Текст книги "Бюро-13"

– И это все, на что они способны? – презрительно процедил Джордж, повязывая голову.

Теперь, когда он остался в одних шортах и ботинках, под складками жира угадывалась крепкая мускулатура.

– Жалкие дилетанты! – согласилась Джесс, выливая на себя воду из фляги. – Ни тебе тяжелой радиации, ни ультразвука. Реальность не изменилась, ничто не кристаллизовалось.

Ее мокрые трусики и лифчик сделались почти прозрачными. Внезапно я почувствовал острую необходимость отвернуться к стене и заставить себя думать о бейсболе...

– Не забывайте – это еще не главный удар! – заявил совершенно голый Ричард, сложив на бледной груди тощие руки. – Всего лишь небольшая брешь в наших физических и магических барьерах.

Перебирая в руках четки, Донахью – в одних трусах, пот градом катит по волосатому телу – мирно кивнул:

– Совершенно согласен! В незащищенном самолете мы все к этому времени превратились бы в трупы. Пока что эти потуги для нас что слону дробина.

Словно по сигналу все заряженное оружие на борту вдруг принялось одновременно палить. Пули летели в разные стороны, рикошетом отскакивая от металлических стен; пистолет в клочья разнес кресло, а огнемет поджег спальные мешки. Минди ранило в руку, мне поцарапало грудь, от сильного удара я повалился навзничь. Однако серьезных повреждений не произошло: противотанковые ракеты, подрывные заряды, атташе-кейс не заряжены.

– Слава Богу! – облегченно вздохнула Джессика.

Отец Донахью возносил молитвы.

Ричард быстро вылечил наши с Минди ранения, и мы стали ждать дальнейшего развития событий. Постепенно температура снизилась до терпимой, потом до нормальной, и мы с облегчением вновь облачились в броню и комбинезоны. Раздеваться догола, может, и забавно, но только не во время боя.

Шум реактивных двигателей понемногу снизился, их ровное дыхание сменилось пульсирующим ревом моторов пропеллера. В самолете воцарилась относительная тишина, затем окна освободились от металлических задвижек и дверь в рубку пилота распахнулась. В проеме появился встрепанный капитан Хассан со своей великолепной, сверкающей белозубой улыбкой.

– Проскочили! – радостно провозгласил он.

Вместо аплодисментов все бросились к иллюминаторам; возникла небольшая давка. Воспользовавшись привилегией командира, я уединился с Хассаном в рубке пилота и с любопытством огляделся: контрольных приборов раза в два больше, чем в обычном самолете таких габаритов, большинство мне неизвестны. Ящичек, где хранилась карта полета, почернел от огня; сиденье второго пилота вообще исчезло – очевидно, вырвано с корнем; пол усыпан гильзами от патронов. Да, славный капитан и сам поучаствовал в боевых действиях. Но всего важнее, что уникальное ветровое стекло уцелело – ни единой царапины.

Панорамный обзор цели нашего полета – острова – показал: внизу, под нами, мутное море, неимоверно загрязненное; сверху и по сторонам клубится проклятая облачность; прямо по курсу возвышается гладкий желто-коричневый утес – поднимается прямо из пенистой воды и входит в смертоносную облачность где-то высоко-высоко... Как ни напрягал я зрение, так и не углядел бухты, залива, пляжа – никакой площадки, где можно приземлиться. Хассан сдвинул фуражку и вопросительно взглянул на меня:

– Какие будут приказания?

– Делайте круги, пока не увидим пляж или залив, подходящий для приземления. Если не найдем – что ж, ведь не напрасно нам дали самолет-амфибию. Сядем на воду, подгребем к утесу и прикрепимся к нему с помощью Крючков и канатов.

– А потом?

– Потом – понятия не имею. Что-нибудь придумаем.

Хассан насмешливо улыбался, недаром он морской летчик.

– Есть одно интересное предложение.

– Что вы имеете в виду?

– Смотрите! – Он щелкнул выключателем и нажал на несколько кнопок в приборной доске.

Одна из секций сложного переплетения разнообразных контрольных приборов с датчиками ушла в сторону, и на ее месте поднялся видеоэкран. На экране постепенно проступила векторная схема острова: яркая зеленая линия обрисовала его основание – почти идеальный круг, но выемка на южной оконечности указывала на небольшой пляж и бухту. Никаких подробностей о внутренней части острова не разобрать, но все равно – и это произвело на меня глубокое впечатление.

