Текст книги "Карающая длань"

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ,
в которой трон Пограничного Королевства опять меняет хозяина

В эту ночь Дамаллу удалось ненадолго заснуть, но его сон был неспокоен. Королю снились кошмары, и в каждом из них он погибал. Король с криком просыпался и снова пытался задремать… Все вокруг казалось ему наполненным угрозой, хотя за дверями дежурили двое лично отобранных королем и преданных ему стражников, узкие окна спальни закрыты крепкими ставнями, запертыми за засовы, и даже дымоход в камине был давно наглухо перекрыт железной решеткой.

И все же Дамалл боялся. Он лежал на слишком большой для одного человека кровати, натянув одеяло из медвежьей шкуры почти на нос, проваливаясь в кошмарные сновидения и в ужасе просыпаясь. Высокие каменные стены древних покоев казались ему сводами склепа, из которого нет выхода… Сейчас король завидовал последнему из своих подданных, а в особенности приходившим сегодня днем Эрхарду и Конану. Они-то наверняка сидят в шумном трактире, где много людей и нет места никакой нечисти…

После очередного короткого забытья, наполненного пугающими грезами, Дамалл вытер выступивший на лбу холодный пот и придвинул поближе к изголовья кровати свой двуручный меч. На этот раз ему привиделось, что оборотень перебил стражу у дверей, вошел и склонился над почти потерявшим от страха сознание человеком. С поблескивающих клыков твари падала вязкая слюна, а из пасти вырывалось смрадное дыхание…

– Чего ты боишься, король? – прозвучал в тишине спальни глуховатый насмешливый голос. Сердце Дамалла сделало попытку сорваться с полагающегося ему места, а затем часто заколотилось, но надо отдать должное королю Пограничья – он не подпрыгнул и на заорал благим матом, а протянул руку за мечом и медленно повернул голову в направлении звука.

– Мужество у тебя всегда было, хоть и немного, – с коротким смешком признал голос. – Зажги свечу, при свете беседовать как-то приятнее…

Тщетно пытаясь унять дрожь в руках, король застучал кремнями и вскоре небольшой язычок оранжевого пламени заплясал на фитиле толстой восковой свечи, закрепленной в массивном серебряном подсвечнике на столе около кровати. Подождав, пока свеча разгорится, Дамалл сел в постели и поднял ее повыше. Неяркий трепещущий свет выхватил из окружающего мрака бледное, еще нестарое мужское лицо.

– Ты? – удивился и вместе с тем облегченно вздохнул король. – Как ты меня напугал… Что тебе понадобилось так поздно? И как тебя пропустила стража?

– Что мне нужно – сейчас поймешь, – усмехнулся посетитель. – А что до стражи, то на свете существует множество способов избавиться от нее…

– Мои воины неподкупны, – отрезал Дамалл, хотя не был уверен в этом до конца.

– А кто говорит о деньгах? – по-звериному оскалился гость, показав длинные волчьи клыки.

– Не может быть… – слабеющим голосом прошептал король, сжимая шершавую рукоять меча. – Нет…

– Может, – жестко и холодно бросил поздний визитер. – Я порвал им глотки прежде, чем они успели вскрикнуть. Оставь свой меч, он тебе больше не потребуется.

Оборотень схватил лежавшие на краю постели ножны, не позволив королю вытянуть из них слишком длинный для ближнего боя клинок, и тяжело прыгнул на заскрипевшую кровать. Но под подушкой у Дамалла был припрятан еще один козырь…

Оборотень, ухмыляясь, протянул лапу к горлу казавшегося беззащитным человека, и ее тут же обожгла острая боль. Тварь с недоумением уставилась на появившийся на тыльной стороне ладони длинный кровоточащий порез, словно не понимая, откуда он взялся. Воспользовавшись замешательством ночного убийцы, Дамалл рискнул использовать свой единственный шанс на спасение и бросился на оборотня, пытаясь ударить в брюхо. Он не промахнулся – кинжал по самую рукоять погрузился в левую сторону живота, существо тихо взвыло и всей тяжестью навалилось на человека. Дамалл отчаянно пытался вырваться, но зверь, даже раненый, оказался сильнее, подмял противника под себя и сомкнул челюсти на горле.

