Текст книги "Бриллиантовые дороги"

– Что-ж, я рядом, если что, зови на помощь, подмогну. —

Она подошла, прижалась животом к плечу, положила руку ему на голову.

– Больше всего, знаешь, чего я хочу? —

– Даже не догадываюсь. Секса? —

– Я хочу, чтоб это никогда не кончалось … —

– Я… не волшебник. Ведь всё когда-нибудь проходит. —

– Так давай постараемся, чтобы это было долго… до конца. —

– Человек не может распоряжаться ни прошлым, ни будущим. А постараться, это в наших силах. —

6. – Вышел Ной со всем семейством своим из ковчега. Также все животные разошлись по земле и птицы разлетелись по деревьям.

Ной сложил из камней жертвенник. Затем он взял несколько животных и птиц и принес их в жертву Богу. Господу была угодна эта жертва, и Он сказал: «Не буду больше проклинать землю за человека, потому что помышление сердца человеческого – зло от юности его; и не буду больше поражать всего живущего, как Я сделал. Впредь во все дни земли сеяние и жатва, холод и зной, лето и зима, день и ночь не прекратятся».

Бог благословил Ноя и сыновей его и сказал им: «Вот, Я поставлю завет Мой с вами и с потомством вашим после вас… что не будет более истреблена всякая плоть водами потопа и не будет уже потопа на опустошение земли… Я полагаю радугу Мою в облаке, чтобы она была знамением завета между Мною и между землею… Когда Я наведу облако на землю, то явится радуга в облаке… и вспомню завет вечный между Богом и между всякой душою живою… Вот знамение завета, который Я поставил между Мною и между всякой плотью, которая на земле».

– …13 Я полагаю радугу Мою в облаке, чтобы она была знамением завета между Мною и между землею. 14 И будет, когда Я наведу облако на землю, то явится радуга в облаке; … 16 И будет радуга в облаке, и Я увижу её, и вспомню завет вечный между Богом и между всякою душою живою во всякой плоти, которая на земле … —

Книга Бытие 9:13—16

7. – Я просмотрела кое-какие материалы. Ни-че-го. Даже странно. Может быть… Есть у меня какие-то соображения, на сказку похоже, я ещё подумаю, чорт много дел, много обязательного. Очень много в последнее время каких-то непонятных казусов, никуда не ведущих, без начала и конца. Но вот что случилось по интересующему нас процессу. Книжка о средневековых художниках, Иоахим Потинир. —

Ирида подошла к столику с ноутбуком, провела ладонью по клавиатуре, засветился экран, забегали, замелькали картинки, документы. Остановились.

– Вот, посмотри. Внимательно посмотри. Сейчас я увеличу. —

Захар всмотрелся.

– Люди, деревья, речка. На заднем фоне большая скала, над ней в светлом окне на синеве облаков Бог. Благословляет. На переднем плане. Это Иоанн Креститель? Иисус Христос. Понятно, крещение. Что ты здесь особенного высмотрела? —

– Не видишь? Вот, вдали, слева от Иоанна, в зарослях, видишь? —

Да, там одиноко темнела фигурка в синей одежде, с волосами, опускающимися на плечи.

– Что это, Ирида? Это тебе что-то говорит? Это-же средневековье, далеко от нужного периода. И сомневаюсь, что художник был свидетелем Крещения, писал, скорее всего, по Библии. Там есть подробное описание сцены? Участники? —

– Нет. Ничего этого нет, кроме толпы зрителей и учеников. Но я и не собираюсь заниматься идентификацией. Вот только я… я не сама случайно наткнулась на это изображение, КТО-ТО, или ЧТО-ТО привело меня на эту страницу. И я сразу обратила внимание на эту фигуру… А художник …, есть ведь интуитивное знание, основанное на не фиксированной информации. Картины сами рождаются в сознании, и откуда они берутся? Людям их даём мы, в некоторых случаях. —

– Ты думаешь, картина написана специально для тебя? —

– Вряд-ли. Слишком большой срок. И ведь ничего кроме нет. Нет горящих надписей на стенах, нет голосов в ночи. —

Глава 3

1. – Ответ на ваш запрос о Захарове, Владимир Феоктистович. —

Леночка подала хозяину конверт и неожиданно сделала то, чего никогда себе раньше не позволяла, а именно, уселась в кресло для почётных гостей. Каспарин этого не заметил, его мысли были направлены на другое. Неаккуратно вскрыв конверт, он быстро пробежал записку глазами, держа перед лицом очки, и удивлённо хмыкнул.

