Текст книги "Карающая длань"

– Ну прости меня, Веллан, пожалуйста… Вон, залей свое горе пивом, там еще осталось.

– Только потому, что ты мой друг, – Веллан с видом крайнего одолжения вошел в комнату, ухватил почти полную кружку и несколькими глотками осушил ее. На самом деле объевшийся за вчерашним ужином бритуниец спал как сурок и не слышал ни звука, но упустить такой случай поострить над приятелем он просто не мог…

– Кстати, пока ты еще здесь, – варвар отобрал кружку и наполнил ее из стоявшего рядом глиняного кувшина. – В третий раз тебя спрашиваю, и ты мне наконец ответишь. Почему ты спрятал кольчугу, тогда, возле пещеры оборотней?

– Теперь это не важно, – отмахнулся сразу погрустневший Веллан и направился к двери. На пороге он остановился и, помявшись, неохотно выдавил: – Предчувствие у меня было. Тоска такая навалилась, думал – скоро погибну и стало все равно, как умирать. А оказалось, судьба на Илмайнене крест поставила…

– Слушай, – киммериец заинтересовался и сел в кровати. – А смерть Ранна ты тоже предчувствовал?

Веллан мрачно кивнул:

– Да.

– А больше ты ничего не чувствуешь? – допытывался Конан.

– Пока нет… – бритуниец задумчиво поскреб небритый подбородок. – Разве что твою скорую и мучительную погибель от чрезмерного потребления прокисшего пива и бурных развлечений с девушками… – он успел выскочить за дверь раньше, чем Конан подхватил с пола сапог и запустил его в неисправимого насмешника. По коридору простучали быстрые удалявшиеся шаги и приглушенный смех. Варвар вздохнул, поняв, что сейчас всему отряду станет известно, как и с кем он провел ночь, и задумался над почти неразрешимым вопросом – вставать или не вставать?

Наконец, он решил все-таки подняться. Его одежда, уже выстиранная и высушенная, висела на стуле у кровати. Киммериец посмотрел на свою старую рубаху и решил, что ею только полы мыть. Она была латаная-перелатаная и от долгого употребления потеряла исходный белый цвет, приобретя взамен непонятный серый оттенок, с разводами от пролитого пива и пятнами жира. Скомкав и отшвырнув ее в угол, варвар посмотрел на полученную вчера рубашку. Она ему тоже не понравилась.

Пришлось лезть в дорожный мешок, рыться в нем, пока на свет не была извлечена превосходная белая шелковая рубаха со складчатым вырезом на груди, сохранившаяся еще со времен корсарства в Кордаве. Команда его корабля над такой одежкой покатывалась со смеху, однако Чабела, принцесса и любимая дочка короля Зингары Фердруго, на полном серьезе утверждала, что подобные вещи ему очень идут. Мнению и вкусу принцессы Конан доверял несколько больше, чем заявлениям собственной команды…

Сравнив свои старые и новые штаны, киммериец сделал выбор в пользу последних. Беготня минувших дней доконала даже прочную выделанную кожу, и теперь они тоже годились разве на коврик для ног. Старье отправилось в угол комнаты вслед за рубахой. А вот новую куртку Конан убрал до лучших времен. Старая была куда удобнее, и еще вполне прочной.

Перетянувшись широким поясом с кинжалом и повесив за спину меч, варвар со вздохом сожаления покинул спальню. Отряд в полном составе сидел в трапезной и, похоже, подозрения Конана о стремительном распространении слухов полностью оправдались – его встретили заговорщицкими подмигиваниями и ухмылками.

Стол занимали остатки вчерашнего пиршества и варвар, как голодный волк, накинулся на них. Эртель некоторое время наблюдал за ним, а затем восхищенно покачал головой:

– Ел бы помедленнее, киммериец, а то еще подавишься, а нам тебя спасать…

Тот пробурчал в ответ что-то неразборчивое и отмахнулся.

– Не будем ждать, пока он нажрется, – предложил Эрхард. – Вопрос сейчас один – что делать дальше?

Конан наконец справился с куском холодной оленины.

