Текст книги "Вкус моего голода"

***

Доехали до дома, но район похож на предыдущий, не хватало только магазина внизу. Как они там могут жить? Серый скучный район. Ничего интересного вокруг. Единственное, что тешило меня – пляж гораздо ближе, чем на девятой улице.

Машина остановилась возле молочного дома. С виду он невзрачен, но внутри я ахнула. Муж Лизы выкупил весь этаж. Комнаты светлые. Видно, что дизайн подбирался человеком, разбирающимся в этом деле. Я не видела всего пространства, но уже чувствовала, что квартира в разы больше моей. Ну и куда моей до их – у меня одна комната, пусть и с кухней-гостиной. А здесь минимум три: гостиная, спальня для гостей, спальня хозяев. Отдельно стояла кухня. Святое место.

Майлз проводил меня до двери гостевой комнаты. Я не понимаю, где же Лиза? Открываю дверь, не понимая что происходит. И тут же меня оглушает что-то маленькое, но очень крепкое.

– Вика!!!

Она рада меня видеть. Какое облегчение! Я была еще радостнее, чем Лиза, от такого сюрприза. Мы прыгали и обнимались. Мне показалось, что моя подруга стала больше. Когда она отстранилась, стала смотреть на меня. Внимательно смотреть. Слишком внимательно. Хочется спрятаться от ее взгляда.

– Ты такая худая, сейчас мы пойдем есть, и ты съешь все, что я тебе дам!

Ее слова были жесткими, несмотря на высокий голос и, я понимала, что если не поем при ней, то она свяжет меня и затолкает еду. Мне хочется спросить, что у нее с фигурой. Раньше живот Лизы был плоским, я ей всегда завидовала. А тут, видимо, на американской еде, Лиза набрала себе жирненький живот. Еще и одежда какая-то слишком простая. Обычно Лиза одевается во что-то цветное и яркое, а тут совсем тряки. Я не могу спрашивать ее об этом. Не хочу ее обижать.

– Да, конечно. Я такая голодная, ужас. Только можно я сначала разберу вещи?

Лиза кивнула, улыбаясь. Показала мне, где ванная комната (их было две, отдельно гостям и хозяевам), балкон, шкафы – классическая экскурсия для того, кто только что въезжает. Конечно, размер их квартиры меня поразил – очень большая. Даже по американским меркам. Не скучно им жить тут вдвоем, на этой огромной площади?

Я бы не смогла жить даже на половине ее квартиры одна. Как-то немного жутковато. Да и все эти пустые помещения на меня давили бы, живи я одна. Поэтому, даже при всех моих доходах, я взяла однушку (ну или евродвушку), а не что-то большее. Может, Лиза и Майзл любят оставлять у себя друзей и гостей, может устраивают разные вечеринки, поэтому им не так тут жутко вдвоем. Или, их и так все устраивает. Не знаю. Я бы с ума сошла, что есть какие-то пустые комнаты, в которых если кто-то и живет, то только временно.

***

Через час я была готова что-то есть и контактировать с людьми в полной мере. Я стала свежей, чистой и счастливой. Мне нужна чашка кофе для полного счастья. Можно было бы и без еды, но Лиза не отстанет от меня. Надеюсь, эта еда быстро компенсируется прогулками и другой активностью. Иначе я вернусь в Москву такой же толстой, как Лиза. А я вообще очень быстро набираю вес.

На обед у нас пиццу, салат и свежие фрукты. Не считая пиццы, я довольна едой. Я съела три куска пиццы, салат, десять долек яблок и два персика, а сверху залила американо. Американо в Америке. Мой живот был, как у Лизы. Ну или почти такой же. Стараюсь не думать об этом. Лиза не за один день такой живот отъела. Если они едят каждый день пиццу, не удивительно, что Лиза поправилась. Я сказала, что мне нужно прилечь. Меня тошнило и лежание на кровати не помогло. Я вызвала рвоту, чтобы облегчиться. Слишком много еды за один раз, еще и эта пицца.

