Текст книги "Вкус моего голода"

***

Я съела весь свой ужин и через два часа легла спать. Меня буквально вырубает, потому что я очень вымоталась за весь день. Но нельзя ложиться спать раньше, чем за два часа до сна, поэтому я сбегала покурить, почитала новостную ленту и просто думала. О всяком. О своей жизни дальше. Может, мне захочется остаться в США и продавать квартиры и дома там. Может, пройду местное обучение и смогу продавать квартиры еще эффективнее. Или, мне так не понравится жить в кругу жирных людей, что уеду раньше времени. Никто не знает. И это пугает меня. Нет никакой стабильности, даже видимой. Я не знаю, что ждет меня дальше. Я даже не знаю, ждет ли Лиза меня по-настоящему, или так, чисто из вежливости.

Зачем я вообще согласилась на эту поездку? Жила бы себе и дальше, без этих непонятных скачков. Зачем решила стать помощницей Марка? Пока ничего, кроме разочарования мне это не принесло. Сплошной адский и скучный труд. Уже даже деньги и помощь Марку не мотивируют. Не люблю перекладывать бумажки, потому что слишком много мыслей в голове. А эти мысли вызывают у меня грусть. Если буду много грустить, буду хотеть много есть и толстеть. И грустить от этого еще больше.

***

Дни были под копирку. Режим сна, еды, тренировок. Бумаг все меньше и меньше, а стеллаж в кабинете Марка все плотнее и плотнее забивался папками. Я смотрела на то, во что превращается эта некрасивая куча и гордилась собой. Одно непонятно: как можно так запустить документы? Куда смотрела его старая помощница и куда смотрел сам Марк? Неужели он как-то разбирался в этом бардаке? Я прям представляю, как к Марку приходят инвесторы и прочие солидные люди, а он ковыряется в куче бумаг и не может в них разобраться. Даже немного комично.

Когда разобрала все бумажки, пересчитала новые дела по сотрудникам (Марк нашел еще несколько человек и их дела), поняла что осталась всего неделя до отпуска. Никто, кроме Ламиры, больше не попался за махинациями. Ну еще бы. Хватит нам трех крыс. Договорились с Марком, что буду проверять отчеты сотрудников раз в три месяца, чтобы исключить дальнейшие махинации. А Ламирины отчеты буду проверять еще чаще. Не реже раза в месяц. Та еще задача. Хочется забыть о ее существовании вообще навсегда. Но Марк, добрая душа, не дал мне этого сделать.

– Марк, теперь все бумаги будут в идеальном порядке. Все данные, которые ты получаешь каждый месяц, нужно складывать по папкам, а не в одну кучу. Давай эти бумаги мне, а я буду их разбирать. Нельзя хранить такие важные вещи в беспорядке. Все договоры, контракты, счета – все давай мне, а я буду убирать.

– Я получил компанию от отца, когда был не готов и юн. Чудом я не потерял все, что получил, а даже приумножил. Сейчас заканчивается суд по делу воров, которых я пустил в свою компанию. Они мне должны в итоге два миллиона, плюс издержки на адвоката. Их посадят в тюрьму. Эта история стала для меня уроком. Поверь, Вика, я точно не буду держать бумаги в таком беспорядке.

– Да, все правильно. Я рада, что преступники наказаны. Чем теперь я буду заниматься?

– Ты близка к отпуску, но мне нужно будет подготовить две встречи. Одна будет завтра, другая послезавтра. Я дам тебе список, что должно быть, как и к какому времени. Его нужно распечатать. Неужели движение! Наконец-то меньше бумаг, больше дел. Я так рада.

– Ты так изменилась, Вика. Я, наверное, не должен лезть не в свое дело. Но ты выглядишь болезненно. Если тебе нужны деньги на лечение… Я готов дать любую сумму.

Он тверд в своих словах. А я в недоумении. Я выгляжу отлично! Мышцы подтянулись, попа снова стала похожа на попу, ноги окрепли, пресс стал еще четче. Почему он не видит этого? Почему считает, что я выгляжу болезненно? Так красиво я никогда не выглядела! «Лучше мой шеф будет заботливым, чем бесчувственным», – подумала я.

– Все в порядке, Марк. Спасибо, – я улыбнулась ему своей самой искренней улыбкой. Эта улыбка должна была показать, что я живее и бодрее всех живых.

– Жду тебя завтра к часу, первую встречу помогу тебе подготовить. Следующие будешь делать сама. Сегодня больше ничего не нужно.

