Текст книги "Спасти пасика"

Глава 5

– Мне хотелось бы сменить в квартире обычную ванну на гидромассажную… В ванной комнате у меня имеется ниша в стене, но эта ниша небольшая и потому может вместить не любой размер ванны, а только не более одного метра восьмидесяти сантиметров в длину и восьмидесяти пяти сантиметров в ширину. Могу я у вас здесь найти именно такую прямоугольную ванну? – спросил Виталий Печников продавца-консультанта в огромном по площади магазине сантехники.

– Конечно, можете! Вам нужна ванна отечественная или импортная? – в свою очередь спросила девушка продавец, невольно левой рукой заправляя волосы за правое ухо.

– Пока не знаю… – подумав, ответил Виталий.

– Если вас интересует долговечность работы механизмов, то лучше, наверное, взять импортную ванну известной марки, а если вас интересует низкая цена, то можно выбрать сносную китайскую или российскую ванну.

– Меня интересует и то, и другое, – сказал, улыбнувшись Печников, всегда испытывая удовольствие от своих необычных, как ему казалось, ответов на вопросы приятных девушек, и, зная, что его улыбка ровными белыми зубами располагает к нему. «Если болезнь маленького сына подтолкнула Кандидо Джакузи, как я сегодня вычитал в сети, изобрести гидромассажную ванну, то, что меня толкает проверить наличие забавного свойства у этого изобретения?.. Тому виной мое любопытство или моя распущенность?.. Под предлогом любопытства я хочу скрыть желание получить удовольствие неизвестным мне прежде способом… Пытаться получить сексуальное удовлетворение от теплой струи, случайно ударившей мне недавно в задницу, могло прийти в голову только мне… Ни один нормальный мужик не пойдет не только на траты в связи с подобной затеей, но и бесплатно не решится на такой эксперимент… В том-то и дело, что мне никогда не хочется быть нормальным мужиком… По этой причине, видимо, меня задело особенно за живое то оскорбление гея в пивном баре… „Бычье гомофобское“ – брошенное им в сортире и сподобило меня потерять рассудок… Обозлило, словно быка красная тряпка. Бычье – это словечко сродни понятию нормальный мужик или мужлан», – подумал Виталий, следуя за продавцом и невольно любуясь ее фигурой, хорошо очерченной, благодаря узкой черной юбке. «Я должен прочувствовать все те ощущения, что принуждают геев домогаться мужчин в сортирах… Может быть, геи действительно не могут сопротивляться желанию иметь регулярно гомосексуальный контакт, за что я из-за своего варварства чуть не прибил одного из них… В конце концов, испытать это мне ничего не стоит, тем более что особенно приятна та новизна ощущений, при получении оргазма через задницу… Не становиться же мне реальным геем, чтобы узнать их мотивы… Если я хоть одному придурку позволю быть в моей жопе, то оставить в секрете этот факт не получится даже в огромной Москве, потому что наш брат намного болтливее баб, а значит, это неминуемо когда-нибудь откроется… А если мне понравится любовь в гидромассажной ванне с фаллос-имитатором, то это тоже может затянуть меня в круг геев, и тогда позор среди натуралов неизбежен… Странно, но почему я опасаюсь нехорошей молвы среди этих самых „нормальных мужиков“?.. Значит, я сам мужлан и гей назвал меня тем, кем я, по сути, являюсь…» – говорил себе Печников, но знал, что не откажется от намеченного плана ни при каких обстоятельствах, и что следующим шагом на пути осуществления его тайной задумки будет его поход в секс-шоп за искусственным мужским половым членом.

Еще, примерно, час Печников обсуждал с консультантом количество форсунок в ванне, выбирал варианты их расположения, отбирал марку, модель и производителя ванны, а также дотошно вымерял маленькой рулеткой размеры предлагаемых ванн. Еще много времени ушло на согласование даты и времени приезда бригады специалистов для удаления старой и установки новой ванны. В течение разговора с девушкой Виталий не раз ловил себя на том, что никакой мужчина не смог бы ему заменить по остроте ощущений равноценной близости с этой фигуристой молодой женщиной в тесной юбке.

