Текст книги "Что такое дзен? Прямые ответы на вопросы начинающего"

8. Учителя

Нужно ли иметь учителя, чтобы практиковать дзен?

Опять же, это зависит от твоих целей и намерений применительно к практике и в некоторой степени от обстоятельств твоей жизни. Твой вопрос связан с темой, которую мы прежде уже затрагивали. Что мы подразумеваем, когда говорим «практиковать дзен»? Есть у меня одна подруга, хозяйка парикмахерской. Он никогда не изучала дзен и мало о нём знает, но частенько говорит: «Пора включить дзен», – то есть пора перестать суетиться и успокоиться, так чтобы расслабиться и наслаждаться жизнью. Несколько лет назад я был на одной конференции, посвящённой дзен-буддизму и СМИ, где исследователи дзен-буддизма и учителя обсуждали, какими способами наша культура «присваивает» дзен. По-моему, есть дзенские злаковые хлопья, духи дзен и, наверное, множество других продуктов.

Меня это не смущает. Не думаю, что «дзен» – это бренд, который принадлежит дзен-буддийским центрам по всему миру. «Дзен» может быть отношением, подходом к жизни, который может подкрепляться практикой и учениями дзен-буддизма, но не ограничиваться ими. Может быть, «включить дзен», как делает моя подруга, – это тоже вариант дзен-буддийской практики, способ её выполнения. Возможно, человек прочтёт книгу о дзен, почерпнёт из неё знания и затем решит, что практикует дзен, если следует вещам, которые излагаются в книге. Возможно, другой человек прочтёт ту же книгу и начнёт самостоятельно медитировать – это будет его практика дзен. В зависимости от целей человека достаточно любой из этих вещей. «Дзен» не ограничивается формальной дзен-буддийской практикой, предполагающей посещение храма и учителя, практиковать таким образом иногда довольно сложно – для некоторых людей, возможно, даже слишком сложно, чтобы вообще начать, и такая практика может не отвечать их целям. Здорово, что «дзен» положительно влияет на мир за пределами учений и практики дзен-буддизма.

Но прежде ты говорил, что дзен – это религия.

Да. В широчайшем смысле, как я только что сказал, дзен – это отношение и чувство жизни, которое можно «практиковать» так, как тебе хочется. В самом строгом и точном смысле слова дзен-буддизм – это религия, имеющая конкретные практики и уставы. Если ты посетишь места, где практикуют дзен, изучишь учения, будешь ездить на ретриты, погрузишься в дзен в том виде, в каком он дошёл до нас из прошлого и практикуется ныне посвящёнными адептами, ты сможешь более глубоко и обширно применять его в своей жизни.

Если начинаешь заниматься дзен-буддийской религиозной практикой, в определённый момент встречаешь дзен-буддийского учителя и хочешь общаться с ним или с ней по поводу практики. Не сказал бы, что это обязательно делать, чтобы практиковать дзен. Вообще, несмотря на то, что постоянно появляются новые и новые компетентные дзен-буддийские учителя, их всё ещё гораздо меньше, чем, скажем, врачей, психотерапевтов или раввинов. Многие люди, которые серьёзно воспринимают свою дзен-буддийскую практику, живут в регионах, где учителей нет. И, конечно, эти люди практикуют дзен без учителя. Но если ты можешь найти учителя, который будет тебе близок, и регулярно практиковать вместе с ним (с ней), это повлияет на твою практику.

Идея об «учителе дзен» может неправильно пониматься. Такой учитель – не личность; «учитель дзен» неизбежно подразумевает целый мир, контекст. Такие учителя существуют в контексте учения дзен, дзен-буддийских общин, в среде дзен-буддийской практики, поэтому найти учителя – значит обрести общину, сангху, учение, контекст. Когда практика сопровождается поддержкой, руководством, дружбой, когда есть круг общения, который демонстрирует человеку собственную жизнь, меняется многое. Совсем другое дело – не чувствовать себя одиноким, не полагаться только на себя, не чувствовать, словно сам выдумываешь свою духовную жизнь. Поэтому иметь учителя – значит выводить практики за пределы своей личности и собственных идей. В идеале учитель – это человек, который способен выражать практику не только посредством слов, но также посредством присутствия, поступков и чувств.

