Текст книги "Любовь с экстримом"

Глава 7

– Думаю, тебе следовало предупредить меня, что на меня придет посмотреть вся деревня! Да еще и куча детей.

– Положим, не вся деревня, – ответила Лулу, махая рукой пассажирам автомобиля, который проехал мимо них по переулку, ведущему к дому Эммы. – Некоторые дети остались со своими отцами дома. Ты должен признать, что школьники сделали отличную приветственную вывеску над входом. Пока ты, сидя в баре, отвечал на расспросы, фотографы сделали классные снимки. Лучше всего получатся фото, на которых ты с племянницами Эммы.

К неудовольствию Беллы, Лулу остановилась и стала отряхивать пятно с пиджака Кайла:

– Я предупреждала тебя, когда ты усаживал Пипу на плечи, что она и Кэти перепачканы пирожным. Надеюсь, Эмме удастся вывести это пятно.

– Пустяки. Я кое-что заметил в баре. – Он глубже засунул руки в карманы брюк. – Каждый, с кем я разговаривал, хотел узнать о моей клинике в Непале, о том, как я намерен собрать деньги на хоспис, а ты держалась поодаль. Я приехал в эту деревню из-за тебя, поэтому удивлен, что Эмма не сделала тебя звездой вчерашней встречи. Какие будут объяснения?

Лулу покачала головой:

– Она знает, что я не люблю быть в центре внимания, вот и все. И конечно же для жителей деревни ты теперь знаменитость. Ты был неподражаем! Потерпи, скоро к тебе привыкнут и оставят в покое.

– Не уверен. Эти охотницы за автографами… они какие-то странные.

– Ах… – процедила сквозь зубы Лулу. – Это сестры Беннетт. Они владеют газетным киоском и магазином сладостей. Слишком навязчиво домогались у тебя автографа, но в их возрасте будешь радоваться любому развлечению в деревне. Хотя, по правде говоря, ты сам предложил им пройти у тебя медосмотр перед тем, как уедешь.

Кайл со вздохом тряхнул головой:

– Я всего лишь хотел угодить твоим друзьям, чтобы показать, как важна для меня твоя помощь.

– Спасибо, но обойдусь. – Она отвела взгляд куда-то в сторону. – Я сама отвечаю за свои поступки начиная с шестнадцати лет, Кайл. Я живу так, как хочу, и мне очень нравится быть на вторых ролях.

Повернувшись, он испытующе посмотрел на нее, будто взвешивая свои мысли. Затем, к ее удивлению, предложил ей согнутую в локте руку, продолжая другой рукой удерживать на поводке Беллу.

– Вы позволите мисс Гамильтон проводить вас к дому миссис Кармайкл?

Лулу величественно кивнула и взяла его под руку:

– Вы так галантны, доктор Манроу! – Она взглянула на небо, где сквозь тяжелые серые облака пробивался слабый солнечный свет. – Надеюсь, вы готовы к сплетням.

– Все тайное уже стало явным. Ты раскрыла миру свое настоящее имя, написав орхидеи. Не важно, подделка это или нет, теперь можешь рассказать правду о той картине, которую тащила на себе в Лондоне в тот день. Хочу знать все о жизни знаменитой художницы.

– Знаменитая художница? – Лулу рассмеялась. – Будь это правдой, жила бы припеваючи. Владелец галереи в Саут-Бэнк учился в Университете искусств вместе с моим папой. Он знает, что я люблю рисовать цветы, особенно полевые. – Она остановилась и жестом указала на обочину, где в траве прятались алые цветы. – Это полевые маки. Они отлично смотрятся в сочетании с геранью Роберта – теми розовыми цветами, что растут выше по берегу реки. Или с красными плодами шиповника.

Белла нетерпеливо рвалась вперед, и они пошли дальше.

– Сейчас осень, поэтому мне приходится рисовать с фотографий, сделанных весной. Примулы, нарциссы – замечательные весенние цветы. Я их просто обожаю.

Кайл хохотнул, притворяясь, что рассматривает заросли:

– Я не вижу ни одной полевой желтой орхидеи! Покажи их мне.

Лулу громко рассмеялась:

– В этом переулке их нет. В тот раз мне пришлось рисовать картину на заказ; клиент захотел полотно в желтых тонах. Обычно я пишу менее масштабные и более детальные картины. А вот мы и пришли.