Уже умирая, король сумел прохрипеть:

– Будь ты проклят, изменник… – и удивился той душевной легкости и покою, что медленно опустились на его истерзанное сознание…

Оборотень вволю напился крови и теперь лежал на кровати, тяжело дыша и восстанавливая силы после короткой схватки. Наконец, он поднялся, со стоном выдернул засевший клинок и презрительно пихнул неподвижное человеческое тело.

– Будь ты проклят! – передразнил он, отрезая кинжалом кусок ткани от занавесей и перевязывая рану, оказавшуюся хоть и глубокой, но не опасной. Закончив, убийца дотянулся до столика у кровати и взял корону королей Пограничья – золотой обруч с тремя резными дубовыми листьями. Покрутив ее, оборотень примерил венец на свою голову и фыркнул:

– Как раз впору… Осталось самое малое – стать королем.

Он с сожалением положил тускло блеснувшее сокровище обратно и, держась за покалеченный бок, покинул спальню.

…Конан только-только успел задремать, когда со стороны дворца донеслись громкие вопли ужаса и слитный победный вой. Он подскочил в кровати, разбудив испуганно вскрикнувшую Селену, и некоторое время тщетно пытался сообразить, что происходит. Спросонья ему показалось, что какая-то кошка по собственной глупости забралась на псарню, но потом он уловил в вое знакомые нотки, со вздохом поднялся и начал торопливо одеваться.

– Я с тобой, – немедленно заявила Селена.

– Сиди здесь, – недовольно буркнул киммериец, натягивая штаны и сапоги. – Ты еще будешь под ногами крутиться… Даже ночью мне покоя нет! Счас всех поубиваю, чтобы спать не мешали, и сразу вернусь.

Куртку варвар одевать поленился, схватил меч – ощутимо задрожавший в руке и переливавшийся волнами синего света – и, прогрохотав по шаткой лестнице гостиницы, выскочил в ночь, направляясь к развалинам королевского дворца.

…У входа в главную галерею в луже собственной крови валялся мертвый стражник с разорванным горлом. Мимоходом посочувствовав бедняге, киммериец перепрыгнул через загораживающее дорогу тело, повернул за угол и лицом к лицу (вернее, к морде) столкнулся с мохнатой лесной тварью. Человек и оборотень ошалело уставились друг на друга, однако Конан пришел в себя быстрее, одним размашистым ударом снес полузверю голову и побежал дальше. По пути он наткнулся еще на несколько трупов стражников, а парочка оборотней, завидев варвара, предусмотрительно юркнула за груду камней…

Возле деревянных створок нового дворца обнаружился проткнутый копьем оборотень, все еще упрямо пытавшийся ползти и слабо зарычавший при виде вооруженного человека.

«А за дверью наверняка окажется пара мертвецов,» – мимоходом подумал Конан, коротким ударом добив извивающееся чудовище. Так и оказалось – у обоих стражников было разорвано горло. Обойдя тела и стараясь не наступать в лужи натекшей крови, варвар продолжил бег. Где-то впереди – похоже, в тронном зале – раздавались лязгающие удары мечей, пронзительные вопли и торжествующий вой.

Киммериец примчался вовремя – около дюжины оборотней зажали в угол десятка три уцелевших стражников дворца, и в царившей суматохе никто не обратил внимания на появление еще одного действующего лица. Оборотень, в чьи обязанности входило следить за входом в тронный зал, увидев человека со сверкающим в полутьме мечом, разумно предпочел смыться, бросив своих собратьев на произвол судьбы.

А им пришлось тяжко – беззвучно обрушившийся на стаю варвар первым же ударом снес головы двоим подвернувшимся тварям, а третью вернул в человеческий облик и прикончил одним коротким прямым ударом. Воспрявшие духом стражники рванулись вперед и вскоре на каменные плиты брызнула волчья кровь…

Закончилось все на удивление быстро и почти без потерь. Конан попытался узнать у ошеломленных стражников, заметил ли кто-нибудь, откуда взялись оборотни, но все только разводили руками – твари внезапно объявились во дворце, набрасываясь на всех встреченных по пути людей.

