Текст книги "Что такое дзен? Прямые ответы на вопросы начинающего"

Возможно, многие дзен-буддийские общины действительно такие, как ты описываешь; я не знаю. Люди, конечно, когда-то жаловались на это в Центре дзен в Сан-Франциско. Скорее всего, в сравнении со средней церковью или синагогой в обычном дзен-буддийском храме более сдержанная атмосфера, меньше открытости в плане общения и открытого дружелюбия к новичкам. В этом есть смысл. Поскольку центры дзен дают людям уникальную возможность побыть в тишине, в настоящем одиночестве, и такое стремление мягко поддерживается, когда человек приходит в место, где практикуют дзен, он будет ощущать такую тишину и приглашение поддерживать безмолвие в той же мере, если не в большей, что и дружелюбно общаться – конечно, подобное общение тоже имеет место. Дружба и поддержка обычно появляются позднее, сами собой, когда человек обживается в общине. Совместная и достаточно продолжительная сидячая безмолвная практика – занятие, которым нужно хотеть заниматься ради него самого и ради своего блага. Сомневаюсь, что правильно призывать кого-то практиковать дзадзен, если человек не имеет в этом искренней потребности. Поэтому чаще всего дзен-буддийские сангхи мягко призывают, чтобы человек практиковал без лишнего принуждения и пафоса. Мне всегда нравилось, что в центры дзен можно свободно приходить и уходить, никто ни на кого не давит. Можно легко сохранять анонимность, если хочется. Но если обратиться к людям, они проявят дружелюбие и поддержат тебя. Допускаю, что атмосфера, которую я описываю, может показаться кому-то пугающей и отталкивающей.

12. Повседневная жизнь и повседневные отношения

Как практика дзен повлияет на мои семейные отношения? На отношения на работе?

Иногда, когда я встречаюсь с мужем или женой одного из членов нашей общины Everyday Zen, я спрашиваю его (или её): «Как проходит ваша практика?». Супруги всегда в курсе практики мужа или жены.

Плоды твоей практики будут проявляться дома. Я верю – и есть немало свидетельств, подтверждающих это, – что благодаря практике дзен человек лучше справляется с ролью мужа или жены, отца или матери. Он становится более чутким, более добрым, терпеливым, заботливым и любящим, способным на большую открытость даже в трудных ситуациях, даже когда возникает импульс не проявлять этих качеств. Когда вы соблюдаете обеты и изучаете тексты, хорошие качества перестают быть пустыми устремлениями; они осуществляются, постепенно развиваются при помощи осознанности и терпеливого повторения. Обычно практикующий не особенно замечает такие изменения. Он или она просто упорно продолжает идти вперёд. Но обычно близкие замечают их и поэтому с уважением относятся к практике.

То же самое касается и отношений на работе. Один из долгосрочных проектов Everyday Zen – непрерывная серия однодневных ретритов, которую мы назвали «Время компании», они предназначаются для людей, которые работают в некоммерческих или коммерческих компаниях или на себя. На этих ретритах мы сосредоточиваемся на том, как мы работаем и проявляемся в рабочей среде.

Когда в начале 1990-х годов мы начали проводить такие ретриты, люди жаловались, что в рабочей среде они вынуждены отказываться от своего реального Я, чтобы выглядеть «профессионально», что значило вести себя безлично, отстранённо. Людей это сильно ранило. Они предполагали, что на работе не приветствуется и невозможно реальное человеческое общение и, чтобы выжить в рабочей обстановке, нужно быть отстранённым и жёстким. Во время ретритов люди рассказывали об этом и делились чувством отчуждённости, которое испытывали на работе.

Однако через несколько лет диалога люди, которые приходили на ретриты «Время компании», осознали, что в реальности ситуация иная. На самом деле на работе можно оставаться собой, в том числе выражать свои самые глубинные стремления, и духовная практика даёт необходимую для этого смелость. Если ты преданно стремишься достичь этой цели, на работе ты будешь чувствовать себя счастливее и, возможно, улучшишь свои профессиональные результаты. Безусловно, тебе станет легче взаимодействовать в рабочей среде, и в опыте работы ты будешь видеть больше смысла. Ты начнёшь воспринимать работу не как отчуждающую необходимость, которую приходится терпеть, но как возможность для духовного роста.

