Текст книги "Тайны острова Плам"

Я выпил кофе, бросил прочитанные газеты на заднее сиденье и выехал на дорогу. Доехав до "Саундвью", мотелю в районе порта 1950 года постройки, я направился к администратору и справился о господах Фостере и Нэше. Молодой человек, сидевший за столом, объяснил, что джентльмены, которых я описал, уже выбыли.

Я поехал к причалу парома на остров Плам. Хотелось поинтересоваться машинами на стоянке, проверить, не происходит ли там что-либо необычное, и посмотреть, не встречу ли я там какого-нибудь интересного человека. Когда я въехал на территорию пристани и приближался к воротам, охранник преградил дорогу, подняв руку. Из-за моей бесхарактерности я не стал его давить. Он подошел к машине и поинтересовался:

– Чем могу помочь, сэр?

Я показал свой значок и заявил:

– Я из ФБР и занимаюсь делом Гордонов.

Он изучал мой значок, а я наблюдал за его лицом. Ясно, я числился в его черном списке саботажников, шпионов, извращенцев, и он был этому не очень рад. Он, пристально разглядывая меня, откашлялся и сказал:

– Сэр, если вы отъедете туда, я оформлю вам пропуск.

– Хорошо. – Я отъехал в сторону. Я не ожидал наличия охраны у ворот, хотя ей там следовало быть. Охранник вошел в кирпичное здание, а я поехал к стоянке. У меня всегда нелады с властями.

Первым делом мне бросились в глаза два армейских джипа, припаркованных у паромной пристани. В каждом джипе сидели по два военных в униформах. Когда я подошел ближе, то опознал в них морскую пехоту. Во вторник утром я не заметил на острове Плам ни одной военной машины, но с тех пор многое изменилось.

Я также увидел большой черный автомобиль, наверное, тот же самый, в котором во вторник сидели те четверо ребят. Я запомнил номер машины.

Затем, проезжая мимо сотни с лишним припаркованных машин, я увидел белый "форд" и был почти уверен, что это та же машина, на которой ехали Нэш и Фостер. Сегодня на острове Плам происходит нечто важное.

Ни одного из паромов не было видно ни на пристани, ни на горизонте. За исключением морских пехотинцев, ждавших, когда смогут погрузить на судно свои джипы, кругом не было ни души.

Когда я посмотрел в боковое зеркало, то увидел четырех охранников в униформах, размахивающих руками, бегущих за мной и что-то кричащих. Очевидно, я не совсем понял указания охранника, стоявшего у ворот. О Боже!

Я развернул свою машину им навстречу. Теперь я услышал, как они орали: "Стоп! Стоп!" К счастью, они не собирались пускать в ход оружие.

Мне хотелось, чтобы господа Фостер и Нэш получили веселенький доклад, поэтому кружил вокруг четверых охранников. Я сделал пару восьмерок, затем, прежде чем они успели закрыть стальные ворота или выхватить оружие, направился к выезду. Я резко свернул влево на главную дорогу и, нажав на газ, отправился в обратный путь. Никто не стрелял. Вот за что я люблю эту страну.

Через две минуты я был уже на узкой полосе земли, соединяющей Ориент с Ист-Мэрионом. Справа от меня был Саунд, слева – залив, а между ними туча птиц. Атлантический миграционный путь птиц. Каждый день узнаешь что-то новое.

Вооружившись картой и своим сверхинтеллектом, я ехал на север к утесам. Не без труда я наконец нашел нужную грязную дорогу, которая вела к нужному утесу.

На этот раз я шарил в кустарнике и траве. Я нашел скалу, на которой сидел в прошлый раз, и обратил внимание, что ее можно использовать в качестве ориентира, если собираешься что-то припрятать.

Я подошел к краю утеса. Было видно, что за триста лет ветер и вода сделали многое, чтобы вынести на поверхность все, что могло быть спрятано на северной стороне, на стороне залива, и смыть в море. Я пытался представить себе, как это могло произойти.

