Текст книги "Бизнес с русскими или без?"

Резюме

Работая с «метисами», мы убеждаемся в их совершенно иной приспособленности к окружающей среде, где соприкасаются две и более цивилизаций. Мы – остаемся в своей среде, они – гуляют повсюду. Пример – Джеки Чан – китаец и американец в одном лице, свой везде, и здесь и там. Можно только позавидовать умению «метисов» – и учиться, учиться у них всему!

Диалог в Финляндии, в доме Русского:

Русский:

– Му, можно написать в книге следующую фразу: «Если вы хотите завести себе собаку – подумайте, может быть, вам лучше завести себе китайца?»

Му (смеется):

– Можно! Даже нужно.

Русский:

– Му, ты поедешь с нами в магазин? Кончился хлеб, бухло и вообще надо погулять…

Му:

– Нет, не поеду. Собаке и здесь хорошо.

Вернувшись домой, слегка навеселе (в Финляндии можно садиться за руль слегка под градусом):

– Му, что же мне все-таки написать? Про собаку не хочется.

Му:

– Напиши: «мы были смуглыми и золотоглазыми»

(для тех, кто не в контексте: рассказ Р. Брэдбери «Были они смуглыми и золотоглазыми», 1965 год написания (достаточно давно!), рассказ из «Марсианских хроник» про марсиан, которые внезапно вымерли под действием вирусов, занесенных с Земли. Му здесь демонстрирует, во-первых, свою осведомленность в вопросах литературы прошлого века, во-вторых, сравнивает Китай с Марсом, т. е. говорит о бесконечной удаленности китайской цивилизации от Западной и одновременно ее высоту, т. к. в рассказе Рея Бредбери марсианская цивилизация технологически и культурно выше земной, в-третьих, делает это как всегда изящно, запаковывая смыслы во фразе так, что не сразу и разберешься. Плюс к этому употреблено прошедшее слово «БЫЛИ», которое говорит о непознанности и потерянности для запада китайской цивилизации.

Да, непростой чел этот Му!).

10 правил для работы с китайцами

(Му сказал, что не надо ничего рисовать):

1. Нет никаких правил. Все правила можно нарушать.

2. Работать надо всегда. Отдыхать будешь в могиле.

3. Что бы ты не сделал, все можно и нужно переделать лучше.

4. Поэтому переделай работу заново и сегодня, а то завтра тебя с нее выгонят.

5. Рис – это вкусно!

6. Вареная рыба – это тоже вкусно.

7. Великая Китайская стена – это единственная постройка, которую видно из космоса.

8. Быть доброжелательным к тому, что ты не знаешь как зло.

9. Плохих начальников не бывает.

10. Я живу только сейчас.

Глава 10
С кем нам работать и с кем – не работать?

Когда мы ставим такой вопрос: с кем нам надо работать, а с кем – не надо, всегда мы задаем следующим: а зачем? Работать для чего? Здесь возможны несколько вариантов:

С кем нам лучше работается, то есть какие нации нам наиболее комфортны (мы не пишем «близки по духу», так как именно близость по духу иногда, как в коммунальной квартире, препятствует нормальной работе). То есть – с кем нам проще всего? Этот вопрос возникает, потому что, в общем-то, раньше нам не было просто НИ С КЕМ!

С кем нам хотелось бы поработать, чтобы наши архетипы усилились, развились и мы наконец-то нашли в себе те силы, которые, несомненно, в нас дремлют.

С кем надо работать, понимая под словом «надо» то, что обычно советуют врачи: горькое, противное, но необходимое лекарство. То есть нам надо «прописать» общаться с народом, который мы «на дух не переносим» (возможно, а может быть – и нет!), но общение с которым «целительно» для нас, русских – оно превратит нас в нечто, удобное миру и тем, кто лечит. Мы станем «пригодными» (useful). Когда мы приобретаем качество useful, с нами могут работать ВСЕ. Например, немцы, англичане – useful, а мы – нет!