– Послушайте! … В сопровождении неизвестной женщины, приобрёл в центральном универмаге стиральную машинку… Наёмный микрогрузовик «Газель» номер… был доставлен в деревню Рогачёвка, находящуюся в 20 километрах от города, где и остался… Вот кунштюк! Рогачёвка! —

– Что-то знакомое? – на этот раз голос Леночки был резок, и имя-отчество она опустила. И опять Каспарин пропустил этот факт мимо внимания.

– Ещё-бы! Это родная деревня брата моего беспутного, Аркадия! Был я у него как-то в гостях, имею представление о деревеньке. Но Захаров! Ай-да авантюрист! Похоже, подженился и укрытием обзавёлся, молодец! —

– А что с братом? —

Каспарин поднял на секретаршу уже удивлённые глаза.

– Что с братом? Растворился на просторах великой и могучей державы… Это совсем не важно. Из почты больше ничего нет? Я ведь просил санкцию на поездку и человека надёжного подослать… Чорт! Никогда до конца не доводят! Своими силами заняться, на свой страх и риск? Это… чревато… Да и человека своего загружать, тоже… А ведь чую, где-то там рядом и голубки наши, может быть в той-же деревне. Интересно, Фомин раньше не обретался где-то там рядом? —

– Фомин в 90-91-м годах находился в Петрозаводске в командировке … – спокойно сказала Леночка, и вот тут Владимир Феоктистович наконец понял, что сейчас столкнётся с неким сюрпризом. – Был он там и неделю назад в обществе Аллы Румянцевой. Вот куда они оттуда направились, установить пока не удалось, но поскольку у нас есть в виде ориентира деревня Рогачёвка, думаю, беседа с водителями рейсовых автобусов этот вопрос прояснит. Соответствующее указание я, с вашего разрешения, уже послала. Впрочем, мне кажется, ответ уже ясен, и мы можем готовится к увлекательной поездке, хотелось-бы на Мальдивы, но русская природа тоже в своём роде уникальна. —

– Леночка, я удивлён вашим горячим участием в делах. Раньше такого не замечалось… Или раньше? —

– Сейчас объявились некоторые обстоятельства, – промурлыкала Леночка, и этот намёк можно было понимать, как угодно, но разъяснение последовало немедленно. – Мой код… Если вы помните, о чём идёт речь. Я буду состоять при вас в этом деле на равных правах, и исполнять роль также консультанта в правовых и других вопросах. Впрочем, в роли секретаря меня тоже никто не ограничивал. —

О другом мотиве Леночка, естественно не стала упоминать, а именно – о её памятных встречах с Захаровым, которые до сих пор тревожили её нервы в длинные одинокие ночи.

2. – Ты постоянно напоминаешь, что ты не человек. —

Захаров протянул руку, щёлкнул зажигалкой, Ирида прикурила, выпустила длинную струйку дыма.

– Но ты куришь. На кой тебе это нужно? Дурная, говорят, привычка. —

– Не знаю. Ведь моё тело, то, что вы видите – лишь моё воображение. Слабо организованная энергия. Но, пусть и слабо, она формируется моим знанием об Алле. А она много курила, видимо, это тоже накладывается на образ. Конечно, это всего лишь привычка, а не необходимость. Но согласись, некоторые привычки делают индивидуальность ярче, придают уют, что-ли. Комфорт общения. —

– Смотря, с кем общаешься. Многие люди готовы убить – буквально, если человек не отвечает их жизненным приоритетам. Курение не всем нравится, особенно если учесть начатую некоторыми членами правительства кампанию против курения. Ясно, что кампания преследует финансовые и популистские интересы, но подаётся под смешным лозунгом заботы о здоровье людей. Многие верят. Только потому, что сами не курят. —

– Почему заботу о здоровье ты называешь смешной? —

– Ты серьёзно? Ты действительно думаешь, что политиков интересуют насущные нужды людей? —

Ирида не ответила. Это молчание говорило само за себя. Уж ей-то было известно, о чём думают власть предержащие.

