Текст книги "Курганник"

Курганник осторожно двинулся вперед: даст Бог, строители склепа не вставили меж плиток пола подвижную панель, обрушивающую свод. В неверном свете Макар уже различал погребальный каменный одр с человеческими останками. Барельеф украшал его грани… Увиденное отвлекло его: рука неосторожно коснулась «синего пламени» – хлопок, знакомый удар иглами по нервам. Зотов заорал от боли, опустился на колено. «Синие» один за другим схлопывались, подбираясь к просевшему своду. Первый кирпич упал вниз. Сцепив зубы, курганник поднялся на ноги. Лавина песка рухнула разом – Зотов прыгнул в проем склепа.

Полог шатра распахнулся. Порыв холодного ветра ворвался звоном стали – снаружи шел бой. Огонь в очаге возмущенно взревел, освещая трех воинов в кожаных доспехах. Лица их были скрыты повязками. Чужие!

– Назад! – Дарсата отошла к противоположной стене шатра, прикрывая собой Мисту.

– Как вы посмели войти в святилище Арта?! – воскликнула осарта, вытаскивая из-за пояса длинный кинжал.

Они молчали, опасаясь, что Дарсата узнает голоса. Значит, Мадсак посмел покуситься на жизнь сестры царицы. Его лазутчики донесли о странствиях женщины Арта, и властолюбец решил положить этому конец.

Двое убийц стали обходить Дарсату с боков, третий зло щурился сквозь дым очага, довольный своим превосходством. Осарта заговорила заклинание первое, которое пришло на ум. Незнакомые слова насторожили убийц, они присели, словно загнанные в угол волки.

Внезапно сверху рухнули камни, пыльное облако накрыло горящее пламя, что-то грохнулось в потухший очаг.

– Блин! Гребаный кнехт!

– Макар!

– Лиза!

Паралат оглянулся в поисках любимой.

– Осторожно! Сзади!

Убийцы вжались в войлочные стены шатра. Старший стоял, пошатываясь, выронив акинак. Руками он держался за голову, видимо, один из камней ударил его.

– Кто это?!

– Убийцы!

Больше Зотов не спрашивал. Одним движением вытащил ятаган и большой нож, присел, утробно рыча на противников. Двоих просить не пришлось – они пулей выскочили из шатра, вереща что-то о проклятии осарты. Третий упал на спину, получив удар ногой в грудь. Паралат выскочил следом за убийцами. Дарсата, быстро накинув волчий плащ, поспешила за ним. Теперь она знала нужное заклятье.

Трое параласпайнов сражались пешими, спиной к спине. Противник не застал их врасплох, но превосходил «железных воинов» впятеро. Таскар видел убийц, заходящих в шатер Дарсаты, попытался пробиться сквозь вражеские клинки. На него насели и едва не ударили в спину. Нарушать строй было нельзя, иначе смерть всем троим. Однако знать, что и в шатре идет неравный бой, невыносимо тяжело.

Таскар упустил момент, когда в спину врагу ударил невесть откуда взявшийся союзник. Воины в кожаных доспехах стали падать один за другим, в их строю начиналась паника.

– Варка! Варка! – неистово кричал бегущий к своей лошади человек, заливая снег кровью из раны на левой руке.

Над степью раздался волчий вой, и Таскар наконец увидел жуткое создание, снующее среди врагов. Человек с волчьей головой орудовал изогнутым клинком, глухое рычание вырывалось из его горла. Таскар взглянул в сторону шатра – осарта стояла у сорванного полога над поверженным убийцей, напевая заклинание. Значит, вот откуда помощь.

Лошади под конными противниками присели на задние ноги, попятились. Один из всадников поднял лук. Варка поворачивался лицом к нему и не успел бы уклониться от летящей стрелы. Нож Таскара ударил стрелка в горло.

Противник бросился врассыпную, оставляя убитых и раненых, бросая перепуганных лошадей.

– Макар!