Кайл почувствовал, как Лулу высвобождает руку, и ощутил разочарование. Наклонившись, она погладила Беллу:

– Веди себя хорошо с дядей Кайлом. Тетя Эмма не хочет впускать тебя в дом. Ты слишком большая и шустрая. Увидимся дома.

Махнув на прощание рукой, Лулу крепче сжала коробку с пирогом и направилась в сторону коттеджей, в одном из которых жила Эмма. Удерживая на поводке разрезвившуюся собаку, которая уже заприметила уток на противоположном берегу реки, Кайл Манроу зашагал по влажной грунтовой тропинке, удаляясь от Кингсмеда. Мелкая морось превратилась в сильный дождь; и Кайл и собака вымокли.

Не слишком разумно гулять в такую погоду, подхватив легочную инфекцию. Едва подумав об этом, Кайл подавил приступ сухого кашля, который сопровождал его последние несколько недель.

Пора принять решение по поводу последней главы книги. Чем лучше он узнавал Лулу, тем отчетливее понимал, что ей будет нелегко узнать правду.

И правду эту сообщит именно он. Кайл меньше всего хотел добавлять Лулу проблем. Ему следовало сделать все возможное, чтобы облегчить ей жизнь.

Лулу не только дочь Рут. Она необыкновенная личность – с таким подходом к жизни, о котором он не подозревал. Она, несомненно, рассудительна, но есть кое-что еще. В Лулу есть нечто заинтриговавшее Кайла с первого дня, как он встретил ее в метро. Она обладает душевным спокойствием, безмятежной уравновешенностью, которые притягивают к ней других людей. Это влечет к ней и Кайла.

Вчера вечером в «Перьях» он несколько раз замечал, как естественно и искренне она всем улыбается.

Люди заботились о ней, как о дорогом члене огромной семьи, и она явно отвечала им тем же. Связано ли это с деревенским укладом жизни, или все из-за характера Лулу?

Кайл оглядел аккуратные, будто с художественной открытки, коттеджи, выстроившиеся в ряд вдоль тропинки напротив реки. В ухоженных садах цвели поздние розы, яблони были усеяны плодами. Кингсмед и Лулу всегда будут восприниматься Кайлом как одно целое. Она – часть этой деревни, как и старинная каменная церковь в форме квадрата, «Перья» и извилистая река.

Возможно, душевное спокойствие Лулу идет от уверенности в себе? Она знает, как ей нужно жить. У Кайла нет такой уверенности, вероятно, поэтому его душе не хватает безмятежности.

Час спустя, когда Кайл собирался возвращаться в деревню, он поднял глаза и увидел ту самую женщину, о которой размышлял. Она шла к нему. На ней было теплое пальто, а в руке она несла длинный зонт.

Кайл быстро пошел ей навстречу, свистом окликнув Беллу.

Подойдя, Лулу улыбнулась.

– Все в порядке? Я думал, что ты у Эммы, – деловито заговорил Кайл, пытаясь скрыть беспокойство.

Она покачала головой:

– С нами обеими все хорошо. Я беспокоилась о тебе, поэтому принесла тебе дождевик и теплые перчатки. Дождь усиливается, а я не намерена в одиночку заканчивать твою книгу. Вы промокли, сэр.

С этими словами она вытащила из сумки длинный плащ-дождевик и отдала его Кайлу. Поблагодарив, он надел его через голову.

Лулу огляделась:

– Куда ты подевал мою глупышку собаку? Она одна убежала домой?

– Черт! Секунду назад она была здесь. Иди в том направлении. Через несколько минут встречаемся на этом же месте.

Под проливным дождем Лулу быстрым шагом отправилась искать собаку. Через пять минут она добралась до тропинки, идущей вдоль реки. Оттуда она и увидела Беллу.

Посреди реки был остров, на котором гнездились утки. После нескольких недель дождей уровень воды в реке поднялся. Несмышленая собака решила доплыть до уток, но не учла, что ей не выдержать скорости потока.

Лулу в ужасе наблюдала за происходящим и звала Беллу, которую мощным потоком уносило вниз по реке. Собака была выносливой, но неопытной. Река кое-где вышла из берегов. На мелководье Белла устояла бы в полный рост, если бы не паниковала.