– Кстати, к вам в гости собирается твой бывший шеф, академик Каспарин. —

Захар встретил новость внешне спокойно, но глаза прикрыл, некоторое время молчал.

– Что у него на уме? —

– Вы были обнаружены здешним наблюдением. Он также знает, что здесь были Алла и Борис. Они – его цель. И, не обнаружив их, он переключится на тебя. У него большие полномочия, и он на многое способен, судя по напряжённости его энергетики. С ним ещё двое. Известная тебе Елена и водитель, тоже человек опасный, в том смысле, что рьяный исполнитель приказов. —

– Спасибо, предупреждён, значит, вооружён. —

– Ты понимаешь, что я не должна была сообщать тебе эти сведения? Всё должно идти естественным образом. —

– Но таким образом мы сможем увидеть реакцию системы, и того, кто будет эту реакцию осуществлять. —

– Не думаю, что события пока выходят за пределы коридора, ведь ты и сам мог догадаться о том, что будешь обнаружен. Раньше или позже. Только не надо кидаться в крайности. Тебя ждут ещё дела, приезжает сын бабы Гали. И не нервируй Тамару, она женщина впечатлительная, и до сих пор смотрит на меня, как на Бабу-Ягу. —

3. – Скажи, Ирида, в ужастиках, в фэнтезийных книгах часто идёт речь о неких ужасных книгах. «Книга тьмы», «Книга крови», мелькают какие-то «страшные» картинки, вырванные глаза, анатомические разрезы, козлобородые уроды, руны, кометы и черепа. Что это? Что-то действительно серьёзное, могущее пробудить, как говорят, вечное, изначальное зло, дающее силу над армиями тьмы, могущее поднимать мертвецов из могил и проклинать людей на злую долю и страшную участь прислужников зла? Ты понимаешь, о чём идёт речь? —

– Если ты имеешь в виду бабку Галину, конечно, это случай анекдотичный, нонсенс. Существуют, видишь-ли, люди, у которых связь с вечным миром необычно прочна. Это гении, сумасшедшие, … —

– Шаманы, колдуны … —

– Сумасшедших я уже помянула. Нет никаких заклинаний, колдовских формул, или снадобий, всё это из области «философского камня». Всё дело в восприятии людей истинного знания. От состояния его души. То, что они видят по ту сторону нашего мира, рождает в их сознании картинки, соответствующие их настрою. Отсюда все эти заклинания и ужасные книги. Но у других эти самые образы вызывают только улыбку, или непонимание. В этих случаях от чёрных книг нет никакого толку. Воздействие на материю и души могут оказать эмоции, энергия, возникающая в душе человека, видящего эти картинки через своё искажённое восприятие. Вот это может произвести действие негативное, но не выходящее за рамки земных законов природы. Никаких «живых» мертвецов и демонов, всё это лишь образы, рождающиеся в больном воображении. Конечно, так называемые «ведьмы» могут «наслать порчу», какую-то болезнь, неуверенность, которая порождает неудачу в делах, но это проходит только в случаях с людьми, серьёзно воспринимающими всю эту чертовщину, и ещё они должны знать, что против них действует ведьма. Бывает, что «сглаз» принимает совсем не ту форму, о которой говорит ведьма. Правильно, так и должно быть, ведь она не сообщает жертве, что с ней должно произойти, и жертва воссоздаёт совсем не то, что было «наколдовано». —

– Но бабка Галя часто видит то, что должно быть, пророчит беду или наоборот, знает о людях что-то, чего даже они сами знать не могут. Это как? —

– У неё и спроси. Она умная женщина, хорошо разбирается в людях. Да и ангелы иногда в самом деле общались с ней, оберегали от неверных действий, которые она могла наделать своим ведовством, и это совсем не «тёмные силы», а простая психология.-

Захаров встал с кресла, подошёл к зашторенному окну, отодвинул штору.

