Текст книги "Сейтек, внук Манаса. Книга первая"

Оставалось до пиршества еще два дня. Правители племен и народов из всех городов собрались в путь через земли Бузулган-Чамбыл, где правил местным народом хан Бузумбек. Они решили погостить у Бузумбека и обсудить величину подарков для Кыяза к свадебному пиршеству. Они давно не встречались друг с другом. Каждый радовался, что приглашение на той пришлось кстати, будто Тенгир захотел, чтобы они встретились и насладились беседой о судьбе своих народов, вспомнили прошлое и представили будущее. Бузумбек рассказал гостям новую историю о том, что Кыяз поехал с войском требовать виру за смерть своего брата Толтоя в Талас, в земли Манаса, от сына великодушного, Семетея. Из-за того что Семетей отказался выдать виру, Кыяз убил его, отобрал весь его скот, драгоценности и жену Айчурек. И вот, он устраивает той по случаю женитьбы на Айчурек. Все ханы удивленно посмотрели друг на друга. Никому из них в голову бы не пришло, что могло такое случиться, что Кыяз мог осмелиться обобрать до нитки семейство Манаса. И еще жениться на снохе Манаса, отправив его сына в иной мир.

– Сдурел что ли сын Багыша? – отозвался один из ханов.

– Кто Кыяз, а кто Манас? – возмутился другой.

– Манас объединил всех нас, всех кыргызов, – сказал третий. – Прославился на весь мир взятием Бейджина. А что сделал Кыяз?

– Манас спас все человечество от беды, – продолжил Бузумбек. – Обуздал людоедов сазаншон.

– Кто пойдет против потомка Манаса, – продолжил первый, – того покарает дух Манаса.

– Его покарает и сам Тенгир, – сказал второй. – Ибо Манаса весь мир считал сыном самого Тенгри.

– Где это заведено, – вопрошал третий, – отобрать жену у убитого?

– Тем более у Семетея, сына великодушного богатыря?

– Кыяз плюнул на все наши обычаи, – отметил второй хан. – Айчурек должна была снять с себя черную одежду.

– А ей еще не дали надеть одежду скорби.

– Кыяз совсем обнаглел.

– Пусть его накажет Вечное Синее Небо, – подытожил сам Бузумбек и спросил: – Ну что, бурадары, поедем на той?

– Для нас это не той, – возмутился первый хан, – а оскорбление народной памяти. Я не поеду.

– Я тоже не поеду, – поддержал первого второй. – С каким лицом мы будем праздновать смерть Семетея?

– Нельзя нам устраивать праздник из-за беды семейства Манаса, – сказал Бузумбек. – Расходимся по домам.

Все ханы народов и городов по соседству с землями жедигерцев Жеты-Озен отказались принять участие в свадебном пиршестве Кыяза с Айчурек. Они отправили вестника с таким сообщением в аул Кыяза и разъехались по домам…

* * *

Кыяз не ожидал такого ответа от соседей. Они передали устами вестника следующие слова: «Твое посягательство на святыню кыргызов, семейство великодушного Манаса, огорчило всех нас, а возможно, и всех наших врагов, ибо они тоже почитают его память как земное божество. Ты поступил очень низко. Поднял руку на великодушие, веру и крепость кыргызов. Ты оскорбил всех нас перед Тенгри под Вечным Синим Небом. Будь проклят твой род навеки!» Кыяз удивился и усмехнулся. До чего доводит людей простая зависть! Промелькнули перед его глазами лица всех ханов, с которыми не раз доводилось общаться за одним дасторханом, празднуя особые события в их жизни. На месте Кыяза каждый из них поступил бы точно так же, как и он. Они не понимают, что такую судьбу назначил Кыязу сам Тенгир еще в давние времена. Тенгир не зря подружил его с Канчоро. Если бы не Канчоро, сам Кыяз никогда бы не осмелился поднять руку на святыню кыргызов. Он понимал, что дух Манаса накажет всякого, кто покушается на его семейство. Но он всегда себя оправдывал тем, что это дело рук человека, самого близкого семейству Манаса, самого Канчоро. И даже в том, что Кыяз сейчас женится на Айчурек, виноват Канчоро. Это он его уговорил жениться на ней. Он почувствовал, что необходимо с кем-то поделиться и посоветоваться. Стал вспоминать своих богатырей, Кадырбая и Тулебая, деливших с ним умение мыслить по-разному. Встали перед глазами они, павшие смертью храбрых на войне против Семетея в Таласе. Как они погибли! Нелепо. Нельзя даже сказать, что они погибли мужественной смертью. Ему сейчас показалось, что они погибли из-за Семетея. Да, да, они погибли, чтобы у Семетея не случилось беды. Предатели, как хорошо, что они погибли! Он ударил себя по голове. Молодец Канчоро! Но его сейчас нет рядом, чтобы посоветоваться. Кыяз ударил по колоколу. Вбежал в юрту актаяк.

