Текст книги "Магма"

– Вместе с Мдрагом, – вслух закончил свою мысль Кузнецов.

На полках он обнаружил спички. Великолепные охотничьи спички «Трош», не гаснущие даже под проливным дождем. Хозяева яхты как будто специально оставили их для Кузнецова. Женя вышел из моторного отсека, остановившись на пороге и оставив в двери лишь узкую щелочку Он чиркнул спичкой по коробку, она вспыхнула, мощно извергая пламя. Женя бросил зажженную спичку в щель и быстро захлопнул дверь. Послышался нарастающий гул пламени. Все! Теперь быстрее в воду! До берега он как-нибудь доплывет.

Он выбежал из коридорчика в спальный отсек и наткнулся на сильный удар Мдрага.

Кузнецов отлетел к шкафам, ломая полки, увлекая за собой видеомагнитофон, и рухнул на пол. Он тут же поднялся, и его настиг следующий удар. На этот раз его отбросило на двуспальную кровать. Женя перекувырнулся через нее и вновь очутился на полу.

Шаги Мдрага заставили яхту содрогнуться. Женя поднял голову над кроватью. Мдраг приближался. Женя схватил с кровати подушку и запустил ею в существо. Подушка ударилась о вытянутую руку Мдрага и мгновенно превратилась в пепел. Раскаленная рука опустилась. В этом существе содержалась неимоверная сила. Женя сомневался, что ему удастся победить в схватке.

Кузнецов перепрыгнул через кровать и оказался у лестницы на палубу. Он проскочил несколько ступенек, но подняться по ней не успел. Мдраг схватил его за щиколотку и стащил вниз. Кузнецов вновь оказался на полу, под ногами Мдрага.

Тяжелая ступня могла раздавить грудь Кузнецова в любой момент, но Мдраг почему-то остановился. Он настороженно поднял голову и повернул ее в направлении моторного отсека. Можно было даже не гадать – Мдраг почувствовал огонь, как акула чувствует разлившуюся в воде кровь Кузнецов понял это и, схватив меч, вскочил, все-таки взобрался по лесенке, пока Мдраг оценивал, останавливать ли ему Кузнецова или посмотреть – что там за дверью моторного отсека Он выбрал первое. И бросился за Кузнецовым. Но Женя был уже наверху.

Какая-то секунда разделяла их. Женя рванул крышку входного люка и захлопнул отверстие, ведущее в подпалубное пространство. Два витка запорного маховика – и люк задраен. Хорошее средство для защиты от попадания воды в трюм, когда за бортом неистовствует шторм. Посредственная вещь, чтобы сдержать Мдрага.

Едва Кузнецов отскочил от входного люка на бак,[12]12
  Бак – носовая часть палубы.


[Закрыть] как ударом кулака Мдрага крышку вырвало из стальных петель и вместе с креплением подбросило вверх. Женя оглянулся. Крышка люка взлетела метров на двадцать. Кузнецов не стал дожидаться ее падения. Отбросив теперь уже бесполезный меч, он оттолкнулся от палубы и прыгнул в воду.

Но полет был прерван. Выставив руку, Мдраг цепко поймал его за щиколотки. Кузнецов ударился о борт яхты и в воду не попал.

Оглушенного Евгения Мдраг втащил на палубу. Сознание путалось: единственное, что крутилось в голове, – ему никак не выбраться с судна, а вот-вот произойдет взрыв.

С громким всплеском в воду упала крышка люка. Фонтан брызг обдал Мдрага и Кузнецова. Женя слизнул с губ соленую воду и услышал в воздухе стрекот лопастей вертолета. Они задрали головы одновременно. В раннем утреннем воздухе к судну со стороны Манхэттена приближался черный вертолет с серебристой надписью «Полиция» вдоль борта. С вертолета из громкоговорителя до Кузнецова донесся знакомый голос Уолкера:

– Внимание! Это ФБР! Прекратить сопротивление! Сдавайтесь! Залив окружен! Вам некуда уйти!

Мдраг, глядя на вертолет, что-то прорычал в ответ. Женя с усмешкой вставил:

– Действительно, сдавайся! Двигатели судна стоят, кругом вода. Деться тебе некуда…

Женя не мог сказать, сдался бы Мдраг правосудию или нет. Он, конечно, силен, но выхода у него не было. Яхта обездвижена, кругом вода, полиция оцепила залив, если верить Уолкеру. Только все эти рассуждения не соответствовали моменту. Потому что тут же произошел взрыв.

