Текст книги "Давид Аркин. «Идеолог космополитизма» в архитектуре"

«Антипатриотический поступок» Аркина. Суд чести

29 июля 1947 года в Доме архитектора прошло «Собрание руководящих оперативных и научных работников по выборам Суда чести Комитета по делам архитектуры». На нем выступил председатель Комитета Г. А. Симонов, который в своей речи упомянул статью Аркина в свежем – полученном в Москве «в конце июня – середине июля»440440
  Как позже сообщил Суду чести Б. Е. Болдырев, в 1947 году возглавлявший английскую секцию ВОКСа. См.: РГАЭ. Ф. 9432. Оп. 3. Д. 48. Л. 271.


[Закрыть] – номере английского журнала «Архитектурное обозрение», назвав ее «идейно слабой» и «непатриотичной» (здесь и далее, если не указано иное, источники цитат см. в Приложении 11). Речь шла о статье «Несколько мыслей о реконструкции городов», вышедшей в майском номере журнала The Architectural Review (см. Приложение 12).

Специальный раздел в журнале был посвящен послевоенному восстановлению городов в СССР – Reconstruction in the USSR. Здесь были помещены статьи трех советских авторов: помимо Аркина – А. В. Бунина («Проекты восстановления городских центров в СССР») и Н. П. Былинкина («Архитектура жилых районов восстанавливаемых городов»). Кроме того, в журнале были опубликованы проекты восстановления Ростова-на-Дону, Новгорода, Сталинграда, Туапсе, Смоленска, Новороссийска, Воронежа и Калинина, в частности проекты Советской площади в Калинине, стадиона и мемориала на Мамаевом Кургане в Сталинграде, а также типовых жилых домов441441
  [Editorial]. Reconstruction in the USSR; Arkin D. Some Thoughts on Reconstruction; Bunin A. The Reconstruction of Urban Centres; Bylinkin N. Reconstruction and Housing // The Architectural Review. 1947. Vol. 101. № 605. May. P. 177–184.


[Закрыть]. Все материалы был переданы в журнал через ВОКС.

Статьи сопровождало редакционное предисловие «Реконструкция в СССР» (см. Приложение 13), написанное, по предположению Э. Эртена442442
  См.: Erten E. Shaping «The Second Half Century»: The Architectural Review, 1947–1971: Ph. D. thesis. The MIT, 2004. P. 217–219.


[Закрыть], главным редактором Джеймсом Модом Ричардсом; возможно, в написании статьи участвовал и Николаус Певзнер, член редколлегии, который, собственно, вел переписку с ВОКСом. Статья начиналась с того, что опыт восстановления городов в СССР, более всех других пострадавшего от войны, может быть полезен и британским архитекторам, столкнувшимся с подобными проблемами. Однако затем автор перешел к советскому «художественному вкусу», вызывающему «крайнее недоумение», и к руководящей роли государства:

Так как с точки зрения изысканного европейского вкуса русские здания кажутся мещанскими и ретроградными, возникает мысль о том, не является ли это неизбежным результатом чрезмерной опеки государства, не вызывает ли управление сверху по самой своей природе снижения уровня архитектуры до лишенной вдохновения посредственности.

<…>

Однообразно эклектичный стиль современной русской архитектуры, которая на наш взгляд кажется претенциозной, наивной и крайне мещанской по вкусу, имеет – мы должны отдать должное русскому режиму – более глубокую основу, чем предпочтение руководителей вкуса в архитектуре или в других областях. Можно с уверенностью сказать, что это является результатом молчаливого принятия политики, основанной на психологической необходимости, быть может, прежде всего – на необходимости не перегонять медленного роста народного понимания.

Ил. 53. Журнал The Architectural Review. 1947. Vol. 101. № 605. Обложка с репродукцией плана сада многоквартирного дома в Сан-Паулу архитектора Роберту Бурле Маркса

По сути, советскую архитектуру упрекнули в отказе от модернизма, от «архитектуры чистых форм», которая «была принята русскими немедленно после революции, как доказательство их освобождения».