Но неприятность была в том, что Белла начала лаять, рассвирепев, и бороться с течением реки. Это привело к тому, что ее уносило прочь от мелководья в центр быстрого и глубоководного потока.

Лулу шла вдоль берега и звала Беллу. Эта собака была ее постоянной спутницей с тех пор, как умер отец. Белла не может погибнуть. От одного предположения о ее гибели Лулу бросало в дрожь.

Внезапно утки и лебеди взмыли над рекой. Повернувшись, Лулу увидела, в чем дело.

В реку вошел Кайл, быстрый поток воды уже почти доходил ему до бедер.

Ничего не предпринимая, Кайл присел в воде и стал ждать, когда поток вынесет Беллу в его сторону.

Схватив промокшую собаку поперек, он перекинул ее через плечо, крепко удерживая ее за лапы. Собака извивалась всем туловищем подобно рыбе, выброшенной на берег.

Кайл осторожно повернулся и пошел к берегу.

– Ох, слава богу, – выдавила Лулу.

Кайл опустился на колени и позволил Белле соскользнуть с его плеча. Лулу обняла собаку, затем Кайла.

Белла, решив отряхнуться, обрызгала их с головы до ног.

– Вот спасибо большое! Неблагодарное существо, – сказала Лулу. – Вы оба – быстро домой.

Лулу неторопливо прошла на кухню, где в кресле у стены полулежал Кайл и попивал горячий чай, от которого шел пар. Его волосы по-прежнему были взъерошены после того, как он вытер их полотенцем.

– Теперь с ней будет все в порядке. Собака сухая, чистая и довольная. Это ей урок: нельзя гоняться за утками по реке с быстрым течением.

Кайл фыркнул:

– Мне показалось, что она повеселилась на славу.

Лулу улыбнулась:

– Повеселилась, но в любом случае спасибо тебе. Белла очень дорога мне. Теперь ты наш герой и заслужил медаль.

– Какой из меня герой?

– Наша деревня маленькая, стандарты здесь нестрогие.

Кайл поднял чашку, шутливо благодаря ее:

– Слабая похвала, но я в любом случае принимаю ее. Зачем ты решила искать нас?

Лулу присела напротив него:

– Мы с Эммой беспокоились по поводу усилившегося дождя. – Она примирительно подняла обе руки. – Я знаю, что доктор здесь ты, но последние несколько дней ты меньше кашляешь. Во всяком случае, так было до тех пор, пока тебе не пришлось поплавать в реке. Станет в будущем Кингсмед городом-курортом или нет, зависит от твоего выздоровления.

– Ну, мне не хотелось бы подводить туристические агентства. Эмме понравился пирог?

Лулу хихикнула:

– Очень. Она запила пирог двумя бокалами розового шампанского.

– У нее день рождения?

– Не совсем. Долго рассказывать.

Он наклонил голову набок:

– Сегодня вечером мне остается только залечивать болячку, приобретенную в Африке, пока Белла храпит у камина.

– Верно. – Лулу продолжала сидеть напротив Кайла. – Ты слышал о проекте Памятная книга? Это один из методов, применяемых в хосписе. Эмма просила меня помочь ей в этом. Прежде всего пациент записывает историю своей жизни: семейное прошлое, привычки, друзья и родственники. Он пишет все, что ему захочется оставить о себе на память после смерти. – Она смутилась, увидев его восхищенный взгляд. – Наше поколение выросло среди технологий: фотографии, видео, цифровые картинки. Дамы, подобные Эмме, к этому непривычны. До войны фотографии стоили дорого, поэтому Памятная книга заменит их.

– Так ты помогала Эмме с Памятной книгой?

Лулу кивнула:

– Я сделала несколько копий единственной фотографии Эммы с ее свадьбы. На ней она снята на фоне церкви Кингсмеда. Она рассказывала мне о свадьбе.

Она умолкла и выглянула в кухонное окно на проливной дождь.

– То утро было теплым и солнечным. Вся семья возвращалась к свадебному столу в коттедж, в котором Эмма живет до сих пор. Они дошли до реки, когда ее молодой муж Фрэнк поскользнулся в модных ботинках и с Эммой на руках упал в реку. Он кружил и кружил ее, они смеялись до умопомрачения, переполняемые счастьем и любовью. Они очень любили друг друга.