– А Его величество? – внезапно вспомнил кто-то из охраны дворца. – Что с королем? Вдруг оборотни добрались до него?

– Только этого еще недоставало, – охнул Конан. – Пошли, проверим!

По пути к королевским покоям, расположенным в глубине путано выстроенного дворца, люди наткнулись еще на нескольких ночных тварей, попытавшихся удрать, а у дверей в комнаты короля лежали двое мертвых охранников. Томимый нехорошими предчувствиями, киммериец толкнул незапертые створки и вошел. Уцелевшая стража дворца толпилась снаружи.

На тонконогом столике возле залитой кровью кровати мирно горела свеча, освещая бледное лицо Дамалла с широко открытыми и глядящими в никуда глазами. За дверями кто-то приглушенно всхлипнул.

«Вот так все для тебя и закончилось… – с внезапной печалью подумал варвар, решительно протянув руку и закрыв мертвецу глаза. – Зарезали в собственном дворце, в своей же постели. Кажется, он даже пытался защищаться…»

За сгрудившейся под дверями стражей возникло какое-то движение и чей-то встревоженный голос настойчиво потребовал немедленно пропустить его к королю. Наконец, растолкав стражников, в комнату ворвался не старый еще мужчина в тяжелом бархатном халате с висевшей на перевязи правой рукой. Незнакомец носил короткие, тщательно подстриженные усики и длинные вьющиеся волосы, а при ходьбе странно кособочился влево. Войдя, неизвестный замер, остолбенело уставившись на кровать и лежавшего на ней Дамалла.

– Он умер? – сглотнув, спросил он, скорее для того, чтобы просто что-то сказать.

– Как видишь, – развел руками варвар. – А ты кто? Что с тобой случилось?

– Я советник короля… Был, – поправил сам себя незнакомец. – Услышал шум и крики посреди ночи, выскочил в коридор и налетел на оборотня. Он порвал мне бок и руку, но меня спас один из стражников, да успокоится его душа на Равнинах Мертвых…

– Понятно, – кивнул Конан и вышел из комнаты, оставив растерянного советника и перепуганную стражу самим решать, как теперь быть. Интересно, кто же теперь станет королем в Пограничье?.. Ну и страна! Не-ет, надо сматываться отсюда и как можно скорее…

* * *

Утром Конана разбудил Эрхард – Селена с утра пораньше куда-то ушла. Оказалось, что советник желает видеть героев Пограничья и главных участников недавней охоты на оборотней.

У «Короны и посоха» толпились все обитатели дворца и столицы, оживленно обсуждая события минувшей ночи. Мельница слухов и сплетен крутилась вовсю, но главным перемалываемым вопросом был один, тот же, что задал себе варвар, идя вчера ночью по пустым коридорам дворца – кто займет трон? Киммерийцу казалось, что он знает ответ на него, однако он решил пока не торопиться вылезать со своим мнением.

Советник принял их в тронной зале. Кровь с плит к этому времени смыли, трупы оборотней и стражников уже убрали, сложив во дворе (Конан мимоходом спросил, сколько их. Оказалось – восемнадцать чудовищ и почти четыре десятка людей), и зал выглядел относительно готовым к приему гостей, насколько может выглядеть унылое и холодное помещение с вытершимися коврами на стенах.

– Все знают, как меня зовут? – советник покойного короля расхаживал возле трона, заложив руки на спину. Конан отрицательно покачал головой, Эрхард наморщил лоб, пытаясь припомнить, но вскоре сдался и присоединился к варвару.

– Хьярелл, – представился советник, и, помедлив, проговорил: – Я позвал вас сюда, чтобы объявить о своем решении. Не вам объяснять, что у нас за страна, и потому, дабы не допустить междоусобицы, я временно принимаю на себя обязанности короля по управлению Пограничьем…

– Дамалл умер, да здравствует Хьярелл, – вполголоса пробормотал киммериец. – Надо было с кем-нибудь об заклад побиться, что ли…

– Нет, – резко возразил расслышавший слова варвара Хьярелл. – Это совсем не так! Как только появится достойный претендент, я уступлю ему свое место и вернусь к более подходящей мне должности советника…

– Не надо вешать лапшу на уши, – перебил Конан. – Лично мне наплевать, кто будет протирать своей задницей этот старый стул, по чистому недоразумению называемый троном! Что меня действительно интересует – остается ли в силе мой договор с Дамаллом. И все!