Именно это предисловие и стало главной причиной скандала. Спустя несколько дней после выступления Симонова на собрании, 2 августа, П. Володин443443
  Возможно, П. А. Володин, свердловский архитектор (в 1942–1944 годах – главный архитектор города), в 1944 году переведенный в Москву, где он работал в Управлении по делам архитектуры СНК РСФСР. Если это действительно был П. А. Володин, то нельзя не отметить любопытный факт: в следующем, 1948‐м, году Издательство Академии архитектуры в серии «Архитектура городов СССР» выпустило его книгу «Свердловск» – редакторами серии были Аркин, В. А. Веснин и И. Е. Леонидов.


[Закрыть] докладывал К. Е. Ворошилову о «пасквильной [редакционной] статье по адресу советского народа и советского искусства». Резолюция Ворошилова – «Прошу <…> доложить мне, кто разрешил этим <…> авторам эти статьи [дать] в иножурнал», – требовала незамедлительной реакции.

Ил. 54. Статья Аркина «Несколько мыслей о реконструкции городов» в журнале The Architectural Review. 1947. Vol. 101. № 605. P. 178–179

Ил. 55. Докладная записка П. Володина К. Ворошилову. 2 августа 1947. РГАЭ. Ф. 9432. Оп. 3. Д. 24. Л. 1

Уже 5 августа Аркин написал Симонову объяснительную записку, в которой отвергал обвинения:

Можно говорить о том, талантливо или бледно написал я свою статью, – но у Вас не было и нет никаких оснований называть ее «идейно слабой». Статья носит не только принципиальный, но и воинствующий характер (подчеркнуто Аркиным).

А на то, что сами авторы «дали повод» редакции журнала написать «клеветническое» предисловие, Аркин резонно отвечал:

Неужели Вы полагаете, что советский автор должен всегда рассчитывать на какой-то благосклонный отклик буржуазного издания. <…> – «волков бояться – в лес не ходить»: мне кажется, что нас не должны смущать или пугать выпады, подобные тому, которые сделала редакция «Архитектурного обозрения».

Не известно, отправил ли Аркин это письмо444444
  В деле Аркина в РГАЛИ имеется конверт (РГАЛИ. Ф. 2606. Оп. 2. Ед. хр. 147. Л. 3) с надписью «т. Г. А. Симонову лично» – на конверте нет марок, то есть предполагалось, что кто-то передаст его из рук в руки. Но раз конверт сохранился в архиве Аркина, дошло ли оно до адресата?
  В этот же день, 5 августа, вышло Постановление ЦК ВКП(б) о выборах Суда чести в Комитете по делам архитектуры, а спустя десять дней в должности председателя суда новым Постановлением был утвержден В. А. Шквариков. См.: Есаков В. Д. О сталинских судах чести. С. 556, 560.


[Закрыть], но в любом случае он использовал его (иногда буквально повторяя) в своих последующих объяснительных записках в Суд чести.

Затем в деле наступила пауза (Аркин, например, сразу уехал в отпуск), и оно возобновилось только осенью. Первым досталось Былинкину, который – в отличие от Аркина и Бунина – был членом партии: ему персонально были посвящены заседание партийного бюро Академии архитектуры 2 сентября и закрытое партийное собрание Академии 9 сентября. В итоге, правда, ограничились тем, что «поставили на вид» – партбюро учло, что он «искренне осознал эти ошибки, понял и дает целый ряд заверений в своих выступлениях»445445
  Из выступления И. Н. Магидина. См.: Протокол № 2 Закрытого Партийного собрания Академии архитектуры СССР, 9 сентября 1947 г. // РГАЭ. Ф. 9432. Оп. 3. Д. 46. Л. 45.


[Закрыть].

Вероятно, такое наказание показалось слишком мягким, и на заседании партбюро Академии 3 ноября – спустя десять дней после публикации в «Правде» текста доклада Жданова «О международном положении» – «поступок» Аркина, Бунина и Былинкина был назван «антипатриотическим», «недостойным советских граждан, порочащим честь и достоинство советского государства и советской архитектуры» и «подпадающим под действие Суда чести». Решение о проведении Суда чести было принято 5 ноября, о чем Симонов сообщил В. А. Шкварикову, избранному председателем Суда.

