Текст книги "Бизнес с русскими или без?"

Резюме

Русские и англосаксы имеют столь различные конфигурации архетипов, что ни о каком «комплементарном» или «усиливающем» характере сотрудничества не может быть и речи. Только о разграничении функций, то есть о возможности «невмешательства» в дела друг друга.

И здесь проявляется некоторое сходство между нами и англосаксами: наши народы оба слишком узкоспециализированы. То есть англичанин и русский будут успешны в определенных специфических направлениях, без «размена» на обычную «рутину». Для англосакса такой сферой является общий менеджмент и методология, возможно преподавание. Для русского – не управление точно (вопрос «почему?» можно задать авторам лично) и не процессная работа – скорее, проектная и научная деятельность.

Работа с англосаксами может строиться по типу: «учитель-ученик», причем в роли ученика будем (и являемся) мы с целью научиться искусству управления.

10 советов русским от англосаксов

1. Демократия – лучшая и единственная форма правления.

2. Кто этого не понимает – полный идиот.

3. Англосаксы есть повсюду. Их гораздо больше, чем вы думаете, и именно по этой причине мир еще процветает.

4. Есть две правды – одна для вас, другая для англосакса. Лучше с этим смириться.

5. Гольфстрим придумали англосаксы, чтобы обогревать свою родину.

6. Самый достойный человек – тот, кто умеет продать то, что вы сделали.

7. Деньги умножают деньги.

8. Для каждого человека лучше всего думать, что он – прав.

9. У каждого – одна жизнь. И прожить ее надо так, чтобы не было мучительно больно за бесцельно прожитые годы.

10. Путь к сердцу англичанина лежит через ум его жены.

Глава 5
Как нам работать с французами?

– Ребята, у нас нет французов. Как мы расскажем, как русскому с ними работать?

– Чак, вот, надень.

– Что, юбку?

– Ну и что? Вы совсем недавно их сняли. Надевай, надевай.

– Что и платок тоже?

– Ну как же! Ты же француз. Вернее, француженка.

– Теперь пройдись! Скромнее, скромнее…

Почему мы ТАК относимся к французам? (Как – «так»? Плохо – вот как. В этом мы берем дурной пример с англичан и американцев. В одном американском фильме американская девушка выходит фиктивно за Жерара Депардье, который играет француза. И вот мы слышим от нее, от англосаксонки, такое определение французов вообще – «деревенщина»! Учитывая американскую историю, «кто бы говорил!». Мы же, воспитанные французской культурой в XVIII и XIX вв., смеем считать французских мужчин трусами и «женщинами в юбке», а если французскими женщинами и восхищаемся, то это – восхищение посетителя публичного дома клиентками. Трудно находиться в большем непонимании французов как нации, их национального характера, чем находимся мы. И это нас устраивает!) Как писал В. Высоцкий: «Мне представляется совсем простая штука». К французам мы относимся так после Первой отечественной войны (1812–1814). А что же произошло после нее? Мы же ВЫИГРАЛИ Бородино, победили и «выгнали» французов из России, задавили Наполеона «в его логове» – во Франции?

Значит, не все так просто!

Но зачем это нам – в нашей книге?

Это нужно, потому что мы исследуем свойства русского характера и теперь коснемся неких новых качеств русских, которые мы до сих пор не рассматривали.

Пока мы сравнивали себя с чересчур для нас основательными финнами, с прямолинейными немцами и с слишком методичными и зацикленными на себе англичанами – все было относительно понятно. Но с французами все не ясно.

Вы думаете, почему мы не послали француза на остров, в нашу «идеальную команду», и тем самым не описали взаимоотношения с ним наших «заложников»? Ответ кроется в нашем сложном отношении к французам. Что-то они в нас задевают, какую-то тайную струну!

Что же это за струна?

Нам кажется, что это – ревность.

Но причем тут ревновать?

Обратимся к русским архетипам. Одним из самых «русских» путей является путь скомороха. Он продиктован целым рядом архетипов (см. Часть 2). Являясь скоморохами, «лицедеями» (в душе), русские считают себя очень артистичными людьми. Такими мы и являемся!

