Текст книги "Вкус моего голода"

***

Летела я очень долго, не ела почти сутки. Вроде бы одна страна, а так между собой далеки Санта-Моника и Нью-Йорк! Какое-то чудо, что мне не пришлось отдельно брать два билета, а нашелся транзит сразу. Видимо, мне нужно было улететь от Лизы, даже авиакомпании это подтвердили. Как всегда, на борту подавали какую-то странную еду, на другом борту не давали даже воду. Не получилось попасть в бизнес-класс, потому что не было мест. В аэропорту и во время пересадок я не успевала поесть. Как же сложно иногда дается вся эта ерунда с полетами, с ума можно сойти. Хорошо, что успевала купить воду хотя бы. Могла бы купить, конечно, какие-то шоколадки и снеки, но я как думала об этой еде, так сразу становилось плохо. Не хватало еще того, чтобы меня вырвало в аэропорту или в самолете. Во время самого полета старалась спать, чтобы не думать о еде и вообще обо всем, что произошло.

Жалела ли я своих словах? Возможно, я еще пожалею о них. Но зачем мне волочить грузом то, что уже не будет прежним? У меня есть память о Лизе, есть все, что она для меня сделала. Я считаю, что уходить нужно тогда, когда ты еще можешь думать о человеке хорошо и вы не сказали друг другу слишком много лишнего. А я уже начала говорить лишнее. Не могу больше держать эту хорошую мину, кивать под ее «А мы с Майзлом то, а Майзл се, ой мы вот…» В итоге вся ее речь превратилась в большое бла-бла-бла. И мои молчаливые кивки с натянутой улыбкой. Фу-фу.

Есть хочу очень сильно. До заселения в отель (один из самых дорогих, между прочим) остается не так долго. Думаю, через час я уже буду с разложенным чемоданом в номере, а сама буду пить кофе и чем-нибудь завтракать в кафе или ресторане. В отеле – то точно найдется, что поесть и попить.

***

Пока ехала в такси (желтом!), стала планировать, чем буду заниматься все это время. Сегодня буду есть и спать, завтра, когда отосплюсь на нормальной кровати, а не как у Лизы, прогуляюсь. Изучу Нью-Йорк, его магазины и пригороды. Не за один раз, конечно. Обязательно оценю ночную жизнь города, но не сразу. Нужно для начала узнать дневную жизнь здесь и распробовать ее на вкус. У меня много времени. Успею все.

Марк прислал сообщение, спрашивает, как мой отдых. Ну конечно, надо было сейчас вот все испортить.

«Странный тот шеф, который не просит работать сотрудницу в отпуске, а просто спрашивает, как у нее дела», – отправила я и улыбнулась.

Марк должен понять мой намек. Что я не хочу общаться с ним просто так, вне дел. Может, он просто переживает обо мне, как о своей сотруднице, как об особо приближенной? Почему я вообще решила, что он может быть влюблен в меня? Вечно я все понимаю не так. Или так?

«Ты – моя правая рука. Было бы странно, если бы я не переживал за свою правую руку, как переживаю за левую»

Лучше бы я не была твоей правой рукой, Марк. Кто знает, что ты ей делаешь!

Мы немного поболтали – это скрасило поездку на такси. Вид за окном по пути из аэропорта был не очень примечательным.

Мы уже приехали на Манхэттен, здесь шумно – белые воротнички спешат на работу с обеда, а кто-то идет домой из школы. Хочу есть и спать. Я очень-очень-очень устала и голодна. Если мы попадем в сильную пробку, умру на месте. Я могла бы съесть слона. Но перед сном вредно много есть, поэтому ограничусь половиной.

***

Мой номер лучший в отеле: вид на город и его башни, огромная кровать, ванная, балкон, гостиная комната и все в светлых тонах. Я невероятно довольна – это стоит своих денег. Я не стала разбирать вещи – у меня нет сил. Помылась, переоделась и пошла есть. Могу позволить себе поесть за эти тяжелые сутки, наконец-то!