Когда Кузнецов определял объем топливных баков на судне, он полагал, что емкость их составляет от силы четыреста литров, поэтому решил, что при взрыве борт судна может быть только поврежден. На самом деле баки «Жемчужины» были емкостью в 375 галлонов, или 1687 литров, позволяя судну совершать длительные морские переходы.

Кузнецову повезло, что емкости не были заполнены даже наполовину. Кузнецову повезло, что в момент взрыва он находился на баке, а не на юте. Взрывом судно разорвало пополам, причем задняя часть была размолота буквально в порошок. Кузнецова отшвырнуло от Мдрага к иллюминаторам рубки, Мдраг отлетел к леерным стойкам. Он сломал стойки и провалился за борт, постепенно соскальзывая в воду. Носовая часть – все, что осталось от «Жемчужины», – начала крениться. Разорванный трюм быстро заполнялся водой.

Все кружилось перед глазами, Женя начал съезжать по палубе. Нос судна поднялся под углом в тридцать градусов, когда Мдраг неожиданно протянул руку и схватил Кузнецова за отвороты пиджака, который когда-то был великолепным, а сейчас, после всех приключений, превратился в тряпку. Мдраг съезжал вниз, его все больше затягивало в воду. Женя ярко представил, как Мдраг идет ко дну и увлекает за собой Евгения, беспомощного и задыхающегося.

Мдраг уже наполовину оказался в воде, нос «Жемчужины» накренился на сорок пять градусов. Женя уперся ногой в обломок леерной стойки, не давая себе съехать вниз, но масса Мдрага, тянущего его в воду, была слишком велика. Женя попытался освободиться от пиджака, отвороты которого каменной хваткой сжимал Мдраг, но это было невозможно.

Сверху оглушительно стрекотал вертолет, потоки воздуха, разгоняемые лопастями, покрыли рябью поверхность воды вокруг тонущего судна. Уолкер что-то кричал в рупор, но Кузнецов не понимал его слов.

От частей тела Мдрага, оказавшихся в воде, пошел пар. Мдраг закричал сильно, низко, на неведомом языке. Слова его отрывисто вылетали в воздух и растворялись в треске лопастей вертолета. Над поверхностью воды остались лишь голова Мдрага да рука, держащая Кузнецова. Клубы пара окутали их. Нога Кузнецова соскользнула с обломка леерной стойки и коснулась воды. Женя вскрикнул от боли. Вода превратилась в кипяток. Значит, до того как утонуть, Женя сварится в кипятке.

Он начал съезжать в воду вслед за Мдрагом. Вода вокруг чудовища бурлила. Женя в отчаянии повернул голову, ища какой-нибудь путь спасения, и глаза его увидели ЭТО. Это не скатилось по палубе и не упало в воду. ЭТО застряло в переплетении канатов яхты. Женя протянул руку и взял ЭТО, рукоять меча было холодной и сырой. Кузнецов поднял меч…

(Господи, придай силы этому мечу!)

…и секущим движением отрубил кисть Мдрага, вцепившуюся в его пиджак.

Меч легко рассек неведомую плоть так же, как ранее легко рассек палубу «Жемчужины» и швартовочную цепь. На какой-то миг Кузнецов увидел в обрубке руки огненные внутренности Мдрага. А в следующее мгновение, сопровождаемый ревом испаряющейся воды и клубами пара, Мдраг ушел в морскую пучину.

Нос тонущей яхты задирался все выше. Женя отбросил в сторону меч, сослуживший великую службу, а теперь мешавший ему. Меч скатился по палубе и навсегда исчез в волнах. Кузнецов искал глазами спасательный круг и не находил его.

– Ну хоть один! – взмолился он.

Нос яхты поднялся вертикально и стал уходить в воду. Женя висел на леерных стойках, когда возле него с вертолета опустилась веревочная лестница.

– Хватайтесь, доктор Кузнецов! – закричал в мегафон Уолкер.

Судно быстро уходило под воду. Кузнецов из последних сил оттолкнулся от яхты, вцепился в веревочную лестницу, и в следующее мгновение судно, издав протяжный хрип выходящего воздуха, скрылось под водой. Евгений висел на веревочной лестнице ни жив ни мертв.

