Текст книги "Искажение. Том 1"

Искажение
Том 1
Николай Глебов

Иллюстратор Николай Глебов

Корректор Ульяна Глебова

© Николай Глебов, 2024

© Николай Глебов, иллюстрации, 2024

ISBN 978-5-0062-4924-0 (т. 1)

ISBN 978-5-0062-4925-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Николай Глебов
ИСКАЖЕНИЕ
Том 1

Николай Глебов

ИСКАЖЕНИЕ

Первый том

Помощь другому миру

Иллюстрации автора

Пролог. Всем ли можно доверять?

Шесть часов утра. Зазвонил будильник, но негромко. Я его специально, когда включаю, то звук тихий ставлю, чтобы я услышал, но не перебудил весь дом.

Мне этот будильник родители подарили. Диме папа машину купил, а мне мои родители купили часы. Зато на них можно звук регулировать… и… и мелодии загружать. А вот в Диминой машине можно звук регулировать? А флешку в неё вставить, чтобы современную музыку загрузить? Нет! Так что я круче!

– Рота подъём! – скомандовал я в шутку сам себе.

Вставать так рано мне всегда было трудно. Но раз уж договорились ехать, то придётся просыпаться тогда, когда надо. Кто знает, сколько ещё дней предстоит вставать так рано…

Ну что, осталось подождать пару минут, и тогда Димка приедет на своей машине, остановится под окном и посигналит. После этого мы поедем… Хм… Куда же мы поедем? Точно! Мы едем на озеро Байкал. Михаил Фёдорович, наш декан, сказал, что там нашли следы какой-то древней цивилизации. Он также утверждает, что есть шанс найти что-то реально ценное! Хотя мы все понимаем, что, скорее всего, будет так же, как всегда – уедем на пару недель или вообще месяцев. Родители опять будут по нам скучать. А во время экспедиции будет ещё хуже: я, возможно, случайно сломаю какой-нибудь кусок старинного «бетона» или разобью (тоже нечаянно) древнюю вазу. Элька опять будет орать на нас (иногда даже без особого повода), Семён опять себе что-нибудь сломает, а нам придётся работать ещё усерднее. Что касается Генриха, то он в очередной раз разобьёт «водонепроницаемые, небьющиеся и пуленепробиваемые» дорогущие чёрные очки. После всего этого, он напрасно будет выпрашивать «подержать» пистолет одного из охранников Риты, а после отказа – уйдёт куда-то и там умудрится переругаться с местным населением.

А вечером будет ещё интереснее!

Семён Семёнович доковыляет до костра (скорее всего, Семён будет есть что-то типа шоколадного батончика). Сам костёр, естественно, скажут разводить мне. А я – уставший и сонный, смогу максимум кинуть пару поленьев и поджечь всё это. Потом отойду от костра, чтобы записать в дневник: «Поход номер такой-то, день такой-то. Всё идёт замечательно, из графика не выбиваемся». Ну, или что-то подобное этому. Элька успокоится, начнёт петь что-нибудь печальное или истории из прошлого вспоминать. Генрих вернётся с каким-нибудь своим «нержавеющим, незатупляющимся ножом из литой стали», который уже изрядно покрылся ржавчиной. Генрих станет срубать ножом щепки с «пенька» и сжигать их в костре. Из-за плохого ножа ему придётся держать нож как правой, так и левой лапой (поочерёдно), но своей странной работы он не бросит. Генрих будет задумчиво смотреть в костёр, пока не придёт Рита. Он взглянет сначала на неё, затем на её охранника, резко отвернётся и станет снова «отрезать» щепки для костра. Рита сядет близко к костру, чтобы греть лапы. Причём так близко, что мы будем бояться, как бы она не обожглась. Один из двоих телохранителей Риты уйдёт куда-то. Второй же найдёт какой-нибудь холм или, наоборот, овражек, чтобы «скрыться» там, но при этом охранять Риту. Всегда удивлялся тому, что эти телохранители постоянно ходят в деловых костюмах. А ещё, я ни разу не видел, чтобы кто-нибудь из них спал. У них и своя палатка есть… Хотя мне как-то без разницы.

Ночью телохранители «просадят» несколько обойм, принимая шум ветра в листве за крадущихся бандитов (наверное), поэтому нам придётся засыпать под отголоски очередей, выпущенных из пистолетов.

