Текст книги "Твоя, только твоя"

Глава 35

Капитан Найт покинул Лонгвуд сразу же, как только спустил Мэри на землю. Сделать это было очень нелегко. Чтобы покинуть стоявшую под дождем женщину, ему потребовалось все его мужество, все умение владеть собой.

Но он был вынужден это сделать.

С мрачным лицом, прищурив глаза, капитан пришпорил коня. Изумленный конь громко заржал, но тут же пустился в стремительный галоп. Заскрипел под копытами гравий подъездной дороги. Могучий конь быстро уносил своего хозяина прочь.

Капитан Найт заставлял себя держаться подальше от Мэри Пребл.

Он перестал заниматься с ней любовью, как только понял, что снова влюбляется в нее. Клей не мог этого допустить. С ним этого больше не случится!

Проехав по Ривер-роуд, капитан решительно повернул коня в сторону южной части Мемфиса.

Кровь его кипела. Он жаждал Мэри. И очень хотел избавиться от этого желания. Поэтому Клей решил отправиться в знаменитый городской бордель.

Он там еще ни разу не был, но от приятелей-офицеров слышал, что в этом роскошном увеселительном заведении очень красивые женщины и что они весьма искусны в своем ремесле.

Это-то ему и было нужно. Точнее, только это ему и было нужно.

Все красивые женщины одинаковы. Он это давно понял. Между ними, в сущности, нет никакой разницы. Они ничем не отличаются от Мэри Пребл.

Ему нужна не Мэри. Ему нужна женщина. Просто красивая женщина. Ночь в объятиях красавицы – и он сбросит накопившееся напряжение.

Подъехав к симпатичному трехэтажному зданию в южном пригороде Мемфиса, Клей спешился и бросил поводья слуге. Затем с любопытством огляделся. Вокруг ярко освещенного особняка стояло множество роскошных карет. Во многих из них на козлах дремали одетые в ливреи кучера. Этим дождливым августовским вечером здесь царило оживление. Дела заведения шли неплохо.

Капитан Найт поднялся по ступенькам красного кирпичного здания и несколько раз ударил в дверь медным молоточком. Ожидая ответа, он стряхнул с формы капли дождя и вытер платком лицо.

Дворецкий в красной ливрее отворил тяжелую дубовую дверь. Капитан вошел внутрь, и его провели в просторную, богато обставленную гостиную. В нарядной комнате было много офицеров и хорошо одетых горожан. С ними было несколько эффектных, нарядных женщин.

Сквозь толпу сновали официанты в белом. В высоких бокалах они разносили шампанское. В дальнем углу комнаты улыбающийся негр в вечернем костюме играл на фортепьяно розового дерева нежную любовную песню.

Капитан Найт остановился в дверях и неторопливо огляделся. К нему тут же подошла элегантно одетая пухленькая женщина средних лет и взяла его за руку. Она тепло поздоровалась с Клеем и шутливо выбранила его за то, что он заставил себя так долго ждать.

– Что же вы так долго не заходили, капитан? – спросила она.

– Вижу, что много потерял! – любезно ответил Клей.

– Меня зовут Бель. Бель Лейланд, – представилась полногрудая дама с ямочками на щеках. – Мои девочки видели вас в городе и жаждут вас развлечь!

Капитан улыбнулся и указал на очень высокую, невероятно красивую рыжеволосую женщину в сверкающем серебряном вечернем платье, которая стояла возле массивного пианино.

– Вон ту! Леди в серебряном платье, – указал он кивком головы.

– Да у вас прекрасный вкус, капитан! – польстила ему пухленькая дама. – Это Лита. Она у нас совсем недавно. Приехала из Нью-Орлеана, и она…

– Она нужна мне на всю ночь, – прервал Клей монолог дамы. – И прямо сейчас!

– Ах, красивый капитан не привык откладывать дела в долгий ящик! Лита будет очень рада!

Мадам знаком подозвала длинноногую Литу, и роскошная рыжеволосая женщина стала пробираться сквозь толпу. Под сверкающим платьем на ней ничего не было. Красавица шла не торопясь. Ее, не стянутые бельем груди соблазнительно покачивались, блестящая ткань плотно облегала бедра и живот.

