Текст книги "Сейтек, внук Манаса. Книга первая"

Кылкурен был скакуном из числа боевых коней Таласа, табуны которых пригнали как виру за смерть Толтоя. Он на бегу узнал Кюлчоро и понял, что несет на себе угрозу для родного богатыря. Он резко отпрянул в сторону, когда между конями оставалось несколько шагов. Отпрянул так резко и быстро, что с него упал камнем хан Кыяз. Очень горько сожалел Кюлчоро, что не довелось ему пробить толстую грудь ненавистного врага, который валялся на земле, пытаясь встать на ноги. Он мог бы повторным наскоком пронзить копьем свою цель, но такая победа стала бы нечестной и неравной, добытой с большим преимуществом для Кюлчоро. Нельзя так добывать победу. Кюлчоро спешился с Карагера. Он не послушался советов Бозбалы снести голову Кыяза, не спешиваясь. Свистели и подбадривали его и другие табунщики, оказывая большую поддержку рабу Кюлчоро. Противники скрестили сабли и бились пешими четверть дня. Кюлчоро чувствовал, что двенадцать лет рабства оставили на теле очень сильный отпечаток. Он точно так же, как и Кыяз, стал задыхаться, хватая воздух, и быстро уставать. Становилось невмоготу. Кыяз пошел на хитрость.

– Сейте-ек! – закричал Кыяз. – Сыно-ок, мой! Помоги отцу! Я тебя на руках носил! Неужели тебе не жалко меня?!

Сейтек, наблюдая за поединком, с удивлением посмотрел на мать, которая с ненавистью покачала головой.

– Сейте-ек! Сынок мой! – кричал Кыяз. – Приведи ко мне коня Тоотору!

Сейтек еще раз посмотрел на мать. Она на этот раз испугалась от жалостного взгляда родного сына. Все же Сейтек вырос во дворце у Кыяза. Все его окружение говорило ему, что он сын великого хана Кыяза. Все, что видел во дворце, было связано с именем Кыяза. Айчурек испугалась за сына, что он вдруг сжалится над отчимом и сотворит непоправимую беду. Она побежала к сараю, где был привязан Тоотору. Взялась за челку скакуна левой рукой, а правой полоснула по горлу животного кинжалом Актинте…

Сейтек подошел к сражающимся богатырям.

– Кюлчоро ава, почему так долго?

– Сейтек! Не переживай, – ответил Кюлчоро.

– А может быть, вам нужна помощь, Кюлчоро ава?! – Сейтек действительно начал переживать за брата.

– Не нужно никакой помощи! – чуть ли не закричал Кюлчоро. – Люди потом скажут, что мы с тобой еле одолели одного Кыяза.

Сейтек согласился с Кюлчоро, однако не смог отойти от места сражения. Ему казалось, что вот-вот ему придется вступить в борьбу с Кыязом, так как Кюлчоро еле переставлял ноги.

– Сейтек! Сынок мой, – взмолился Кыяз через некоторое время. – Помоги мне одолеть раба.

Только после просьбы Кыяза Сейтек молча отошел в сторону. Ему стало понятно, что Кюлчоро начинает одолевать врага, раз тот просит помощи у него. Он огляделся по сторонам. Все жители лагеря, включая Кызылсарта, с большим интересом наблюдали за сражением Кыяза и Кюлчоро. Сейтек развернулся и невольно вновь стал смотреть на поединок. Кюлчоро будто ждал времени, когда посмотрит Сейтек, он сумел ударить кинжалом по горлу Кыяза с разворота, отвлекши внимание противника. Из горла Кыяза ручьем потекла кровь, извещая о завершении поединка…

Единый вздох облегчения прозвучал у всех сторонников Кюлчоро во главе с женге Айчурек. Кыяз потянулся руками к горлу, но рухнул на землю. Подергал недолго ногами и испустил дух.

– Все кончено! – Кюлчоро присел на землю, зацепив руки за пояс.

Подбежала к нему Айчурек со слезами на глазах и обняла Кюлчоро за шею.

– Спасибо тебе, уулуке! – благодарила она чоро. – Ты избавил Сейтека от неприятного поступка.

– Он избавил жедигерцев от позора и стыда, – подошел Бозбала и похлопал по плечу Кюлчоро. – Спасибо тебе, друг мой. Я говорю от имени народа.

– О чем вы говорите? – спросил Сейтек у Бозбалы.

– Народ жедигерцев посчитал постыдным нападение на земли Таласа, на народ Манаса во главе с Семетеем, – ответил Бозбала. – Народ винил в этом поступке только Кыяза.