– Почему все говорили, что быть твоей помощницей – это ад?

– Потому что эти люди не любят работать и трудиться. Ты не такая. Иди, отдыхай.

– Хорошего вечера, до завтра.

Я вышла, оставив последнее слово за собой. Я так люблю Марка и эту работу, что была рада ошибаться в чувствах Марка. Я для него всего лишь помощница, часть компании. Это приносит облегчение. Мне не хочется терять то место, которым я жила. Немного грустно, что завтра не придется приходить рано утром на работу. А если приду, будет нечем заняться. Попробую заставить себя спать до последнего. После всех этих бесконечных бумаг можно и отдохнуть.

***

Сбор кабинета к встрече утомительный и интересный. Мне нравится делать физическую работу. Но хочется есть, несмотря на то, что я ела строго по режиму. Я не должна быть голодной, но я ею была. Всегда голодная или обожравшаяся. Я очень хочу есть, но пью кофе и готовлю кабинет под руководством Марка.

Это странно. Готовить как-то по-особенному кабинет просто для того, чтобы пообщаться с деловыми людьми. Наверное, я чего-то не понимаю. Мне нужно сидеть и смотреть, чем они занимаются. Слушать их разговоры, чтобы понимать, как в дальнейшем вести дела и, если нужно, замещать Марка. Он говорит, что хочет расширить компанию и будет много ездить. Немного волнительно, но очень интересно. Смогла бы я быть такой же эффективной, как Марк? Даже не знаю. Пока что ничего непонятно, но буду вникать.

Пока я только слушаю, о чем они говорят – как и что говорит Марк, чтобы заинтересовать потенциальных партнеров. Сижу и чувствую, как уплываю. Наверное, выпила много кофе. Надо держать себя в руках. Вика, умоляю, не опозорь Марка. Я еле выдержала до окончания встречи. Я просто не буду двигаться лишний раз. Спокойно посижу и все пройдет.

Когда все разошлись, я встала последней, в глазах потемнело. Очнулась на полу, возле меня стоял Марк и лил воду из бутылки. Почему они все льют на меня воду? Я еще слабо понимаю, что происходит. Слабо осознаю происходящее. Показалось, что поднимаюсь вверх. Да, так и есть. Марк взял меня на руки. Марк не был каким-то огромным, просто поджарый и высокий. Мой рост не был низким тоже. Но на его руках я чувствую себя ребенком. Маленькой слабой девочкой.

– Ты совсем ничего не весишь, Вика. Что с тобой не так?

– Я…

– Не надо ничего говорить.

Он посадил меня на стул. Я слышала, как по телефону он звонит закупщице еды и просит сейчас же принести чай с сахаром и побольше, что-то съестное. Зачем меня отпаивать чаем с этим мерзким вредным сахаром? Кто вас просит! Не помогают, а лишь делают хуже. Не им потом думать, что делать с привесом и жиром на животе.

– Я не голодная.

Это я уже сказала четко. Мир приобрел обычные очертания. Только в теле сохраняется слабость.

– Ты упала в обморок. Будешь пить горячий чай, насыщаться глюкозой и пищей. Это не обсуждается. Это твое задание. Ты на работе и мое слово для тебя закон.

Я ненавижу его. Здесь и сейчас ненавижу. Еще не время есть. Рано. Но я не могу ему перечить. Иначе он решит, что я больная, скажет, что мне нужна больница. Или вообще уволит, пока я не приду в себя. Я просто не буду есть следующий прием пищи. Ничего страшного не произойдет, если я немного нарушу режим. Карьера и деньги важнее.

– Ладно, да. Утомилась, наверное. Извини. Все не могу привыкнуть к такому насыщенному графику.

Ага, будто бы я до этого ничего не делала, просто в офисе сидела и прохлаждалась. Но лучше переведу тему с моего голодного состояния хотя бы немного.

Чай вместе с едой пришел быстро. Я пила обжигающий напиток и чувствовала, как мне становится лучше. Еду я смела всю. Оля принесла фрукты, хлеб и печенье. Такой себе набор. Неудивительно, что у нас на кухне есть сладости в свободном доступе. Но я съела все. Я думала, от такого количества пищи мне будет хуже, но мне стало лучше. Нужно повысить калораж. Буду поднимать на пятьдесят калорий в день, заодно разгоню обмен веществ. Иначе не видать мне ни США, ни блестящей карьеры.