– Белые ночи подошли к концу. Скоро начнутся чёрные дни, когда серенький день выползает часа на три-четыре, и сплошные сумерки. Есть что-то жуткое, когда за стеклом чернота, шумит ветер, ветви деревьев шуршат по крыше, и брошенная порывом ветка неожиданно стучит в стекло. Не видно. Там, в темноте, будто скрывается что-то древнее, невыразимое, и так оно и есть. Там царит первобытный страх перед таинственными силами, что днём прячутся от света Солнца, а ночью безраздельно правят миром. Нет им названия, а то, что нельзя назвать, абсолютно непонятно человеческому разуму. Непонятное страшит, не знаешь природу его, чего от него можно ожидать. Но надо идти. —

– Куда собрался на ночь-то? —

– За Томкой надо сходить, проводить до дома. Припозднилась у бабки, а пошла без фонарика. Пойдёшь прогуляться? —

4. – Пройтись? … Пожалуй, нет. Не надо. Кажется, меня ждут дела? —

– Интересно, какие такие у тебя могут быть дела? —

– Ты забываешь, что у меня есть обязанности. Где-то назревает проблема, требующая моего вмешательства. —

– Это ещё интереснее? А ты не могла-бы рассказать, в чём состоит проблема? Или это тайна? Я не настаиваю, тм более, вряд-ли я смог-бы как-то вмешаться, как-то помешать … —

– Нет, конечно, наши проблемы требуют именно нашего вмешательства, ведь часто людям они не понятны. Ты, может быть воображаешь, что нам поступает сообщение, типа; – «Бедный питерский студент собирается зарубить топором среднего петербургского банкира, чтобы разъяснить себе и людям какие-то этические вопросы. Необходимо принять профилактические меры.»? Ошибаешься, дорогой. Сигналы, принимаемые нашей системой представляют собой всего лишь уравнения энергетических потенциалов людских взаимоотношений, взаимодействий людей и различных общественных систем и организаций, ты просто не понял-бы, о чём идёт речь, покажи тебе графическое изображение этих сигналов. —

– Уравнения? – хитро спросил Захар.

Это не математика, никакая математика здесь не срабатывает. Скорее, интуитивное знание. На уровне пещерных росписей, пиктограмм. —

– Но своими словами и человеческими понятиями ты могла-бы описать, в чём состоит проблема? —

– Нет. Потому, что я не знаю. Что ты смотришь на меня, как госпитальер на паровоз? Я в самом деле просто не знаю, в чём там дело. И может быть даже и не узнаю никогда. Там эмоции уравнять, там подправить потенциал отношений… Помнишь роман Айзека Азимова «Конец вечности»? Чтобы исправить действительность, техникам надо было только переставить ящик с одной полки на другую. Что это за ящик, с чем ящик, почему ящик – техникам знать не полагалось, это знали вычислители. Аналогия полная. Только у нас Вычислитель один на всех. А что и зачем – нам знать не полагается. Не унывай, бывает и у нас интересная работа, когда вступает в действие тот самый закон инвариантности, когда метод решения определяется на месте, и зависит от личности объекта, чьи действия требуют корректировки. Это исключительные случаи. Исключительные не по значению для человечества, но по выбору действия. Кому-то наверху тоже интересно, к чему могут привести эксперименты, особенно если от результата не зависит судьба человечества, и сам результат легко корректируется в дальнейших событиях. Ошибки тоже полезны, помогают определять оптимум вариантности в других, более экстремальных случаях. Так что, вали один, дорогой, а я пошла в свою сторону. —

– «Дорогой», «вали»! Ну, Ирида, даёт. С волками жить, и в чужой монастырь… как там, м-м-м, учится, значит. Не научили, значит, Аллка с Би ничему. —

Он взял фонарь с тумбочки в прихожей и вышел в темноту.

5. – Дом бабки Галины встретил Захара безудержным весельем, праздник Возвращения Блудного Сына был в разгаре;

– «… 18 Встану, пойду к отцу моему и скажу ему: отче! я согрешил против неба, и пред тобою. 19 И уже недостоин называться сыном твоим. … 20 … увидел его отец и сжалился; и побежав пал ему на шею и поцеловал его. … 22 … сказал рабам своим: принесите лучшую одежду и оденьте его, … 23 И приведите откормленного телёнка и заколите: станем есть и веселиться.» – Евангелие от Луки гл.15 ст.15.

И сын блудный, отпрыск бабкин, увидя вошедшего Захара, возвысился из цветника, окружавшего его, взмахнул рукой и провозгласил;

– Вот и сосед дорогой пожаловал, богатырь питерский, Сергей-свет-Владимиров! Чарку ему, и пусть отведает в честь сего общества и лучших представителей рода матерей и дщерей человеческих! Ура, короче говоря! —

– Не пойму я всё-же – как вы …? – спросил Захар, долго приложившись к чарке.