Он с трудом поднялся на борт вертолета, где сразу попал в объятия Уолкера.

– Как вы нашли меня? – обессилено пролепетал Кузнецов.

– Девушка из бассейна. Женя кивнул.

– Там, на яхте, был Мдраг, – произнес он.

– Я догадался, – ответил Уолкер. – Убийца ученых и Мдраг – одно лицо?

– Да, – Женя опустил взгляд на отрубленную кисть, впившуюся в его пиджак. Поверхность кисти потеряла цвет и фактуру человеческой кожи. Она огрубела и потемнела. Он дотронулся до нее. Она была твердой как камень. Кисть, словно кусок свинца, тянула обессиленного Кузнецова к полу вертолета. Уолкер достал откуда-то тонкий нож и отрезал полы пиджака. Каменная кисть оказалась у них в руках.

Кисть уже не жглась, на срезе было видно, как раскаленная середина сужается. Женя вспомнил, что поначалу весь срез был таким же пылающим. Тепло из руки выходило, кисть остывала.

– Это его рука? – удивленно спросил Уолкер. – Я видел, как он превратился в вас, доктор. Очевидцы рассказывают, что он упал с восьмого этажа, вскочил и побежал как ни в чем не бывало. Кто же он?

– Вы знаете теорию Фишера, – ответил Кузнецов. Уолкер застыл с широко раскрытыми глазами.

– Убийца ученых больше не потревожит вас, – продолжил Кузнецов. – Мдраг словно кубометр кирпичей покоится на морском дне Верхнего залива. Нужно схватить остальных. Спигги, графа Бисбрука.

– Причастность графа Бисбрука к убийствам доказать будет невозможно. К тому же мы не знаем, где он находится.

– Можно схватить Спигги. Он сейчас прикован к стене в подвале домика смотрителя. Он убил человека.

– Да, мы нашли труп смотрителя. Но в подвале Спигги не было. Наручники на стене оплавлены и раскрыты. Женя устало опустил голову:

– Значит, прежде чем кинуться за мной, Мдраг освободил Спигги.

– Странное место этот подвал, – заметил Уолкер. Внизу проносившаяся под вертолетом вода сменилась городскими постройками Манхэттена: домами и автострадами.

– Моя миссия здесь закончена, – произнес Кузнецов. – Эту кисть я возьму с собой для исследований.

– Я свое слово держу, – ответил Уолкер. – Вы свободны. Кстати, где доктор Граббс?

– Я полагал, что она находится у вас, – ответил Кузнецов.

Вертолет опустился на крышу какого-то здания в районе Нижнего Истсайда. Пригибаясь, Женя и Уолкер вышли из вертолета. Два агента в темных костюмах и солнцезащитных очках встречали их. Один из них в протянутой руке держал трубку сотового телефона.

– Это меня? – спросил Уолкер. Агент отрицательно покачал головой и поморщился, глядя на вертолет, создающий излишний шум.

– Это доктора Кузнецова, – ответил тот. Женя удивленно протянул руку к трубке.

– Алло? – напряженно произнес он.

Шум лопастей вертолета заглушал всякие звуки. Евгений и агенты покинули посадочную площадку, оказавшись на верхнем этаже.

– Это граф Бисбрук вас беспокоит, – раздалось в трубке. Женя замер. От таких звонков он не ждал ничего хорошего. – Очень хорошо, что вы позвонили! – сказал Кузнецов. – Ваша тварь – Мдраг – покоится на морском дне. Теперь он никому не причинит вреда.

В трубке долго молчали.

– Мне нужно «солнце» и Иттла! – наконец сказал Бисбрук.

– Идите к черту! – взорвался Кузнецов. – Подсылайте еще десяток Мдрагов! Ничего вы не получите!

– Не надо кричать! – сердито отозвался Бисбрук. – У нас находится Элен.

– Как Элен?! – Кузнецов сразу обмяк.

– В общем, мне нужны «солнце» и Иттла, доктор Кузнецов… Иначе доктор Граббс будет умирать мучительно долго.

– Вы не уйдете из Нью-Йорка! ФБР перекроет все дороги.

– Неужели вы наивно полагаете, что я еще в Нью-Йорке, доктор Кузнецов, – произнес Бисбрук усмехаясь. – Я уже в Европе. Я с вами еще свяжусь.

В трубке раздались короткие гудки. Женя отдал трубку агенту. Руки его тряслись.