В ресторане рядом с гостиницей я взяла три горячих блюда. И съела их все. Лучше я съем много полезной горячей еды, чем какие-то сладости и шоколадки. В обычной еде хоть какая-то польза есть, в отличие от всякой мусорной пищи. Внутри меня все кричит о том, что теперь эта еда отложится на моих боках. Но я чувствую себя истощенной. Голодать нельзя. Иначе тогда я точно превращусь в ходячий труп, как Мелисса.

Конечно, лучше бы разбить эти тарелки на порции, съесть их не за один раз. Или вообще разбить эти тарелки и уйти. Мне стало стыдно, когда я доела вторую тарелку и мне принесли третью. Кажется, будто бы все смотрят на меня с мыслями о том, что я жирная и не имею права так много есть. Одновременно кажется, что на меня смотрят как на богиню: она жрет так много и такая худая. Если бы они знали, как я страдала за свою фигуру, они бы не смотрели так на меня. А может мне кажется и никто не смотрит на меня? Может, я себе все придумываю и этим людям, которые только недавно проснулись, вовсе все равно на какую-то тощую россиянку? Как бы понять, что в голове у них!

Думаю о том, что обычные люди так не едят. Завидую женщинам, которые сидят и едят салат, недоедают его, берут десерт и остаются красивыми и стройными. Но я родилась такой, что-либо ешь по режиму/считаешь калории, либо жиреешь. Что поделать, судьба распорядилась так. Зато у меня красивое лицо, формы, и я богатая. За все в этой жизни надо платить. И лучше я буду платить диетой за фигуру, чем буду нищей, страшной или тупой. Кто-то из этих людей вообще понимает, как им повезло? Раз они сидят завтракают в ресторане при моем отеле, значит могут себе позволить. И материально, и физически. К черту, все равно я лучше, чем они.

Я расплатилась и вышла из ресторана. Я стараюсь держаться так, словно мне нормально. Словно я всегда себя так веду и вообще, мне все нипочем. Ничего меня не волнует. Смотрите на меня, мне все равно. ВСЕ РАВНО. Если людям уверенно выставлять что-либо напоказ, они начинают в это верить. Потому что все люди видят лишь то, что ты показываешь. Так пусть люди вокруг думают, что я уверена в себе. Что мне повезло родиться такой красивой. А не выстрадать и выголодать то, что у меня есть. Пусть завидуют и ненавидят меня.

В номере я разделась и легла спать. У меня нет желания смотреть на свой круглый живот, переодеваясь в пижаму. Сделала это с закрытыми глазами и легла в кровать. Перед сном решила проверить сообщения. Писал Марк и Мелисса. Им отвечу потом. От Лизы не было ни слова. А что ей мне говорить? Мы уже все друг другу сказали. Она предала меня и нас. Предала наши обещания друг другу всегда быть рядом. Лиза бросила меня, когда решила выйти замуж и переехать в США.

***

Я проспала больше суток. Проснулась, а на улице ночь. На часах десять часов. Самое то, чтобы начать узнавать Нью-Йорк, пусть я и планировала начать изучать его днем. Начну с ночной жизни. Что мне еще делать? Спать больше не хочется. За окном поразительный вид: огни, высотки, шум машин, центральный парк. Все как в кино. Не терпится поскорее выйти и прочувствовать это все на себе. Прочувствовать ночную жизнь Манхэттена. Хочу увидеть Таймс Сквер!

После туалета тщательно проверила живот и тело, не отложилось ли где-то лишнее? Жалко, тут нет весов. Может, купить их себе, все равно надолго остаюсь. Или не портить отпуск цифрами… Ладно, все решу в Москве. Живот перестал быть впалым, а стал просто плоским. В сравнении с тем, что было до этого – не шар, уже хорошо. Через пару дней адаптируюсь к новому ритму и буду есть по режиму, хватит этой пищевой запущенности, которую я чуть не допустила в Санта-Монике. Чтобы быть красивой и довольной, нужен режим. Всегда. Зря я позволила Лизе помочь мне сбить режим. Ну теперь уже все. Рассчитаю примерный рацион так, чтобы не умирать, как Мелисса, но и не быть толстой, как Лиза или Ламира.