Я ненавижу себя, находясь рядом с унитазом, ненавижу себя и ковыряюсь в горле, и клянусь себе, что больше не буду так обжираться. Рвота не выходит сразу, кусочки еды перемешиваются со слюной. Больше не буду так много есть и вести себя некультурно по отношению к своему телу. Рвота принесла облегчение, а вместе с тем и кислый вкус во рту. Какая гадость! Фу-фу-фу! Нельзя так делать. Я же не хочу остаться без зубов! Надо немного прилечь, полежать хотя бы полчасика. Я доползла до кровати и легла. Незаметно для себя заснула.

***

Проснулась от того, что солнце очень навязчиво падало мне на лицо – не задвинула шторы. Спала я как убитая, даже не заметила, как наступило утро. Видимо, организм адаптировался к джетлагу. Я переоделась, помылась и пошла на кухню. Кофе и хороший завтрак – залог отличного дня. В этот раз я не буду обжираться. Не буду вести себя как свинья, а потом блевать. Ну уж нет. Я не какая-то булимичка, со мной все нормально. Я здоровая взрослая женщина.

На кухне меня никто не встретил. Наверное, Лиза еще спит или бегает. Я не знаю, сколько времени. Кажется, тут где-то были часы на стене. Оглянувшись в их поиске, вижу – 7 утра. Ничего себе, поспала. Во сколько я заснула? Не было даже шести вечера. Было гораздо меньше, чем шесть вечера. Ну и дела… Никогда не спала так долго. Ну, раз такое раннее утро, вряд ли Лиза где-то прохлаждается или бегает. Да, наверное, Лиза еще спит.

Сложно ориентироваться на чужой кухне, но Лиза сказала чувствовать себя как дома, и я стала искать, что можно съесть. Нашла вчерашний салат и фрукты. Конечно, такой себе завтрак, но мне не хочется доедать вчерашнюю пиццу или странные макароны, которые лежат в холодильнике (их я вообще не ем). Кофе и фрукты – это ужасное сочетание. Но у меня нет вариантов. Нужно сходить в местный супермаркет и купить своей еды. Примерно через час заспанная Лиза медленно шагала на кухню. Я явно видела живот. Я не хочу такой же по приезде домой. Поэтому никаких больше пицц или еще какой-то вредной еды. В Америке моргнешь и уже будешь толстой.

– Доброе утро.

Она обняла меня. Словно вчера не виделись. Ну да, тот обед сложно назвать хорошей встречей, а потом я вообще ушла блевать и вырубилась. Интересно, Лиза вообще слышала, что со мной было? Надеюсь, нет. Иначе придется что-то объяснять, а у меня нет этих объяснений.

– Доброе утро. Или good morning?

– Нет, с тобой мы говорим по-русски. Иначе я его забуду.

– Договорились. – Какое облегчение. На английском наши беседы были бы совсем скудными и скучными.

– Что ты ешь? Салат и фрукты? Серьезно? Давай я тебе что-нибудь приготовлю, или сходим в ресторан. Какой пустой и бессмысленный завтрак, Вика. Ну что ты начинаешь?

– Я уже наелась, спасибо.

Я не переживу еще одного приступа рвоты.

– Нет, ты плохо поела, Вика! – Какая же Лиза иногда зануда. Хочет, чтобы я стала такой же жирной, как она?

– Мы попозже пойдем в кафе. Пусть еда немного уляжется.

Вру. Потому что все, что я съела уже провалилось. Если бы не кофе, я была бы уже готова съесть много-много еды. Раньше овощи и фрукты хотя бы немного заполняли мой бездонный желудок. Но теперь – нет. Теперь даже они не дают ощущение наполненности в желудке.

– Хорошо. Я обязательно хочу с тобой посидеть вдвоем и поговорить. И поесть. Я такая голодная!

– Через час-полтора. Потом пойдем на пляж?

– Да, пойдем на пляж.

Точно нельзя обжираться. Не хватало еще, чтобы кто-то видел мой живот после зажора. А рвота – это не мое. Не хочу вызывать рвоту. Но и обожравшейся быть я тоже не хочу. Нужно взять себя в руки и перестать обжираться. Все! Возвращаюсь в режим.