А под конец экспедиции мы будем возвращаться несколько суток на поезде в Москву. Все мы будем уставшие и покусанные комарами. Все, кроме Риты, которая из-за статуса и боязни вида костей (которые мы якобы могли внезапно раскопать) толком-то и не работала (ни при ней будет сказано). А от комаров ей отец даст какое-нибудь мощное средство.

Я люблю заранее продумывать несколько вариантов будущего, а если времени немного, то хотя бы успею продумать один из самых худших вариантов, чтобы то, что произойдёт реально, было бы лучше.

Это я – Олег

…И вдруг зазвонил мой сотовый. Надо же мне было додуматься – не выключить его!

Знал бы, что позвонят – перевёл бы телефон в беззвучный режим.

– Алло! Ген, это ты? – сказал я в трубку кричащим шёпотом.

– А кто же! Ну что, как сам? – весёлым голосом ответил Генрих.

– Как сам?! Ты хоть понимаешь, который сейчас час? Почему не едете? Уже полседьмого!

– Так мы же договорились на 6—30! Ну, не утра же!

– Ладно, тогда зачем… лучше спрошу – Почему! Почему ты тогда звонишь так рано? – находчиво заметил я.

– Да Элька надоела! Всё названивает: «Договорились на полседьмого! Я так и знала, что ты или опоздаешь или что-то не поймёшь. Я из-за тебя, дебила, из Москвы… на электричку билеты заказала, потому что там нет конкретного срока билета! Ты хоть понимаешь, что нам на поезд после выхода из электрички пересаживаться придётся? Он отъезжает завтра утром. Хоть туда не опоздай!»

Генрих так похоже изображал интонацию Эльки, что мне даже немного смешно стало.

– А приедешь-то во сколько? – спросил я уже повеселевшим голосом.

– Ну, Олежа, ты же понимаешь – права есть только у тебя, Димки и меня. А пока я всех соберу, пока все из нашей группы соберутся, несколько часов пройдёт. Короче, раньше четырнадцати даже не жди. Давай до скорого!

– Хорошо. Пока, – ответил я и повесил трубку.

Телефонный звонок никого не разбудил, а вот к часу дня все уже проснулись.

В 15:30 за окном стала сигналить машина. Это Генрих или Дима приехал за мной.

Я схватил заранее заготовленный рюкзак и стал уходить.

– А меня почему не берёте?

Ко мне подбежал мой двенадцатилетней брат и стал прыгать вокруг меня.

– Подрасти сначала, а там посмотрим, – ответил я, улыбаясь.

– Думаешь, вы ничего не можете найти, потому что вас мало? – отозвалась моя старшая сестра из кухни.

Моя сестра никогда не верит, что мы найдём что-то ценное. Старше меня она всего на год, поэтому в детстве мы играли вместе – разница в возрасте-то небольшая.

Сестра стояла и мыла посуду. Но чтобы прокомментировать, она даже воду выключила.

И тут в коридор вышла моя мама. Она всегда становилась печальной, когда я уезжал надолго.

– А может, и не стоит ехать, а? – спросила она почти шёпотом. – Кто знает, что там будет…

Мы уже договорились с ребятами. Не хочу их подводить. Обещаю тебе, с нами ничего серьёзного не случится, – ответил я и тоже стал более грустным, чем обычно. – Ну, что ж, пойду искать забытые цивилизации!

Я попытался приободрить себя, но это не получилось.

– Пока! – крикнул в коридор из комнаты мой папа. Он всего 4 часа назад вернулся домой с «ночной» смены, поэтому был очень усталым.

Я попрощался со всеми и вышел из квартиры.

На одном из нижних этажей со мной заговорил какой-то странный тип. Одет он был в тёплую куртку, несмотря на то, что на улице было лето. Все слова он произносил медленно, почти что по слогам, как будто продумывая каждое слово.

– Эй… Это ты… най-дёшь вчера большой телефон? – спросил он.

– Нет, это точно буду не я, – передразнил я его. – Но даже если когда-нибудь вчера найду, то пользоваться не буду: мне мой тренер по боксу запрещает пользоваться. Говорит, что для зрения вредно.

– Это точно не он. Нуж-но искать где-то в другом месте, – сказал странный парень.

– Ищи-ищи. Может и найдешь, – поддержал я его и пошёл вниз по лестнице.