Но французы – тоже артисты «от Бога»! И у них в их «путях» – тоже наверняка есть «бродячие актеры». Почему мы так решили, мы же не изучали французские архетипы?

Французы развивали цирковое и актерское мастерство еще с V века, когда города их соседей пребывали еще в развалинах! Французские мастеровые странствовали по дорогам Европы с XI века, строя соборы. Для француза «бродяжничество» – это нормально, а врожденная склонность к изящным искусствам досталась им от галлов, потомками которых они, в частности, и являются.

Умение красиво выражаться, изящно выглядеть, менять маски (лицедействовать) – все это у французов в крови.

Страсть к игре – вообще одна из самых значительных черт во французском характере. И вот, нашему самолюбию в лице французов нанесен урон! Мы считаем СЕБЯ самыми артистичными, самыми непринужденными, самыми убедительными. Мы создали самую лучшую школу актерского мастерства – школу Станиславского. Мы знаем об игре все!

А тут оказывается, что есть нация, которая в этом деле считает себя ПЕРВОЙ! И этим вызывает нашу ревность, во-первых.

Во-вторых, этот народ считает себя лучшими воинами на свете (быть может, прямо вам об этом не скажут). Но победами Наполеона гордятся до сих пор. Те чудеса героизма, которые явили французы на полях сражений XIX века, могут сравниться лишь с мужеством русских на полях сражений века ХХ-го или с мужеством англичан на морях. Но англичане на были на наших полях, а мы не были на их морях, а французы не были ни там, ни здесь. Но они первыми удивили мир: от нации, прославленной чувством изящного и «искусством жизни» такого никто не ожидал. Какого такого? Ну, например, умения держать строй, которое показывали «изнеженные» и «женолюбивые» французы в наполеоновских войнах. Чему Милорадович кричал «Ура, французы!» на Бородинском поле? Кому? Почитайте независимые источники. Мы были потрясены. Тем горше это сознавать. Как мы можем это пережить? Путь воина – один из наших архетипических путей. Но и французам он подходит! В 1812 году в Россию вторгается армия Наполеона, и что же видят русские? Что мы проигрываем, отступаем! Что французы идут на наши укрепления, не дрогнув, а ведь ни молодая, ни старая гвардия не принимала участия в сражениях, в том числе и под Бородино! Мы можем прочесть, если захотим, как при отступлении из Москвы якобы «деморализованные» французы побеждают нас военным мастерством СТОКРАТНО, как при переправе через Березину они ждут и не бросают своих, и знаем, как героически они сражались в Европе и у себя на Родине, во Франции. В русском местечке Красное французская гвардия отступает походным шагом «40 шагов в минуту», под ураганным огнем русских, чем вызывает восхищение! Русские бросаются в атаку на французские ряды – и отступают, еще раз – то же самое!

При Бородино русские теряют более половины личного состава полков УБИТЫМИ, теряют все позиции, более двух третей офицеров – и все-таки не бегут. И удивление – уже на лицах французов: они не встречали доселе такого врага!

Если вспомнить Бородино, почитать про Лейпциг, про битвы в Германии и Франции в 1813–1814 гг., становится ясно: воистину, стороны равны в доблести!

Но равны ли они в другом?

А знаете ли вы, за что был лишен генеральского мундира Денис Давыдов? Дело было во Франции. Денисов полк взял французский город, и гусары, как один, все напились. Когда приехали французы, они застали русских в совершенно беспомощном состоянии. И что они сделали? Что сделали бы русские гусары с французскими уланами? Так вот, французы приставили часового к русским до тех пор, пока те не проснутся.

Жест великодушия, не правда ли? Но это их великодушие для нас – как кость поперек горла. Лучше бы убили!

Читая и слушая историю обороны Франции, находишь, что только русские могли сравниться с французами в стойкости, немцы, баварцы, австрийцы, бельгийцы – не могли. Ну, еще польские уланы были приняты в старую гвардию Наполеона – с чего бы это?