Но useful означает также «использованные», или «те, которыми пользуются». Волнует вас это? То, что вас будут использовать?

Пора бы привыкать, что мир использует тебя, а ты – его. Что тут такого? Что, лучше сидеть в своей норе и быть никому не нужными?

Наконец, четвертый тренд: с кем нам ИНТЕРЕСНО БЫЛО БЫ поработать, потому что мы СОВЕРШЕННО НИЧЕГО О НИХ НЕ ЗНАЕМ?

Рассмотрим эти четыре пути общения.

Кто нам наиболее комфортен? Наверное, мы сами – больше никто! Но с собой мы уже работали, спасибо, хватит! Почему же хватит? Потому что наши архетипы требуют, чтобы их развивали, мы развили те, которые могли, в непрерывном замкнутом общении в своей стране (как в Китае, хочется сказать), теперь надо бы развить что-нибудь еще, а то нас, смотришь, совсем перегонят. Итак, мы сами для себя отпадаем. Тогда кто?

Для комфортного общения архетипы, которые нас раскачивают (амбивалентность), и архетипы, которые досадно нам мешают жить (дистанция власти, монологичность), должны быть этим «кем-то» блокированы, то есть этот «кто-то», с кем мы будем общаться, должен:

• Быть не амбивалентным.

• Быть диалогичным.

• Быть на короткой дистанции с самим собой во власти.

Кто же это?

Почти идеально подходят немцы, но, возможно, они тоже амбивалентны. Возможно, потому что данный вопрос выходит за рамки книги.

Всем трем качествам удовлетворяют итальянцы – они как раз такие, как нам нужно.

Итак, на первый вопрос мы ответили: наиболее комфортно нам было бы работать с итальянцами и, возможно, с немцами.

Кто усилил бы наши архетипы?

Этот «кто-то» должен быть похож на нас, но не как две капли воды, он должен быть СИЛЬНЕЕ НАС по ряду архетипов, которые могут быть усилены.

Кто же это?

Например, это ЯПОНЦЫ.

Они еще более амбивалентны, чем мы, они еще более высококонтекстны, но они, в отличие от нас, более коллективисты и более диалогичны и смогут нас научить уму-разуму, то есть тому, что представляют собой они сами. Спасибо.

Итак, на второй вопрос, с кем бы нам таким поработать, чтобы он мог развить, усилить нас, ответ: с японцами!

Кого бы нам «попринимать» в мелких дозах, чтобы стать «такими, как все»?

Это должен быть народ, глубоко диалогичный, с минимальной дистанцией власти, коллективный, эгоистичный, по сути – самовлюбленный (чтобы научить нас правильной самооценке), глубоко системный и процессный, чтобы наши русские души привести в относительный порядок.

Кто же это?

Конечно, это – американцы!

Итак, на третий вопрос, кто бы был нам ПОЛЕЗЕН в общении и в работе для выработки тех качеств, которых нам НЕ ХВАТАЕТ для нормальной работы со всеми народами мира, ответ: с американцами.

Но пилюля, как и обещали: очень горькая!

С кем бы нам поработать ИЗ ИНТЕРЕСА?

Какой это должен быть народ?

Заводной, потому что мы сами такие – иначе нам неинтересно. Значит, народы Европы сразу отпадают!

Яркий и самобытный, потому что эрзацев мы нахватаемся у немцев и англосаксов.

Непростой.

Кто же это?

Конечно же, это – черная раса! Неплохо бы было что-нибудь с ними «сотворить» вместе! Еще подходят (но меньше) латиноамериканцы.

Итак, на четвертый вопрос, с кем нам было бы ИНТЕРЕСНО, ответ: в представителями негритянской расы или с латиноамериканцами.