– Слушаю вас, мой хан!

– Собери ко мне старцев и знатоков нашего народа, – велел Кыяз.

Актаяк мигом удалился исполнять веление хозяина. Хан несколько дней назад уже собирал старцев и знатоков жедигерцев. Просил их выказать гостеприимство всем гостям, которые прибудут из соседних земель и городов. Теперь придется им сказать, что соседи отказались участвовать в пиршестве. Старцы и знатоки, возможно, заинтересуются, почему соседи отказались, либо пропустят мимо ушей. В прошлом разговоре Кыяз заметил, что многие их них согласились пригласить соседей без особого желания…

К вечеру начали прибывать в большую ханскую юрту Кыяза старцы и знатоки народа жедигерцев. Среди старцев находился аксакал Кутчечен, эр Куту, который сильно противился в свое время намерению Кыяза потребовать виру у Семетея. Однако после усыновления Карадоо он стал одобрять поход Кыяза в Талас. Зашли в юрту Кыяза старцы Сынчы и Капчалчы. Приехали с пастбищ глава табунщиков Карагул со своим помощником Туленом. Всего собралось около пятнадцати человек. Кыяз поздоровался со всеми и рассказал о том, что соседи не желают участвовать в пиршестве по случаю женитьбы Кыяза. Такое решение соседей было крайне оскорбительным для жедигерцев. Все несколько приуныли от поступка соседних народов.

– От них мы такого не ожидали, – горестно сказал Кыяз.

– Но их можно понять, – сказал Кутчечен. – Я тоже не одобрил поступок Кыяза.

– Мы кто в этой жизни? – сказал Кыяз. – Должны молча проглотить обиду, когда нас убивают?

– Толтой сам полез к ооганцам, – утвердительно сказал Кутчечен. – Он сам виноват в своей смерти.

– А как нужно было защищать свою честь? – спросил Кыяз. – Семетей женился на Чачыкей, которая была невестой Толтоя.

– Вот и в то время ему и следовало отобрать ее у Семетея, – ответил Кутчечен. – Тогда духу не хватило у него.

– Семетей женился на невесте Толтоя, – вмешался в разговор Карагул. – А Толтой захотел жениться на невесте Семетея. Большой разницы не вижу.

– Хватит спорить! – буркнул Кыяз. – Я доделал дело, начатое моим старшим братом. Сам Канчоро, брат Семетея, одобряет мой поступок.

Кыяз говорил жестко и громко, голосом, не терпящим возражений. Все старцы и знатоки мигом замолчали и перестали выражать свое мнение.

– Решайте вопрос, – продолжил Кыяз. – Как провести пиршество без участия наших соседей?

– Очень просто, – сказал Карагул. – Тулен будет руководить ходом пиршества.

– Хорошо, – сказал Кыяз. – Встретимся на празднике…

Старцы и знатоки народов разошлись по домам с тяжелым сердцем. Многие из них были согласны с решением соседей, ибо все боялись кары духа Манаса. Но все понимали, что виновен в нападении на народ Манаса только сам Кыяз. Тем и утешали себя, ожидая кары только для Кыяза.