– Элен у Бисбрука, – сообщил он. – А Бисбрук в Европе.

– Я понял, – грустно ответил Уолкер – Я бессилен помочь вам в Европе. Меня ждет работа здесь.

Кузнецов кивнул. Неужели Элен тебе так важна, спросил он себя. По сути она тебе никто! Женя не стал терзать себя такими мыслями. Он валился с ног от усталости, к тому же сильно болела обожженная кисть.

– Я хочу спать, – сказал он. – Устроите меня на ночь в гостиницу?

– Хорошо, – ответил Уолкер.

– Еще мне нужен билет на самолет до Санкт-Петербурга. И если поможете достать новый костюм, то я был бы очень вам признателен.

Ночь опустилась на город, но ночь для Нью-Йорка это только понятие времени суток, никак не ощущений. Город пылает огнями уличных фонарей, неоновых вывесок, светящихся окон небоскребов. Отражение этого фейерверка огней ложится на покрытую легкой рябью морского бриза поверхность воды Верхнего залива неподалеку от статуи Свободы. Этот свет держится только на поверхности, в глубине вода темна и свет от этих разноцветных огней туда не проникает. В глубине стоит настоящая ночь.

Часть третья
Проникновение

12.45 a.m. по времени горных областей США,

12 июля, Милд Рок, штат Орегон

Брызги воды, искрясь в лучах солнца, словно бриллианты, поднялись фонтаном и разлетелись в разные стороны. Падая в воду бомбочкой, толстый Виктор поднял сильные волны, расходящиеся кругами от воронки в центре падения. Лапы воды тяжело сомкнулись над его макушкой, но через мгновение Виктор вынырнул.

– Класс! – воскликнул он.

Целое утро Джейк с друзьями занимались строительством площадки для прыжков в воду на берегу озера. От взоров с автострады местечко было скрыто зарослями плакучей ивы. Над гладью озера в своей непоколебимой величественности возвышался потухший вулкан Мелисса.

Площадку для прыжков они сооружали из дерна (который срезали тут же, возле берега), наложенного друг на дружку горкой и скрепленного глиной. Получилась высокая тропка, одним концом уходящая в воду. Сбоку на глине камнями они выложили свои инициалы.

– Сколько простоит, как ты думаешь? – спросил Джейк.

– До конца лета, а может, и до следующего лета, – ответил Крис.

– Если прыгать с него будем только мы, – заметил толстый Виктор, вылезая из воды. – А народ набежит – ничего не останется от нашей площадочки.

– Этот пляж секретный, – возразил Джейк. – Немногие знают о его существовании. Сюда только на машине и можно добраться.

– Думаешь, ты один такой умный? – усмехнулся Крис. – Если мы сюда на велосипедах доехали, то и другие доберутся на велосипедах.

Бывшая все лето ледяной вода в озере неожиданно начала теплеть. Отец Джейка удивлялся. Сколько он себя помнил, вода в озере еще никогда не была такой теплой Ребят это не смущало. Лето и предназначено для того, чтобы купаться и получать удовольствие. А когда в воде зубы от холода сводит – какое же тут удовольствие? Нет, Джейку определенно нравилось, что вода в озере потеплела.

– Кстати, – напомнил Крис, – сегодня вечером будут показывать «Крестного отца». Смотри не пропусти!

– Как же тут пропустишь, когда всю неделю шла реклама, – ответил Джейк и, скривившись, изобразил голос диктора. – Не пропустите! Мировой шедевр! Только двенадцатого июля в субботу!

Крис захохотал, Джейк разбежался и, оттолкнувшись от площадки, «ласточкой» прыгнул в воду. Трамплин был хорош. Высотой шесть футов, он позволял насладиться полетом. Перед вхождением в воду Джейк сложил руки над головой лодочкой. В воду он вошел, словно именитый олимпиец. Почти без брызг.

Он пролетел в глубину футов на семь. Обычно вода на поверхности стоит теплее, чем на глубине. Лучи солнца нагревают верхние слои, а до нижних не достают. Джейк это знал. Сейчас же было все наоборот. Верхний, пройденный им слой, был теплым, но вода на глубине стояла еще теплее. Джейк повернулся, сделал два лягушачьих гребка ногами и вынырнул на поверхность. Рядом в воду обрушился Крис, едва не свалившись на голову Джейка.