Я сошел с утеса и сел в джип. Воспользовавшись дорожной картой, поехал до западной стороны бухты Маттитак. И вот – нет, не деревья капитана Кидда, а знак, на котором значилось: "Владения капитана Кидда". Очевидно, кто-то мечтал выгодно продать эти земли. Я въехал во владения капитана Кидда. Маленький мальчик лет двенадцати катался на маленьком велосипеде. Я остановил его и спросил:

– Ты знаешь, где находятся деревья капитана Кидда?

– Рядом с бухтой должно быть место, где растут деревья капитана Кидда.

При этом мальчик осмотрел меня, мою машину. Кажется, я ему показался золотоискателем из Индианы, потому что он спросил:

– Будете искать сокровища?

– Нет... Просто сфотографирую деревья.

– Он спрятал один ящик с сокровищами под одним из этих деревьев.

Казалось, все увлекались этим, кроме меня.

– Где деревья? – спросил я.

– Мы с другом однажды выкопали большую яму, но полицейские нас прогнали. Деревья находятся в парке, поэтому там нельзя копать.

– Я просто хочу сделать несколько снимков.

– Если будете копать, я позову полицейских.

– Ладно. Показывай дорогу.

Мальчик ехал впереди на велосипеде, я за ним. Извилистая дорожка вела вниз к заливу и закончилась у края парка, где сидели несколько молодых мам со своими чадами. Справа была бухта Маттитак и чуть дальше пристань для кораблей. Я остановил машину и вышел. Больших дубов не было видно, одно лишь поле, поросшее кустарником и молодыми деревьями. На севере поле граничило с пляжем, на востоке – с бухтой. На западной стороне поля был виден спускающийся к воде утес. К югу, откуда я приехал, виднелась возвышающаяся земля. Это и были владения Капитана Кидда.

– Где ваша лопата? – спросил мальчик.

– Я буду фотографировать.

– Где ваш фотоаппарат?

– Как тебя зовут?

– Билли. А вас?

– Джонни. Это то самое место?

– Конечно.

– Где деревья капитана Кидда?

– Там. В парке.

Он показал в сторону большого поля. Видно было, что это кусок необработанной парковой земли скорее островок дикой природы, а не парк, как мне сначала представлялось. Все же я не видел высоких дубов.

– Я не вижу деревьев.

– Вон там. – Он указал на молодую поросль дубов, дикой вишни и других смешанных деревьев не выше двадцати футов.

– Видите то большое дерево? – спросил мальчик? – Мы с Джерри копали возле него. Мы вернемся туда ночью.

– Хорошая мысль. Давай посмотрим.

Билли оставил свой велосипед в траве, и мы вместе пошли по полю. Трава была высокая, но между кустами открывалось большое пространство, так что идти было легко. Очевидно, мальчик невнимательно слушал на уроках, иначе бы он знал, что возраст этих деревьев не может составлять триста лет. Да я и не ожидал увидеть деревья высотой в двести футов с вырезанными на них черепами.

– У вас в машине есть лопата? – спросил Билли.

– Нет. Я как раз прикидываю, что тут нужно делать. Завтра мы вернемся сюда с бульдозерами.

– Да? Если вы найдете сокровища, придется делиться.

Я сказал голосом, который, по-моему, должен был походить на пиратский:

– Если я найду сокровища, мой мальчик, то перережу глотку всякому, кто потребует свою долю.

Билли схватился за горло обеими руками и издавал булькающие звуки.

Я продолжал шагать, расшвыривая песчаную почву, пока наконец не нашел то, что искал, – огромный полуистлевший пень, покрытый почвой и растительностью.

– Ты не видел еще таких пней? – спросил я.

– Конечно, видел. Их здесь много.

Я осматривался, представляя себе первобытные дубы, стоявшие в колониальные времена на этом месте рядом с большой бухтой. Здесь находилась созданная природой гавань для кораблей, и я мог себе представить трехмачтовое судно, зашедшее сюда и бросившее якорь. Несколько человек на шлюпке углубляются в бухту и высаживаются на берег на том месте, где я оставил машину. Они привязывают шлюпку к дереву и бредут по берегу. Они что-то несут – ящик – такой же, какой Том и Джуди несли из катера. Моряк Вильям Кидд и другие входят в дубовую рощу, выбирают дерево, роют яму, прячут ящик, помечают дерево и уходят, надеясь когда-нибудь вернуться обратно. Само собой разумеется, они так и не возвращаются. Вот почему так много легенд о спрятанных сокровищах.