– Что делать, что делать? – передразнил он десятника, вытирая рот рукавом. – Возвращаться на развалины вашего дворца, что же еще! Пожалуемся на неуловимость оборотней, похвастаемся уничтожением шайки, может, деньжат перепадет. Тем временем оборотни опять где-нибудь объявятся, там мы их и прихлопнем!

– Тогда когда уезжаем? – зевнув, спросил Хальмун.

– Сегодня же, – пожал плечами Конан. – Чем раньше, тем лучше.

С этим все согласились – делать в затерянной среди глухих лесов деревушке действительно было нечего.

– Эрхард, у тебя лошади на всех найдутся? – уточнил Веллан.

– Найдутся, – кивнул десятник. – У соседей попросим. Идите в конюшню, выбирайте.

– Я поеду с вами, – раздался звонкий девичий голосок и на пороге появилась Селена в зеленом мужском костюме, который, впрочем, был ей весьма к лицу. У пояса покачивалась изогнутая сабля, за плечами торчал небольшой лук. Эрхард вытаращил глаза и не совсем уверенно заявил:

– Об этом не может быть и речи, дочка!

– Почему, дядя? Я умею ездить верхом и сражаться, – упрямо топнула ногой девушка. – И я хочу быть рядом с Конаном!

– Та-ак, – протянул десятник, нехорошо сузив глаза. – Вот оно что… Ну-ка, киммериец, выйдем на пару слов. А ты здесь сиди! – грозно прикрикнул он на увязавшуюся следом Селену.

Они вышли во двор и Конана сразу же с размаху приложили спиной к бревенчатой и оказавшейся очень твердой стене дома.

– Признавайся, сволочь, – разъяренной коброй зашипел Эрхард. – Ты спал с моей племянницей?

– Да, ну и что здесь такого? – недоуменно отозвался киммериец и сразу же получил прямой удар в челюсть, сваливший его на землю.

– Давно мечтал это сделать, – с мрачным удовлетворением сказал десятник, потирая кисть, и прицельно сплюнул, попав рядом с сапогом варвара. – Это ж надо, соблазнил невинного ребенка!

Конан сел, помотал головой, пошевелил челюстью, убедился, что все зубы на месте, а услышав последние слова Эрхарда, расхохотался:

– Невинного? Не знаю, с кем она потеряла девственность, но это точно был не я!

– Что?! – заорал побагровевший Эрхард. – Вот стерва!

– Это он о ком, о моей милой сестричке? – поинтересовался Эртель, выводя из конюшни гнедого жеребца. – Дядя, я тоже давно не девственник, что же ты не возмущаешься?

– Да пошел ты… – уныло отозвался расстроенный десятник. – Все бабы шлюхи…

– Не все, – Конан наконец поднялся, отряхнулся и обратился к Эрхарду:

– Кстати, за мной долг.

– Какой? – равнодушно удивился десятник и получил в нос, так что перед глазами запорхали разноцветные искры, а земля поплыла куда-то в сторону.

– Уже никакой, – варвар направился в конюшню, а Эртель злорадно захихикал.

– И все северяне – сволочи, – вытирая хлынувшую из носа кровь, заключил Эрхард.

Избавиться от присутствия Селены ему так и не удалось, и теперь десятник только вполголоса ругался сквозь зубы, когда видел едущую рядом с Конаном племянницу. Однако никаких обид на варвара он не держал – в конце концов, обмен ударами был взаимным, а Селена уже взрослая девушка, способная сама решать, чего ей хочется.

– …Конан, а ты не можешь на мне жениться? – осторожно поинтересовалась Селена. На лице киммерийца появились признаки напряженной умственной работы. Он долго морщил лоб, чесал в затылке и, вздохнув, честно признался:

– Наверное, нет, – но, видя, как огорчилась девушка, добавил: – Во всяком случае пока. Я еще не хочу связывать себя семейными узами…

– Понятно, – разочарованно протянула Селена и отвернулась. Ну что ж, придется ей пока довольствоваться скромной ролью подружки. В конце концов, это тоже немало.