– Полегче! – крикнул Джейк, но Крис уже ушел под воду и не слышал его.

Джейк вылез на берег и опустился на широкий камень, подставив себя под лучи палящего солнца. Рядом с диким криком в воду прыгнул толстый Виктор.

– Джейк, – раздался со стороны тихий голос. Джейк быстро поднял голову. Глубоко в тени плакучей ивы стоял тезка Джейк.

– Привет, – произнес Джейк, поднимаясь.

– Привет, – ответил мальчик. – Ты можешь подойти под… под…

– Под дерево? – спросил Джейк.

– Да, под дерево.

Джейк зашел в тень. Тут было прохладно и темно. Лишь белки глаз тезки Джейка сверкали в темноте.

– Почему ты ушел тогда, ничего не сказав? – спросил Джейк.

– Тогда?

– Несколько дней назад.

– Я не мог… Нужно было… домой. Я не всегда могу выйти. Проход не всегда открыт.

– Угу. – Джейк кивнул, будто понял, и посмотрел на плещущихся в воде Виктора и Криса. Они не замечали Джейка и мальчика. От взоров с берега собеседников скрывали пышные ветви ивы, тень дерева делала их незаметными.

– Не хочешь искупаться? – поинтересовался Джейк, – Мы построили классную площадку для прыжков в воду!

Мальчик неожиданно испугался. Джейк почувствовал это. Мальчик отстранился от него, в голосе послышалась неуверенность.

– Я боюсь воды. Мне и так холодно.

– Ты плавать не умеешь? Так я тебя научу! – воскликнул Джейк.

– Нет. – Мальчик взял Джейка за руку, останавливая вспыхнувший порыв. Джейк почувствовал, что рука мальчика горяча, как и несколько дней назад. Может, повышенная температура – нормальное состояние его тела? Джейк слышал о таком. Например, у дяди Фабриуса нормальная температура была 97,2 градуса.[13]13
  Приблизительно 36,2 градуса по Цельсию


[Закрыть] Папа говорил, что температура тела может быть меньше нормальной 97,9. Но чтоб она была больше – о таком Джейк не слышал.

– Джейк, – прошептал мальчик. – Ты показывал книгу, помнишь?

Джейк задумался.

– Учебник по географии?

– Да. Та, где карта.

– Конечно, помню!

– Покажи мне большую карту, где нарисован этот город. Ты говорил – возле… мэрии?

– Да-да, рекламный щит, – согласился Джейк. – Но до мэрии мили две. Я приехал сюда на велосипеде, а ты на чем?

– Я тоже на велосипеде. А что это? Джейк усмехнулся:

– Как же ты приехал на велосипеде, если не знаешь, что это такое?

– Покажи мне, – попросил мальчик.

– Подожди, одежду возьму. Джейк вышел на пляж.

– Я поехал, – сказал он друзьям.

– Что так быстро? – спросил толстый Виктор.

– Вспомнил, что мама просила вернуться к обеду.

– Ну вот, – огорчился Крис, – значит, конкурс «Достань до дна» отменяется?

– Я все равно выиграю! – заявил Джейк, надевая шорты и сандалии.

– Не забудь про «Крестного отца»! – напомнил Крис Джейк кивнул и вернулся к плакучей иве. Тезка Джейк стоял за ней и разглядывал велосипеды. Самым интересным было то, что велосипедов оказалось не три, как было до этого, а четыре. Видимо, мальчик не обманул, он тоже приехал на велосипеде. Только почему-то его велосипед являлся копией велосипеда Криса. С такими же кисточками на руле, таким же количеством светоотражателей на спицах, с отороченным мехом седлом.

– Только ездить я на нем не умею, – смущенно сказал мальчик.

– Как же ты добрался сюда? – удивился Джейк, но ответа на свой вопрос так и не услышал.

Мальчик ездить не умел совершенно. Пару раз он падал, не понимая, как управлять тормозами. Один раз едва не улетел с обрыва. Джейк покрылся потом, обучая тезку вождению. Однако на исходе второй мили тезка Джейк освоил вождение, и катание стало приносить ему удовольствие. Он радостно хохотал, обгоняя Джейка, резко тормозил, едва не вылетая из седла. Ветер обдувал им лицо. Джейк радовался за мальчика. Когда они остановились возле мэрии, тезка Джейк уже великолепно владел велосипедом.

– Как хорошо! – воскликнул мальчик.