– Это то дерево, где мы копали, – сказал Билли. – Хотите посмотреть?

– Конечно.

Мы подошли к скрюченной высохшей дикой вишне высотой футов в пятнадцать. Билли протянул руку к основанию дерева, где неглубокая яма была наполовину засыпана песком.

– Вот здесь, – сказал он.

– А почему не на другой стороне дерева? Почему не на расстоянии нескольких футов от него?

– Не знаю... мы думали. А у вас есть карта? Карта с расположением сокровищ?

– Есть. Но если я покажу ее тебе, то заставлю тебя идти до конца доски. Аааа! – Он сносно разыграл, как идет по кончавшейся за бортом доске, отделявшей жизнь от вечности.

Я пошел к машине, Билли следовал за мной.

– Почему ты сегодня не в школе?

– Сегодня начало еврейского Нового года.

– Ты еврей?

– Нет, но мой друг Денни еврей.

– А где Денни?

– В школе.

Мальчик был наделен задатками юриста.

Мы добрались до моей машины, и я вытащил пять долларов из своего бумажника.

– Хорошо, Билли, спасибо за помощь.

Он взял деньги.

– Спасибо! Еще помощь нужна?

– Нет. Мне пора возвращаться, чтобы доложить Белому дому.

– Белому дому?

Я поднял велосипед и подал ему. Сел в джип и включил зажигание.

– Дерева, у которого вы копали, еще не было, когда жил капитан Кидд.

– Правда?

– Капитан Кидд жил триста лет назад.

– Вот это да!

– Ты ведь знаешь все эти сгнившие пни? Они были большими деревьями, когда капитан Кидд сошел на берег. Попробуй копнуть около одного из них.

– Спасибо!

– Когда найдешь сокровища, я вернусь за своей долей.

– Ладно. Но мой друг Джерри может перерезать вам горло. Я так не поступлю, потому что вы сказали, где лежат сокровища.

– Джерри может перерезать и твое горло.

– Аааа!

Я уехал.

Следующую остановку сделаю, чтобы купить подарок для Эммы. По пути я пытался разгадать свою загадку.

Действительно, возможно, что там спрятан не один ящик с драгоценностями. Однако тот, который искали Гордоны и, вероятно, нашли, лежал на острове Плам. Я был почти уверен в этом.

Остров Плам был государственной землей, и все, что находилось там, принадлежало государству, точнее, министерству внутренних дел.

Значит, избавить Цезаря от сокровищ, к тому же находящихся на его земле, можно перетащив их на свою собственную землю. Если взять ее в аренду, возникнут затруднения. Вот вам причина, по которой Гордоны купили у Маргарет Уили один акр земли в районе порта.

Однако не все еще прояснилось. Например, как Гордоны узнали, что на острове Плам спрятаны горы сокровищ? Ответ: об этом они узнали в историческом обществе Пеконика. Другая возможность: кто-то еще давно узнал, что на острове лежат сокровища, но не мог добраться до них и поэтому подружился с Гордонами, имевшими неограниченный доступ на остров. В конце концов этот другой человек доверил свои секреты Гордонам, стороны договорились и скрепили свой договор кровью при свете мерцающей свечи.

Том и Джуди были хорошими гражданами, но не святыми. Я вспомнил Бет: "...Золото, соблазняющее святого" и понял, как уместны эти слова.

Гордоны, очевидно, собирались перепрятать сокровища на своей земле, затем обнаружить их и заявить об этом во всеуслышание, честно заплатить налоги Дяде Сэму и штату Нью-Йорк. Вероятно, их партнер имел другие планы. Вот где зарыта собака. Партнер не хотел удовлетвориться половиной добычи, которая была бы обложена большими налогами.

Я старался представить ценность сокровищ. Наверное, достаточно высока, чтобы убить двух человек.

Версия, как я учил на занятиях, верна, когда все факты сходятся. Если это не так, приходится проверять факты. Если факты достоверны, а версия не работает, надо менять версию.

