Текст книги "Анатомия речи. Как отстроить речь у детей с особенностями развития: уникальный путеводитель"

Часть 4
Порождение речи

Наконец мы приблизились к заветному этапу речепорождения. Именно здесь происходит то событие, за которое сражаются сотни тысяч особенных семей и специалистов, – появление слова.

Однако таинство звучащей речи – это вершина нашей пирамиды, а мы с вами покорили только две трети всего пути. Прежде чем зазвучать, слово проходит еще несколько ступеней, на которых наш мозг бережно извлекает его из памяти и заботливо упаковывает в электрический импульс, понятный мышцам. Чтобы превратиться из образа в звук, потребуется преодолеть еще по меньшей мере четыре отрезка, это этапы: «Я хочу сказать», «Что именно я хочу сказать?», «Как я могу это выразить?» и «Как будет работать мое тело?».

Давайте рассмотрим каждый из них подробнее.

Глава 1
Мотивация и коммуникация

Представьте летящий теннисный мяч. Кто-то передал этому мячу энергетический потенциал, ударив по нему ракеткой. Теперь мяч превратился из неподвижного предмета в движущийся объект. Соприкосновение поверхности ракетки с мячом – тот самый момент, когда движение последнего стало вообще возможным.

Этап «Я хочу сказать», на котором оформляется мотивация к говорению, – один из самых важных элементов в речепорождении. Это тот самый момент передачи энергии, благодаря которому речевое высказывание вообще становится возможным. Он настолько важен, что его сохранность – одна из главных предпосылок, определяющих наличие полноценной самостоятельной речи в будущем.

Если ребенок не испытывает потребности в общении, с большой долей вероятности он не будет мотивирован к речи.

Мотивация к говорению неразрывно связана с желанием коммуницировать в целом. Речь – это удобный, объемный, универсальный, но не единственный инструмент для взаимодействия с окружающим миром. Мимика, жесты, взгляды, вокализации – все это средства общения. Более того, именно они становятся предшественниками речевого высказывания. Без них, как без руки, держащей ракетку и бьющей по мячу, речь невозможна.

Нарушения коммуникативной сферы – ведущий признак расстройств аутистического спектра. Дети, которые не отделяют себя от внешнего мира, не чувствуют разницы между своим телом и телом взрослого, воспринимают другого как продолжение себя, по итогу не нуждаются в общении и не испытывают необходимости в средствах коммуникации.

Если ребенок не испытывает потребности в общении, с большой долей вероятности он не будет мотивирован к речи. Поэтому на первых этапах для такого ребенка целесообразно подобрать доступный способ альтернативной и дополнительной коммуникации (АДК). Именно АДК способна не просто стать связью особенного ребенка с внешним миром, но и пробудить у человека интерес и потребность к взаимодействию с ним, в том числе и с помощью речи.

Крайне важно осознавать, что общение – это не просто возможность что-то сказать или сделать, не просто шанс выразить необходимость чего бы то ни было. Общение – всегда возможность закрыть некую потребность, чаще – более глубинного психологического характера, нежели потребность в пище и еде. Эти потребности, как и сама мотивация, формируются на протяжении первых семи лет жизни ребенка. Каждый последующий речевой акт – это субстрат, состоящий из глубинных психологических потребностей, заложенных в раннем детстве, и сиюминутной необходимости, вызванной определенным событием, ситуацией или предметом.

На каждом отдельно взятом этапе развития ребенка в ходе его взаимодействия с внешним миром возникают определенные потребности и некие инструменты для их реализации. Л. М. Семенюк [38] описывает четыре формы общения, выделение которых обусловлено возрастом ребенка, его ведущей деятельностью и основными потребностями.

Первой из них является ситуативно-личностная форма общения. Она характерна для детей в возрасте от двух месяцев до полугода. В это время ребенок взаимодействует с миром через взрослого, а со взрослым – через эмоции. Это важный период с точки зрения формирования привязанности между младенцем и матерью, а также базового доверия к миру. Здесь ребенок удовлетворяет свою глубинную потребность в доброжелательном внимании значимого для него человека. Именно привязанность ко взрослому и доверие к миру становятся основой для дальнейшего развития коммуникативной сферы.

