Текст книги "Сейтек, внук Манаса. Книга первая"

– Как тебе удалось прогнать негодяев? – спросил Канчоро у Жадыгея.

– Пришлось избивать всех дубинками и палицами, – доложил Жадыгей с довольным видом.

– Молодец! Правильно сделал, – поддержал Канчоро своего главного желдета.

– Почему-то они говорили, что кто-то приедет и накажет нас, – сказал Жадыгей.

– Кто приедет и накажет? – в недоумении спросил Канчоро.

– Я понял, что они ждут приезда какого-то Сейтека, внука Манаса, – рассказал Жадыгей об услышанных именах. – Сына Семетея.

Канчоро вздрогнул на месте, будто к горлу приставили лезвие ножа. Он не сразу пришел в себя.

– Кто говорил?!

– Какой-то джигит богатырского сложения, – Жадыгей представил в воображении Туралы. – Высокий такой, широкоплечий.

Канчоро вспомнил, что Айчурек уехала беременной. Но он был уверен, что Кыяз сделал так, как он советовал ему. Ребенок должен был умереть, если окажется мальчиком. Выходит, родился мальчик у Айчурек, и его ждут в землях Таласа. А Кыяз его подвел – предательски, молча, как последний трус. Народ Таласа хочет, чтобы этот мальчик приехал и наказал хана Канчоро. Нужно срочно принять меры, чтобы этот мальчик никогда не вспомнил о Таласе. Он поспешно ударил по колоколу, зовя актаяка.

– Слушаю вас, мой таксыр! – актаяк поклонился ему.

– Немедленно приведи ко мне Аксарыка! – велел он громко.

– Я здесь, мой таксыр, – в проеме показался Аксарык. – Только приехал по зову своего сердца.

Канчоро огляделся по сторонам.

– Жадыгей, что еще у тебя? – спросил он у главного желдета.

– Больше нет вопросов, – ответил Жадыгей.

– Займись своими делами, – простился с ним Канчоро.

Жадыгей и актаяк удалились из приемных покоев. Канчоро остался с Аксарыком наедине.

– Слушай, Аксарык, – посмотрел он в глаза собеседнику. – Народ ждет Сейтека, сына Семетея.

– Неужели? – Аксарыку стало не по себе. – Откуда вам стало известно?

– Народ ждет Сейтека, чтобы по приезду он наказал меня, тебя и всех тех, кто повинен в исчезновении Семетея, – сказал Канчоро. – Подвел всех нас Кыяз.

– Что нужно сделать?

– Ясное дело, уничтожить Сейтека, – ответил Канчоро. – Тебе нужно немедленно выезжать в земли Жеты-Озена.

– Хорошо, мой таксыр, – отозвался Аксарык.

– Пусть при тебе Кыяз убьет Сейтека, – велел Канчоро. – Пока не убьет, не возвращайся.

– Хорошо, Канчоро ава, – обещал Аксарык.

– Поинтересуйся, как там с Кюлчоро, – поручил вдобавок Канчоро. – Кыяз должен был убить и его тоже.

– А вдруг окажется, что он еще жив? – выразил сомнение Аксарык.

– Пусть Кыяз убьет его, – велел Канчоро. – А ты проследи за действиями Кыяза.

– А если он откажется?

– Напугай его, что я приеду с войском, – сказал Канчоро, – и в первую очередь убью его самого. Так и передай.

– Хорошо, мой таксыр.

– Немедленно отправляйся…

* * *

Акжолтой и Акбалбан разговаривали о предстоящей зимовке в землях Кен-Озен. Кроме того, они ждали вестей от Туралы или его самого, чтобы узнать об итогах переговоров аулчан с ханом Канчоро. Никто не хотел верить, что хан пойдет на такие жесткие меры, как убийство своих людей. К полудню приехал Туралы, который известил об избиении народа желдетами Канчоро. Он сказал, что власти не хотят разговаривать с людьми. Они просто избили народ и прогнали подальше от своих дворцов. Насчет исчезнувших людей из аулов ничего неизвестно. Их уводил некий человек по имени Казалы, глава кучки желдетов. Он может оказаться среди тех желдетов, которые попали в руки джигитов Туралы. Акжолтой решил допросить желдетов, уводивших людей из аулов. Он обратился к Туралы.

– Ава, приведите ко мне тех желдетов, кто был с Казалы постоянно, и, желательно, самого Казалы, – сказал Акжолтой.

Туралы пошел к лагерю, где под охраной содержались пленники.