Все это – рассказы и описания не французов, а русских, которые изучают этот феномен: феномен русской враждебности к столь похожей на них нации.

Итак, ревность. Она застилает глаза и не дает отчетливо воспринимать свои плюсы и минусы, минусы и плюсы коллеги (француза) по работе. Но последний, как мы видим, отнюдь не склонен к ответной ревности! В его представлениях французы – самые-самые, и переубеждать его бесполезно. А может, и не нужно?

Как же добиться эффективности, работая с французами?

1. Француз быстро думает, быстро принимает решение и быстро его высказывает. Стратегия – не его стихия. Он – тактик. Он – процессный. Мы – проектны, креативны, и в этом наш козырь.

2. Соображения француза по тактике надо принимать, по стратегии – продавливать свои.

3. Слова француза надо «делить на 10», а может, и на все 100!

4. Больше всего на свете француз любит коллектив! Мы – тоже! Чем не пара?

5. Работать на тупой и тяжелой работе – это не для нас с французом. Мы любим ответственность, интересность, сложность задания. Поэтому задания именно с такими характеристиками нам лучше и поручать!

6. Мы с французами не очень любим начальство и когда нас контролируют! Лучше нам доверять и давать побольше свободы в работе.

7. Французы – индивидуалисты, больше чем мы, к тому же они еще и скряги. Эта черта закрепилась в результате многовековой нищенской истории Франции, раздираемой бесконечными набегами и войнами. Будем иметь в виду и никогда не просить у француза в долг!

8. Француз может научить нас, как быть в любой ситуации «на коне» – в кабинете у начальника, наедине с секретаршей…

9. Решения французов обычно прямолинейны, но интересны. Они процессны, решают конкретную проблему, но в то же время экономны и изящны!

10. Общаясь с французами, нельзя «тупить». Для них это – оскорбление. Но мы же не тупые! Надо просто расслабиться!

11. Чувство превосходства, которое исходит от француза, мы компенсируем собственным того же превосходства, которым «веет» от нас. Веет, веет, просто мы этого не замечаем! А немцы, например, жалуются!

12. Французы создали колониальную империю, в которой их до сих пор любят. Империи давно нет, а добрая память – осталась. За что? За понимание и терпимость. (Это – не англичане: вспомним Индию и Америку. В Канаде, да и повсюду, французы не считали позорным брать в жены «дикарок». Они считали их людьми, влюблялись в них, терпели их, учили их.) Терпимость есть и у нас, пониманию – научимся у них!

13. Французы любят себя. Они относятся к себе очень серьезно! Это надо учитывать при общении с ними.

14. К шутке, даже с начальником, французы относятся с пониманием! В то же время им свойственно подхалимство, в большей степени, чем нам. Родственные связи в компаниях у французов развиты даже еще больше, чем у нас.

15. Французы ненавидят тяжеловесность, неуклюжесть. Ваш отчет выиграет, если в нем будут цитаты «от Монтеня» или гравюры «от Дорэ», но только источники должны быть французскими.

16. Французы очень любят Францию и считают себя ее частичкой. Поэтому русское недовольство всем и вся будет воспринято недоброжелательно. Русский ДОЛЖЕН любить Россию и публично в этом признаваться!

17. Как видите, в нашей «идеальной команде» нет француза. Русский вполне его заменяет. А двух их было бы для одной команды слишком много…

Наступит когда-нибудь время, когда нам с французами будет легко и просто. Но сейчас – сейчас они представляют для нас загадку, и эта загадка мучает нас, а не волнует, она досаждает нам, когда мы о ней думаем – больше, чем наше желание разгадать ее! Поэтому мы ее и не разгадываем!

И поэтому мы предпочитаем смотреть на события так, как нам сегодня удобно. Война 1812 года? Это французы напали на нас, поделом им! Но ничего в жизни народа не бывает «просто так, ниоткуда». Французы пришли, конечно, «по своей надобности», но и сам факт их прихода должен был нас чему-то научить.