Лулу почувствовала, как слезы наворачиваются на глаза.

– Фрэнк умер от кровоизлияния в мозг. Он был ее задушевным другом и единственным мужчиной. Сегодня пятидесятая годовщина их свадьбы. – Она улыбнулась Кайлу, который, сосредоточенно нахмурившись, пристально смотрел на стол, заваленный бумагами. – Я заболталась. Извини.

– Ничуть. Сожалею о потере Эммы. Она замечательная женщина и заслуживает твоей любви. Кроме того, только сейчас ты помогла мне понять, что я ищу! – Он схватил рукой ее пальцы, его глаза светились энтузиазмом. – То, о чем ты говорила, похоже на некий альбом для наклеивания вырезок: коллекции фотографий, мыслей, воспоминаний. Моментальные снимки из прошлого, которые помогают его воссоздать. Ты ведь так это представляешь?

Лулу кивнула, удивляясь перемене настроения Кайла:

– Да. Именно так.

– Так работает мой недалекий ум медика. Я вижу разрозненные части, но не могу объединить их в одно произведение. Может быть, мне написать книгу в духе воспоминаний: с записками, картами, фотографиями? Не создавая системы. Я могу так сделать, мне это понравится. Как думаешь, такое возможно?

Лулу мгновенно поддалась его энтузиазму. В ее мозгу художника начал складываться образ книги.

– Яркий африканский коллаж. Думаю, это подойдет. Получится очень хорошо.

– Великолепно! И ты великолепна! – Не успела Лулу опомниться, как Кайл наклонился вперед и звонко поцеловал ее в щеку, при этом крепче сжав ее пальцы.

Высвободив их, она улыбнулась, пытаясь разрядить ситуацию, но затем погладила Кайла по руке:

– У тебя ледяные руки! Какая же я дура. Тебе нужно принять горячий душ. Если ты простудишься, я никогда себе этого не прощу. Давай снимай мокрую одежду.

Кайл одарил ее улыбкой соблазнителя, от которой растаяло бы большинство девушек. Лулу тоже не осталась к ней равнодушной.

– Ну, это лучшее предложение, которое мне сделали за весь день.

– Только благодаря моему предложению ты сможешь прожить этот день до конца. Позволь помочь тебе.

Несмотря на помощь Лулу, для того чтобы снять с Кайла пиджак и свитер, не травмируя левое запястье, ушло пять минут. Лулу видела, что он дрожит, хотя в комнате было тепло.

Схватив толстое банное полотенце, она вернулась в комнату как раз в тот момент, когда Кайл снял рубашку и бросил ее на пол. Лулу искоса рассматривала его.

Торс Кайла Манроу был совершенной формы.

У Лулу появилась возможность наслаждаться его красотой еще несколько минут, когда он наклонился, чтобы снять ботинки и носки. Рельефные мышцы широких плеч напряглись, демонстрируя упругую и гладкую кожу, покрытую темными волосками. Упиваясь зрелищем, Лулу заметила пояс его черных плавок.

Особенности образа жизни Кайла отразились на контрастной окраске тела: казалось, что он окунул голову и руки в коричневую краску. При мысли об этом Лулу не сдержалась и громко рассмеялась, что помогло разрядить неловкую ситуацию.

– Хм, среди нас появился фанат альпинизма! – воскликнула она.

Кайл, взяв ботинок, в шутливом жесте вскинул его вверх, будто демонстрируя силовой прием, затем поставил ботинок на пол.

– Для зимнего альпинизма нужно поддерживать в форме верхнюю группу мышц. Я давно не тренировался, потому что был слишком занят в клинике.

Лулу испуганно ахнула, осторожно коснувшись пальцем неровного шрама, идущего от его плеча к спине. Более мелкие шрамы покрывали обе руки.

– Плоды альпинизма?

От легкого прикосновения ее пальца Кайл испытал удовольствие. Его сердце забилось чаще, а тело напряглось.

– Несчастных случаев не счесть. Обычно они происходят вдали от цивилизации. Этот шрам остался после давней миссии в Пакистан. Как на грех, если приходится самому зашивать себе рану, она оказывается в самом труднодоступном месте.