Что характерно, существуют народы, которые нам сейчас, в данный период нашего развития, «ни к селу, ни к городу», к сожалению. К сожалению потому, что они – совершенно замечательный, как и любой народ на Земле. Но вот досада – нам с ними сейчас не по пути. Они нас такому научат, что нам совсем даже не нужно знать. Не потому, что они знают «чего-то плохое», а потому, что это знание нас разрушит. Или же мы перессоримся, что тоже неконструктивно. Или же совсем расхотим жить, что тоже не входит в наши планы.

Кто же это?

«С болью в сердце», как говорил Валентин Гафт в фильме «Гараж», «зачитываем список»:

Прибалты (увы! Им и «Жигули» с российскими номерами кажутся русским танком.).

Народы Севера (увы! Им нельзя пить водку. Совсем.).

Арабы (к сожалению, у них – многоженство. Еще немного, и мы станем делать так же. А нельзя!).

Поляки (очень жаль! Они слишком много про нас знают.).

Индийцы (да, это так. Они вообще все про всех знают.).

Список можно продолжить, но, наверное, нам не дадут. Как же так? – скажут почитатели Индии? Может быть, у авторов неприязнь к этим народам?

Вовсе нет, даже наоборот! Например, поляков мы глубокоглубоко уважаем за то, что они показали всему миру, как маленькая нация может быть большой. А индийцы – наши духовные учителя. А Прибалтика красива невероятно! И так далее. Так в чем же дело?

А дело в том, что когда у вас болит печень, вам нельзя грибов и кофе. Но это не значит, что грибы или кофе – плохи! Просто вам их СЕЙЧАС нельзя.

Вот вылечим печень – посмотрим!

Размышляя о путях истории и о тех, которые достались русским, нельзя не упомянуть два из огромного множества подходов к истории – два, которые нам кажутся интересными. Остальные – нет.

Первый подход был озвучен (описан) А. Тойнби в его «Постижении истории». Он состоит, в нашем понимании, в том, что цивилизация отвечает на ВЫЗОВЫ истории (или среды, что одно и то же) – и тем самым развивается (или погибает). А если НЕ ОТВЕЧАЕТ – то сходит на нет и ассимилируется другими, более сильными цивилизациями.

Применительно к русским, можно смело сказать: да, мы ответили на ВСЕ вызовы истории! Правда, какой ценой… Но история цивилизаций стоит не с весами и не взвешивает потери. Для нее это несущественно, хотя народ, конечно, очень жалко! Существенно для нее то, что мы на вызовы ответили. На вызов, который принесла Первая мировая, который принесла Гражданская, Вторая мировая войны, гонка с Америкой за звездами, освоение Сибири, построение империи во второй раз, наконец, осмысление ее крушения. Мы через все это прошли (настоящую эпоху нельзя считать выдающейся и чему-либо нас учащей) – и поэтому теперь у нас большой-большой бонус.

В чем выразится этот бонус?

Уж, конечно, не в деньгах! Весьма вероятно, он выразится в том, что мы наконец-то придем к себе. Наверное, уже приходим. В последнее время в народе укрепляется абсолютно равнодушное отношение ко всему происходящему – в мире, в стране. Это может быть внешним выражением процессов интеграции, восстановления цельности. Мы уже пришли, пора успокоиться. Вот и успокаиваемся.

Русская цивилизация, ответив на все вызовы истории, ослабела, но и получила перспективу. Возможно, мы ее сейчас не видим. Но она для нас точно есть.

Второй взгляд на историю озвучил С. Переслегин. Он говорит (пишет) про «сценарии», которые действуют в истории, и направляют историю отдельных стран и регионов в то или иное русло. В нужное «кому-то» русло.

По сути, этот взгляд противоположен идее А. Тойнби, но речь не об этом. Это взгляд указывает нам на то, что наша история перекроена «динамическими сценариями», то есть «по-русски», нам не давали жить так, как мы хотели. Никогда!

Даже если считать, что эти «кто-то» – неживая материя или Господь Бог – все равно ситуация с Россией не меняется – нас или наказывают (за что?), или просто «тупо» мешают жить.

