моя подруга оказалась более смелой и с удовольствием облачилась в прозрачный костюм, правда нацепив под него панталоны едва ли не до щиколоток и сорочку с завязкой у самого горла. Она смеялась над собственной неуклюжестью и пыталась качнуть бедрами так, как показывала берийка. До нас с Крханом им не было абсолютно никакого дела.

Один из стариков отложил в сторону барабан и достал странный бубен, украшенный золотыми монетами. «Дзынь» – он шевельнул инструментом, «бом» – эхом повторил второй.

Новый мотив оказался увлекательным и легким. Ноги сами собой двигались в такт, не останавливаясь ни на мгновение. В какой-то момент я почувствовала, как мой учитель отошел в сторону, позволяя танцевать самостоятельно. Пусть и не совсем умело, но от души.

Когда музыка замолкла, прозвучали одобрительные крики и аплодисменты от Настиши.

– Теперь моя очередь! – задорно сказала она.

И все началось по новой.

Я рассмеялась и не сразу заметила, как рядом возник Бастиан.

– Ты неплохо танцевала. – Он с интересом оглядел мой костюм.

– Видел?

– Да, я пришел давно, просто стоял поодаль. Бериец не позволял себе лишнего?

– Это всего лишь танцы. Тем более он очень мил.

– Кто бы сомневался, – поморщился Бастиан. – Пить хочешь?

– Хочу. – Я и правда почувствовала, как пересохло горло.

– Идем, там есть сок и вода.

Утолив жажду, мы присели на стулья подле стены. Я расправила юбку и воззрилась на супруга.

– Значит, ты видел танец, и как? Правда, понравилось?

Он кивнул.

– Сказал же, неплохо.

– И это все?

– Нарываешься на комплименты?

– Нет, просто хочу знать правду.

– Правду… Хм…

Он немного помолчал, а потом с усмешкой произнес:

 
Кисти рук, танцуя, словно змеи,
Призывно манят и, браслетами звеня,
Белеют, как меловые камеи,
Как знойный полдень солнечного дня.
 
 
Под звуки табла и монеток россыпь
Кружится в танце стан, затянутый в шелка.
Взмывают ввысь распущенные косы,
Горят вплетенные в прическу жемчуга.
 
 
Стопа мелькает в такт движеньям бедер,
Слышны хлопки ликующих десниц.
И взор блестит агатовый и гордый
В изящном полукружии ресниц.
 

С каждым словом в моих глазах сквозило все большее удивление.

– Чудесные стихи… Чьи? – ошеломленно пробормотала я.

– Мои.

– Но ты же говорил, что не пишешь.

– Солгал. – Бастиан обескураживающе улыбнулся. – Иногда пишу, но не часто, и только тогда, когда есть вдохновение. Сегодня меня вдохновила ты.

– Приятно…

Я не знала, что сказать. Конечно, мне и раньше посвящали стихи, но никогда они не звучали так внезапно и искренне.

Настиша закончила танец и сейчас деловито раскланивалась, с удовольствием отмечая улыбки учителей.

– Ну как? – спросила она, тоже прибежав за порцией ледяного сока.

– Прекрасно.

– Я тоже так думаю. – Настиша посмотрела на Бастиана. – А ты не хочешь танцевать?

– Нет.

– Ты просто боишься конкурировать с Крханом! С ним никто не может сравниться! Крхан танцует, как земное воплощение Вайда, и мне плевать, что он беден, как подзаборный бродяга!

В ее устах это звучало большим комплиментом.

Бастиан усмехнулся.

– Неужели?

– Когда мужчина так танцует, ему можно простить любые прегрешения.

– Даже так? – Супруг задумался. – Хорошо, уговорила, мы будем танцевать.

– Кто это – мы? – изумилась я.

– Ты и я.

– Но ты сказал, что не умеешь.

– Опять солгал.

Крхан весьма удивился, кода мы с Бастианом вышли в центр зала, но ничего не сказал, лишь отобрал у одного из стариков барабан и гулко ударил по нему ладонью. Черные глаза неотрывно следили за мной, словно старались перехватить мое внимание и заставить забыть о светловолосом партнере.

Но если Крхан сейчас находился далеко, то Бастиан был совсем рядом. Его руки оказались ничуть не холоднее, чем у берийца. Прямая спина, пристальный взгляд и чувственная, немного смешливая полуулыбка.

Бастиан скользнул ладонью по плечам, задел пальцами шнуровку, чуть потянул на себя и тут же отпустил. Я сделала первый шаг. Интересно, где он научился танцевать? Все движения были точны и умелы, а голос отсчитывал повороты, не позволяя сбиться.

В какой-то момент он прижал меня к себе так сильно, что я почувствовала каждую часть мужского тела. Юбка служила слишком тонкой преградой между обнаженным бедром и его ногой.

Синие очи Бастиана смотрели только на меня. Смотрели так, как не смотрят на постороннего человека. Такие взгляды не предназначены той, с кем ничего не связывает. Так не касаются обычной партнерши по танцам. И так не сбивается дыхание от простого объятия, которое разорвется спустя шаг. Это намного чувственнее и интимнее, чем мимолетное сотрудничество.

Барабан оглушающим эхом заполнял воздух. Ритм ускорялся.

Бубен дрожал под стать таблу, создавая неповторимую мелодию. Глубокую, волнующую, увлекающую своей непредсказуемостью. Напряжение достигло апогея. Казалось, что еще один поворот – и я взорвусь разноцветными искрами. Лишь синие, как северное море, глаза удерживали меня от падения в пропасть.

Он был вулканом, ледяной лавой, жаждущей поглотить мой мир, не позволяя вздохнуть, отвлечься, повернуться спиной. Рваное дыхание, горделиво вскинутая голова… Бастиан крепко схватил за талию и потянул на себя. Шаг, разворот. Шаг, разворот.

Вдруг барабан издал особенно громкий, оглушающий звук – и замер, замолк. Немое противостояние достигло наивысшей точки. Мужчина прижал меня к себе и впился дерзким поцелуем, сводя на нет малейшее сопротивление.

В зале воцарилась тишина.