– Кто из вас Казалы? – спросил он.

– Он погиб, – ответил один из желдетов, – когда убил Шумпая.

Все стало ясно. Значит, Шумпай и Казалы похоронены рядом. Туралы вспомнил, что, когда погиб Шумпай, его тело и еще один труп увезли его джигиты и похоронили их после того, как желдеты сдались в плен.

– Кто из вас хорошо его знал? – спросил Туралы.

Наступило молчание. Вроде все знали, но не было того, кто знал его очень хорошо. Встал с места один из желдетов, который постоянно находился с ним рядом.

– Я всегда был рядом с ним, – сказал он.

– Пошли со мной, – Туралы повел его к Акжолтою…

Акжолтой долго вел с желдетом беседу, в которой тот рассказал, как Казалы убивал тех людей, которых приводил из аулов в лагерь, и где похоронил в одной яме их тела. Все происходило по ночам, и желдет не помнил места, где были похоронены тела…

Акжолтой пригласил к себе Акбалбана и Туралы после того, как отпустил желдета.

– Все джигиты убиты желдетами, – доложил Акжолтой товарищам. – Пленный говорил, что они закопаны вблизи лагеря, но он не помнит места захоронения.

– Надо бы нам перезахоронить ребят по-человечески, – сказал Акбалбан.

– Сейчас места захоронения нам недоступны, – сказал Туралы. – Для этого нам потребуется уничтожить Канчоро с его желдетами. Нужно подождать появления Сейтека из земель Жеты-Озена.

– Сколько ему сейчас исполнилось? – спросил Акбалбан.

– Ему исполнилось десять лет, – ответил Акжолтой. – Старуха Каныкей ждет его и говорит, что он приедет через два года.

В это время послышался топот множества копыт. Было заметно, что к юрте приближаются несколько всадников.

– Акжолтой ава! – заголосил кто-то снаружи.

Акжолтой направился к выходу из юрты.

– Пойдемте! – бросил он, открывая дверной полог.

Перед ними предстала кучка всадников, которые охотились в горах и занимались салбууруном. Двое всадников были привязаны к седлам своих коней.

– Будьте здоровы, Акжолтой ава, – поздоровался глава охотников, парень лет шестнадцати.

– Будьте здоровы, ребята, – ответил на приветствие Акжолтой. – Пусть сопутствует удача вашим делам.

– Спасибо, ава, – поблагодарил Акжолтоя глава охотников. – Мы поймали подозрительных людей в горах.

Он показал плеткой на двоих, привязанных к седлам, и подал Акжолтою кожаный сверток.

– При них мы нашли вот это, – он передал сверток Акжолтою.

– Посадите их на землю на колени, – велел Акжолтой, занявшись находкой.

Он развязал сверток, оказавшийся маленьким мешочком. Акжолтой вытащил из мешочка бумагу с печатью хана Канчоро и принялся читать. Перед тем, как прочесть письмо, он посмотрел на пленных и узнал Аксарыка.

– А-а, это ты, Аксарык, какими судьбами? – спросил он пленного.

Аксарык промямлил что-то непонятное. Акжолтой углубился в чтение: «Здоровья и благополучия тебе, Кыяз! Ты меня огорчил до глубины души. Дошли до меня слухи, что ты не выполнил мои требования. О них тебе напомнит Аксарык! Не огорчай меня больше».

Акжолтой подошел к пленному.

– О чем речь? – спросил он у Аксарыка.

Акжолтой очень хотел, чтобы пленный рассказал о требованиях Канчоро к хану жедигерцев Кыязу. Аксарык покачал головой.

– Ты увидел наши земли, – продолжил Акжолтой. – Живьем мы тебя не отпустим, понимаешь?

Акжолтой хотел, чтобы Аксарык начал торговаться.

– Почему?

– Дорогу в наш аул никто не должен знать, – ответил Акжолтой. – А ты уже знаешь.

– Нет. Я не буду говорить, – буркнул Аксарык.

Акжолтой знал раньше, видел и теперь, что Аксарык давно служит хану Канчоро верой и правдой. Он не будет говорить. Значит, он готов лишиться головы. Акжолтой переглянулся с Туралы. Тот понял его без слов, вынул из ножен длинный кинжал и подошел сзади к Аксарыку. Поднял голову пленного за подбородок левой рукой и полоснул кинжалом по горлу. Струи крови брызнули во все стороны. Туралы шагнул ко второму пленному.