– Вечерней лошадью, друг, вечерней лошадью прямо по расписанию! Т ы закусывай, настоящая нельма! Слаабой соли, приготовлена по купеческому рецепту, от рыбаков Архангельских, деликатес! —

Бабка Галина качала головой, в такт словам сына. Захаров поразился, с какой гордостью она слушала его незамысловатые слова, и вдруг понял – да ведь трезвая она, честное слово, трезвая! Хотел уже было что-то сказать неразумное, но перехватил взгляд Тамары, о чём-то она его предупреждала, незаметно покачивала головой и он понял, сдержал колкость, поднял рюмку :

– Что-ж, за матерей наших надо выпить! Это только сыновей касается, много вы от нас беспокойства имеете, но всё стойко переносите, и любить не перестаёте, за что честь вам и хвала! —

Протянул руку через стол, стукнул рюмкой о рюмку гостя, а уже не гостя, а хозяина вернувшегося. Николай Холкин был чем-то похож на Захарова. Большой, уверенный и бескомпромиссный. Он был похож на победителя.

– Курить – на улицу, – решительно заявила подруга Николая, заметив, как мужчины потащили из карманов сигаретные пачки. – Я сказала, на улицу.

– Баффи, успокойся, – жалобно простонал Коля. – В конце концов, там темно! —

– Будет страшно, позовёте. —

Женщины проводили их взглядом.

– Почему Баффи? – поинтересовалась Тамара. – Это которая с вампирами воевала? —

– Любимое кино, – пояснила переименованная Лариса. – Это он шутит так, юморист. Неймётся ему. Пусть, какая разница, если по доброму … —

6. – Скучно здесь? —

Захаров не торопился с ответом. Он будто вслушивался в абсолютную ночь, без проблесков света, наполненную только шумом ветра.

– Я не о себе говорю, но Лариса моя, она любит, когда вокруг народ, холерик по складу, жизнь должна быть праздником, и всё такое. —

– Не знаю, я об этом не думаю. Может быть. Я как сюда попал, ужаснулся, место на краю света. А сейчас … —

– Привык? —

– … Не знаю. Из внешнего мира, конечно, мало что сюда доходит, но может быть это и хорошо. —

– Для философов. А мать, что ты можешь сказать? Я давно её не видел, трудные годы. Как она вообще? —

– Своеобразная женщина. Странная, но в полном порядке. Не очень удивляйся её странностям; одна, и ей нужно было придумать какое-то убежище от одиночества. Здесь в последнее время кое-что происходило. Не удивляйся, – повторил Захаров, выбросил в темноту окурок сигареты. – А ты кто по жизни? Чем собираешься заняться? Или пока не думал? —

– Почему, думал. Молодая жена, нужны деньги, нужен какой-то якорь. Но я сварщик хороший, думаю, найду что-то в городе, не знаю только, как здесь с транспортом. Будем думать. Хочется в своём доме пожить, не хотим опять в общагу. Посмотрю в интернете. —

– Жить с матерью собираетесь? —

– Пока, да. Дальше посмотрим. Как с работой пойдёт. И у Лариски характер… не сладкий. Не знаю, как они с матерью контактировать будут. В деревне домов много, на выбор. Вот хотя-бы в котором ты жил. Хороший дом? —

– Дом? Хороший, оборудованный. Только на него в Питере претендуют. Могут хозяева заявиться. —

– Шутишь? В Питере! Кого-то там такая провинция интересует? По сравнению с Питером даже не провинция, край света … —

– Есть там… любители экзотики. Не удивляйся, если незнакомые лица увидишь. И вообще ничему не удивляйся. —

– Здесь возможно что-то удивительное? —

– Много, понимаешь, на свете всякого, что неизвестно нашим мудрецам. —

– Шекспир молодец был. Это мы … —

– Ну и хорошо. Женщины наши без нас, небось, прокисли уже. —

Женщины чувствовали себя прекрасно. Лариса привезла с собой гитару, пела что-то «под Бичевскую», было уютно.