Я вышел на улицу. Было довольно тепло. Я слушал пение птиц и щурился из-за ярких лучей солнца. Магазин около нашего дома снова открылся после ремонта, а вдалеке, на заборе около высотки был виден новый яркий плакат, оповещающий о выступлении в этом и следующем месяце популярной молодой певицы – Эмили Стан.

Вместо Диминой машины я заметил дорогущую навороченную тачку. За рулём сидел Генрих и по-голливудски (как всегда) улыбался.

Мы все зовём его Генрихом, хотя на самом деле его имя – Гена. Получил он такое прозвище, потому что казался нам слишком горделивым для такого простого имени. Почти в любой ситуации он мог похвастаться чем-либо. Например, он постоянно гордился тем, что является доберманом. Кроме того, Генрих любил улыбаться всем прохожим (но только не в экспедиции), а также имел тягу к огнестрельному оружию.

– Смотри, какую тачку Ритин батя нам подарил! – сказал Генрих и довольно хлопнул по обшивки руля. – Звэр, а нэ машина! Кстати, посмотри, какие часы я себе купил! Золотые, противоударные! Вещь!

Он попытался показать мне их поближе, но по его креслу довольно сильно пнула Элька, сидевшая за ним.

– Олег, не слушай его! Рита поехать не смогла, а эту машину нам её папа… одолжил, – сказала Элька и протянула мне какой-то бланк и ручку. – Ах да, вот, подпиши здесь! Это – страховка. Когда с тобой что-то случится, твоей родне выплатят несколько тысяч рублей.

– Это что со мной должно случиться, чтобы выплачивали не мне, а моей семье? – возмутился я, но всё-таки подписал. – И что значит «когда»? Может быть, всё-таки «если» что-то случится, а не «когда»?

– Чистая формальность. Не бери в голову, – сказала она и убрала документ в сумку. – Вернёмся в Москву – передам документы Михаилу Фёдоровичу.

Кто не помнит, это – наш декан. Он-то нас и послал на Байкал.

Когда-то давно, он нашёл котёнка из тех, что бегают на четырёх лапах и мяукают. Михаил Фёдорович постоянно с ним везде таскается. У нашего декана и хобби имеется – игра на скрипке. А играет он, кстати, отлично.

Стоит также сказать и пару слов об Эльке… тоже кошке, только нормальной… В смысле, как мы… Чёрт, не могли что ли другое существительное придумать? Сиди, объясняй потом! Так вот…

Если меня попросят сказать три прилагательных о том, какая она, то я отвечу: трудолюбивая, упрямая и деловая. Элька постоянно ходит то с книгой, то с большой папкой, наполненной важными бумагами или документами. Элька гордится тем, что составила себе распорядок каждого дня в течение недели. Какое-то странное описание Эльки получилось… Как для передачи «Давай поженимся!» Первого канала (данная телепередача выходила на российском телевидении в начале XXI века. Её основная функция заключается в создании семейных пар) И зачем я это уточнил? Ха! Ну, вдруг, кто о передаче не знает. Ладно, и так сойдёт!

– И что, мы втроём что ли поедем? – недовольно сказал я. – Там работы – на десятерых! Где Дима, Семён Семёнович, Кирю-юша, в конце концов?

Сейчас, наверное, стоит поподробнее рассказать об этих трёх «соучастниках» экспедиций. Ну, про Диму вы уже слышали – я упоминал о нём утром. Он – самый обычный пёс… не знаю, что ещё о нём сказать… Он больше дружит с рысью Ритой, отец которой, богатый известный бизнесмен, и одолжил нам эту машину. Про Риту тоже много писать не буду. Скажу только, что она сильнее меня с Генрихом вместе взятых. Это потому, что она раньше в «тренажёрку» ходила. Хотя Рита – и дочь бизнесмена, но она совсем не избалованная, а, скорее, наоборот: добродушная и общительная.

Хм… Что бы такого рассказать о Кирю-юше? Начнем с того, что это не его имя, а его только что родившегося сына… Ну… как сказать «только что родившегося» – несколько месяцев уже ему.

Почему мы стали звать нашего одногруппника именем его сына? Всё просто: мы так часто слышали от восторженного родителя истории, типа: «Мой Кирюша так замечательно играет машинкой!» или «Кирюша ползает по всему дому! Он такой умница!», что это имя прочно закрепилось за его отцом. Кстати, мама настоящего Кирюши – ребёнка в нашем же вузе, но на другом факультете.