В этом деле большинство впервые добытых фактов разрушили версию. Отбросив ее, я наконец, как говорят физики, объединил все версии в одну. Она включала в себя археологические раскопки на острове Плам, шикарный мощный катер, дорогой дом у моря, членство в историческом обществе Пеконика, акр бесполезной земли и поездку в Англию. Добавьте к этому развевающегося "Веселого Роджера", пропавший ящик для льда, восьмизначную цифру на карте – и у вас в руках довольно стройная версия, связывающая воедино все эти, казалось бы, разрозненные факты.

Если это не так, то у меня произошел значительный отток крови от мозга, и я совершенно не прав и умственно непригоден для работы в качестве детектива и буду рад, если мне дадут участок на Статен-Айленд.

Это тоже нельзя было исключить. Посмотрите на Фостера и Нэша. Два разумных парня, располагающих всеми возможностями и, несмотря на это, идущих по неверному следу. У них были неплохие головы, их кругозор ограничивало узкое видение мира: международные интриги, биологическая война, международный терроризм и так далее. Возможно, они никогда не слышали о капитане Кидде. Хорошо.

Несмотря на единую теорию, были вещи, которые я не знал или не понимал. Я не знал, кто убил Тома и Джуди. Иногда удавалось поймать убийцу до того, как получены все факты, и до того, как вы в них разобрались. В таком случае убийца иногда любезно объяснит, каких фактов у вас не хватает, чего вы не поняли, какими мотивами он руководствовался и так далее. Когда получу признание, мне понадобится нечто большее, чем признание собственной вины, – разобраться в механизме мышления преступника. Это пригодится в следующий раз, а следующий раз не за горами.

В данном случае я располагал тем, что мне показалось мотивом, но не было преступника. Я знал только одно – убийца не дурак. Мне было трудно представить, что Гордоны способны вступить в сговор с идиотом.

Одна из точек на карте моего воображения представляла собой виноградники Тобина. Даже теперь, когда я узнал о сокровищах Кидда и пришел к единой версии, мне никак не удавалось понять, как взаимоотношения между Фредриком Тобином и Гордонами вписываются в общую картину.

Что ж, может быть, мне это удастся... И я поехал в направлении виноградников Тобина.

Глава 20

Белый «порше» хозяина был на стоянке. Я припарковался, вышел из машины и направился к винному заводу. Я вошел в приемную и осмотрелся вокруг. Мебель, похоже, была обтянута натуральной кожей, конечно, фиолетового цвета, на стенах висели либо копии де Кунинга и Поллока[5]5
  Де Кунинг Биллем и Поллок Джонсон – ведущие представители абстрактного экспрессионизма. – Прим. ред.


[Закрыть], либо мазня детей и внуков штатных работников. Камера визуального наблюдения была нацелена на меня. Я помахал в нее рукой.

Закрытая дверь отворилась, и появилась женщина делового вида лет тридцати.

– Чем могу вам помочь? – спросила она.

– Пожалуйста, передайте мистеру Тобину, что к нему пришел мистер Кори.

– Сэр, у вас назначена встреча?

– У меня многократное назначение.

– Мистер Тобин собирается на ленч. Он уже опаздывает.

– Тогда я отвезу его. Пожалуйста, скажите ему, что я здесь. – Не позволяю себе сердиться в конторе своего приятеля, если только я не пришел либо помочь ему, либо надеть наручники. Между этими двумя крайностями возможна ситуация, когда приятель выходит из себя, если вы своим поведением напугаете его работников и угрозами прорветесь к нему в кабинет. – Передайте ему, что это важно.

Она повернулась к закрытой двери, постучала, вошла, затворив ее за собой. Я ждал целую минуту, что для меня является пределом терпения, затем вошел. Тобин и молодая особа стояли у стола и разговаривали. Он поглаживал свою коротко остриженную бороду и чем-то напоминал Мефистофеля. На нем был темно-красный блейзер, широкие черные брюки и розовая рубашка. Тобин повернулся ко мне, но не ответил на мою широкую дружескую улыбку.

– Извините, что так врываюсь к вам, мистер Тобин, но у меня мало времени, и я знал, что вы не будете возражать.

Он отпустил молодую леди и продолжал стоять. Этот человек был настоящим джентльменом, он не проявлял никаких признаков раздражения.

– Это для меня неожиданное удовольствие, – сказал он.

Мне понравилось выражение.