Таскар моргнул, отказываясь верить своим глазам. Варка обернулся рыжим паралатом с ножнами за плечами. Усталая Дарсата опустилась в сугроб, наметенный ветром у стены шатра. Рыжий шагнул навстречу хрупкой девушке, которую привел с собой безумный бродяга. Облако изморози накрыло его с головой.

– Макар!!!

Глава 29. Склеп осарты

 
Мертвых я видел своими глазами на Темной Земле,
Праху подобны они.
 

Хеттская литература. Песнь об Улликумми

Когда речной песок ухнул в проход, пыль поднялась столбом. Песок лез в глаза, уши, нос, набивался тертой наждачкой в рот. Из звуков – только шелест сыпучего потока. На какое-то время Макар ослеп и оглох, даже потерял сознание: когда падал, острый камень рассек кожу над правой бровью. А потом… Пламя в лицо, грохот падающих камней, звон клинков, крик Лизы. Он метался среди людей в кожаных доспехах, защищая любимую. Три воина в чешуйчатых плащах сражались спина к спине в окружении врагов, и Зотов стал четвертым.

– Макар!!!

Он шагнул навстречу любимой, но ударился лицом в песок. Правая часть головы, погруженная в липкое, болезненно пульсировала, в ушах стучало от недостатка воздуха. Страх остаться заживо погребенным заставил курганника пошевеливаться. Во время падения успел подобрать под себя руки, теперь, упершись ими, пытался выбраться из обвала. Песок над головой поддался, осыпался под подбородок, однако сдавил кадык. Двигаясь вверх частыми толчками, удалось освободиться по грудь. Первый глоток воздуха ворвался в горло пополам с пылью и песком, резкий кашель сотряс тело, однако Зотов упорно рвался вперед, выгребая из-под себя камни.

Промывая глотку, глаза, нос, отчаянно вычищая уши, он израсходовал почти всю воду. Кашель долго корежил тело, и теперь болели ребра, саднила глотка. Правый глаз курганник отмыл от кровяной корки, но саму рану не тронул: кровь запеклась пополам с песком – остановилось кровотечение. Для подъема тонуса Макар глотнул «федоровки».

Бой и Лиза – как наваждение. Может, уже грезит наяву? Или следствие ранения?

Пока приводил себя в порядок, «синие огни» вновь заполнили гробницу. Огонек свечным пламенем возник на черном квадратном предмете, торчащем из песка. Кирпич? Кусок деревянной балки? Макар протер слезящиеся от пыли глаза и различил стертый каблук ботинка.

Он подошел к завалу, осторожно разгреб песок – показалась иссохшая человеческая нога в заскорузлых, полусгнивших обмотках. Скалящийся череп, высохшие пальцы торчали скрюченными веточками. Красноармеец!

Нет ничего необычного в том, что на вершине кургана Рытого земля иногда проваливалась, увлекая за собой кладоискателей. Был такой обычай: делать над захоронением сруб, а после насыпать курган. Когда бревна потолка прогнивали, проседали, на вершине кургана образовывалась воронка. Осенью и весной она наполнялась водой, потому даже в самое засушливое лето здесь постоянно росла пушистая, сочная травка, как символ победы жизни над смертью. Она отлично маскировала ловушку. Потолок делали похлипче, чтобы быстрее рухнул. На Рытом же постарались, укрепили на совесть, словно предчувствовали: алчные народы, которые придут следом, будут копать в начале двадцатого века. К тому времени дерево подгниет, получится хорошая ловушка – страсть до злата часто сильнее разума. Когда в центр воронки ступил Петр Баширов, рухнула последняя преграда. На голову курганника. Наверняка тут и арка специально ослаблена, а механизма вовсе нет. Не кино, чай, про ловкого грабителя гробниц.