Так… Ну, вроде бы, обо всех рассказал… Ах, да! Семён Семёнович! Мопс двадцати лет, выглядит лет на пять старше (возможно, из-за лишнего веса, не при нём будет сказано). Семён любит поесть и поспать. Такое у него жизненное кредо. Однако, не помню ни одного раза, чтобы он пропустил поездку или поход. Вот такая он интересная личность!

Элька внимательно пролистала один из своих блокнотов. Она просто обожает делать различные списки и таблицы.

– Дима помогает родителям на даче. Сейчас как-никак август, – спокойно сказала кошка, но, вдруг, её голос резко сменился на нервный. – А Кирю-юша смотался со своей женой и… ребёнком… на пару месяцев за границу. Всё делает, лишь бы не работать!

– Спокойнее! – не дал ей договорить Генрих и улыбнулся. – Лучше Семёна Семёновича разбуди. Пусть Олега хоть увидит.

Из-за гигантского количества инвентаря даже роскошная семиместная машина Ритиного отца выглядела захламлённой.

Я сел рядом с Геной. На втором ряду разместилась Элька с какими-то коробками. Последний ряд заняли палатки и что-то типа брезента… или это была лодка?

Элька взяла лыжную палку, которую мы таскали с собой вместо потерянного шеста палатки и слегка ткнула ей в вещи, лежавшие на дальнем, третьем ряду машины.

Вещи тут же зашевелились. Из них высунулся сонный Семён.

– Уже приехали? – спросил он, не открывая глаз.

– Нет. Мы подобрали Олега, – ответила ему кошка.

– Привет, – сказал мне Семён Семёнович и снова уснул, накрывшись палаткой.

Я кивнул в ответ, и мы поехали.

Когда мы прибыли на вокзал, вещи в электричку нам помогли перенести люди отца Риты – доберманы и немецкие овчарки в деловых костюмах. Им же мы оставили машину.

Я уже привык к этим «шпионским фишкам».

Эх, если бы я тогда знал, как сильно изменится моя жизнь через пару дней…

Глава 1. Тот самый «большой телефон»

Оказавшись на Байкале, мы стали устанавливать палатки и размечать территорию, на которой будем работать. Первым занимались мы – парни, а за территорию отвечала Элька. Мы когда-то пытались ей помочь, так нас чуть не посадили за то, что мы на территории заповедника начали копать.

– Та-ак… информации о том, что здесь нужно искать, ещё меньше, чем обычно, – сказала Кошка, перелистывая небольшой блокнот, в который были вклеены десятки вырезок из газеты, которая, как только выпустила статью о городе на Байкале, на несколько месяцев «замолчала» (да и этот номер декан кое-как урвал. Газета была настолько в плохом состоянии, что мы не задумываясь отдали её Эльке на хоть какие-то вырезки).

– Хоть что-то известно существенного или работаем как всегда? – спросил Генрих, притащив ворох лопат.

– Я же сказала – мало чего начала известно, – начала нервничать Элька. – Говорят, был какой-то древний город… Я, правда, о нём ничего не слышала даже, но Михаил Фёдорович смог найти немного документов об этом городе. Территорию я огородила колышками. Начнём немного сегодня. За пару недель должны всё успеть. Вечером жду на раскопках всех! А сейчас у вас есть часок-другой, чтобы заняться своими делами.

Обычно в первые дни мы ничего не находили. Эта поездка оказалась абсолютно нетипичной…

Где-то спустя пару дней, лопата Генриха наткнулась на что-то твёрдое.

– О! Бегом сюда, народ! – радостно крикнул он. – Надеюсь, это сокровище… или хотя бы скелет, чтобы не скучно было.

– Гадость… – поморщился Семён Семёнович.

– Докопаешь завтра! – крикнула Элька и выхватила лопату у Генриха. – А сейчас – всем спать!