Чему?

Посмотрите, что произошло в Германии, когда туда пришел Наполеон. Мы не знаем, об этом не принято говорить. Тем не менее, Наполеон превращал разрозненные и отсталые части Европы в одно промышленно и культурно развитое целое. После него остались: законы, заводы, управления (например, почта). Вернулся монарх, однако жизнь уже не могла стать другой. Остались законы, почта, манеры, чувство прекрасного и здравый смысл. Осталась мечта о единой просвещенной Европе: вы знаете, что это была мечта Наполеона? Да, под эгидой Франции. Да, французы – самые лучшие. Но они и были самыми лучшими на тот момент! Не верите?

Давайте возьмем всего три стороны жизни.

Первая. Я – солдат. Кто лучше воюет? Вот сходится наша гвардия и гвардия Наполеона у местечка Красное. И польские уланы, которых мы и за воинов-то не считаем, в составе Молодой гвардии, обращают в бегство наших казаков. Это при отступлении! Что же говорить про Старую гвардию? Что было бы, если бы Наполеон бросил бы ее в бой при Бородино? Нет, конечно, наши бы не побежали – это точно. Но армии у России уже не было бы.

Вторая. Я – женщина, хочу развестись с мужем (вспомним Анну Каренину сто лет спустя). В какой стране Европы я могу это сделать? Ответ: в республиканской Франции.

Третья. Я – инвалид Наполеоновских войн. Кто не забыт и окружен почетом даже в королевской Франции, после отречения Наполеона? Кто не забыт на своей Родине? Ответ понятен: посетите в Париже так называемый Дом Инвалидов. Он размером с дворец и интерьеры соответствующие.

Подумайте: Наполеон завоевывает Россию и делает ВСЕХ ее жителей гражданами Европы! Это было бы хорошо или плохо для нас?

Хотя вопрос даже не в этом, а в том: почему наша земля ВПУСТИЛА Наполеона? Если мыслить категориями земли, то, наверное, его приход для нее был бы ПОДАРКОМ нам.

Странный взгляд, не правда ли? Но еще более странная вещь – наша история.

Представьте такой сюжет: молодой человек хочет познакомиться с молодой девушкой. Он молод, красив, учтив. Она – молода, красива и хорошо воспитана. Молодой человек едет – кто знает, зачем – сходит с подножки кареты – и вдруг ему в ногу вцепляется хозяйская собака. Он кричит, борется с ней, бьет ее. Девушка, что характерно, вступается за собаку – она ее знает с малых лет, а этого молодого человека, выражаясь словами отца «Дяди Федора» из мультфильма, – «первый раз видит».

Молодой человек уезжает – он изранен и раздосадован. Но каковы чувства девушки? Не поверите: она раздосадована тоже! Она не пытается как-то извиниться перед молодым человеком, как не пытался извиниться Александр I перед Наполеоном за бесцеремонное вмешательство в личные дела Франции (за что и получил письмо от Наполеона, которое и рассорило две страны), она испытывает НЕГАТИВНЫЕ чувства к молодому человеку!

Да, вы правильно угадали: молодой человек – это Наполеон, девушка – это наша земля, а собака – наш доблестный народ! Но будьте уверены: если бы молодой человек ДОШЕЛ бы до девушки, то она была бы счастлива БОЛЬШЕ, чем когда она осталась в полном одиночестве (даже хуже – в немецком обществе!). И с почтой было бы все нормально, и земля была бы не заброшена и чувства бы бурлили по-французски – вот в этом ее, земли, выгода и была.

Данным рассказом мы хотим отразить очень сложные взаимоотношения между русскими и французами. Они ведь нас учили ВСЕМУ – верно? Знать ведь говорила не на английском, а на французском языке?

Послушайте теперь конец нашей истории.

Прошло много лет. Земле надоело ждать, когда ею, наконец, займутся, и она сделала так, что равенство, которое издавна было присуще любым племенам, живущим на Русской равнине, опять восторжествовало. «Кто был ничем», тот кем-то стал. Стал хозяином земли. «Хозяева» стали поворачивать реки вспять, строить плотины и затоплять целые области, загрязнять землю радиоактивными отходами, что в ее планы никак не входило, терзать ее атомными взрывами.