Учитель дзен – это контекст, сообщество, живой пример учения, отношения, основанные на взаимном доверии и уважении. Думаю, вполне очевидно, что все эти вещи окажут серьёзное влияние на твою практику.

Классическая модель предписывает совместную жизнь с учителем в дзен-буддийской монашеской общине. На Западе существует несколько мест, где можно реализовать эту модель, и это бесценный и глубоко трансформирующий опыт. Но, конечно, большинство людей не имеют такой возможности. В наши дни в Соединённых Штатах существуют многочисленные мирские дзен-буддийские общины, которые собираются еженедельно или ежедневно. Во многих из них есть учителя, которые руководят практикой. Поэтому найти учителя дзен, который живёт в часе езды (или меньше) от вашего дома в этой стране становится всё проще. Интернет позволяет слушать лекции о Дхарме в режиме онлайн и получить представление о стиле определённого учителя и его подходе к учениям. Большая часть дзен-буддийских ретритов – открытые и доступные мероприятия, поэтому не очень трудно попасть на ретрит (сёссин), где преподаёт учитель, которого вы слушали в интернете, даже если придётся пересечь полстраны. Если вы продолжите слушать лекции и приезжать на сёссины раз в год или даже чаще, вы познакомитесь с учителем и общиной, а они – познакомятся с вами; в общем, в наши дни вполне реально серьёзно и регулярно заниматься с учителем, который может жить за тысячи километров. В сущности, многие практикующие из Everyday Zen обучаются именно так.

На мой взгляд, важное качество, которое стоит развивать в отношениях с учителем, – это доверие, глубокое доверие, не столько к конкретному учителю, сколько – через отношения с учителем – доверие к практике, к Дхарме, к жизни и прежде всего к самому себе – не в качестве ограниченной, обусловленной личности, но как к выражению истины вашей жизни и жизни в целом.

Практика дзен несёт в себе прекрасную возможность – полностью довериться жизни, обрести бесконечную уверенность в ней, вне зависимости от обстоятельств. Доверие – не абстрактная вещь. Доверие – нечто большее, чем убеждение или вера. Оно развивается посредством проживания, сообщения, чувствования того, что приносит жизнь. Отношение к учителю – средство, обеспечивающее такое глубокое доверие, и учитель должен быть достаточно надёжным, прозрачным и неэгоистичным, чтобы пробудить такое доверие и не препятствовать ему.

В лучшем случае учитель получает глубокое уважение со стороны учеников. Хорошо, если так происходит, это необходимо, чтобы произошёл процесс, о котором идёт речь. На определённых этапах такое уважение связано с некоторыми нереалистичными проекциями, но мне кажется, это нормально, если учитель сам не верит в эти проекции. Мне повезло практиковать с людьми, которые относились ко мне с большим уважением. Я нахожу, что, конечно, такое отношение мне нравится больше, чем когда меня клеймят, презирают или игнорируют. Но когда ученик видит меня в слишком радужном свете, я осознаю, что он видит на самом деле не меня (и если клеймит, не обязательно это касается меня!). Он видит своё собственное благородное желание проявить высшее уважение и достоинство. Он видит свою собственную любовь к Дхарме и упование на неё.

Не верить в проекции – возможно, легче сказать, чем сделать. Сегодня учителя дзен не обязаны иметь специальное психологическое образование. Они могут вообще не понимать, что такое перенос, и не осознавать, насколько уязвимы их ученики. Может ли американское дзен-буддийское сообщество что-то с этим сделать?

Важный вопрос. Но я думаю, нам слишком рано на него отвечать. Западное движение дзен – относительно молодое. Мы всё ещё пытаемся разобраться, каким образом традиционная практика дзен вписывается и не вписывается в нашу современную западную психологию и этос. Идёт двусторонний процесс сонастройки: дзен должен измениться, чтобы соответствовать нам, и мы должны измениться, чтобы соответствовать дзен. Практика с учителем дзен имеет собственную культурную форму и логику. Мы не должны слишком быстро предполагать, что эти духовные отношения соответствуют образцам нашей собственной культуры.

С одной стороны, едва ли я в состоянии адекватно ответить на этот вопрос. Я имею лишь базовое дилетантское представление о психологии и не проходил психотерапию. Многие западные учителя в традиции дзен и других формах буддизма имеют серьёзную подготовку в области психологии – многие сами являются психологами – и многие люди, которые не занимаются психологией, считают, что важно и полезно проходить психотерапию.