Сразу перед или сразу после решения партбюро Академии о проведении суда, Аркин, Бунин и Былинкин отправили в редакцию The Architectural Review ответное письмо, в котором обвинили редакцию в «огульном клеветническом охаивании всей советской архитектуры и советского народа», а также отказались от дальнейшего сотрудничества. Письмо будет получено в Лондоне в декабре и опубликовано в мартовском номере журнала за 1948 год (см. Приложение 14). Однако остановить процесс в Москве оно уже не смогло.

Заседания Суда чести проходили в Доме архитектора и длились ровно месяц: первое было проведено 24 ноября, последнее – 24 декабря. Первые были закрытыми, и лишь два последних – 23 и 24 декабря – открытыми: на них в общей сложности присутствовало около 800 человек446446
  Этот Суд чести лишь упомянут Есаковым (Есаков В. Д. О сталинских судах чести в 1947–1948 гг. С. 556, 560). Первым, кто опубликовал некоторые материалы суда – и, возможно, вообще первым, открывшим эти дела в РГАЭ после того, как они были рассекречены, – был американский историк Стивен Харрис. См.: Harris S. Two Lessons in Modernism: What the «Architectural Review» and America’s Mass Media Taught Soviet Architects about the West. Trondheim: Norges Teknisk-Naturvitenskapelige Universitet, 2010. P. 1–44.


[Закрыть].

Суд состоял из семи человек – помимо Шкварикова в него вошли А. В. Щусев, И. В. Рыльский, Е. Г. Чернов и др. В роли общественного обвинителя выступал В. М. Кусаков. В качестве свидетелей были приглашены Н. Я. Колли, А. Г. Мордвинов, А. И. Михайлов и др. Кроме того, суд привлек трех экспертов – С. Е. Чернышева, Б. М. Иофана и Д. Н. Чечулина (список «действующих лиц» см. в Приложении 11).

Специально для Суда чести на русский язык было переведено редакционное предисловие, а также был сделан обратный перевод на русский статей Аркина, Бунина и Былинкина.

Все трое были обвинены в том, что они неверно обозначили различия между СССР и капиталистическим Западом; что «погнались за личной популярностью» и делали все «в угоду своим узко личным тщеславным побуждениям»; что не сделали правильных выводов из доклада Жданова о журналах «Звезда» и «Ленинград»; что в редакционной статье они названы «тремя ведущими русскими архитекторами, играющими важные роли в этой драме реконструкции» (на что Аркин ответил: «Это отсебятина редакции»447447
  РГАЭ. Ф. 9432. Оп. 3. Д. 48. Л. 14.


[Закрыть]), что они проявили «низкопоклонство» и «антипатриотизм». Но, пожалуй, главным обвинением было то, что именно они своими статьями спровоцировали редакцию написать предисловие, которое «является грязной клеветой на нашу архитектуру, на советских архитекторов и на советское правительство».

Помимо этого, Аркину Судом чести были предъявлены и персональные обвинения: как ответственного секретаря архитектурной секции ВОКСа его сочли главным инициатором публикации, в процессе подготовки которой он, выбирая авторов, не привлек других специалистов по градостроительству и не передал готовые статьи для обсуждения в Академию архитектуры. Наконец, собственно текст статьи Аркина был препарирован, и отдельные его фразы были признаны «аполитичными», «безответственными» и «безыдейными». Больше всего досталось термину «современная архитектура» (за то, что Аркин не уточняет, какая именно: советская или буржуазная), а также предложению начинать новое архитектурное летоисчисление с момента «разрушения городов» во время войны, хотя, по мнению выступавших, его следует начинать с Октябрьской революции.

Из стенограммы заседаний суда и объяснительных записок Аркина видно, что в начале процесса он спорил и даже огрызался: «[Статью] я не „состряпал“, а весьма тщательно написал. Я возражаю против этого выражения „состряпана“ и протестую против применения этого термина». Винил во всем «безграмотных» переводчиков, сделавших обратный перевод его статьи: «<…> мне приписываются фразы и целые предложения, которых я никогда не писал <…> почти все конкретные обвинения по поводу моей статьи основаны на искаженных или вовсе мне не принадлежащих цитатах»448448
  РГАЭ. Ф. 9432. Оп. 3. Д. 46. Л. 125–126 (подчеркнуто Аркиным).


[Закрыть], – и требовал приобщить к делу оригинал статьи. Что в конечном счете и было сделано, однако мало на что повлияло.