– Не слабо! – похвалил я, хлопая его по плечу. – Что это? Какой-нибудь лазерный сканер?

– Лучше! – ответил он с гордостью. – Специальное устройство, созданное вашей Технической службой. Соединяет в себе науку и магию – особого рода суперрадар.

Наверное, в эту секунду глаза у меня вылезли из орбит.

– Что? Разве вы не слышали, о чем мы говорили?

Хассан непонимающе уставился на меня.

– Слышал, но не все, у меня было много работы. А в чем дело? Что-то не так?

– Все по местам! – гаркнул я, бросаясь в задний отсек – туда, где парашюты.

Но не успел я перемахнуть и небольшой коридор, что разделял два отсека, как меня оглушила страшная тишина.

– Что за дьявольщина?! – раздался сердитый голос Минди из заднего отсека.

– Двигатели заглохли! – растерянно отозвался из своей рубки Хассан, лихорадочно дергая рычаги и вращая какие-то диски.

Я от души проклинал нашего противника за такую сверхоперативность.

– Ричард, восстанови!

Не говоря ни слова, чародей кивнул и поднялся с места, но через секунду снова сел – со странным выражением на лице.

– Восстановить – что? – Голос у него прерывался, как у слабонервного школьника перед экзаменом.

Я сгреб его за рубашку:

– Объяснись!

– На месте, где должны быть двигатели, остались одни черные дымящиеся кратеры. – Он помолчал. – И отметины зубов.

Вот это да!

– Падаем! – прокричал Хассан в громкоговоритель. – Приготовьтесь к жесткой посадке!

Самолет накренился, его заносило... Потеряв равновесие, я провалился в адскую смесь звуков и боли: попытался встать, ударился обо что-то головой – и потерял сознание. Последнее, что смутно помню, – отчаянно хватая ртом воздух, пытаюсь приказать:

– До-тя-ни... до бе-ре-га!..

7

Плыву в теплом чернильном море... плыву, плыву... и медленно просыпаюсь – кто-то меня дергает... Собираю остаток сил... В голову почему-то лезет латынь – давно забытая: «Semianimesque micant digiti ferrumque retractant»...[21]21
  «Полуживые пальцы дрожат и опять хватаются за меч» (лат.) – Вергилий, «Энеида».


[Закрыть] Но меча нет... Ну и двину же я сейчас кулаком в чьи-то смутные очертания... Каким-то образом тому удается увернуться от моей кавалерийской атаки. Сгибаю колено, готовлюсь нанести врагу сокрушительный удар в пах, но... тр-рах... сам себе заезжаю в челюсть. Ох!.. Когда ко мне возвращается наконец зрение и предметы приобретают четкие очертания, обнаруживаю себя сидящим на песчаном пляже, на рюкзаке со снаряжением. Сильные волны обдают меня солеными брызгами...

– Эй, Эд!

«Это Минди?» – соображаю я.

Она протягивает мне флягу с водой.

– Ты всегда так просыпаешься?

– Всегда. – Утоляю наконец жажду. – С тех самых пор, как в детстве один нехороший дядя отнял у меня конфетку.

– Гм... это может представлять опасность для твоих близких. Джессика, будь осторожна!

Джесс – она сидит тут же, на обломке скалы, торчащем из песка, – вспыхивает; я тоже краснею, злой и смущенный. Неужто это так очевидно?..

– Все живы-здоровы? – Пытаюсь подняться на ноги, и это мне удается.

– Полный порядок. Самое серьезное ранение – у тебя.

– Ранение? – удивляюсь я. – И в какое же место я ранен?

– В пах, – показала пальцем Минди. – Там что-то распухло и покраснело. Вид жуткий. Мы решили это ампутировать.

– Ха, как смешно! Ты уволена.