Был уже поздний вечер, да и с Элькой спорить бесполезно…

Тут, наверное, придётся сделать небольшое отступление. Данный абзац написан значительно позже, чем произошли события, описанные в нём: первое время я писал в тетрадках, но потом решил переносить весь этот текст в компьютер. Я убрал часть фраз по типу: «На полях блокнота я сделал зарисовку рисунка, который увидел на стене здания», «Вот рисунок, как примерно выглядит декан». Однако некоторые из этих фраз решил оставить: в тетради текст сопровождался небольшими моими зарисовками разных ситуаций. Сейчас же, когда я переношу весь написанный в данный момент текст в компьютер, я не имею особого желания заново рисовать наброски или же каким-то образом их сканировать и переносить. Не знаю, может в дальнейшем что-то и придумаю, но пока что просто информирую вас, читателей, о том, что там, где должны быть некоторые иллюстрации, их, возможно, нет.

Сейчас, наверное, стоит сказать, что пишу я эти «Воспоминания» в конце сентября, повествуется о середине августа, поэтому я и нарисовал то, что откопал Генрих. Возможно, нарисовал я устройство и ящик слишком рано, потому что окончательно мы их откапали только через пару дней… Ну, да ладно.

Той ночью я не мог уснуть. Я думал: «Неужели мы нашли что-то реально стоящее?» Я размышлял, что же это может быть.

В два часа ночи я вышел из палатки, чтобы попить воды, которую мы взяли с собой.

Стоило мне сделать пару глотков воды, как передо мной возникло что-то напоминающее невысокую тень. Скорее даже: темный женский силуэт со свернутыми крыльями.

– Зачем тебе это всё нужно? – еле слышным шёпотом сказала она. – Больше проблем… Сбеги от друзей. Или лучше… Сломай ящик! Меньше проблем.

– Ты кто вообще?! – вскрикнул от неожиданности я.

– А может, и не стОит?.. Кто знает, что там будет?

У меня защемило сердце, я узнал эти фразы. Это… были слова моей мамы. Она сказала мне их, когда я уходил…

Я хотел что-то произнести, но не находил слов.

По траве мелькнули огни фонариков.

– Кто здесь? – сонным, но озлобленным голосом сказал Генрих, находясь где-то в сотне метров от нас.

Тень расправила крылья и, издав довольно продолжительный высокочастотный звук, взлетела вверх и растворилась в темноте ночи.

В отблеске фонарей я успел заметить, что крылья не настоящие, а искусственные, как механизм, приделанный к спине. Да, они выглядели как обычные крылья, покрытые перьями, но среди перьев были видны металлические детали.

Уже через секунду я, выронив стаканчик с водой, лежал на траве, пытаясь закрыть лапами уши, но звук как будто парализовал меня.

Через пару секунд звук прекратился, но из-за боли я ещё некоторое время не мог встать.

– Аргх… – произнес не совсем внятный звук Генрих и, ковыляя, подошёл ко мне. – Это что, была гигантская летучая мышь? Вставай, она хоть тебя не ранила?

Я заметил, как Генрих убрал в карман складной нож.

– Нормально всё… – ответил я. – Но это была не мышь. Она говорила мне что-то…

Голова гудела, и я ничего толком не мог вспомнить.

Следом пришла Элька. Она была в ночнушке, поверх которой было накинуто одеяло. В одной лапе кошка держала фонарик, а в другой заряженную сигнальную ракетницу.

– Если всё нормально, зачем кричал? – возмутилась она, тоже заметно оглушённая звуком. – Да, Гена – судя по частоте звука, это летучая мышь.

– Нет! Она говорила со мной! – громко сказал я.

– Олег, я понимаю, что ты напуган, – Элька говорила очень надменно, что мне всегда не нравилось. – Но вспомни законы Чарльза Дарвина, что от примитивных обезьян, летучих мышей и некоторых других животных эволюция дальше не пошла, и они так и остались примитивными, а некоторые, как, например, те же обезьяны, вообще вымерли. Вспомни это, и ты поймёшь, что летучая мышь не могла с тобой говорить. Ясно?

– Но это была не она… Это был призрак! – попытался оправдаться я.

– Их вообще не существует! – перебила меня Элька.

– Ну надо же! Кто-то испугался! – шутливо сказал Генрих Эльке. – Хочешь, могу перебраться в твою палатку? Вместе не так страшно!

Гена сильно рассмеялся.

– Отстань! – оттолкнув его, сказала кошка и, нервно улыбнувшись, выключила фонарик и ушла к себе в палатку.