Мы приводим эту точку зрения только для того, чтобы сказать:

– Не получится! (В случае если это неведомые нам законы природы.)

Или:

– Хорошего Вам настроения! (В случае, если это Господь Бог.)

Хорошего Вам настроения в следующий раз, когда будете переписывать историю России!

В заключение.

Однажды один умный еврейский журналист написал, что евреи приобрели право на общенациональную святость после того, что с ними произошло во Вторую мировую войну.

Хочется сказать: и мы, и мы тоже – за весь ХХ век!

Мы тоже достойны общенациональной святости. Святости, которая заслужена не мучениями народа, а которая нисходит на каждого из нас, русских – как падает снег или дождь – просто потому, что мы – каждый – становимся цельными, абсолютными, всепонимающими и одновременно бесстрастными.

Послесловие

Наконец корабль был спущен на воду и закачался у берега. А ночью поднялся шторм, сорвал якорь, и корабль унесло и разбило о скалы.

Следующую неделю никто из команды, кроме Русского, не вышел из дома. Он один ходил, подбирал опять сломанный компас и остатки корабля, какие-то обрывки веревки, такелажа, припасов.

Он входил в дом и говорил, обращаясь ко всем: «А ну, быстро встали». И ничего, что никто не вставал. Зато приятно было, что кто-то на тебя орет.

Он начал в одиночестве делать новую лодку, напевая зачем-то при этом угрюмый мотив, который начинался словами «вставай, страна огромная». Какая страна?

Он один брился, топил баню.

Через некоторое время к нему присоединился финн (сначала топить баню), затем японец (стало стыдно). Русский просиживал у лодки все время, сутками, почти не спал. Поэтому, когда ночью на горизонте он увидел корабль, проплывавший мимо, он успел схватить тлеющую головню и поджег свой труд. Их заметили.

Вот и вся история.

По приезду на Большую землю Русский напился, впрочем, как и все остальные. Когда все утряслось, все встречи-восторги, Русскому в его деревню стали приходить подарки. Американец пригласил в свою фирму. Русский иногда приходит туда, на заседания совета директоров, в неизменном своем камуфляже и в горных сапогах. Сначала он тихонько сидит и слушает умные речи про инвестиции и маржу, потом взгляд его падает за высокое окно, на простор Манхэттена, он начинает сопеть и ворочаться, как связанный медведь, затем, в перерыв, он исчезает. Куда?

Совет директоров пытался было его приручить: ссужали даже деньгами. Денег Русский не берет, зато с удовольствием ездит в гости, где опустошает хозяйский бар, причем со знанием дела.

Японец подарил Русскому меч, который сам сделал, и свою книгу про бережливое производство. Русский выдрал из книги лист и подкинул в воздух. Лист упал на меч и разрезал его пополам. Это была хорошая работа!

Самураич и Русский регулярно встречаются в Японии, где потомок клана Такэда (да, вот так!) учит Русского японскому фехтованию. Получается пока не очень, но Самураич не отстанет, вы ведь его знаете!

Финн подарил Русскому зимний дом, сам построил, на берегу озера Сайма. Русский переехал туда жить. Но сначала он наблюдал за строительством. Русский никогда не видел ничего подобного. Сначала приехала большая машина, и рабочие аккуратно сгрузили все части дома, вплоть до шипов для забивки в брус. Деталей были сотни, тысячи, но все они были аккуратно упакованы, и на каждой детальке была бирка «Nikolaj Stepanov». Кто бы это мог быть?

Потом Русский смотрел, как Йохо берет длинный клееный брус и с помощью подмастерья водружает его наверх стены. Брус длинный – 12 метров с половиной, но паз входит в гнездо, как будто всегда здесь стоял – ни на сантиметр длиннее, ни на сантиметр короче. Йохо берет длиннющий молоток и пятью ударами забивает брус на место.