Наконец, все детали были согласованы и после оплаты выбранной ванны и работ по ее установке, назначенных на предстоящую субботу, Виталий направился домой. Удивительное дело, что на улице он, несмотря на гетеросексуальные предпочтения в любви, почувствовал приятный, словно ментоловый холодок в груди от того, что его план неминуемо приближался к своему завершению, и это вновь напомнило ему именно то необычное сексуальное возбуждение, что он испытал в гостиничной гидромассажной ванне. Виталий ощутил и легкий трепет, который походил на тот, что он часто испытывал, добившись от незнакомой желанной женщины согласия на первую с ним сексуальную близость. «Выбрать ванну и купить ее – простое дело, – подумал он. – Никому в магазине не могло прийти в голову, что я покупаю ванну не ради обычных купаний с массажем тела. А вот купить мне, мужчине, фаллос-имитатор в секс-шопе будет не так комфортно, как безобидную ванну… Мужчина, покупающий искусственный фаллос, выглядит для обычного человека странным субъектом… Неловкости в общении с продавцом интим-магазина не избежать… А куда дома я его буду прятать этот чертовый фаллос?! Еще одна проблема», – заключил Виталий, чувствуя лицом тепло приятного летнего ветерка и перебирая мысленно все те места в квартире, куда не могли бы случайно заглянуть жена или маленький сын. С утешением он вдруг вспомнил, что в квартире имеются антресоли, куда может добираться только он, из-за высокого их расположения. Жена всегда обращается к нему, когда ей необходимо что-то достать с антресолей – будь то елочные игрушки перед Новым годом или старая обувь для работы летом на даче родителей. Ставя на кухонный стул маленькую табуретку, Виталий медленно и осторожно, чтобы не свалиться, открывал дверцы антресолей под потолком и находил нужные Марии вещи. «Да-да, без меня никто не сможет дотянуться до антресолей и обнаружить там мою штуковину…» – подумал Печников и спустился в метро.

Зайдя в квартиру, первым, кого он увидел, был сын Ваня.

– Папа! Мы сейчас поедем к бабушке?!

– Да! Поедем, мой хороший, как только я поужинаю, – ответил Виталий сыну и после того, как снял туфли и надел мягкие тапочки, взял ребенка на руки и прошел в зал. Жена вышла из кухни и как всегда при виде мужа невольно расправила плечи и, приподняв подбородок, спросила:

– Сегодня пятница и мы едем к маме, а ты где-то задерживаешься уже час с лишним. Заходил куда-то по дороге?

– Я же тебе вчера говорил, что сегодня после работы пойду в магазин и посмотрю гидромассажные ванны.

– А, да! Я и забыла… Выбрал? – спросила Мария, вытирая влажные руки кухонным полотенцем.

– Выбрал. Завтра в обед приедут рабочие и будут убирать старую ванну и устанавливать новую.

– Уже?! Значит, тебе придется завтра уезжать от мамы без нас? – спросила недовольно жена.

– Да. Вы с Ваней пока останетесь у них на даче, а вечером в субботу я приеду к вам. Надеюсь, что все работы к вечеру будут закончены.

– Почему тебе захотелось менять ванну – никак не пойму? Нам и с этой неплохо было. Мы ванной пользуемся очень редко, а ты еще устанавливаешь дорогую. Что-нибудь в ней сломается – и будешь мучиться с ремонтами. Вовсе неоправданные расходы, по-моему, – раздраженно сказала Мария из-за того, что мужу придется от них завтра уехать на целый день. Она вернулась на кухню положить Виталию нажаренную в муке форель на приготовленную тарелку с рисом.

– Ты не представляешь, какое удовольствие для ребенка купаться в гидромассажной ванне! У нас на работе начальник проектного бюро установил большую угловую гидромассажную ванну, и рассказывает, что его дети в неописуемом восторге от нее, – произнес Виталий придуманную историю чуть громче, как ему показалось, чем нужно было, и посмотрел на Ваню. Он давно решил обосновать перед женой замену ванны, потребностью сына, хотя от этого его внутренне коробило. Сейчас, когда он реально солгал жене, относительно основной причины приобретения дорогой ванны, ему стало еще больше не по себе от того, что он переложил причину затратной покупки на своего мальчика. Ребенок знал со слов отца, что новая ванна будет с фонтанчиками по бокам и намного интереснее старой, поэтому крикнул в сторону ушедшей на кухню матери:

– Мама, я хочу новую ванну, которая будет бурлить от воздушных шариков! Я хочу! – капризно начал требовать сын, с удовлетворением сознавая, что желая одного с отцом, он делает тому приятно. Ваня посмотрел отцу в глаза, как бы пытаясь найти в них благодарность, затем отвернулся, смутившись. Однако от этой сцены Виталию вдруг стало стыдно, потому что ничего не понимающий ребенок оказался вынужденным покрывать истинные и немыслимые причины отца купить гидромассажную ванну. «Господи, куда я скатываюсь…» – подумал Виталий и прошел с сыном на руках следом за женой.