Оглядываюсь вокруг: все мы сидим на небольшой полоске песчаного пляжа, песок тонкий, белый, чистый, аж отливает серебром – так бывает только в кино. С трех сторон пляж огорожен коричнево-желтым, гладким как стекло высоченным утесом, который вдается в океан футов на тридцать-сорок и затем уходит из зоны видимости. Высота этого чуда невероятна, а гладкая поверхность безукоризненна – ее не портит ни малейшая трещина, ни единый разлом. И надо всем, что может объять взор, царит вездесущая облачность – плотная, серая, как ночной кошмар старого человека. Ощущение такое, будто тебя упрятали под стеклянный колпак...

Лично я нисколько не сомневался – утес искусственного, а не естественного происхождения. (Нечто подобное мы видели на Виргинских островах – это когда столкнулись с опасной формой буддизма, представляющей угрозу для жизни.) Но раз так, перед нами вопрос: создана ли эта скала, чтобы оградить остров от вторжения извне или закрыть выход изнутри? Ответ-то мы получим, но сначала набьем шишек...

В нескольких шагах от нас лежал врезавшийся в скалу ДС-З с расплющенным в лепешку носом. Следы шасси на песке... Отчаянные попытки пилота совершить экстренное торможение в конце концов удалось. Прихрамывая на правую ногу, я неторопливо зашагал туда, к самолету, – команда занималась разгрузкой; матерчатыми холмами громоздились вокруг них мешки, рюкзаки, тюки... Корпус гидроплана, судя по всему, не пострадал, но один из поплавков разбит вдребезги, а в правом крыле зияет трещина – такая огромная, что в данный момент в нее пролезает наружу отец Донахью, осматривавший повреждения.

– Шасси в порядке! – объявил Хассан, нагибаясь и выходя из-под крыла. – Но бензобаки пусты. – Пилот помолчал немного и вдруг тихо и грустно проговорил:

Что поделать, нету у меня

Ни брони, ни крыльев, ни коня.

– Ерунда! – Ричард решительно бросил на песок коробку. – Откуда такой пессимизм? Мы всегда можем изготовить горючее! И найти заменитель двигателю – от машины или от катера. Под капотом моего старого грузовика был мощнейший зверь в четыреста лошадиных сил. Я, бывало, шутил: вот приделать ему пару крыльев – и полетит. – Маг поднял голову. – Эй, Абдул, какой мощности были у нас двигатели? Шестицилиндровые? Восьмицилиндровые?

Глядя на нас из открытого окна пилотской кабины, Хассан повернул задом наперед фуражку и выдал в пространство:

– Две тысячи лошадиных сил, двадцать четыре суперцилиндра «Пратт энд Уитни Дабл Восп», предельная скорость восемьсот миль в час.

– О! – только и мог произнести наш чародей.

– Будет тебе, Рич! – похлопала его по плечу Минди. – Не бери в голову! Возможно, живыми нам отсюда и не уйти. Ведь против нас наука в союзе с магией.

– И первым делом нам следует, – энергично произнес Донахью, – прекратить действие подобных комбинаций – если они до сих пор функционируют!

– Ясно! – Абдул склонился над контрольным пультом.

Из утробы самолета раздалось: «Пфафф...» – и из швов наружного люка полезли клубы дыма. Мы открыли люк и забрались внутрь. В углу горела куча какого-то оборудования. Никогда еще не приходилось мне видеть такого полного собрания технических и магических средств, как в этом отсеке: элементы питания, используемые НАСА; энергетические установки для радаров; пульсирующие генераторы; военные деформаторы; коллекция черных запаянных коробок, составленных в виде миниатюрного Стоунхенджа[22]22
  Место скопления доисторических сооружений из монолитных каменных глыб (типа долменов); находится в Англии.


[Закрыть]; с потолка свисает огромный медный браслет; пол усыпан сверкающими магическими кристаллами; на серебряных лесках под разными углами вращаются ленты Мебиуса; стены увешаны распятиями, звездами Давида, египетскими крестами[23]23
  Египетский крест (или анк) – Т-образная фигура, увенчанная кольцом; символ жизни в Древнем Египте.


[Закрыть], пентаграммами, астрологическими символами, долларовыми банкнотами, лошадиными подковами, кроличьими лапками и прочим в том же духе. Вся эта коллекция, разместившаяся в грузовом отсеке, очевидно, и помогла нам пройти сквозь облачность. Наша Техническая служба ничего не упустила.