– Мне почему-то думалось, – сказал Сейтек, – что если хан виновен, то и народ тоже.

– Так нельзя думать, – сказал Кюлчоро. – Народ всегда за правое дело. Вот увидишь, он поддержит тебя, а не Кыяза.

– Спасибо за совет, ава, – сказал Сейтек. – Я знаю, что народ – сила и опора для богатыря.

– Правильно, – поддержал его Кюлчоро. – Необходимо хранить и беречь его не хуже своего тела.

Весь лагерь устроил праздник по случаю избавления от врага, о чем мечтали Айчурек и Кюлчоро. Кроме того, лекарь Кызылсарт решил возвращаться в свой город Багдад. Глава сорока караванов уже начал переживать о состоянии торговых дел между народами. Айчурек устроила прощальное чаепитие с Кызылсартом в окружении близких ей людей. Она благодарила, что он отозвался на ее письмо с просьбой помочь в лечении брата Кюлчоро.

– Друг семьи Кызылсарт, – обратилась Айчурек к нему, – дух Семетея благодарен вам, что вы вернули здоровье Кюлчоро для выполнения его заветов.

– Какие были у него заветы? – спросил Кызылсарт у Кюлчоро.

– Отомстить за его смерть Кыязу и Канчоро, – ответил Кюлчоро. – Устроить достойную жизнь старцу Бакаю, Каныкей и жене Айчурек.

– Про меня ничего не говорил? – улыбнулся Сейтек.

– А как же, говорил, – Кюлчоро тоже улыбнулся. – Следить за твоими делами и снабжать твой ум советами.

– Остается одно дело, – высказал свое мнение Кызылсарт. – Отомстить предателю Канчоро.

– Да, скоро поедем в Талас, – ответил Кюлчоро. – Переговорим с Канчоро.

– У меня есть подарок для вас, – сказала Айчурек и стала копаться в своем курджуне. – Кементай собственного шитья.

Она второпях вытащила из курджуна сложенное устройство Аккелте Манаса и положила рядом. Кызылсарт никогда в жизни не видел такого устройства. Он поинтересовался:

– А это что такое? – Он даже потрогал пальцами.

– Это пулемечущее устройство дедушки Манаса, – ответил Сейтек. – Мать всегда носит его с собой.

– Как? – не понял Кызылсарт.

– Пулю метает, – Сейтек начал объяснять работу устройства.

– Вот нашла, – Айчурек вытащила черного цвета кементай с белыми узорами спереди.

Она с почестями одела кементай на Кызылсарта, который, в свою очередь, с поклоном благодарил ее.

– А это устройство применялось в деле? – спросил Кызылсарт.

– Семетей ава попробовал один раз применить, – ответил Кюлчоро. – Но больше он никогда этого не делал.

– Почему? – спросил Кызылсарт.

– Пока оно сработает один раз, можно выстрелить из лука десять раз, вот поэтому оно не применялось, – объяснил Кюлчоро.

– Значит, зря оно лежит в курджуне Айчурек, – подытожил Кызылсарт. – Подарите его мне.

Наступила тишина. Никто не мог согласиться, но открыто отказать тоже никто не решался.

– Я тоже не собираюсь его использовать в бою, – сказал Сейтек. – Правильно сказал Кюлчоро ава.

– Будет лежать в курджуне без дела, – сказал Кызылсарт. – Я вспомнил людей, которые интересовались такими устройствами.

– Оно сделано руками Кызылбека, дяди дедушки Манаса, – сказал Сейтек, – когда он служил у кангайцев в оружейном дворе. Поэтому оно очень дорого для нас.

– Я знаю много маалимов, которые хотят изготовить такое оружие, – сказал Кызылсарт. – Если они увидят это устройство, то очень прославят имя Кызылбека.

– Каким образом? – поинтересовался Кюлчоро.

– Если для тех маалимов, о которых я говорю, устройство будет представлять какой-то интерес, – ответил Кызылсарт, – то оно станет всему миру известно как «устройство Кызылбека».

– Это же лучше, мать моя, – сказал Сейтек, – чем веками лежать в курджуне.

– Я подумаю, – сказала Айчурек и вышла из юрты.

В юрте воцарилась тишина. Каждый из тех, кто в ней находился, думал, о чем размышляет сейчас Айчурек…

– Я, по крайней мере, знаю одного маалима-араба, – сказал Кызылсарт.

Но его слова никого из сидящих в юрте не заинтересовали. Через некоторое время вошла в юрту Айчурек и сказала Кызылсарту:

– Семетей берег его, как память об отце, и хотел передать сыну, Кызылсарт. – Она понурила голову. – Раз Сейтек не хочет его использовать, я дарю вам его. А вы сами решайте, подарите кому-либо или сами будете где-то применять.

