Текст книги "Ланселот, мой рыцарь"

Гавейн слегка наклонился к Хелен и шепотом сказал:

– Не вздумайте снова поссориться с ней.

Хелен презрительно подняла брови.

– Я не собираюсь ни с кем ссориться.

– Смотрите же, Ланселот очень долго убеждал Артура в том, что в дальнейшем вы будете вести себя соответственно.

– Почему же он сам мне об этом не сказал?

– Достаточно того, что об этом сказал вам я, – спокойно проговорил Гавейн и повернулся к Тристану, сидящему по другую сторону от него.

Хелен осталась без собеседника. Ланселот разговаривал с Артуром, Гавейн с Тристаном, и она сосредоточилась на еде. Но, перехватив очередной презрительно-насмешливый взгляд королевы, Хелен не выдержала и тронула Гавейна за рукав, привлекая внимание.

– Я всего лишь хотела помочь сэру Ланселоту. От созерцания прекрасного лица королевы он забывает слова, – сказала она.

– Ваша язвительность не делает вам чести, – заметил Гавейн. – А Ланселот сам разберется.

– У него нет ни единого шанса устоять перед ней. Посмотрите сами.

– Леди Хелен, я понимаю, что сэр Ланселот оказывал вам знаки внимания в Солсбери, – слегка раздраженно начал Гавейн. – Но…

– Как вы смеете предполагать, что я его ревную! – шепотом прервала его Хелен. – Я всего лишь хочу предотвратить возможный конфликт между ним и Артуром.

Гавейн недоверчиво посмотрел на нее, а затем наконец обратил внимание на откровенные взгляды королевы на Ланселота.

– Извините меня, если я оскорбил вас, – сказал он. – Но вы не можете отрицать: в Солсбери между вами промелькнула искра.

– Ничего подобного, – отвергла его предположения Хелен, невольно заливаясь краской. – Просто ваш дорогой друг сэр Ланселот не может пропустить ни одной мало-мальски привлекательной юбки.

– Мы в замке уже три дня, а он пока не заинтересовался ни одной.

– Ошибаетесь, одной он все же заинтересовался.

– Это она им заинтересовалась. С его стороны ничего не будет. Это я вам гарантирую.

– Будет или нет, никто этого достоверно не знает, свечку никто не держал. Но его обвинят в этом, если мы не вмешаемся.

– Что вы такое говорите? В чем его обвинят?

Хелен поняла, что чуть не проговорилась, но тут Гвинивера встала и объявила, что разговоры всем уже наскучили, так не потанцевать ли им, особенно когда столь достойные рыцари вернулись с победой?

Зал одобрительно загудел. Гвинивера вышла из-за стола и оглядела зал.

Гавейн шепнул Хелен:

– Королева выбирает самого достойного рыцаря и оказывает ему честь, приглашая на танец.

– И наверняка не только на танец, – едва слышно пробурчала Хелен, глядя на ослепительную красавицу в платье цвета меда, с перевитыми золотыми лентами волосами, спадающими почти до пола. На голове ее, слегка прикрывая волосы, блестела вуаль из золотых нитей.

Королева кокетливо колебалась, дразня рыцарей, которые кричали со своих мест, хлопали в ладоши, а самые нетерпеливые даже вскочили со своих мест, забыв о дамах, сидящих рядом с ними. Но Гвинивера отвернулась от них и, с кошачьей грацией обойдя своего мужа, слегка поклонилась Ланселоту, отчего в вырезе платья показалась ее алебастровая кожа. Ланселот сидел не шелохнувшись. Как заметила Хелен, хоть он и потерял дар речи от откровенных взглядов королевы, но по-прежнему был хмур и, видимо, не собирался поддаваться на ее чары. Гавейн сказал: «Гарантирую, ничего не будет». Откуда эта уверенность? В саду, в беседке, похоже, у Ланселота не было такой решимости сопротивляться чарам королевы.

– Я приглашаю вас, сэр Ланселот. Если вы еще не забыли нужные па. – Королева так посмотрела на него, что слепому стало бы ясно, куда она его приглашает. И будто взгляда было мало, она прикусила нижнюю губу, как бы в нетерпении ответа.