Тех, первых своих хозяев, она ПРИСТРОИЛА, кстати, на родине молодого человека. Неровно она к нему, однако, дышала.

Что она сделает с нами, куда пристроит – сказать трудно. Хотелось бы остаться здесь, но это уж ей решать.

Так как же нам работать с французами? А как с ними работают англичане или немцы. Французы считают себя самыми артистичными, самыми элегантными, самыми сексуальными? «Ну и пожалуйста!» – говорят англичане и немцы. «Ну и пожалуйста» – надо сказать нам. Пускай они такие, какие хотят – отпустим их и простим. Простим их за то, что вздумали нас учить, не спросив. Простим за унижение, которое мы испытали, когда проигрывали войну 1812 года (полноте, скажете вы – мы ее выиграли!). Простим за то, что молодой человек НЕ ЖЕНИЛСЯ на девушке.

Когда простим – пойдем дальше. А француз – он будет нам добрым товарищем – «camrade»!

Резюме:

Сотрудничество с французом не будет иметь «усиливающий» характер, это точно. Но и комплементарным оно не будет. Француз вообще ни в ком не нуждается, кроме француза, поэтому его и нет в нашей «идеальной команде». Не получится и разграничивать полномочия, потому что русский и француз будут оспаривать это разграничение и сами полномочия, что в отсутствие процедурного характера принятия решений (как было бы с англосаксом) приведет к бардаку!

Возможен вариант общения по типу: «учитель-ученик», но, опять-таки: чему учиться? «Искусству жизни»? Хорошо, но к РАБОТЕ это не имеет прямого отношения, хотя, конечно, положительно скажется на ней.

Пока француза придется «отодвинуть» и в роли «учителя» и в роли «сотоварища». Не потому, что он – плох или мы – плохи, а потому, что наша история уже свела нас с другими народами, взаимодействие с которыми нам сейчас важнее (исходя из нашей цели «обрести себя и свое место в мире»). Французы ярки, но не дают цивилизациям, общающимся с ними, творчески подойти к копированию французских преимуществ. Только голое копирование, да еще под самодовольное французское брюзжание! Извольте, судари, русские – это вам не Папуа Новая Гвинея и не Французская Гвиана!

Не хотим обидеть эти страны, но наша русская история все-таки намного длиннее!

10 истин, которые нужно помнить, когда работаешь с французом

1. Самое лучшее, что есть в мире – это женщины. Не обязательно французские. Любые.

2. Французский язык – язык будущего. Именно поэтому на нем никто не говорит.

3. Французское «искусство жизни» – это хорошее вино, вечер у камина в гостях и хозяйка дома у тебя на коленях.

4. Жизнь слишком коротка для того, чтобы испытать все те удовольствия, которые француз уже придумал.

5. Жизнь – слишком большая ценность, чтобы тратить ее на что-то другое, чем на удовольствия.

6. Если твой начальник – женщина, то подчиненному-русскому можно посочувствовать. Француз же найдет в этом массу полезного и даже приятного.

7. Французы – работают!

8. Самый лучший француз / француженка – это Вы сами (ну, и ведите себя соответственно!).

9. Жизнь – это театр. Важно сыграть красиво.

10. Французы не любят деньги (хотя и очень их берегут). Есть вещи и поважнее.

Глава 6
Как нам работать с японцами?

В главе, посвященной англосаксам, мы написали красивые слова про демократию. И теперь, конечно же, мы этот «фокус» разоблачим.

А как же!

Еще Булгаков в «Мастере» устами Воланда сказал о разоблачении фокусов. Тогда деньги оказались фальшивые. Еще бы! На то и «отец лжи», чтобы обманывать.

А что разоблачать нам?

Может, ничего?

Может, все правда?

Да, правда!

Но не вся.