– Спасибо, – обрадовался Кызылсарт. – Думаю, что оно поможет маалимам прийти к единому решению и продолжить большие и важные работы, чтобы открыть новые пути развития человечества…

На пути в Талас

Как только проводили с большим почетом лекаря Кызылсарта и его людей, Айчурек стала собираться в земли Кош-Добе, где располагался ханский дворец Кыяза. Она понимала, что в этом дворце нет ничего ценного, ради чего стоило задерживаться на дороге, которая звала в Талас. Но было одно дело, способное ее задержать. Это будущая судьба народа жедигерцев. Она должна была решить эту судьбу как вдова хана Кыяза. Тело Кыяза привезли с пастбища и похоронили с почестями, как подобает самому уважаемому человеку, главе народа. Все понимали, что Сейтек, сын Семетея, когда-нибудь встанет на путь мщения за отца. Никто не интересовался обстоятельствами смерти Кыяза, что доказывало верность жедигерцев дружбе великих людей, Манаса и Багыша. Кюлчоро опять созвал всех старцев и знатоков народа жедигерцев, чтобы послушать их мнение по выбору следующего хана земель Жеты-Озен. Старец Тулен, бывший помощник главы табунщиков Карагула, предложил Кюлчоро самому назначить хана для жедигерцев. Старец Кутман поддержал Тулена.

– Не мучай нас, Кюлчоро, – обратился старец Кутман к богатырю. – Сам назначай хана для нас, чтобы он был примирителем всех родов и племен наших народов.

– Золотые слова прозвучали из ваших уст, Кутман ава, – сказал Кюлчоро. – Я думаю, что Карадоо, ваш сын, может оказаться достойным примирителем всех родов и племен.

– Ты точно определил, кто может стать ханом, – поддержал Кюлчоро старец Тулен.

Остальные участники совета шумно поддержали старца Тулена. Старец Кутман не смог сдержать слезы гордости за сына. Он поклонился всем старцам и знатокам народа жедигерцев.

– Спасибо за доверие, аксакалы, – обратился ко всем старец Кутман. – Мы с сыном Карадоо не подведем вас.

– Через неделю отпразднуем выборы хана для народа и проводы Сейтека в Талас, – сказал Кюлчоро.

В радостном настроении разошлись старцы и знатоки жедигерцев. Айчурек позвала в гостевые покои старцев Кутмана, Тулена и будущего хана Карадоо. Кюлчоро и Сейтек приняли участие в разговоре как приближенные Айчурек.

– Вы, старцы жедигерцев, – обратилась к ним Айчурек. – Вспомните, как Кыяз меня привез из Таласа военной добычей. Вспомните, с каким множеством скота и драгоценностей он приехал из Таласа. Весь скот и драгоценности должны быть розданы народу жедигерцев.

– Хорошо, ханшайым, – обещал старец Кутман. – Мы с Карадоо проследим, чтобы раздача была справедливой.

– Но и не забудьте достойно проводить Сейтека домой, в Талас, – сказала Айчурек.

– Несомненно, – обещал старец Тулен.

Далее они бурно обсудили устройство праздника по возведению Карадоо в ханы жедигерцев. Пытались сами назначить игры, без участия Кюлчоро и Айчурек.

– Безусловно, на первом месте будут игры ордо, – сказал Тулен. – Далее борьба силачей.

– По играм эрэниш и скачкам народ тоже соскучился, – предупредил Кутман.

– Я не хочу проводить состязания по игре эрсайыш, – сказал Тулен, оглядываясь на Айчурек.

– Правильно, – поддержала его Айчурек.

– Ну, хорошо, – согласился с Туленом Кутман.

Карачач наполнила дасторхан яствами. Появился бурдюк с кумысом. После выпитой чашки кумыса старцы засобирались домой. Карадоо проводил старцев по домам.

– Мне не терпится, мать моя, – обратился Сейтек к матери, – оказаться в Таласе.

– Не торопись сынок, – пыталась успокоить его Айчурек. – Скоро поедем.

– Меня волнует судьба бабушки Каныкей, – сказал Сейтек. – Что же с ней стало за это время?

– Она обещала ждать тебя, – сказала Айчурек.

– Почему ты не могла взять ее с собой? – возмутился Сейтек. – Она взяла с собой Чыйырды эне, посадив ее на плечи, несмотря на все опасности, даже когда возникла угроза, что убьют ее сына Семетея.

