Текст книги "Повелители снов. Предание"

– Вот теперь тут хочется жить, – произнесла Юля.

– Ага! Только еще сильнее хочется переодеться. – Отозвалась Ольга, почесав шею под мокрой футболкой.

– Точно, идем переодеваться.

Девчонки разбросали на полу найденные нами вещи.

– Кто увидит самое маленькое, оставьте мне, – попросила я, вылезая из рубахи.

– Самую длинную юбку кидайте мне. – В свою очередь отозвалась Лена.

– А нам все сойдет, – засмеялась Ольга, толкая Юлю локтем.

И вот, наконец, подруги скинули надоевшие узкие джинсы, переодевшись в свободные льняные рубашки и плотные темные юбки, доходившие до щиколоток.

– Колхоз на выезде! – засмеялась я, разглядывая подруг.

– Ой, а сама то! – Ольга повертелась перед зеркалом в толстой раме. Которое мы поставили к стене, с большим трудом втиснув его между остальных предметов мебели.

Я продолжала хихикать.

– Так я и говорю, колхозницы! Все одинаковые! Жалко фотика нет, эх, я запечатлела бы нас на память.

Солнце медленно сползало с неба, словно кто-то невидимый поймал его и теперь усердно тащил к себе вниз. Его розовые лучи проникали сквозь открытое окно в дом, легкий летний ветер играл с занавесками.

Я уже даже начала привыкать к этой тишине. Она больше не резала так уши, как вчера. Да и сама деревенька, на удивление, не казалась такой зловещей, скорее наоборот, стала нам старым другом.

– Олесь, ты что делаешь? – спросила Катя, подходя ко мне.

– «Закваску», смотри.

Я насыпала в кастрюлю муки, налила воды, хорошо перемешала, закрыла сверху полотенцем и поставила на край печки.

– И это все?! – удивилась Юля, искоса глядя на нас.

– Ну, да. К завтрашнему вечеру я испеку хлеб, – ответила я, моя руки. – Надо было бы еще с утра это сделать, но мы как-то совсем забегались.

– Жаль, что не сейчас, так есть хочется. – Сказала Лена, прислушиваясь к недовольному голодному урчанию у себя в животе. – Может, начнем готовить ужин?

– Точно, а то еще похудеем тут, – пошутила Оля.

– Да уж тебе бы не помешало. – Подхватила я, похлопав сестру по выступающей попе.

– Еще чего! Меня все очень даже устраивает. Это тебе не мешало бы мяса нарастить, а то скоро костями греметь начнешь. – Поддразнила она в ответ.

Конечно, это были лишь слова.

Я знаю, что есть такие девушки, которые вечно собой недовольны. Да таких большинство, скажете вы. И это будет правдой. Только мы с девчонками не относились к этому подавляющему числу. Да, мы все были разными, со своими недостатками и достоинствами фигуры. Но нам было все равно.

Нет, правда! Если тебя не устраивает вес – идешь в спортзал, следишь за питанием, и проблема решена. А больше. Что ты переделаешь? Ноги короткие. И что? Как их удлинить. Или ступни большие, и что дальше, отрезать их что ли. Мы такие, какие есть, и кому не нравится, пусть ищут себе идеал. Это был наш принцип, который мы все безоговорочно разделяли.

Сегодняшний ужин готовили все вместе.

Впятером быстро нашинковали картофель с морковкой и луком и поставили тушить в печь. В тяжелой чугунной сковородке растопили сало и обжарили ломтики кабачка.

К тому времени, когда окончательно стемнело, мы поужинали и убрали со стола.

– Что ж, теперь осталось дождаться полуночи и внимательно слушать. – Опускаясь на лавочку, сказала Лена и, зевая, добавила. – Только вот спать так хочется.

– Да, денек выдался трудный. – Согласилась Оля, устало потянувшись. – Может, не будем ждать этих … страшных звуков?

Ага. Ляжем спать и проснемся в кошмаре. Нет уж, это без меня. Промелькнуло в голове.

– Нет, будем! Ведь это единственный способ узнать, что здесь происходит. – На этот раз я была непреклонна. – Да и потом, даже если вы уснете, то будет не очень приятно проснуться в аду.

Подобная перспектива не порадовала никого.

– Народ, у меня есть предложение. Я думаю, кому-то стоит выйти на улицу, а остальным остаться в доме. Так мы больше узнаем. – Предложила Юля.

– А это не плохая идея, – подхватила Катя. – Только вот кто пойдет?

Ну, вот опять начинается. Кто пойдет, кто не пойдет?!

– Тогда я пошла. – Сразу сказала, предотвратив долгие споры.