Знал бы Петя, что курганника присыплет песочком, прыгал бы от радости, размахивая ручонками. Не дождетесь! Зотов глянул на завал. Или дождутся? Песок под самый потолок дромоса. Осыпается постепенно тонкими струйками, обнажая останки жадных жертв, сухих, словно старые мухи в паутине. Приклад трехлинейки, заскорузлая фуражка с красной звездой…

Волосы шевелились на голове. Не от страха – от электричества.

Пол был очерчен ровным кругом стен, смыкающихся яйцевидным куполом, – шагов пятнадцать от стены до стены. Как и предполагал Зотов, захоронение похоже на Царскую могилу под Керчью или на «сокровищницу Атрея» в древних Микенах. В центре – постамент с барельефом. Макар вытер пыль: подвиг Персея – убийство горгоны Медузы. За спиной героя богиня Афина с совой на плече тыкает пальцем ему в спину: убей эту гадину, в конце концов! Герой ты или погулять вышел? И мало кто знает, что горгона когда-то была красавицей, Лебединой девой. Пока ее Посейдон не возжелал и не изнасиловал. Хорошая история про богов. Так похожа на сельскую сплетню.

Зотов обошел постамент – с торцов маски Медузы. Ого! Это интересно: обычно горгону изображали с высунутым языком – символ удушенного, повешенного колдовства. А на барельефе смертного одра – красивое лицо женщины, только по традиции змеи вокруг головы дыбом. А с другой стороны постамента…

Курганник перевел дух, не веря собственной удаче: на барельефе отряд сарматов – чешуйчатые доспехи, длинные копья. Катафрактарии. Впереди женщина с длинным мечом на боку, волосы струятся по плечам, голова чуть удлиненная. Сарматская царица – одета в штаны с чешуйчатыми нашивками, на плечах – туника. Макар тщательно очистил контуры царицы: похожа на Змеедеву – богиню, с которой встретился в далекой Скифии Геракл и которая родила от героя царя Скифа. Мальчик натянул тетиву отцовского лука, стал вождем.

У сарматки ноги покрыты чешуей, а супругу Геракла изображают змееногой – два чешуйчатых хвоста вместо ног. Значит, Змеедева носила чешуйчатые доспехи, но история ее произошла задолго до появления сарматов.

Курганник вернулся к барельефу. Навстречу царице из крепостных ворот – Херсонес? – выходят греки. Первые двое несут маску горгоны Медузы – тоже без высунутого языка, – которая к тому времени у эллинов стала оберегом от нечисти. Они наносили изображения жуткой головы на ворота домов и вырезали на стенах зданий.

– И зовут тебя – Амага. – Макар вновь прикоснулся к силуэту царицы.

Херсонесу досаждали скифы, грабили во время набегов, перехватывали караваны с зерном, и тогда город обратился к сарматам. Царем у последних был Мидосак, и больше всего на свете он любил вино. Короче, царек-пьяница. Пошло бы прошение греков прахом, если бы Мидосак не был женат на прекрасной Амаге. А так как у сарматов царило равноправие, Амага приняла прошение послов вместо мужа и обещала помочь. Помогла. Собрала небольшой отряд преданных воинов, выдала каждому по две запасные лошади и за одну ночь добралась до столицы скифов. После того сражения при одном упоминании об Амаге каждый скиф вздрагивал и оглядывался. Греки своеобразно отблагодарили царицу, избавившую их от степной орды, – изготовили маску защитницы Херсонеса. Как царица и верховная жрица, Амага приняла дар. Для нее змеи на маске символизировали землю, но высунутый язык, как на традиционном изображении горгоны Медузы, она приняла бы в штыки. Точнее, в копья. Для воительницы высунутый язык обозначал висельника. Город-государство не выдержал бы удара сарматов. И предусмотрительный мастер изготовил маску-портрет царицы, чтобы она своим видом устрашала врагов. В том числе врагов Херсонеса.

Но страху иногда приходит на смену ненависть. Униженный раб, побежденный воин при возможности не откажутся от мести. Видимо, в бою на льду Салгира скифы и отомстили Амаге. Это сейчас река изменила русло и похожа больше на большой ручей, а когда-то по ней ходили на лодках, переправляли товары.