Впрочем, моё относительное невежество в сфере западной психологии может быть преимуществом. Буддизм имеет собственную психологию, которую я изучал. Эта психология во многом перекликается с западной психологией, но отличается от неё. Вероятно, ошибочно предполагать, что в западной психологии можно найти ответы на вопросы, которые отсутствуют в буддийской психологии, или что западные буддийские учителя должны изучать западную психологию, чтобы уберечь себя от психологической наивности буддийской традиции. Возможно, поскольку я не очень подкован в западной психологии, мне лучше удаётся видеть возможности буддизма в нашей культуре.

И, конечно, здесь мы не будем забывать о многочисленных ошибках в отношениях между учителем и учеником в традиции дзен, которые имели место за короткую историю дзен на Западе. Безусловно, ошибки преподали мне хороший урок, а я столкнулся со многими из них – и как ученик, и как учитель. И я продолжаю учиться. Сейчас я не могу дать определённого ответа на твой вопрос, и, честно говоря, если кто-нибудь скажет, что знает ответ, это вызовет у меня скепсис.

В любом случае хорошо, что решать эту проблему – не мне и не тебе. Со временем люди, которые практикуют дзен на Западе, хотя мы и имеем разную подготовку (возможно, моё писательское образование и деятельность – тоже часть уравнения), лучше разберутся в этом вопросе.

Что представляет собой учитель дзен? Кто такой учитель дзен? Как можно стать таким учителем?

Имеет значение, о какой дзен-буддийской традиции мы говорим. В некоторых дзен-буддийских традициях предполагается изучение коанов, и требуется, чтобы человек относительно адекватно владел этим материалом, а также умением преподавать. Те люди, которые проходят такое обучение, которые демонстрируют умение преподавать и способны успешно поддерживать длительные ученические отношения с квалифицированным учителем дзен, могут в итоге также получить такое звание от своего учителя.

В нашей традиции сото этот вопрос – немного более смутный. У нас отсутствует конкретная программа обучения, которую нужно осваивать, или конкретное представление о том, каким должен быть опытный учитель. Основные наши ценности – вера, преданность, устойчивость и надёжность в практике. Поэтому мы реже используем такие понятия, как «учитель» и «учение», и чаще – такие понятия, как «священник, который получил полноценное посвящение» и «доверенный мирянин», – иначе говоря, практикующие священники и миряне, которые, наладив длительные отношения с учителями и практикой, прошли ритуалы принятия обетов и таким образом взяли на себя серьёзные обязательства и дали клятву продолжать собственную практику на протяжении всей жизни и помогать в ней другим по мере возможностей. Мы верим, что те люди, которых называют «учителями», возникают из среды этих опытных и преданных практиков.

Этим я не хочу сказать, что мы не имеем программы обучения и практики. Конечно, она есть. Мы предполагаем, что люди, чтобы получить звание учителя, должны практиковать на протяжении нескольких десятилетий, принять участие в бесчисленном количестве сёссинов, изучить многочисленные сутры и другие тексты, прослушать сотни лекций о Дхарме и продемонстрировать в своей практике преподавания, которая оценивается на разных стадиях, что они могут с благосклонностью и состраданием поддерживать чужую практику. После многолетней практики учителя проводят для таких опытных мирян и священников церемонию передачи полномочий, и их обучение считается «завершённым», иначе говоря, они готовы начинать сначала – погрузиться в практику и разделить её с другими.

В нашей традиции мы не уделяем большого внимания разнице между талантливыми и не очень талантливыми, умелыми и не очень умелыми, знающими и не очень знающими людьми. Получить полномочия может любой, кто преданно практикует длительное время. В итоге из этой группы квалифицированных и опытных практиков сами ученики выбирают людей, в которых видят учителей. Так что некоторые подготовленные священники и доверенные миряне становятся учителями в очевидном внешнем смысле. Другие просто продолжают практику и учат других более таинственным и менее очевидным способом.

Можно ли иметь нескольких учителей вместо одного основного учителя?