Свою вину Аркин сначала не признавал, однако постепенно его формулировки становились все менее твердыми.

25 ноября: «Я не признаю. Не могу усмотреть ни в одной строке, ни в одном слове и тоне раболепия и низкопоклонства».

14 декабря: «Я считаю, что нет никаких оснований для того, чтобы усмотреть в этой статье какие-либо черты антипатриотизма и низкопоклонства».

20 декабря: «Обвинение в непатриотическом поступке не признаю, а целый ряд критических замечаний и обвинения я признаю».

23 декабря: «С существом обвинения согласен. <…> [Статья] дает основания трактовать ее как невыполнение мною патриотического долга, но наряду с этим я с рядом формулировок обвинения не согласен».

24 декабря: «До самого последнего времени, можно сказать до самых последних дней, до начала суда, я был совершенно определенно убежден, что я не совершил никакого антипатриотического поступка <…> громадное значение Суда заключается в том, что этот Суд, рассматривая это дело, показал подлинную природу того тяжелого проступка, который я совершил».

Все выступавшие на суде, конечно же, резко осуждали публикацию Аркина, Бунина и Былинкина и на разные лады повторяли те обвинения, которые впервые прозвучали еще в решении партбюро Академии архитектуры от 3 ноября. Особенно жесткими были высказывания Шкварикова, Мордвинова, Чечулина, Чернышева, а также К. С. Алабяна: «Они забыли свой патриотический долг, они потеряли лицо советского гражданина и незаметно для себя одели маску интеллигента в буржуазном понимании этого слова»449449
  Спустя десять лет, завершая панихиду по Аркину, Алабян назвал его «горячим патриотом нашей страны», см.: Стенограмма траурного митинга, посвященного памяти Д. Е. Аркина (27 мая 1957). РГАЛИ. Ф. 2606. Оп. 2. Ед. хр. 399. Л. 13.


[Закрыть].

Вступиться за трех авторов пытались лишь Колли (в статьях «есть вещи, которые недостаточно ясны, но чтобы это являлось мотивом, чтобы товарищей привлечь к Суду Чести, это я не понимаю, и предисловие никак не вытекает из статей»), Рыльский, который вообще предлагал всех троих оправдать («Я в этих статьях не вижу ничего антипатриотического, ничего, что можно было бы назвать антипатриотическим, я не вижу никакой связи с тем, что появилась эта статья англичан. Там нет ничего, что роняло бы наше достоинство»), и отчасти – Щусев («Я против того, чтобы муху прихлопнуть булыжником»). Косвенно Аркина поддержал и президент Академии архитектуры В. А. Веснин (в заседаниях суда он не участвовал): 29 ноября в газете «Советское искусство» он писал о «Всеобщей истории архитектуры»: «Подобного капитального труда <…> не имеет ни одна страна в мире. В этом труде (руководитель – проф. Д. Аркин) Академия архитектуры ставит себе целью осветить историю архитектуры с позиций марксистского материалистического мировоззрения»450450
  Веснин В. Задачи архитектурной науки // Советское искусство. 1947. № 48. 29 ноября. С. 2.


[Закрыть]. Однако все эти голоса, естественно, не были услышаны.

Особую роль на процессе сыграл А. И. Михайлов, выступивший дважды. Сначала, 25 ноября, с тезисами своего огромного – на 25 страниц! – отзыва на все работы Аркина начиная с 1920‐х годов. Затем 1 декабря – с рецензией уже непосредственно на статью в The Architectural Review.

В первых строках своего отзыва он писал:

В работах Д. Е. Аркина отчетливо выступает тенденция преклонения перед новейшим западноевропейским искусством при одновременном снижении русского и советского искусства. Поскольку Д. Аркин около 15 лет занимает положение руководящего идеолога <…> указанные тенденции принесли большой вред развитию советской архитектуры, а также архитектурной теории и критики <…> ошибки Аркина оставались не вскрытыми и приходится начинать их характеристику с более отдаленного времени. <…> в тот период Аркин выступал как проповедник «вещизма» и конструктивизма, представлявших упадочные буржуазные влияния, враждебные духу советского искусства.