– Да… Семёна, наверное, даже из пушки не разбудишь, – сказал Генрих и задумчиво посмотрел в небо. – А всё-таки жаль, что Рита не поехала… Я… в том смысле, что будь здесь её телохранители, они быстро бы из этой мышки экспонат для музея сделали. Ладно, пошли спать, а то завтра с утра – рано вставать… O! Рифма! Ха-ха…

Пусть кое-как, но я всё-таки смог уснуть. Всё следующее утро я пытался понять, что же это было. Я пересказал всё, что слышал ночью.

– Хм… А я только твой крик слышала. – не поверила мне Элька. – Может, ты из-за усталости непонятные голоса слышишь? Или просто по дому скучаешь? А ультразвук… вообще, от чего-нибудь технического… Спутника какого-нибудь, пролетающего мимо. Ну, или всё же гигантские летучие мыши тут водятся?

– Да ну тебя, Элька! Мы же не в Чернобыле, – сказал Генрих и положил кисть своей правой лапы мне на плечо. – А пошли вместе тот гробик копать? Элька и вдвоём с Семёном замечательно справится.

И я, подавленный всем произошедшим, пошёл копать, забыв о предупреждении «ночной гостьи».

Откопать этот ящик нам удалось очень аккуратно, а трещины на нём сразу были (кто всё-таки не понял, именно этот ящик я рисовал пару листов назад).

Мы с Генрихом подняли ящик на поверхность уже на следующие сутки. Ещё пару дней ушло на то, чтобы очистить его от пыли. Когда мы с Геной уже заканчивали, к нам подошли Элька и Семён и с интересом наблюдали за нами.

– Неужели… мы откопали что-то ценное?! – обрадовался Генрих, но когда я убрал пыль с крышки, тут же расстроился. – Блин… надписи на современном русском языке. Эту фигню, наверное, пару лет назад закопали… Ну, может, там хоть деньги? Ну не бухло же!

– Так ты же не пьёшь, – улыбнулась Элька. – А вот что в ящике, мне и самой интересно… Олег, открывай!

Я медленно сдвинул крышку и положил её рядом на траву.

Внутри оказался большой кусок красной бархатной ткани, в которой было что-то завернуто.

Генрих решил сначала изучить сам ящик.

– Ого! Это что? Скол от пули? В ящик стреляли? – Доберман явно сильнее заинтересовался находкой после данного предположения. Генрих прикоснулся к ящику. – Ну, кто глянет, что внутри?

Самым смелым оказался Семён. Он развернул ткань, и мы все увидели, что на дне ящика лежал странный прибор (да-да, тот самый, что я зачем-то раньше на пару листов зарисовал. Надо было рисовать его здесь… Но вы же не ленивые? Если что – перелистнёте, хорошо?).

– Всем назад! – заорал Генрих и отпрыгнул в сторону. – Это – бомба! Никому её не трогать!

Мы с Элькой стали медленно отходить, а Семён Семёнович как будто и не слышал.

– Так она это… не работает… – понажимав на кнопки с цифрами, заверил нас он.

– Ох… А если бы она рванула? – сказал Генрих и сел в траву. – Элька! Ты скажи!

– Хм… Ничего подобного раньше не видела… – сказала она, неуверенно подходя к ящику. – У этого… устройства есть кнопки… от 0 до 10… ещё четыре стрелки направления и ещё одна большая кнопка.

– Это как… телефон – переселив страх, заглянул в ящик Генрих. – Только тут ещё и географическая карта Земли за стеклом нарисована.

Само устройство было значительно более громоздким, чем телефон… (размером с голову, наверное… ну у меня и сравнения). Снизу устройства имелась небольшая горизонтальная рукоятка, не выходящая за пределы самого прибора. По всей видимости, она использовалась для того, чтобы держать его рукой. Слева, в верхней части на устройстве имелся небольшой выступ, отдалённо напоминающий антенну, скрытую внутри корпуса.

– Так! А теперь никто не трогает эту… вещь! Олег, Семён! Отнесите всё это в палатку для находок, – заговорила Элька своим привычным голосом. – Если мы ничего больше не найдём, то будет хоть что-то, а если вы и этот «телефон» разобьёте, то у нас ничего не будет, Ясно?

– Yes, мэм! – в шутливой форме сказал Генрих, который всё ещё побаивался «вроде бы не бомбы».

Мы с Семёном положили крышку ящика обратно и понесли ящик туда, куда сказала Элька.

– Слушай, а почему мы выполняем то, что она сказала? – спросил я Семёна.