Дорога то бежала по равнине, то ныряла в небольшие перелески, то взбиралась на пологие холмы. Светило солнце, вот уже три дня не выпадало ни капли дождя, зато начало подмораживать. Осень клонилась к закату и медленно, но неуклонно вступала в свои права свирепая зима полуночных стран.

Киммериец с тревогой размышлял о том, что ему вовсе не хочется застрять здесь до весны. Зимой оборотни наверняка впадут в спячку – чего им носиться по непролазным снегам – а им, отряду охотников, что же, сидеть и ждать? Нет, надо гнать от себя такие мысли, лучше думать о девушке, скачущей справа от тебя, или о волшебном мече за спиной…

А с этим мечом выходит еще худшая заморочка, чем с запугавшими все Пограничье оборотнями. Сегодня утром Конан разыскал страдающего с похмелья Ренделла и попытался еще раз выспросить про ту таинственную Книгу, о которой толковал оборотень. Парень искренне удивился и заявил, что понятия не имеет, о чем вчера разговаривал с киммерийцем, а Книга Начал или Книга Бытия считается давно утерянной и почти легендарной реликвией его рода, но ни его дед, ни прадед, ни даже дед прадеда не держали ее в руках… Варвара все это сильно озадачило. Конечно, они все вчера изрядно выпили, но Ренделл совсем не производил впечатления пьяного в стельку и разговаривал вполне разумно и связно.

Долгие размышления в дороге упрямо возвращали Конана к мысли, которую он постоянно гнал, считая ее последствием вчерашних чрезмерных возлияний…

А на ум ему лезло не больше, не меньше, как такое невероятное предположение, что вчера устами Ренделла с ним говорил сам Кром! Тогда получается, что за плечами у него болтается тот самый Рангильдор – «Звезда, срывающая маски». Конан упорно не желал верить в подобный бред и даже шлепнул себя по щекам в тщетной надежде отогнать дурные мысли.

Веллан, увидев, чем занимается варвар, тут же подъехал и предложил свои услуги, на что киммериец ласково попросил его:

– Уйди с глаз моих, паскудник.

– Ну и пожалуйста! К нему со всей душой, а он… – и бритуниец, сделав обиженное лицо, придержал коня и поехал рядом с Хальмуном, что-то ему втолковывая.

Все было прекрасно, пока на дорогу перед отрядом не выскочил… оборотень.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ,
в которой Конан в очередной раз убеждается, что и оборотням иногда не везет

Жуткое существо, похожее на причудливую помесь волка и человека, с хрустом проломилось сквозь густой подлесок, запнулось и с размаху шлепнулось на пожухлую траву. Некоторое время оборотень просто лежал, уткнувшись мордой в шелестящую сухую поросль и тяжело, с хрипом и свистом, дышал, широко открыв клыкастую пасть. Полежав, полузверь с трудом поднялся, все время оглядываясь по сторонам, и поковылял к дороге, где замерли изумленные всадники. Сил на бег, видно, у него уже не оставалось, да и выглядела лесная тварь неважно – в серой клочковатой шерсти запутались опавшие листья и всякий мусор, кое-где виднелись бурые пятна крови, правая лапа зажимала глубокую рану в боку… В желтых глазах оборотня застыло отчаяние, смешанное с усталостью, длинный язык вывалился из пасти, как у загнанной до полусмерти собаки, с него срывались клочья пены. Чудовище, казавшееся не страшным, а несчастным и донельзя замученным, выкарабкалось на тракт, перепугав захрапевших лошадей, и ухватило Эрхарда за стремя.

– Помогите, прошу вас… Они хотят меня убить… – хриплый дрожащий голос оборотня все время переходил на шепот.

– Кто? Люди? – спросил донельзя удивленный десятник, сдерживая своего заплясавшего на месте вороного.

– Нет… – простонало существо и, не в силах больше держаться на ногах, выпустило стремя и упало прямо посреди дороги. – Оборотни…

Подъехавший поближе Конан сразу схватился за меч, собираясь прикончить неизвестно откуда свалившуюся на головы отряда тварь, но Эрхард жестом остановил его.