7. – Человеческая натура полнее и вернее всего раскрывается сделанным выбором. Выбором не важно чего. Это может быть способ провести время, выбор костюма, пляжа, книги или фильма. Это тонкости психологии. А вот что точно определяет человека, так это выбор этической концепции. Это поведение в споре, способ разрешения конфликтов, выбор друзей и компании. Выбор ЧЕЛОВЕКА. Если есть возможность, человек всегда выбирает того, с кем ему комфортно, кто не нарушает его душевный покой. К кому можно повернуться спиной без опаски. Человеку это очень важно иметь надёжный тыл … —

– Ты любишь философствовать. Это способ мышления богов? – Захар отложил нож, которым чистил картошку на ужин, сполоснул руки под краном, взял кружку, отпил глоток кофе. Ирида спокойно смотрела в окно, как всегда по ней нельзя было сказать, волнует её что-либо, или в мире всё спокойно. Она появлялась неожиданно, как будто без причины, и Захаров уже не ломал голову над её приходами.

– Философия, прекрасный способ осознать своё место в мире. Конечно, не все из нас занимаются анализом, большинство предпочитают слепое исполнение задачи, по установившимся правилам. Скорее всего здесь всё-таки сказывается общение с определённым кругом людей, своеобразная спецификация. —

– Но это означает и личные настройки на определённые типы задач. Ведь предыдущая память стирается и каждый период вы начинаете с чистого листа. С этим как? —

– А это означает, что общий информационный банк сохраняет специфику каждого исполнителя. Мы не выбираем задачи, они естественным образом встают в сознании, перенаправленные из мира. И они странным образом отвечают нашему настрою. —

– Ты занимаешься в основном культурой? —

– Наука, искусства, политика. —

– Но ведь есть музы? Это их поле деятельности? Клио, Терпсихора, Мельпомена? Не помню, кто там ещё. —

– Есть исполнители воли Божьей, есть инструменты. Их много, но люди поименовали пару десятков, и под этими именами скрываются сонмы. —

– То-есть, ты одна, но в разных религиях носишь другие имена? —

– Конечно. Религии в основном дублируют друг друга. Кроме древних, варварских. —

– Я и хотел спросить. Баал, кровожадный бог, такая о нём слава идёт. Человеческие жертвоприношения, сожжение детей родителями. Кто под этим именем скрывается в основных религиях современности? —

– Захаров, ты не богословом собираешься стать? —

– Да, Хома Брут. Вполне солидно. А серьёзно, просто интересно. Такое человеческое любопытство. —

– Что-ж, причина уважительная. Одна из основных, что двигают прогресс. А с Баалом, вопрос сложный. Те, древние и кровожадные, Баал, Мамона, Вицли-Пуцли, другие… Они, конечно, существуют и сейчас. Вот только их древние дела настолько вошли в их «натуру», определили систему, что дел у них сейчас чрезвычайно мало. Есть, конечно, культы этих божеств, подпольные секты, но это нравственные уроды, они под контролем. —

– Но Баал … —

– Неадекватный хрипун, то быком прикинется, то котом… Захар! – вдруг громко прошептала Ирида. – Ты понимаешь со своим любопытством, что произошло? Я ИХ ПОМНЮ! —

– Помнишь. Всё интереснее. То-есть, ты … —

– Я НЕ встречалась с ними здесь, в этом бытии! Они просто появились в памяти. И это означает, что блок памяти слабеет? —

– Или он локален, блокирует определённый временной период. Попробуй что-то ещё… Стоп! Давеча ты упоминала одного деятеля … —

– Артемидор… Второй век до нашей эры. Но это означает, что мы можем почти точно установить время моей метаморфозы! —

– И вспоминай не коллег своих, ведь они есть всегда, и с хронологией тебе не помогут. Полистай книжки по культуре Греции, Египта, Междуречья, Индии, может быть Китая. Какие-то имена тебе будут знакомы. Ведь не упёрся белый свет в этого психолога. Кстати, это ещё и означает, что и тогда ты занималась теми-же вопросами. Так… А не могли эти имена остаться тебе в наследство от Аллки и Би? —

Ирида пожала худыми плечами.

– Имена, может быть. Но не личности. Я помню Артемидора – человека! —

Окрылённая надеждами Ирида исчезла в ночи, а утомлённый Захар, шаркая тапочками, поплёлся под тёплый бок Тамары, тоже уставшей за день и смотревшей уже десятый сон.

– Знать-бы конкретно, чего она от меня ждёт, – была последняя в этот долгий день мысль Захарова.