– Ты был у меня в утробе, – оправдалась Айчурек. – Кроме того, она слыла самой мужественной женщиной на всем белом свете. Я не смогла с ней тягаться.

– Вот и я тоже об этом, – рассмеялся Сейтек. – Ты не смогла повторить хоть одно достойное дело матери Каныкей.

– У нее тоже большие заслуги перед народом, – вставил Кюлчоро. – Она подарила нашему народу тебя. И за это наш народ оценит ее не меньше матери Каныкей.

– Спасибо тебе, уулуке! – Айчурек прослезилась. – Ради этого я терпела тринадцать лет кличку «добытой на войне жены».

– Мать моя, не обижайся, – Сейтек обнял ее. – Спасибо за то, что ты дала мне и моему народу мою жизнь.

– Я вас отправлю в Талас, – сказал Карадоо. – Я сам приеду чуть позже, чтобы увидеть, все ли в порядке с вами.

– Наши мечты начинают сбываться, – сказала Айчурек. – Спасибо духам наших предков. Дух дедушки Сейтека всегда был с нами, я чувствовала его присутствие…

* * *

Праздник по случаю возведения в ханы Карадоо прошел очень весело. Устроили новый аул в землях Кош-Добе, чтобы народ мог праздновать и состязаться в играх. Карадоо посадили на белую кошму, которую подняли на уровень плеч десятки богатырей, и они обошли вместе с ним вокруг юрты семь раз. Только после этого они вошли в юрту и посадили Карадоо на золотой ханский трон, что остался в наследство от самого хана Багыша. Кутман аксакал молился перед Тенгри, прося его покровительства для благосостояния всего народа жедигерцев и здоровья хана. В честь праздника забили десятки кобылиц, приготовив разной еды для народа…

На следующий день после праздников Сейтек выехал во главе каравана из нескольких сотен верблюдов из земель Кош-Добе в сторону родных земель Ала-Тоо. Его сопровождал всюду Кюлчоро, рассказывая о местностях, где пролегал путь каравана. Вместе с караваном в родные земли потянулись все люди, которые перегоняли табуны под принуждением Кыяза и Канчоро. Их тоже было несколько сотен человек. В одной из многочисленных ложбин к Сейтеку обратился Кюлчоро.

– Сейтек, сынок! – Кюлчоро показал плеткой на седловину невысокой горы. – За этим перевалом увидим с левой стороны горы, где мы сражались кангайцами, когда они напали на наши земли.

– Выходит, мы уже близко, – обрадовался Сейтек и спросил: – А какую местность мы проезжаем?

– Предгорья Чаткалских гор, – ответил Кюлчоро.

Как только ступили кони на седловину малой горы, навстречу им прискакал чалый скакун. От удивления Кюлчоро ничего не смог сказать. Он просто свалился с Карагера на землю и пополз к внезапно появившемуся скакуну.

– Эсил кайран, мой ава! – горько заплакал Кюлчоро.

Он обнял чалого скакуна за шею.

– Тайбуурул! Родной мой, Тайбуурул! – Кюлчоро заплакал еще сильнее.

Вокруг чалого скакуна столпились люди во главе с Сейтеком. Все они поняли, что это скакун Тайбуурул, тот, которого Семетей отправил в земли Сары-Арки с телом Уметея. Подъехала к столпотворению Айчурек.

– Эсил кайран, мой баатыр! – с громким плачем она обняла скакуна за шею. – Нашего баатыра, моего торе нет с нами. Ты, наверное, ищешь своего хозяина.

Тайбуурул уткнулся мордой в грудь Сейтека и тихо заржал.

– Он узнает молодого хозяина, – прокричал кто-то из толпы.

Сейтек погладил Тайбуурула по голове и заметил, что скакун очень истощен. На спине были места, где до крови протерлась шкура.

Из-за бугра выскочили несколько всадников. Самый старший из них показал плеткой на Тайбуурула.

– Вот он! – прокричал предводитель.

Всадники все как один помчались к толпе, что окружала Тайбуурула.

– Погоня за Тайбуурулом! – завопил кто-то из толпы.

Итак, всем было понятно, что за скакуном пришла погоня. Кюлчоро на всякий случай нащупал рукоятку палицы. Когда преследователи подошли совсем близко, они увидели, что коня обнимают за шею женщина и мужчина и льют горькие слезы.

– Будьте здоровы! – поздоровался со всеми глава погони.

– Будьте здоровы! – ответил Кюлчоро, продолжая лить слезы.

– Мое имя Карасарт, – сказал глава погони. – Мы с утра гоняемся за нашим чалым конем.