Через верхнее отверстие Хассан пропустил некоторое количество CO2, и мы погасили огонь. Ничего серьезного: возгорание трансформаторов из-за короткого замыкания в реле. Никакой магии, мы в безопасности. Выйдя наружу, я отряхнул руки от сажи и позвал:

– Ребята, на совет!

Все собрались вокруг меня.

– Минди, займись инвентаризацией! Рич и Джессика, подготовьте снаряжение для немедленного отправления в путь! Абдул законсервирует самолет и позаботится о его аварийном самоуничтожении. Донахью – с огнеметом. Джордж, бери свое суперружье – идем обследовать остров по периметру!

– Противотанковая пушка системы «мастерсон», – пояснил Джордж, стараясь попасть в ногу со мной.

– Прекрасно! Называй ее хоть «Тутси», только пусть всегда будет заряжена.

– Пожа-алуй... – протянул Джордж.

– Ты о чем?

– Да насчет «Тутси».

– О черт! – Я резко остановился.

Мы все время шли по следу, оставленному на песке шасси. Вот оно, то место, где самолет впервые коснулся земли! Держась подальше от волн, омывающих берег, я всматривался в океан: мне показалось, что под водой скрываются какие-то гребни – то на какой-то миг появляются среди волн, то снова уходят в глубину. Я обратил на это внимание Ренолта: каково его мнение на этот счет? Джордж настроил бинокль и стал внимательно изучать эти образования.

– Для живых существ слишком неподвижны... И в то же время их форма... нет, это не ловушка искусственного происхождения.

– Вывод?

– Полуразрушенный причал. Вон там опоры, а там – волнорез.

Итак, мои опасения, что мы потревожили морское чудовище, оказались напрасными – до известной степени, конечно. Прогуливаясь вдоль берега, мы не встретили ничего примечательного, пока не дошли до восточной оконечности. И вот тут нам предстало нечто прикрытое морскими водорослями. Но и доступного взору более чем достаточно: перед нами тело мужчины в костюме для подводного плавания, лежащее лицом вниз на песке. По всем признакам – мертв. Отодвинули водоросли: нижняя часть тела вообще отсутствует, дальше бедер – ничего; мокрый костюм оканчивается жутким зрелищем торчащих костей и вывалившихся внутренностей. За спиной все еще висят на ремнях баллоны с воздухом; дыхательная трубка торчит изо рта; лицо закрыто раздавленной маской; через плечо – объемистая сумка; на поясе – специальное снаряжение для подводного плавания.

С помощью наручных часов я послал сигнал команде; все примчались с оружием на изготовку. На безопасном расстоянии от нас остановились и, прежде чем приблизиться к нам, обследовали берег. Не обнаружив ничего подозрительного или опасного, подошли и встали рядом с трупом.

Джордж осторожно перевернул тело и снял с лица маску: неприятное лицо... лицо человека, которому, чтобы улыбнуться, нужно письменное распоряжение босса. Крупный мужчина: такая мускулатура – результат тяжелой физической работы, а не гимнастических упражнений; руки в мозолях, особенно по краям ладоней. Я обратил на это внимание Минди. Она обследовала подушечки пальцев и ногти на больших пальцах.

– Коллега по единоборствам, безусловно! Определенно изучал каратэ, возможно – что-то еще.

– Сильный, тренированный. Серьезный противник. Что скажешь, святой отец? – я указал на нижнюю часть трупа.

– Перекушен. – Священник, опустившись на колени, исследовал рану карманным медицинским зондом. – Но не акулой: рана не рваная, отсутствуют следы зубов. Чистый срез – по нему как бы прошлись гильотиной.

– Любопытно... И что ты предполагаешь?

– Ничего.

– Смерть наступила не так давно. – Ричард прикоснулся к плечу мертвого кончиком своего жезла. – Трупного окоченения еще не произошло, тело не распухло от воды.

Вряд ли подобная терминология подошла бы для застольной беседы, но ведь мы не новички в подобных делах, разбираться в состоянии трупа – часть нашей рискованной работы. К счастью, Абдул оставался невозмутимым – славный парень.

– Проверим его вещи! – скомандовал я.