***

В кафе Лиза еле впихнула в меня пасту. Я не хочу быть китом на пляже, я хочу хоть немного соответствовать горячей Калифорнии, пусть и в Санта-Монике. Сверху я выпила американо. Тут все пили американо. Его почти в любом кафе доливали бесплатно. Но мне все равно на деньги – они мной не управляют. Я почти богачка. Конечно, американские цены не сравнятся с ценами в Москве, они тут гораздо выше. Но мне все равно. Даже так я не обнищаю за месяц в США.

Лиза рассказала мне такую новость, что я была готова плюнуть кофе ей в лицо. Она не поправилась. Она беременна. Получается, клубы отпадают и большое количество поездок тоже отпадает. Да и вообще, все планы и все мечты, надежды, что все будет как раньше… Все опять рухнуло. Лиза летала в Канаду для того, чтобы пообщаться со своим гинекологом, у нее были небольшие ухудшения и пора было делать УЗИ и что-то там еще, я прослушала. Кровь так сильно бьется у меня в ушах.

Бом-бом-бом.

Она рассказала, что долго не могла забеременеть и переживала об этом. Они были готовы усыновлять ребенка, но в следующем месяце была задержка, а тест показал беременность. Был риск выкидыша или чего-то такого, они летали в Канаду, где доктор контролировал процесс. Из-за этого Лиза боялась что-то мне говорить. Ведь если она потеряла бы ребенка, пришлось бы много что объяснять. Хотя я бы ничего лишнего и не спросила. Но ладно. Сейчас плод в безопасности. Мне сложно что-то расслышать. В ушах: бом-бом-бом-бом. Голова заболела даже.

– Вика, что с тобой? Тебе плохо? – видимо, кровь прилила и к лицу. – Ты похожа на томат! – Опять эта суета. Что в Лизе не изменилось, так это любовь к панике на пустом месте. Она уже готова вставать и спасать меня.

– Просто очень волнительная новость. Я же буду тетей!

Пытаюсь изобразить радость, потому что я не рада. Потому что, если ребенок, значит пока-пока, Вика. Значит, видимся еще реже и говорим о памперсах и маленьком детеныше. Если Лиза ждет ребенка, значит, она будет как эти ненормальные мамочки. Будет только и делать, что посвящать себя, свои речи и свою жизнь на ближайшие годы маленькому засранцу. Или засранке. Значит, у меня больше не будет подруги! Меня затошнило.

– Прости, мне нехорошо.

Я выбежала из-за стола. Тошнота была, рвоты нет. Я помогла себе. Я не болею булимией, я просто помогаю себе. Меня тошнило? Тошнило. Так лучше я один раз вызову рвоту, а потом буду чувствовать себя хорошо. Логично? Логично. В этом нет ничего страшного. Так все делают. А если не делают, то глупые терпилы. Кто будет терпеть эту мерзкую тошноту?

В туалете прихорошилась, и приложила туалетную бумагу, смоченную холодной водой ко лбу, чтобы краснота поскорее прошла. Хочется рыдать. Лиза говорила, что не хочет быть как все с мужем и детьми, но в итоге она оказывается в США с мужем и ждет ребенка. Я попытаюсь не обращать на это внимание и принять это. Потому что я люблю Лизу, хочу и должна принимать все, что с ней связано. Но мне так грустно и тоскливо. Я и так потеряла подругу, ведь тяжело поддерживать хорошие отношения, когда у вас такие разные часовые пояса. Но ребенок… Это усугубляет наши отношения еще сильнее. Портит их еще сильнее. Как же мне плохо! Но я должна. Должна собраться и улыбаться. Улыбаюсь себе в зеркале. Даже эта фальшивая улыбка, которой всегда все верили, получилась ну слишком фальшивой. Вдох-выдох. Еще раз. Раза с третьего натянула на лицо нужную маску и так и пошла.