* * *

С утра следующего дня долина Жерге-Тал земель Жеты-Озен начала заполняться людьми, хотевшими принять участие в пиршестве. Неделю назад по всей долине выросли аулы из белоснежных юрт. Каждый род жедигерцев возвел по две-три юрты для гостей, прибывающих на той Кыяза. В каждой юрте ломились дасторханы от изобилия яств. Под руководством Тулена часть джигитов начала заниматься подготовкой праздничных состязаний по играм ордо, кокбору, эр алыш, эр сайыш и борьбе силачей. Впервые народу жедигерцев удалось посмотреть на Айчурек, когда она явилась на бракосочетание с Кыязом перед маалимами. Весь народ обомлел от ее красоты. Пролилось много кумыса из чашек, что упали из рук людей, потерявших дар речи. Многие, кто измельчал мясо для бешбармака, порезали свои руки ножами. Кто-то спотыкался на ходу, не отрывая глаз от красоты Айчурек. Народ понял, почему погиб Толтой, почему поехал Кыяз с войском в Талас. Каждый жедигерец оправдал поступки своих ханов для завоевания руки и сердца феи изумительной красоты. Наконец бракосочетание закончилось. Айчурек ушла в свою юрту. Народ вздохнул облегченно и вернулся к пиршеству, очнувшись от очарованности неземным видением. Среди народа жедигерцев находился и Карадоо, который с малых лет мечтал служить семейству Семетея в качестве воина. Он много раз слышал о красоте Айчурек, но никогда ее не видел. Он сегодня ее увидел первый раз в жизни и увидел в ее глазах великую тоску. Карадоо почувствовал, что она недовольна своим положением и выходит замуж ради только некого неизвестного дела. Карадоо понял, что она выходит замуж, вернее согласилась выйти замуж за Кыяза, ради существа, находящегося у нее под сердцем. Иначе она бы погибла вместе с ребенком. У Карадоо сжимались кулаки сильнее и сильнее. «Я всегда к твоим услугам, Айчурек эже», – обещал себе Карадоо…

Состязания в играх развивались бурно и были очень интересны народу. Народная борьба привлекла особенно много людей, желавших посмотреть на силачей. Под конец болельщики разделились на две части. Одни болели за балбана Каратаза, сына Капчалчы. Другие болели за балбана Сарытаза, сына старца Сынчы. Боролись они очень долго, никак не могли одолеть друг друга. И наконец Каратаз одолел Сарытаза, заплакавшего от обиды. Карадоо принял участие в играх эр сайыш. Он победил в четырех поединках и попал на окончательный поединок с богатырем Кужерменом, который отрезал хрящи у Кюлчоро. Об этом говорил весь народ, восхваляя его поступок. Говорили, что сделали очень правильно, наказав так убийцу Толтоя. Кроме того, Кюлчоро привезли в земли Жеты-Озен рабом у табунщиков Карагула. Карадоо слышал все это. Мечтал, что придет время, когда кончатся черные дни для семейства Семетея и эже Айчурек, брат Кюлчоро, сам Карадоо и сын Семетея все вместе возвратятся в родной Талас, в земли Ала-Тоо. Нужно, чтобы эже Айчурек родила сына. Карадоо почувствовал: кто родится у эжешки Айчурек, сын или дочь, зависит только от него. От его поединка с Кужерменом. Нужна только его победа. И еще ему нужно отомстить за хрящи Кюлчоро. Он повернул Бозбышты в сторону врага. Карадоо увидел взмах руки служителя порядка и ударил по бокам скакуна Бозбышты пятками. И полетел на «крыльях», чтобы добыть победу…

* * *

Прошло неполных девять месяцев со дня женитьбы Кыяза на Айчурек. В первые шесть месяцев Айчурек предприняла все меры, чтобы Кыяз не подозревал о том, с кем ему доводится проводить страстные ночи. Ее подруга Быйты исполняла свою роль блестяще. С наступлением ночи Айчурек исчезала из своей юрты, оставляя вместо себя подругу. Признаки беременности у Быйты они соорудили при помощи кожаных покровов, которые тщательно очищались и накладывались на живот слоями под тканью. Последние месяцы Айчурек сама принимала Кыяза в своей юрте, но не подпускала его близко к себе, ссылаясь на беременность…

Айчурек с помощью чародейства сумела продлить срок своей беременности до тринадцати месяцев. Оставалось продержатся еще неделю, чтобы Айчурек родила ребенка через девять месяцев после замужества. В этом случае народ бы признал, что ребенок от самого Кыяза. А плод стремился увидеть свет и очень беспокоил Айчурек. По всему телу появились боли, особенно болели бедра. Кости ломило, будто на них давили камнями. Кроме того, заболели суставы, будто растягивались кости сами собой. Айчурек была вынуждена объявить о начале родов. Она пригласила служанку Карачач, которая находилась в соседней юрте.

– Карачач! – крикнула она.