В тех случаях, когда малыш по каким-то причинам лишен такого опыта или подобный опыт отсрочен во времени, у ребенка наблюдается задержка не только речевого, но и психического, а иногда даже физического развития. Такой малыш, как правило, в будущем будет иметь сложности с соблюдением чужих границ, эмоциональную лабильность (нестабильность) и трудности с опознанием эмоций, что, в свою очередь, непременно отразится на состоянии речевой функции.

У нормально развивающегося ребенка уже с первого месяца жизни можно наблюдать комплекс оживления или так называемую реакцию сосредоточения, когда малыш, услышав мамин голос или увидев ее лицо, замирает или, напротив, оживляется в ответ. Чуть позже к комплексу оживления присоединяется гуление, а затем и лепет – новые, ранее незнакомые инструменты для взаимодействия с окружающими.

Следующая форма общения, ситуативно-деловая, характерна для детей в возрасте от шести месяцев до трех лет. В этот период ребенок развивается моторно и начинает изучать мир вокруг себя через манипуляции и игры с предметами. Именно такая игра – важный этап в развитии любого ребенка. Взрослый выступает здесь как образец для подражания и помощник, взаимодействие и общение с которым проходят в рамках совместной игры.

Малыш нуждается во внимании и сотрудничестве из-за пока еще ограниченных возможностей. Он не всегда может достать интересующий его предмет, не осознает опасности, не способен в полной мере к прогнозированию результата. Его речь еще развивается, словарь активно растет, а он сам только готовится к овладению грамматикой родного языка. Предметная деятельность ребенка определяет его возможности в установлении связей и взаимоотношений на более абстрактном материале – словах.

С трех до пяти лет ребенок обучается самостоятельной деятельности и переходит к новой форме общения – внеситуативно-познавательной. В этот период он начинает созревать как личность и нуждается в уважении. Взрослый теперь выступает уже не в роли помощника, а в роли равноправного партнера и источника знаний. Малыш достигает пика в развитии наглядно-образного мышления и усваивает грамматику языка.

Последней формой общения является внеситуативно-личностная. В возрасте от пяти до семи лет ребенок превращается в творца, способного что-то создавать и придумывать на основе предшествующего опыта. Малыш нуждается во взаимопонимании и сопереживании. Взрослый здесь расценивается как целостная личность, которая обладает определенными знаниями, умениями и навыками. У ребенка развивается словесно-логическое мышление, закладываются морально-нравственные ценности, формируется мотивация и произвольность. Теперь он становится способным к длительному удержанию себя на одном виде деятельности, мотивируясь при этом некоей внешней необходимостью.

Преодолев все четыре ступени в развитии, ребенок окажется готовым к полноценному общению и обучению. При этом коммуникация позволит удовлетворить уже новые потребности: во впечатлениях, активной деятельности, в признании и поддержке.

Глава 2
Раньше, чем речь

Речь, как мы уже выяснили, – сложный психический процесс. Именно поэтому ребенку требуется целых пять лет, чтобы в достаточной степени овладеть ею. Однако (и об этом мы тоже говорили выше) потребность в общении у ребенка возникает сразу после рождения, а возможно, и раньше, еще в период внутриутробного развития. Это значит, что даже новорожденному младенцу необходимы некие средства для взаимодействия с окружающим его миром.

И, несмотря на отсутствие речи, малыш благополучно коммуницирует, используя разные по сложности инструменты: улыбку, взгляд, мимику, выразительные движения, интонационно-окрашенные вокализации. С развитием ребенка развиваются и средства его общения: появляются разнообразные движения и позы, используется приближение и удаление, вручение предметов и протягивание взрослому разнообразных вещей, притягивание к себе и отталкивание; стремление прижаться к кому-то или, наоборот, уклониться от контакта со взрослым. Все это и многое другое присутствует в жизни ребенка как дополнение к устной речи, а на ранних этапах развития и как равнозначная ей альтернатива.

Именно поэтому специалисты отмечают необходимость формирования у ребенка целого ряда умений и навыков, без появления которых невозможно полноценное развитие коммуникации, а значит, в будущем и речевой функции. К таким умениям и навыкам относятся: удержание зрительного контакта, разделенное внимание, социальное обращение, жестовое общение, соблюдение очередности, имитация, прогнозирование. Мотивация, как мы уже говорили, служит своеобразным пусковым механизмом для любого волевого акта, в том числе и коммуникативного. Давайте чуть подробнее рассмотрим каждый из приведенных выше элементов.