И далее Михайлов давал емкие уничижительные характеристики всем работам Аркина, начиная со статьи 1920 года «Вещное искусство» (в стенограмме характерная опечатка: «Вечное») и заканчивая текстами Аркина о Грабаре и Юоне, вышедшими в 1947 году. Здесь и про «раболепие перед новейшим искусством капиталистического Запада» в связи с Тугендхольдом, в похоронах которого Аркин участвовал в 1928 году и предисловие к посмертной книге которого «Искусство Октябрьской эпохи» он написал в 1930-м. И про «апологетику фашистской архитектуры» в связи с серией статей Аркина «По городам Италии» в «Архитектурной газете» (1935–1936) и его рецензией на книгу Л. Ремпеля (1936). И про «монопольное положение» Аркина в Союзе архитекторов и в Академии архитектуры. И про «три вершины» русской архитектуры XVIII века – Растрелли, Баженов и Кваренги: из трех имен «только одно русское». И про то, что у Аркина русские архитекторы оказываются лишь «„интерпретаторами“ западноевропейских стилей»: «Баженов был, по словам Аркина, интерпретатором Перро–Габриэля–Суффло», а Захаров «выступает в качестве интерпретатора Леду». И т. д. Именно небольшой, «датской» (к 200-летию со дня рождения) статье Аркина о Баженове (1937)451451
  Аркин Д. Баженов // Архитектура СССР. 1937. № 2. С. 2–4.


[Закрыть] досталось больше всего – ей Михайлов посвятил несколько страниц своего отзыва и пришел к выводу, что она – «образец принижения русской национальной культуры и низкопоклонничества перед культурой Западной Европы»452452
  Об этой статье Аркина Михайлов вспомнит и спустя два года в своем отзыве на историко-биографическую повесть Анатолия Шишко «Каменных дел мастер. Повесть жизни архитектора Баженова»: «<…> изображение Баженова, как подражателя французов, как мастера творчески неустойчивого, по всей вероятности, заимствовано [Шишко] из фальшивой, космополитической статьи Д. Аркина». См.: Михайлов А. Искаженный образ // Известия. 1949. № 182. 4 августа. С. 3.


[Закрыть].

Подобный отзыв Михайлова можно объяснить ревностью (если не ненавистью) к конкуренту. Их биографии отчасти схожи. Михайлов был на пять лет младше Аркина. Как и Аркин, он учился в МГУ, затем работал в ГАХНе и МАрхИ. С конца 1920‐х, вместе с И. Л. Маца, он был одним из теоретиков «пролетарской архитектуры»453453
  См. об этом: Селиванова А. Н. Постконструктивизм. Власть и архитектура в 1930‐е годы в СССР. М.: БуксМАрт, 2019. С. 39–57.


[Закрыть]. Как и Аркин, в начале 1930‐х Михайлов начал выступать против формализма, но был гораздо более жестким: в статье о Чернихове он призвал «добить классового врага на архитектурном фронте»454454
  Михайлов А. О хлестаковщине и буржуазном вредительстве на архитектурном фронте // Советская архитектура. 1931. № 5–6. С. 29.


[Закрыть], а в книге «Группировки советской архитектуры» писал: «…только последовательная критика и разоблачение формалистических тенденций как в теории, так и в практике помогут их изживанию»455455
  Михайлов А. И. Группировки советской архитектуры. М.; Л.: ОГИЗ–ИЗОГИЗ, 1932. С. 65.


[Закрыть]. В 1940‐е, на несколько лет позже Аркина, он начал заниматься русской классикой: сначала Старовым, а затем как раз Баженовым. При этом первая статья Михайлова о Баженове вышла в составленном именно Аркиным сборнике «Архитектурный архив»456456
  Записка В. И. Баженова о Кремлевской перестройке / Публ. и коммент. А. Михайлова // Архитектурный архив / Отв. ред. Д. Аркин. М.: Изд-во Академии архитектуры СССР., 1946. С. 118–121.


[Закрыть]. Спустя пять лет (когда Аркина уже не будет в Академии архитектуры) Михайлов выпустит свою большую монографию о Баженове, а позже и об Ухтомском457457
  См.: Михайлов А. И. Баженов. М.: Госстройиздат, 1951; Михайлов А. И. Архитектор Д. В. Ухтомский и его школа. Госстройиздат, 1954.


[Закрыть].