– Это еще что! – сказал Джейк. – Вот на машине скорость в несколько раз выше! Знаешь, сколько удовольствия.

– Я говорю, что у вас ТУТ хорошо!

Джейк начал лучше понимать мальчика. Только он не знал – сказалось непродолжительное общение между ними или сам мальчик стал лучше выражаться.

– Вот он, – сказал Джейк.

На огромном плакате, висевшем рядом с одноэтажным зданием мэрии, был изображен неровный прямоугольник штата Орегон, который пересекали параллели и меридианы. Ближе к северному краю штата белел кружок городка Милд Рок. Сверху размашистыми буквами, заходящими на контур штата, зазывала надпись: «Посетите Милд Рок! Жемчужину штата Орегон!»

Мальчик с удивлением разглядывал плакат. Некоторое время он стоял с раскрытым ртом, не отрывая глаз от рекламной картинки. Его остолбенение было прервано пронесшимся мимо грузовиком, который выплюнул на них целое облако выхлопных газов. Они окутали мальчиков так, что Джейк на время потерял своего тезку из виду. Когда же облако растаяло в воздухе, мальчик смотрел уже на Джейка.

– Вот эти линии – параллели и меридианы? – спросил он.

– Да, как в учебнике. Только здесь линии не полностью показаны. Не как на глобусе. Здесь кусок земли, а значит, и линий кусок.

– Какие параллели и меридианы на город ложатся?

– Ты хочешь узнать координаты города? – осведомился Джейк.

– Координаты?

– Ты не знаешь, что такое координаты? Это… – Джейк подумал, как объяснить назначение слова «координаты» отсталому мальчику. – Это цифры, при помощи которых можно найти наш город на карте.

– Той, что в учебнике?

– Такой или похожей, – согласился Джейк.

– А что такое цифры?

На сей раз от заданного вопроса Джейк покрылся потом.

– Неужели ты никогда не слышал о цифрах? – не особо удивляясь, спросил Джейк.

– Нет, – просто ответил мальчик. Джейк почесал сморщенный лоб, а затем начал объяснять, помогая себе жестами.

– Ты вот – это один. – Джейк продемонстрировал мальчику вытянутый указательный палец. – Я – тоже один. А вместе мы – двое.

– Велосипед и велосипед тоже двое?

– Точно! – обрадовался Джейк.

– Если двое велосипедов и еще столько.

– Четыре.

Мальчик показал Джейку четыре отогнутых пальца. Джейк кивнул.

– А если четыре по четыре?

– Шестнадцать…

Джейк остановился. Неправильно они изучают арифметику. Нужно начинать со сложения, а они начали с умножения.

– А если шестнадцать по шестнадцать, – продолжал мальчик.

– Ой… я не знаю!

– Не знаешь? – удивился мальчик.

– Знаю, но мне не сосчитать. Нужен калькулятор.

– Калькулятор? – переспросил мальчик. «Учитель из меня никакой», – подумал Джейк.

– Зачем тебе координаты нашего города?

Мальчик некоторое время молчал, обдумывая вопрос:

– Чтобы знать, куда прийти.

– Но мы и так здесь. Никуда идти не нужно.

– Чтобы знать, куда прийти моим… друзьям. Нашим друзьям.

– Пожалуй, проще сказать им название города, в котором мы живем.

– Название?

Джейк указал на надпись под кружком на плакате.

– И они найдут по этим… значкам?

С мальчиком явно было не все в порядке.

– Ну, город они, может, и не найдут, но если указать штат, название штата, как на плакате…

– Так? – спросил мальчик, показывая Джейку ладонь. Джейк очумевшим взглядом уставился на руку мальчика.

– Как это у тебя получилось?

Ладонь мальчика покраснела. На покрасневшей коже контрастно проступали слегка расплывающиеся белые линии.

«Это невозможно!» – подумал Джейк.

Белые линии на покрасневшей ладони мальчика образовывали копию плаката возле мэрии. «Посетите Милд Рок! Жемчужину штата Орегон!» – было выдавлено на ладони миниатюрными белыми буквами. Белая ломаная линия повторяла контур штата, белые прямые линии пересекались, образуя параллели и меридианы. Около линий координатной сетки мелко проступали цифры.

– Как это ты сделал? – снова оторопело повторил Джейк. Мальчик словно не расслышал вопроса.

– А так найдут? – спросил он.