– Слушаю вас, ханшайым! – прибежала Карачач.

– Чувствую, что начинаются роды, – сказала Айчурек. – Пригласи ко мне Быйты.

– Хорошо, ханшайым, – отозвалась Карачач и побежала исполнять поручение хозяйки.

Карачач была служанкой у старших жен хана Кыяза. Первая старшая жена его, Жайнаке, была дочерью Жанаалы, главы одного племени. Кыяз женился на ней, как только его выбрали ханом жедигерцев после гибели Толтоя в бою с Семетеем. За несколько лет она не смогла забеременеть от Кыяза. Приближенные Кыяза посоветовали ему жениться еще раз. Второй его женой стала девушка по имени Каракез, единственная дочь великого богатыря Кунжу. Она тоже не смогла обрадовать Кыяза потомком великого хана Багыша. Карачач служила у обеих жен Кыяза. Она боялась даже вспоминать дни, когда она терпела от двух жен Кыяза побои, оскорбления и унижения. Сам Кыяз никогда не интересовался, что происходит в душе и в жизни служанки…

Как только Кыяз привел из Таласа Айчурек, он назначил Карачач ее прислугой. Только у Айчурек Карачач познала, что такое человеческое отношение. Айчурек относилась к ней как к родной сестрице, хотя не знала и не помнила своих родных сестер. Уже через месяц службы у Айчурек Карачач относилась к своей хозяйке с великим доверием…

К Айчурек прибежали Быйты и ее две подруги. Следом за ними бежала Карачач. В это время из ханской юрты выходил по нужде хан Кыяз. Он увидел, что заходят в юрту Айчурек женщины с обеспокоенными лицами.

– Что случилось? – успел он спросить у Карачач.

– У ханшайым начались роды, – ответила Карачач и тоже юркнула в юрту.

Кыяз сильно задумался. Справив нужду, он вошел к себе, в ханскую юрту. Последние шесть месяцев он был в недоумении от беременности Айчурек. Ему говорил еще в Таласе Канчоро, что Айчурек на третьем месяце беременности. Если так, то она родила бы еще полгода назад. Выходит, Канчоро его обманул, либо Айчурек вообще не была беременна. Он сообразил, что Канчоро не мог обмануть. Что-то не то. Возможно, здесь замешано страшное чародейство. Он позвал к себе актаяка и велел ему собрать всех аксакалов и знатоков народа. Как только актаяк убежал исполнять его распоряжение, ему опять полезли в голову разные мысли. Не зря предупреждал Канчоро, что Айчурек была в положении еще тогда, когда первый раз увидел ее Кыяз. Значит, ребенок от Семетея…

Начали прибывать старцы и знатоки жедигерцев. Вместе с аксакалом Куту вошли в ханскую юрту несколько человек.

– Будь здоров, хан Кыяз! – поздоровался старец Куту. Народ называл его по-разному. Из-за красноречивости его называли Кутчеченом. А когда он молил даровать людям благословение, его называли Кутманом.

– Будьте здоровы, Кутман ава, – ответил хан Кыяз. – Проходите, рассаживайтесь.

Хан Кыяз указал на почетные места. Тем временем вошли в юрту еще несколько человек и начали рассаживаться один за другим.

– Слушаем вас, хан Кыяз, – обратился старец Куту к Кыязу, после того как в юрте установилась тишина.

– У Айчурек начались роды, – сказал хан Кыяз. – Не выходя из этой юрты, вы должны определить по времени, чей ребенок рождается, Семетея или мой.

Наступила гробовая тишина. Кыяз позвал актаяка, находившегося в это время снаружи юрты по хозяйственным делам. Тот заглянул в юрту.

– Угостите гостей кумысом, – велел Кыяз.

Среди гостей началось обсуждение сроков беременности Айчурек. Спорили между собой о том, когда женился Кыяз на Айчурек. Постарались вспомнить все детали женитьбы, включая игры, в которых состязались знаменитые мастера. И наконец старец Куту откашлялся, когда джигиты ему подали чашку кумыса.

– Хан Кыяз, – заговорил он. – Мы посчитали: прошло ровно девять месяцев со времени твоей женитьбы на Айчурек. Значит, родится твой ребенок. Так что ты должен радоваться рождению младенца.

– Хорошо, – сказал хан Кыяз. – Ваши слова рассеют у народа сомнения о правопреемственности ханского рода.