– Да покупайте на здоровье вашу ванну. Я только знаю, что со временем вы все реже и реже будете в ней купаться, – сказала Мария. – Ты снял на прошлой неделе с потолочного крючка в детской комнате свой боксерский мешок и положил его в прихожую, а теперь эта красного цвета тяжесть в полумраке, как какое-то притаившееся животное. Куда ни посмотришь, при входе в квартиру, глаза все время останавливаются на этом огромном красном мешке. Я иногда не включаю свет и забуду, что это такое лежит, то аж напугаюсь, наткнувшись на это кожаное чудовище… Убери его куда-нибудь или сегодня увези на дачу к маме с папой.

– Я его на антресоли подниму завтра, – ответил Виталий, вспомнив о том, где он намеривался прятать «игрушку», которую запланировал купить завтра в секс-шопе.

– Гидромассажная ванна вам с Ваней также быстро надоест, как этот боксерский мешок, – сказала Мария, улыбнувшись сыну, который обхватив одной рукой отца за шею, довольный сидел у того на руках. – Ваня, дай папе поесть, да поедем быстрее на дачу к бабушке с дедушкой. Сейчас еще протянемся ни один час в пробке на выезде из города.

Спустя час, вся семья уселась в машину. Последние полгода автомобиль из-за московских дорожных пробок всю неделю простаивал у подъезда, и только в субботу и в воскресение семья использовала его для того, чтобы съездить за город к родителям Марии или к родителям Виталия. Еще совсем недавно Печников добирался до работы на машине, а заодно завозил Марию с сыном в детский садик. В течение прошедшего полугода транспортные заторы на дорогах Москвы переросли в ежедневные многокилометровые пробки, которые предвещали будущему автомобильного движения в столице незавидную участь. Неизбежный запрет бесплатного въезда сначала внутрь Бульварного кольца, а затем, возможно, и в пределы кольца Садового, теперь виделся не очень далекой перспективой.

Дача родителей Марии находилась на берегу Истры, и Печников с семьей только после двух часов медленной езды в непрерывном гигантском потоке автомашин оказались за Московской кольцевой на Новорижском шоссе. Родители Марии, предупрежденные по мобильному телефону, встречали на улице дочь с зятем и внуком. Отец Марии – Николай Васильевич уже два года, как ушел с работы в мэрии Москвы на пенсию. Он с женой – Ольгой Николаевной, матерью Марии, жил на даче в охраняемом поселке. Два раза в месяц они наведывались в свою московскую квартиру, которую намеривались со временем передать внуку Ивану, когда тот вырастет. Николай Васильевич был во всем человеком разумным и обстоятельным, что положительно сказывалось в прошлом на его карьере. Однако своему успеху по службе и в жизни он в большей мере оказался обязан дружбе с непосредственным начальником – заместителем мэра Москвы, с которым вместе учился еще в одном классе общеобразовательной школы. Ольга Николаевна тоже до пенсии работала в мэрии Москвы у своего двоюродного брата в государственной жилищной инспекции. Как все в прошлом высокооплачиваемые чиновники Николай Васильевич и Ольга Николаевна были людьми добродушными и хлебосольными. Они безумно любили единственную дочь, и эта любовь передалась и зятю, словно по пословице: «Зять по дочке помилеет, а сын по невестке опостылеет».

– Мы уж подумали, что пока вы доберетесь до нас – ночь наступит, – сказала Ольга Николаевна, улыбаясь, и, присев на корточки перед вышедшим из машины внуком, спросила: – Ванечка, ты уже, наверное, спать хочешь? – Ребенок утомился в дороге, поэтому, казалось, не в силах был отвечать голосом и на вопрос бабушки только отрицательно помотал головой. Ольга Николаевна неловко поцеловала внука в нос, на что тот поморщился и, застеснявшись, отвернулся к отцу от всегда навязчивой бабушки. Мальчику вдруг стало неудобно за эту сцену. Если раньше сюсюканье бабушки Ваню не тревожило, то сегодня это было не так. Внук вырастал и менялся каждый приезд, чего не успевала осознать любящая бабушка.