– Ну-ка быстренько расскажи, с чего это твои дружки гоняются за тобой, – несколько надменно потребовал десятник. – Тогда мы, может, и поможем…

Оборотень не обратил никакого внимания на снисходительный тон человека. После беспросветной тьмы и безжалостного преследования перед ним мелькнул робкий лучик призрачной надежды на спасение, и он, задыхаясь и хрипя, сбивчиво заговорил:

– Поймите меня правильно, люди – мне еще нет и двадцати… В таком возрасте жаждешь приключений и славы… Когда меня позвали в боевой отряд, я был счастлив, как никогда в жизни! Но когда мне пришлось ночью нападать на ни в чем не повинных людей, резать их скот, а потом есть… – оборотня передернуло от отвращения. – А наш Главный требовал, чтобы мы убивали все больше и больше…

– Кто такой Главный? – перебил Эрхард.

– Не знаю, – жалобно сказал сидевший на земле полуволк. – Вожак нашей стаи, наверное, знал его, а мы были просто обычными охотниками…

– А как вам доставляли приказы? – немедленно встрял Конан.

– Иногда прибегали посланцы с письмами, где указывались места наших будущих нападений, а вожак отправлял с ними донесения о наших делах, – оборотень наконец отдышался и неуверенно поднялся на ноги. – А недавно всем стаям приказали быть как можно осторожнее – кто-то вырезал один из отрядов и не оставил после себя никаких следов…

Вокруг послышались приглушенные смешки, а Эрхард с гордостью проворчал:

– Знакомься, парень – это мы постарались.

– Не может быть! – замотал головой полуволк и с искренним ужасом покосился на окруживших его людей. – Сколько же вас было вначале?

– Одиннадцать, – хмыкнул Веллан. – Так чего ж ты сбежал от славы, герой?

– Они все требуют трупов! – резко отозвался оборотень, блеснув желтыми глазами. – А мне это опостылело! Я сказал, что ухожу из отряда и возвращаюсь домой. Но не тут-то было… Вожак заявил, что никто не может покинуть леса до полной победы. Я спросил, когда ж она случится, эта самая полная победа? А он встает в позу и с эдаким пафосом провозглашает, что вздохнуть свободно мы сможем только когда на земле не останется ни единого человека! Ни единого! – возмущенно повторил полузверь и оскалился. – Ну не безумец ли? А мне, знаете, неохота получить вилами в бок или стрелой в глаз! Меня поставили в караул, напарник мой задремал, так я в лес – и поминай как звали! Только мне не повезло – вожак решил посты проверить, заметил, что меня нет, и рванул в погоню… Один раз почти догнали, но я отбился… Вот и все, – существо жалобно посмотрело на раздумывавшего Эрхарда и осторожно поинтересовалось: – Вы меня не прогоните?

– Нет, – решительно отозвался десятник и повернулся к киммерийцу. – Вот нам удача и улыбнулась! Разобьем еще одну шайку, а если возьмем живым вожака – получим ценные сведения!

– Погодите, – робко вмешался оборотень. – За мной гонится вся наша стая… Там есть и такие же как я, поверившие словам о нашем предназначении… Настоящие одержимые – только вожак и трое таких же, как он, остальные давно хотят вернуться обратно, но боятся!

– Ты можешь их указать? – деловито спросил Эрхард. Оборотень поразмыслил и кивнул. – Замечательно! Мы попытаемся прихлопнуть ваших безумцев, а если ты образумишь своих приятелей, мы позволим им сбежать и отправиться по домам. Оружие к бою! – десятник вытащил меч из ножен и протянул все еще тяжело дышащему полузверю свой кинжал: – Нужно оружие – бери.

Существо взяло клинок, повертело в когтистых лапах, больше похожих на звериные, и вернуло обратно:

– Спасибо, я лучше сам как-нибудь…

Отряд спешился и выстроился полукругом, оставив за спинами лошадей и присматривавшую за ними Селену. Некоторое время стояла обычная лесная тишина, нарушаемая только редкими вскриками птиц и скрипом деревьев, но затем чуткое ухо Конана уловило примешивающиеся к ним потрескивание и хруст веток, издаваемые либо большим животным, таким как медведь, либо несколькими крадущимися по лесу людьми. Треск становился все отчетливее и громче: преследующая удравшего отступника стая стремительно приближалась.