Вернулась за стол с натянутой улыбкой. Лиза не заметила того, что со мной произошло. Она рассказывала что-то о радости беременности и сложностях в ее организме из-за алкоголя в прошлом. Я ничего не понимаю и вряд ли пойму. Потому что месячные так и не начались, значит, я могу быть бесплодной. Но мне все равно. Я даже не пошла заново к врачу за таблетками. Сперва думала сходить, попить гормональные, но с них может разнести. Месячные того не стоят. Я все равно не собираюсь рожать, так что, зачем мне об этом париться? Красоту можно поддерживать как-то еще. А дети… На крайний случай, если мне очень-очень сильно захочется, в мире миллион детей, которые готовы душу продать, чтобы у них была такая богатая и красивая мать, как я.

***

На пляже стараюсь втягивать живот, но не всегда удается. Потому что стоило его втянуть, включался режим тошноты. Вроде бы я не такая уж жирная. Вероятно, можно не втягивать живот. Смотря на Лизу, уж тем более. На ее фоне я точно худышка. Самое страшное, что обо мне тут подумают – я тоже беременна, как моя подруга. Не хочу, чтобы даже думали обо мне в таком ключе. Я еще слишком молода, чтобы закапывать себя в подгузниках и детском плаче.

И вообще, я думала, раз уж Санта-Моника рядом с Лос-Анджелесом – это почти королевская резиденция. Это место, где все поджарые и красивые, ведь здесь пляж! Ведь Лиза так и говорила про людей вокруг. Но она, видимо, как всегда преувеличила красоты вокруг. Никогда не видит мир в настоящих тонах, всегда через розовые очки. Почему-то именно в Монике все вполне себе домашние и уютные. Почти нет поджарых тел и фитнесс-фигур. Наверное, их всех выгнали из ЛА. За лишний вес и жирок во всех приличных и неприличных местах.

На улице прохладно – после Лизиного заплыва я увидела ее соски через белье купальника. Я и раньше их видела, но тут я обратила внимание, что даже ее грудь кричит «Мы ждем ребенка!».

– Что, видно?

Лиза посмотрела на грудь и закрыла ее руками.

– Еще как.

Я засмеялась. Лиза так и не научилась разбираться в ткани. Да и как можно плавать в такой холодной воде? Она совсем с ума сошла, или это жир ее так греет?

У меня по коже мурашки, но моих сосков никто не увидит. Потому что я не ношу купальники из тонкой ткани. Да, в них грудь свободно болтается, но разве это красиво? Нет-нет.

Почему-то зябко. На улице более двадцати градусов, на солнце и того больше – вода на Лизе очень быстро высыхает. Но я чувствую, что меня морозит. Как она вообще купается в это время? В принципе, тут в океане не так много людей. Лиза и еще парочка сумасшедших. Вода тоже холодная что ли?

– Ты не пойдешь плавать?

Лиза опять улыбнулась. Она всегда улыбается. Мне кажется, если бы она решила стать киллером, она подошла бы к жертве и сказала с улыбкой: «Я вас убью, всего доброго, извините». Выстрел.

– Нет, мне холодно. Наверное, джетлаг. В этот раз Лиза не улыбалась. Я видела, как ее взгляд за пару секунд осмотрел мои кости. Или не кости, а мой толстый живот после всей этой еды! Прикрою его на всякий случай руками.

– Нет, тебе не холодно. Тебе голодно. Посмотри на себя! Мне кажется, что со вчера ты еще больше усохла. – Улыбка на лице Лизы испарилась. Всегда, когда поднималась эта тема, она не улыбалась. И не было ничего смешного, ничего веселого в том, что мне приходится мало есть, чтобы быть красивой и стройной. Ей не понять.

– Лиза, я знаю одну девочку из бассейна. Ее зовут Мелисса и она похожа на скелет. Она – усохла. Со мной же все в порядке. Я жива, я здорова, все хорошо. Я ем с тобой и перед тобой, что не так? Я прекрасно себя чувствую, просто тут действительно холодно!