Зотов разогнулся, закончив осмотр помоста. Припорошенные вековой пылью перед ним предстали останки: удлиненная голова, истлевшие одежды.

– А ты, милочка, не царица Амага.

Рядом со скелетом лежало бронзовое навершие посоха – дерево жизни.

Пар облачком вырвался изо рта. Миста вдохнула свежего воздуха, глотая соленые слезы, посмотрела на звездное небо, проглянувшее сквозь космы белесых туч, тихо произнесла:

– Они у вас такие же.

Без прикосновения осарта не поняла ее, но тоже взглянула на звезды.

– Не надо отчаиваться. Если паралат нашел тебя здесь, то возвращение еще возможно. Если Арта будет к нам благосклонен, то… – Она не договорила.

Слишком часто Дарсата повторяла «если», «если будет благосклонен», слишком часто надеялась на справедливого бога. Больше не хочется упоминать его имя. Пусть забудет о своей женщине, отдыхая в небесных чертогах. Осарта все сделает сама. Так она надеялась, но Арта услышал мысли женщины и отомстил.

Тень метнулась к Мисте – светлый короткий кафтан, растрепанные волосы. Девушка испуганно вскрикнула, Дарсата бросилась наперерез безумцу. Туман ударил в лицо, и звезды погасли.

Облако тумана возникло у песчаного завала. Заклубились тени, знакомый голос выкрикнул имя курганника, – женщина в белом оттолкнула от хрупкой девушки – Лиза! – зло рычащего Волоху. Забыв о почтении к останкам, Макар перемахнул через каменный одр. Ятаган возник между девушкой и деревенским дурачком, острие клинка замерло перед Степной Хозяйкой. Получилось ненамеренно, но курганник был рад такому положению – расстановка сторон ему пока была непонятна. Сердце радостно ухнуло в груди.

– Мышка! Ты как?

– Господи, Зотов! – Лиза дала волю слезам, припадая к его плечу, белому от песка и пыли. – Живой? Здоровый? Почему ты бросил меня там? Почему не забрал после боя? – Она говорила, что приходило на ум, только бы он больше не исчез, только бы говорил с ней.

– Тих-тих-тих. – Макар прижал ее рукой к груди, не выпуская из вида ни Хозяйку, ни Волоху.

Значит, не пригрезилось, бой был. Неисповедимы пути твои, аномалия!

– У тебя рана!

– Не сейчас, мышонок. Я в порядке.

Дурачок несказанно обрадовался появлению кузнеца – завертелся в танце радостного шимпанзе, подпрыгивая на месте, взмахивая руками. Женщина наблюдала за Волохой с долей удивления и… презрения.

– Здравствуй, повелитель железа, – с улыбкой произнесла она, слегка склонив голову.

Макар поклонился в ответ. Как бы незнакомка не ладила с Волохой, но, похоже, она готова была постоять за Лизу.

– Если бы я мог понять и ответить, – с досадой произнес Зотов.

– Она поздоровалась, – пояснила Лиза. – Дарсата называет тебя повелителем железа – ардар аспайна. Красиво.

– Ардар аспайна, – повторил курганник.

– Осарта Дарсата, – эхом ответила женщина.

– Она жрица, женщина бога Арта, – пояснила Лиза.

Зотов с интересом посмотрел на любимую:

– Умная девочка.

Умная девочка улыбнулась в ответ:

– Есть хороший учитель.

Волоха, заметив, что кузнец не собирается прогонять страшную тетку, заворчал, загукал, махая в сторону Дарсаты.

– Она тебе не нравится? – спросил Макар.

Володька часто-часто закивал.

– Он очень напугался, когда воины нашли нас и привели Дарсату, – ответила за дурня Лиза. – Они как будто встречались раньше, и жрица до ужаса чем-то напугала Волоху.

– Может, он чего спер, а… осарта – я правильно сказал? – поймала его на горячем, – заметил Макар.