Большинство людей имеют несколько учителей. Это хорошо. Существует множество полезных и эффективных форм буддийской практики, поэтому вполне разумно не ограничиваться изучением одной. Также есть и практические моменты – важно, какие учителя заезжают в ваш родной город или в город, куда вы переехали жить из другого места. В общем, да, либо в силу жизненных обстоятельств ты изменишь место жительства, либо учитель переедет, так что придётся обучаться у разных учителей.

Или, возможно, когда изменится характер твоей практики, ты решишь поменять учителя, как бывает в других жизненных сферах, когда различные интересы и увлечения, которые имеет человек, предполагают разных наставников.

Тем не менее изучение дзен с учителем – нечто иное. Когда начинаешь постоянно обучаться у одного учителя, невзирая на то, что жизненные обстоятельства и интересы могут меняться, в практике появляется дополнительное измерение – дзен и жизнь наполняются большей глубиной, чувством, ценностью.

Проще будет понять мою мысль, если ты задумаешься о других отношениях между людьми. Иметь много друзей или романтических отношений – конечно, интересный опыт, расширяющий горизонты, возможно, даже вдохновляющий, но иметь длительные серьёзные отношения – совсем другое дело. Долгосрочный характер обязательств влияет как на духовную практику, так и на другие человеческие отношения.

Быть преданным учителю – не значит часто видеться с ним или с ней. Но когда человек решает однозначно хранить ему (или ей) верность и ощущает сильную приверженность учителю, даже расстояние и время утрачивают значение. О дзен-буддийском учителе Ньогене Сендзаки (о нём я уже упоминал), который был одним из первых учителей дзен в Америке, рассказывают интересную историю. После начала Второй мировой войны он в течение некоторого времени не мог видеться и как-либо общаться со своим японским учителем. Он выражал свою непрекращающуюся заинтересованность отношениями, ежедневно совершая простирания в направлении Тихого океана.

Впрочем, длительная преданность одному учителю не обязательно означает, что человек обучается только у него. Можно также посещать программы других учителей или, если ты состоишь в большой общине вроде нашей и в ней есть несколько хорошо подготовленных учителей, можно обучаться у нескольких. Однако будет понятно, кто из них – твой основной учитель, с которым ты проживаешь особые трансформирующие отношения. В здоровой общине учителя уважают и понимают такие отношения и различия, гармонично и с пониманием учитывая их. Вообще, обычно, поучившись некоторое время у одного учителя, стоит пойти дальше и познакомиться с другими учителями, пусть и сохраняя отношения с первым учителем. Если человек сформировал собственную позицию на основе долговременной практики с главным учителем, такой опыт расширит его понимание реальности и не станет источником заблуждений.

Можно ли менять учителей?

Да, и это постоянно происходит. Твой учитель может умереть. Или, как я говорил, он или ты можете переехать в другой город, и тогда лучший вариант – сменить учителя. Возможно, ваши отношения просто завершатся. В случае таких изменений важно один на один побеседовать с учителем и прийти к взаимному согласию и спокойно принять перемены, которые должны произойти.

Однако обязательства есть обязательства, и не стоит с лёгкостью изменять им. В отношениях учитель – ученик частенько возникают проблемы, как и во всех человеческих отношениях. Когда возникают проблемы, нужно выяснить пути их решения, и, если делать это вместе со своим учителем, можно получить важный урок.

Иногда, особенно в первое время, ты можешь мало говорить и почти всегда соглашаться с тем, то предлагает учитель. В определённом смысле это разумно: если ты общаешься с дзен-буддийским учителем, чтобы трансформировать свою жизнь и взгляды, правильно ли отвергать позицию учителя, поскольку ты не можешь с ней согласиться? Оставить свою точку зрения – это часть обучения. Поэтому обычно большинство практикующих в первое время с радостью принимают позицию учителя. Именно так мы учимся.

Впрочем, спустя какое-то время, когда ты начнёшь свыкаться с практикой, возможно, твоя позиция станет отличаться от позиции учителя, и ты почувствуешь, что можешь согласиться с ним или начнёшь оживлённо спорить – а возможно, учитель почувствует, что вынужден отметить недовольство с твоей стороны.

На мой взгляд, все отношения между учителем и учеником – разные, поскольку все люди различаются. Иногда учитель – пожилой человек, а ученик – молодой. Иногда ученик старше, чем учитель, имеет больший жизненный опыт и больший авторитет в обществе. Имеет значение пол учителя и ученика; имеет значение культура и личная история; образование и интересы. Помимо всего этого, две личности просто не могут быть идентичны. Поэтому все отношения между учеником и учителем будут разными.