– Это скакун моего покойного мужа, – сказала Айчурек. – Оставьте его в покое. Взамен возьмите другого любого коня.

– Нам не нужно другого коня, – сказал Карасарт. – Отдайте нашего коня.

– Как он стал вашим конем? – спросил Кюлчоро.

– Мы его купили у казахского хана, – ответил Карасарт. – За пуд золота.

– Мы вам дадим пуд золота, – предложила Айчурек. – Оставьте его нам.

– Мы его не можем оставить вам даже за десять пудов золота, – рассмеялся Карасарт. – Он очень сильный конь, заменяет десятки верблюдов при перевозке тяжестей.

– К вам обращается женщина с просьбой, – вставил Сейтек. – Моя мать.

– Попроси ее, чтобы она к нам не обращалась, – усмехнулся Карасарт.

Он сошел с коня, чтобы одеть на голову Тайбуурула недоуздок. Тайбуурул отвернулся от него. Карасарт побежал на ту сторону, куда повернулся Тайбуурул. Когда он добежал, скакун отпрянул в другую сторону. Карасарт грубо выругался. Кюлчоро ударил Карасарта плеткой по голове.

– Прекрати материться!

Карасарт упал ничком на землю. Спешились еще двое из тех, кто приехал с Карасартом, и подняли его на ноги. Он еще не приходил в сознание, и видно было, что не сможет прийти в себя в ближайшее время. Его подали тому, кто был на коне, чтобы посадил перед собой. Всадники взяли повод коня Карасарта помчались в ту сторону, откуда приехали.

– Мы вернемся! – выкрикнул один из всадников.

– Нам нужно приготовиться, чтобы принять бой, – сказал Кюлчоро своему помощнику.

Он собрал несколько десятков молодых джигитов, из числа тех, кто ехал в родные земли.

Вскоре из-за бугра показалось более сотни вооруженных всадников. Сейтек один помчался навстречу им на скакуне Кылкурене. Кюлчоро и десятки джигитов последовали за ним. Как только Кылкурен поравнялся с передним рядом вооруженных людей, Сейтек несколько раз взмахнул палицей. Десятки джигитов попадали с коней. Сейтек развернул Кылкурена и подъехал к всадникам сзади, без остановки маша палицей. Попадали с коней еще несколько человек.

– Ма-ана-ас!!!

Кюлчоро протяжно выкрикнул уран и вместе с джигитами врезался в строй вооруженных всадников. Они будто косили траву. Несколько всадников попадали с коней. Сейтек продолжал громить их налево и направо.

– Ма-ана-ас!!!

Сейтек тоже громко подхватил уран. Вдруг остальные всадники помчались обратно, в ту сторону, откуда появились. Сейтек, Кюлчоро и джигиты погнались за ними, не отставая ни на шаг. Враг дал деру.

– Ладно, – успокоил всех Кюлчоро. – Поехали назад. Нам нужно продолжать путь.

Они вернулись обратно к каравану. Тайбуурула не было на месте. Айчурек плакала без остановки.

– Тайбуурул исчез, – говорила она и плакала. – Он был в моих объятиях, но исчез.

– Не плачь, женге, – Кюлчоро попытался успокоить Айчурек. – Значит, он ушел к своему хозяину в иной мир.

Айчурек кивнула, в душе она поняла все так же, как объяснил ей Кюлчоро, и перестала лить слезы.

– Мать моя, – обратился Сейтек к матери. – Я хочу сам быстрее приехать в Талас. Наш караван продвигается очень медленно.

– Не торопись, сынок, – посоветовала Айчурек.

– Нет. Нужно торопиться, чтобы обрадовать моим приездом бабушку Каныкей. И аксакала Бакая тоже.

– Я буду переживать, сынок, – брызнули слезы из глаз Айчурек. – Там наш главный враг Канчоро правит со своими злыми желдетами.

– Я не боюсь его, – сказал Сейтек. – Я его прогоню из дворца моего отца.

– Ты не лезь к нему, пока мы не приедем, – попросила Айчурек.

– Оставь его мне, – попросил Сейтека Кюлчоро. – У меня душа кипит от жажды отомстить ему. А может быть, я присоединюсь к тебе.

– Нет, ава! Я сам, один, приеду в Талас, – сказал Сейтек. – Не хочу, чтобы мои враги говорили, что я прикрываюсь вами.

– Запомни мою просьбу, – попросил Кюлчоро. – Не трогай Канчоро. С ним у меня свои счеты.

– Хорошо, ава, – обещал Сейтек. – Я его не трону. Но попрошу у него вернуть мне отцовские вещи.