Но самое любопытное: когда был написан этот отзыв? Он не датирован; по словам Михайлова, он написал его «в свое время»458458
  РГАЭ. Ф. 9432. Оп. 3. Д. 48. Л. 157.


[Закрыть]. Судя по статьям Аркина и другим фактам, упомянутым Михайловым (в частности, книгу И. М. Нусинова «Пушкин и мировая литература», которая была подвергнута критике Фадеевым в июне 1947 года), отзыв был написан не ранее июня 1947 года, но скорее всего – уже после выступления Г. А. Симонова 29 июля. В июле или августе 1947‐го Михайлов был принят в штат Академии архитектуры в должности руководителя Сектора советской архитектуры Института истории и теории архитектуры459459
  См.: Личное дело А. И. Михайлова // РГАЭ. Ф. 293. Оп. 2. Д. 100.


[Закрыть]. Возможно, написание отзыва было его первым «заданием» в Академии. Или, наоборот, благодаря ему Михайлов и устроился на работу…

История отношений Аркина с Михайловым получит продолжение, но об этом ниже.

24 декабря на своем последнем заседании Суд чести огласил приговор: Бунину и Былинкину было объявлено «общественное порицание», а Аркину – «общественный выговор». По счастью, самая суровая мера – передача дела в уголовный суд – не была применена.

Ил. 56–58. Решение Суда чести Комитета по делам архитектуры при Совете министров СССР. 24 декабря 1947. РГАЭ. Ф. 9432. Оп. 3. Д. 49. Л. 152, 159, 160

Ил. 59–60. Докладная записка Г. Симонова К. Ворошилову. 31 декабря 1947. РГАЭ. Ф. 9432. Оп. 3. Д. 24. Л. 7–8

***

Никаких публикаций о процессе в то время не было. Как выразился В. М. Кусаков, «Суд чести замечательная вещь. В печати никакой информации не будет, а люди получат очень крепкий урок» (см. Приложение 11). Однако раз Симонов сообщал Ворошилову по итогам Суда чести, что на его открытых заседаниях присутствовало в общей сложности 800 человек (см. Приложение 11), значит, в архитектурной среде все прекрасно знали и понимали суть происходящего. По словам С. Харриса, «Сталин и Жданов использовали Суд чести как механизм, с помощью которого можно было приструнить архитекторов, и страх перед репрессиями был существенней, чем сами репрессии… Они хотели преподать архитекторам урок»460460
  Harris S. Two Lessons in Modernism. P. 31.


[Закрыть].

Урок был усвоен. Через три дня после вердикта Суда чести, 27 декабря, все там же, в Доме архитектора, открылась VIII сессия Академии архитектуры. О деле Аркина – Бунина – Былинкина упомянули все трое главных докладчика: президент Академии В. А. Веснин и оба вице-президента – А. Г. Мордвинов и К. С. Алабян. Веснин был краток:

Приходится с сожалением констатировать наличие у нас таких явлений [«бесстрастного объективизма и низкопоклонства перед иностранщиной»], которые роняют достоинство советского ученого. Я имею в виду плохие, слабые, аполитичные статьи членов-корреспондентов Академии архитектуры Аркина, Бунина и Былинкина <…> Это явление получило достойное осуждение461461
  Доклад В. А. Веснина «Советская архитектура и ее ближайшие задачи». Доклады на 8‐й сессии Академии. Т. 1 // РГАЭ. Ф. 293. Оп. 1. Д. 201. Л. 75.


[Закрыть].

Со своей стороны Мордвинов из всех обвинений против Аркина выбрал лишь одно – то, что «новая эра в архитектуре начинается с восстановления городов <…> Он [Аркин] забывает, что новая эра в архитектуре СССР началась уже 30 лет назад»462462
  Доклад А. Г. Мордвинова «Социалистический реализм в архитектуре». Доклады на 8‐й сессии Академии. Т. 1 // РГАЭ. Ф. 293. Оп. 1. Д. 201. Л. 112–113.


[Закрыть].

Выступление Алабяна было более пространным:

Серьезным недочетом в научной деятельности некоторых научных работников Академии является некритический, а в ряде случаев и вовсе беспринципный и аполитичный подход в изучении архитектурной практики зарубежных капиталистических стран. <…> [В этих работах] вместо научно-объективного и критического анализа архитектурной и строительной практики капиталистических стран, имеет место обывательское рассуждение о так называемых «достижениях» архитектуры и строительства капиталистического мира.