Основополагающая идея, с которой мы работаем в Everyday Zen, состоит в том, что практика дзен – не то, что происходит в дзендо, в монастыре, или когда приходишь послушать наставления или поучаствовать в церемониях. Все эти занятия поддерживают и вдохновляют реальную практику – которая происходит непрерывно в твоей собственной жизни, в каждой встрече, в твоём сердце и уме. «Повседневный дзен» (Everyday Zen) означает, что твоя реальная практика – повседневная жизнь. Сюда, естественно, входит работа и общение в семье.

Как быть, если я хочу практиковать, а мой партнёр не хочет?

Конечно, не всегда имеют место прекрасные положительные изменения в семейной жизни, которые я описывал выше. Практика дзен может расстроить брак или долгосрочные отношения и даже разрушить их. Такое происходит в случаях, когда только один из партнёров начинает практиковать, но также может произойти, когда оба партнёра приступают к практике.

Духовная практика меняет человека. В этом и состоит её смысл, не так ли? По этой причине люди решаются практиковать. Они хотят что-то изменить в своей жизни. Подобные перемены могут быть глубокими и разрушать привычную жизнь. Если изменения происходят постепенно и бережно включаются в жизнь, по существу здоровую, они будут положительными и укрепят её. Но если в жизни присутствуют неявные трещины, практика способна расширить их, сделать их очевидными и болезненными.

Если один из партнёров практикует, а другой – нет, оба партнёра могут бояться таких трещин и воспринимать их как проблему, особенно тот человек, который не практикует. Практика представляется ему неизведанной и пугающей территорией, которая ему неподвластна. Он знает, что партнёр вступает на эту территорию, и вполне может ощущать, что в практике есть нечто опасное, бояться, что партнёр изменится так сильно, что захочет расстаться. Этот страх может проявляться через своеобразную ревность, как если бы практика была несущим угрозу романтическим соперником. Супругу, который практикует, будет трудно справляться с такими чувствами, и в некоторых случаях он почти никак не сможет повлиять на ситуацию. Я знаю дзен-буддистов, которым приходится сводить практику к минимуму или даже отказываться от неё из-за подобной динамики в близких отношениях. В идеале пара должна найти способ справиться с этой проблемой, обратиться за помощью и решить её. Вообще говоря, партнёр, который практикует, вполне имеет право просить, чтобы супруг позволил ему или ей развиваться в выбранном направлении, и проявить смелость, чтобы исследовать и преодолеть этот страх. Но иногда в отношениях просто недостаточно доверия или смелости, чтобы сделать это. И такой тупик может разрушить партнёрство.

Иногда, особенно в продолжительных отношениях, на жертвы будет идти практикующий супруг. Конечно, неправильно, когда один из партнёров препятствует развитию любимого человека, но также неправильно, когда дзен-буддист бросает своего дорогого друга или подругу, чтобы чаще посещать ретриты или проводить больше времени с членами общины. Если практика обретает настоящее единство с жизнью, тогда вполне справедливо сосредоточиваться на менее формальной практике и больше практиковать дома, в отношениях.

Но ведь случается, что практикующий партнёр использует практику, чтобы отстраниться от своего супруга или супруги, чтобы избежать проблем, возникающих в семейной жизни, как поступают люди, которые ходят играть в бильярд?

Да, такое может случиться. Этот вопрос имеет нечто общее с твоим вопросом о монастырях. Если монастырь, который можно считать благоприятным местом, может быть ещё и способом бегства от жизни, наверное, обычную повседневную мирскую практику тоже можно использовать в качестве отговорки. Однако мне думается, что если человек, сознательно или бессознательно, воспринимает свою практику в таком духе, рано или поздно его подход проявится в самой практике. В отношениях с учителями и членами сангхи подобная привычка к избеганию рано или поздно проявится. Практика затрудняет (хотя и не делает невозможным) избегание себя. Поэтому в конце концов стратегию избегания обнаружат и устранят. Человеку придётся признать, что он использует такую стратегию в практике, что, в свою очередь, может помочь ему или ей заметить её в отношениях. В любом случае, смею надеяться, что так и произойдёт.

А если практикуют оба супруга?