Изящная, как статуэтка, Лита подошла к Клею, положила руку с покрытыми красным лаком ногтями на влажную форменную рубашку капитана и обольстительно улыбнулась.

При шести футах роста она была почти вровень с мужчиной. Ее тело было белым и мягким, в то время как его – смуглым и твердым. Огненные волосы обрамляли лицо с большими зелеными глазами и широким ярко-красным ртом.

С этой экзотической амазонкой он наверняка забудет стройную белокурую хозяйку Лонгвуда.

– Простите мне мой вид, Лита, – сказал капитан, обнимая ее за талию, – но я попал под дождь.

Изумрудные глаза женщины вспыхнули.

– Ну что вы, мой капитан, вы выглядите более чем аппетитно!

Клей рассмеялся, длинноногая Лита, взяла его под руку. Они шли по длинному коридору второго этажа, когда из какой-то комнаты вышел высокий, хорошо одетый светловолосый джентльмен с растрепанными волосами.

Блондин встретился взглядом с капитаном.

– Найт! – воскликнул он, останавливаясь перед ними. – Клей Найт!

Капитан довольно безразлично кивнул:

– Привет, Лотон!

Не слишком трезвый Лотон, извиняясь, улыбнулся рыжеволосой Лите и обратился к Клею:

– Можно вас на пару слов, капитан?

Обнимая женщину с таким видом, словно она принадлежит ему, капитан ответил:

– В любое время, Лотон. Военно-морской штаб работает ежедневно. А сейчас, с вашего позволения…

– Нет, нет! Подождите! – воскликнул Дэниэл, по его голосу чувствовалось, что дело не терпит отлагательства. – Уделите мне пять минут. Пожалуйста, капитан, это очень важно! Я должен снять некий груз со своей души!

Рыжеволосая женщина сжала руку капитана и кивком указала на дверь:

– Я буду ждать вас, капитан! Не задерживайтесь!

Капитан посмотрел ей вслед. Он был раздражен и спешил избавиться от Лотона. Но все же Клей позволил высокому блондину вывести себя на маленький балкончик. Он снова оказался под дождем, и его раздражение усилилось.

– Так что у вас, Лотон? – нетерпеливо спросил он.

– Это касается Мэри Элен.

Капитан сразу переменился в лице. Начисто позабыв о рыжеволосой красотке, он внимательно слушал рассказ полупьяного Дэниэла о том, что на самом деле произошло много лет назад.

Лотон говорил быстро, словно ему не терпелось высказаться:

– Как-то раз, весной сорок восьмого года, Джон Томас Пребл пригласил меня в свою хлопковую компанию поговорить. Я понятия не имел, о чем пойдет разговор, пока он мне прямо не сказал. – Дэниэл тяжело вздохнул, покачал белокурой головой и продолжил: – Мистер Пребл закрыл дверь кабинета и сказал: «Дэниэл, мальчик мой, как насчет того, чтобы жениться на моей красавице Мэри Элен?»

Должен признаться, что я всегда хотел получить Мэри Элен, но знал, что об этом не может быть и речи, потому что она любила вас. Джон Томас сказал, что вы недостаточно хороши для его дочери и что мне следует убрать вас с дороги, и тогда Мэри Элен немедленно окажется в моих объятиях.

Дэниэл Лотон, стоя под моросящим дождем, рассказывал о том, как тщательно Джон Томас Пребл продумал все детали своего хитроумного плана, а затем привел его в действие, умело, манипулируя всеми участниками этой истории.

– Как только Пребл отправил вас в Балтимор сдавать вступительные экзамены, он тут же заявил Мэри Элен, что вы ее бросили. Сказал, что она вам не нужна, что вы ее не любите и никогда не любили. Сказал, что вы использовали ее, чтобы получить то, чего вы на самом деле хотели, – место в военно-морской академии.

Клей бесстрастно слушал рассказ Дэниэла Лотона о том, как убитая горем Мэри была отправлена в Европу, где под давлением родителей вышла замуж за Лотона. Дэниэл говорил долго. Он ничего не скрывал, объясняя все начистоту.