Прямым следствием этого является то, что в некоторых научных работах Академии, в научной деятельности отдельных ее научных работников допущены проявления низкопоклонства перед буржуазной культурой и наукой (канд. архитектуры Р. Я. Хигер в своей работе по жилищному вопросу в США, члены-корреспонденты Академии архитектуры СССР Д. Аркин, А. Бунин и Н. Былинкин – в своих статьях, помещенных в английском архитектурном журнале, В. Шквариков, Н. Поляков, А. Бунин – в «Истории градостроительства»)463463
  Отчет вице-президента Академии архитектуры СССР К. С. Алабяна о работе Президиума Академии архитектуры за время с 1940 по 1947 гг. Доклады на 8‐й сессии Академии. Т. 1 // РГАЭ. Ф. 293. Оп. 1. Д. 201. Л. 137–138.


[Закрыть].

На следующий день на сессии выступил Н. П. Былинкин с докладом «Кризис современной буржуазной науки о градостроительстве и градостроительной практике», в котором признал ошибки:

Должен совершенно откровенно и прямо признать, что случай с нами тремя, членами-корреспондентами Академии архитектуры, о котором говорил вчера наш Президент, – это со мной, проф. Аркиным и проф. Буниным, поместившими в английском буржуазном журнале «Архитектурное обозрение» в 1946 г. поверхностные, аполитичные, недостойные советских патриотов статьи, роняющие достоинство нашей передовой, подлинно социалистической, народной науки, требует от Академии архитектуры, ее руководства и всех нас, всего коллектива научных работников, непрерывной борьбы с подобными явлениями.

Совершенно справедливо осуждение, которому подвергся со стороны Комитета по делам архитектуры и Академии архитектуры этот поступок, который послужит суровым, но несомненно плодотворным уроком для нас, советских ученых и передовых людей в борьбе за светлое будущее человечества464464
  Стенограммы заседаний 8‐й сессии Академии. Т. 1 // РГАЭ. Ф. 293. Оп. 1. Д. 197. Л. 19–20.


[Закрыть].

Однако в прениях по докладу Алабяна, которым было посвящено заседание 30 декабря, никто из участников, даже председатель Комитета архитектуры Г. А. Симонов, не упомянул о Суде чести. Аркин в своем выступлении как ни в чем не бывало докладывал о ходе работы над томами «Всеобщей истории архитектуры». Бунин не выступил вовсе.

На этом история с Судом чести была – на время! – забыта. Получив «общественное порицание» и «общественный выговор», все трое сохранили свои посты и должности. Более того, 1 апреля 1948 года, несмотря на решение Суда, Аркин был назначен главным редактором «Всеобщей истории архитектуры», сменив в этом качестве В. А. Веснина465465
  Выписка из протокола № 1Ж заседания Президиума Академии архитектуры СССР от 1 апреля 1948 года // РГАЛИ. Ф. 2606. Оп. 2. Ед. хр. 272. Л. 25.


[Закрыть].

Но спустя два года, в 1949‐м, Аркину статью в The Architectural Review все же припомнят – ее назовут «беспринципной и исполненной низкопоклонства перед упаднической культурой Запада»466466
  Б. п. Против космополитизма в архитектурной науке и критике // Советское искусство. 1949. № 12. 19 марта. С. 2.


[Закрыть], «проникнутой с начала до конца лакейским угодничеством перед идеологами буржуазной архитектуры»467467
  Б. п. Буржуазные космополиты в архитектурной теории и критике // Культура и жизнь. 1949. № 8. 22 марта. С. 4.


[Закрыть] «статейкой»468468
  Б. п. Разоблачить носителей буржуазного космополитизма и эстетства в архитектурной науке и критике // Архитектура и строительство. 1949. № 2. С. 9.


[Закрыть], «клеветнической статьей, направленной на дискредитацию достижений советской архитектуры»469469
  Крисько Г. На ложных позициях… С. 3.


[Закрыть] и подчеркнут его роль как «организатора для английского буржуазного журнала трех статей»470470
  Б. п. Буржуазные космополиты… С. 4.


[Закрыть].