Когда оба супруга практикуют, трещины в отношениях тоже могут расширяться и создавать раскол. В этом случае оба партнёра имеют ресурсы и возможности, чтобы разобраться в ситуации, и они не должны пугаться загадочной природы того, что происходит с партнёром. Они могут общаться, и сангха может поддерживать их в этом. Я наблюдал ситуации, когда брак полностью перестраивался и менялся в лучшую сторону при помощи практики обоих партнёров. Но когда партнёрские отношения изначально слабые и лучше их разорвать, они разрушатся, и в ходе такого расставания, всегда сложного, практика будет служить поддержкой людям – они будут чувствовать себя менее одинокими и несчастными.

Если я придаю большое значение пути дзен, значит ли это, что мои друзья, которые не практикуют дзен, ведут менее глубокую духовную жизнь?

Нет. В учении Догэна мне очень нравится один момент – он настаивает, что все существа являются природой будды. (В тексте, который он цитирует, чтобы проиллюстрировать эту идею, буквально говорится «имеют природу будды», но Догэн творчески искажает текст и говорит «являются природой будды», чтобы ярче выразить свою мысль.) Иначе говоря, каждый человек ведёт глубокую духовную жизнь. Мне представляется, что если человек родился, умрёт и знает об этом, если смысл и любовь для него – не пустые звуки (даже если эти вопросы таятся в глубинах его души), в этом случае он ведёт духовную жизнь. Возможно, точнее будет называть людей не Homo sapiens, а Homo religiosa. Иначе говоря, наш вид одержим религией (religiosa), что подтверждают бесчисленные свидетельства. Нам ещё предстоит доказать свою природную мудрость (sapiens).

Наверное, все люди ведут духовную жизнь, но некоторые чувствуют, что приобщаются к этой жизни больше, чем другие. Порой люди вообще отрицают наличие духовной жизни, поэтому, когда практикуешь дзен, может выясниться, что некоторые друзья не ценят твою практику и не хотят о ней слышать. Когда человек начинает практиковать, не только супружеские, но и любые другие личные отношения могут ухудшиться или улучшиться. Случается, что, когда человек начинает практиковать, характер его дружеских связей постепенно меняется – какие-то старые друзья уходят, другие становятся ближе, завязывается новая дружба.

Так и есть, и у меня появились важные друзья среди братьев и сестёр Дхармы, но я имею в виду другое. Мои родные и близкие и большинство моих старых друзей не практикуют дзен или какую-то ещё религию и, наверное, не считают себя «духовными людьми». Большинство из них не особенно интересуются медитацией. Но это глубокие, любящие люди, которым я полностью доверяю, с которыми я чувствую душевную связь. Как такое может быть? Невольно я спрашиваю себя: почему практика дзен имеет для меня такое огромное значение?

То же самое происходит и у меня. Мне это совсем не кажется странным. Как я говорил, на мой взгляд, все люди ведут жизнь, которую я назвал бы духовной, даже если думают, что это не так. Практика дзен помогает мне настроиться на восприятие такой жизни в самом себе и во всех людях, которых я встречаю и знаю, ведь в этом случае я умею ценить в каждом человеке, как ты говоришь, его «глубокую, любящую» натуру, а также искренне доверять и любить его. На самом деле неважно, связано ли это как-то с дзен-буддийской практикой. Для меня – связано, но другие люди приходят к этому иначе.

Дружба – невероятно важная вещь. Мне кажется, что мы недостаточно подчёркиваем её значение. Как формируются дружеские отношения? Как мы поддерживаем их? Мы знакомимся с людьми через близких, на учёбе, через деятельность, одинаково интересную нам обоим, через других друзей, по случайности. Почему одни встречи перетекают в дружбу, другие нет? По какой-то причине одни люди привлекают нас больше, чем другие. Мне это кажется загадкой.

Друзья – это люди, с которыми есть особенная близость. Возможно, мы похожим образом чувствуем жизнь; возможно, у нас одинаковые интересы, увлечения, мы прошли через одинаковые испытания; или, возможно, мы вместе пережили важный опыт. Большинство людей дружат с людьми из своего круга. Но нередко наши друзья происходят из другой среды, и тем не менее присутствует близость. В Японии говорят, что особенный друг появляется в жизни человека потому, что «мы дружили в прошлой жизни». Я начинаю в это верить – не в буквальном смысле (хотя почему бы и нет?), но в то, что, безусловно, в дружбе есть какая-то глубокая и трогательная сторона. Мне повезло иметь много по-настоящему хороших друзей.