Внимание осарты привлек помост с останками. Она присмотрелась к украшениям, коснулась навершия посоха, взяла его в руки. Ее подбородок дрогнул, появилась растерянность во взгляде. Макар отметил, что женщина не так уж и молода, как показалось им с Виктором тогда на кургане: морщинки у глаз, у рта, левая бровь с тонким шрамом у виска, пальцы сухие, с чуть припухшими суставами.

– Здесь похоронена царица, которую ты искал? – тихо спросила Лиза.

– Здесь похоронена Дарсата, – в тон ответил Макар.

– Надо копать, пока мы не задохнулись. – Макар скинул с себя рюкзак, снял ножны с ятаганом. – Поможешь?

Он показал Волохе на завал, подгреб руками воздух, объясняя, что надо делать. Дурачок согласился, но, похоже, мертвецы, чьи конечности торчали из завала, пугали его.

– Ясно, – сообразил Зотов, понимая его страх.

Забравшись на песчаную гору, он схватился за ногу красноармейца, потянул на себя. Сухие кости затрещали, новая осыпь устремилась в дромос, засыпая ноги курганника по колено. Волоха жалобно заскулил, когда Зотов отшвырнул оторванную у трупа ногу.

– Если так пойдет, нас либо засыплет, не при дамах будет сказано, на хрен, – он вытащил свои ноги из песка, – либо вверху откроется проход.

Помощник забился за каменный одр, его округлившиеся глаза с ужасом смотрели на сухую конечность мертвеца в высохшем ботинке и сгнивших обмотках. Однако лежащие на помосте останки его так не пугали. Макар понял одно: работник из Волохи никакой. Придется самому отгребать песок и камни.

Помощь пришла с неожиданной стороны. Дарсата заправила подол белого платья за пояс, чтобы он не путался под ногами, и поднялась к курганнику.

– Памошка, – сказала она, принимаясь за работу.

Помощь. Зотов кивнул. Лиза тоже присоединилась к ним.

– Погоди, моя хорошая, – остановил ее Зотов. – Мы тут все не поместимся. Будешь подменять. Там в рюкзаке есть еда, если проголодалась.

Лиза отказалась – как же тут спокойно есть, если остальные работают.

Проход вверх открылся после получаса работы. У Макара от сердца отлегло: может, к утру удастся выбраться. Может, вообще удастся выбраться. Дарсата вытащила заклинивший камень, песок потоком потек вниз, увлекая женщину за собой. Курганник протянул руку, успел схватить за локоть, удержал.

– Благодарна, – произнесла осарта.

– Своих не бросаем, – ответил Зотов, еще сам не понимая, кто здесь свой. – Гляньте-ка, девушки! Чудная дыра.

Он быстро увеличил проход и влез в него по пояс. Балки нижнего перекрытия проломились, стали вертикально и подперли собой верхнее перекрытие, остановив часть песчаной лавины. Образовался лаз – человек пролезет, только рюкзак придется оставить, с ним тут не пропихнуться. Макар выбрался из лаза.

Дарсата сидела на насыпи, подогнув правую ногу, Лиза – внизу в обнимку с рюкзаком – держит так, словно от мешка с лямками зависит ее жизнь. Она, конечно, так не думает, но считает, что в рюкзаке необходимые вещи, важные в походе на курган. Волоха боязливо выглядывал из-за каменного одра.

– Там вполне можно пролезть, – сообщил Макар. – Только все лишнее желательно снять.

Он расстегнул пояс, скинул перевязь с ятаганом. Лиза и Дарсата обменялись парой фраз, долго и тщательно подбирая слова. Осарта наконец разобралась в происходящем, без лишних размышлений сняла свой пояс, украшенный бронзовыми фигурками животных. Второй пояс – Амаканги – скрутила, отложила в сторону. С ним она не расстанется ни при каких обстоятельствах – поводырь в мирах и пространствах. Скинув белое платье, женщина Арта осталась в рубахе без рукавов, заправленной в шаровары. Русые волосы дождем упали на плечи – Дарсата сняла даже платок и витую гривну. Женщина ловко скрутила волосы в узел на затылке, перевязала их тесемками.