Удержание зрительного контакта. Взгляд «глаза в глаза» – это не только простейший инструмент взаимодействия с собеседником, это еще и возможность считывать его мимику, способность обучаться у него и длительно удерживать внимание на объекте. Для привлечения внимания к лицу говорящего можно использовать все, что так или иначе помогает особенному ребенку сосредоточиться на глазах или губах взрослого. Это может быть яркая косметика или бижутерия, шарфы и шляпы, рисунки и наклейки, рамки, фонарики, игрушки и т. д.

Необходимо формировать у ребенка целый ряд умений и навыков, без появления которых невозможно полноценное развитие коммуникации, а значит, в будущем и речевой функции.

Разделенное внимание. То есть внимание, разделенное на двоих. После того как ребенок становится способным удерживать зрительный контакт со взрослым, он научается перемещать собственный взгляд на объекты, видимые собеседником. Это новый шаг на пути к речи и коммуникации.

Из разделенного внимания рождается социальное обращение и жестовое общение, способность коммуницировать при помощи только взгляда или жеста. Представьте себе ситуацию, когда вам необходимо указать на предмет в условиях соблюдения полнейшей тишины. Как вы это сделаете?

Действительно! Вы взглянете на собеседника, а затем посмотрите на нужный предмет. Это и есть социальное общение. Такая форма общения возможна также с использованием жеста, чаще всего указательного. Без подобного взаимодействия дальнейшее развитие сложных коммуникативных навыков практически невозможно.

Соблюдение очередности. Этот навык гораздо важнее, чем кажется на первый взгляд, он значительно глубже, нежели попеременное выполнение моторного действия двумя участниками процесса. Это возможность слышать собеседника и заполнять паузы, усваивать новые слова и грамматическую структуру высказывания, воспринимать обращенную речь. Фактически данный навык есть зачаток диалога.

Его формирование начинается с усвоения слов и жестов «жди!», «стоп!». Это крайне важные слова в жизни особенной семьи. Слово «стоп!» требует незамедлительной остановки, и наша задача – добиться его понимания и беспрекословного выполнения, потому что именно оно призвано уберечь малыша от возможной опасности.

Команда «жди!» немного другая, она дает ребенку некое грубое понимание времени: «Сейчас нельзя – потом можно» – и указывает на выполнение желаемого действия при определенном условии (после взрослого, после сигнала и пр.).

Имитация. Л. С. Выготский считал подражание источником возникновения всех специфических человеческих свойств сознания и видов деятельности [30]. Это значит, что именно имитация является одним из наиважнейших навыков, без которого невозможно никакое обучение и социальное развитие ребенка.

Этот навык основан на нескольких уже сформированных и нормально протекающих процессах: восприятии сенсорной информации, ее сличении, достраивании, категоризации, а затем и переведении в некое моторное действие и его последующей корректировке. Поэтому развитие имитации неразрывно связано с каждым из них.

Для нас важно понять, по какому маршруту имитационная деятельность выстраивается у нормотипичных детей. На основании этих знаний, согласно онтогенетическому принципу[10]10
  Принцип опоры на развитие речи в онтогенезе [11].


[Закрыть], мы сможем проложить коррекционный маршрут для детей с особенностями в развитии. Рассмотрим этапы эволюции подражания у детей, изложенные Д. Б. Элькониным [48] в рамках его концепции периодизации психического развития.

В период новорожденности имитация еще недоступна младенцу в привычном для нас понимании. Однако ее появление стимулируется матерью ребенка в те моменты, когда она сама подражает его мимике и вокализациям. Эта первичная форма имитации, именуемая эмоциональным заражением, сильно влияет на развитие коммуникативной и эмоциональной сферы ребенка.

Уже в возрасте двух – шести месяцев малыш начинает копировать мимические и некоторые другие движения. Он высовывает язык, открывает и закрывает рот, машет ручками, хлопает в ладоши и пр. [30]. В речевом развитии подражание также играет огромную роль, и уже в рамках вышеназванного периода у малыша появляются интонационные, ритмические и фонематические имитации.