Потом приезжает еще машина и заливает между стенами все пространство бетоном. Бетон заливают в несколько раз, прокладывая пенопластом все пространство пола, чтобы бетон не пускал в дом холод. Русскому очень хочется пройтись по бетону, оставить следы. Для него это – как прогулка по поверхности Луны. Хочется быть таким же, как Йохо!

Дом Русского стоит на системе озер, которая называется Сайма. Если у вас есть на чем плавать, хоть спасательный круг – вы можете совершить путешествие по всей Фи, не разу не ступив на берег!

Русскому нравится, что в Финляндии можно собирать грибы и ягоды на частной территории, и никто ничего тебе не скажет! Нет заборов, если оставишь лодку на берегу и вернешься за ней через неделю – не только увидишь ее на прежнем месте, но и перевернутую, чтобы не залило дождем.

Негры подарили Русскому песню, в которой пропиарили его как следует. Теперь в «черных» кварталах Русского принимают за своего и он ходит туда, куда ни один белый не сунется.

Чак и Зулус бросили кошеварить и стали играть рок-н ролл. Они же еще совсем молодые!

Немцы, конечно же, подарили BMW. Что это такое, все знают, поэтому рисовать не будем.

Китайцу нечего было подарить, и он переехал жить в Финляндию, ухаживать за домом Русского, да и подбадривать старшего брата, когда тот в печали.

Миша подарил Русскому «Меркаву» (можете представить себе его чин в израильской армии и финансовые возможности?) и как-то перевез его в Финляндию. Теперь, когда Русский разъезжает на танке по Савонлинне, финны думают, что это парад их финских войск.

А Русский? Что подарил он?

Себя.

Больше у него ничего нет, вы знаете.

– Как его звали?

– Вам-то зачем? Все звали и зовут его просто Русский. Точно и по делу.

Американец написал книгу, назвал ее «Идеальная команда». Теперь он набирает персонал в свою фирму по рецепту, данному самой природой:

10 человек:

• Два немца – работать квалифицированно.

• Два негра – делать тяжелую работу, готовить еду, петь.

• Один еврей – считать, договариваться, изобретать.

• Один американец – управлять командой.

• Один финн – финишер, доделывать за всех (кроме немцев).

• Один японец – для поднятия боевого духа и для колорита.

• Один китаец – для всего остального.

• Один русский – отвечать за конечный результат.

_{Бирка со стройки Русского}

Совсем послесловие

– Ну, давай, Русский, начинай! Мы уже закрыли глазки…

И Русский начал свой рассказ:

– Великий северный охотник сидел на камне и смотрел вдаль, на серое море. Над морем стлался туман, но вдали, в лучах заходящего солнца, была видна золотая полоска, протянувшаяся по воде.

Было видно, как птицы кружатся вдали над рыбой, волны исчезали, и оставалась только неправдоподобно прямая линия, другое пространство, другие расстояния, другая судьба…

Яро всегда тянуло к морю, с тех пор, когда он впервые его увидел. Отец тогда привел племя сюда и показал ему море. «Так, – сказал он, – ограничена наша жизнь. Мы не можем жить везде. Мы можем жить только где-то. Мы выбрали это место, и оно нас кормит. Но, возможно, и за морем есть еще люди».

В племени передавалось предание о тех временах, когда северные охотники впервые пришли сюда. Это было так давно, что даже деревья это забыли. С тех пор изменилось все: русла рек, очертания берега моря, говорят даже, на юге разлилось новое море. Очень, очень давно живут они здесь.

Племя пришло сюда, как обычно, в поисках еды. Едою были мамонты, а теперь их не стало. Всех съели. Что теперь было делать, Яро не знал. На Великой равнине не росло ничего, что могло бы прокормить людей. Поэтому вчера из племени ушел Шиво.

Шиво взял лучших воинов и ушел туда, откуда они, по преданиям, когда-то пришли. Он сказал, глядя прямо в глаза Яро, что ему надоело, и он хочет вернуться в землю отцов. Наверное, такая земля действительно существовала, но племя считало, что ходить никуда не надо.