В литературе описываются классические модели отношений между учителем и учеником, но в реальности такие модели едва ли существуют. Я замечаю, что в некотором важном отношении я – разный человек с каждым, с кем практикую. Так же, как и во всех близких человеческих отношениях, большая часть происходящего не осознаётся и не может обсуждаться. Вообще говоря, отношения с учителем – нечто большее (или меньшее!), чем личные отношения.

В конце концов задача состоит в том, чтобы полностью пропустить через себя и превзойти учителя – иначе говоря, полностью усвоить взгляд учителя на Дхарму, трансформироваться через этот взгляд и затем превзойти его, чтобы обрести собственный путь.

Это общеизвестный элемент предания дзен – ученик должен превзойти учителя. Я размышлял об этом многие годы: если каждый последователь превосходит своего учителя, и если я последователь Будды в девяносто втором поколении (как гласит моя родословная), значит ли это, что я превзошёл Будду в девяносто два раза? Сомневаюсь! «Превзойти» учителя – значит просто найти собственный путь, собственный способ выражения, собственную уникальность. Уважать и ценить своего учителя, иметь полноценные и настоящие отношения с ним – значит иметь такие же отношения с самим собой – и со всеми другими. Вы сами учитель. Любой человек – учитель. Чтобы на самом деле понять и прожить это, согласно традиции дзен, нужно иметь учителя.

Понятно, что все мы люди, в том числе и учителя дзен, но в какой мере для учителя дзен допустимо быть обычным человеком? Может ли человек быть хорошим учителем дзен, даже если он или она, на мой взгляд, поступает безнравственно? Где следует проводить границу?

Да, учителя дзен – люди и ведут себя по-человечески. Как и другие люди, они совершают ошибки. Ты точно формулируешь вопрос: «Если он или она, на мой взгляд, поступает безнравственно». Как я только что говорил, иногда, особенно в первое время, нужно просто доверять учителю. Я замечаю, что иногда, когда учитель дзен или другой человек говорит нечто, что людям не нравится, они считают подобные слова и действия безнравственными. Однако часто дело отнюдь не в этике; дело в том, что вы находите манеру поведения учителя оскорбительной. Наверное, важно видеть наших учителей в положительном свете. Наверное, хорошо бы видеть в таком свете всех людей, и уж тем более учителей, при поддержке которых мы должны узнавать вещи, которых ещё не знаем о жизни.

Но, конечно, вполне возможно, что учитель будет вести себя с порицанием – без доброты, пусть и нравственно, и да, порой учителя ведут себя безнравственно. Такое поведение – это всегда проблема. Оно причиняет боль. И это ещё более серьёзная проблема, когда такое поведение поощряет духовный лидер. Поскольку духовный учитель – это хранитель нашей веры в практику и традицию, её или его безнравственное поведение может быть очень разрушительным, подрывать веру многих людей, иногда даже порождать отчаяние и разные виды иррационального поведения. Поэтому учителям дзен крайне важно соблюдать обеты и внимательно относиться к своему поведению, а ученикам – никогда не мириться с безнравственным поведением учителя.

С другой стороны, излишняя сосредоточенность на нравственности может сделать учителя чрезмерно напряжённым, заставить постоянно беспокоиться, что одно его неправильное слово может разрушить чужую жизнь. В этом тоже нет ничего хорошего. Дзен-буддийский учитель также должен быть примером свободы, радости и лёгкости в практике. Чтобы в реальности ощутить эти состояния, учитель должен исполнять то, что проповедует! Он должен ощущать уважение, интерес ко всем живым существам, единство с ними, особенно с теми людьми, вместе с которыми он практикует, чтобы любые его слова и действия были добрыми и нравственными. Если же он не способен так действовать, если учитель совершает проступок или переступает какие-то границы, он должен уметь признать это, сознаться в этом и покаяться, о чём мы уже говорили.