– Я с тобой. – Лена тоже встала, и вдвоем мы направились к двери.

– Если что, зовите нас, – крикнула Юля, выглядывая на улицу.

Было темно и тихо, когда мы вдвоем прошли по улице и остановились посередине деревни. Я была немного удивлена, что именно Ленка решила составить мне компанию. Но промолчала. В конце концов, у каждой есть свое мнение.

– Что-то мне не по себе. – Прошептала Лена, подняв глаза на огромную луну над нашими головами.

С улыбкой я взяла подругу за руку и крепко пожала.

Наверное, со стороны это смотрелось очень комично. Ведь Ленка была выше меня и шире в кости. Поэтому тот факт, что я стараюсь ее подбодрить, вызывал улыбку. Ленка посмотрела на меня сверху вниз. В ее голове бежали свои мысли.

– Олесь, тебе, что совсем не страшно?

Странный вопрос. Если честно, я об этом как-то и не думала даже. Да и когда тут думать. Просто делала, что могла, и как умела. Я и сейчас на улицу вызвалась идти только потому, что знала наверняка, больше добровольцев все равно не будет. Вот и все. А страх…. Это вообще особенность психики, наверное, у кого-то его много, а кому-то он неведом совсем.

Поэтому неопределенно пожала плечами:

– Когда рядом есть человек, который боится чуть больше чем я, то я вообще теряю чувство страха. Ни сердцебиения, ни потных ладоней, ни хаоса в голове. Наверное, это индивидуальные свойства характера, а может просто я фаталистка.

– Ты пофигистка! – потрясенно заключила Лена, по-прежнему сжимая мою ладонь, длинные пальцы были холодными, как лед. – Но хорошо, что именно такая, без тебя мы бы напоминали толпу блеющих от страха овец!

Я уже хотела сострить о том, что мы больше напоминаем куриц, а не овец, но не успела.

Началось!

Мы услышали конский топот.

Но на этот раз, мы не стали метаться, просто стояли и слушали.

Стало очевидно, что всадник направлялся к замку, хотя правильнее будет называть его большим домом, что стоял на холме, и очень спешил. Через несколько минут, за ним последовали еще несколько человек. А потом начался настоящий ад. Нестерпимо захотелось вернуться в дом. Там светло, там девчонки, но мы продолжали стоять, слушая обрывки фраз, которые долетали до нас сквозь выстрелы, крики и разрушение домов.

… «Нет, вы не можете…, эта деревня принадлежит…» …

… «Кто вы, кто позволил разрушать Косино…» …

… «Подождите!» …

… «Нам приказано расчистить место!» …

… «Убирайтесь, теперь здесь пройдет железная дорога…» …

… «Мы не позволим рушить нашу деревню! Уходите!» …

Вдруг все смолкло.

Мы переглянулись.

Чего уж скрывать, нас обеих трясло от ужаса. Поэтому спешно вернулись в дом.

Когда вошли, я мельком посмотрела на Ленку. Лучше бы этого не делала. Я словно увидела в ней свое отражение: наши лица были бледны как снег, на них читалось потрясение, испуг и обреченность.

– Лен, Лесь, что случилось, вы почему такие бледные? – увидев бескровные застывшие маски, воскликнула Катя.

– Мы слышали такие ужасы. – Выдохнула Лена, ее колени подогнулись, и она опустилась на лавочку.

– Теперь ясно одно, кто-то приехал в деревню, чтобы разрушить ее и построить на ее месте железную дорогу. Но кто?! И почему владелец большого дома позволил это сделать? Вообще, все очень странно. Не могли же власти так просто рушить жилые деревни, чтобы построить дорогу. – Мой голос дрожал. – Или могли?

Я замолчала и вопросительно посмотрела на подруг.

– Мы слышали здесь почти тоже. – Заговорила Юля. – Жители были настроены воинственно. Многие были перепуганы, они умоляли подождать кого-то. Другие наоборот кидались за ружьями. Во всяком случае, в нашем доме жили не совсем ненормальные, они не собирались никого убивать. Но мы слышали крики со двора, призывающие хватать оружие. Зачем?

– Странно все это. – Сказала Ольга. – Но сейчас, я думаю, нам стоит лечь спать, а завтра на свежую голову подумаем, что делать дальше.

– Согласна, наверное, это лучше всего, – кивнула я.

В голове царил полнейший бардак. А это означало, что все равно ничего не смогу сейчас понять, потому лучше этого не делать. Пусть новости улягутся, а завтра будет проще разложить все по полочкам. Объяснение есть, но оно пока упорно ускользало от наших попыток его найти. Это напоминало попытку поймать в реке рыбу голыми руками.