– Он уже парень взрослый и рано спать не ложится, как девчонки! – громко подбодрил внука Николай Васильевич и, взяв за руку ребенка, повел его в сторону дома. Пенсионеры имели небольшой кирпичный двухэтажный коттедж площадью двести квадратных метров, не считая примыкающее к дому помещение сауны с маленьким охладительным бассейном. Пожилые люди могли бы вполне оплачивать уборщицу, но, не желая в доме иметь посторонних людей, сами справлялись со всеми работами. Летом Николай Васильевич самостоятельно стриг газон и включал вечерами автоматический полив, а зимой с удовольствием убирал большой финской лопатой в ограде дома выпавший снег. Пенсия и накопления родителей Марии позволяли им жить более расточительно, нанимая прислугу, однако Николай Васильевич всегда считал, что лучше не высовываться и не привлекать дурного глаза, несмотря на то, что кругом в поселке, не робея, жили в роскошных особняках с многочисленной прислугой знакомые ему государственные чиновники.

– Виталий, я натопил баню и перед ужином предлагаю нам вместе с Ваней попариться! Ваня после бани хорошо будет спать, а мы с тобой сбросим немного лишнего веса и холодного пива попьем с удовольствием! – с молодецким задором в глазах предложил тесть зятю.

– Можно, – согласился Виталий, больше не потому, что любил париться, а потому, что не хотел огорчать тестя. Родители жены жили за городом, как затворники и ни с кем не встречались из прежних знакомых, как то было до выхода на пенсию, и приезд семьи дочери радовал их особенно. Ольга Николаевна с Марией пошли приготовить мужчинам чистое белье и ужин. Попутно женщины по-родственному делились семейными новостями за то время, что не виделись, хотя перезванивались каждый вечер.

– Маша, принеси, пожалуйста, нам в предбанник из холодильника бутылки четыре пива и открывашку не забудь! – Крикнул Николай Васильевич дочери, а сам с зятем и внуком скрылся за дверью банной части дома. В просторном предбаннике по центру стоял круглый стол на шесть человек, а у стены располагался длинный кожаный диван, напротив которого на стене висел телевизор. Тут же в углу стояла итальянская душевая кабина с генератором влажного пара, чтобы париться по-турецки, но этой парилкой пользовались только женщины. Около кабины стаял старый шифоньер, где вместо одежды на перекладине для плечиков висели сухие березовые веники. Пол был устлан гранитной плиткой, под которой находился водяной подогрев от газового котла.

Быстро раздевшись, трое мужчин через стеклянную дверь прошли в бассейн, где находилось и небольшое деревянное помещение парилки, обшитое изнутри и с наружи гладкими липовыми досками. Николай Васильевич велел всем надеть из белого войлока шапки и проходить в натопленную парилку, чтобы посидеть и привыкнуть к жаре. Виталий с сыном, по привычке, пока не очень жарко, забрались на верхний полок, а Николай Васильевич вернулся в предбанник и в шкафу взял два березовых веника. Набрав тут же в душевой кабине в тазик воды, он замочил в нем веники, затем взял тазик с вениками и прошел в парилку к зятю с внуком. Все это время Печников невольно и непонятно почему впервые пристально разглядывал голую полноватую фигуру тестя. Лишний вес у него присутствовал повсюду. Особенно выделялись пояс, спина, грудь, покатые плечи, паховая часть, шея, щеки и даже лоб, что было заметно по глубоким морщинам. Несмотря на все эти отложения жира, только дряблые и обвисшие ягодицы тестя вызывали неприятное чувство. Неразвитые мышцы говорили о длительной сидячей работе человека в течение многих лет чиновничьей карьеры. Казалось, что от долгого сидячего положения у Николая Васильевича задница, словно пластилиновая, сохранила навсегда ту плоскую форму, какая была у нее, когда ее хозяин сидел на стуле или в кресле. «Почему я раньше в бане не замечал у него мерзкую на вид задницу?.. Разве может мужчина с такой жопой вызывать сексуальное желание? – спрашивал себя Печников и непроизвольно мысленно сравнивал притягательный зад молодого коллеги по работе Зубова с задом тестя пенсионера. – Как же пожилые геи сохраняют взаимное сексуальное влечение после шестидесяти лет? Или в таком возрасте сексуальная жизнь между ними заканчивается?.. Теща тоже полноватая по комплекции, но никакого омерзения ее фигура не вызывает у меня… Значит, все-таки женщины для меня предпочтительнее… Ничто не может меня заставить изменить ориентацию, поэтому задуманный мной эксперимент вовсе не грозит мне перерождением в гея», – успел подумать Печников.