Ребенок в этом возрасте копирует те движения, которые он чаще всего наблюдает. Поскольку область его восприятия и двигательные возможности ограниченны, он еще не способен повторить большинство крупномоторных движений. Однако уже после шести месяцев начинается период «настоящей имитации», и ребенок успешно осваивает подражание на уровне манипуляций с предметами.

Чем старше малыш становится, тем более усложняется имитационная деятельность, превращаясь сначала в цепочку последовательных действий, а затем в сюжетно-ролевую игру. Еще немного – и у малыша появляются так называемые «паралингвистические жесты» – жесты, заменяющие некоторые слова («дай», «иди сюда», «пока» и пр.).

Последовательность развития подражания у детей следующая: предметная имитация, крупномоторная имитация, повторение мелкомоторных движений и артикуляционных поз, а затем символическая имитация с постепенным усложнением материала на каждом этапе.

На втором году жизни малыш учится имитировать способы действия. Это значит, что теперь ему не нужен определенный предмет, чтобы выполнить то или иное движение (молоточек, чтобы стучать; лопатка, чтобы копать). Теперь ребенок способен выполнять одни и те же действия разными предметами (стучать ложкой, копать палкой и т. д.).

Чуть позже (в возрасте 15–18 месяцев) малыш учится повторять последовательности из двух-трех сложных движений, а после трех лет акцент переносится на моделирование бытовых ситуаций.

Таким образом, последовательность развития подражания у детей следующая: предметная имитация, крупномоторная имитация, повторение мелкомоторных движений и артикуляционных поз, а затем символическая имитация с постепенным усложнением материала на каждом этапе.

Исходя из последовательности развития двигательных навыков у детей, которую мы рассмотрим чуть позже, можно сделать вывод о целесообразности такого коррекционного маршрута. Однако поскольку по Д. Эльконину звуковые подражания и вокализации появляются у обычного ребенка достаточно рано, на мой взгляд, имеет смысл вводить имитацию такого рода на ранних этапах обучения.

Прогнозирование и целеполагание. Две наиважнейшие функции, ведущие к возникновению мотивации.

Повторяющийся результат при одинаковой стимуляции неизбежно способствует появлению прогнозирования, а затем и целеполагания, когда мы выполняем определенные действия в попытке достигнуть определенного результата. Именно такая последовательность событий позволяет ребенку понять одну очень важную вещь: с помощью речи можно изменить мир вокруг себя.

Это фундаментальное открытие происходит в жизни нормально развивающегося ребенка очень рано – в те моменты, когда материнская грудь исчезает из его крохотного мирка и появляется после непродолжительного крика.

Такая же цепочка операций разворачивается и на стадии предметных игр. Именно она способна обучить мозг ребенка предугадывать возможный результат при любой деятельности, в том числе речевой. И здесь на уровне манипулятивной деятельности все начинается с умения следить за предметами.

Прослеживание – это результат слаженной работы вестибулярной и зрительной системы. Когда мозг должен обработать стимул – движение предмета по сетчатке – и вычесть из него данные, приходящие от вестибулярного аппарата. Если эти процессы протекают нормально, мы понимаем, кто или что совершает движение: я сам, предмет, который я вижу, или мы оба. А дальше – дальше мозг способен выстроить прогноз, т. е. рассчитать, как быстро и в каком направлении необходимо двигаться, чтобы избежать столкновения или, наоборот, приблизиться и взять видимый нами предмет. Это значит, что мы способны осознанно выбрать цель и совершать четко направленные действия для ее достижения. Останется только подобрать подходящий инструмент.

Собственно мотивация к речи. Желание говорить прорастает там, где в этом есть необходимость. Ребенок должен четко понимать, зачем ему говорить. Если все вышеперечисленные процессы и функции сохранны, малыш очень рано выстраивает взаимосвязь «звук – результат» и начинает использовать речь как инструмент для быстрого получения желаемого. Если есть повреждения на нижележащих уровнях, вероятнее всего, у ребенка не сформируется стойкая мотивация к речи.

Если понаблюдать за развитием нормотипичного ребенка, мы быстро обнаружим, что желание говорить вытекает из положительного подкрепления, которое сопровождает малыша в процессе общения со взрослыми. Это происходит тогда, когда ребенок получает просимое или, наоборот, останавливает то, что ему неприятно.