Стив:

– И куда он пришел?

Русский:

– Считается, что они пришли в Индию и стали так называемыми ариями.

Стив:

– Стой! А как же наши предки? Ведь арии пришли из Индии и стали нашими предками?

Русский:

– Не получается. По генетике – не получается. Получается, что ваши предки ушли в Европу раньше, когда толпа протолюдей шла из Африки в Азию. Они откололись в районе Ирана и ушли через Турцию на север.

Стив:

– Откуда это известно?

Русский:

– Из твоих хромосом это известно… В них все написано.

Шиво увел лучших, кто еще что-то хотел изменить. Но Яро не мог бросить здесь стариков, детей и женщин. Он остался с ними. Поэтому он сидел сейчас грустно на берегу, и его мысли все время возвращались к вчерашней сцене прощания, она все повторялась у него в голове без конца, и он не мог сделать с этим ничего.

Солнце уже скрылось за морем, ушло спать, а он все сидел и сидел и глядел на воду. Ему хотелось уметь ходить по воде, чтобы повести племя через воду – туда, где еще, возможно, остались мамонты. Но, в любом случае, сегодня было уже поздно их искать. Пора было спать.

Ледник, уходя, оставил пещеры – в них племя и жило. С Севера еще иногда доносилось дыхание льда, иногда слышались тяжелые удары, словно кто-то огромный колотил по земле огромным камнем, величиной с гору. Посланные туда возвращались ошеломленные – ледник все так же возвышался неприступной стеной, и вершина его не была видна из-за туч. Только он отступал.

А еще у племени был оракул – железный человек. Понятно, Яро не знал ничего о железе. Они называли его – сверкающий человек. Ледник отпустил его, отдал миру. И теперь сверкающий был все время с ними. Он разговаривал с людьми на неведомом языке, и, слушая его бормотание, люди стали больше переговариваться друг с другом. Раньше они произносили отрывистые звуки, означающие «пойди», «принеси», «хочу». Теперь даже женщины жужжали подчас, не переставая.

Это было хорошо: хорошо слышать, как кто-то что-то говорит, а не только крик чаек и рев мамонта. Хорошо, когда рядом есть люди. Это создавало уют.

Ты идешь спать? Мара пришла и села рядом, на камень. Чего пришла?

Мара, а что там – за морем – ты думала об этом?

Там живут великаны – серьезно сказала Мара. У них огромные ноги и огромные руки и они без устали стучат камнями по скалам.

– Зачем?

– Просто так.

– А если не просто?

– А зачем еще?

Разговор зашел в тупик. Яро не знал, что в таких случаях делать. Хотелось взять разговор за руку и вывести из тупика. Но пока он в тупике, все молчали. И так могло продолжаться очень долго.

Люди еще не привыкли к тому, что умеют говорить друг с другом. И им казалось, что за них говорят ветер, скалы и земля. И если они вдруг умолкают – значит, земля все сказала, что хотела, и ветер все пропел, что хотел, и так тому и быть. Он расходились, удрученные, а иногда сидели много-много плесков волн подряд в странном оцепенении. А потом поднимались и не могли ни на чем сосредоточиться, все валилось из рук.

Сегодня Яро представил, что голос в его голове, который говорит ему, что надо сказать, на самом деле – не в его голове, а вне ее. Он представил, что ветер передает ему как-то свой голос, что это его, ветра мысли и, значит, надо прислушаться получше к ветру в голове – он там есть. Он попробовал, но в голове не было ничего. И он не мог ничего сказать Маре – губы его не слушались. Он как будто упирался в каменную стену.

Мара поднялась и побрела прочь. Яро поднялся вслед на нею и пошел рядом. Молча.

Он еще раз оглянулся на воду и пошел спать.

Но спать не получилось. Уже подходя к месту, где они жили семьей, Яро понял, что тундра поднялась. Так много людей он еще не видел. И все они пришли к нему! Зачем? Он разволновался.