Ланселот вскочил так стремительно, что стул позади него чуть не упал. Хелен, зачарованно смотревшая на эту пикантную сцену, услышала за спиной тяжкий вздох Гавейна.

– Вот почему Ланселот бывает в Камелоте весьма редко, предпочтительно в отсутствие королевы, – сказал он полушепотом.

У Хелен не было времени размышлять над словами Гавейна. Королева, ведущая Ланселота за руку вниз, где уже освободили место для танцев, казалась ей удавом, гипнотизирующим кролика. Поэтому Хелен вскочила, не задумываясь о том, что она грубо нарушает придворный этикет, повернулась к Артуру и выпалила:

– Ваше величество, позвольте пригласить вас!

И была удовлетворена, когда Гвинивера обернулась и в ее холодных голубых глазах отразилась досада и враждебность. Хелен возмутилась. Так, значит, королеве нужен и Ланселот, и Артур? Почему бы ей не удовлетвориться только одним из двух самых могущественных и прекрасных рыцарей, которых знала история? Почему ей нужны они оба?

Вопреки ожиданиям Хелен король оказался превосходным танцором. Она с удовольствием кружилась в танце, искоса поглядывая на сладкую парочку. Рядом с ними танцевал Тристан с какой-то весьма привлекательной девушкой и, похоже, был доволен. Гавейн и Персиваль не танцевали, но тоже спустились вниз и сейчас беседовали с какими-то дамами.

Тут до нее донесся довольный серебристый смех Гвиниверы, и Хелен вновь обратила внимание на эту парочку. Похоже, все разногласия были позади, и теперь Ланселот с Гвиниверой очень мило беседовали, и он даже улыбнулся ей! Хелен ощутила, как Артур непроизвольно сжал ее плечо. «Значит, ему не все равно», – подумала Хелен, глядя на хмурое лицо легендарного короля. Нужно отвлечь его от плохих мыслей. Она решительно остановилась и попросила музыкантов закончить играть. Танцующие пары недовольно уставились на нее. Но Хелен не смутилась. Она должна любыми способами предотвратить беду.

– На днях король пожелал узнать, чему учат молодых девушек в Риме. Разумеется, всего ему знать не нужно, особенно того, как мы учимся обольщать рыцарей, – с улыбкой начала она, видя, как люди успокаиваются, а потом начинают смеяться. – Но кое-что я все же могу рассказать. И научить вас, если желаете.

Артур улыбнулся.

– Это то, что вы сделали, когда мы в первый раз встретились? – Он слегка поклонился, неуклюже изобразив реверанс, но Хелен помогла ему, повторив самый изящный, на какой была способна.

– Это приветствие для знатных господ. Для барона, для графа, для короля, – за каждым объяснением следовал реверанс, и Хелен закончила демонстрацию самым глубоким, повернувшись к Артуру.

Все восторженно захлопали.

– Но это также благодарность дамы. Например, в ответ на приглашение на танец. Ваше величество, пригласите меня еще раз.

Артур склонил перед ней голову и подал руку. Хелен изящно присела в реверансе, уже начиная думать о своих бедных коленях, и так же изящно вложила свою руку в ладонь короля.

– А теперь я хочу научить вас одному танцу.

Она попросила музыкантов проиграть пару мелодий, которые они исполняли за обедом, и, отобрав наиболее подходящую, приказала играть в темпе танца, который она будет показывать. Затем вновь подошла к королю и положила одну его руку себе на талию, в другую, вытянутую, вложила свою ладонь. Свою руку она положила ему на плечо, встав, таким образом, в классическую позу для вальса.

– Я буду вас вести, а вы двигайтесь в такт мне, – сказала она королю и начала танец.

К концу вечера популярность Хелен буквально зашкаливала. Все рыцари мечтали танцевать с ней, и ей не хотелось никого обижать. Хелен потанцевала со всеми, кроме Ланселота, который вдруг куда-то исчез. Королевы в зале также не было.

Обеспокоенная, Хелен вырвалась из объятий очередного кавалера и побежала в покои Ланселота. Она вошла стремительно, даже не постучавшись, и увидела, как Ланселот вскочил с постели. Он был без рубашки, и вид его голого торса заставил Хелен отвести взгляд. Она не сомневалась, что в постели он был не один.