– Для меня тоже, – ответил я. – Честно говоря, я думал, что увижу вас только на вечеринке, но вдруг всплывает ваше имя.

– И как же оно всплыло?

Оно всплыло, когда я переспал с вашей бывшей подругой. На самом же деле я приготовил более вежливый ответ:

– Я недавно кое с кем говорил об этом деле, о том, как Том и Джуди любили вино и радовались знакомству с вами. И этот человек случайно упомянул, что тоже знает вас и Гордонов. Вот так и всплыло ваше имя.

Он не попался на эту удочку.

– И поэтому вы пришли сюда?

– Не совсем. – Я не стал вдаваться в подробности. Я ждал, пока он проявит интерес. Он продолжал стоять спиной к окну. Я обошел его стол и посмотрел в окно. – Какой прекрасный вид!

– Самый прекрасный вид в Норт-Форке, если только вы не живете в маяке.

– Верно. – Из окна были видны акры виноградников, тянувшихся к северу. Несколько ферм и фруктовых садов посреди виноградников создавали вид красивого лоскутного одеяла. Вдалеке земля поднималась вверх по оставленным ледниками утесам, и отсюда открывался вид на залив. – У вас есть бинокль?

Он немножко поколебался, подошел к шкафу и принес мне бинокль.

– Спасибо. – Я навел бинокль на залив и сказал: – Вижу побережье Коннектикута.

– Да.

Я наклонил голову налево и стал рассматривать, как мне показалось, утес Тома и Джуди.

– Я только что узнал, что Гордоны купили акр земли на том утесе. Вам это известно?

– Нет.

Эмма говорила мне совсем другое, Фредрик.

– Они могли бы воспользоваться вашими знаниями дела. Они заплатили двадцать пять тысяч долларов за клочок земли, который невозможно застраивать.

– Если права на строительство переданы графству, им должны были сообщить об этом.

Я положил бинокль на стол.

– Я не говорил, что права на строительство проданы графству. Я сказал, что участок невозможно застраивать. Причины могли быть разные – разделение земли на зоны, отсутствие пресной воды, электричества и так далее. Почему вы думаете, что права на строительство проданы графству?

– Я мог где-то слышать об этом.

– Тогда вы, наверное, знали, что Гордоны купили кусок земли.

– Кажется, кто-то говорил мне об этом. Я не знал, где эта земля находится. Я знал лишь то, что она продана без права строительства.

– Верно. – Я повернулся к окну и снова направил бинокль Тобина на утес. К западу земля понижалась там, где видна была бухта Маттитак, и я увидел район, известный как деревья капитана Кидда и владения капитана Кидда. Далеко направо, на восточной стороне, я отчетливо видел Гринпорт и мог различить Ориент-Пойнт и остров Плам. – Отсюда видно лучше, чем с площадки обозрения на Эмпайр стейт билдинг. Здесь не так высоко, но...

– Чем могу вам помочь?

Я пропустил его вопрос мимо ушей.

– Знаете, вы находитесь на седьмом небе. Посмотрите на все это. Четыреста акров прекрасной земли, дом на берегу моря, ресторан, автомобиль "порше" и Бог знает что еще. А вы сидите в этой пятиэтажной башне – кстати, что находится на пятом этаже?

– Моя квартира.

– Прекрасно. Дамам это, наверное, нравится?

Он не ответил на вопрос.

– Я разговаривал со своим адвокатом после вчерашней встречи с вами.

– Неужели?

– Он посоветовал мне не отвечать на вопросы полиции в его отсутствие.

– Ваше право. Я говорил вам это.

– Согласно информации моего адвоката, вы больше не являетесь консультантом начальника Максвелла по этому делу и фактически не состояли на службе полиции города, когда разговаривали со мной.

– Ну, это спорный вопрос.

– Как бы то ни было, у вас здесь нет никаких прав.

– Верно. И поскольку я больше не полицейский, вы можете не говорить со мной. Все правильно.

Фредрик Тобин проигнорировал мои слова.