Но то, что правда о демократии – неполна, можно увидеть только из такого мира, который живет по законам высшим, чем законы деморатии.

А что, есть такой мир?

К сожалению, нет.

Но мир, в котором живет Самураич, отдельными своими частями позволяет понять несовершенство демократии.

Зачем?

Чтобы ее превзойти.

Но сначала нужно ее достигнуть.

А потом понять одну важную вещь про нее.

Какую?

В чем может заключаться несовершенство системы, в которой каждый человек проявляется на все 100 %?

Вроде бы, нет несовершенств.

Но Самураич – нашел.

И пошел дальше.

Куда?

Предоставим ему слово:

– Понимаешь, Русский. Когда ты реализуешься на 100 % – это, конечно, хорошо! Это просто замечательно, особенно по сравнению с системами, где ты реализуешься на 10, на 20 %, или с теми, где ты не реализуешься вообще, потому что умираешь в них. Есть системы, которым нужна только твоя смерть.

Так вот, когда ты реализуешься на все 100 % – это здорово! Но это – и ловушка для тебя. В чем она?

Она – в том, что ты к этому привыкаешь. Ты реализуешься на 100 % и хочешь реализоваться на 100 % и завтра, и послезавтра. Ты испытываешь огромное удовольствие от реализации, недаром Маслоу назвал самореализацию вершиной удовлетворения потребностей человека. Но ловушка заключается в том, что для того, чтобы все время реализоваться на 100 %, ты должен все время оставаться прежним, не меняться.

Ты не должен превосходить себя, учиться. Ты не должен строить «выше себя», вытаскивать себя за волосы, как Мюнхаузен. Иначе тебе придется учиться и вновь сомневаться, и вновь постигать, и делать много вещей – но не реализовываться!

Нечего пока реализовывать! Идет накопление.

Но это – мучительный процесс. И поэтому демократии он не нужен. Ей очень нужен ты – сегодняшний. Но если ты изменишься, ей не найти тебе место. Место «более крутого ты» уже занято другим. Не тобой.

Поэтому ты должен оставаться прежним.

Всегда.

Вот этого я и не хочу.

О японцах написано много книг, но все равно все, кто сталкивается с работающими японцами, бывают поражены и удивлены: ничто в тех книгах о японцах, которые они прочли, не подготовило их к тому, что они увидят. Предлагаем ряд фраз, которые взяты нами от русских людей после их совместной работы с японцами:

• это просто машины;

• они все работают без перерыва, как заведенные;

• слаженность и четкость, расстановка на местах, координация – все это просто поражает!

• они очень чувствительны к обидам. Им нельзя просто сказать: ты делаешь не так! Это для них – потеря лица, особенно если рядом – их соотечественники. Всегда учитывайте это обстоятельство;

• уважение к старшим, даже к чужакам – это основа японского миропорядка. Вам сделают все, что вы попросите.

По этому поводу хочется привести рассказ Русского, из его геологического прошлого.

Русский:

– Друзья, Вы вот все немного побаиваетесь Самураича, его грозного вида. Но я могу сказать, отчего все это и отчего его не боится Йохо.

Все (Самураича нет):

– Отчего?

Русский:

– Оттого, что Йохо – старше Самураича, а Вы все и я в том числе – младше.

Все:

– И что?

Русский:

– У японцев – уважительное отношение к старшим – в крови.

Му:

– У китайцев – так же.

Русский:

– Му, ты прав, но вы относитесь с уважением только к СВОИМ СТАРШИМ. Японцы же – ко всем старшим. Ты не был в шкуре пожилого европейца, приехавшего в Пекин? Ну, то-то! Не советую.

Чак:

– Ну, допустим, у нас в племени и в банде (да, забыли сказать: Чак – член чикагской уличной банды) – тоже уважают старших.

Русский:

– Но не белых, правда? И ваше уважение – это просто уважение, а не готовность все сделать для старшего. Расскажу такой случай.

Все усаживаются поудобнее и отставляют орудия труда в сторону.