– Я вызвал такси. Езжай домой и ешь. Вика, ты не можешь работать и падать в обморок. Неужели я такой плохой босс, что ты так утомляешься и не можешь нормально питаться?

– Нет, все хорошо. Много стресса было, организм сдает. Отпуск скоро, я отдохну, – я вяло улыбнулась. Попыталась встать, в этот раз удачно.

Марк проводил меня до такси. Я больше не общалась ни с кем из офиса и мне было все равно, что обо мне подумают. Пусть Ламира дальше думает, что я получила повышение из-за того, что сплю с Марком. Пусть так думают все. Они – никто.

***

Дома осознала, как ужасно себя чувствую. Я ненавижу себя каждой клеткой. Хочется зарыться под одеяло и никогда оттуда не вылезать до отпуска. Но мне нужно организовывать еще одну встречу завтра. В этот раз без помощи Марка, а самой.

Я. Должна. Есть. Больше.

Нет.

Я хочу сохранить свою прекрасную фигуру. Я уже вижу перемены в зеркале. Если в Америке не очень сильно отставать от режима, тогда мое тело будет еще красивее, а с загаром тем более. Хочу жрать. Я только что ела, что за ерунда? Может быть, у меня ПМС? Я вспомнила про лен. С того раза я ела его раза два, три? А надо каждый день. Не проще ли пить гормональные таблетки? Тогда все будет работать и вероятность залета снизится еще больше. Но от резинки я все равно не откажусь, кто знает, что мои случайные знакомцы носят в себе.

Я так давно не была в клубе. Ничего, доживу до Америки. Вместе с Лизой пойдем танцевать. Без мужиков. Мы, танцпол и алкоголь. Как раньше. Это было весело. Когда к нам подходили мужчины с желанием познакомиться, Лиза говорила: «Это моя девочка, а я ее девочка, прости, друг». И мило улыбалась. Скажет ли она такое? Не хочу об этом думать и опять накручивать себе. Лиза переживает за меня и тоже хочет, чтобы я ела. А вдруг она не захочет со мной дружить, если я стану для нее слишком худой? И что же мне тогда делать?

Я. Должна. Поесть.

Нужно ввести какой-то день, когда я смогу есть все, что захочу. Я недавно прочитала, что тот прежний образ жизни был даже полезен. Ну, кроме алкоголя. После зажорного дня организм вырабатывает больше ферментов на следующий день, от чего худеешь еще лучше. Ну не сказка ли? Пусть тогда зажорный день будет сегодня, чего тянуть!

Я заставила себя подняться с постели, преодолевая темные круги и слабость. Открыла холодильник. Кроме куриной грудки, молока и листьев салата в нем ничего не было. Пока буду есть, сделаю заказ в интернет-магазине. Нет сил и желания ходить вокруг полок. Слишком сложно что-то выбрать, когда со всех сторон полки, полки, полки еды.

Закажу много шоколадных конфет. Закажу себе авокадо, манго и свинину. Сто лет не ела просто жареное мясо. Пусть сегодня будет этот день. Нет, лучше закажу еще больше шоколада, а мясо есть не буду. Ну нет. Если сегодня можно все, значит все! Если что, просто выкину остатки, чтобы не срываться в другие дни.

Ненавижу того, кто придумал делать из какао-бобов шоколад. Зачем это сделали? Какао-бобы полезные, а вся эта шоколадная масса с молоком, сахаром, маслом и консервантами – яд. Яд, который вызывает зависимость. Яд, из-за которого однажды мое тело превратилось в кисель. Яд, который приносит моей коже прыщи и от которого я зависима. Зачем я вообще вспомнила об этом? Ненавижу сладкое и сахар. Почему нельзя есть сахарную свеклу и быть счастливыми? Почему человечество не могло остановиться на медленных и полезных углеводах? Почему, когда проводились исследования о вреде сахара не начались рейды по уничтожению белой смерти? Может, просто корпорациям это выгодно и поэтому они убивают нас, вызывая зависимость, как от сигарет и наркотиков? Тема сигарет не так волновала меня, алкоголь так не волновал меня, как сахар и все, где он есть.

Я даже пробовала делать выпечку, конфеты, торты без сахара, по рецептам правильного питания – это все имеет отвратительный вкус. Поэтому мне проще просто не есть ничего такого. Или устраивать себе зажоры раз в неделю. Но я держусь почти месяц. Или уже месяц? Ничего, я могу разрешить себе делать эти чертовы зажоры. Иначе я буду падать в обморок и потеряю работу. Все потеряю. Ненавижу еду, ненавижу того, что придумал все эти сладости.