– Я скажу! Не убивайте меня! – закричал пленный желдет.

– Говори! – велел Акжолтой.

– Канчоро требовал у Кыяза убрать Сейтека и Кюлчоро, – проговорил хриплым голосом желдет. – Велел Аксарыку не возвращаться в Талас, пока Кыяз их не убьет.

– Кто тебе сказал? – с недоверием спросил Акжолтой.

– Сам Аксарык, – опешил желдет. – На случай, если он не сможет добраться до земель Жеты-Озена.

Туралы развязал руки желдета.

– Ты будешь работать у меня скотником, – сказал он ему и отправил к бывшим его сослуживцам.

Акжолтой выразил свою благодарность ребятам, бдительно охранявшим земли вокруг Таласской долины…

* * *

После стычки желдетов с народом хан Канчоро начал беспокоиться о собственной безопасности. Поручил Жадыгею переместить лагерь поближе к ханскому дворцу. Он понял, что потерял славу хорошего и достойного хана кыргызов в землях Таласа. Но понимал, что необходимо и дальше усиливать свою власть над народом. Но действия «защитников людей от беды» мешали грозным походам его желдетов по аулам. Где появлялись желдеты, там же появлялись и «защитники людей». Происходили стычки с переменным успехом. В сражениях каждая сторона пыталась создать численный перевес над противниками. Однако ни одной стороне это не удалось. Так проходили дни, месяцы и годы. Каныкей и Акбала по-прежнему занимались телятами и коровами хана Канчоро, коротая месяцы и годы в ожидании вестей из земель Жеты-Озен о потомке богатыря Манаса…

Торжество справедливости

Акбала закончила свой рассказ. У нее из глаз текли слезы. Кюлчоро не знал, как утешить свою жену. Он понял, почему она сказала, что встречает его как родного брата. Сейтек глубоко вздохнул.

– Необходимо оповестить Акжолтоя аву, – сказал он. – Мы уже в Таласе.

– Джигиты уже помчались в земли Кен-Озен, – сказала с улыбкой Акбала. – Как только познакомились с Сейтеком.

Через три дня со стороны перевала показалось целое войско. Это было войско Акжолтоя. Его сопровождали Акбалбан и Туралы. За ними тянулись нескончаемые людские потоки. Как только приблизилось войско к лагерю, Сейтек прислонился к юрте матери Айчурек и затянул громкий плач.

– Эсил кайран, атаке! Где теперь тебя увижу!

К нему присоединился Кюлчоро.

Акжолтой, Акбалбан и Туралы спешились и тоже присоединились к плачу Сейтека.

– Эсил кайран, аваке! Где теперь тебя увидим!

В юрте все женщины во главе с Айчурек затянули прощальную песню, что исполнялось на похоронах. Акжолтой подошел к Сейтеку и обнял его.

– Хватит плакать, братик Сейтек! – сказал он ему. – Слезами богатыря не вернем.

Он видел Сейтека первый раз, но безошибочно определил, кто стоит перед ним.

Сейтека обняли и Акбалбан, и Туралы. Все, кто прибыл из земель Жеты-Озен, поздоровались с народом. В юрте продолжалось печальное пение женщин.

– Хватит! – прикрикнул Кюлчоро.

Только после этого женщины перестали голосить, и вышла из юрты Айчурек. Она поклонилась всему народу.

– Пусть Тенгир тебя бережет! – поблагодарили старцы из народа жену Семетея. – Ты возвратила нам Сейтека – надежду народа! Сына Семетея!

Акжолтой подбежал к Айчурек.

– Будьте здоровы, женге, – он склонился перед ней. – Вы помните меня?

– А как же не помнить? – обрадовалась Айчурек. – Ты был последним богатырем, который сражался за честь дворца.

– Простите меня, женге, – сказал Акжолтой. – Не смог тогда защитить вас от врагов.

– Я понимаю тебя, Акжолтой, – ответила Айчурек. – Ты сделал все, что было в твоих силах. Я благодарна тебе.

– Вот джигиты, Акбалбан и Туралы, которые были тогда рядом со мной, – Акжолтой показал своих приближенных. – Мы с ними не успели послужить нашему хану Семетею.

– Надеюсь, вы поддержите сына Семетея – Сейтека, – сказала Айчурек.

– Мы живы и живем до сих пор, – сказал Акжолтой, – оттого, что у нас есть такая мечта.