Этот полупьяный блондин рассказал капитану Найту о том, что отец Мэри Элен лгал ей так же, как он лгал Клею. Дэниэл поклялся, что Мэри Элен абсолютно не виновна в том, что случилось, и что она до сих пор ни о чем не догадывается.

От дождя и от сделанного им серьезного признания Дэниэл почти протрезвел. Он изложил всю эту отвратительную историю смуглому капитану, чью возлюбленную он похитил много лет назад. Он признал, что охотно помогал Джону Томасу в его затее и что Мэри Элен, сердце которой было разбито, никогда не любила его самого. Их брак с самого начала оказался неудачным!

В конце концов, капитан Найт поверил, что Лотон говорит правду. И тогда он спросил Дэниэла:

– Но почему вы решили сейчас мне все это рассказать? Почему?

Дэниэл Лотон ответил совершенно искренне:

– Я не бог весть какой хороший человек, капитан Найт. В жизни никогда не работал. Я ленив, жизнь моя бессмысленна. Я плохой муж и никчемный отец. Пьяница и бабник. К тому же я трус. Я откупился от военной службы. – Он тяжело вздохнул и признался: – Мне хотелось бы сделать в жизни хоть одно доброе дело!

Капитан Найт немедленно покинул бордель.

Он помчался в Лонгвуд еще быстрее, чем покидал его. Клей радостно смеялся, сердце его стучало. Капитан с легким сердцем спешил домой, к Мэри.

Войдя в дом, он быстро поднялся по лестнице и направился прямо к ее комнате. Клей, было, поднял руку, чтобы постучать, но передумал.

Капитану страстно хотелось войти, но он подумал, что спешить не следует. Если он попросит Мэри впустить его, она может решить, что он просто хочет заняться с ней любовью. А ему этого было мало. Долго, мучительно долго простоял Клей под дверью. Потом повернулся и пошел прочь.

Мэри была у себя. Она слышала его шаги. Чувствовала, что он стоит под дверью. Удивлялась, почему он не стучит. Ей хотелось, чтобы он постучал, и в то же время она была рада, что он этого не сделал. Женщина опустилась на колени и прислонилась щекой к двери.

Капитан пересек коридор, вошел к себе и тихо закрыл дверь. Он сбросил форменный сюртук и закурил сигару. В небольшой гостиной Клей долго курил и шагал взад и вперед. Его одолевали сомнения, еще более усиливавшие его возбуждение.

То, что он только что узнал, было очень важно, но мало что меняло. Слишком много времени прошло с тех пор. Слишком многое изменилось в их жизни.

С чего он взял, что Мэри до сих пор питает к нему какие-то чувства? Она к нему абсолютно равнодушна! И не раз говорила ему об этом. И даже если это не совсем так, даже если у нее еще оставалось какое-то чувство к нему, он сделал все, чтобы его уничтожить.

Клей вспомнил о том, как он относился к Мэри со времени своего приезда в Лонгвуд, и ему стало горько и стыдно. Капитан закрыл глаза. Он был жесток, он не выказывал Мэри ни малейшего уважения. Он хладнокровно соблазнил ее и затем использовал ее так, словно она была одной из женщин известного борделя.

Пристыженный, с болью в сердце, Клей пришел к печальному выводу, что бесполезно говорить Мэри о том, что случилось много лет назад, когда, они были влюбленными детьми.

Поздно.

Слишком поздно.

Глава 36

На следующий день Мэри Элен работала в госпитале графства Шелби, выхаживая раненых, когда около полудня к ней в палату пришла одна из добровольных помощниц.

Мэри извинилась перед пациентом, выглянула из-за белой ширмы и сказала:

– Я здесь. В чем дело, Аманда?

– Внизу вас ждет джентльмен. Он говорит, что должен немедленно с вами поговорить.

Сердце Мэри забилось сильнее. Аманда Кларк пообещала позаботиться о раненом, которым занималась Мэри.

– Вы идите, идите! Не беспокойтесь, Мэри Элен!

– Спасибо! – поблагодарила Мэри и улыбнулась пациенту. – Аманда сделает все как следует!