– Идут, – вполголоса сообщил киммериец. Стоявший рядом Эмерт еле заметно наклонил голову, соглашаясь, и плавным движением положил на тетиву первую стрелу.

Подлесок расступился и на примыкающую к дороге поляну выступил первый гость – крупный полуволк с густой красивой шерстью пепельно-серебристого оттенка.

– Вожак, – возбужденным шепотом сообщил прятавшийся сзади оборотень.

Предводитель стаи остановился и, совершенно человеческим жестом заслонившись от яркого осеннего солнца, пригляделся к молчаливому строю в блестящих кольчугах. Следом за ним из лесной чащи бесшумными тенями вынырнули остальные – не меньше полутора десятков зверюг в волчьем и полуволчьем обличьях. Они выстроились позади неподвижного вожака, недоуменно переглядываясь и обмениваясь тихими взрыкиваниями.

– Ваши одержимые здесь? – не оборачиваясь, чуть слышно спросил Конан.

– Да, – таким же шепотом ответил беглец. – Те, что стоят слева и справа от вожака, черные братья. И вон там, подальше, белый с горящими глазами… Он один такой уродился.

– Может, угостить их стрелами? – невозмутимо предложил боссонец, проверяя натяжение тетивы.

– Пусть первый шаг сделают они, – не согласился Эрхард. – Мы подождем, нам спешить некуда…

Конан был с этим совершенно не согласен – лично он торопился в Аквилонию – но промолчал.

Противостояние людей и лесных тварей тянулось довольно долго, и первой выдержка изменила оборотням. Один из черных братьев покосился на вожака, что-то негромко прорычал и, получив согласный кивок, выступил перед строем шагов на десять, прокричав:

– Эй, вы! Отдайте нашего сородича и катитесь на все четыре стороны!

– Ага, до ближайшего поворота, – негромко, но так, чтобы все услышали, дополнил Веллан. Кольчужная стена не ответила на предложение оборотня и не тронулась с места.

– Не хотят, – пожаловался черный полузверь, оборачиваясь к вожаку.

– Тогда умрут, – равнодушно пожал плечами вожак, не угрожая, а произнося очевидную истину – еще никто не выживал после атаки стаи оборотней. – Вперед!

Цепочка зверей и созданий на двух ногах, но с волчьими головами медленно двинулась через поляну с пожухлой и ломкой травой к тракту.

– Хорошо идут, ровно, – отметил десятник, поудобнее устраивая меч в ладонях.

– Только барабанов и флейт не хватает, – добавил Эртель. – И развернутых знамен. Ну, счас нас будут убивать.

– Чего ты дергаешься, не в первый раз, – хмыкнул Веллан. – Пора бы уже привыкнуть…

– Подойдут шагов на тридцать – стрелу перед вожаком, – распорядился Эрхард, оборачиваясь к боссонцу. – Продолжат выступать – вали белого.

Когда предупреждающая стрела затрепетала под ногами предводителя стаи, он остановился и с нескрываемой издевкой осведомился:

– Как я понимаю, шаг вперед карается смертью?

– Именно так, – крикнул в ответ Эрхард.

– Отдайте мне труса, что прячется за вашими спинами, и мы уйдем, – оборотень прижал лапы к груди и, усмехнувшись, повторил: – Да, мы уйдем.

– Нет, дорогой, – с преувеличенным сожалением отозвался десятник. – Он под нашей защитой и вы получите его только через наши трупы.

– Ну, это дело поправимое, – вожак оскалился, показав ряд белых клыков, однако его ухмылка несколько поблекла, когда Вальсо точно так же оскалился в ответ. Конан, к счастью, этого не заметил, зато увидел, что оборотень уже не кажется столь самоуверенным, как раньше. Некоторое время он явно колебался, решая – связываться с людьми или нет, потом резко мотнул головой, щелкнул челюстями и бросил ожидающей его решения стае:

– Так и так погибать… Вперед!

Его «так и так» несколько озадачило Конана, но времени на решение очередной загадки больше не оставалось. Оборотни перешли роковой рубеж в тридцать шагов и длинными прыжками понеслись к людям.