– Ваня, ты спустись на одну ступеньку ниже, чтобы я мог брызнуть кипятка на камни. Сейчас станет очень жарко, мой дорогой! – предупредил Николай Васильевич. Зачерпнув полковшика горячей воды из отсека в железной печке, он небольшими порциями начал плескать ее на раскаленные булыжники, разложенные сверху вокруг трубы. Тотчас под потолком стало нестерпимо жарко от горячего сухого воздуха, и Печников с сыном спустились на одну ступеньку ниже, а Николай Васильевич, наоборот, забрался на полок. – Вот это хорошо! – с удовольствием проговорил Николай Васильевич и натянул глубже войлочную шапку на голову, пряча уши. – Табак да кабак, баба да баня, одна забава! Так раньше говорили! – зажмурившись от нестерпимого жара, улыбаясь, сказал Николай Васильевич и тут же, опомнившись, посмотрел на внука, понимая с запозданием, что эта поговорка не для детских ушей. Маленький Ваня, сидя с отцом на ступеньку ниже, вспотел и стал румяным.

– Ваня, может быть, уйдем? Тебе не очень жарко? – спросил Виталий сына.

– Нет. Мне пока не очень жарко, – мужественно отказался мальчик, чтобы его после этого вновь не отправили мыться с мамой и бабушкой, к чему он больше не хотел возврата.

– Вот молодец, мой хороший! Настоящий мужчина! – прокричал Николай Васильевич, и, взяв веник, начал легонько хлопать себя по коленям и бедрам. – Виталик, я сейчас лягу на полок, а ты похлещи меня по спине и ногам! – попросил тесть зятя и передал веник. Печников начал потихоньку бить лежащего тестя по спине, по атрофированным ягодичным мышцам и по ногам. Затем, нисколько не жалея, Виталий начал сильно бить тело пожилого человека веником, но особенно прикладываясь по дряхлому заду, как бы пытаясь убедиться, что действительно ли мертва эта часть тела. Через две минуты Николай Васильевич не выдержал высокой температуры наверху и спешно выбежал из парилки, прыгнув в бассейн. За ним вышли из парилки и Виталий с сыном.

– Бросай Ваню ко мне! – крикнул тесть, стоя по грудь в бассейне. Виталий приподнял сына за руки и передал тестю. Николай Васильевич зажал внуку нос и присел с ним, скрывшись под водой. Вынырнув на поверхность, Николай Васильевич горизонтально положил Ваню на руки и скомандовал: – Давай, плыви, Ваня! Будешь со мной чаще париться в бане – быстро научишься плавать! – Ваня начал грести руками под себя воду и одновременно шумно и радостно булькать ногами в воде. Через некоторое время Ваня с рук деда самостоятельно по лестнице вылез из бассейна, а Виталий намылил сына шампунем и натер мочалкой. Обмыв мальчика водой, Печников завернул его в простыню и передал жене, чтобы она его уложила спать. Виталий вернулся в парилку, облил полок холодной водой и лег подобно тестю, где тот его тоже похлестал веником. Больше Печников в парилку не ходил, а намылился и обмылся, чтобы пойти в предбанник и попить пиво перед телевизором. Николай Васильевич еще дважды ходил париться, а после, окончательно напарившись, помылся и пришел в простыне к зятю за стол. Николай Васильевич был не очень словоохотлив, но после того, как немного хмелел от пива в бане или от спиртных напитков за ужином, то красноречие к нему возвращалось. В этот момент по телевизору в новостях объявили, что мэрия Москвы в очередной раз запретила марш геев и лесбиянок, и Печников спросил:

– Николай Васильевич, мэр Москвы постоянно запрещает шествие гомосексуалистов в городе. Он что такой ярый противник этих людей?

– Я думаю, что мэр просто нос по ветру держит. Сам-то он, насколько я его знаю, человек мягкий и терпимый, а все его крики и жесткие высказывания по любому поводу только для окружающих. Когда первые лица в стране презирают гомосексуалистов, а к тому же и церковь считает гомиков нечестью, то мэру приходится брать на себя роль основного гонителя в Москве всей этой пестрой публики.