Лиза сняла кафтан, оставаясь, как и жрица, в рубахе-безрукавке и шароварах. Зотов откровенно любовался возлюбленной. Широкие шаровары придавали бедрам девушки больший объем и делали талию тоньше. Лиза была похожа на статуэтку танцовщицы, которые украшали древние храмы в Индии.

Макар смутился, поймав на себе взгляд осарты, – женщина с улыбкой смотрела на него.

– Эй, Волоха! – крикнул дурачку Зотов, отвлекаясь от созерцания, которое могло затянуться. – Вылазь из шхеры! Домой пора.

Волоха обошел помост с другой стороны, чтобы не столкнуться с оторванной ногой и останками других погибших в западне кургана. Разгребая завал, Макар вытаскивал их из песка, складывал в одном месте.

– Ну что, Володька? Пиджачок придется снять, – со вздохом сказал Макар Волохе.

Володька покосился на Дарсату, на одежду, сложенную на полу, замычал, мотая головой. Зотов быстро нашелся что сказать.

– Вот зацепишься своими карманами в проходе, – он указал на черный зев лаза, – и останешься с мертвяками здесь навсегда.

Глаза дурня округлились от страха.

– Будешь лежать на песочке в белом пиджачке, весь такой себе красивый и мертвый, – стращал его курганник, – а кореша-мертвяки будут чесать тебе пятки.

– Не-е-е… – заблеял Володька, снимая пиджак. – Не-е-е-а…

Зотов посмотрел на дыры в джинсах Волохи – тоже может зацепиться, но не раздевать же его догола.

Перед штурмом насыпи курганник дал всем по глотку «федоровки». Долгая ночь вымотала людей, и кто знает, что еще ждет впереди. Лучше бы ничего, кроме выхода из склепа. Дарсата принюхалась к эликсиру, попробовала языком, кивнула:

– У́кус, – и выпила.

Прилив сил привел ее в восторг.

– Искусна, ардар аспайна, – привычно коверкая русские слова, похвалила женщина Арта.

Она первой полезла в дыру. Макар припас крепкую веревку – мало ли, какие случаи бывают. Жрица опоясалась ею и, когда пробралась на ту сторону завала, дернула три раза.

– Нормально, – с облегчением вздохнул Зотов. – Теперь, мышка, твоя очередь. Не торопись, двигайся осторожно, но и не задерживайся, что бы ни случилось.

Лиза подошла к нему, поцеловала в губы.

– Мой любимый курганник, ты совсем вымотался, – шепотом произнесла она.

– Еще немного, мышка, – ответил он, грустно улыбаясь. – Еще немного.

Волоху не пришлось долго уговаривать. Он на четвереньках полез по насыпи в лаз, что тебе барсук, виляя широким задом. Вскоре веревка в руках Макара дернулась три раза – дурачок добрался до выхода.

Курганник вздохнул. Ну, вот и все. Теперь он знает такое, чего его дедам и не снилось. Если когда-нибудь археологи доберутся до кургана Рытого, они офигеют от количества артефактов – предметов, не имеющих отношения к эпохе захоронения жрицы Дарсаты. Ну, с трупами красноармейцев понятно – песчаная западня. Но как сюда попал рюкзак с продуктами? Возможно, кто-то вспомнит о Зотовых, владеющих тайной сокровищ помещика Шпаря, и снова начнется таинственная история.

Судьба плетет свою нить, ввивает ее в полотно жизни, причудливо переплетая с остальными нитями, и время с пространством становятся лишь «когда?» и «где?».

Зотов скрутил пояс с флягами в кольцо, достал из рюкзака Витькину борсетку, ножны с ятаганом взял в другую руку – самые важные вещи – с собой.