Почти сразу же свистнула стрела, и белый волк с коротким воем рухнул на землю, чтобы никогда с ее не подняться… Вторая стрела должны была достаться одному из черных братьев, но полузверь вовремя кувырнулся, уходя в сторону, и она пропала где-то в лесу… Третью Эмерту пришлось всаживать в упор, зато второй черный не успел увернуться и с пробитым сердцем рухнул под ноги боссонцу. Его родич, яростно взвыв, кинулся на самое, как ему показалось, уязвимое место в цепи – стоявшего без оружия киммерийца. Он представления не имел, насколько молниеносной может быть человеческая реакция и уже в полете успел мимолетно удивиться сверкающему лезвию, устремившемуся ему навстречу и глубоко засевшему в груди. Оборотень, визжа и обливаясь кровью, рухнул шагах в пяти от строя, отброшенный ударом варвара, и, судорожно дергаясь, начал превращаться в человека.

Остальная стая, и так не особо рвавшаяся в бой, остановилась, некоторые из лесных убийц начали нерешительно пятиться, косясь на спасительный и такой близкий лес. Лежавшее на земле существо окончательно сменило облик, оказавшись смертельно раненым молодым парнем, по виду бритунийцем. Он приподнял голову, бросив на отряд последний, полный жгучей ненависти взгляд, дернулся еще пару раз и затих навсегда.

Серебристый вожак, кусая узкие черные губы, с удивлением и суеверным страхом смотрел на переливающийся под солнцем меч. Наконец он поднял голову и обвел пристальным взглядом стоявших перед ним людей, точно пытаясь запомнить каждого.

– Вы убили моих лучших воинов, – медленно произнес он. – Можете праздновать победу, люди… но я еще вернусь! – с этими словами он резко развернулся и изо всех сил припустил к тихо шелестевшим голыми ветвями деревьям на опушке леса. Похоже, вожак рассчитывал на неожиданность своего рывка, но просчитался – Эмерт неторопливо поднял лук и две стрелы прошили ляжки убегающего полузверя. Вожак, истекая кровью, пробежал еще несколько шагов, затем у него подкосились ноги и он кубарем покатился по ломкой промерзшей траве.

– Нет! Назад, вернитесь!..

Отчаянный призыв раненого предводителя не был услышан. Стая, на бегу превращаясь в волков, не оглядываясь и не задерживаясь, врассыпную бросилась в лес. Спасенный оборотень опустился на четвереньки, за несколько мгновений принял облик волка, и, ужом проскользнув между ногами людей, бросился вслед за удиравшими сородичами.

* * *

Упавший вожак стаи попытался доползти до ближайших кустов, отталкиваясь руками и волоча за собой покалеченные ноги, но припустившие к нему Конан и Эрхард оказались быстрее. Варвар приложил к густой серебристой шерсти оборотня, попытавшегося с воплем увернуться, свой клинок. Существо забилось, из его пасти вырвался безумный рык, но поделать он уже ничего не мог – превращение творилось помимо его воли. Вскоре на траве, в бессильной ярости кусая собственные пальцы, скорчился светловолосый бритуниец с красивым, но жестоким лицом, сейчас искаженным болью и ненавистью.

– Добились своего? – почти провыл он, по-звериному оскалившись. – Все равно вы ничего от меня не узнаете!

– Брось, – отмахнулся Эрхард. – И не таким языки развязывали. Главное – найти подход к человеку правильный, – десятник ласково погладил оборотня по встрепанной шевелюре, тот дернулся и попытался его укусить, за что заработал пощечину.

– Я – не человек! – пронзительно завизжал бывший вожак, одновременно пытаясь отползти в сторону. – Я – карающая длань Создателя! Мир погряз в грехе, и только мы очистим землю, омыв ее кровью! Вы, низменная раса, не достойны жить на свете, и все умрете! Все! Все! – его голос сорвался и оборотень закашлялся.

– Не люблю безумных фанатиков, – Эрхард скорчил брезгливую гримасу.