– Что вы здесь делаете? – спокойно сказал он.

– Спасаю вашу шкуру, а заодно и Британию, – зловещим шепотом ответила Хелен. – Я сейчас отвернусь, а она пусть уходит.

– Здесь никого нет, кроме меня и вас.

– Неужели? – язвительно проговорила Хелен и, подойдя к кровати, отдернула полог. Там в самом деле никого не было.

– А кого вы ищете? – с полуулыбкой поинтересовался Ланселот, становясь рядом с ней и прижимая ее к кровати.

Хелен попыталась его оттолкнуть, но ничего не вышло. К тому же как только она прикоснулась к нему, по ее телу прошла мелкая дрожь. Она поспешно отдернула руки.

– Вы ведь думаете, что у меня шашни с королевой, – продолжил он, а его руки обхватили ее за талию. – Как вы говорите: из-за этого может погибнуть Британия. Неужели вы думаете, что я враг своей стране? И враг своему названому брату?

Он схватил ее лицо в ладони.

– Неужели вы думаете, что я настолько бесчестен, что пересплю с женой своего брата? – прошептал он. – Да, Гвинивера приходила ко мне. Вчера, сегодня, год назад. И каждый раз я отсылаю ее. Год за годом мне становится все труднее, я не замечаю других женщин, кроме нее.

Хелен смотрела в его темные, бездонные глаза и боялась ошибиться. Что она видит в них – страсть? К ней или это осталось от визита Гвиниверы?

– Не замечал, – прошептал Ланселот. – До того дня, пока не вынес вас из горящего замка. Пока вы не ударили меня. Пока не улыбнулись мне. Пока не поцеловали меня…

Она знала, что должно произойти сейчас, и дернулась в его сильных руках. Нет, этого не должно случиться! Но Ланселот так крепко сжал ее в объятиях, что она лишь сильнее ощутила, как разгорается в ней желание. И не просто желание. Ей хотелось не только любить его сейчас, ей хотелось быть с ним все время. Она не признавалась себе, отрицала предположения Гавейна, но она ревновала его к Гвинивере. Еще как ревновала! Если бы это было в ее время! Возможно, тогда она не противилась бы своему чувству. Но здесь у нее не было будущего.

– Мы не должны этого делать, – выдохнула она, вырываясь из его объятий и отходя на безопасное расстояние, если таковое было в его комнате.

– Почему? Вы нравитесь мне, я вам тоже. Мы подходим друг другу… Нам никогда не будет скучно вместе, можем ссориться, сколько хотите, – с усмешкой добавил он, по-прежнему приближаясь к ней.

Теперь Хелен оказалась прижатой к стене. Ланселот уперся руками в стену над ее головой и посмотрел в ее глаза.

– Перестаньте паясничать, – как можно строже произнесла Хелен. – Это очень серьезно. Если вы с королевой продолжите в том же духе…

– Сколько можно повторять? Я не собираюсь спать с этой расфуфыренной самовлюбленной особой! – взорвался он и отошел в сторону.

– Зато она собирается. И я не знаю почему. Неужели ей не хватает одного прекрасного и достойного рыцаря? – проворчала Хелен, глядя в его обнаженную, мускулистую спину.

– Вы считаете Артура красивым? – тут же вскинулся Ланселот.

– Конечно.

– Поэтому вы приседали перед ним так, что он мог видеть все, что находится внутри вашего платья? – взъярился вдруг Ланселот, поворачиваясь к ней.

– Это не ваше дело! – вспыхнула Хелен, ощущая, что ей приятна его ревность. – Я пыталась отвлечь внимание Артура от вас с королевой.

– Мы просто беседовали, – возразил Ланселот, усаживаясь в кресло перед камином. – Я не юнец, впервые увидевший красивую женщину. Почему бы мне не поговорить с дамой, с которой я танцую?

– Слепой увидит, что между вами что-то есть, – скрепя сердце продолжила Хелен.

Ей нужно выяснить все до конца. Испытывает ли Ланселот какие-то чувства к Гвинивере или нет? Рыцарь сидел некоторое время молча, затем глухо произнес:

– Ничего нет. Все в прошлом. То, что когда-то Гвинивера была моей невестой, ничего не значит теперь, когда она замужем за Артуром.