В водонепроницаемой кобуре у бедра – десятимиллиметровый автоматический пистолет с взрывными пулями; имя производителя и серийный номер счищены. Странно... В патронташе на поясе – десять запасных патронов, нож с серебряным лезвием, четыре термитные ручные гранаты. В сумке, как мы и ожидали, – смена белья (без этикеток), консервы непонятного происхождения, отдельные предметы туристского снаряжения. Внутри пары носков мы обнаружили маленькую книжечку на незнакомом языке. Я передал ее нашему интеллектуалу.

– Это греческий, – установил отец Донахью, перелистывая страницы.

– Можешь почитать, что там написано?

Он скосил на меня глаз.

– Я католический священник.

– Ну и что?

– Оригинал Евангелия написан на древнегреческом.

– А я думала – на латыни, – призналась Минди.

Донахью, кажется, начал раздражаться.

– Ветхий завет написан на иврите. Новый завет – на греческом. Обе книги переведены на латынь примерно в двухсотом году нашей эры.

– О!

Священник пробурчал себе под нос что-то насчет тупиц и еретиков. Хорошо хоть, обо мне не высказался...

Мы хладнокровно сняли с мертвого одежду в поисках дополнительной информации. Под мокрым костюмом – одни плавки, как обычно. Татуировок нет, но повсюду следы мелких шрамов, особенно на спине. На всякий случай я проверил шею – и точно: вот он, невидимый ошейник с регистрационными знаками! Настроил темные очки на максимум, и тогда удалось прочитать едва различимую надпись на овальных металлических бляшках.

– "Machlokta d'Sitna". – Я вытер пальцы о песок.

– "Служба сатаны", – перевел Ричард и сделал шаг назад.

Джессика поперхнулась и плюнула на труп.

– Что же это такое? – не выдержал капитан Хассан.

Пришлось объяснить. Служба сатаны – наш старый, заклятый враг. Действуя под видом Бюро, ее клевреты не подавляли, не нейтрализовали сверхъестественные силы зла, но, напротив, старались заполучить их в свои ряды и, если надо, вербовали среди них шпионов и убийц. Кроме того, мы сильно подозревали, что именно они исподтишка руководили «Кровавой баней-77». Будь у нас хоть малейшие доказательства, мы нашли бы их штаб, в горах Эльбурса[24]24
  Горы на севере Ирана, окаймляющие Каспийское море с юга.


[Закрыть], и превратили в дымящуюся дыру. Для нас они хуже, чем отбросы.

– И это мои соотечественники! – с горечью и отвращением произнес Хассан. – Ну что ж, святой отец, приступим...

Донахью непонимающе уставился на него.

– К чему?

– К поминальному обряду, или как это у вас называется?

– Вы шутите? – холодно отвечал священник.

Абдул явно смутился.

Тот страшен, кто во зло другим грешит,

Щадит себя, другому целя в спину.

– Не собираетесь же вы... отпустить его душу без покаяния?

– Его... душу?! Агента Службы сатаны?! – Донахью повысил голос. – Имеет ли душу убийца, еретик и даже... еще хуже? Один из тех, кто пытался организовать покушение на его преосвященство папу, похитить Туринский саван и заменить его отвратительной подделкой? Никогда! Пусть он вечно горит в аду!

Наступила неловкая тишина; священник повернулся и зашагал к самолету.

– Ну и крутые вы ребята! – только и произнес Хассан; голос у него был мягкий.

Минди носком сапога швырнула горсть песку в мертвеца.

– Не забывай об этом!

– Так что мы будем делать с этим обрубком? – Джордж пнул труп дулом своей пушки.

– Пусть его кости истлеют под солнцем, – ухмыльнулся Ричард.

– А его оружие?

– Останется здесь! У нас и так больше чем достаточно. Кроме того, это могут быть ловушки.

– И то верно.

Я хлопнул в ладоши.

– О'кей, ребята, рассыпаемся! Может, найдем что-нибудь интересное.

Рассредоточившись как при обычной поисковой операции, команда отправилась вдоль берега. Я пошел к самолету и под самым основанием утеса неожиданно узрел Дженнингс и Донахью – они оживленно что-то обсуждали.

– Что нашли? – Я подошел к ним.

– Смотри, дверь! – Минди указала рукой на совершенно гладкую поверхность.

Озадаченный, я посмотрел на каменную стену через свои специальные очки: ничего подозрительного.

– Какая еще дверь?