Киммериец мысленно поздравил себя с тем, что давно уже выучился убедительно врать. Конечно, его волновало, получит он что-нибудь с казны Пограничья, но ему не нравился советник Хьярелл, собирающийся в скором времени нацепить корону и взобраться на трон. Неизвестно почему, но не нравился.

– Конечно, остается! – изумленно заявил Хьярелл. – И речи быть не может о том, чтобы нашу страну и дальше терзали эти твари! Кстати… – он пошарил за пазухой и достал увесистый кожаный мешочек. – Лови, здесь плата за хорошую службу – тысяча золотых.

Конан поймал приятно звякнувший мешочек и взвесил в руке. Настроение варвара несколько улучшилось, но неприязненное отношение к советнику осталось. Даже после того, как киммериец напомнил о том, что сумма оплаты за расправу с оборотнями увеличена вдвое, а Хьярелл без всяких возражений согласился, после чего обратился к Эрхарду:

– Вчера был убит капитан дворцовой стражи. Мне кажется, что ты именно тот человек, который должен занять его место.

Стремительно повышенный в чине десятник тоже повеселел, щелкнул каблуками, поблагодарил советника, заверив его в своей полной и всемерной поддержке. На этом аудиенция и закончилась, а друзья прямым ходом отправились обмывать полученную награду в «Корону и посох».

Когда двери за варваром и десятником захлопнулись, Хьярелл присел на краешек трона, облегченно вздохнул и вытер пот со лба. Два человека, которых он справедливо опасался, были ему пока не страшны. В скором времени он придумает, как избавиться от них раз и навсегда, а сейчас они могут быть даже полезны.

…Конан и Эрхард сидели напротив друг друга за отдельным столом и пили за всех, чьи имена могли вспомнить. Несмотря на то, что таверна была набита битком, им моментально освободили указанный столик – стоило Эрхарду только пальцем ткнуть на него. Еще бы – «Корону и посох» соизволили навестить двое героев последних дней, бесстрашных защитников Пограничья от расплодившейся нечисти! Досадное происшествие с купцом Стевартом благополучно и бесследно изгладилось из памяти обывателей, уступив место более-менее приличным подвигам, приписываемым киммерийцу. Похоже, его уже считали земным воплощением сурового Крома. Варвар, в сущности, не имел ничего против, но кое-что из сплетен было совершеннейшей чушью, например, то, что киммериец убивает оборотней одним взглядом, а его меч способен метать молнии… Краем уха слушая подобный бред, Конан усмехался, но развеивать слухи не спешил – пускай себе треплют языками.

Так варвар с Эрхардом сидели и пили, а вся таверна не сводила с них глаз. Многие так заглядывались и заслушивались передаваемыми сплетнями, что не замечали, как двое юрких воришек, по виду явных заморийцев, шныряют в толпе, срезая кошельки, радостно ухмыляясь и порой ехидно поглядывая на киммерийца. Конан давно заметил эту парочку и теперь вовсю развлекался, подсчитывая, сколько человек воры успеют облегчить от явно мешающего им золота, прежде чем их схватят за руку.

Собрав дань с по меньшей мере десятка ротозеев, один из воришек потянулся к увесистому кошельку могучего стражника, лениво прихлебывающего пиво. Казалось, стражник полностью поглощен зрелищем напивающихся героев Пограничья, но стоило проворным пальцам заморийца с зажатой в них остро отточенной по краям монетой коснуться мешочка с деньгами, как на них плашмя легло лезвие кинжала.

– Еще сунешься – руку отрублю, – даже не оборачиваясь, пообещал стражник. Вор с видом полной покорности судьбе пожал плечами и удалился от греха подальше в другой угол зала. Его напарник, окончательно обнаглев, прицелился было к кошелю Эрхарда, но Конан ласково погладил рукоять стоявшего возле стола меча, и замориец, примирительно подняв руки, тут же испарился.