– Ты не шутишь? – Она секунду смотрела на Кайла, затем воскликнула: – Что за безумие! – Взгляд ее упал на его перебинтованное запястье. – Ты справишься в душе?

Он широко улыбнулся:

– Что вы намереваетесь мне предложить, мисс Гамильтон? Художников специально обучают, как в чрезвычайных обстоятельствах помочь человеку принять душ?

– Я хотела включить вам воду, доктор Манроу, а также поискать пластиковый чехол, чтобы закрыть повязку. Возможно, я принесла бы вам дополнительное полотенце. Но это, несомненно, излишне для молодца вроде вас.

Он притворно захныкал:

– Что я такого сказал?

– Хотел сказать что-то хорошее, но сморозил глупость. – Она указала на лестницу. – Марш в душ! Я положу твои мокрые вещи в стиральную машину. Надеюсь, что они не расползутся от горячей воды и стирального порошка.

– Не могла бы ты добавить смягчитель для ткани? – умоляющим тоном попросил Кайл. – У меня ужасно чувствительная кожа.

Через двадцать минут Кайл вошел в гостиную. Он выглядел неприлично привлекательно, отчего бедное сердечко Лулу екнуло и забилось в два раза чаще.

Она еще не пришла в себя после разглядывания Кайла топлес.

Щеки и шея Лулу запылали. Но это можно объяснить тем, что ей пришлось быстренько сбегать за углем и дровами; да и камин был уже разожжен, а оранжевые языки пламени отбрасывали в сумерках яркий отсвет. Сухие яблоневые и буковые поленья резко потрескивают.

Несомненно, все это из-за волос. Любой мужчина будет невыразимо мил с такими спутанными кудрями, в которые так и тянет запустить пальцы. Сначала Лулу хотела предложить Кайлу расческу, потом передумала. Пусть остается с такой очаровательной прической.

Поймав ее пристальный взгляд, он шутливо оглядел свою одежду и пригладил тонкую ткань итальянского свитера.

– Теперь я в порядке?

– Теперь да. Ты вовремя. Горячий шоколад почти готов. И угощайся печеньем.

Наклонившись, Кайл почесал Беллу за ушами, затем опустился на диван и вытянул ноги к камину, где собака устраивалась спать на флисовом одеяле.

– Так-то лучше. Теперь я почти ожил и хорошо согрелся. Камин волшебный. Посиди со мной и расскажи что-нибудь о Кингсмеде. Расскажи о себе и Эмме.

Лулу улыбнулась, когда он похлопал ладонью по диванной подушке рядом с собой. Налив в две чашки горячий шоколад из кастрюли на плите, она присела на край дивана – как можно дальше от Кайла.

– Как пожелаете, великий герой! Ты пей, а я буду рассказывать. Договорились? Ты кивнул? Эмма для меня больше чем крестная мать. Она приютила меня, когда я нуждалась в этом. Она дала мне работу. Как тебе такое начало?

– Мне нужны детали. Продолжай, прошу.

– Ладно. Ты уже знаешь, что Эмма постоянно живет в этой деревне. Она здесь родилась и всех знает.

Кайл подул на дымящийся напиток, остужая его, затем сделал глоток:

– Так ты ведь тоже родилась в Кингсмеде? М-м-м… Вкусно. С корицей?

Лулу кивнула:

– Корица и щепотка перца чили. Да, я прожила в этой деревне всю свою жизнь – за исключением того краткого периода, когда училась в университете.

– Ух ты! Я думал, что такого больше не бывает. Я уже счет потерял тем квартирам и домам, где жил с приятелями. – Кайл нахмурился, будто пытаясь понять, в скольких домах он жил, затем взглянул на Лулу. – Продолжай, прошу. Эмма жила здесь постоянно. Это я понял. Почему она была вынуждена приютить тебя?

– Ежегодно к нам приезжали бездомные бродяги из разных уголков мира, где довелось работать моей матери. Она могла просто сказать: «О, приезжайте как-нибудь. Том встретит вас и разместит в доме Гамильтонов, где полно места».

Лулу умолкла, поняв, что жестикулирует ложкой.