– В этом не сомневайся, – продолжил старец Куту. – Народ хочет, чтобы Айчурек родила богатыря, продолжателя рода хана Багыша и твоих дел.

«Не надо, – завопил внутренний голос Кыяза. – Пусть родится девочка, а сын – потом, когда она немного подрастет». Он все еще сомневался, что Айчурек рожает от него. Канчоро не мог обмануть. Друг просил, чтобы Кыяз умертвил ребенка, которого носила Айчурек под сердцем. Он тоже беспокоится за свою жизнь. Если мальчик вырастет, то станет угрозой для обоих ханов. Он обязательно постарается отомстить за смерть своего отца, за смерть Семетея…

– Он станет потомком великого хана Багыша, – продолжил Кутчечен. – Грозой для врагов. Кормильцем для всех нас, жедигерцев. Пусть он станет великим завоевателем всех земель, вплоть до Жет-Кайт.

– Спасибо за пожелания, – хмуро ответил Кыяз, он мучительно размышлял о своем будущем. – Самое главное, чтобы он родился здоровым.

– Да, да, – поспешил согласиться старец Куту, ему стало неудобно от чувства, что он, не дожидаясь рождения ребенка, начал мечтать о благе, которое должен принести еще не родившийся малыш.

– Пусть он родится здоровым, – продолжил он и поднял обе руки к небу. – О-о, Тенгир наш! Покровительствуй рождению малыша – сына Кыяза.

Ладонями обеих рук он погладил лицо сверху вниз. Все сидевшие в юрте гости повторили его действие. Старец Куту посмотрел в глаза Кыяза и увидел отчаянное недовольство известием о рождении ребенка у жены. Старец Куту понял, что хан не хочет рождения мальчика. Он понял, что Кыяз очень сомневается в своем отцовстве.

– Если пойдут дурные разговоры о ребенке, – проговорил Куту, – жалеть никого не надо. Надо срубать всем головы.

Этими словами Куту усилил сомнение в душе хана Кыяза. Сам Куту не понял страшного действия своих слов на настроение хозяина.

– Вы ответили на мой вопрос, – сказал хан Кыяз гостям. – Теперь вы можете быть свободны.

Через некоторое время гостей в юрте не осталось. Кыяз позвал актаяка.

– Срочно ко мне приведи семь старух-колдуний, – велел Кыяз и спросил: – Знаешь, где они обитают?

– Да, мой таксыр, – ответил актаяк. – Знаю.

Речь шла о семи старых женщинах, которых считали в народе колдуньями и сторонились, обходя как можно дальше, чтобы не иметь с ними никаких дел.

– Давай быстро, – велел ему Кыяз. – Скажи Карачач, пусть уберет здесь посуду.

Актаяк выбежал из юрты. Кыяз прислонился к подушке правым боком и задумался так глубоко, что даже не заметил, как в юрту вошла Карачач и занялась уборкой дасторхана…

Бесшумно и тихо одна за другой входили семь старух в ханскую юрту. Кыяз даже не повернулся к ним. Он задремал под действием хмельного кумыса.

– Будьте здоровы, наш таксыр! – приветствовала его старшая из старух, Жетикемпир, громким голосом.

Кыяз дернулся на месте и повернулся к старухам.

– А-а, знаменитые старухи мои, – приветствовал их хан Кыяз. – Будьте и вы здоровы.

Хан выпрямился. Он тоже прекрасно знал о них. Не раз приходилось слушать о проделках стоящих перед ним старух. Где бы они ни находились, везде сеяли обман и потасовки, разрушали отношения между людьми.

– Вы позвали нас к себе, о-о, таксыр, – продолжила Жетикемпир. – Мы рады служить великому хану жедигерцев.

Кыяз выпрямился еще сильнее и велел старухам рассаживаться на олпоках. Всем им было за девяносто. Самой молодой из них исполнилось в этом году восемьдесят девять лет.

– Карачач! – велел хан. – Угощай уважаемых матерей кумысом!

Карачач молча налила всем по чашке кумыса.

– Теперь можешь уходить, – сказал Кыяз служанке. – Помоги ханшайым.