Русский:

– Так вот: дело было на Шпицбергене, где мы работали с японцами. Мы и они – геологи, стояли лагерем на леднике. Это значит – кругом лед: под тобой лед, слева и справа от тебя лед, и, когда ты спишь – ты на самом деле движешься с черепашьей скоростью к океану и вниз – так, как движется ледник. Страшно? Так вот, работы закончились, кончилось и топливо. У нас специальные высокоширотные палатки, КАПШ называются, так и в них – холодно, потому что нечем обогреваться. Спирт мы весь выпили, сидим, мерзнем. Японцы в своих тоненьких палатках еле сами помещаются – но и у них тоже холодно.

Когда стали замерзать – пошел я в палатку (Чак, не надо строить глазки – я пошел в палатку не к японке!) к одному студенту-японцу. Говорю: «Нет ли у тебя спирта?»

Он молча расстегивает свой рюкзак, роется в нем, находит маленькую фляжку и молча отдает мне, с поклоном. Во фляжке – спирт, граммов 300. Я благодарю и ухожу.

Так вот, назавтра оказалось, что у этого студента – день рождения. А выпить – нечего. Он берег эту фляжку, специально для этого дня. Но не мог отказать старшему в его просьбе.

Еще заметки:

• уважение к старшим, до неприличия;

• работают, как заведенные, но без фантазий. При непредвиденных трудностях пасуют. И вот в последней фразе и заключается наш, русский шанс произвести впечатление на японцев. Мы, русские, любим придумывать. Японцы – делают это по необходимости. Если японец увидит, что наша креативность – выше, а так оно и есть, он сможет уважать нас. Есть за что. На фундаменте взаимного уважения можно строить здание совместного процесса;

• в повседневной жизни – просты и наивны, как дети. Например, могут уснуть прямо при вас, если устали и хотят спать. Это их свойство тоже надо адекватно воспринимать. Не надо только считать себя самыми умными.

Японцы – еще более высококонтекстны, чем мы.

У них не менее уникальная история.

– Самураич!

– Я за него! (Высокий контекст: попытка узнать, что спрашивают и одновременно не нести ответственность за эту информацию.)

– Чем занимаешься?

– Шашку точу! (Высокий контекст: выражение «затачиваю пилу» – готовлюсь к действиям, «шашку точу» – «жду приказа».)

– Что такое «высокий контекст»?

– Без понятия! (Я не понимаю.)

– А в лоб? (Ты что «дуркуешь»?)

– А слабо! (Не получится.)

– А если без дураков? (А если серьезно?)

– А без дураков не получится! (А серьезно не получится».)

– Почему?

– Потому что дурак – всему основа. (Дурак – дважды просветленный (по-индийски). Это индийский юмор нашего русского друга.)

– Самураич, научи меч делать!

– Сначала дзен-буддистом стань!

– Зачем?

– Затем, чтобы уметь землю слушать; воду заговаривать; железо мять; дух огня просить. Понял, однако? (Непероводимо – не хватит объема книги.)

– Понял, не дурак! (Ничего не понял.)

– Вот и отлично! Иди, сбривай свою голову…

Мы рассмотрели, исходя их наших архетипов, основные проблемы, с которыми мы сталкиваемся при общении с европейцами – немцами, англичанами, французами. Контактируя с народами на Западе – нам необходимо УЧИТЬСЯ общаться и работать с европейцами, переделывать свои архетипы так, чтобы их можно было использовать на благо всех сторон. Других-то архетипов у нас нет и в одночасье новые не появятся!

Когда мы обращаемся к Востоку, ситуация в корне меняется. Нам не надо УЧИТЬСЯ, нам необходимо ВСПОМНИТЬ. Генетическая память в нас знает, как принято вести себя на Дальнем Востоке, необходимо только к ней обратиться.

Мы высококонтекстны – и восточные народы, в основном, тоже.

Мы дистантны от власти – и восточные народы тоже.

Мы монологичны – восточные народы частично тоже, но некоторые – нет. Монголы молчаливы, китайцы и индийцы – нет.