Следует больше ценить дружбу. Мой опыт показывает, что практика укрепляет дружеские отношения и заставляет нас их ценить. Практика открывает человеку, что дружба – нечто большее, чем общие интересы и совместные воспоминания. Посредством отношений мы буквально создаём друг друга, и, чтобы ценить и понимать собственную жизнь, нужно ценить и понимать жизнь других, особенно жизнь своих друзей.

Твой вопрос напоминает мне о том, что на разных этапах жизни дружба имеет разный характер. Когда человек молод и его жизнь быстро меняется, быстро могут меняться и друзья. Однако с возрастом в жизни появляются более постоянные элементы. Замечаешь, что некоторые дружеские отношения сохраняются, остаются устойчивыми, даже когда угасают увлечения, которые в первое время подпитывали их. И на более поздних этапах жизни замечаешь, что некоторые дружеские отношения сохраняются многие десятилетия – например, мы с тобой, Сью, дружим долго – и ты ценишь это. Мир меняется, и ты вместе с друзьями проживаешь его изменения.

Иногда самые важные друзья – не те люди, которые тебе больше всего нравятся или с которыми у тебя больше всего общего. Иногда в дружбе есть нечто большее. В ней есть нечто судьбоносное. В общем, трудно сказать, как и почему некоторые дружеские отношения сохраняются. Но, конечно, практика позволяет человеку больше ценить друзей и больше интересоваться ими.

Потом наступает период, когда друзья начинают уходить из жизни. Это очень печальный период, но также и прекрасный – он напоминает нам о ценности любви.

Хочу задать вопрос о другой стороне повседневной жизни – о питании. В Соединённых Штатах не нужно есть мясо, чтобы получить белок. Не следует ли дзен-буддистам, по меньшей мере в нашей стране, быть вегетарианцами, ведь они дают обет не убивать?

Выходит, что так. Когда ты обязуешься соблюдать первый обет чистого ума, «не убивать», действительно странно есть мясо животных, особенно когда в этом нет реальной необходимости. Я сам так чувствую. Несколько десятилетий я был вегетарианцем, но двадцать пять лет спустя у меня обнаружилось заболевание желудка, при котором нельзя есть много зерновых (которые составляли основу моего вегетарианского питания), поэтому я стал есть рыбу и курицу, и моё здоровье поправилось.

Во всех известных мне центрах дзен подают вегетарианскую еду, и многие дзен-буддисты, если не все, – вегетарианцы. В Японии в дзен-буддийских храмах тоже подают вегетарианскую еду, но священники, которых я знаю, едят рыбу и мясо (и пьют алкоголь) в ресторанах и, похоже, не воспринимают это как нравственную проблему (хотя, возможно, стоило бы).

Я писал, что есть три уровня практики обетов: буквальный, сострадательный и абсолютный (см. с. 116), они применимы также и к этой теме. На буквальном и сострадательном уровне, очевидно, следует избегать мяса, хотя обет не предписывает это как твёрдое правило. На абсолютном уровне всё не так очевидно. Повторю, что одна из самых важных функций трёхуровневой практики обетов – ослабление чувства собственной праведности и развитие нравственной терпимости. В нашей культуре имеет место определённый догматизм в отношении питания: какие-то продукты человек должен есть; каких-то он есть никогда не должен. Вегетарианцы иногда проявляют нетерпимость к всеядным людям: они могут чувствовать себя несколько праведнее своих друзей-мясоедов. Вспоминается известная история о Судзуки Роси (который ел мясо и рыбу): однажды он обедал с юным учеником, который ел очень чистую пищу, только органическую, и не употреблял животные продукты. Ученик заказал себе салат, а Судзуки Роси – большой гамбургер с кровью. Когда их блюда принесли, Судзуки Роси, не сказав ни слова, поменял тарелки. Неизвестно, как этот ученик обошёлся с гамбургером, который лежал перед ним на тарелке. Американский дзен-буддийский мастер Роберт Атикен писал: «Если хозяйка подаёт мне мясо, я ем его, потому что корова уже умерла, а моя хозяйка, которая предлагает мне мясо, ещё жива».

В наше время существуют и другие соображения, которые могут ограничивать питание, помимо обета не убивать. Лучше не есть продукты, производство которых требует больших затрат ресурсов, например, говядину или продукты, из-за которых под угрозой оказываются биологические виды, скажем, некоторые разновидности рыб. Оборотная сторона обета «не убивай» – «цени и защищай жизнь», и это может означать, что человек имеет нравственное обязательство перед собой и близкими есть полезную пищу и избегать вредной. Если вспомнить, что в наше время государство сталкивается с серьёзной проблемой коллективных затрат на здравоохранение, это нравственное обязательство затрагивает не только отдельного человека и его семью: если ты не заботишься о своём здоровье, ты потратишь больше средств из бюджета здравоохранения, чем внесёшь в него.