Когда появились старухи, Карачач почувствовала: что-то неладное задумал хан Кыяз. Она решила разузнать что, подслушивая разговора Кыяза со старухами. Она вышла из юрты и потопала в сторону юрты Айчурек. Но через некоторое время вернулась на цыпочках к ханской юрте и прислонилась к ней снаружи, делая вид, будто поправляет узлы веревок…

– У моей жены вчера начались роды, – сказал Кыяз старухам.

– Ой, как хорошо, – обрадовалась Жетикемпир. – Прибавление в ханской семье.

– Спасибо! – буркнул хан Кыяз сурово.

Женщины от сурового голоса хана примолкли, чуя какие-то неприятности от прибавления в семье.

– Если родится девочка, – сказал Кыяз, – я буду безмерно рад ее рождению.

– Пусть Тенгир вам поможет, – встряла Жетикемпир.

– Я подозреваю, что родится мальчик, – продолжил хан Кыяз. – Который может быть потомком великого Манаса, устроившего большой шум по всему свету. Если так, то нам всем несдобровать. Мне необходимо избавиться от него.

– Правильно, Кыяз хан, – поддержала его Жетикемпир. – Нужно избавиться от него. Он вам отомстит за ваши дела.

– Озолочу ваши руки, – сказал Кыяз старухам, – если вы поможете мне в этом деле. Надо отрезать пуповину мальчика, рожденного женой моей Айчурек, отравленным кинжалом.

– Ваше желание для нас прямое повеление, – протараторила Жетикемпир. – Дайте нам отраву и кинжалы.

– Если удастся вам исполнить мое поручение, – обещал хан Кыяз, – я вам поставлю памятники из золота.

Рассмеялись старухи, поглядывая друг на друга.

– Рано нас хороните, наш дорогой таксыр, – сквозь смех сказала Жетикемпир. – Мы еще жить да жить хотим.

– Выполню любое другое ваше желание, – обещал хан Кыяз. – Говорите.

– Выдай нас замуж за тридцатилетних джигитов, – молвила Жетикемпир, выражая мечту всех старух.

Видимо, между собой они в разговорах мечтали о молодых женихах. Кыяз схватился за воротник своего халата от удивления.

– Хорошо, матери мои, – вынужден был обещать хан Кыяз…

Карачач не могла дальше ждать конца разговора. Итак, стало все ясно. Если родится мальчик у тети Айчурек, то он должен умереть по желанию Кыяза. Надо готовиться к его спасению. Надо сообщить о желании хана тете Айчурек…

* * *

Карачач почувствовала себя достойным и полноценным человеком только после приезда Айчурек в земли Жеты-Озен. Потому что у нее Айчурек интересовалась всем, что попадалось на глаза, и спрашивала, как поступить в разных обстоятельствах, пока не выучила местные обычаи. Продолжительные разговоры с Айчурек эже раскрыли глаза и ей самой на многие вещи. Старые жены хана Кыяза не интересовались ее мнением и не прислушивались к ее мыслям. Ее всячески оскорбляли, издевались над ней и поручали самую тяжелую работу. Были времена, когда ее били палками, пинали ногами в живот и по всему телу и выбрасывали на ночь в поле на съедение волкам. Иногда ей хотелось отойти в иной мир, повесившись на скале…

Но с приездом Айчурек эже все поменялось. Карачач научилась жить с пользой для себя и для окружающих. Своими поступками и делами она старалась понравиться в первую очередь эжешке Айчурек. Она радовалась, что ее работа очень нравится хозяйке. Да, эже Айчурек полюбила ее, как родную сестренку. Когда эже Айчурек начала делиться своими сокровенными мыслями о том, что когда-нибудь ей удастся вернуться в Талас, после того как вырастет Сейтек, которого она носила под сердцем, она обещала взять Карачач с собой. «Райская земля», – хвалила Айчурек землю кыргызов. Карачач уже сама мечтала попасть в райские земли эжешки Айчурек. То, что она услышала разговор хана со старухами-колдуньями, стало знаком свыше. Она поняла, что хан Кыяз со своими грязными старухами замыслили не отпускать Айчурек эже обратно в ее земли. Тем самым они закрывали дорогу и Карачач. Нельзя этого допустить, нельзя допустить убийства ребенка эжешки Айчурек грязными людьми – семью старухами. Карачач стрелой помчалась в юрту Айчурек, где в окружении подруг хозяйка мучилась родовыми схватками вот уже третий день. Айчурек стонала от боли и держалась за родовой шест, что был установлен посередине юрты. Время от времени кричала Быйты:

– Тужься, Айчурек! Тужься сильнее!