– Спасибо, ребята, – поблагодарила всех Айчурек…

Далее разговор зашел о расправе над Канчоро, который был повинен в исчезновении Семетея. Откладывать дело на потом не стали, а сразу двинулись в сторону ханского дворца…

* * *

Народные воины во главе с Кюлчоро окружили ханский дворец Канчоро, вернее бывший ханский дворец Семетея. Желдеты охраны особо не сопротивлялись, видимо, были наслышаны о том, что приехал из земель Жеты-Озена наследник престола – сам Сейтек, сын Семетея. Кюлчоро вместе с Акжолтоем и с его джигитами прошли через всю охрану, никто из стражников не смог к ним обратиться с возмущенным словом. Оставив Акжолтоя, Акбалбана, Туралы и несколько джигитов посередине дворцового двора, Кюлчоро направился к входным дверям. Каждый камень во дворе был знаком Кюлчоро. Он переступил порог приемных покоев дворца. Хан валялся на олпоке, а жена его Чачыкей сидела с ним рядом и наливала хану шарап.

– Будь здоров, хан ава, – обратился к хану Кюлчоро.

У Канчоро глаза полезли на лоб от удивления.

– Откуда ты взялся?! – невольно выкрикнул он.

– Убежал из плена, брат мой, – ответил Кюлчоро. – Прими меня к себе на службу. Не выдай меня Кыязу.

– Он сошел с ума, этот Кыяз! – выкрикнул Канчоро. – Оставил тебя в живых до сих пор!

– Мы с тобой выросли вместе в одной юрте, – сказал Кюлчоро. – Враждовать нам не к лицу. Давай останемся братьями, как прежде.

Канчоро будто не слышал слов Кюлчоро.

– Я говорил ему, что он невежда! Какой же он большой дурак, что не смог добить раба!

Кюлчоро не получил ответа на свое предложение.

– Мой брат, Канчоро! – Кюлчоро еще раз попытался восстановить их родство. – Я забуду о том, что ты убил Уметея и отправил нашего брата на тот свет. Забуду о том, что матушку Каныкей ты сделал рабыней и каждую неделю издеваешься над Бакаем. Ты только спаси меня от Кыяза.

– Нет, Кюлчоро! Ты мне уже не брат, – сказал Канчоро. – Ты мой враг! Но я тебя не выдам Кыязу. Сам к нему явись с повинной! Я его сам убью за то, что он до сих пор не убил тебя. А ты уходи! Больше ко мне не приходи!

Кюлчоро понял, что Канчоро не хочет вернуться к прежним отношениям.

– Хорошо, Канчоро, я уйду! Больше не буду попадаться на глаза. Я бежал от Кыяза, оставив у него женге Айчурек и брата Сейтека, сына Семетея. Прошу тебя, ради духов наших предков, верни их в Талас под свое крыло.

– О чем ты еще болтаешь?! – у Канчоро расширились глаза. – Кому я доверился?! О-о-ой, Кыяз, какой он безмозглый болван! Он что, мне могилу копать собрался?! И Сейтек еще жив?!

– Ты что, Канчоро, почему горюешь?! Вместо того, чтобы радоваться, – усмехнулся Кюлчоро. – Все-таки он наш брат.

– Нет у меня никаких братьев! – оборвал Канчоро. – Уходи! Больше не попадайся мне на глаза!

– Прежде чем меня выгонять, – Кюлчоро начал перечислять его долги перед Семетеем, – верни мне Аколпок брата и его саблю Зулпукор. Кроме того, где его собака Кумайык и сокол Акшумкар?

– Я подарю тебе Аколпок и саблю Зулпукор! – разозлился Канчоро. – Только вернись обратно к Кыязу! Передай ему мою злость! Я сам его прикончу!

Наблюдая за разговором двух чоро, Чачыкей взорвалась перед Кюлчоро, который будто взял за жабры ее мужа, требуя вещи, принадлежащие не только Семетею, но и ей тоже.

– Аколпок – вещь не только Семетея, – закричала Чачыкей. – Она принадлежит и мне. Это я сделала Аколпок. А Зулпукор была сделана мастером Болекбаем по просьбе Канчоро. Семетей не участвовал в их создании.

– Где Кумайык?! Где Акшумкар?! – Кюлчоро повысил голос.

– Что ты орешь?! – закричала Чачыкей. – Они вообще не твои. Кем ты себя возомнил?! Ты же калмыцкий потомок хана Чылаба, тебя ждут в городе Таш-Копуро, чтобы посадить на трон. Езжай в Чет-Бейджин.