Бывает, когда я расстраиваюсь или выражаю негативное мнение о людях (признаю, что это случается), мои друзья небуддисты дразнят меня и говорят: «Не очень-то по-буддийски ты поступаешь!». Как мне отвечать им?

Возможно, и не нужно им отвечать. Возможно, стоит согласиться, что выражать негативное мнение о людях – не очень по-буддийски. Или по-христиански. И вообще не очень хорошо. Действительно, дзен-буддийские обеты, связанные с речью, требуют, чтобы мы проявляли уважение и скромность при обсуждении себя и других. Наверное, стоит поблагодарить своих друзей за то, что напоминают тебе, что ты не исполняешь буддийские обеты.

Но, может быть, ты хочешь сказать, что это замечание: «Не очень-то по-буддийски!» – звучит сомнительно, как если бы твои друзья небуддисты высмеивали твою веру – словно это слащавая игра в святош.

Нет, думаю, они уважают буддийское стремление не говорить о людях плохо и ожидают, что все мы, буддисты, предъявляем к себе более высокие требования. Вот что приблизительно значит их вопрос: «Эй, Сью, а ты настоящий буддист, ведь только что ты сказала, что то-то и то-то тебя раздражает? Разве тебе можно так делать?». Думаю, они разочаровываются во мне или даже в буддизме. Иногда я говорю им, что буддисты – тоже люди. Да, я дала обет, что не буду говорить плохо о других, и постоянно обновляю этот обет, но мне хочется, чтобы мои друзья знали, что стать буддистом – не значит стать святым. Правильно ли это?

Тут мне вспоминается один социальный эксперимент, который моя жена предложила провести своим ученикам из средней школы. Она дала им задание смотреть телевизионные сериалы и обращать внимание на унизительные и одобрительные замечания, которые делают персонажи сериалов, и составить график своих чувств. Школьники неизменно отмечали, что унизительных замечаний существенно больше, чем одобрительных. В нашем мире неуважительная речь – нормальное явление. Она лежит в основе большей части наших шуток. Может быть, это нормально, но не так уж безобидно.

Мы постоянно причиняем друг другу боль небрежными и недоброжелательными словами. Мы, конечно, привыкаем к такой речи, но при этом она ранит нас в глубине души, мы устаём от людей и перестаём им доверять. Если я принижаю тебя в разговоре с другими, как можно верить, что ты будешь поступать со мной иначе? Пожалуй, можно доверять только своим лучшим друзьям – а иногда даже им нельзя! Поэтому важно взять на себя обязательство – с добротой и великодушием отзываться о других даже в повседневных разговорах. Твой вопрос показывает, что такое обязательство не гарантирует, что ты никогда не будешь делать негативных замечаний; время от время ты будешь нарушать обет. Если мне укажут, что я говорю недобрые вещи, надеюсь, что смогу сказать: «Да, ты прав (-а). Не хотелось бы так говорить. Спасибо».

Конечно, буддисты – люди и часто ошибаются. Не уверен, что они предъявляют к себе более высокие требования, чем другие люди. Но буддисты действительно дают обет следить за своим поведением и стараются проявлять максимальную честность и доброту. Возможно, твои друзья слишком тебя идеализируют.

Дзен-буддисты постоянно занимаются уборкой и чистят вещи, сгребают листья и чинят небольшую домашнюю утварь. Всё это хорошо, но не скрывается ли здесь опасность – что человек погрузится в ненужные мелочи и перестанет видеть общую картину? Если в первую очередь преданно заботишься о вещах, которые тебя окружают, у тебя может не остаться времени, чтобы заниматься искусством, спасать лес, обучать подростков в системе ювенальной юстиции починке велосипедов, бороться за равную оплату труда или ездить с детьми на природу. Разве в дзен не считается, что все занятия – одинаково важные? Что скажешь о приоритетах?