К столу неожиданно подсел совершенно незнакомый приятелям молодой светловолосый парень-бритуниец с точеными чертами лица. Конан и Эрхард, уже слегка пьяные, но пока еще отлично соображавшие, недоуменно уставились на него. Бритуниец понимающе хмыкнул и жестом призвал их наклонить головы пониже.

– Помните Гиперборейский тракт? – вполголоса спросил незнакомец. – И несколько странную встречу?

– А-а, – первым догадался Конан. – Ты есть тот самый… беглец от славы?

Парень смущенно закивал:

– Да. Я уезжаю домой и хотел бы кое-что сказать вам на прощение. Во-первых, Главный находится где-то здесь, в столице. У меня нет никаких доказательств, но я уверен, что это так… Второе – вчера в бою погибли вожаки всех боевых отрядов, – бритуниец завладел пустой кружкой Эрхарда, налил себе пива из стоявшего на столе бочонка и поднял ее в шутливом приветствии: – В основном благодаря тебе, Конан. Ваше здоровье!

– Кружку отдай, – потребовал слегка обалдевший от такого нахальства Эрхард.

– Сейчас, – парень допил остатки пива и вернул кружку владельцу. – И третье, что мне удалось узнать – все, кто по-прежнему жаждет людской крови, собираются у развалин капища Чернолицых. Туда же прибудут новые вожаки из Бритунии.

– Почему из Бритунии? – не понял киммериец. – У вас что, своих не осталось?

– У меня на родине настоящее волчье логово, – с грустью сказал парень. – По-моему, сейчас туда сбежались одержимые со всего света. И еще болтают, будто там находится Верховный Вожак, который нашел саму Книгу Бытия… Слышали про такую?

– Слышали, – подтвердил Конан, вспомнив странный разговор в деревне Эрхарда. – Мрачно как-то все получается… Что еще плохого скажешь?

– Будет большая резня, – вздохнул бритуниец. – Достанется всем – и людям, и оборотням. Прольется море крови… Но мне кажется, что вы как-то сможете их остановить, – он вымученно улыбнулся. – Вот что: если окажетесь в Бритунии и вам понадобится помощь – разыщите меня. Я живу в Пайрогии, улица Фонарщиков, третий дом от начала. Кстати, все забываю представиться – Джареф, к вашим услугам, – он встал и коротко поклонился. – Я пойду, мне еще ехать сегодня целый день…

Бритуниец вышел, следом за ним выскочил один из воришек. Во время разговора он все время крутился в подозрительной близости от стола, пытаясь расслышать хоть что-нибудь. Конан посмотрел ему вслед и решительно поднялся из-за стола, бросив Эрхарду:

– Схожу отолью. Закажи еще пива, идет?

Варвар стремительно прошел через расступавшуюся перед ним толпу, толкнул дверь и вышел наружу. День стоял ясный и морозный, под ногами хрустел затянувший лужи тонкий лед. Мимо на гнедой кобыле рысью проскакал Джареф, за ним следовала нагруженная мешками заводная лошадь. Парень махнул на прощание стоявшему у порога «Короны и посоха» варвару и умчался к воротам крепости.

Воришка куда-то сгинул, но, посмотрев по сторонам, Конан заметил, как он, оглянувшись через плечо, юркнул в проулок за таверной. Киммериец неторопливо прошел до угла и остановился, прислушиваясь. Вор стоял молча, переминаясь с ноги на ногу и явно кого-то ожидая. Наконец, послышались чьи-то тяжелые шаги и низкий голос требовательно осведомился:

– Ну?

– Бритуниец разболтал варвару и стражнику о сборе в брошенном храме, про вождя и про все остальное, – зачастил вор.

– Ты убрал предателя? – перебил неизвестный.

– Не успел – он сразу вскочил в седло и удрал, – оправдывающимся тоном заныл воришка.

– Болван! – рявкнул обладатель низкого голоса, оборвав причитания заморийца.

– Кто, господин? – осторожно осведомился вор.

– И ты, и он! – раздраженно бросил незнакомец. – Ты хоть убедился, что за тобой не следили, дырявая твоя башка?

– Конечно, – обиженно сказал замориец. – Когда я уходил, варвара ничто не заботило, кроме кружки…

– Надо постараться убрать его и этого новоиспеченного сотника, – задумчиво протянул низкий голос. – Они слишком много знают… Или догадываются. На тебе за труды.