– Мой адвокат предложил свою помощь городской полиции, но выяснилось, что начальник Максвелл не нуждается ни в его, ни в моей помощи. Начальник Максвелл недоволен тем, что вы приходили и устроили мне допрос. Вы причинили неприятности и мне, и ему. Я щедро жертвую деньги на кампании ключевых политиков города, а также не жалею времени и денег на реконструкцию исторических зданий, памятников, госпиталей и других достойных учреждений, включая Ассоциацию полицейских. Я понятно говорю?

– Да, совершенно понятно. Вернее, говорили, десять предложений назад. Я просто приехал сюда, чтобы отвезти вас на ленч.

– Спасибо, у меня уже назначена встреча.

– Разумеется. Я пойду вниз вместе с вами.

Он глубоко вздохнул и согласно кивнул.

Когда мы были на стоянке, я сказал:

– Кстати, дама, которая заставила меня вспомнить вас – я говорил...

– Да.

– Она сказала, что является вашим другом. Многие люди претендуют на вашу дружбу, как, например, Гордоны, но они ведь просто знакомые, которые желают греться в лучах отраженного света.

Он не ответил. Трудно поймать на крючок человека, который чувствует себя владельцем поместья. Тобина трудно вывести из равновесия.

– Во всяком случае, она утверждала, что является вашим другом. Вы знаете Эмму Уайтстоун?

Возможно, он чуть замедлил шаг, продолжая идти, и остановился у своей машины.

– Да, мы встречались примерно год назад.

– Вы остались друзьями?

– Почему бы и нет?

– Все мои бывшие жены горят желанием убить меня.

– Такое трудно представить.

Я рассмеялся. Странно, мне этот парень еще нравился, несмотря на то что я подозревал его в убийстве своих друзей. Не поймите меня превратно – если он действительно убийца, я сделаю все возможное, чтобы засадить его в тюрьму. А дальше, как решит штат, отправляя на смерть первого осужденного убийцу. Пока он вел себя вежливо, я отвечал тем же.

Другая странность состояла в том, что с момента знакомства у нас появилось нечто общее. Мы ходили туда, куда мало кто ходит. Возможно, некоторые все-таки ходят. Мне почти хотелось хлопнуть его по спине и сказать: "Эй, Фреди, тебе было так же хорошо, как и мне?" или нечто в этом духе. Однако джентльмены не целуются и не выкладывают друг другу все, что знают.

– Мистер Кори, вы, наверное, думаете, что я знаю о Гордонах больше, чем рассказываю вам. Уверяю, это все, что мне известно. Однако если полиции потребуются мои показания, буду рад их дать. А пока с удовольствием приму вас у себя и как покупателя, и как приглашенного гостя. Но больше не буду приветствовать ваше появление на моем рабочем месте в качестве полицейского.

– Разумно.

– До свидания.

– Приятного ленча.

Я оглянулся на башню Тобина с развевающимся черным флагом. Если у Тобина есть что прятать, то это, скорее всего, хранится дома в районе порта или в его квартире на самом верху этой башни. Очевидно, что об ордере на обыск нечего и говорить, и ни один судья не выдаст такого ордера. Похоже, мне самому придется выдать себе ордер на ночной обыск.

Я сел в джип и поехал. Проверив автоответчик, обнаружил два сообщения. Первое было от не назвавшегося наглеца из отдела по проверке отсутствующих в полицейском управлении Нью-Йорка, сообщившего, что мой врач перенес прием на следующий вторник и просил подтвердить свое сообщение. Всякий раз, когда начальники не могут добраться до вас, они просят персонал или отдел по зарплате, или службу здоровья дозвониться до вас, и вам приходится отвечать. Терпеть не могу подлости.

Второе сообщение исходило от моего напарника Бет Пенроуз. Она говорила: "Привет, Джон. Извини, что не позвонила раньше, но здесь заварилась такая каша. Знаю, что ты официально в этом деле не задействован, но хочу кое-что обсудить с тобой. Может, мне приехать к тебе завтра днем? Позвони мне, или я позвоню тебе, и мы условимся о месте и времени. Береги себя".

Вот как. Тон был дружелюбным, но не настолько дружелюбным, как во время нашей последней встречи с глазу на глаз. Не говоря уже о поцелуе в щеку. Наверное, не очень легко изливать свои чувства автоответчику. А если вернуться ближе к делу, то какая бы каша там ни заварилась в течение последних двух напряженных дней, все уляжется, когда Бет вернется в свою привычную колею. Так бывает.