И это тоже было внове для него: в груди вдруг поднималась волна и те немногие мысли, что в ней поселились, куда-то улетали, как птицы. И он не мог ни о чем думать.

Людей было много, все стояли и глядели, как он подходит с Марой. Над толпой стоял неумолчный гомон, некоторые зажгли факелы. Яро смотрел и не мог узнать этих людей. Это были совсем незнакомые люди, пришедшие очень издалека. «А где же наши?» – подумал он. – «Ах, да. Наши же ушли вчера с Шиво!»

Толпа обступила его. Через нее к Яро нехотя протолкнулись какие-то люди с посохами в руках. Яро посмотрел на них. Точно такой же посох лежал и в его землянке, забытый. «Это – вожди, если можно так выразиться», – подумал он. Вожди никем не руководили, только своей семьей. Но их слушали. И вот теперь они привели своих людей к Яро, на берег моря.

От Яро ждали речь. Но что говорить? Никто не собирался ему докладывать, он все должен был знать сам. Он поднялся на камень. Бывало, вождь мог постоять так на камне – час, два – а потом молча спуститься и распустить собрание. Странно было обо всем этом вспоминать: что можно вот так стоять перед людьми и ничего им не сказать.

Яро прокашлялся и начал.

«Мои братья! Северные охотники! Сегодня мне был знак. За морем живут люди. Они знают, где еда. Нам надо их найти. Пошлите охотников».

Речь закончилась. Разошлись и люди, молча. Вожди строили своих охотников в походную колонну и бегом уводили во тьму. Никто и не подумал оставаться и пережидать здесь ночь. Кто может быть соперником великим охотникам в их тундре? Никто!

Яро пошел спать в землянку. Но пол был сырой и сон не шел. Есть тоже было нечего.

Яро встал, оделся и вышел наружу. Над морем светила полная луна. Тянуло туда со страшной силой. Яро пошел.

Проснулся он под утро и обнаружил себя сидящим на камне на берегу. Раздавался плеск волн и еще чего-то по воде. Глаза еще не вполне глядели, но было ясно: из утреннего тумана что-то плывет. Яро нагнулся и стал зачерпывать воду и тереть ею глаза. Море было почти пресное – ледниковое – поэтому глаза не щипало.

Из тумана начали выплывать одна за другой лодки. Носы их были украшены чудовищами из легенд. Они плыли совсем тихо, только размеренно поднимались и исчезали в воде палки, свисавшие с боков лодок.

На борту ближайшей стояло существо в шкуре и держало в руке рог. Такой рог означал только начало атаки. Время для атаки было выбрано идеально, все спят. Лодка приблизилась. Существо на ее носу было женщиной, закутанной в темную косматую шкуру неизвестного зверя.

Яро встал: стоя умирать как-то сподручнее. Лодка приблизилась, палки поднялись вверх, и по ним стекала вода. Лодка теперь двигалась совершенно неслышно. Женщина вместо того, чтобы затрубить в рог, протягивала его через разделяющую их воду Яро.

Вот лодка уткнулась носом в берег. Женщина легко спрыгнула с борта и подошла вплотную. Кубок оказался у лица Яро, в нем что-то было, темное и жидкое. Женщина сделала жест, что пьет. Яро взял кубок и выпил.

От выпитого яда слегка замутило. Да и не слегка! Горький он, однако!

Зато в голове наступила полная ясность. В этой прозрачной ясности Яро услышал голос женщины, хотя губ она не размыкала:

«Приветствую тебя, Великий Северный охотник! Где у тебя здесь можно поговорить?»

Чак:

– И что?

Русский:

– Ничего.

Чак:

– Что дальше-то?

Русский:

– Дальше – спать. Завтра доскажу.

Миша:

– А что она: инопланетянка? Умеет разговаривать не открывая рта, мысленно?

Русский:

– Нет, она земная. Раньше мы все так умели. Но забыли.

Чак:

– У нас иногда так могут некоторые. Но редко.