Мой голос холоден, я не хочу это обсуждать. Как бы я не любила Лизу, ей никогда не понять. Не понять, как я страдаю за красивую фигуру. Потому что она может себе позволить есть все, что захочет. А я распоясалась уже с первого дня. Лиза поджала губы. Подумала минуту.

– Мы же поедем в супермаркет, чтобы купить тебе твою еду? А то мы с мужем не готовим дома. Я хочу, чтобы тебе было у нас хорошо. Ешь, пожалуйста. – Лиза почти плачет. Ну конечно, лучшая манипуляция – это слезы беременной женщины.

Но глаза у меня загорелись. Само собой, поедем. Я их научу правильно питаться! Я готова уже встать и поехать. Но Лиза не торопит меня. Она сидит и смотрит на воду. На немногочисленных людей, которые бегали на пляже. Завтра и я побегу с утра. Мы просто молчим. Я обратила внимание на то, что в воде очень мало людей.

– Почему никто не купается? Ты, да еще пару ребят. Океан пустой. На месте местных, я бы плавала каждый день.

– Попробуй залезть в воду, и ты поймешь, почему.

Ее улыбка загадочна. Вода ледяная, а Лиза – морж? Я приняла вызов. Стало смешно от сравнения Лизы и моржа. Она как раз потихоньку в него превращается. Но не буду смеяться вслух. Иначе Лизе станет интересно, что меня так развеселило. Если скажу правду, она точно не поймет.

Страшно встать и пройтись по пляжу. Потому что все будут пялиться. Потому что у меня дизайнерский купальник, красивая грудь в нем и открытая задница. Потому что я худая и красивая. Потому что мои волосы длинные и блестящие. Потому что я красивее людей, которые ходят и сидят здесь. Деревенщины. Ну как можно быть такими страшными при жизни в Калифорнии? Разве возможность ходить в открытой одежде не главная мотивация тут, чтобы быть красивыми и соответствовать нормам внешности для всех?

Иду и чувствую, как меня провожают взглядом. Я чувствую, как все смотрят на меня. Когда я дошла до воды, меня затрясло от страха. Хочу курить, но курить можно было только в зоне недалеко от дороги. Ох эти законы. Все против того, чтобы люди курили. Даже в такой свободной стране нарушают свободу. Даже если это свобода убивать себя медленной смертью от никотина. Но кто знает, я уже много лет курю, и ничего мне от этого нет. Может, мне так повезло, но я не верю в этот бред, что якобы именно сигареты нас убивают. Нас убивает сахар и вредная пища.

Я вдохнула и забежала в воду. Захотелось кричать. Вода была не теплая, не холодная, а ЛЕДЯНАЯ. Я была уверена, что в солнечной Калифорнии вода уже прогретая, все-таки солнце на улице светит, ну или теплая. Но вода ЛЕДЯНАЯ. Конечно, Вика, это же океан! Как я могла не подумать об этом. Но эти несколько человек как-то плавают!

Меня затрясло еще сильнее, вышла из воды и побежала к Лизе. Я видела, как краснеет моя кожа. Когда добежала до нашего места, резко схватила полотенце, вытерлась и надела кофту. Хорошо, что я взяла ее с собой! Так и умереть можно. Вот, что еще убивает людей. Шутки подруг. Как можно было мне не сказать, что вода такая ЛЕДЯНАЯ?

Я посмотрела на Лизу: она смеется. Лиза смеется над тем, как я страдаю! Спасибо, подруга. Хочется ее пнуть. Или пнуть песок, чтоб она хотя бы немного разделила мою участь. Я контролировала себя. Всегда. Почти все мои эмоциональные порывы гасли еще на стадии старта. Но тут я так сильно разозлилась на Лизу, что не сдержалась и пнула песок в противоположную сторону от Лизы. Она могла бы меня предупредить! Я же могу заболеть и уже никакого отпуска не будет.

– Не смешно. Пойдем домой, я околела. – На моем лице все написано. Не вижу смысла себя сдерживать. Пусть Лиза знает, как мне неприятно!

Лиза молча обняла меня, а я растаяла бы, если бы меня не колотило.