Айчурек временами тужилась, напрягая все тело с жалобными стонами. Быйты посмотрела на Карачач и спросила:

– Что там произошло?

– Хан собрал всех аксакалов жедигерцев, – ответила Карачач. – Меня пригласил актаяк, чтобы я убралась за ними.

– Ты слышала разговор аксакалов? – спросила Быйты.

– Я не слышала их разговор, – ответила Карачач. – Но мне рассказал актаяк, о чем они говорили.

– Что он рассказал? – Быйты не терпелось узнать.

– Аксакалы решили, что ребенок от Кыяза, – ответила Карачач.

Быйты радостно посмотрела на Айчурек. Она в это время тужилась с болью во всем теле.

Карачач шепнула на ухо Быйты:

– Хан говорил со старухами-колдуньями.

Быйты резко повернулась к ней и вывела ее из юрты.

– О чем хан говорил с ними? – спросила Быйты у Карачач тихим голосом.

Карачач пересказала весь разговор хана со старухами-колдуньями. Быйты сильно задумалась. Через некоторое время она обратилась к Карачач.

– Никому ни слово, Карачач, понятно? – сказала она ей.

– Понятно, – ответила Карачач.

– Найди кирку и лопату, – сказала Быйты. – Будем копать яму.

Быйты вошла в юрту Айчурек. Карачач побежала к юрте для охранников, чтобы выпросить у них то, что велела Быйты…

Когда Карачач бежала обратно с киркой и лопатой, уже вечерело, и она увидела старух, которые выходили из ханской юрты. Карачач решила узнать, куда они собрались. Воспользовавшись темнотой, она поравнялась с ними и незаметно пошла рядом. Жетикемпир говорила остальным:

– Завтра утром соберемся у юрты Айчурек.

– А вдруг она успеет родить до утра, – засомневалась одна из старух.

– Такие женщины не могут быстро родить, – уверенно сказала Жетикемпир. – У них родовые схватки длятся неделями.

Старухи разошлись по домам. Карачач побежала в юрту Айчурек. Когда она вошла, Быйты встала и встретила ее.

– Ну что, принесла?

– Да, – ответила Карачач и положила вещи на пол. – Они появятся завтра утром.

– Как ты узнала об этом?

– Они разговаривали между собой.

– Тогда мы должны успеть выкопать яму за ночь.

– Какую яму? – спросила Карачач с удивлением.

– Яму, в которую затолкаем старух.

Карачач мгновенно сообразила, зачем нужна яма. Правильно, подумала она, туда им и дорога. Быйты уже решила задачу, которая была не по уму Карачач. Она посмотрела на Быйты с большим уважением и восхищением. Она еще не знала, что решение Быйты было одобрено Айчурек.

– Где будем копать?

– Вот здесь, – показала Быйты на почетное место в юрте. – Давай, начинай.

Она отбросила в сторону все вещи, что лежали вблизи стены юрты.

– Вот здесь, – Быйты еще раз указала место рядом с каркасом юрты.

Айчурек по-прежнему временами стонала от боли. Она даже не посмотрела в сторону места, где собирались копать яму. Карачач начала работать киркой, чтобы пробить и размягчить утоптанный слой земли. Быйты помогала лопатой разгребать и выкладывать землю рядом с ямой.

– Надо выкопать яму до утра, – сказала Быйты.

– Нужны будут еще люди, – сказала Карачач. – Вдвоем не успеем.

Быйты согласилась с ней и пригласила еще нескольких подруг Айчурек. Работа спорилась в руках старательных женщин. До утра яма была готова. Величина ямы была достаточной для того, чтобы положить тела семи старух. Часть выкопанной земли оставили в юрте в мешках, а часть – рассеяли вокруг юрты…

К полудню показались все семь старух, которые направлялись к юрте ханшайым Айчурек. С большим вниманием следили за ними Карачач и Быйты. Еще с огромным желанием и надеждой смотрели вслед бабам глаза хана Кыяза. Первой заглянула в юрту Айчурек глава старух Жетикемпир.

– Пусть роды будут легкими! – пожелала она, переступая порог юрты.

За ней последовали остальные старухи.