Не буду наряжаться: новые штаны (нужно было брать на нынешний размер, а не выпендриваться перед Лизой) черная майка и черная кофта. Губы накрасила красным, глаза не буду трогать. Все знают, что акцент должен быть на чем-то одном. Не буду заморачиваться над прической, просто сделаю высокий хвост. Мне повезло с лицом – я могу его открыть и не бояться. В зеркале я увидела, что скулы решили показать себя. Их никогда не было видно, потому что у меня было больше щек, чем скул. Надо быть честной, до Джоли я не дотяну, но скулы явно виднеются. Обувь выбрала тоже простую – босоножки на танкетке. Что-то среднее между каблуками и совсем уж старушечьей обувью.

С одной стороны, мне повезло с комплекцией: я хрупкая, кости маленькие. С другой стороны, мне не повезло с комплекцией: чтоб кости торчали мне пришлось стать очень худой, а уж чтобы дойти до скул пришлось пережить два длинных перелета, ссору с подругой, сильный стресс и голодные дни. Зато теперь у меня есть все атрибуты красоты в моем понимании. Да и не только в моем. Множество людей мечтают о такой внешности, как у меня.

Когда я полностью приду в себя, распишу режим так, чтобы ни одна калория не прошла мимо меня. Пропишу все меню полностью. Возможно, мне и не нужно так много мышц? Кожа достаточно подтянутая, я не похожа на скелет, у меня есть формы и теперь скулы. Нужно как-то поддерживать текущий вид и при этом не похудеть еще сильнее. Иначе Марк меня точно уволит. Скажет, что я какая-то больная анорексичка и, что не хочет видеть таких на работе. А считаюсь ли я вообще больной? Думаю, нет. У меня не такая и страшная степень истощения. Вот если бы я была как Мелисса, тогда можно было бы сказать, что я больная. Нет, сейчас точно нет. Нет ничего такого зазорного и ненормального, чтобы хотеть быть красивой и бороться за эту красоту.

***

Внизу у администратора спросила, куда можно сходить ночью, есть ли какие-то особенные Нью-Йоркские места. Администратор сказал, что на Манхэттене каждая улица особенная, и почти в любом клубе, где есть фейс-контроль, прилично и весело. Конечно, очень обобщенно, но пусть. Я полна хорошим настроением и предвкушаю веселую ночь.

Для начала пойду в первый попавшийся клуб, куда захочется. После пары бокалов я потанцую, выпью еще бокал и пойду гулять, встречать рассвет. Сегодня никаких парней, никакого случайного секса. Сегодня я просто провожу время наедине с городом и его энергией. Тут явно веселее, чем в этой чертовой Монике. Жизни здесь гораздо больше, чем в том городе, где Лиза решила похоронить себя и нас.

Я думала, что в клубе пробуду до четырех утра и после этого уже можно будет идти смотреть, как просыпается город. Смотреть, как поднимается солнце и прогревается земля. Никогда не была такой сентиментальной, но здесь захотелось сотворить что-то необычное. Возможно, это временный эффект. Те, кто родились в Нью-Йорке вряд ли думают о нем так же, как и я. Москву я не увижу, как Нью-Йорк. Не увижу Москву глазами туристки, которая видела Москву лишь в кино и сериалах.

Неожиданно для меня, в половину третьего попросили начать собираться, потому что клуб работает до трех. Такое вообще бывает? И никто не возникал, все были довольны. Видимо, вечеринки здесь начинаются раньше. И кто сказал, что в США все веселятся до утра? Может, дело в том, что сегодня будни, но я думала, что и в будни в большом городе есть чем заняться. Скука.

Что мне мне еще делать? Конечно же я ушла. Бреду теперь куда-то, параллельно рассматривая круглосуточные заведения – хочу кофе. Иду и ежусь – на улице зябко. Словно ночью весна превращается в осень. Ну а чего я хотела? На улице не жаркий июль, когда ночь – это спасение от городской духоты.