Она повернулась к Канчоро.

– Что ты мямлишь, трус пуганый! – она замахала руками. – Отправь человека к своему другу Билерику, сыну Уметея. Пусть он защитит тебя от проходимцев.

– Ты меня проходимцем назвала, – обратился Кюлчоро к Чачыкей. – Назови хоть одно дело, где я тебя обманул.

– Я тебя просила, – вспомнила Чачыкей давнюю обиду, – чтобы ты не давал Семетею охотиться на лебедей.

«Вот оно что», – усмехнулся Кюлчоро. Это дело засело в памяти бабы и стало движущей силой всех злых замыслов. Ей стал весь мир противен после того, как муж обратил внимание на другую женщину.

– Я старался, – Кюлчоро вспомнил прошлое, но никак не мог согласиться с обвинениями Чачыкей.

– Со мной тебе плохо живется?! – разозлился Канчоро, обращаясь к жене.

– С тобой весь мир меня ненавидит! – закричала Чачыкей и устремилась к Канчоро.

В ее руке блеснул кинжал. Конечно, она чувствовала недобрые взгляды со всех сторон, когда приходилось появляться на разных тоях знатоков. Страшно стало Кюлчоро за брата. Он резко схватил Чачыкей за голову и изо всех сил дернул назад. Она перевернулась на лету и ударилась головой об камень очага. Ее тело дернулось несколько раз и неподвижно легло поперек ног Канчоро. В это время стремительно вошли в покои Айчурек и Каныкей. У Канчоро перехватило дыхание.

– Ты что, Кюлчоро? – Айчурек поняла состояние брата. – Не можешь справиться с врагом?!

В ее голосе ясно прозвучал упрек.

– Он был нашим братом, – Кюлчоро не мог легко перешагнуть через чувства.

– Братья так не поступают, – уверенно сказала Айчурек и вытащила из-за пазухи знаменитый кинжал Актинте.

Канчоро прекрасно знал, чем обладает женге Айчурек. Он заметался в разные стороны в поисках оружия для защиты. С молниеносной быстротой Айчурек всадила кинжал в грудь Канчоро, как раз в то место, где располагалось сердце. Канчоро дернулся в напряжении и через мгновенье рухнул на олпок. Его тело обмякло под собственным весом. Кюлчоро никак не мог поверить, что видел дьявольское превращение женге Айчурек. Будто она собрала всю ненависть к Канчоро в один кинжал, чтобы единожды ударить им источник всех бед, лишений и страданий в ее жизни. Айчурек опустилась на колени и истошно заплакала, протягивая обе руки к небу.

– Прости меня, мой торе!

Кюлчоро подошел к ней и погладил по голове.

– Не плачь, женге, – пытался утешить ее он. – Это Канчоро покушался на нашу жизнь.

– Туда и ему дорога, – сказала Каныкей. – Ты не плачь, Айчурек.

Они вышли из покоев дворца во двор. Кюлчоро заметил, что желдетов во дворе ни одного не осталось.

– Всех желдетов я отпустил по домам, – сказал Акжолтой. – Пусть отдыхают.

– Правильно сделал, – сказал Кюлчоро.

– Узнайте, в каком состоянии Бакай ава, – попросила мать Каныкей.

– Я съезжу за ним, – просился Кюлчоро.

– Нет. Не надо, – сказала Каныкей. – У него сердце может остановиться от радости. Нужно поехать незнакомому человеку, чтобы делиться с ним радостями постепенно.

– Я думаю, что для этого годится Акбалбан, – предложил Акжолтой.

– А кто он? – поинтересовалась Каныкей.

– Он из нойгутов, сын Кутубия его оставил, чтобы он нас поддержал, – сказал Акжолтой.

Каныкей поманила Акбалбана к себе и поцеловала его в лоб.

– Спасибо тебе, сынок, – сказала она. – Нашему старцу более ста лет. Будь с ним осторожен. Особо его не огорчай и особо не радуй.

– Я понял, хорошо, матушка, – обещал Акбалбан.

Он повернулся к воротам и поспешил выйти. За ним помчались еще двое джигитов по его знаку. Видимо, ему нужны были проводники.

* * *

Да, его проводили до юрты старца Бакая. Акбалбан огляделся по сторонам и увидел парня, который показался из-за джуламейки по соседству. Он с большим удивлением посмотрел на Акбалбана и неуверенно поздоровался. Акбалбан ответил на приветствие и мягко спросил:

– Как тебя звать?