Почти не разговаривая, мы разделись, потушили свечи и улеглись в кровати, но каждую мучил один вопрос:

«Почему именно МЫ оказались здесь, и как вообще связаны с этой мертвой деревней? Что же здесь произошло?»

Глава 8. Странники

Проснулись мы как обычно рано.

Вот она прелесть отсутствия цивилизации. Никакого тебе телевизора, в котором можно было зависнуть на целую ночь. Ложились мы рано, потому просыпались без будильника, совершенно отдохнувшие.

Почистив зубы, умывшись и одевшись, Юлька, Ленка, Ольга, Катя и я сели за пустой стол. Даже завтракать пока не хотелось.

– Мы вчера, действительно, что-то слышали, или мне все это приснилось? – спросила Оля, подперев руками подбородок и смотря в окно. Светло-карие глаза были еще сонными.

– Если честно, мне вообще все сном кажется. Я имею в виду все, что здесь происходит. – Отозвалась я.

– Да, но единственное, что возвращает в реальность, это голод. – Подходя к печи, сказала Лена и вдруг воскликнула. – Лесь, что это?!

Я вскочила и подбежала к ней.

– Что, что, в чем дело?!

– Смотри, у тебя в кастрюле что-то булькает, и пузырьки идут. – Приподняв полотенце с кастрюли, подруга с интересом заглядывала внутрь.

– Ну, ты Лен, меня напугала!

Я выдохнула и весело рассмеялась.

Вот ведь может напугать. И чего так кричать по пустякам.

– Чего ты смеешься?

– Я-то думала, случилось что, а на счет кастрюли, там все как надо. – Улыбаясь, ответила и, повернувшись к остальным, добавила. – Давайте на огород за яблоками, у нас на завтрак яблочный пирог.

– Ура! Бегом, девчонки!

Смеясь и толкаясь, подруги выбежали на улицу, а я принялась делать тесто, используя вместо дрожжей «закваску».

Час спустя, мы сидели в ожидании пирога, великолепный манящий аромат которого уже плыл по комнате.

Ольга пританцовывала около печки. То и дело пытаясь подглядеть румяный пирог, Лена резала овощи, а я месила тесто из ржаной муки, чтобы испечь черный хлеб. Сложно было готовить без привычных ингредиентов, но пришлось приспосабливаться. Вот ведь странно, когда они есть, даже не задумываешься, а когда вдруг нет, встаешь в ступор и не сразу понимаешь, чем их можно заменить.

– Девчонки, вам не кажется, что пора бы нам наведаться в тот большой дом. – Неожиданно предложила Юля. – Я почему-то уверена, что именно там мы найдем ответы на все наши вопросы.

Я даже остановилась.

Предложение было правильное, но не самое приятное.

У меня самой давно мелькали подобные идеи, но высказывать их не решалась, так как знала, что никто не пойдет туда. А одной шлепать в это жутковатый дом совсем не хотелось. Значит, теперь нас двое, кто готов пойти. Это уже хорошо.

– Возможно, но идти туда жутковато. А вдруг там есть привидения. – Сказала Катя, передернув плечами и убирая со лба упавшую прядь светлых курчавых волос.

– Это было бы даже лучше, нашли бы себе друзей среди них, было бы веселее! – шутя, отозвалась Лена. – Нам надо туда пойти, может, хоть там мы узнаем, кто и почему устроил бойню в этой деревне.

– Ага, и мне бы хотелось узнать, где мы вообще находимся. – Вставила Ольга. – Я не люблю неизвестность, и мне надоело есть одни овощи!

Подруги улыбнулись, и разом посмотрели на меня.

– Олеся, а ты как думаешь?

– Я «за» то, чтобы идти, но сначала мы поедим. Народ, к столу, у меня все готово.

Из печи показался большой румяный пирог. Разрезав его и выложив на тарелки, я поставила на его место хлеб и присоединилась к подругам. Все ели с таким аппетитом, что даже не разговаривали. Куда там. Я сама уплетала так, будто ничего вкуснее в этой жизни не пробовала. Голод определенно положительно на нас сказывается. Стираются пристрастия и разборчивость. Даже самая нехитрая еда становится вкуснейшим блюдом.

– Да, вот теперь можно идти хоть к привидениям. – Довольно проговорила Катя, отодвигая тарелку.

– «Поели, поспали, теперь можно и честь терять!» – процитировала радио Ольга, старательно облизывая сладкие пальцы.

– Оль! – я покачала головой.

– Что такого!? Меня ведь никто не видит!