Мэри поспешно вымыла руки и сняла запачканный фартук. Пригладив волосы, она заправила выбившиеся пряди в уложенную вокруг головы косу и поспешила из душной палаты вниз. Она надеялась увидеть капитана Найта, но вместо него внизу ее ждал Дэниэл Лотон. Мэри была удивлена и огорчена.

– Мэри Элен, я должен с тобой поговорить!

– Но, Дэниэл, я очень занята и…

– Пожалуйста! – попросил он и увел ее в сторону.

– В чем дело? – встревоженно спросила Мэри. Дэниэл попросил ее говорить потише и выслушать его. Он рассказал ей все.

В немом изумлении Мэри слушала человека, который некогда был ее мужем. Теперь он стоял в жарких лучах августовского солнца и признавался в ужасном обмане. Дэниэл рассказал Мэри то, что уже рассказал Клею. Потрясенная, женщина молча слушала. Глаза ее округлились, рот приоткрылся. Она не верила.

– Твой отец сказал, что Найт тебя не любит, что он бессердечно использовал тебя, чтобы получить место в Аннаполисе. И в то же время он сказал Найту, что ты легкомысленная, пустая, что ты бросилась в мои объятия, как только он уехал.

– Нет! Нет! – воскликнула Мэри, покачав головой.

– Сердце Найта было разбито точно так же, как и твое.

– Но если это правда… Тогда почему он не попытался связаться со мной?

– Он пытался. Так же, как и ты, он писал письма. Все они были перехвачены и уничтожены.

– Ты хочешь сказать, что Клей не получил ни одного из моих писем?

– Нет. Ни единого.

– Боже милостивый! – воскликнула Мэри. – Клей думал, что я… Все это время думал, что… Он… он… – Мэри тяжело вздохнула и спросила: – Но зачем? Зачем папа это сделал?

– Он желал тебе добра. Он считал, что Найт тебя не достоин, что ты заслуживаешь лучшего. – Лотон улыбнулся и смущенно добавил: – Поэтому он обратился ко мне.

Дэниэл поежился и опустил голову.

– Но почему ты на это согласился? – спросила Мэри, у которой от всего услышанного голова пошла кругом.

Дэниэл поднял голову.

– Потому что я так хотел тебя получить, что мне было все равно, что для этого потребуется, лишь бы ты стала моей. – Он тяжело вздохнул и добавил: – Но ты так и не стала моей. Ты всегда принадлежала Клею Найту.

– Да, это правда, – задумчиво ответила Мэри.

– Прости меня, Мэри Элен! Ты можешь мне не верить, но все это правда. Я вчера рассказал об этом капитану Найту, но потом я подумал, что он может ничего тебе не сказать. Он может решить, что уже слишком поздно. Он мог уехать, и ты бы никогда ничего не узнала. Поэтому я решил сам тебе рассказать и пришел сюда.

Мэри кивнула. Постепенно она начинала понимать, что все это для нее значит. Дэниэл продолжал говорить, он объяснял и уточнял все, что еще осталось непонятного, он сделал все, чтобы убедить Мэри в том, что Клей страдал так же сильно, как и она сама. Когда Лотон закончил, Мэри улыбнулась. В душе ее появилась надежда, и от этого сердце ее забилось неровно.

Она порывисто обняла Дэниэла за шею:

– Ах, Дэниэл, огромное тебе спасибо!

– Ты хочешь сказать, что после того, что ты узнала, ты не стала ненавидеть меня?

– Ненавидеть? Да я люблю всех на свете! – Мэри бежала всю дорогу до дома.

Задыхаясь, она взлетела по ступенькам, выкрикивая имя Клея. Она бегала по всему дому, разыскивая его, и разбудила вздремнувшего после обеда Тайтеса.

Старый слуга улыбнулся и сказал:

– Капитан внизу, в конюшне, со своим…

Мэри исчезла раньше, чем он успел договорить. Приподняв юбки, она понеслась по спускающейся террасами лужайке. Солнце стояло в зените. Женщина миновала солнечные часы и беседку. Она так запыхалась, что еле дышала. Молча влетела Мэри в каретный сарай. Волосы ее растрепались. Коса подпрыгивала на спине.