Хелен едва не упала от удивления и с раскрытым ртом уставилась на Ланселота.

– Что вы сказали? Гвинивера была вашей невестой?

Ланселот устало кивнул и закрыл глаза.

– Но этого нет в легенде, – едва слышно прошептала Хелен, не переставая удивляться. Вот откуда эта история о великой любви! Они были помолвлены! Но что же случилось? Почему Гвинивера вышла замуж за Артура, хоть и продолжала любить Ланселота? То есть это в легенде она продолжала любить Ланселота, а на самом деле кто ее знает, что было у нее на уме.

– Снова вы со своими легендами, – вздохнул Ланселот. – Когда, наконец, вы перестанете играть в эту игру?

– Я не играю. Все это правда. Поэтому я предупреждаю вас: если ваша бывшая невеста попросит вас о помощи или еще о чем-нибудь подобном, бегите от нее подальше. Это погубит и вашу жизнь, и Артура, и все королев…

– Все, хватит, – резко прервал ее Ланселот и встал. – На сегодня довольно. Думаю, вам лучше уйти. Я не собираюсь в очередной раз выслушивать этот бред.

На глаза Хелен навернулись слезы от такой несправедливости. Минуту назад он сжимал ее в своих объятиях, а теперь гонит прочь. Она гордо вскинула голову. Он не увидит ее слез. Степенно и с достоинством она покинула его покои.

Ланселот долго лежал без сна, не зная, о чем думать в первую очередь – о новом союзе, ради которого Артур пригласил его и Гавейна в Камелот, или о своих запутанных чувствах к женщинам.

При встрече с Гвиниверой его охватывали злость и ярость. Ему не хотелось видеть ее, не хотелось находиться с ней рядом, наоборот, он снова и снова вспоминал, как она его предала. И все же в какой-то степени она до сих пор была небезразлична ему. Они выросли вместе и, став подростками, узнали, что предназначены друг другу в супруги. С того момента Ланселот начал проявлять к ней повышенное внимание, начал заботиться о ней, защищать ее – ведь это была его нареченная. Никогда ни словом, ни делом он не позволил себе обидеть или оскорбить ее. Он всегда был на ее стороне во всех ее шалостях и начинаниях. И даже когда она ругалась с отцом, тоже был на ее стороне, стараясь найти компромисс между ними.

Он был не просто безразличным женихом, которому в один прекрасный день суждено взять ее в жены, он был ее другом с детства, и постепенно дружба переросла в более сильное чувство. Их отношения не были мимолетны, они были проверены временем. Так, по крайней мере, он думал. Именно поэтому ему было сложно простить ей эту измену, усугубившуюся еще тем, что Гвинивера быстро охладела к Артуру и вновь начала проявлять интерес к нему. Особенно после того, как он пришел в себя и опять стал появляться в Камелоте, где, конечно, дамы не обделяли его вниманием. Возможно, она его ревновала? Но теперь он не принадлежал ей. Поняв, что Гвинивера не отступится, и не желая портить отношения с Артуром, Ланселот проводил в Камелоте очень мало времени, и преимущественно в отсутствие королевы.

С тех пор прошло уже три года, а Гвинивера все никак не успокоится. Вчера она попросила его прийти в беседку в саду, сказав, что нужна его помощь. Как он мог ей отказать? На вопрос, какая помощь требуется, Гвинивера не ответила, но снова начала давнюю игру.

Хелен говорит, что он не должен соглашаться оказывать помощь королеве, это может быть чревато. Но откуда ей знать, что произойдет? Если хоть на минуту допустить, что она все же знает, то придется поверить ее россказням насчет будущего. Нет, гораздо проще думать, что эта девица не в своем уме. Однако если не принимать во внимание ее бредовые идеи насчет будущего, она весьма здравомысляща. Но не стоит также забывать, что она племянница леди Кассандры, которая утверждает, что дружит с Мерлином. Да каждый ребенок знает, что Мерлин не более чем волшебник из сказок. Если ее племянница такая же выдумщица, то верить ей наверняка не стоит.