***

С трудом нашла кафе, очень устала. Хочу есть и спать. Заказала кофе и суп – отличное начало утра. Ну как, утра. Время совсем раннее. В кафе пахнет жирным жареным мясом и соусами. Стараюсь не обращать на это внимания. А то меня стошнит опять, а в этой уборной как-то боязно блевать. Кто знает, что я там увижу. Каких тараканов и грязь. Надеюсь, супом и кофе не отравлюсь. Хотя, отравление – это отличный метод похудения. Пару дней температуры, рвоты и сидений на унитазе и пожалуйста, минус пару кг и плоский живот.

После того, как поела и допила кофе, почувствовала себя лучше. Почему я раньше не питалась супами регулярно? Довольно сытно и вкусно и, что самое главное, мало калорий! Нужно добавить их в свое меню. Видимо, не зря родители пытались приучить к супам. Они знали чуть больше, чем я когда-то. Зато сейчас уже ничего не знают. Ни обо мне, ни о моей жизни. Ни о том, что лучше для меня.

Улица оживает, и я поспешила посмотреть, как меняется город. Фонари выключились, но еще темно. Воздух свежий. Количество проезжающих машин увеличилось. Я закурила и села на тротуар. В Москве я бы ни за что не села на тротуар – грязные, немытые. Тут, возможно, тоже. Но раз герои сериалов могут так сделать, значит, и я могу. Жалко, конечно, что вокруг много мешков для мусора и мусора самого. Почему его никто не убирает? Так сложно, взять и вынести мусор? В кино такое не показывают.

Докурив я пошла в сторону отеля, благо я не ушла очень далеко. Несмотря на поток машин, такси не предвиделось. Идти тяжело, словно не я спала почти сутки. Шла и мечтала о теплой кровати. Нужно нормализовать режим! Иначе пропущу все самое интересное.

Отличное знакомство с городом.

Не этого я ждала от Нью-Йорка. Не тихих улиц под утро. Я думала, ночная жизнь большого города будет несравнима с Москвой. И она правда не сравнима. В Москве мы гуляем до шести или пяти утра. А здесь… Как-то скучно. Надеюсь, что в выходные будет поинтереснее. Не хочу прервать свой отпуск раньше времени. В Москве еще грустнее. Зато в Москве есть клубы. Но о каких клубах идет речь, если я хочу нормализовать режим дня и питания? Как же все впихнуть так, чтобы и весело и стройно мне было?

***

Возможно, дневной Нью-Йорк меня обрадует больше. Возможно, город покажется приятнее, теплее и симпатичнее при свете солнца? Эти мысли утешали меня и давали надежду. Живот предательски заурчал. Встав с кровати, я позвонила и заказала завтрак в номер. Могу я себе позволить хоть раз в жизни поесть, прямо как проснусь? Прямо в кровати? Могу. Хотя бы один раз. Утренняя еда не откладывается в жир. За день организм успеет все переварить. Почему он не переваривает еду ночью? Как здорово было бы: ешь, спишь, а тело переваривает пищу и я не толстею.

Заказала омлет, салат и кофе. Яйца полезные, в них много белка. Ну а без салата и кофе – никуда. Сегодня вечером составляю план своего питания и придерживаюсь его. Потому что питаться хаотично – это не здорово. Это потеря фигуры, потеря здоровья, красивых волос и форм. Не нужно было отходить от плана, которому я следовала в Москве. Даже ради Лизы. Но сегодня позволю себе чуть больше. Потому что завтра – план. Завтра – режим. Никакой ночной жизни, раз уж она здесь такая унылая. Только в выходные попробую сходить в клуб, но посмотрим еще. Может, днем тут так интересно, что и клубы никакие не нужны.