– Может быть, эти запреты необходимы? – спросил Печников, пытаясь выяснить отношение к гомосексуалистам тестя.

– Пока эти запреты, наверное, оправданы, чтобы наши гомофобы не устраивали кровавых стычек с гомиками. Не так давно, по-моему, в 1993 году отменили уголовную ответственность за гомосексуальную связь даже по взаимному желанию партнеров. Представляешь, в какой дикости мы жили совсем недавно! Этот абсурд был сродни привлечению к уголовной ответственности за самоубийство! Я помню, как из уст в уста по Москве передавали шуточное возмущение Фаины Раневской, которая в своей манере как-то заметила: «Ну что это за страна, где человек не может распоряжаться даже собственной жопой!» Поэтому, мой дорогой, надо выждать. Я полагаю, что время все расставит по местам. Если гомосексуализм природное явление, а не последствие распущенности или болезни, то запреты будут со временем забыты, да и во всяких маршах отпадет нужда естественным образом. Откровенно сказать, все запреты, связанные с сексуальной свободой, – не продуктивны. Я об этом много думал. Я даже выскажу крамольную мысль для человека моей закваски. По этой причине в первую очередь, как это не покажется невероятным, прекратил существование Советский Союз. Советский Союз являлся антисексуальным государством по идеологии, и это со временем подточило его устои, а все остальные причины вторичны! Антисексуальные режимы могут какое-то время держаться на силе, но этому в любом случае приходит конец. Мощь человеческой природы, нацеленная на размножение настолько сильна, что никакая диктатура не способна ее обуздать. По этой же самой причине молодежь и сметает под лозунгами свободы антисексуальные режимы, потому что именно в молодых людях сидит огромной силы сексуальный потенциал. Это видно и в религии. Те течения в различных церквах, где более терпимо относятся к сексуальной свободе людей, там и более многочисленные паствы. Несомненно, что сексуальное насилие и педофилия это крайнее проявление сексуальной свободы и достойны осуждения, но те политические режимы и те церкви, которые по этому поводу подстрекают к общенациональной истерии и призывают вешать публично сексуальных преступников на столбах, являются менее жизнеспособными и привлекательными. На Западе, где «правильно» не посчитаешь голоса избирателей, последнее время практически нет никаких шансов победить у политических деятелей, ратующих открыто за гомофобию! Это наглядный показатель того, что большинство людей, несмотря на неприятие гомосексуализма, все-таки голосуют за тех, кто терпимо и с пониманием относится к гомосексуалистам! Нынче, если хочешь быть избранным, то, прежде всего, не осуждай гомосексуализм!

– Мне, как молодому человеку все-таки не очень понятно, в чем именно заключалось антисексуальность Советского Союза?

– Во-первых, в наличии длительной воинской повинности, когда молодые люди с полными яйцами служили в армии по три-четыре года, потом, правда, чуть меньше стали служить, но тоже значительно – по два-три года. Во-вторых, очень строгое уголовное законодательство, когда те же молодые люди с полными яйцами подолгу сидели в лагерях за мешок картошки или мешок комбикорма. В-третьих, это общенациональная охота за стилягами, как за врагами советского образа жизни. Потом это проявилось в охоте за длинноволосыми молодыми людьми и в запрете на расклешенные брюки и так далее. Опять и опять советская власть игнорировала эти самые «полные яйца» у молодых людей и настраивала самую бесшабашную силу против себя. Этот список антисексуальной идеологии можно продолжать. Все дело в том, что во главе страны стояли старики, как раз люди с уже опустошенными яйцами. Эти пенсионеры давно забыли, когда они сами были молодыми!

Послышался стук в дверь, и захмелевший Николай Васильевич отозвался:

– Войдите!

– Ну, вы скоро?! – спросила Ольга Николаевна.

– Все-все, Олечка, идем, – заторопился Николай Васильевич.

– Ужин уже давно на столе, а вы все в бане сидите. Прошу громко не разговаривать, потому что Ванечка заснул наверху.

«Вот тебе и тесть с плоской задницей, а еще многолетний чиновник гомофобской мэрии», – подумал Печников. Для Виталия взгляды тестя на проблему, что его беспокоила последний месяц, после избиения гея, – были откровением.