Отец Донахью подозвал меня жестом:

– Подойди ближе!

Я подошел. Да, теперь вижу: в каменной стене, в небольшой нише, – прямоугольник. Великолепная иллюзия, если даже очки подвели. Не пляж, а настоящий кладезь сюрпризов. На портале я разглядел загадочный символ и несколько крошечных квадратиков, расположенных неровными горизонтальными рядами. Орнамент или зашифрованное послание?

– Джесс, что скажешь? – с надеждой обратился я к ней.

Иногда просто касаясь рукой предмета, например, телепат может много рассказать интересного о его владельце: возраст, пол, состояние здоровья, наклонности, политические пристрастия – да все что угодно.

– Только то, что возраст двери очень солидный. – Джесс обхватила себя руками. – Настоящая древность. Две-три тысячи лет; может, и больше.

Во всяком случае, это уже кое-что. Следуя теории «лезвия Оккама», я рассмотрел для начала лежащее на поверхности, – простой ответ часто самый верный. Но теория не сработала: никаких ручек, петель, скрытых панелей, противовесов... Понимаю, почему они позвали меня. Вытащив из кармана куртки старомодное увеличительное стекло, я обследовал дверь снизу доверху, справа налево. Гладкая каменная поверхность оказывала почти гипнотическое воздействие своей монотонной правильностью.

– Ну как? – взволнованно спросил Донахью, когда я отступил от стены.

– Теряюсь в догадках, – признался я, смахивая с колен песок. – Тут нет отверстия и с булавочную головку, а дверная рама слишком тонкой работы, чтобы взломать фомкой.

– Попробуй еще что-нибудь, – посоветовала Минди.

– Знаешь, к сожалению, есть слишком много способов открывания дверей. Ну, к примеру: магнитный ключ, вставленный в нужное место; радиосигнал, посланный в соответствующем коде; голосовая команда типа «Сезам, откройся!» – Я сделал паузу – ничего не произошло. – Что ж, тот, кто это создал, знал, что делал.

К этому моменту вокруг собрались все наши; я посвятил их во все, что произошло.

– Взорвем ее! – предложил Джордж. – У нас полно цэ-четыре.

Поразмыслив, я решил: пусть сначала попытается Ричард.

Чародей извлек свой жезл, выбрал нужную страницу в книге и произнес короткое заклинание. Поток искр сорвался с кончика жезла по направлению к порталу и рассыпался в многоцветном сиянии... Больше ничего не произошло.

– Не открывается! – Ричард наконец опустил свой жезл. – Прослушивается слабый сигнал: внутри есть какой-то механизм; следовательно, это дверь. Но она так плотно защищена магическим щитом, что нам остается только одно средство – динамит.

Джордж улыбнулся, я нахмурился.

– Я про-отив, – раздумчиво протянул отец Донахью. – Мы не только лишимся возможности снова закрыть ее за собой, но и известим весь этот проклятый остров о своем прибытии.

С этим все согласились.

Я обратился к Минди и Джорджу:

– Принесите снаряжение! Если дверь удастся открыть, в нашем распоряжении окажется всего несколько секунд. Надо быть наготове.

– О'кей! – козырнула Минди.

Джессика потирала костяшки пальцев.

– Как жаль, что нельзя оставить радиомаяк или передать сообщение в Бюро, на случай если облачность поднимется.

– Радио в рабочем состоянии, – успокоил ее Хассан. – Но слишком громоздко, чтобы тащить его сюда.

– Тогда пусть остается в самолете! – решил я. – Можете ли вы настроить его так, чтобы оно каждый час передавало сигнал?

– Запросто. Но приемник питается от двигателей. Сейчас, когда их нет, больше суток не проработает.

– Вот черт! – подосадовал я.

– Вы что, забыли – электроэнергии у нас хоть отбавляй! – неожиданно возвестил Ричард.

– Как это? – не понял Хассан.

– Топливные элементы НАСА! Просто как Божий день!

Мы с Хассаном переглянулись – да уж, вот сваляли оба дурака. Подобные топливные элементы НАСА использовало для двигателей своих космических челноков. Поляризация ионов, химическое превращение метана в электричество – и топливные элементы тихо и спокойно вырабатывают энергию целый месяц независимо от того, нужна она или нет.