От быстрого бега у нее закололо в боку, кровь застучала в ушах. Прижав руку к боку, Мэри, наконец, открыла маленькую дверь конюшни.

Стоя к ней спиной, обнаженный до пояса, Клей чистил своего черного коня.

Тяжело дыша, прижав руку к сердцу, Мэри тихо позвала:

– Клей!

Щетка замерла у него в руке. Капитан обернулся. Он увидел выражение ее глаз и все понял. Лицо его просияло.

– Ты знаешь?! – Это было скорее утверждение, чем вопрос.

– Я все знаю! – заверила его Мэри. – Дэниэл рассказал мне!

Она закрыла за собой дверь. Щетка выпала из рук Клея. Он раскрыл ей объятия. Мэри бросилась к нему, и они обнялись, шепча меж поцелуев:

– Я люблю тебя! Я люблю тебя! – Желание мгновенно охватило обоих.

– Клей, дорогой, пойдем в дом! – едва слышно проговорила Мэри.

– Слишком далеко, любимая! – прошептал он, целуя ее в шею.

Они не могли ждать. Страстно целуя друг друга, и шепча нежные слова, влюблённые опустились на колени на усыпанном соломой полу. Сквозь щели в дощатых стенах конюшни пробивались потоки яркого августовского солнца. Мэри и Клей стали торопливо раздевать друг друга.

Когда они разделись, Клей присел на корточки, раздвинул колени и протянул руки к Мэри. Она, не дыша, подошла к нему и села верхом на его твердые бедра. Они смотрели друг на друга и вздыхали, пока Мэри обнимала широкие плечи Клея и опускалась на него. Обхватив руками, порозовевшие бедра любимой, он откинул голову и поцеловал ее обнаженные груди, одновременно глубоко проникая в ее лоно. Мэри охнула от остроты ощущения и откинула голову, обнимая его за шею. Лицо ее светилось счастьем.

Они торопливо и пылко занимались любовью на покрытом соломой полу, а черный конь Клея неодобрительно пританцовывал вокруг них. Он то ржал, то храпел, мотая головой.

Влюбленные не замечали его. Они быстро кончили. Клей осторожно стал на колени и опустил Мэри, поддерживая ее рукой под ягодицы. Его тело все еще было частью любимой. Опуская Мэри, Клей опускался вместе с ней.

Довольно долго он лежал на ней не двигаясь. Мэри удовлетворенно вздыхала и потягивалась. Глаза ее были закрыты, руками она обнимала Клея за шею и гладила его шелковистые темные волосы.

В конце концов, Клей поцеловал возлюбленную в ушко и сказал:

– Выходи за меня, Мэри Пребл!

Мэри задумчиво открыла глаза. Руки ее тяжело упали по бокам. Она улыбнулась и ответила:

– Я выйду за тебя, Клей Найт! Когда?

– Сегодня.

– Хорошо! – взволнованно сказала она. – Давай оденемся и…

– Подожди, любимая, – сказал он, и Мэри почувствовала, как он шевельнулся внутри ее.

Клей поднял голову. На губах его играла лукавая улыбка. Удивленная, но довольная, Мэри лежала и улыбалась, глядя на него, в то время как его плоть увеличивалась в размерах внутри ее. Он начал двигаться. Сначала осторожно, потом постепенно погружаясь все глубже и глубже. Клей был теперь полностью возбужден и проникал в нее во всю длину своей мужской плоти. Мэри вздохнула и обвила руками его шею, а ногами – его талию.

На этот раз они занимались любовью не спеша, но так страстно, словно давно изголодались, и им не терпелось снова насладиться друг другом. Клей и Мэри не отрываясь, смотрели в глаза друг другу. Их движения были чувственными, а души сливались так же, как и их тела.

Достигнув единства души и тела, страстно влюбленная пара общалась без слов. По молчаливому согласию оба решили продлить удовольствие. Оттянуть завершающую стадию.

Это было долгое и сладостное мучение.

Обоих очень волновала возможность продлить удовольствие, не достигая оргазма. Мэри закусила изнутри нижнюю губку, стараясь удержаться в этом состоянии, и услышала нежную похвалу за свои старания.