Мы – маскулинны – восточные народы – большой вопрос. Индийцы – точно нет!

Мы – амбивалентны – на Востоке – там, где люди тысячелетиями живут на одном месте – народы в основном «цельные».

Мы не любим себя – многим восточным народам это тоже свойственно.

Итак, у нас обнаруживается много точек соприкосновения.

– Самураич, расскажи, как работать с японцами?

– Хорошо, Русский. Только из уважения к тебе. Запоминай все, что я скажу – повторять не буду.

Первое. Вы все для японцев – чужие. Стать «своим» – очень сложно.

Поэтому Доверие заслуживается не выпивкой и не годами совместной работы. Никак не заслуживается. Сказать по-простому – мы не считаем вас равными себе. Почему это так? Не знаю, это – в генах.

Посему надо просто с этим смириться. Кстати, все народы Востока – каждый – считает себя богоизбранным. Но богами избраны только мы – японцы. Это совершенно ясно! Вот, сейчас нас наказали боги за гордыню. Ничего! Отстроимся! Других даже не наказывают, к ним равнодушны. А все потому что они – не избраны.

Для японца самое главное – это его «лицо». Сохранить лицо – это главное, все остальное – второстепенно. Поэтому если ты оскорбил японца – он должен что-то сделать, чтобы сохранить лицо. Бывало, самураи совершали 切腹 (харакири), чтобы сохранить лицо.

Вторая особенность японского характера – стремление к совершенству. Оно выразилось в чрезвычайно узкой специализации мастеров и рабочих еще в средневековой Японии. Специализация была порождена специфическим, основанным на действии, стремлением к совершенству и породила небывалое мастерство ремесел. Чего стоит хотя бы умение делать мечи!

Специализация позволила минимизировать издержки и достигнуть непревзойденного качества в современной Японии. Японцы учат весь остальной мир, как надо управлять. Наши концепции «бережливого производства», «системы непрерывного совершенствования бизнес-процессов» востребованы везде.

Более того, я рискну высказать крамольную мысль: столь высокая специализация характерна не для средневекового или первобытного общества – нет, как раз в нем «все умеют все». Это – феномен даже не индустриального (один умеет немного, но хорошо), а постиндустриального общества (один умеет что-то одно).

Но откуда японцы знали законы постиндустриального общества?

Третье. Высокий контекст, монологичность и маскулинность, а также дистанция власти делает вас и нас нациями «воинов». Просчитывая реакцию японца, все время имей это в виду – он все время в битве!

В книге «Эти странные японцы» автор пишет, что японский народ по своей сути коллективен. Однако автор – сам японец, и потому ему сложно понять истинное значение явления коллективизма. «Команды» – это еще не коллективизм! Японцы – индивидуалисты, каких мало! Только индивидуалист по натуре смог бы придумать изготовить чучело начальника, приложить к нему дубинку, чтобы бить его. Для колективиста – это ерунда: поругали – и ладно – сделай выводы!

Приведем пример японского индивидуализма.

«…фехтование приобрело выраженный индивидуальный характер. Хотя отличительной особенностью японского поведения в бою, отмеченной даже степняками Хубилая, всегда было стремление к поединкам, постоянное ощущение себя как частицы большого или малого отряда не могло не накладывать отпечаток на тактику. Игры с клинком в круговерти массовой сечи не оставляли места для тонких психологических дуновений – нужно было одновременно видеть на 360 градусов, идентифицировать своих и чужих, не прозевать сигналов командира, отбиваться от сыпавшихся с разных сторон ударов мечей и копий, стараться не задеть сослуживцев и так далее, и так далее. Куда как проще стало жить и умирать самураям при Токугава: противник либо один, либо их несколько, но все же конечное число, стрелы не летят, копья не тычут, нагинаты не рубят, и нет нужды бить изо всех сил – один легкий укол отправляет врага к его славным предкам. В таких тепличных условиях не оставалось иного, как направить силы на углубление духовных аспектов, что и было сделано»[20]20
  Хорев В. Японский меч. 10 веков совершенства.


[Закрыть].