– Пусть. Хоть кричать не будет, – сказал, улыбнувшись, мопс. Но вдруг стал грустным. – Да и судьба у неё… тяжёлая…

А-а… я совсем забыл о трагедии Эльки… Не думаю, что сейчас стоит об этом писать. Или совсем не напишу, или дождусь более подходящей для этого ситуации.

Работа на два часа прекратилась. Семён уснул, Генрих ушёл куда-то, Элька пыталась хоть что-то найти про этот прибор в той самой газете, но безуспешно. Я заполнял стандартный бланк о том, что раскопки проходят спокойно.

– Олег, не занят? – спросила Элька, входя ко мне в палатку.

– А… я? Нет. Совсем нет, – ответил я притупленным от нахлынувших воспоминаний сознанием.

– Замечательно, – сказала кошка и села рядом со мной на походную кровать-раскладушку. – Написано, что этот город, который мы ищем, был построен довольно развитой нацией очень давно. Они применяли простейшие механизмы… Это – может быть один из них?

– Нет… не думаю. Да и буквы на крышке были русские, – я попытался поддержать разговор, хотя сам был не в настроении говорить.

– Да-да… – продолжила она. – И текст странный. Всё, к сожалению, разобрать не смогли: часть текста где-то стёрлась, а часть находится на обломке крышки, который сам неизвестно где. Остальной же текст: «Опасно! Нужно: ни в коем случае не использовать, иначе» и: «особенно в прошлом». Газета тоже не сильно помогает пролить свет на происходящее… Ладно, я… наверное, пойду в свою палатку. Заполнять бумаги. Там сейчас никого нет… Семён перешел днём спать в отдельную палатку, чтобы я, если что, могла музыку слушать… А к тебе Гену подселили?

– Поселился, – улыбнулся я. – Я обычно с Димой в одной палатке обитаю, а Генрих с Кирюшей, но так как их нет сейчас, Генрих ставить ещё одну палатку не захотел и обосновался у меня.

– Ага, пока. Спасибо, что выслушал, – сказала она и ушла. – Если что… Ты знаешь, где меня найти.

Если обычного человека может выбить что-то, что он не понимает, то Элька в таком случае, наоборот, становилась сосредоточеннее. Она пыталась найти скрытые послания в обычных текстах. Зачастую, такая «медитация» над книгами и газетами занимала у неё несколько часов, хотя иногда доходило и до нескольких дней…

– Все сюда! – закричал очень радостный Генрих с улицы. – Смотрите, кто летит!

Узнать ярко-жёлтый вертолёт в небе не составило труда. К нам летел Дед Пихто – друг нашего декана и просто весёлый старик, везде путешествующий с баяном. Дед работает кем-то типа лесного спасателя и очень злоупотребляет должностными полномочиями, гоняя вертолёт с пилотом по «пустякам».

– Ты прилетел! – радостно сказал я, когда вертолёт сел.

– А то! – ответил он. – Мне, ребятки, ваш институтский наставник сказал, что вы здесь ещё месяцок будете. Ну, вот я и решил прилететь. Ну что, споём?

Месяц пролетел незаметно. Раскопки под звуки баяна шли куда бодрее, даже Элька и Семён Семёнович взбодрились (а я даже танцевал… немного). Вечерами мы слушали байки у костра – то про пятидесятикилограммовую щуку, пойманную Дедом Пихто, то про мужика, который незаконно рубил лес и который был пойман с поличным, когда на него упала ёлка, которую он сам и срубил, поэтому этот мужик не смог сбежать, когда его пришли задерживать. Истории были одна интереснее другой, поэтому мы все очень поздно ложились спать. Хотя у Деда и была своя палатка, он всё равно сидел у костра и до двух-трёх часов ночи рассказывал нам истории.

Из-за того, что мы поздно ложились, вставать приходилось очень тяжело, но и здесь взбодриться помогали задорные мелодии баяна. Правда, к нам по ночам повадилось прибегать семейство лисиц. Пока мы крепко спали, они утаскивали наши продукты. Утром мы замечали пропажу и изредка видели их семейство недалеко в кустах. Сетей или капканов у нас не было и нет, да и негуманно это как-то. В итоге мы решили, что еды у нас много и стали оставлять гостинцы около лагеря. Да и прикольные они… и лают забавно – неправильно как-то. Возможно… от каких-то таких лисиц и пошёл род нашего декана много тысячелетий назад…