– Меня зовут Байгазы, – ответил парень. – Я внук дедушки Бакая.

– О-о, очень хорошо, – обрадовался Акбалбан. – Проводи меня к нему.

Байгазы все еще не верил словам посетителя. Раньше, если кто приходил, то он без спроса заходил в юрту Бакая и выволакивал старца, чтобы отвести его на игру кокбору вместо туши козла.

– Вы его не увезете? – спросил он.

– Нет, – ответил Акбалбан и спешился.

Байгазы подбежал к нему, чтобы принять скакуна и привязать его к коновязи.

– Я сейчас, – Байгазы привязал коня.

Он открыл дверной полог юрты.

– Входите, – Байгазы поклонился Акбалбану.

Акбалбан переступил порог. На левой половине юрты лежал сгорбленный старик, покрытый чепкенем.

– Будьте здоровы, Бакай ата! – поздоровался с ним Акбалбан.

– Будь здоров, сынок, – шепотом произнес старец Бакай.

– Как ваше здоровье? – спросил Акбалбан.

Старец Бакай с удивлением поднял голову.

– Ты не хочешь меня забрать на игру? – спросил он у Акбалбана.

– Сегодня не будет никакой игры, – успокоил старца Акбалбан. – Я пришел поговорить с вами.

– О чем?

– О вашем здоровье.

– Да, было у меня здоровье, когда со мной рядом находился богатырь Манас. Я мог тогда разбить весь мир на три части одним взмахом руки.

– Я имел в виду – сейчас, в настоящее время, как ваше здоровье?

– Разве не видишь, какое здоровье у меня сейчас? Одной ногой в могиле. Мое тело покинула мощь. Онемело оно, мое тело. Руки и ноги ослабели и не слушаются меня.

– Ясное дело, вы прожили долгую жизнь.

– Я никому не желаю прожить такую долгую жизнь, как у меня.

– Так, наверное, нельзя.

– Ты думаешь, что кто-то захочет жить, не зная вкуса еды, не видя того, кто рядом, и не слыша приятной мелодии?

– Я бы лично не хотел.

– В том-то и дело.

– Как вы сумели прожить так долго?

– Не знаю, – ответил старец Бакай. – Вроде никогда в жизни не пил я живую воду.

– Говорят, что Тенгир наказывает людей в глубокой старости.

– Ты правильно сказал, – согласился старец. – Тенгир меня наказал руками Канчоро.

– Тенгир был недоволен вами? – спросил Акбалбан.

– Кто ты такой, чтобы устраивать мне допрос? – спросил в ответ старец.

– Извините, аксакал. Я внук Кутубия, – сказал Акбалбан. – В Таласе уже тринадцать лет живу.

– Почему за это время не мог меня проведать?

– За вами следят желдеты, Бакай ава, – сказал Акбалбан. – А мы сражались с ними все тринадцать лет.

– Значит, ты знаешь о том, что произошло с семьей Семетея после того, как он исчез.

– Да, Бакай ава, все произошло на моих глазах.

– Говорили, что Айчурек носит ребенка под сердцем.

– Да, аксакал, так и было.

– Видимо, она смирилась судьбой и стала любимой женой Кыяза.

– Скорее, рабыней. Она не смогла смириться со своей судьбой.

– Кого она родила?

– Она родила мальчика, – ответил Акбалбан. – Назвали его Сейтеком. Кыяз хотел отравить его при рождении. Но, слава Тенгри, не сумел он это сделать.

– Слава Тенгри. Что стало с моим любимым сыном Кюлчоро? – спросил старец. – Говорили, что у него отрезали хрящи лопаточных костей.

– Да, Айчурек написала письмо и отправила Карадоо к лекарю Кызылсарту, который приехал и вылечил Кюлчоро.

– Ой, как хорошо. Слава Тенгри, что он смилостивился над семьей Семетея. Прошу Тенгри не позволить Кыязу и Канчоро навредить моим близким!

– Они уже ничего не смогут сделать, Бакай ава, не волнуйтесь.

– Случилось что-то с ними?

– Они уже на небесах, Бакай ава.

– Как это случилось?

– Кюлчоро вышел на поединок с Кыязом после того, как его вылечил Кызылсарт.

– Слава Тенгри.

– Айчурек зарезала Канчоро по приезду в Талас.

– Они уже приехали? – удивленно спросил старец Бакай. – Какая большая радость!