Но, если отбросить в сторону неуемные фантазии, которыми наполнена голова Хелен, приходится признать, что она волнует его. В самом деле, он никогда не встречал женщины, подобной ей. Все дамы, которых он знал, безоговорочно были готовы уступить ему, потому что он – Ланселот. А Хелен с самой первой их встречи перечила ему и шла наперекор, в то же время утверждая, что все это делается для его же блага. А теперь вот решила спасти его от Гвиниверы! Он усмехнулся. Эта штучка вполне может заставить его забыть о Гвинивере, стоит лишь вспомнить, как она реагирует на его взгляды и прикосновения. Да и он сам не может сдержать рук, когда они оказываются наедине. Его будто магнитом притягивает к ней, и остается лишь удивляться, как это они продержались так долго, не оказавшись в постели.

Ланселот вспомнил, как недавно держал Хелен в объятиях и ее темные волнистые волосы, пахнущие розами, окутывали его руки. Она так беспомощно пыталась оттолкнуть его, прижимая маленькие ладони к его голой груди, но это лишь сильнее распаляло его желание. Вспомнив, как безотчетно она подалась к нему, Ланселот с протяжным стоном перевернулся на другой бок и яростно взбил подушку. Опять из-за этой ведьмы он не будет спать всю ночь. И уж если он не сможет заснуть, то лучше подумать о новом Союзе, будет хоть какая-то польза.

На следующий день наконец приехали остальные приглашенные вожди, и уже можно было начинать серьезный разговор. Артур предлагал объединить не только земли вокруг его королевства, но все земли Британского острова, за исключением, естественно, северных племен, против саксов. Саксы, захватив Кент, как будто успокоились, но это лишь видимость. На континенте не утихают войны в сакских племенах, им нужны новые земли, и они могут последовать за своими сородичами, уже обжившимися в Кенте. На этот случай и нужен новый, более могучий Союз.

– А кто же будет главным над всеми нами? Не ты ли, Артур? – раздался голос одного из вождей.

Другие зашумели, кто соглашаясь, кто отрицая. Ланселот недовольно оглядел собравшихся. Каждый из них трясется за свою власть, думая, что Артур хочет просто увеличить свое королевство. Шум все не утихал, и Ланселот встал. Остальные вдруг затихли. Почти все из них побывали в боях за свои земли, но ни один не командовал огромным войском, не сражался почти ежедневно с сакскими отрядами, и поэтому каждый здесь уважал и боялся Ланселота – ведь это он сдерживал натиск саксов на границе своих земель, защищая, таким образом, все их королевства тоже. В их глазах он был равен Артуру. Ему симпатизировали даже те, кто не переносил главу Союза, ведь Ланселот в отличие от Пендрагона, не претендендовал на их королевства. Он был отличным воином и полководцем, но не жаждал власти.

– Много лет я состою в Союзе с королем Логрии, – начал Ланселот. – И Гавейн Оркнейский тоже, и другие короли, собравшиеся здесь. Скажите, кто из вас хоть раз сомневался в честности Артура Пендрагона?

Вожди закачали головами. Никогда Артур не давал повода усомниться в своих намерениях.

– И скажите, кто первым предложил объединиться, чтобы одолеть саксов? Кто не побоялся за свою власть, когда пригласил Марка Корнуоллского вступить в Союз? Ведь тогда король Марк был самым могущественным среди нас. Но Артур не дрожал за свою власть. Он понимал, что лишь вместе можно одолеть врага.

Посмотрите, к чему привело наше объединение! – продолжал Ланселот, пристально глядя на сидящих перед ним вождей. – Вот уже почти десять лет мы с вами живем в мире. Наши дети не знают ночных набегов саксов, наш хлеб не вытаптывают, наши дома не сжигают. Мы бываем друг у друга в гостях, ведем торговлю с другими странами. Разве десять лет назад, когда горела наша земля, а саксы бесчисленными полчищами устремлялись все дальше на север и запад, мы могли об этом мечтать? Скажи, Лоарн, разве не думал ты, что саксы в один прекрасный день доберутся и до тебя? А ты, Маноган, разве сейчас ты не жалеешь, что не принял предложения Артура, ведь твое королевство лежит в руинах?