Пока я ждала доставку, сто раз успела пожалеть. Быстрее было бы сходить в магазин. Я доплатила магазину за срочность, но те три часа, пока еда ехала превратились в бесконечность. Зато, когда еду привезли и я съела почти все-все, наступило умиротворение. Захотелось поспать, что я сразу же сделала. Спала крепко до самого утра.

***

Сегодня был бассейн. Пошла туда после работы. После зажора несколько дней назад, мне лучше, но плаваю я медленно. Хочется расслабиться перед дорогой, а не взбодриться. У меня был завтра самолет. Хорошо, что мне не нужно мучиться в экономе. Посплю в бизнес-классе и сама не замечу, как прилечу к моей дорогой Лизе. Надеюсь, что я ничего не придумала и она правда меня ждет. Я же не могла придумать все ее уговоры на мой приезд? Не могла.

В раздевалке опять встретила ту девушку. Она жадно пожирала меня глазами. Я не выдержала. Уже третий раз. Что ей нужно?

– Эй, чего тебе? – я не могла не защищать себя с первых слов. Ее взгляды меня достали.

– Простите, – она отвела взгляд, – вы такая красивая. Идеальная.

Прежде, чем ответить, я посмотрела на нее. Плавки дешевого купальника натягивались еще сильнее. Будь я повыше или она пониже, я могла бы увидеть все, что у нее под ними – таким огромным было расстояние между кожей и тканью. Ладно, сделаю вид, что приняла комплимент.

– Спасибо. Как тебя зовут?

– Мелисса, – девушка посмотрела в пол.

Она так смущена моим вниманием. Я думала, она осуждает меня и видит каждую мою складку. Эти больные точно видят побольше, чем я сама. А Она считает меня красивой. Я тоже смущена. Комплимент от такой тощей девочки особенно приятен.

– Виктория. Можно просто Вика, – я пожала ей руку.

Ее ладонь маленькая и холодная. Каждая кость прощупывается, вены торчат, и я чувствую их пальцами. Эти толстые вены, как черви под кожей. Была ли я такой же? Я попыталась всмотреться в свои руки. Нет, ну точно нет. У меня вены торчат еле-еле. После тренировок они выступали сильнее, но незначительно.

– Вы идете плавать? Мы можем плавать вместе? Это будет интереснее, чем если бы мы плавали одни, – она покраснела.

Это самый странный диалог в моей жизни. О чем мы могли с ней болтать? Сколько ей лет? Семнадцать? Максимум, двадцать. Мы были совсем разные, непохожие. Но я согласилась. Так я смогу подольше поплавать, поболтав с этой девочкой. Ну и что, что я проплавала уже час? Проплыву еще. Очень сильно устану и быстро засну. Самое то перед самолетом.

Я кивнула ей и сказала, что мы можем общаться на «ты». Не люблю формализм в ситуациях, не связанных с работой.

Пока мы плавали, я узнала немного про Мелиссу. Оказалось, что ей двадцать семь лет. Почти как мне, я немного старше. Выглядит она маленькой девочкой из-за своих форм. Хотя, если всмотреться, ее кожа не такая юная – анорексия не щадит красоту. Кожа морщинистая, сухая. В некоторых местах были пятна, словно ей уже далеко за семьдесят. Ну нет, у меня не такая плохая кожа!

Все время, пока мы плавали, Мелисса рассказывала про еду, как она ест, спрашивала, что я ем, а что я люблю есть, что не люблю. Если честно, я была так рада говорить с кем-то, кто меня понимает. Всю свою жизнь меня окружали люди, которые говорили: «Вика, ты такая красивая, зачем тебе худеть, ты идеальная». Дураки. Ничего не понимают. А тут я нашла подругу по интересам. Только с разницей в том, что эта подруга умирает. Я вижу, как она истощена. Я никогда такой не буду. Никогда в жизни. Буду правильно соблюдать свой режим, набирать мышечную массу и прекрасно выглядеть. Судя по всему, Мелисса если и ела, то один раз в день максимум.

Когда переоделись в раздевалке, обменялись номерами, чтобы мы могли ходить вместе в бассейн и говорить. Надеюсь, в следующий раз наши тему разговора будут разнообразнее. Если он вообще будет, я же улечу на целый месяц. Так или иначе, разговоры о еде приводят к мыслям о еде, а мысли о еде – это последствия в виде лишнего жира. Потому что мысли приводят к действиям.