– Какие вещи? – забеспокоилась Айчурек. – Пусть Кюлчоро потребует у него.

– Я хочу вернуть отцовский Аколпок, – сказал Сейтек. – И саблю Зулпукор, что забрали у матери.

– Он не отдаст, – сказал Кюлчоро. – А ты не поднимай ссору, пока мы не приедем. Обещай.

– Хорошо, ава, – улыбнулся Сейтек.

Ему было приятно, что близкие пытаются оберегать его от всех опасностей. Он понял, что разговор с родными закончен, и помчался в сторону земель Таласа на быстроногом скакуне Кылкурене…

* * *

Сейтек поехал по местности Кара-Буура к перевалам Кен-Чаткалских гор. Когда он поднялся на Кылкурене на высокий перевал, перед ним предстала обширная земля Таласской долины, как обещал дядя Кюлчоро. У Сейтека в груди потеплело оттого, что эта земля родная для него и для всех близких ему людей. Вдали красовались большие горы с белоснежными вершинами. Приятно пели птички, сопровождая его, где бы он ни ехал. По пути он заметил, как родники бьют из-под горных подошв, будто напоминают о том, что жизнь прекрасна. Начиная с угорий и далее, по склонам гор росли высокие, стройные ели и тополя, упираясь прямо в синее небо. Всюду были зеленые луга, где высились красивые березы. Встречались на пути лисы, которые, оказавшись случайно перед ним, шарахались в сторону, чтобы быстрее исчезнуть с глаз Сейтека. Иногда издали были слышны грозные рыки тигров и медведей, вой волков и шакалов. Как ему подсказал ранее Кюлчоро ава, Кылкурен довез Сейтека до пастбища Чын-Кырчын, где он встретил рядом с большим тополем Чынар сивого верблюда Ойсула Ату, который проливал слезы в ожидании сына своего хозяина Семетея. Он пролежал под Чынаром около тринадцати лет, приготовившись отдать себя ради хозяина в жертву. Но за эти тринадцать лет никто не принес его в жертву ради духа Семетея. Только одна Акбала носила ему воду и траву. Глаза верблюда стали мутными, они не видели ничего, кроме тополя. Положил он голову на камень, чтобы легче было тому, кто принесет его в жертву. Покрыт он был длинной шерстью. Однако, из-за худобы и старости, можно было сосчитать его ребра, несмотря на густоту шерсти. Кюлчоро ава попросил Сейтека, если ждет его верблюд, принести его в жертву, исполнить его желание. У Сейтека пролились слезы из глаз при виде верного памяти отца животного. Он вытащил большой кинжал из-за пазухи и обнял голову верблюда…

С тяжелым сердцем оттого, что ему Тенгир не позволил расти рядом с отцом, он поехал дальше. На поляне он увидел старуху, у которой были связаны руки, и узел был привязан к поводкам двух телят. Ее водили телята. Куда бы ни шли или бежали телята, за ними шла или бежала старуха. Ее босые ноги были изранены. Платье на ней было изорвано в клочья. Сейтек не смог проехать мимо нее, не обратив внимания, хотя бы не выказав сочувствия к положению старухи.

– Будьте здоровы, бабушка, – поздоровался Сейтек со старухой.

Телята остановились на голос, удивляясь виду незнакомого всадника.

– Будь здоров, мальчик мой, – ответила старуха, – если не шутишь.

– Мне жаль вас, бабушка, – продолжил Сейтек и спросил: – Как вы оказались рабыней?

– Судьба сыграла со мной злую шутку, – ответила старуха и спросила в ответ: – Откуда такой любопытный взялся? В этих землях не было людей, которые меня не знали.

– Я приехал из земель Жеты-Озена, – ответил Сейтек. – В поисках родственников, которые жили в Таласе.

– Удачи, сынок, – пожелала ему старуха. – Вид у тебя богатырский. Пусть родственники будут рады твоему приезду.

Она стала гнать телят дальше, туда, где росли сочные травы.

– Бабушка, расскажите о вашем народе, – попросил ее Сейтек. – Кто у вас хан? Почему он позволяет, чтобы старух приставляли к телятам? Неужели нет у вас молодежи, чтобы пасти скот?

Сейтек уже начал подозревать, что перед ним стоит его родная бабушка Каныкей. Ему хотелось, чтобы она сама назвала свое имя. Но сам он решил пока не раскрываться.

– На землях Таласа живут кыргызы и аргыны под ханом Канчоро, он же мой приемный сын, которого я сама кормила грудью.

«Да, да, это она!» – убедился Сейтек.