Король, к которому он обратился, горестно покачал головой. Слишком многие настраивали его против Артура, говоря, что тот отстранит его от власти и захватит его землю, именно поэтому он не принял предложения о помощи раньше.

Ланселот вновь обвел всех взглядом.

– Мы должны быть как пальцы в кулаке – поодиночке их легко сломать, но если они сожмутся в кулак – это грозная сила! – Он сжал собственный кулак и поднял руку, наглядно демонстрируя весомость своих слов. – Лишь объединившись, мы сможем сохранить мир на наших землях!

Последние его слова утонули в одобрительных криках. Вожди начали поднимать вверх руки, голосуя за новый Союз.

Ланселот, усаживаясь обратно, посмотрел на Артура. Тот улыбался. Наконец-то осуществится его мечта – объединить все земли Британии и дать отпор врагам извне. Теперь будет гораздо легче охранять границы и с юго-запада, где королевство саксов, и с севера, от диких племен пиктов и скоттов.

Тристан и Гавейн похлопали Ланселота по плечу.

– А я и не знал, что ты умеешь говорить с вождями. Думал, ты только простых воинов можешь вдохновлять на бой, – с улыбкой произнес Гавейн, надеясь, что его шутка заставит Ланселота улыбнуться. Однако друг был мрачен.

– Осуществилась наша мечта, Ланселот, почему же ты не рад?

Задумавшийся рыцарь даже не увидел, как нему подошел Артур. Он лишь мельком взглянул на своего названого брата и нехотя встал. Артур обнял его, затем обнял Гавейна.

– Я рад. – Ланселот собрался уйти, но Гавейн удержал его.

– Нужно выбрать военачальника, – предложил один из новых членов Союза, но его тут же перебили.

– Ланселот! Кто же еще!

– Да! Он столько лет командует войсками, пусть продолжает дальше!

– Мы верим тебе, Ланселот!

Ланселот, уже вырвавшийся из рук Гавейна, взглянул на Артура, вопросительно смотревшего на него.

– Хорошо. Я согласен, – сказал он и покинул зал, сопровождаемый одобрительным гулом.

– Какая муха тебя укусила? – Гавейн, против обыкновения сердитый, прервал тренировку Ланселота.

Тот, сосредоточенно махавший мечом, от неожиданности чуть не задел своего друга.

– Что с тобой случилось? Разве ты не слышал, как я к тебе шел? – Гавейн едва успел увернуться от меча. – Давай-ка сядем, и ты мне все расскажешь. И Артур, и мы с тобой давно ждали объединения с остальными королевствами. А сейчас ты выглядишь так, словно тебе и не нужно ничего этого! Почему ты избегаешь Артура? В прежние времена мы бы сидели вместе за праздничным столом и попивали мед, празднуя успех.

– В прежние времена все было по-другому. Мы были молоды и…

– Ты и сейчас молод, – возразил Гавейн. Но увидев, какими сердитыми стали глаза друга, все понял. – А, Гвинивера. Что еще она сделала?

– Снова взялась за старое.

Гавейн вздохнул. Неужели королева так никогда и не успокоится?

– Получается, леди Хелен права? У вас вспыхнули старые чувства? – спросил он.

Ланселот от ярости аж взвился.

– Да когда вы отстанете от меня со всем этим? Сколько раз можно повторять? Ничего между нами нет!

Гавейн с силой посадил Ланселота на скамью.

– Тише ты. Еще бы выкрикнул ее имя на всю округу.

– Как же вы с Хелен меня достали! – сквозь зубы прорычал Ланселот, сжимая меч.

– Но ведь Гвинивера не перестает виться вокруг тебя.

– Пусть вьется, ей ничего не перепадет.

– Но почему она снова начала эту игру? Может, ей что-то нужно от тебя?

Ланселот немного замялся, затем все же решил поделиться с другом своими соображениями:

– Вчера она попросила меня встретиться с ней в беседке, сказала, что нужна моя помощь.

– И ты, как всегда, решил сыграть роль благородного рыцаря и помчался к ней?

– Она не чужой человек мне. Мы выросли вместе, и я обещал ее отцу заботиться о ней. И если ей нужна помощь, а я могу помочь, то я сделаю это.