– А кто их любит? – отозвался Веллан. – От таких, наверное, даже боги шарахаются…

– Я не безумен, – тихо, но упрямо повторил оборотень, глядя куда-то поверх людей. – А вы все умрете, когда Главному станет известно, кто напал на его охотников…

– Конечно, он чокнутый, – согласился Конан и язвительно поинтересовался: – И как же Главный узнает о твоей героической гибели? Думаешь, твои прихвостни со всех ног побегут к нему жаловаться? Да они счастливы, что избавились от тебя и могут рвануть по домам! А ты даже не надейся сбежать – будешь спать с моим мечом на горле!

Вожак посмотрел на стоявшего над ним варвара и неожиданно загадочно улыбнулся, пробормотав:

– Я убегу от тебя… Прямо сейчас…

– Держи ему руки! – завопил Эрхард, сообразив, что собирается сделать оборотень, но было уже поздно. Действительно, с пробитыми ногами далеко не убежишь, но дорога на кладбище может начинаться где угодно… Прежде чем киммериец бросился вперед и успел схватить вожака, тот вскинул руки и крест-накрест полоснул длинными когтями себя по шее. Короткий отвратительный треск рвущихся жил, еле слышный вскрик, хлынувшая волна ярко-алой крови и все кончено…

Конан поднялся на ноги и злобно пнул труп.

– Он все-таки сбежал! – варвар ткнул большим пальцем в небо. – Хоть туда, но сбежал!

– Скорее, туда, – Эрхард показал на землю. – Жаль… Он бы многое мог рассказать… И откуда только берутся такие ненормальные?

– Плевать, – отрезал Конан. – По крайней мере, одной шайкой меньше и людям спокойнее. Поехали отсюда, я, кажется, начинаю скучать по нашему королю…

Они вернулись на дорогу и забрались в седла. Крик «Подождите!» заставил уже тронувшийся с места отряд снова натянуть поводья. Из-за деревьев, размахивая руками, выскочил спасенный оборотень и подбежал к Эрхарду.

– Мы все возвращаемся по домам, – сообщил он, останавливаясь возле лошади десятника. – Спасибо вам… Вот, возьми, может, пригодится, – он сунул Эрхарду пачку перетянутых кожаным ремешком листов пергамента, поклонился отряду и рысью припустил обратно к лесу.

Десятник посмотрел ему вслед, хмыкнул, развязал ремешок и начал быстро просматривать бумаги. Закончив, разочарованно пожал плечами и сунул их в седельную сумку.

– Что там? – поинтересовался Конан.

– Похоже, второй по счету архив, – отозвался Эрхард. – Приедем – разберемся подробнее. На первый взгляд – ничего полезного…

– Надеюсь, больше на нас ничего не свалится и нам никого не придется спасать, – заметил киммериец, ударив пятками своего коня.

– Попроси своего Крома, может, он так и сделает, – десятник последовал его примеру, занимая свое место во главе отряда.

Кром оказался благосклонным к варвару и его друзьям – оставшаяся дорога в столицу Пограничья было преодолена без неожиданных приключений.

На одном из привалов Эрхард и Конан внимательно пересмотрели подаренный архив. Он почти не отличался от найденного в пещере – распоряжения, донесения и повторяющиеся требования быть бдительнее и осторожнее. Одно послание очень заинтересовало киммерийца – в нем говорилось об общем сборе всех стай в месте, указанном на карте, начерченной на обороте пергамента. Встреча должна была состояться дней через пять. Каково же было удивление варвара, когда он обнаружил, что карта изображает центральную часть Пограничья, а возле столицы стоит жирный красный крест, нанесенный киноварью. Кроме того, на карте было несколько беспорядочно нанесенных точек – видимо, обозначавших места укрытий стай – а в полуночных лесах неподалеку от гор красовалось искусно выполненное изображение надгробия с черепом. Конан поразмыслил, фыркнул, попросил у десятника тушь и не слишком умело нацарапал второе на месте точки, расположенной неподалеку, но ближе к полудню.

– Осталось три, как выразился наш безымянный волосатый друг, боевых отряда, – заключил киммериец. – И все они почему-то решили вскоре собраться возле вашей занюханной столицы.

– Окружим их войсками и разом покончим со всеми, – уверенно предложил Эрхард. – Только придется поторапливаться.