– И они приезжали. Иногда мы забирали их из аэропорта, иногда из порта. Они все продолжали появляться. Сначала это были какая-нибудь медсестра или врач, которым понадобилось где-нибудь отдохнуть и восстановить силы перед поездкой домой или в новую командировку. Затем некоторые стали приезжать семьями. Это могла быть женщина с ребенком, которых мы прямиком отвозили в ближайшую больницу. Затем поступали так с целыми семьями, сбежавшими из зоны военных действий.

Она помолчала, чтобы Кайл допил шоколад, поскольку он неотрывно смотрел в ее лицо.

– Тебе известно, что такое оказаться в другой стране, традиции которой ты не знаешь. Часто ты не знаешь языка, не привык к погоде вроде сегодняшней или к холоду. – Она покачала головой. – Мы не знали их языка, но справлялись. Они в самом деле нуждались в нашей помощи. И иногда привозили письма из удаленных клиник.

– Что пошло не так? – спросил Кайл, по-прежнему внимательно слушая ее.

– Помню, у меня был тяжелый день в школе. Я усердно готовилась к экзаменам. О, я любила школу, но меня дразнили. В тот раз снова довели. Мне хотелось уйти домой и выплакаться. Но когда я пришла домой…

– Ты обнаружила в доме кучу незнакомцев, – подытожил Кайл.

– Они так громко шумели, что мне пришлось кричать, чтобы узнать, где мой папа. Самые громкие вопли шли из моей спальни. Я пошла туда и увидела, что мой отец раздает одежду бегающим вокруг него детям. Они расшвыривали по комнате мои любимые книги и одежду. Разорвали мою курсовую школьную работу и ходили по ней.

Лулу молчала, вертя в руках печенье.

– Мне было семнадцать лет. И вот я стою там посреди хаоса и шума и понимаю, что хочу нормальной жизни с обоими родителями и домом, который смогу назвать своим собственным.

Голос Лулу зазвучал глухо: наклонившись, она отряхивала крошки с брюк.

– Я понимаю, что выгляжу жуткой эгоисткой, но тогда я взяла несколько книг, сложила их в рюкзак вместе с кое-какими вещами и ушла жить в дом Эммы.

Лулу поставила тарелку с печеньем на диван, чтобы Кайл доел их, и присела рядом с ним, поджав ноги и обхватив руками чашку.

– Следующие четырнадцать месяцев я жила у Эммы. В обмен на жилье работала в кухне ее отеля и училась выписывать счета. Но каждый день приходила в этот дом и проверяла, чтобы в шкафах была еда, счета были оплачены и тому подобное. Я не бросала отца в одиночестве. Затем недолго проучилась в лондонском Университете искусств. Остальное время жила у Эммы.

– Что изменилось? Почему ты вернулась домой? Твой отец стал выгонять постояльцев?

– О нет. Он никогда бы так не поступил. – Лулу откинулась на диванные подушки. – Моя мать умерла, но ты уже знаешь об этом.

– Как ты узнала? Вам позвонили?

– Ко мне в университет приехал Майк Бакстер. Он сказал только, что ее машина скорой помощи налетела на мину. – Она подняла на Кайла глаза. – Он сообщил, что ее смерть была мгновенной. Но я постоянно сомневаюсь в его словах.

Кайл взял ее за руку и переплел свои перепачканные шоколадом длинные пальцы с ее пальцами:

– Она умерла мгновенно. Мне жаль. Должно быть, тебе было очень тяжело.

Выпрямившись, Лулу вздохнула:

– Я вернулась домой на следующий день после встречи с Майком. Что касается Эммы… В прошлом году у нее были проблемы с давлением. Однако ту Эмму, которую ты видел в «Перьях», годы не изменили.

– Тогда я рад, что познакомился с ней. Ты скучаешь по родителям?

Помолчав, Лулу вытянула перед собой ноги:

– Думаю, я сегодня слишком много наговорила. Пора вернуться к работе. В данный момент я занимаюсь записями о четвертом месяце, и дела идут не слишком хорошо…

Обняв ее за талию, Кайл мягко развернул Лулу лицом к себе и притянул ее ближе. Вглядываясь в нее, он коснулся рукой ее щеки.

– Не прячься от меня, прошу, – тихо и спокойно произнес он. – Верь мне, Лулу. Ты можешь мне довериться?