– Теперь у нее есть могущественный муж для любой помощи, – заметил Гавейн. – Ладно, и какой помощи она от тебя хочет?

– Она не сказала. Может, и сказала бы, не появись эта ведьма Хелен.

– Ну, леди Хелен вовсе не ведьма. Я бы сказал, что она просто ревнует тебя к королеве.

Ланселот усмехнулся:

– Никакой ревности. Она втемяшила себе в голову, что спасает Британию. Вообразила, что между мной и Гвиниверой может что-то быть и от этого вся Британия погибнет. Чушь какая-то. Называет это легендами.

Гавейн призадумался.

– В этом есть своя правда. Если вдруг ты вновь сойдешься с Гвиниверой… да сиди ты спокойно, я ведь просто размышляю. Если вдруг такое случится, то весь новый Союз распадется. Между тобой и Артуром начнется война. Весь наш труд пропадет. А саксам и противникам Союза это только на руку.

– Я тоже думал об этом, – согласился Ланселот. – Вот почему я уезжаю из Камелота завтра же. Пока Гвинивера не придумала еще чего-нибудь. Мне кажется, она ни перед чем не остановится.

– Но зачем это все королеве? Неужели она до сих пор любит тебя? – задумался Гавейн.

– Любит! Ха. Она так же крепко любила меня, когда приняла предложение Артура, – скривился Ланселот. – Хелен думает, что я глуп и попадусь на удочку Гвиниверы, как юнец, не видавший красивой женщины. Но я не собираюсь повторять эту ошибку. Королева что-то задумала, но я не допущу, чтобы она вновь использовала меня в своих целях.

Ланселот встал, схватив рубашку, лежавшую на скамье, вскочил на коня и поспешил прочь. Гавейн задумчиво посмотрел ему вслед. Если Ланселот так легко согласился помочь Гвинивере вчера, то что его остановит в следующий раз, когда королева поманит пальчиком? Не похоже, что он вылечился от этой болезни.

Хелен сидела на балконе, выходящем на тренировочное поле, и думала. И чем больше она думала, тем больше приходила к выводу, что попала сюда не случайно. Как раз примерно в это время (ну что такое два-три года в тысячелетней истории?) должно произойти похищение королевы, после которого идиллическая жизнь в Камелоте и во всей Британии, описанная в легендах о короле Артуре, пойдет наперекосяк. Ведь не может Ланселот спасать королеву в пятьдесят лет? Не может. Значит, он должен спасти ее в пору, когда он в расцвете сил. Интересно, сколько ему? На вид не больше тридцати. Она повернулась к Селине, занятой вышивкой.

– Сколько сэру Ланселоту лет? – переспросила удивленно Селина, но затем ответила: – Тридцать.

– Ага. А Гвинивере?

– Я точно не знаю, но могу узнать. А зачем вам это, леди Хелен?

– Любопытной Варваре нос оторвали, – скороговоркой произнесла Хелен, наслаждаясь видом того, как обнаженный по пояс Ланселот тренируется.

Селина сначала покачала головой, когда Хелен попросила ее найти такое место, откуда можно было наблюдать за рыцарями, но все же привела ее сюда. Хелен нужно было без помех записать, как тренировались рыцари этой эпохи. Но оказалось, что тренировки в Камелоте такие же, как в Солсбери, и поэтому она сейчас просто наслаждалась видом. Хелен увидела, как к Ланселоту подошел Гавейн, и насторожилась. Нет, они не могут видеть ее, к тому же ее загораживают цветы, во множестве высаженные на балконе. И Хелен с удовольствием продолжила свой шпионаж.

Так, если она единственная во всем этом мире, кто знает, что может произойти в скором времени, значит, она единственная, кто может это предотвратить. Может, это и есть ее миссия, как она сказала об этом Ланселоту? И может, после выполнения этой миссии кто-то или что-то наконец вернет ее обратно? Или она попросту проснется от этого долгого и красочного сна.

Нужно разработать план действий. Но с чего же начать? Хелен посмотрела на Ланселота, который вдруг вскочил на коня и направился в замок. Может, пойти поговорить с ним? Но, вспомнив, чем закончился вчерашний разговор, Хелен передумала. Нужно начать с того, что она делает всегда, – собрать информацию, а затем действовать. Пока она знала лишь, что Гвинивера зачем-то решила соблазнить своего бывшего жениха.