– Ну конечно, вы совершенно правы! – Наш пилот собирался уже бежать к самолету. – Немедленно начну... – И вдруг, коротко, удивленно вскрикнув, Хассан пошатнулся, из шеи его брызнула кровь...

Бросившись к нему, мы успели заметить, как нечто водянистое, возникшее за его спиной, выдернуло из его горла прозрачное копье. Капитан упал на песок.

Нагло стоявшее прямо перед нами прозрачное существо очертаниями смутно напоминало гуманоида, но было начисто лишено каких бы то ни было деталей: один силуэт – ничего больше. Как ни трудно в это поверить, существо казалось состоящим из одной воды; она хлюпала в его теле, когда оно двинулось к нам и запустило копье трехпалой рукой. Я увернулся, а Ричард жезлом выбил копье на лету.

– Взять его живым для допроса! – приказал я.

Выстрелом из пистолета Донахью ранил водяного в плечо, но тот растекся лужей, которая сразу ушла в песок. Я поискал в песке следы, но и они исчезли, – наверное, специально созданы уязвимыми для свинца. Вдруг Джессика тревожно вскрикнула – еще несколько таких же существ появились с западной стороны. Мы пытались ранить их, но они растекались от одного-единственного попадания.

– Это просто пузыри какие-то! – С этими словами Ричард послал из своего жезла луч, взорвал последнее существо, и оно просочилось в песок.

Джессика с грустью согласилась: даже ее обыкновенная винтовка легко справлялась с ними. О берег ударила волна и образовала еще четыре водяных существа. Они неутомимо зашлепали вперед, в их обрубках-руках сверкали ледяные копья и топоры.

– Да их тут целый океан против нас семерых! Так и будут идти на нас, пока у нас не кончатся боеприпасы и мы не свалимся в изнеможении!

– Что вы предлагаете? – Джессика закинула на плечо тазер и отстегнула пневматический пистолет.

Еще волна – шесть водяных.

– Стрельбу не прекращать! Донахью, посмотри, что с Хассаном!

Священник склонился над распростертым телом, осторожно потянулся к нему рукой, намереваясь перевернуть, и тут же отдернул руку.

– Мертв! – Он с усилием сгибал и разгибал пальцы. – Насквозь заморожен. Чуть пальцы не отморозил, когда прикоснулся...

Я бросил взгляд на Ричарда.

– Вот тебе и пузыри!

Тот пожал плечами.

Вернулись Минди с Джорджем, толкая перед собой по твердому песку нагруженную тележку. Слава Богу, что мы тогда сообразили оставить одну про запас, а не выбросили все! На другом конце пляжа примерно дюжина водяных демонов колотила по самолету топорами – фюзеляж тут же покрывался слоем льда. Мысленно распростился с оставшимся там снаряжением: даже если мы и пробьемся к самолету, одновременно невозможно разморозить его и отбивать атаки водяных.

Отбросив брезент с тележки, я выхватил мешок с боеприпасами и штурмовую винтовку М-16/М-79. Наполовину пулемет, наполовину гранатомет, эта штуковина объединяла огневую мощь с огромной ударной силой – в трудные времена я предпочитал этот вид оружия всем остальным.

– Как Абдул? – с тревогой спросила Минди, бросая Донахью его мешок.

Донахью поймал его.

– "Ius hoc animi morientis habebat"[25]25
  «Тому не пробудиться, в ком оборвалась и остыла жизнь» (лат.) – из Лукреция.


[Закрыть].

После этих печальных и торжественных слов священника Минди, натягивая лук, разразилась таким ругательством, от которого наверняка покраснела бы кожа ее ботинок. Видимо, она действительно не на шутку увлеклась этим обаятельным парнем. Жаль ее... жаль его...

Я вспомнил строки его любимого поэта:

Людей незаменимых нет, и все же

Мы заменить ушедшего не можем.

Но пора возвращаться к работе.

– Джордж! – призывно крикнул я, засовывая сорокамиллиметровый снаряд в жерло гранатомета: в верхней, пулеметной части – уже полная обойма патронов.

– Эд? – тут же отозвался этот старый солдат, тяжело дыша.

Он помог Ричарду забросить за спину объемистый рюкзак – в два раза больше всех остальных.