Пока я сидела на унитазе и корчилась от боли (это у меня часто – за все нужно платить), в номер принесли еду. Официант стоит за дверью и стучит, пока я нервно накидываю халат. Не люблю не доделывать любые дела. Кто знал, что еда здесь готовится так быстро? Словно они специально ждали моего звонка. Буду думать, что так. Ждали звонка особой гостьи из России. Ждали звонка на низком старте уже с нарезанными ингредиентами: смешай и приготовь.

Омлет оказался не очень вкусным. Он больше похож на яичницу с помидором, чем на омлет. Не буду его доедать. Лучше потрачу эти калории на что-то вкусное. Ну или более полезное. Пока пила кофе, читала сообщения, пришедшие за ночь – с Москвой большая разница. Мелисса пишет, что очень болеет и не может встать с кровати. Говорит, что выкидывала мешки с питанием через зонд в унитаз. Я не знаю, как реагировать. Попросила ее больше так не делать и потом начать правильно питаться. Так безопасное, ведь там только полезная еда, питательная, с витаминами и минералами. Я заставила ее пообещать, что она наберет вес к моему приезду. Как можно быть такой тупицей? Если ты умираешь и твоя жизнь зависит от еды – значит, нужно есть. Я молодец, я не довожу себя до такого состояния, как у Мелиссы. А она тощая тупица!

Я хочу, чтобы она стала толще. Мне хочется привезти ее в местную бургерную и накормить самым жирным бургером с картошкой фри. Впихнуть в нее жирное мясо, соус, булочку с сахаром. Мне хочется откормить ее так сильно, словно от этого зависит вся моя жизнь.

Я посмотрела на себя в зеркало. Я все еще худая. Но не такая как Мелисса. Мне не нужен зонд и капельницы. Я могу балансировать и не стать анорексичкой. В этом нет ничего сложного. Нужно просто придерживаться режима питания и спорта. И сна.

У меня нет анорексии. Я здорова.

***

Я решила не тянуть и поехать на Уолл-Стрит. Такую красивую и необычную улицу. Тут вершатся разные денежные дела. Люблю деньги. В кино я видела небоскребы и множество «белых воротничков». Могу ли я себя отнести к такой касте? Или к офисным клушам? Нет, я лучше всех их. Особенно, с моим внешним видом. Чаще всего, «белые воротнички» обжираются вредной едой, весь день сидят и ведут скучный образ жизни. Они тупые, не думают ни о чем. Делают одну работу – перекладывают бумажки и говорят по телефону. Возможно, «воротнички» с Уолл-Стрит еще немного рискуют на биржах, но в этом ничего не понимаю.

Я начинала с этого и общалась с такими же людьми. Единственное, что нас объединяло – алкоголь в пятницу вечером. Но я стараюсь больше не пить. Потому что правильное питание и режим не могут быть связаны с алкоголем. Все-таки, я для себя решила, что больше никаких клубов. К черту. Это так портит здоровье, так портит режим, сон, а потом питание и… вес. Пока я ходила в клубы была толще, гораздо толще. И сброс этого веса давался мне очень тяжело. Жаль, курить я так и не смогла бросить. Но лучше я буду курить, чем разжирею на никотиновой ломке. Должен же быть во мне хотя бы один недостаток.

Уолл-Стрит впечатлил меня лишь толпой людей. Словно люди в черных костюмах вышли поприветствовать меня, но не смогли найти среди таких же, как они. И вот, я стою, среди них, как именинный торт: в джинсах, персиковой майке и светлой кофте. Я стою и смотрю вверх, над собой. Потому что не могу смотреть вперед: так много людей сливаются в единое полотно. Так много людей сливаются в единое пятно черноты. Высота давит на меня. Кажется, что высокие здания сейчас рухнут. Кажется, что они сейчас окажутся на моем теле, все разом.

Хочу убежать. Но толпа не позволила бы сделать ни одного лишнего движения против нее. Пришлось стать частью толпы. Расслабиться и позволить этим людям в черной одежде вынести меня куда-то, где можно свободно двигаться.