– Так, детка! Хорошо! Очень хорошо. Продержись еще немножко. Люби меня еще, дорогая!

Мэри слушала и старалась следовать советам этого великолепного мужчины, которому предстояло стать ее мужем, и которому она была обязана всем, что знала об искусстве любви. Молодая женщина радовалась тому, что он будет учить ее еще долгие годы, которые они проведут вместе. Они будут счастливы еще много-много лет!

Мэри гордилась тем, что немножко научилась владеть собой. Она двигалась вместе со своим обожаемым возлюбленным, осторожно сдерживая себя, чтобы продлить удовольствие. Они играли и дарили друг другу наслаждение, лежа на соломе в потоках солнечного света. Взволнованный конь ржал и бегал по конюшне, угрожая разнести стены.

Наконец они оба были не в силах дольше терпеть.

– Сейчас, дорогой! – охнула Мэри.

– Да, детка! – хрипло прошептал Клей.

Давно сдерживаемый восторг был таким полным, что Мэри больно укусила Клея за влажное от пота плечо, стараясь удержаться от крика. Он, содрогаясь, застонал.

Все было кончено. Любовники лежали на соломе, потные и усталые. Клей поднял темноволосую голову и улыбнулся, глядя на Мэри сверху вниз:

– Господи, любовь моя, мне было так хорошо, что я даже испугался!

– Испугался? – переспросила Мэри. – Я думала, что умираю!

И они оба рассмеялись. Клей упал на спину рядом с Мэри. Несколько минут они смеялись как сумасшедшие.

В конце концов, оба успокоились, и Мэри спросила с улыбкой в голосе:

– Как насчет предложения выйти замуж? А, Клейтон Террел Найт? Ты это серьезно или случайно, в порыве страсти?

Клей усмехнулся и приподнялся на локте, глядя на любимую женщину. Он вынул соломинку из растрепанной косы у нее на плече, и красивое лицо его неожиданно стало серьезным. Он сказал:

– Я люблю тебя, Мэри Элен Пребл, всей душой!

– Тосковал ли ты обо мне, как я тосковала о тебе?

– Каждый день казался мне годом!

– Мне тоже! – честно призналась она.

– Я никогда, ни на минуту не переставал любить тебя, Мэри. Ты не знаешь, как мне стыдно за все те жестокости, что я наговорил тебе или сделал со времени моего возвращения. Это меня не извиняет, но мне было больно, и я хотел причинить боль тебе. Прости меня, Мэри, прости, даже если я этого не заслуживаю. Мне жаль. Я клянусь, что это правда. Выходи за меня, любимая! Позволь мне загладить мою вину! Скажи, что ты станешь моей женой, и я обещаю любить тебя и заботиться о тебе до конца нашей жизни.

– Ох, Клей! – воскликнула Мэри, и слезы счастья навернулись ей на глаза. – Больше всего на свете мне хотелось стать твоей женой! Я так люблю тебя! Я думала, что я умру без тебя!

– Я знаю, Мэри, знаю! – тихо ответил он. – Не плачь, любимая. Больше не надо слез.

Женщина поморгала, чтобы прогнать слезы, и улыбнулась:

– Ты помнишь, что ты мне сказал в беседке, когда впервые поцеловал меня?

Клей улыбнулся и кивнул темноволосой головой.

– Ты моя, отныне и навсегда. Ты – мое сердце. Ничьи губы не должны тебя целовать, кроме моих. Ничьи руки не должны тебя обнимать, кроме моих.

Он замолчал, лукаво улыбнулся и спросил точно так же, как в тот холодный февральский день:

– Ты поняла?

– Я поняла! – ответила она так же, как тогда.

Мэри была польщена тем, что он дословно помнит то, что сказал ей в тот памятный день.

– Да, я помню! А теперь, пожалуйста, Клей, поцелуй меня так, как ты целовал меня тогда!

Клей наклонился, нежно прижался губами к ее губам. – Мы поженимся сегодня же и наверстаем все упущенные годы. Что ты на это скажешь, любимая?

– Да! Да! Да!