Хорошо, если бы предположение, на котором ты строишь вопрос, было верным. Если бы дзен-буддисты реально всегда занимались уборкой, сгребали листья и чинили мелкую домашнюю утварь. В таком случае мой дом был бы уютнее, чем теперь. Мой учитель имел обыкновение заниматься такими делами (хотя не факт, что занимается ими до сих пор), и потому я стал ценить эти занятия. Но не все люди, практикующие дзен-буддизм, так же заботятся о вещах.

Я же стараюсь это делать, и, думаю, сейчас это получается у меня лучше прежнего. До того, как я начал практиковать, обычно я оставлял посуду в раковине до утра. Теперь я никогда так не делаю. Я всегда прибираюсь, хотя бы в разумных пределах, прежде чем переходить к «более важным вещам». И до того, как я начал практиковать дзен, я бы никогда не закавычил эту фразу – «более важные вещи». Тогда я считал, что мыть посуду, сгребать листья и чинить домашние вещи – не очень важные вещи. Я бы согласился, что это неважные мелочи. Теперь я считаю иначе. Забота о вещах – это не просто поддержание домашнего хозяйства. В дзен это духовная практика. Прибираться на кухне – значит прибираться в целом мире. В любом случае такой настрой мы стараемся культивировать.

Все вещи одинаково важны – разве может быть иначе? Вещи постоянно разрушаются. Если ежедневно не поддерживать порядок, весь мир разрушится и не останется важных и неважных вещей. Невозможно избежать мелочей, из которых складываются более крупные фрагменты вашей жизни. Я по-настоящему освободился, когда осознал, что забота о серьёзных вещах и мелочах даёт возможность сосредоточиться на этой бесценной человеческой жизни и проживать её во всей полноте, а не отчасти.

Да, мыть посуду важно – мы не можем выбирать, делать это или нет – и мне удалось полюбить это занятие, возможно, благодаря моей дзен-буддийской практике. Но я хочу поспорить с тобой. Ты правда думаешь, что все вещи одинаково важны? Что не нужно отдавать ничему приоритет? Помнится, однажды ты говорил мне, что, когда был настоятелем Центра дзен в Сан-Франциско, ты каждое утро должен был решать, какими вещами из списка дел сегодня не будешь заниматься. Работающий родитель с маленькими детьми реально может не иметь времени, чтобы чистить водосток, убирать листья или чинить протекающий кран, если хочет поиграть на выходных со своими детьми. Врач скорой помощи первым делом занимается неотложными случаями. Возможно, в отделении скорой помощи, в которое превратилась наша планета, нам также приходится принимать сложные решения? Не знаю. А что думаешь ты?

Каким образом забота о мелочах мешает иметь приоритеты? Эти вещи вполне совместимы. Осознавать, что всё – абсолютно всё – важно, не означает игнорировать, что ты живёшь в мире вместе с другими людьми и что этот совместный мир предполагает разные практические соображения, на которые стоит обращать внимание. Понимать, что протирать тумбочки на кухне – важное занятие, не означает, что я буду заниматься этим два часа и опоздаю на встречу с другом на час. Нет, я протру тумбочки и вовремя отправлюсь на встречу. При необходимости я вовсе не буду их протирать.

Многие люди, особенно в наши дни, чувствуют, что времени просто не хватает – всегда. Слишком много забот, слишком много дел, и на всё не хватает времени. Поэтому мелочи начинают раздражать: их невозможно игнорировать, так что мы стараемся с ними быстрее разделаться и взяться за важные вещи. Мы воспринимаем время как ограниченный сосуд, доверху заполненный вещами – и всё же нам приходится впихивать туда новые вещи. Так что мы переживаем кризис времени, что демонстрируют многие наши речевые обороты: время поджимает, время кончается, тратить или беречь время, нехватка времени и т. д. У нас нет времени, чтобы заботиться о мелочах. Или мы так думаем.

Но время не сосуд; время – это жизнь. Времени всегда ровно столько, сколько нужно.

Однажды Юнь-янь подметал пол храма. Его брат по Дхарме Дао-у сказал: «Ты слишком занят!». Юнь-янь ответил: «Знай же, что есть тот, кто не занят». Дао-у сказал: «О, значит, на небе две луны?». Юнь-янь поднял свою метлу и ответил: «Какая же это из лун?».

Однажды я проводил ретрит, посвящённый этой истории, и многие его участники жаловались на нехватку времени и занятость. По какой-то причине этот ретрит привлёк внимание продюсеров Опры Уинфри, они попросили меня написать об этом событии статью, а затем приехать на её шоу. Но я не мог поехать в Чикаго: я был слишком занят!