Именно поэтому в корне неверно пытаться простимулировать молчуна к речи с помощью негативного подкрепления («не дам, пока не скажешь», «я тебя не понимаю» и пр.), к которому часто прибегают родители. Такой подход, скорее, вызовет раздражение у ребенка и в конечном счете может привести к полному отказу от речи.

Представьте себе ситуацию, когда вы пытаетесь освоить прыжки в длину со сломанной ногой. Сколько вас ни проси, сколько ни соблазняй большой наградой – вы не сможете сделать это на уровне здорового человека. Максимум что вам удастся – оттолкнуться здоровой ногой и приземлиться на больную. И даже если предположить, что вы не можете оценить свои реальные шансы на успех, каждая подобная попытка будет связана для вас с определенным стрессом. Поэтому все уговоры и подбадривания тренера будут звучать для вас как издевка и вызывать в вас сильнейшее раздражение.

Неговорящий ребенок находится в той же ситуации: он молчит не просто так, а потому что его «нога сломана». Вы просите сделать что-то, что на данный момент не является для него привычной нормой, и при этом уверяете малыша в том, что вы его не понимаете. Как должен чувствовать себя ребенок?

Мотивация – это никогда по принуждению и всегда по собственному желанию. Она хрупка и чувствительна к воздействию внешнего мира. Ее легко можно убить шантажом и манипуляциями, нарушением границ (в том числе и физических), причинением боли, сильным потрясением.

Важнее в этой ситуации простимулировать ребенка к общению, дать ему твердую почву. Вместо повелительного тона («Говори!») использовать уточнение («Ты это хочешь? Я правильно тебя понял?») как стимул для дальнейшего взаимодействия. Не надо ждать, что малыш тут же ответит вам развернутым предложением, достаточно просто взгляда или кивка в ответ.

Таким способом вы говорите ребенку: «Я понимаю тебя, понимаю, что твоя «нога сломана», я не прошу сейчас совершить прыжок на полтора метра, я прошу только сделать шаг мне навстречу». Ребенок испытает совершенно другие эмоции, и в следующий раз, возможно, вы услышите его голос и первую неловкую просьбу.

Итак, обобщим. Коммуникация, используемая в доречевом периоде, крайне важна. Она создает базу, на которой будет строиться экспрессивная речь ребенка, и навыки, необходимые для ее появления (разделенное внимание, удержание зрительного контакта, очередность, имитация, способность к прогнозированию и целеполаганию). Результатом такого симбиоза станет мотивация к общению в целом и речепорождению в частности.

Глава 3
Сценарий к кинофильму, или Смысловое моделирование

Весь процесс речепорождения напоминает съемки кинофильма. Первый этап «Я хочу сказать» – спусковой механизм всего последующего действа. Здесь зародилась цель, потенция к созданию картины. И пусть это крайне малая и незаметная часть огромного проекта, но она настолько важна, что имя ее создателя – автора идеи – неизменно упоминается в титрах.

Постановка цели, появление мотивации и выбор речи как инструмента для взаимодействия – лишь начало сложного процесса говорения. Чтобы получить желаемое, необходимо пройти еще достаточно длинный путь. Следующим шагом на этом пути будет смысловое моделирование, или этап «Что именно я хочу сказать?».

Он запускается в тот самый момент, когда ребенок определяется с целью и принимает решение говорить. Теперь перед его мозгом стоит сложнейшая задача – превратить эту цель в конкретные образы, а затем, уже на следующем шаге, облечь их в слова. Решение такой задачи сравнимо с написанием сценария к кинофильму, когда изначальная идея трансформируется в подробные сцены и диалоги.

Давайте проведем небольшой эксперимент! Закройте глаза и представьте, что вы просите своего собеседника дать вам игрушечного мишку. Что вы видите? Какие образы всплывают перед вашими глазами? Несомненно, это мишка. Быть может, его держит протянутая рука – ваш собеседник или вы сами. Если мы сейчас сменим инструкцию и захотим, например, чтобы мишку бросили в угол, перед вашим взором предстанет картина броска или игрушка, упавшая в дальний угол комнаты.