Раздался хорошо знакомый варвару звук – звон передаваемых из рук в руки монет.

– Спасибо, господин, всегда рад услужить, господин… – таким лебезящим тоном, что Конану на миг стало противно, заюлил воришка.

– Заткнись и убирайся, – рыкнул его собеседник. – Да не туда, тупица! Обойди, а я выйду здесь.

Легкие шаги заморийца удалились в противоположный конец проулка, а топанье его подозрительного работодателя приближалось. Конан аккуратно вынул из ножен кинжал, пальцем проверил его остроту и хорошо ли он ходит в руке.

Из-за угла неспешно вышел грузный, небритый повар «Короны и посоха». Увидев поджидающего его киммерийца, он замер на месте, полуоткрыв рот и уставившись на него выпучившимся глазами.

– Какая встреча! – обрадовался варвар и, не дав попавшемуся оборотню и рта раскрыть, сунул кинжал меж ребер. Толстяк захрипел, а киммериец втолкнул его обратно в щель, посадив у стены. Узкий проулок, образованный задней стеной дворца и таверной, обычно использовался посетителями «Короны и посоха» для справления больших и малых нужд, и аромат здесь стоял соответствующий. Конан поразился, как это повар с воришкой умудрились так долго проболтать.

Толстяк плюхнулся прямо в кучу нечистот и с ненавистью уставился маленькими глазками на варвара.

– Так, сейчас ты быстро говоришь мне, кто твой хозяин и сохраняешь свою жалкую шкуру, – по-деловому предложил Конан, зажимая пальцами нос и борясь с желанием как можно скорее выскочить отсюда.

– Можешь на куски резать – не скажу, – отозвался повар.

– Не скажешь, – согласился киммериец. – А, если, допустим, начать кормить тебя дерьмом, которого тут в изобилии, тогда как?

Толстяк усмехнулся:

– Руки пачкать не станешь… Да бей, мне так и так умирать, а ты ж у нас бесстрашный охотник на оборотней…

– Как ни жаль, но ты прав, – с притворной печалью вздохнул Конан и коротким ударом проткнул сердце оборотня.

Хлопнула дверь таверны и к щели засеменили чьи-то маленькие ноги.

– Гури! – окликнул пронзительный голосок. – Варвар куда-то смылся…

– Конечно, смылся, – подтвердил киммериец, двигаясь навстречу вылетевшему из-за угла воришке и демонстративно поигрывая окровавленным кинжалом. – Что, вообразил себя самым умным? Между прочим, такими как ты, я на завтрак закусываю…

Замориец побледнел, попятился, крутанулся на пятках и бросился бежать. Кинжал вошел ему точно между лопаток, бросив вперед, лицом в малопривлекательную кучу дерьма. Конан не спеша подошел, выдернул кинжал, поднял за волосы голову неудачливого воришки и перерезал горло. Затем повернулся к стене и спокойно сделал то, за чем, собственно, и пришел сюда…

Когда киммериец в самом прекраснейшем расположении духа ввалился обратно в таверну и опустился на скрипнувший табурет напротив Эрхарда, тот пробурчал:

– Тебя только за смертью посылать… Затопить нас решил, что ли?

– Да так, поболтать остановился кой с кем, – хмыкнул варвар. – Ну что, еще по одной?..

* * *

Утром у киммерийца опять болела голова. И когда после долгих поисков выяснилось, что в комнате нет ни Селены, ни капли пива, Конан готов был разнести все, что встанет на его пути в «Корону и посох». К счастью, обошлось без невинных жертв – обитатели столицы, уже познакомившиеся с тем, что представляет из себя похмелье северного дикаря, спешили заблаговременно убраться с его дороги.

В таверне уже околачивалось порядочно народу, торопливо прижавшегося к стенам, когда грохнула входная дверь и низкий, слегка хрипловатый голос проорал на весь зал:

– Пива, или сейчас все отправятся к Нергалу!