– Он меня сделал рабыней, – заплакала бабушка. – Из-за ненависти к моему сыну Семетею, который раньше был ханом нашего народа.

– Вы – мать Каныкей?

– Да, весь кыргызский народ обращался ко мне как к родной матери, – сказала старуха, не переставая плакать. – Теперь он со мной вместе горюет о горькой судьбе своей.

– А где ваш сын Семетей?

– Говорят, что он исчез, – продолжала проливать слезы Каныкей. – Но мне не верится.

– У Семетея не было близких?

– Всех его близких убили предатели, Канчоро и Кыяз, – с горечью сказала Каныкей. – Кроме Кюлчоро и Айчурек.

– А что сделали с ними?

– Кюлчоро отдали в рабство табунщикам, а Айчурек стала добытой на войне женой Кыяза, – ответила Каныкей и спросила: – Раз ты из земель Жеты-Озена, должен знать про Айчурек.

– Да, да, я знаю про Айчурек, – ответил Сейтек.

– Она носила под сердцем моего внука. – Слезы Каныкей высохли. – Я сердцем чувствовала, что родится внук.

– Да, родился у хана Кыяза сын, возможно, он ваш внук, – ответил Сейтек.

– Да, он мой внук, – радостно сказала Каныкей и спросила: – Как его назвали?

– Его назвали Сейтеком.

– О-о, Тенгир мой, слава тебе, – обрадовалась Каныкей. – Дай мне увидеть моего внука! Такое имя дал ему его отец Семетей.

– Говорят, что он большой силач.

– Пусть умом тоже не будет обделен, – Каныкей не могла скрыть свою радость. – Тенгир услышал мой голос.

– Я вас поздравляю, бабушка, с рождением внука Сейтека, – поддержал ее незнакомец.

– Спасибо, спасибо тебе за твою хорошую новость, – благодарила его бабушка Каныкей и спросила: – Ты сам из какого народа и из каких земель будешь? Чем занимаешься в жизни?

– Я сын хана кунжутского народа на землях Индустана, бабушка, – ответил Сейтек. – Мое основное занятие – путешествие. Оно и привело меня к вашим землям.

Он задумался, каким именем назвать себя, но в это время телята побежали в одну сторону, будто сговорились позлить матушку Каныкей, которая упала на спину. Телята не остановились, побежали дальше еще быстрее. Бабушка Каныкей тащилась за телятами волоком. Вся спина была разодрана о землю. Сейтек испугался за бабушку. Ему показалось, что еще немного, и волочащаяся за телятами бабушка Каныкей погибнет от удара головой о камни. От злости на животных Сейтек стремительно доскакал на Кылкурене до телят и попытался срезать веревки, чтобы освободить их. Но положение плотно стянутых веревок не дало ему возможности осуществить желание. Мгновенье, и с обрыва могли полететь все трое, телята и бабушка Каныкей. Не раздумывая, он снес головы бежавших рядом телят одним ударом сабли. Тела их покатились дальше и полетели вниз, а головы остались на краю обрыва. Сейтек, спешившись, освободил руки бабушки от узлов, работая кинжалом. Оказалось, что Каныкей потеряла сознание от резкого падения на землю. Она очнулась, пока Сейтек садился обратно на Кылкурена.

– Что ты наделал, незнакомец?! – заорала Каныкей. – Что теперь скажет Канчоро?

Она смотрела на головы телят с великим испугом и сожалением.

– Я не мог допустить, чтобы они вас убили, – ответил Сейтек.

– Лучше я умру от твоих рук, чем от рук Канчоро, – с такими словами Каныкей бросилась к Сейтеку.

Сейтек не успел отогнать своего Кылкурена подальше от нее. Она успела схватиться за полог его кементая и дернула изо всех сил. Сейтек выпал из седла Кылкурена. Не по возрасту расторопно бабушка Каныкей свалила Сейтека на спину и села на его грудь.

– Ты что, парень! – разозлилась бабушка Каныкей. – Захотел моей смерти?

– Нет, бабушка, – начал оправдываться Сейтек. – Я хотел вас спасти.

– Со мной ничего не случилось бы, – сказала бабушка Каныкей. – Не первый раз такое случается.

Сейтек хотел ее сбросить с себя, но жалость к бабушке взяла вверх, не позволив ему использовать силу. Вдруг он услышал, что кричит какая-то женщина.

– Мать Каныкей, держите его, не упустите злодея! – кричала она и бежала к ним. – Четвертовать его надо!

В руках женщины сверкал луноподобный топор. Сейтек испугался, что своей жалостью может погубить и себя.

– Бабушка Каныкей! – закричал он. – Это я Сейтек! Твой внук!