***

Пляж рядом с домом, и я буквально вбежала в квартиру. Бросив все в коридоре, я побежала в ванную. Включила почти горячую воду и начала приходить в себя. Когда тело покраснело от горячей воды, я выключила ее. Здорово, что у Лизы есть и душ и ванная. У американцев часто лишь душевая кабинка. Мне нравится принимать именно ванну. Тем более раз другие водные процедуры с погружением под воду мне не светят. Надо спросить у Лизы, может тут где-то есть бассейн с более теплой водой? Иначе зачем я взяла с собой все эти шикарные дизайнерские купальники. Вспомнила, какая ледяная вода была. Как Лиза могла поступить со мной так? Разве это смешно? Обычно наше чувство юмора было похожим.

Когда я вышла из комнаты в гостиную, Лиза смотрела телевизор и ела. Ну как так можно? Кто смотрит телевизор и ест? Все же знают, что если есть и делать что-то параллельно, тогда съешь в несколько раз больше! Ну почему она так делает, черт возьми? Хочется накричать на нее, высказать все насчет этого, но что я ей скажу? Нечего мне ей сказать. Она посмотрит на меня и скажет, что я сошла с ума. Поэтому я молча пришла к ней и легла рядом, положив голову на колени. Хочу забыть все плохое, что было сегодня.

– Какая ты стала маленькая, Вика. Словно у меня будет не один малыш, а уже есть малыш. Такая ты девочка. Если бы не твои формы, я бы дала тебе на десять лет меньше. – Лиза погладила меня по волосам.

Я задумалась. Выгляжу ли я, как Мелисса? Нет. Точно нет. Я не такая. Я выгляжу гораздо толще. Мелисса реально болеет. Мелисса теперь ест через трубку. Прозвенел телефон – это она. Словно чувствовала, что я думаю о ней.

«Привет, Вика. Мне больше не с кем поделиться. Мне так плохо и больно. Зонд поставили, у меня все болит. Мама контролирует, что я ем и сколько. Я не могу больше выливать пакеты – мама берет работу на дом и следит за мной. Я не могу плавать с этой штукой, потому что она даже мешает ходить. Я чувствую, что набираю вес. Я не хочу быть жирной коровой. Хочу умереть».

Ну вот, я не хочу умереть, я довольна собой. Мне не надо есть через зонд, моей маме не надо за мной следить. Я не как Мелисса. Ответила, что, если она хочет жить, ей необходимо поправиться. Потом я вернусь, и мы будем вместе плавать. Она сказала, что ради меня постарается быть сильнее голосов в голове. Были ли у меня голоса в голове? Нет. У меня был лишь один мой голос. Я вспомнила, как выглядит Мелисса и мне захотелось есть. Может, мне и правда стоит немного набрать? Потом этот вес превращу в мышцы. Лучше уж быть спортивной девушкой, чем такой тощей и страшной, как Мелисса.

– Лиза, давай закажем доставку еды или пойдем в кафе, я такая голодная.

Желудок, как мне показалось, радостно, загудел. Она посмеялась:

– Конечно, дорогая, пойдем есть. А потом поедем в супермаркет за твоей супер-здоровой едой. Я пойду собираться.

Я встала и тоже пошла. Надену джинсы, потому что мне прохладно с открытыми ногами. Когда я в них влезла, у меня мурашки пробежались по коже. Чтобы поверить в увиденное, засунула руку в штаны и провела ею по ляжке. Рука проходила полностью без каких-либо трудностей. Раньше эти штаны были в обтяжку. Может быть, Лиза права и мне правда стоит перестать? Я разделась и посмотрела на себя в зеркало. Действительно, выгляжу болезненно. Хотя мышц визуально стало больше. Но кости все еще сильно торчат, кожа выглядит тонкой, вены торчат даже в спокойном состоянии. Под глазами синяки. Мне явно не хватает загара. Я выгляжу больной, но чувствую себя идеальной. Значит, я могу позволить себе тут поесть чуть больше, как и собиралась. Значит, если я наберу пару килограмм ничего не изменится. А если и наберу, я их так же легко сброшу. Я нашла свою формулу для похудения: бесконечная работа, стресс и спорт.