Пока она хотела лишь кое-что обсудить со мной, а это означало, что ей нужно выведать, узнал ли я что-то новое. Может быть, я циничен. Хотя, видно, придется выкинуть Бет Пенроуз из головы, чтобы там осталось место для Эммы Уайтстоун. Я не очень-то умел справляться с многосторонними отношениями. Это хуже, чем одновременно вести дюжину дел об убийствах, и гораздо опаснее.

Надо было найти подарок для Эммы, и я приметил антикварный магазин. Я подъехал к нему и вышел. Самое прекрасное в Америке то, что продается гораздо больше антикварных вещей, нежели произведено.

Я осматривал затхлый магазин, его хозяйка, приятная старушка, предложила мне свою помощь.

– Я ищу подарок для молодой дамы.

– Для жены? Дочери?

Для кого-то, с кем я переспал.

– Для друга.

– А! – Она показала мне несколько миниатюрных вещиц, но я в антиквариате мало что понимаю. Вдруг мне в голову пришла блестящая мысль:

– Вы член исторического общества Пеконика?

– Нет, но я член исторического общества Саутхолда.

О господи, этих обществ здесь было предостаточно.

– Вы, может быть, знаете Эмму Уайтстоун?

– Еще бы. Очень милая молодая женщина.

– Да, совершенно верно. Мне бы хотелось подобрать ей подарок.

– Как прекрасно. По какому случаю?

В знак обычной привязанности и благодарности после соития.

– Она помогла мне найти кое-что в архивах.

– О, в них она прекрасно разбирается. Что вы хотели бы найти?

– Ну... это глупо, но с самого детства я увлекаюсь пиратами.

Она тихо засмеялась. Скорее, захихикала.

– Знаменитый капитан Кидд посетил наши берега.

– Правда?

– До революции здесь побывало много пиратов. Они грабили французов и испанцев в Карибском море, затем появились на севере, чтобы промотать богатства, добытые нечестным трудом, или чинить свои корабли. Некоторые из них поселились в этих краях. – Она улыбнулась. – Со всем этим золотом и драгоценностями они быстро стали уважаемыми гражданами. Не одно богатое имение выросло здесь на награбленном.

Мне нравилось, как она рассказывала. Я вставил свой комментарий:

– За многими нынешними состояниями стоит корпоративное пиратство.

– Конечно, мне это не известно, но я точно знаю, что сегодняшние торговцы наркотиками очень похожи на старых пиратов. Когда я была девочкой, здесь занимались незаконным ввозом рома. Здесь живут законопослушные люди, но мы находимся на перекрестке морских путей.

– Не считая атлантический воздушный путь.

– Им пользуются птицы.

– Верно.

Поболтав минуту-другую, я представился как Джон, она представилась как миссис Симмонс.

– Историческое общество Саутхолда располагает информацией о пиратах? – спросил я.

– Да. Не скажу, что ее очень много. В архивах имеются подлинные документы и письма. В нашем музее есть даже объявление о вознаграждении за поимку преступника.

– У вас случайно не найдется подлинной карты пиратских кладов, которую я мог бы сфотографировать?

Она улыбнулась.

– Вы знаете Фредрика Тобина? – спросил я.

– Разве найдется такой человек, кто не знает его? Богат, как Крез.

– Кто? – спросил я. – Он член исторического общества Саутхолда? Я имею в виду мистера Тобина, а не Креза.

– Нет, однако мистер Тобин щедр на пожертвования.

– Он посещает ваши архивы?

– Насколько мне известно, да. Но последний раз он знакомился с архивами больше двух лет назад.

Я кивнул. Я должен был напоминать себе, что нахожусь не на Манхэттене, что здесь живет около двадцати тысяч человек. Вряд ли будет правильно утверждать, что все знают друг друга, но не было никакого сомнения – здесь каждый знал кого-то, кто знал кого-то другого. Для детектива это было все равно что брести по колено в золотых россыпях.

Все-таки я кое-что узнал.

– Вы не посоветуете, что мне приобрести для Уайтстоун?

– В пределах какой суммы?

– Для Уайтстоун никаких денег не жалко. Пятьдесят долларов.