***

Затем я поехала на Мейн Стрит к Ист-Ривер, на набережную, предварительно закупившись в супермаркете разной едой. Я набрала огромный пакет сладостей, чипсов и газировки. Раз уж с завтра я точно ем по режиму, мне не помешает напробоваться всего, что я смогла бы съесть. Я просто не буду обжираться. Я просто попробую по чуть-чуть разной еды. Будет обидно, если я не попробую типичную американскую еду в Нью-Йорке. Если получится, куплю сегодня еще хот-дог, тоже типичный Нью-Йоркский. Дополнительно я купила плед. Хочу, чтобы все выглядело красиво, я же не бомж. Коих тут очень много. Пока я ехала в метро (это была плохая идея), какой-то вонючий мужчина писал прямо в вагоне. Пока я выходила из метро, на лестнице пьяная женщина, с опухшим лицом, чуть не схватила меня за ногу. И как тут можно спокойно жить? Буду теперь смотреть под ноги внимательнее.

Еле нашла свободное и чистое место на траве, в отдалении от людей, и разложила покупки. Сначала плед, затем чипсы с паприкой, с уксусом, ассорти мармелада, печенье с шоколадом, самый дорогой молочный шоколад, пончики, булочку с корицей, жидкая «Радуга», кекс с яблоком, пачка каких-то непонятных конфет и разные шоколадные батончики. Интересно, как это выглядело со стороны? Понимали ли люди, что это не обычный прием пищи? Понимали ли люди, что я это делаю не каждый день? Мне хочется подойти к каждому и оправдаться, что я так делаю только один раз, что завтра я снова буду в режиме с правильным питанием. Мне хочется написать у себя на лбу «я не такая, как вы». Все эти зеваки точно могут есть, что хотят. Судя по их жирненьким телам и довольному лицу. Спокойно берут каждый день мармеладки, соки, жирное мясо и не думают о том, как могут поправиться еще больше. Не завидую им. Лучше пусть они завидуют мне.

Я не знаю, с чего начать. На меня смотрит гора еды, и я хочу съесть ее всю и сразу. Мне кажется, что стоит мне пошуршать пакетом, так сразу же вся набережная услышит меня и будет смотреть. Кто-нибудь подойдет и скажет: «Посмотрите на эту жируху, она жрет!» Кажется, что даже дома, смотрящие на меня, встанут, подойдут и попросят меня не есть здесь эту жирную еду. Потому что такая как я портит им настроение и вид.

Я хочу поесть. Хочу обожраться и умереть, утопиться в реке. Мой труп станет раздувшимся, жирным, кожа лопнет, а глаза вылезут наружу. Нет, не хочу топиться. Я просто поем. Не буду есть все до отвала. Просто поем всего понемногу. Можно не обжираться до смерти или тошноты. Можно поесть по чуть-чуть, как я собиралась. Я буду держать себя в руках. Я могу держать себя в руках.

Я открыла все пачки. Съела три чипсины из каждой, три конфеты, все мармеладки по одной, покусала выпечку, сделала несколько глотков «Радуги», и три квадратика шоколадки, откусила от всех батончиков. Я должна наесться. Я должна насытиться, удовлетвориться этим количеством. Но мой живот все еще пуст. Я хочу есть еще и еще. Я доела шоколадку, она самая вкусная. Вся остальная еда пластиковая и противная. Но мне хочется есть еще и еще. Умереть от сахарной комы, прямо здесь на траве с видом на реку. Нет, нельзя есть невкусную еду, если она не полезна. Но рука сама тянется есть дальше.

Нет! Все! Хватит!

Я собрала все и выкинула вместе с пледом. Местные бездомные могут быть мне благодарны. Я устроила им отличный обед или ужин. Пусть едят все, что хотят, а я не буду есть эту мерзопакостную еду. Все, хватит. Иначе я стану как типичная американка. Понятно, почему здесь все такие жирные – вся еда химическая и вредная. Мне кажется, даже если смотреть на нее, то можно набрать вес, настолько она вредная. А я не буду смотреть! Буду есть только в дорогих ресторанах, а не каких-то странных магазинах странную еду.

Я могу быть сильнее своей мерзкой пищевой зависимости!