Ты спрашиваешь, где проводить границу этичного. Конечно, это трудный вопрос. Некоторые вещи – очевидны, и сегодня во многих дзен-буддийских сообществах, которые создали этический кодекс, они явно озвучиваются. Учителя не должны вступать в сексуальные отношения с учениками, не должны тратить средства сангхи на личные нужды и т. д. Но нередко нарушения этики являются тонкими и трудноопределимыми, и члены сангхи будут определять их различным образом. В какой момент, например, навязывание учителем своего авторитета превращается в психологическое насилие? В какой момент община, поскольку учитель занимает в ней, возможно, слишком высокое положение, сходит с верного пути? Для меня самый главный признак безопасности – возможность обсуждать в дзен-буддийской общине любые вопросы. Любой должен иметь возможность высказаться о том, как, на его взгляд, обстоят дела в общине, особенно если его что-то не устраивает. Если члены общины чувствуют, что упоминать об определённых вещах просто опасно, тогда, мне кажется, в ней есть проблемы.

Среди всех других буддийских учителей, кажется, дзен-буддийские учителя имеют особенно дурную репутацию в сфере сексуальных злоупотреблений. Как ты думаешь, почему так происходит?

Сомневаюсь, что дзен-буддийские учителя-мужчины (в нашем сексистском и сексуализированном мире насилие проявляют чаще всего мужчины) в этом плане ведут себя хуже, чем другие буддийские учителя-мужчины – или хуже, чем раввины, пасторы или католические священники. Увы, сексуальное насилие со стороны мужчин, обладающих религиозными или другими властными полномочиями, – явление очень распространённое во всех слоях общества, хотя об этом мало говорят. Но, возможно, ты права. В любом случае выдающиеся дзен-буддийские учителя неоднократно фигурировали в скандалах на сексуальной почве. Почему?

Основная причина очевидна: у людей, особенно у мужчин, возникают сексуальные желания, из-за которых они могут терять самообладание. Вроде бы дзен-буддийские учителя должны уметь справляться со своими желаниями и не вредить другим, но не всегда им это удаётся. Дзен – относительно новое и интересное для нашей культуры явление, поэтому учителя дзен могут казаться более привлекательными или экзотичными, чем другие религиозные деятели, и когда вокруг имени такого учителя возникает скандал, такая новость может оказаться более интересной для общества. Вероятно, скандалы вокруг дзен-буддизма лучше освещаются в прессе, и поэтому кажется, что они случаются относительно чаще.

Впрочем, возможно, как намекает твой вопрос, есть некий момент, из-за которого дзен становится более уязвимым для таких проблем. Во-первых, практика дзен содействует определённому характеру отношений между учителем и учеником. Как мы говорили, в дзен-буддизме это близкие отношения (это слово часто используют), и при этом учителя дзен – не гуру. Иначе говоря, считается, что такие учителя, хотя их часто глубоко уважают и даже почитают, не отделяются и не ставятся выше обычных людей. Поэтому, если ты сильно сближаешься со своим учителем, твоя близость может очень легко соскользнуть в романтическую привязанность. Наша культура настолько сильно пропитана сексуальностью (и в то же время несвободна), что люди довольно часто переживают близкие отношения с учителем в форме сексуального влечения. Мы просто не имеем образца тёплых духовных отношений между двумя людьми, особенно когда предполагается, что один из них (учитель) обладает духовной добродетелью, которую другой стремится обрести. Поэтому мы смешиваем духовные чувства и сексуальные. Похоже, это распространённое явление, и если сам учитель не начинает путать эти чувства, то всё в порядке.

Впрочем, иногда учителя всё-таки путают эти вещи и неверно интерпретируют такие отношения – в точности так же, как и ученики. В некоторых дзен-буддийских сексуальных скандалах, о которых я слышал, фигурировали не столько злые учителя, которые эксплуатировали своих учеников, сколько мужчины, которые очаровывались и влюблялись – глупо и трагично – в своих учениц.

В других случаях дело не столько в трагичной любви, сколько в банальной похотливости: учителя-мужчины порой чувствуют (ошибочно, невежественно), что имеют право на необычную связь, поскольку находятся в возвышенном духовном состоянии (которое могут чувствовать они сами или их ученики) или много трудятся на благо своей общины. (Подобные процессы наблюдаются едва ли не во всех сферах жизни общества и организаций, где мужчины, обладающие властью, берут на себя нереальные лидерские полномочия.)