Я все равно надела эти штаны – просто затянула ремень – и кофту. Выгляжу, как подросток, но я в Америке, тут все такие расслабленные и помятые. Можно не наряжаться в магазин и кафе. Это не работа, не выставка и не мероприятие. Это просто ежедневная рутина. Для всех, но не для меня. Я так предвкушала, что сейчас поем. Можно было бы и нарядиться, ведь это такой праздник – ЕДА. Но почти ничего теплого и нарядного у меня не было. Пока я собирала чемодан думала, что тут гораздо теплее. Мне не хочется поправляться, но и не хочется есть через трубку. Я постараюсь поесть и не вырвать. Буду держаться.

– Вика, я готова.

А готова ли я? Может, не стоит так сходу и сразу бежать за едой? Нужно рассчитать по порциям и примерной калорийности, сколько можно съесть. Но куда мы пойдем? Как я смогу это рассчитать? Нет, я должна расслабиться и просто есть! Иначе я буду как Мелисса, Лиза перестанет меня любить и вообще все закончится. Все! Постараюсь побольше есть, может так буду выглядеть лучше. И никаких весов до окончания отпуска. В Москве буду разбираться с тема, что я наела или не наела.

Лиза оделась в легкий сарафан и в балетки. Длинные выгоревшие на солнце волосы убрала в пучок. Как она не мерзнет здесь? Я бы на ее месте оделась потеплее.

– Ты что, еще не пришла в себя? – она выглядела взволнованной.

– Да, видимо, адаптация к другому часовому поясу затянулась. Зябко.

Я поежилась для наглядности.

– Поехали, я вызвала такси.

Лиза подхватила меня за руку, но я вырвалась.

– Погоди, соберу сумку. Иначе я выйду без денег и воды.

– Ты не можешь выйти без воды?

– Конечно, питьевой режим – это важно. Нужно пить не менее двух литров в день, лучше больше. Это же знает каждый школьник уже.

– Я пью меньше литра.

Я готова взорваться. Она же беременна! Ей нужно в два раза больше воды. Всем нужна вода, люди не выживут без воды. Очень часто люди путают голод с жаждой. Пить надо обязательно!

– Как ты еще жива?

Смеюсь. Она тоже засмеялась. Ну и ладно. Все равно ей без толку что-то объяснять на эту тему.

– Ты собралась?

Я кивнула. Задумалась, что можно обуть. Пойду в сандалиях. Они разношенные и старые – самое то для прогулки по магазинам. Стоило бы надеть босоножки или туфли, но нет сил ходить на каблуках. Вообще, стоит купить мне тут новые фирменные кроссовки, как и еще много фирменной одежды. Тут за копеечные деньги можно столько брендов найти. Я переписала себе в телефон все адреса магазинов, где продаются оригиналы. Но это уже в Лос-Анджелесе, а не в Санта-Монике.

– Куда мы пойдем?

– Пойдем в ресторан для сыроедов, тебе понравится. Внутри меня все затрепетало. Я очень ждала! Сыроедение – мой идеальный стиль питания, если бы не реакция организма. Тем более даже Лиза предложила туда поехать. Пусть там все будет вкусно! Возьму много разной еды, такую можно есть и в больших количествах – сплошная польза и мало калорий.

– Спасибо, Лиза. Я люблю всякие такие штучки.

– Я знаю. Я уверена, что «Салат» тебе понравится.

Я рассмеялась.

– Серьезно, «Салат»?

– Формально «Saladt», какой-то свой прикол с этими буквами. Но мы же говорим на родном языке.

Я повторила название и скривилась. Зачем добавлять к названию лишнюю букву? Но название не мешало мне предвкушать вкусные сыроедческие блюда. Надеюсь, мои ожидания хотя бы тут оправдаются. Хочу есть много разных вкусных правильных блюд. Теперь всю дорогу буду думать о еде еще больше! Как же я жду!