– Займись дверью!

– Есть!

Схватив запаянную пластиковую трубку, он вытянул предохранительную чеку, удлинил ствол, щелчком выставил прицелы, снял с предохранителя, прицелился и выстрелил. Струя огня попала прямо в дверь, последовал впечатляющий взрыв. Мы бросились туда, но, когда дым рассеялся, остановились: дверь осталась невредима – ни царапины...

– Придется попробовать что-нибудь другое! – вздохнул Джордж, отбрасывая бесполезное оружие в сторону.

Наблюдавшая за береговой полосой Минди вынула очередную стрелу из своего двойного колчана.

– У нас нет времени!

– Глупости! – огрызнулся Джордж. – Времени навалом! – Достал гранату из ящика на тележке, снял с предохранителя и швырнул на берег.

Попрыгав некоторое время на песке, граната шлепнулась в воду. Через какую-то долю секунды океан вздыбился, взорвался пляшущими гейзерами бурлящей воды и пара... Каждый метр берега Ренолт усыпал этими гранатами, и зрелище становилось с каждой минутой фантастичнее...

– Термитные гранаты, – пояснил он. – Внутри идет постоянная химическая реакция между окислом железа и алюминиевой пылью, температура горения три тысячи градусов по Келвину – температура поверхности Солнца. Океан не в силах погасить такой огонь. А в воде кислород действует как дополнительное горючее и, возможно, вдвое увеличивает продолжительность горения.

Он взглянул на часы.

– О'кей! Пять минут сэкономил! А теперь вы, умники, принимайтесь за дверь!

– Делимся по трое! – скомандовал я. – Группа "А" – к двери!

Отец Донахью, Ричард и Минди направились к двери, а Джордж, Джессика и я заняли оборонительные позиции, защищая тыл.

Щелкнув затвором пулемета, я обратился к Джессике:

– Иногда я просто удивляюсь – почему это мы не сделаем своим командиром Джорджа.

– По-моему, он и так командир, – ответила она громким шепотом.

Из воды родились еще несколько созданий и покинули этот мир, не причинив ему особого урона. Наши интеллектуалы спорили насчет свойств портала, педантично обсуждая всякие мудрые подробности. Океан начал остывать, когда вдруг невнятное бормотание прервалось победным воплем.

– Объясните членораздельно! – приказал я.

Начал отец Донахью:

– На эти квадратики над дверью можно нажимать как на клавиши! Они позволяют, видимо, войти внутрь.

– Гениально!

– Не совсем, – возразил Ричард. – Здесь более ста квадратов, значит, существует более восьмисот тысяч различных трехзначных комбинаций, а код может состоять из четырех, десяти, даже ста целых чисел.

С помощью своего М-16 я расправился со свежей группой водяных красавчиков, приближавшихся к нам с востока.

– Мы потратили на гамбит больше времени, чем имеем в своем распоряжении, это точно.

– Стойте, у меня есть идея! – Каждое слово Джессика подкрепляла выстрелом из винтовки.

– О'кей, меняемся! – воскликнул я.

Обе группы поменяли позиции – мы собрались у двери.

– Быстро выкладывай, что у тебя!

Джессика показала на символические обозначения над прямоугольником двери.

– А что, если эти условные знаки обозначают воду?

– Ну и что же тогда? – Джордж прикладом своей пушки уперся в бедро.

– В каждой атаке на нас можно усмотреть водный мотив.

– Дальше? – Мне не терпелось.

– Держу пари: ключ к входу – вода!

– О'кей, набери слово «вода»!

– Как? – возразила Джессика. – Здесь нет букв.

– Тоже мне проблема! Кто-нибудь умеет печатать вслепую? – заорал я, перекрывая грохот выстрелов.

Оказалось, умел Донахью. Но нет, ничего не вышло.

– Попробуй... по-гречески, – предложила Минди, выпуская специальную стрелу – эффект сокрушительный.

Опять не получилось! Тот же результат с латынью, ивритом, французским, русским, испанским, азбукой Морзе и компьютерной двоичной системой.

– Попусту теряем время и силы! – заявил Ричард. Золотой луч его жезла обращал водяных демонов в пар при малейшем прикосновении. – Расположение этих квадратов не соответствует ни одному известному мне алфавиту.