– Да, Бакай ава, они уже приехали в Талас, – сказал Акбалбан. – И прислали меня к вам, чтобы я вас доставил к юрте Каныкей эне.

У старца Бакая струей побежали по щекам слезы радости.

– Какая радость, – шептал он, проливая слезы. – Слава Тенгри.

– Давайте, отец, я отвезу вас к вашим близким, – предложил Акбалбан.

Старец Бакай подался вперед, чтобы встать с места, но ему не удалось принять желанное положение. Он опустился обратно. Подался вперед еще раз, но и на этот раз у него ничего не получилось. Акбалбан взял его в свои мощные объятия точно так же, как берут отцы на руки маленьких детей. При помощи Байгазы Акбалбан сел на коня со старцем Бакаем на руках и, так держа его, приехал к жилищу матери Каныкей, устроенному в гостевой юрте.

Вокруг юрты толпился народ в ожидании Акбалбана. На переднем крае собравшихся по центру устроилась мать Каныкей, которая не могла увидеть старца Бакая последние пятнадцать лет из-за запрета злого хана Канчоро. Рядом с ней находились Айчурек, Кюлчоро и Акбала. Акжолтой и Сейтек стояли впереди всех, прикрывая мощными телами весь остальной народ. Они увидели на руках Акбалбана сгорбленного беспомощного старика в оборванных одеждах, который будто состоял из одних костей и жил. Голову его покрывали длинные седые волосы. Подбородок морщинистого лица прятался в начале длинной белой бороды, концы которой путались в клочьях рваного кементая. Всем он казался жалким существом, не способным сесть на коня самостоятельно. Из глаз Бакая без остановки лились слезы радости. Состояние старца тронуло каждого, кто стоял в ожидании встречи с великим человеком. У всех брызнули слезы из глаз при виде старца Бакая. Сейтек принял старца на руки.

– Будьте здоровы, отец мой! – он прислонил голову к плечу старца.

Сейтек с большой осторожностью постарался поставить на ноги старца, который не выпускал его плечо из своих слабых рук.

– Будь здоров, сынок мой! Чувствую, это ты – Сейтек! – в слезах промолвил старец Бакай.

– Да, Бакай ава, он и есть Сейтек! – Каныкей подалась к старцу и обняла его за плечо. – Приехал он к нам, к родному своему народу.

За ней подошли Кюлчоро, Айчурек, Акжолтой и все остальные. По очереди люди пытались обнять его и взбодрить старика теплыми и сердечными словами. Многие были довольны тем, что смогли просто дотронуться до рваной одежды святого человека…

* * *

Вся долина Таласа заполнилась торжеством свободы от ига беспощадных, злых и черных сил. Народ охарактеризовал ханство Канчоро как черную полосу в своей жизни. Поэтому он принял Сейтека с большой радостью, роды и племена всех земель Таласа поздравляли друг друга с наступлением дней мечты. Знатоки взялись окуривать ханский дворец дымом арчи, чтобы изгнать из него всякие нечистые силы и черные мысли, засевших в разных углах покоев, что могли дурно повлиять на ханские дела Сейтека. Народ собрался вознести в ханы внука великодушного Манаса в надежде, что он также станет великодушным богатырем и щедрым ханом, таким же, каким был его отец Семетей. Возвели множество юрт, чтобы устроить большой праздник по случаю возведения Сейтека в ханы. Недалеко от дворца установили ханскую юрту с троном для Сейтека. Как только были возведены юрты от всех родов, приехавших из аулов, рядом с ними устроили очаги для казанов, где обжаривались «тогуз токоч» баабедины, чтобы аксакалы могли возносить молитвы об оправдании надежд на Сейтека – пусть голоса людей дойдут до ушей Тенгри через аксакалов и сбудутся все мечты народа. В каждом благословении благодарили духов предков за поддержку и защиту. В каждой юрте расстелили дасторханы, которые ломились от всяких яств. Акжолтой и Акбалбан обеспечили праздник скотом для забоя, взяв из стад, отобранных у желдетов Канчоро, сотню кобылиц. Они решили вернуть народное добро хозяину. Перед тем, как забивать скот, Сейтека возвели в ханы. Его, сияющего от счастья и любви к своему народу, посадили на белую кошму и подняли до уровня плеч джигитов. Держа его так, семь раз прошли вокруг ханской юрты и так же внесли его в юрту. Там сняли его с кошмы и посадили на ханский трон. Рядом с троном с одного бока встали Каныкей, Кюлчоро и Айчурек. С другого бока Акжолтой и Акбалбан держали с двух сторон старца Бакая, посадив его на руки, чтобы он мог спокойно благословить Сейтека на безупречную ханскую службу. Из-за того, что голос старца терялся в двух шагах от юрты, рядом со входом поставили Туралы, чтобы он громогласным голосом повторял то, что прозвучит из уст великого человека.