Иногда ситуация оказывается ещё более сложной. Духовное лидерство может негативно сказываться на жизни человека – это горькая правда. Можно перестараться и не заметить, что это произошло. Можно и не осознавать, что напряжённая жизнь стала для тебя тяжким бременем. Вера и убеждения, однако, будут держать тебя в ловушке. А незаконная связь как нельзя лучше способна разрушить такую жизнь – и это способ выйти из трудного положения, хотя и не самый лучший.

Да, среди дзен-буддистов встречаются отъявленные сексуальные хищники, которые считают, что вполне нормально использовать своё привилегированное положение в качестве орудия для соблазнения ранимых учениц. Бывают печальные и ужасные происшествия – хотя даже в этом случае, чем внимательнее изучаешь ситуацию, тем менее понятной она становится. По моим наблюдениям, человеческие трудности редко можно редуцировать до уровня «добро против зла» или «ангелы против демонов». Все мы, оказывается, люди, со своими человеческими травмами и потребностями.

Безусловно, когда люди совершают разрушительные поступки, их необходимо призывать к ответственности и останавливать, и всё же обычно оказывается, что жертвами являются все, и каждый несёт свою долю ответственности. В некоторых сексуальных скандалах с участием дзен-буддистов, получивших самую широкую огласку, суть заключалась в сговоре общины – в некоторых случаях в общине знали о насилии, по слухам, а иногда и достоверным рассказам, но ничего не предпринимали – что почти такой же вопиющий проступок, как и исходные события. Большая часть дзен-буддийских общин извлекли уроки из таких происшествий, на сегодняшний день подробно документированных, они придерживаются ясной этической политики и имеют влиятельных руководителей, в связи с чем такие вещи становятся менее вероятными.

Чем отношения между учителем дзен и его учеником отличаются от отношений, скажем, между преподавателем фортепьяно и его студентом?

Может быть, они и не сильно отличаются. В обоих случаях суть отношений составляет серьёзная упорная практика и повторение. Так что это не просто личные отношения. Существует практика, традиция, которой преданно следуют обе стороны. Возможно, в случае обучения игре на фортепьяно и, безусловно, в случае обучения дзен возникает чувство, что практика – нечто большее, чем навык, который нужно изучить, что она влияет на жизнь в целом и трансформирует её.

Вообще, если задуматься, то различия между обучением дзен и другими ученическими или наставническими отношениями не такие уж большие. Любые такие отношения, по меньшей мере потенциально, через практику, которой вы обучаетесь, проявляют всю вашу жизнь.

Иногда практику дзен называют «тренировкой». Дзен-учитель – по существу тренер вроде спортивного тренера?

Разные типы учителей и обучения, о которых ты говоришь, иллюстрируют разные стороны этого величественного проекта – взаимной трансформации через общий интерес к некой практике (в данном случае – спорту). Да, дзен-буддийский учитель – это преподаватель фортепьяно, футбольный тренер, терапевт, отец, мать, брат, сестра, друг… Он играет и любые другие роли, которые только можно представить. Но также он – не эти роли. Учитель дзен – это просто учитель дзен.

Многие люди используют представление о «тренировке», чтобы описать то, чем мы занимаемся в дзен-буддизме. Но это слово мне никогда не нравилось, потому что в нём слишком большое внимание уделяется навыку. В спортивной игре можно проявить больший или меньший навык, можно выиграть или проиграть. В нашей традиции сото-дзен в интерпретации Судзуки Роси практика продолжается непрерывно и бесконечно. Мы не пытаемся лучше овладеть практикой или неустанно добиваться более высокого положения или славы.

Для Судзуки Роси идеалом был «ум начинающего» – он предполагает, что мы продолжаем идти вперёд с живым и искренним настроем, как если бы непрерывно начинали сначала. Похоже, я всегда буду держаться такого представления о нашей практике! Так что я не считаю себя тренером или учителем, а то, чем мы занимаемся, «тренировкой». Я считаю это практикой, и это слово, конечно, здесь я повторил уже сотни раз. О практике идёт речь не в смысле деятельности, которой человек занимается, чтобы подготовиться к выступлению, но, скорее, о практике в смысле практики медицины, практике закона, практике искусства. Практика – это дело, которое мы уважаем, изучаем, созерцаем и реально используем в повседневной жизни с надеждой, что будем становиться всё более и более опытными, и с пониманием, что никогда не изучим его до конца.