– Пусть Тенгир облегчит твои роды! – пожелал кое-кто из них.

– Проходите, милые, роды очень тяжелые, – сказала Карачач.

– Пусть сбудутся ваши пожелания, – сказала Быйты. – Проходите, рассаживайтесь. Карачач, постели для матерей олпоки потолще.

Карачач стремительно постелила для старух мягкие олпоки, где они расположились по старшинству. Быйты вынесла из-за чия бурдюк кумыса и деревянные чаши.

– Карачач, – она обратилась к служанке и отдала ей бурдюк. – На, заполни чаши кумысом.

Сама начала расставлять заполненные чаши на подносе.

– Спасибо, что пришли проведать ханшайым при родах, – благодарила всех Быйты. – Угощайтесь кумысом, дорогие. Вы тоже помогите нам принимать роды.

Быйты подала поднос с чашами старухам. Первой взяла чашу Жетикемпир.

– Да, да. Мы пришли как раз для этого, – поспешно откликнулась она. – Помочь принять роды.

– Выпейте кумыса, – попросила Быйты старух, – если вы действительно хотите помочь при родах.

Все они очень хотели поучаствовать в принятии родов и выполнить поручение хана, чтобы заполучить молодых мужей на оставшееся время жизни. Они осушили залпом свои чашки, в которых был кумыс с очень сильным ядом под названием «кунжут»…

Быйты и Карачач быстро затащили трупы старух в яму и засыпали землей, что хранилась в мешках…

Только на седьмой день разрешились роды у Айчурек. Быйты первой увидела кусок плоти между ног у ребенка.

– Ма-а-альчик! – закричала она от радости.

– Ма-альчик! – закричала Карачач, чувствуя, что потекли слезы из глаз.

– Семетей, мой султан, у тебя сын родился, – шептали губы ослабевшей Айчурек.

Все подруги Айчурек шумели в своих юртах, поддерживая ханшайым. У всех теплилась надежда, что они увидят прежнюю красавицу Айчурек – счастливую и заботливую ко всем. Быйты отрезала пуповину мальчика.

– Смотри, Карачач, – еле подняла мальчика Быйты, – какой он тяжелый. С головы вдоль всей спины черного цвета грива с раздвоенным концом.

– Какое чудо – мальчик! – поцокала языком Карачач. – Глаза как огни горят.

– Не ресницы, а языки пламени от огней под широким лбом, – подтвердила Быйты слова Карачач.

– У него будут плечи широкими, – сказала Карачач.

– Грозно выглядит из-за глубоко посаженных глаз, – сказала Быйты, – и большого рта.

– Посмотрите на его нос, – восхищалась Карачач. – Он с горбинкой.

– Он станет большим богатырем, – утвердительно сказала Быйты. – Точно таким же, каким был его отец.

– Слава Тенгри! – вымолвила Айчурек…

* * *

Через день после рождения мальчика Айчурек решила поздравить хана Кыяза с рождением сына. Она сильно разозлилась на Кыяза за замысел уничтожить ребенка. Она понимала, что от злости могла бы убить Кыяза. А дальше народ жедигерцев отомстил бы за своего хана, каким бы плутом и дьяволом ни считался он среди своих людей. Она решила спрятать свою злость до лучших времен. Айчурек взяла мальчика на руки и пришла в ханскую юрту, где хан Кыяз проводил совет старцев и знатоков. Никто из сидящих в ханской юрте не был оповещен о том, что у хана родился сын. Кто-то помог ей открыть дверной полог юрты. Она шагнула через порог внутрь.

– Мой таксыр! – обратилась Айчурек к хану Кыязу, поглядывая на лица всех участников совета. – Поздравляю! У вас родился сын!

От удивления замолчали все. Все знали, что у Айчурек начались родовые схватки, но никто не мог предугадать их завершения. Кыяз задрожал от ненависти к ребенку, как только увидел его на руках своей жены. Он понял, что старухи, которые клялись уничтожить ребенка, если тот окажется мальчиком, не выполнили обещания. Они его нагло обманули. «Всех обезглавить», – принял он молниеносное решение о старухах. Хан будто сошел на минуту с ума и потерял дар речи. Он протянул руки к Айчурек, прося ее положить на них «сына». Айчурек увидела в глазах Кыяза страшную ненависть к ребенку и чуть было не выскочила из юрты.