Ребенок с нарушенным вниманием, памятью, восприятием испытывает трудности в процессе внутреннего программирования.

Вы только что фактически активизировали процесс смыслового моделирования. Ваш мозг отыскал на полках вашей памяти образ игрушечного медведя, броска, угла и смоделировал действие, о котором вы только собрались попросить. Проходя этот этап, мы каждый раз словно проживаем опыт, ситуацию, эмоцию. Образы, некогда помещенные «архивариусом» на полку, теперь извлекаются из глубин памяти и оживают в нашем сознании.

Хорошие сценаристы, рисуя будущие сцены из фильма, фактически проживают их, проигрывают в своем сознании. Ситуации, диалоги, места, эмоции героев возникают из некоего предыдущего опыта авторов. У людей творческих профессий есть даже такое понятие, как насмотренность – опыт многих, воспринятый одним.

Насмотренность позволяет выбирать лучшие сочетания цветов художнику, дизайнеру и иллюстратору, дает возможность фотографу обыграть увиденные позы в новых локациях. Работа всех этих людей базируется на предыдущем опыте, сохраненном в недрах их памяти. Несомненно, каждый из них представляет себе результат еще до того, как увидит его в реальности. И чем обширнее опыт, тем более предсказуем результат.

Такое моделирование происходит легко и быстро потому, что мозг обычного человека не имеет повреждений, воспоминания надежно сохранились в виде нейронных связей, механизм их извлечения из «архива» работает исправно, а сенсорная интеграция и ее мыслительные операции протекают быстро и точно.

Ребенок, чей опыт значительно беднее, возможности памяти ограничены, а анализаторные системы дают сбой, часто не способен сделать то же самое. Тем более сделать быстро и безошибочно. В таких случаях речь либо вовсе не появляется, либо стереотипна и не может приблизить малыша к желаемой цели.

Диагностировать нарушение на уровне моделирования смыслов крайне сложно, практически невозможно. Это достаточно абстрактная операция. Однако, как и прочие функции, она не вырастает из ниоткуда, а появляется в результате моделирования в играх с предметами на фундаменте зрительного, слухового, тактильного и прочих видов восприятия.

Вы видели когда-нибудь, как малыши выстраивают в ряд машинки или высаживают игрушки? Примерив одну, другую, они перемещают их с места на место, подбирая только им известную последовательность. Эта последовательность строится по каким-то признакам, понятным зачастую лишь самому ребенку, – скорость машин, важность для него игрушек и пр. Так же строятся башни из конструктора и кубиков; пресловутая пирамидка из колец; домики, палатки и корабли из одеял, подушек и мебели. Вначале все происходит хаотично, но, определив ведущий признак, ребенок моделирует постройку в соответствии с ним. Выбрав один раз подходящую программу решения задачи, малыш с большей долей вероятности станет использовать ее для похожих действий до тех пор, пока не найдет новую.

То есть прежде чем выстроить башню из разрозненных кубиков, малыш на основе предыдущего своего опыта моделирует готовый образ или даже конкретные шаги на пути к нему. В его сознании башня уже построена, и поэтому он так воодушевленно принимается за работу. Ребенок уже предвкушает результат, видит его, восхищается его красотой и сложностью. И часто расстраивается, когда ожидание не соответствует реальности.

Ребенок с нарушенным вниманием, памятью, восприятием испытывает трудности в таком процессе внутреннего программирования. Его опыт не так велик (по разным причинам), а в некоторых случаях и вовсе отсутствует. Вероятно, что такой малыш, несмотря на свой возраст, еще не научился представлять задуманное, фантазировать и затем реализовывать это на практике, манипулируя предметами, изучая их свойства и законы физики.

Наша задача на данном этапе – обогатить сенсорный и эмоциональный опыт ребенка. Нам стоит разнообразить строительный материал и научить моделировать, выделять ведущий признак и сортировать предметы в соответствии с ним (вернулись к сенсорной интеграции), выстраивать некую последовательность и максимально активизировать вспомогательные инструменты для лучшего запоминания и извлечения получаемой информации.

Такая деятельность позволит малышу научиться выстраивать сложные многосоставные образы в единую картинку, быстро находить нужные папки в архивах памяти и воспроизводить желаемую ситуацию до ее реального воплощения.