– Как сказать... понимаете.

– Сто долларов.

Она улыбнулась и достала разрисованный пестрыми розами фарфоровый ночной горшок с большой, как у кувшина, ручкой.

– Эмма собирает их.

– Ночные горшки?

– Да. Она сажает в них цветы. У нее уже довольно большая коллекция.

– Вы не шутите?

– Ни в коем случае. Я оставила этот горшок для нее. Поздний викторианский период. Сделан в Англии.

– Отлично... я беру его.

– Правда, он стоит чуть больше ста долларов.

– И во сколько мне обойдется это "чуть"?

– В сто долларов. Итого двести.

– Вы мне завернете его?

– Вы получите его в сумке для сувениров.

– Вы можете перевязать ручку бантом?

– Как вам будет угодно.

Сделав покупку, я вышел из антикварного магазина. В руке у меня была красивая розовато-зеленая сумка с перевязанным бантом ночным горшком.

Замечательно. Я отправился в библиотеку Катчога, основанную в тысяча восемьсот сорок первом году и все еще выплачивающую своим сотрудникам то же самое жалованье. Библиотека находилась на краю зеленой лужайки – большое дощатое здание со шпилем, словно оно когда-то раньше было церковью.

Я остановил машину и вошел. У входа к стеллажам висел большой плакат с надписью: "Хочешь найти спрятанные сокровища – читай книги". Отличный совет.

Я стал просматривать законы о находках, принятые государством и разными штатами. В основном все законы сводились к одному: "Нашедший радуется, потерявший плачет".

Однако имелся документ, именуемый "Акт о сохранении американских древностей", из которого недвусмысленно следовало, что любая находка на федеральной земле подпадает под юрисдикцию либо министерства сельского хозяйства или обороны, либо министерства внутренних дел, в зависимости от того, кому подведомственна земля. Кроме того, требовалось разрешение на раскопки на федеральной земле, и все находки принадлежали Дяде Сэму. А он не дурак.

Когда же деньги, драгоценности или любые сокровища найдены на частной земле, все достается ее владельцу, если тот докажет, что их владелец умер и наследники неизвестны или находка не крадена. Даже если она крадена, нашедший может на нее претендовать, когда настоящий владелец умер, неизвестен или являлся врагом страны в то время, когда были обнаружены сокровища. Пока все шло хорошо.

Чтобы эта ситуация смотрелась еще привлекательнее, налоговая служба в каком-то невероятном порыве жадности требовала, чтобы налоги выплачивались с той части находки, которая продана или иным способом превращена в наличные, если вы не профессиональный кладоискатель. Таким образом, если вы биолог, например, и владеете куском земли, на котором случайно в ходе своих любительских раскопок наткнулись на припрятанные сокровища стоимостью, скажем, де-сять-двадцать миллионов долларов, то вам не придется выложить и цента, если только вы не начнете продавать найденное. Как прекрасно. В свободное время я уже был готов заняться охотой на сокровища. Если хорошо подумать, я как раз этим и занимался.

Упоминались также сокровища, имеющие историческое или культурное значение и в качестве примера, вы только послушайте, приводился не найденный клад капитана Кидда, ценность которого возрастала многократно.

Я читал еще некоторое время, знакомясь с законами о находках и конкретными фактами из истории. Мое внимание привлек один конкретный случай – в пятидесятых годах какой-то человек просматривал старые бумаги адмиралтейского раздела Государственного архива Лондона. Он обнаружил выцветшее письмо, написанное в тысяча семьсот пятидесятом году знаменитым пиратом Чарлзом Уильсоном своему брату. Письмо было обнаружено на пиратском корабле, захваченном британским флотом. В нем говорилось: "Брат мой, за островом Чинготег в Вирдгинии к северу в сотне шагов от второй маленькой бухты, на самой южной точке полуострова, текут три небольших речки. К северу от устья третьей речки возвышается утес с видом на Атлантический океан. На нем в полутора ярдах друг от друга растут три кедровых дерева. Посреди этих деревьев я спрятал десять кованных железом ящиков, наполненных слитками серебра, золота, алмазами и другими драгоценными камнями на сумму в двести тысяч фунтов. Отправляйся к лесистому холму и забери клад".