– Да, – ответил потрясенный Джейк.

Он повернул голову, чтобы сравнить рисунок на ладони мальчика с изображением на плакате. Совпадение было идеальным, изображение на ладошке являлось уменьшенной во много раз копией плаката.

– Почему… – Джейк повернулся и осекся.

Мальчика уже не было. Он словно испарился вместе со своим велосипедом, похожим на велосипед Криса.

С каждым разом таинственный мальчик возбуждал все больше вопросов. А когда приходила пора отвечать на них, он загадочно исчезал. Впрочем, ладно. Пусть этот мальчик останется наедине со своими странностями. Джейк сегодня вдоволь накупался, а вечером будут показывать долгожданного «Крестного отца».

Джейк двинулся в сторону дома и споткнулся обо что-то. Он опустил глаза. Возле ног на асфальте располагалась едва приподнятая решетка канализационного люка. Первое, что пришло ему в голову, – мысль о том, что мальчик мог исчезнуть в канализации. Однако, оценив толстые чугунные прутья и вес решетки, Джейк пришел к выводу, что мальчик проскочить в канализацию не мог, тем более с велосипедом. Джейк присел и потрогал решетку. Прутья были горячими.

* * *

9.30 a.m. по стандартному времени востока США,

12 июля, отель «Клэрион», Нью-Йорк

Ему опять снились какие-то лодки. Люди в этих лодках под покровом тумана пытались причалить к берегу. Он не мог разглядеть лица людей, а видел лишь их расплывчатые очертания. Женя по щиколотки вошел в едва колышущуюся воду. Вода была на удивление теплой, несмотря на ненастную погоду. Было странно, что люди в лодках не могут причалить к берегу, потому что прибоя практически не было.

Легкие волны слабо накатывались на берег и впитывались в крупный прибрежный песок, перемешанный с осколками ракушек.

Женя пытался окликнуть людей и не мог. Рот был словно залит смолой. Он интуитивно чувствовал, как люди пытаются что-то ему передать, но тоже не могут.

Люди (он по-прежнему различал лишь только контуры их тел) вставали в лодках, пытаясь что-то показать ему знаками. Евгений не понимал. Поднятые вверх руки. ПЯТЬ поднятых рук. ПЯТЬ. Почему не шесть или четыре? Почему они не могут подойти к берегу? Или они застряли в прибрежных камнях?

«Нужно превозмочь себя, – подумал он, – нужно пойти им навстречу».

Он сделал шаг вперед. Ноги по колено погрузились в воду. Его ступни ощущали под собой обжигающе-горячий ил. Да, он сделал шаг навстречу, и лодки тоже двинулись к нему. Счастье теплом разлилось по телу. Лица людей начали проступать сквозь туман. Он вглядывался в эти лица, он почти начал их различать…

К Евгению, стоящему по колено в воде, подошел человек Он был настолько велик, что закрывал собой половину неба. От него исходили невидимые волны, заставляющие в страхе прятаться. Но Женя превозмог себя и попытался взглянуть на его лицо. Человеком оказался Мдраг.

От испуга Кузнецов не мог пошевелиться. А тем временем Мдраг зловеще ухмыльнулся и, зайдя в воду по грудь, приблизился к лодкам. Люди в лодках пытались сказать что-то и ему, но Мдраг хватал лодки за нос и отталкивал их от берега.

Горечь накатилась на Евгения. Он почти увидел лица людей, почти увидел…

Кузнецов вскочил с постели. Сон не забылся, но сделался непоправимо далеким. Первым ощущением после сна был страх.

Женя огляделся, не понимая, где находится. Постепенно воспоминания возвратились. Это отель «Клэрион» на Манхэттене, в который устроил его Уолкер.

Утренняя голубизна в окне резала глаз. Небоскребы на ее фоне казались детскими игрушками. Никакое произведение рук человеческих не может сравниться с красотой природы, подумалось Кузнецову.

В кресле напротив кровати сидел Уолкер. В голове Кузнецова появилась нерешительная мысль: «Это ненастоящий Уолкер! Это Мдраг притворяется Уолкером. Хотя, нет. Мдраг покоится на дне Верхнего залива» Кузнецов устало сел на кровати.

– Давно вы тут сидите? – спросил он у специального агента.

– Минут двадцать.