***

Стою на балконе и курю. В городе заметно потеплело, это чувствуется. Когда я вернусь домой, будет конец весны, почти лето. Ну а пока, меня ждут отличные каникулы! Осталось собрать чемодан до конца и пережить перелет. Лиза попросила написать точное время прилета. Надеюсь, задержки рейса не будет, не люблю торчать в аэропорту зря. Люблю в Duty Free выбирать косметику и смотреть на красивые бутылки с алкоголем. Обычно я покупаю их, но в этот раз я решила ничего не брать. Подожду до Америки, уж там-то мы с Лизой оторвемся по полной!

Чемодан собран, внешнее зарядное устройство поставлено на зарядку, как и телефон с планшетом. Я только собралась поставить телефон в авиарежим, как пришло сообщение от Мелиссы. Она спрашивала, когда мы сможем сходить в бассейн в следующий раз. Я рассказала ей про самолет и пообещала, что после моего возвращения мы обязательно поплаваем вместе. Она написала «надеюсь, я доживу». Мелисса озвучила то, о чем даже думать было стыдно. Один раз так я подумала и потом ходила винила себя. Нельзя так думать про нее. А вдруг кто-то так думает и про меня?

Меня пронзило. Мелисса объяснила, что ее мать каждый день говорит, что девушка скоро умрет. Говорит, что согласилась на зонд, но не хочет набирать вес. Послезавтра в больницу. Я сказала, что мысленно обнимаю ее каждый день. Мне было так жаль этого взрослого ребенка. Я никогда не буду такой. Никогда не лягу в больницу с истощением.

У меня. Все. Под. Контролем.

***

Перелет дался тяжело. В частности, потому что самолетная еда – это отрава. Даже в бизнес-классе. Даже за такие огромные деньги. Я буквально голодала. За двенадцать часов полета, мне достался скудный овощной салат. Ни о какой сытости речи и не шло. Конечно, я могла бы есть остальные блюда, но они были жирные, жареные, в соусах. Мне нельзя есть такую еду. Постаралась все время спать, но голодая это не так просто, как хотелось бы. Лежала и думала о Лизе, думала о том, чем мы будем заниматься и куда поедем. Я уже все расписала: обязательно город Ангелов, Сан-Франциско и, Лас-Вегас, конечно. Лиза оставит мужа, и мы будем ездить с ней, загорать и танцевать. Как раньше, словно и не было этой пропасти между нами.

Надеюсь, она понимает, что втроем такого веселья не будет? Все-таки я свободная женщина и третий лишний мне ни к чему. Будет ли у меня курортный роман? Может быть. В любом случае, в Москве меня никто не ждет из мужчин. Ни один из тех, с кем я спала или просто танцевала даже не написали мне за все то время, что не видели меня. Хотя они были добавлены в друзья во всех социальных сетях и стабильно ставили лайки. Сразу понятно, кому есть до меня дело, а кому нет. Мне вот нет дела ни до кого. Только до работы и Лизы.

Я была частой гостьей московских клубов. Но сейчас я вошла в такой удачный режим, что даже жалко от того, что придется заменить его на другой. Зато алко-режим, движение, пляжи – это все благотворно повлияет на мою фигуру. Это однозначно. Потому что от такого режима худеют. Очень сильно худеют. И не падают в обмороки, как это было у меня. Ведь алкоголь такой калорийный! А если пить его с соками, то и полезный. Главное, чтобы они были свежевыжатыми.

Самолет прилетал без задержек, никто не опоздал. Я думала, Лиза встретит меня в аэропорту, но она прислала такси. Я хмыкнула, когда увидела незнакомого мужчину с табличкой, на которой написано мое имя. Улыбка с моего лица сменилась поджатыми губами. Веди себя прилично, Вика. Водитель не виноват, что Лизе удобнее не забирать тебя в аэропорту. А может в США все так делают? Может – это такой знак вежливости: смотри, я могу потратить на тебя деньги и на твое такси. Тогда мне должно быть приятно? Или что должно быть? Не буду об этом думать. Уже все не важно. Главное, что увижу мою дорогую Лизу!

Надеюсь, тот человек не будет против, если я поем хрустящие овощные палочки. которые купила в зоне прилета. Иначе я умру от голода и упаду в обморок, вместо радостной встречи с подругой. Конечно, эти овощные палочки мне как мертвому припарка. Я очень быстро захочу есть снова, но в магазине это была единственная безопасная еда.