– О-о, Тенгир наш! Мы благодарны тебе за то, что услышал наши мольбы и вернул нам нашего сына Сейтека! Мы его возводим сегодня в ханы кыргызов! Береги его от всяких нечистых сил и дурных глаз! Просим покровительствовать всем его ханским делам! О-о, духи предков, духи Манаса, Алмамбета, Чубака и Сыргака! Не забывайте Сейтека! Помогайте ему во всем! Пусть он продолжит ваши дела!

Весь народ благословлял самого Сейтека и его возведение в ханы. Каждый кыргыз, который принимал участие в таком важном обряде, молился Тенгри, поглаживая лицо ладонями обеих рук. После этого следовало поклонение Тенгри с жертвоприношением. Находившиеся в ханской юрте перешли в юрту Каныкей для чаепития в честь нового хана. Далее в каждой юрте начали принимать гостей с песнями и игрой на комузах.

Наметили состязания в различных играх, чтобы отпраздновать большое событие в жизни кыргызов. Устройством всеобщего праздника и проведением состязаний занялись Акжолтой, Акбалбан и Туралы. По совету старейшин они велели устраивать состязания по очереди. Первыми должны были выступить игроки в ордо. Далее устраивались игры эрсайыш, эрэниш и народная борьба. Самым последним и лучшим состязанием были скачки на дальние расстояния. Скакуны бежали по кругу в долине Беш-Таш несколько раз. Наградой на всех состязаниях назначили определенное число скота – по девять голов за первые места. Поздравляли победителей состязаний сам Кюлчоро с женге Айчурек, с теплыми словами пожимая им руки. Сейтек смотрел на родную мать и на дядю Кюлчоро и восхищался ими, самыми счастливыми людьми среди многочисленного народа из-за того, что они сумели дождаться и добиться вместе с ними наступления сегодняшнего дня. К нему начала подкрадываться некая сумасшедшая мысль…

* * *

Как только закончились праздники по возведению в ханы Сейтека, народ облегченно вздохнул и задышал свободно. Хан Сейтек отменил все поборы и всякую дань от народа. Отпустил по домам всех жасоолов и желдетов. Создал Сейтек новое малочисленное войско, которое должно было охранять границы ханства. Во главе войска встал по просьбе аксакала Кюлчоро сам Акжолтой. Акбалбан по-прежнему был главой аула, построенного в землях Кен-Озен…

Мать Каныкей взялась лечить и восстанавливать здоровье Бакая с помощью снохи Айчурек. Они пригласили разных лекарей и достали многочисленные лекарства для старца. И сами тоже знали множество способов лечения ослабевших здоровьем людей. Таким образом, старец Бакай оказался в заботливом окружении всех членов семейства теперь уже Сейтека. В день его кормили четыре раза, чего не было несколько лет при ханстве Канчоро, после того как умерла его жена. Через месяц он начал поправляться телом и душой. Уже мог встать самостоятельно на ноги, что радовало все семейство Сейтека. Сам Сейтек ежедневно разъезжал по обширным землям Таласа. Постарался изучить всю местность, от перевала Отмек до далеких земель Каратоо. Но где бы он ни побывал, из его головы не выходила мысль, которая пришла в день его возведения в ханы. Он узнал, что Кюлчоро и Акбала не живут вместе как муж и жена. Акбала вернулась в отцовский дом, к Шайымбету, и стала ухаживать за ним. Кюлчоро поселился отдельно в своей юрте. Именно из-за того, что Кюлчоро начал жить один, у Сейтека появилась мысль. Она и тревожила его постоянно. В один прекрасный день Сейтек зашел к нему в юрту.

– Будьте здоровы, ава, – поздоровался он с дядей.

– Будь здоров, сынок, – ответил на приветствие Кюлчоро. – Проходи, садись.

– Мне не нравится, ава, – сказал Сейтек, присаживаясь на олпоке, – что вы живете одиноко в юрте.

– Я не придаю этому большого значения, – сказал Кюлчоро.

– Я начал переживать из-за вашего положения, – сказал Сейтек. – Так не пойдет, ава.