Хозяин молча выставил на сто полный кувшин с темным ячменным пивом. В три глотка осушив его, Конан протянул руку за следующим. После второй порции голова наконец прояснилась, и, прихватив с собой небольшой пузатый бочонок, варвар отправился разыскивать новоиспеченного сотника. Тот обнаружился здесь же, в таверне, за отодвинутым в самый угол столом. Эрхард беспокойно спал, прислонившись к стене, но запах пива чудесным образом заставил его разлепить глаза. Первым словом, которое он выдавил из себя, было:

– Дай.

После уничтожения половины содержимого бочонка сотник настолько взбодрился, что потребовал закуски к пиву, и они с киммерийцем попытались решить, что же теперь делать дальше с оборотнями и вообще со всем, что творится в Пограничном Королевстве. Конан согласился с тем, что выступать из столицы надо не позднее завтрашнего дня, пробормотав:

– Надоело ваше Пограничье хуже горькой редьки. Чует мое сердце – застряну я здесь на зиму…

– Никуда твоя Аквилония с пиктами не денутся, – начал было Эрхард, но его слова заглушил противный скрипучий визг, донесшийся с улицы.

– Ворота, что ли, опять не смазали, – скривился сотник и, заткнув уши, выглянул в раскрытое окно таверны. – А, это наш герольд.

Посреди площади стоял худой долговязый человек в потрепанной обтягивающей одежде с гербом Дамалла на груди – голова вепря, пересеченная мечом – и в нахлобученной набекрень маленькой шапочке с фазаньим пером. Герольд изо всех сил дул в кривую, с облезшей позолотой и вылинявшим вымпелом медную длинную трубу. Из окон окрестных домов начали высовываться головы разбуженных шумом горожан, в музыканта полетели яйца и другие подвернувшиеся под руку съедобные предметы, правда, не всегда первой свежести. Каждое удачное попадание сопровождалось восторженными воплями, заглушавшими пронзительные взвизгивания трубы. Наконец, герольд убрал свою громыхалку, откашлялся и провозгласил:

– Его величество король Пограничного Королевства Хьярелл Первый!

– Я так и знал! Король умер, да здравствует король! – хмыкнул Конан. – Пошли, посмотрим. Давненько я не бывал ни на чьей коронации…

Несколько солдат из дворцовой охраны выволокли на площадь трон и поставили его на наиболее чистое место, подстелив выцветший ковер, а сами выстроились вокруг. Следом появился нацепивший на себя полное парадное облачение – мантию, скипетр и корону – бывший советник покойного Дамалла. Удивленное население высыпало из домов и окружило площадь, перекликаясь и строя предположения о том, что сейчас произойдет.

Конан и Эрхард неторопливо, как и подобает героям последних дней, вышли из таверны и встали в отдалении. Вскоре возле них неизвестно откуда появились Эртель и Селена, затем подошел ухмылявшийся Веллан, за руку которого цеплялась хорошенькая, но слишком ярко накрашенная девица. Из казарм примчались только что проснувшиеся Хальмун и Вальсо.

– Это что? – поинтересовался Эртель, обводя рукой площадь, людей и стоявший посередине трон, на котором восседал новый властитель Пограничья.

– Законная смена власти, – объяснил Конан. – Сейчас вам расскажут, каким плохим был Дамалл и как вы будете процветать под рукой нового правителя.

– А я думал – опять оборотни, – разочарованно протянул Веллан. – Стоило вскакивать и мчаться… Ну ладно, раз пришли, то послушаем.

Предположения варвара оправдались почти полностью. Дамалл был объявлен «трагически погибшим от рук подлых выродков-оборотней», после чего Хьярелл с трагическим выражением лица провозгласил, что «по единодушному выбору совета при почившем короле Дамалле» трон Пограничья отныне занимать будет он, Хьярелл, как «признанный наиболее достойным» и «во избежание дальнейших неурядиц, могущих нарушить спокойную жизнь королевства». Толпа посвистывала, время от времени раздавались неразборчивые выкрики, но в целом явление нового венценосца происходило гладко.

– Дальше неинтересно, – заявил варвар, когда Хьярелл перешел к описанию своих планов на будущее и рассуждениям о судьбе страны. – Пошли обедать!

Маленький отряд довольно невежливо развернулся спиной к новому королю и направился к «Короне и посоху» – поминать Дамалла и обсуждать, куда направиться дальше.