После этого разговора привалы стали еще короче, и вместо предполагавшихся четырех дней отряд добрался за три.

Развалины, обозначавшие главный город Пограничного Королевства, за прошедший месяц почти не изменились. Разве проломов прибавилось, да на стенах появилась стража. Впрочем, вернувшийся десяток впустили без всяких разговоров – слух об их подвигах уже успел разойтись по всем землям. Как сообщили часовые у ворот, король приказал провести к нему Эрхарда и Конана сразу же после их возвращения.

Дамалл выглядел сильно постаревшим и осунувшимся – под глазами расплылись синие круги, взгляд усталый и какой-то отсутствующий, лежавшие на подлокотниках трона руки заметно дрожали.

«То ли пьет беспробудно, то ли не спит совсем,» – решил киммериец, стоя вместе с Эрхардом перед троном и терпеливо ожидая, когда его величество соизволит обратить внимание на посетителей. В зале стояла тишина, было слышно только посвистывание сквозняков да хриплое дыхание правителя Пограничного Королевства. Наконец, десятник решился прервать затянувшееся молчание, вежливо откашлявшись. Король встрепенулся и, увидев двоих стоящих по стойке «смирно» воинов, слегка улыбнулся.

– Извините, что заставил вас ждать… В последнее время я редко сплю, а сейчас как будто задремал… Впрочем, наверное, мне показалось… – голос Дамалла был тих и печален. – Рассказывайте, какие у вас успехи в славном деле борьбы с оборотнями, а то до нас доходят такие невероятные слухи, что и не знаешь, чему верить, а чему нет…

Конану очень не понравился голос короля. Точно Дамалл помирать собрался и уже сам себе могилу выкопал… Надо бы его встряхнуть. На охоту позвать, что ли? Или затащить в «Корону и посох»?

Рассказывали попеременно, дополняя друг друга. Король несколько развеселился, выслушав красочно расписанную Конаном и неприятную для кривившегося Эрхарда историю с ожившим шаманом и сидением отряда на елке, но, когда рассказ подошел к концу, снова впал в задумчиво-тоскливое настроение. Он одобрил намерение десятника остаться в столице и подождать новых действий со стороны оборотней, хотя не скрывал, что предпочел бы, чтобы его воины гонялись за лесными убийцами, а не наоборот. Узнав о намечающемся сборище тварей вблизи столицы, Дамалл помрачнел, а план Эрхарда «окружить и уничтожить» отверг, заявив, что здесь не исключена возможность подстроенной ловушки, а лишних войск в городе сейчас нет. Ослаблять рубежи или охрану дворца правитель явно не собирался, но вот с предложением отправить на место сбора лазутчиков полностью согласился.

Видя неудовольствие на лицах воинов, вызванное отказом от их плана полного и быстрого уничтожения всех разгуливающих по Пограничью обезумевших и одержимых идеей о поголовном уничтожении людей оборотней, Дамалл неожиданно сказал:

– Послушайте, я готов удвоить обещанную сумму, только покончите с ними. У меня в последнее время очень тяжело на сердце…

Конан самоуверенно заверил мрачневшего на глазах Дамалла, что они приложат все усилия и дней через десять-двадцать в Пограничье не останется ни одного бешеного оборотня. Эрхард в эти обещания явно не верил, однако поддакивал киммерийцу.

После визита к Дамаллу друзья надолго застряли в «Короне и посохе», где, как оказалось, уже обосновался весь отряд, живописующий куче заинтересованных слушателей свои минувшие приключения и потреблявший в огромных количествах кислое пиво. После того, как все правдивые и не совсем истории были рассказаны и с подобающим интересом выслушаны, десяток отправился в казарму, а Конан – в свою комнату в гостинице, навстречу ласковым объятиям прекрасной Селены…

Откуда людям было знать, что, узнав о разгроме второго отряда, Главный изменил сроки сбора и три уцелевшие стаи встретились в назначенном месте в тот же день, когда десяток охотников на оборотней торжественно въезжал в столицу. Оборотням была ясна их цель – захватить королевский дворец и прикончить всех встретившихся на пути людей.