***

Честно говоря, Санта-Моника меня не поразила. Она выглядела чуть лучше среднего курортного городка. Я была уверена, что Лиза живет где-нибудь рядом с пляжем в частном доме. Или в каком-то богатом районе. Но машина остановилась возле многоквартирного дома с магазином внизу. Я невольно скривила лицо. Слишком много кривляний за одно утро. Зашла в магазин и купила бананы с молоком. Насколько сильно я хотела увидеть Лизу, настолько же сильно я хотела ЖРАТЬ. Эти овощные палочки прошли куда-то мимо меня. Несмотря на то, что мы довольно быстро доехали до города и я не должна была проголодаться за это время.

Стою рядом с магазином и жадно поглощаю бананы с молоком. Мне кажется, что даже если бы я съела шоколад, он бы так же провалился мимо. Я не ела нормально со вчера. Когда доела бананы, все еще хотелось жрать. Допила молоко, пол-литра. Живот натянулся, выпятился, очень тяжело. Но я все равно голодная. Потом мы сходим в нормальный ресторан. Или поем у Лизы дома. В любом случае нужно дотащить чемоданы и подняться. Никто даже не спустился, чтобы помочь с вещами. Я старалась не брать много вещей, потому что меня ждет шоппинг в Америке! Зачем мне вещи из Москвы? Но мне было бы приятно, если бы мне помогли. Я устала после перелета, хочу в душ и потянуться. И, само собой, пожрать. В такие моменты уже все равно на режим. Пусть режим будет завтра. Все равно я и так тощая.

Когда я постучала в дверь, мне никто не открыл. Начинаю закипать. Куда я приехала? Туда я приехала? Стала звонить Лизе. У меня уже была местная симка, которую не глядя купила в аэропорту. Больше месяца без связи – это совсем жестко. Я уже готова кричать в трубку.

– Лиза? Лиза, почему мне никто не отвечает?

– Вика, где ты?

Я назвала адрес.

– Ты приехала не туда. Ты перепутала цифры в названии улиц. Ничего страшного, мой муж тебя заберет, тут недалеко. Извини, что отправила водителя из компании и не дала ему адрес. Нужно было самой сказать ему, куда тебя везти. Не тащи чемодан вниз, жди наверху, он все сделает. Этаж, как я понимаю, тот же что и у нас.

Не хотелось бы знакомиться с этим непонятным мужиком без Лизы, но тут я бессильна. Сама виновата. Цифры улиц созвучны и от усталости я просто назвала не ту. Перепутала one и nine. Как вообще можно было перепутать «один» и «девять»?

Я услышала шаги. По лестнице поднимался лысый, загорелый мордоворот. В Москве я приняла бы его за воротилу из девяностых. Ему не хватало спортивного костюма с тремя полосками. Но мужчина одет очень прилично: белая футболка с воротником, явно фирменная, и светлые джинсы. Не очень богатый набор, особенно для США.

Когда он меня увидел, улыбнулся белоснежной улыбкой. После этой улыбки вид воротилы тут же пропал. Улыбнулся и сразу превратился в добродушного лысого дяденьку. Его английский язык чист и звучен. Мне до этого далеко. ну, может быть подтяну и английский вместе с произношением, раз я здесь.

– Виктория?

Я кивнула. Но Виктория – это долго. Мне больше нравится короткая версия моего имени.

– Вика. Ви-ка.

– Марс.

Серьезно, Марс? В этом лысом мужчине из девяностых сидит бог войны? Или, его назвали в честь шоколадки? Я переспросила. Он засмеялся.

– Ма-йлз!

Здорово, что не Марс. Видимо, сегодня я буду путать созвучные слова. Надеюсь, джетлаг пройдет быстро, и я смогу прийти в себя не за неделю, а гораздо быстрее. В принципе, хотелось бы прийти в себя как можно скорее. Может, мне нужно сначала поспать, а потом уже все развлечения и еда? Посмотрим, что будет, когда приедем к ним домой.

Больше мы ни о чем не разговаривали. Он взял мой чемодан, и мы спустились вниз. Повезло, что в квартире никого не было, потому что тогда бы пришлось долго объяснять, почему чужая странная женщина с чемоданом звонит в дверь, причем очень настойчиво. Объяснять на не очень хорошем английском.

Моих знаний хватало на небольшие беседы в заведениях, покупки, как спросить дорогу, поговорить при заселении в отель. Я знала все-все названия блюд, фруктов и овощей, грибов, соусов и прочей еды, напитков. Но вот выяснять отношения на английском я совсем не умею.