– Да! Ты ли это, родной мой? – заплакала бабушка Каныкей. – Я сердцем почувствовала, когда увидела тебя.

Она потянула голову Сейтека к себе на грудь, что была наполнена огромной тоской, и прижала к ней с любовью, что томилась в сердце много лет подряд.

– Мой внук приехал! – Каныкей проливала слезы. – Родной мой! Он приехал ко мне, к своей бабушке. Спасибо тебе, Тенгир мой, что показал правильный путь моему внуку!

В это время прибежала женщина и остановилась рядом в безмерном удивлении.

– Кто это? – спросила она.

– Ай, Акбала, – обратилась бабушка Каныкей к женщине. – Это мой внук Сейтек! Мой Сейтек!

Каныкей была счастлива. Ее счастливый вид поразил Акбалу.

– Ой, апа-а! Какая радость! – Акбала тоже обрадовалась. – Я-то думала, что напал какой-то злодей.

Сейтек обнаружил, что тетя Акбала тоже боса и в разодранных одеждах, точно так же, как и его бабушка.

– Я предполагал, что без моего отца вам очень плохо, бабушка, – выразил свое возмущение хриплым дрожащим голосом Сейтек. – Но что увижу вас в таком ужасном состоянии, мне даже не снилось…

Сейтек покачал головой.

– Мы привыкли к такой жизни, – сказала Акбала, – за долгое время лишений.

– О чем Айчурек думает! – возмутилась Каныкей. – А Кюлчоро? Когда они приедут домой?

– Они уже в пути с караваном, бабушка, – ответил Сейтек. – Через несколько дней они будут здесь. Только мне не терпелось увидеть вас.

Сейтек рассказал, что вылечили Кюлчоро от всех ран и он убил Кыяза на поединке. После того как избрали нового хана для жедигерцев, мать Айчурек выехала из земель Жеты-Озена в земли Таласа. Бабушка Каныкей и тетя Акбала радовались вестям Сейтека о самых близких людях.

– Как живется Бакаю ате? – спросил Сейтек.

– Каждую неделю подвергается издевательствам, бедный старик, – с большим сожалением ответила Акбала. – Используют его в качестве «туши» в играх кокбору.

– Я сейчас поеду к Канчоро и накажу его, – с такими словами Сейтек засобирался в путь.

– Не пущу, Сейтек, мой внук родной, – отрезала бабушка Каныкей. – Дождись появления Кюлчоро.

– К нашему хану Канчоро, – предупредила Акбала, – имеется очень большой разговор у твоего дяди Кюлчоро. Нужно, чтобы он встретился с ним первым. Поэтому слушайся бабушку, Сейтек!

– У него только в охране дворца стоят семь тысяч желдетов, – сказала бабушка Каныкей. – Поэтому вам с Кюлчоро сначала нужно встретиться с народом.

– Если народ поддержит вас, – добавила Акбала, – он вам поможет отомстить Канчоро за все злые его дела против семейства великодушного богатыря.

Сейтек, выслушав доводы бабушки Каныкей и тети Акбалы, убедился в правильности озвученных ими мыслей и согласился вместе с ними дожидаться появления каравана из Жеты-Озена.

* * *

Большой караван с множеством скота во главе с Кюлчоро и его женге Айчурек двигался в долине Канжайлак Чон-Чаткалских гор. Он перевалил через горы и вступил в ущелье Кара-Буура. Далее он выехал в долину Ийри-Марал, а затем поехал по взгорьям Кумуш-Так следом за Сейтеком. Кюлчоро в свое время советовал ему ехать именно по этим местам. На встречу с караваном пришло стадо верблюдиц во главе с еще одним почитаемым верблюдом Ойсулом Атой. В глазах у всех животных были слезы радости. Стадо встречало именно ханшайым Айчурек, по велению которой Семетей устроил отдельные пастбища для верблюжьих стад. Они подходили к Айчурек, вытягивая по-утиному шеи, чтобы коснуться какой-нибудь части тела уважаемой хозяйки. Айчурек погладила каждое животное по голове, по шее и по груди. Они простились с Айчурек, одновременно завыв всем стадом. Как только освободилась Айчурек от стада верблюдиц, перед ней появился пес Кумайык с радостным лаем. Со слезами на глазах Айчурек головой упала на грудь собаки. Появление Кумайыка нагнало на Айчурек такое чувство, словно перед ней появился сам Семетей. Айчурек разрыдалась, будто только что потеряла своего богатыря. Такое же чувство появилось и у Кюлчоро. Он затянул громкий плач от накопившейся тоски по брату.