Она посмотрела на поле, где сидел Гавейн. Он хороший друг и не откажет ей в помощи, особенно если это будет на пользу Ланселоту. К тому же там их никто не сможет подслушать.

К тому времени, как она выехала из дворца, Гавейн уже собрался обратно, поэтому Хелен встретила его на полпути.

– А я спешила к вам, сэр, – с улыбкой произнесла Хелен, стараясь выглядеть как можно любезнее.

– Зачем же, леди Хелен? – с такой же дружелюбной улыбкой осведомился Гавейн.

– Я хотела поговорить с вами в таком месте, где нас никто не смог бы подслушать. Увидела вас здесь и решила приехать, пока нет рыцарей.

– Вы заставите мою жену ревновать, – вновь улыбнулся Гавейн. – Прекрасная дама ищет моего общества в пустынном месте.

Хелен с досадой поморщилась. Она совсем забыла о нравах этой эпохи.

– Но где же мы можем поговорить наедине?

– А что вы хотели узнать? Мы можем поговорить по дороге обратно в замок.

Хелен поколебалась, не решаясь задать свой вопрос. Опять ее посчитают излишне бесцеремонной, любопытной и бестактной. Но наука требует жертв.

– Я узнала, что Ланселот и Гвинивера были помолвлены, – начала она.

– Откуда вы это узнали? – Гавейн мгновенно насторожился. Ланселот прав: вечно эта леди Хелен сует свой нос не в свои дела.

– Сэр Ланселот сам сказал мне об этом. Но больше я ничего не знаю. Почему Гвинивера предпочла Ланселоту Артура? А сейчас она снова пытается подобраться к Ланселоту. Зачем ей это нужно? Ведь в свое время она отказалась от него.

Гавейн задумчиво погладил бородку.

– Зачем вам это знать? Это все в прошлом.

Что могла ответить Хелен? «Я знаю, что произойдет в ближайшем будущем и могу это предотвратить?» Она лишь умоляюще посмотрела на Гавейна.

– Он больше ничего мне не скажет. Не заставляйте меня обращаться за информацией к служанкам.

– Вам до такой степени нужно это знать? – приподнял брови Гавейн.

Хелен лишь кивнула. Гавейн придержал коня, останавливаясь.

– Лучше бы вам услышать все это от самого Ланселота. Рассказывать любовную историю друга за его спиной – в этом мало чести. Но хорошо же.

Их королевства находятся рядом, и вопрос объединения путем женитьбы своих отпрысков давно был решен между их отцами. Но Ланселот и Гвинивера к тому же любили друг друга. По крайней мере, так думали мы все. Они были прекрасной парой. На всех турнирах и балах их избирали королем и королевой торжества. Ланселот – бесстрашный воин, безупречный рыцарь и, наверное, как вы успели заметить, весьма хорош собой, – начал Гавейн, бросая на нее мимолетный взгляд.

Хелен немного покраснела, вспомнив, что случилось на старинных развалинах перед тем, как приехал Гавейн. Хорошо еще, что он их не видел.

– А Гвинивера – просто солнце, луна и звезды, вместе взятые. Ланселот боготворил ее. Готов был носить на руках, совершать ради нее немыслимые подвиги. Он даже пел ей баллады, – с печальной улыбкой продолжил Гавейн.

Хелен удивленно вскинула брови. Представить грозного, мрачного Ланселота с лицом, заросшим бородой, полузажившим шрамом и дьявольскими глазами сидящим у ног прекрасной дамы с лютней в руках казалось ей немыслимым. Увидев изумленное лицо Хелен, Гавейн поспешил объяснить:

– Это было давно. Тогда он еще был восторженным влюбленным, хоть и настоящим воином, не раз участвовавшим в боях.

Хелен представила себе лицо молодого Ланселота. Без неизменной щетины, которую при ней он брил всего один раз – после пожара, без шрама на лбу, и, конечно, взгляд его глаз не был таким мрачным и угрюмым – ведь любимая женщина еще не успела бросить его.