Юнь-янь хочет сказать, что, хотя он целиком погружен в свою деятельность, он не занят. Занятость не определяется тем, сколько у вас дел. Она зависит от вашего взгляда, вашего отношения. Если верить, что время – ограниченный, почти целиком заполненный сосуд, и пытаться втиснуть в него ещё несколько вещей, тогда, конечно, будешь ощущать себя занятым. Начнёшь беспокоиться. Но если понимаешь, что время – это жизнь, просто будешь делать то, что делаешь, и присутствовать в своём занятии, и когда закончишь его, займёшься чем-нибудь ещё. Может быть, ты не выполнишь все задачи из своего списка. Но ничего нельзя закончить! До своей смерти мы не успеем закончить все дела – и в то же время успеем.

Не существует «двух лун» (важных вещей и неважных вещей, занятости и незанятости). Есть лишь одна луна. Она содержит в себе всё. Когда Юнь-янь подметает – он больше ни в чём не нуждается. В этом занятии есть всё. Конечно, когда Юнь-янь подметёт пол, он займётся чем-то ещё, как поступаем и мы. И хотя Юнь-янь – монах, который выполняет простые задачи, его урок также имеет отношение и к нам. Мы тоже подметаем. При этом неважно, подметаем ли мы, говорим ли по телефону или составляем электронную таблицу, – эти действия не отличаются. «Здесь есть тот, кто не занят», и он знает, как делать необходимое.

В связи с этой историей мне вспоминается другая, о современном корейском дзен-буддийском мастере Сун Сане, который большую часть жизнь преподавал в Соединённых Штатах. (Его школа Кван Ум сохраняет влияние и по сей день.) Он всегда проповедовал, что ученики должны делать только то, что делают. То есть полноценно заниматься одним делом. Однажды какой-то его ученик заметил, что учитель завтракает и одновременно читает газету. Он сказал: «Вы учите, что мы должны делать только одно дело. Но сами-то вы одновременно едите и читаете». Сун Сан ответил: «Да, но я только читаю и ем».

Позволь немного поразмышлять о твоём вопросе; мне кажется, мы имеем дело с более общей проблемой, которая часто возникает в дзен-буддийской практике. В сердце дзен есть важное противоречие. Оно несколько раз уже всплывало, когда я отвечал на твои вопросы. В данном случае речь идёт о противоречии между необходимостью расставлять приоритеты и идеей, что всё имеет равное значение – эти вещи кажутся противоположными и взаимоисключающими. Но это противоречие проявляется и в разных других формах. Например, дзен учит об отсутствии Я и отсутствии ума, но также он учит об истинном Я и уме будды. И Чжаочжоу, когда его спросили: «Обладает ли собака природой будды?» – отвечал «Да», а позднее «Нет». Или возьмём историю о Сун Сане: разве заниматься одним делом – то же самое, что заниматься двумя или тремя делами? Подобные противоречия заставляют людей сомневаться в дзен. Возможно, это какая-то шутка?

Нет. Такие противоречия – на самом деле не противоречия. Противоречия возникают на уровне речи – то есть на концептуальном уровне. Либо собака обладает природой будды, либо не обладает. Либо всё одинаково важно, либо одни вещи значат больше, чем другие. Либо Сун Сан занимается одним делом, либо двумя.

Однако в самом процессе жизни эти противоречия не проявляются как противоречия. В жизни мы уделяем одинаковое внимание всем вещам, но также можем расставлять приоритеты; это не проблема. В жизни можно одновременно быть и буддой, и обычным человеком; это не проблема. В жизни можно в случае необходимости быстро справиться с множеством дел, и в то же время не ощущать, что ты занят. Повседневная практика жизни в конце концов учит жить разумно и спокойно, хотя и в окружении множества вещей, которые оказались бы непонятными, попытайся мы их объяснить. Объяснения могли бы звучат противоречиво. Дзен-буддисты говорят: «До того, как я стал практиковать дзен, горы были горами, а реки – реками; когда я начал свою практику, я увидел, что горы – не горы, а реки – не реки; теперь же, после длительной практики, я вижу, что горы – это горы, а реки – это реки». Такие противоречивые утверждения имеют смысл, когда человек реально их переживает. В процессе жизни мы и правда начинаем воспринимать мир иначе – и одновременно так же, как прежде. Описания жизни на самом деле противоречивы.