Возникло желание установить точное время. Кузнецов поднял к глазам руку, правую, на которой всегда носил часы. Рука была перебинтована. Он вспомнил. Именно правую руку обжег Мдраг. Боли не было, но Женя ощущал неприятное покалывание.

– Чешется, – пожаловался он.

– Значит, все в порядке. Вырастает новая кожа! – ответил Уолкер. – Вставайте, уже девять тридцать утра.

– Какого утра? Я что, проспал двадцать четыре часа? – ужаснулся Кузнецов.

– Если быть точным, то двадцать пять…

– Есть какие-нибудь вести об Элен? Уолкер отвел взгляд.

– Ничего, – ответил он.

Кузнецов встал с кровати. Рядом на спинку стула был накинут обернутый в целлофан новый костюм. На ковре лежали две упакованные мужские сорочки, лакированные ботинки с неприлично квадратными носами, несколько пакетов с носками. Женя потянулся здоровой рукой к ярлыку и скорчился от боли, пронзившей правый бок. Приключения позапрошлой ночи оставили на его теле свой след. Ноги и руки ломило. Женя все-таки прочитал надпись на ярлыке.

– «Джузеппе Дино»? – спросил он.

– Это хороший костюм, – обнадеживающе заверил его Уолкер.

– Спасибо.

– В одном из штиблет кошелек с тысячей долларов и билет на 11.10 до Санкт-Петербурга.

– Спасибо два раза говорят? – осведомился Кузнецов. Уолкер не отреагировал:

– Имеется информация о Мдраге. Хотите услышать? Кузнецов устало опустился на кровать. Усталость такая, словно он пробежал кросс в десять километров. Информация о Мдраге. Ему не хотелось слышать об этом существе после стычки с ним. К тому же Мдраг мертв. Но всякая информация о нем может помочь в поисках Элен. Время до самолета еще есть.

– Я был бы вам очень признателен, – ответил Кузнецов.

– Тогда слушайте. Приблизительно в то время, когда вы, доктор Кузнецов, прыгали с восьмиэтажного здания гостиницы…

– Я свалился с соседнего здания, – поправил Кузнецов.

– Не важно. Так вот, приблизительно в это время мне позвонил некий Джон Гаррет, профессор Колумбийского университета из Нью-Йорка.

– Профессор какой науки?

– Истории. В общем, он собирался мне рассказать про Марика Лиама, но я в тот момент и слышать ничего не хотел. Я попросил его перезвонить. Он позвонил вчера. Мы с ним встретились. Он специализируется на истории Бельгии и Голландии. Утверждает, что смог частично восстановить биографию рода Лиамов. Он сказал, что это было чрезвычайно трудно, поскольку прямых документов об этой семье либо не сохранилось по прошествии лет, либо они были уничтожены.

– Вот даже как!

– Он искал косвенные документы, находя в них места, касающиеся Лиамов, и натыкался на еще более интересную информацию.

Уолкер достал блокнот, перелистнул в нем несколько страниц и принялся рассказывать, иногда сверяясь с записями:

– Первым в списке, как вы знаете, доктор Кузнецов, стоит Марик Лиам. Корни не известны. Первые упоминания о нем относятся ко второй половине восемнадцатого века. В это время Бельгией правят австрийские Габсбурги. Марик, имеющий титул герцога, появляется на приемах наместника Бельгии. В 1765 году Марик строит усадьбу в Герардсбергене. Гости, приглашенные на прием, поражаются великолепной коллекции древностей и предметов искусства.

– Значит, эта коллекция существовала уже в то время, – подытожил Кузнецов. – Однако некоторые книги, которые я видел, относятся к более позднему периоду. Девятнадцатый, двадцатый век.

– Их собирали продолжатели рода Лиамов. Доподлинно неизвестно, на ком был женат Марик Лиам и откуда у него появился сын… Приблизительно в 1768 году имеются упоминания об отношениях Марика с императорским домом Габсбургов. Джон Гаррет также находит другие письма, датированные этим периодом времени. Их едва не полсотни, и все разным людям. Джон Гаррет предполагает, что Марик создал тайную организацию. Название ее неизвестно. Кто в нее входит – тоже непонятно. Марик переписывается со многими знатными людьми. Кто-то из них состоит в организации, кто-то просто оказывает услуги. Кроме влиятельных лиц и политиков причастными к организации Гаррет считает некоторых ученых-исследователей, нескольких геологов и двух высокопоставленных военных австрийской армии.