– А как же мы? – усмехнулась я, умиляясь ее логике.

Ольга сделала невинное лицо и, разведя руками, ответила:

– Но вы же не кто-нибудь!

Хлеб почти испекся. Поставили его на край печки, затем в печи скрылся чугунок с овощами к обеду. Только после этого мы с девчонками вышли на улицу.

Подруги решительным шагом шли по дороге, с каждой минутой приближаясь к дому. Деревушка закончилась, а дорога плавно перешла в аллею, но липы, стоящие дружным строем по обеим сторонам дороги, засохли. Ни одной зеленой веточки, ни листочка, это выглядело удручающе и зловеще. Что странно, так как в самой деревеньке деревья были живыми.

– Ой, какой огромный замок…, или это не замок, Олесь, как называется эта хибара? – Ольга вертела головой во все стороны, а ее звонкий голосок не умолкал ни на секунду. И сейчас даже не хотелось просить ее замолчать, так хоть немного разбавлялась гнетущая атмосфера.

– Оль, замки были в Средневековье, а это… просто большой дом. – Пожала плечами я, с трепетом рассматривая открывающуюся картину.

Откуда мне знать, как он тут называется.

– Ничего себе домик…. – не унималась сестра, но даже она смолкла, когда мы подошли ближе, только выдавив. – Мне бы такой домик.

Не смотря на то, что сейчас светило солнце, и мы не слышали никаких устрашающих звуков, все внутри онемело от непонятного ужаса, когда подошли к огромным железным воротам. Под напором они со скрежетом открылись, словно неохотно впуская в иной мир.

Катя, Лена, Юля, Оля и я многозначно переглянулись.

– Идем. – Твердо сказала, делая первый шаг, и мы вошли на территорию поместья.

Сад, раскинувшийся перед ними, без сомнения когда-то был прекрасен, но сейчас в нем все было мертво и бесцветно. Подруги старались не обращать на это внимания, ведь на душе и без того было тяжело. Они жались друг к другу, что я невольно усмехнулась. По какой-то необъяснимой причине, в такие минуты я всегда оказывалась впереди. Вот и теперь шла одна первой, слыша за спиной их шаги.

Вид дома заставил нас остановиться, и мы безмолвно уставились на него. Этот огромный дом, построенный буквой «П», имел одновременно величественный и жалкий вид. Нет, он не был разрушен, просто пуст и мрачен, как и вся деревня у его подножья. Впечатление усиливалось от полностью мертвых растений вокруг, даже плющ на одной из стен засох, а уж это растение выживает в любых условиях.

Стало совсем не по себе, но мы все же поднялись по широким ступенькам и толкнули тяжелую, дубовую дверь. Не заперто.

Даже мне очень захотелось повернуть назад, и быстренько сделать отсюда ноги. Да что толку. Опять сидеть в доме и гадать, что тут происходит. К тому же чувствовала, как меня, не смотря на страх, тянет внутрь, словно знала точно, что мы должны войти. Шестое чувство, интуиция, я не знаю, что мной руководило, но это было весьма ощутимо.

Вошли внутрь.

Перед нашим любопытным взором предстала огромных размеров комната. Высокие потолки были украшены лепниной, а в центре висела огромная балюстрада с сотнями свечей, сейчас старательно оплетенных паутиной. Комната имела вид прямоугольника. В центре располагалась огромная деревянная лестница, по сторонам обрамленная резными перилами и обращенная прямо к входу.

Почему-то сразу вспомнилась сцена из «Унесенных Ветром». Такая же лестница, как была в фильме.

По стенам развешаны картины и зеркала в золоченых рамах, чередующие друг друга через каждый дверной проем.

– Ух, ты. Вот это комната, – выдохнула Ольга, высоко задрав голову и разглядывая потолок.

– Какая красота, просто дух захватывает…, ну, почему и тут так пусто? – произнесла Юля.

Все эти слова эхом разнеслись по всей комнате и затерялись, улетая куда-то под потолок.

– Идемте дальше, – предложила Лена, – но куда, тут столько комнат?

Да уж, есть от чего растеряться. Комнат много, но и у нас времени куча. Нам спешить некуда. Разделяться не хотелось, поэтому я предложила:

– Начнем с первого этажа, а уж потом осмотрим второй.

Мы собрались вместе покучнее и направились дальше.

Время шло, мы разгуливали по чужому дому, толком не понимая, что вообще ищем. Просто глазели по сторонам, как в музее.

Вскоре поняли, что он разделен на четыре крыла, в каждом из которых была небольшая гостиная, чайная и множество жилых комнат на втором этаже. Все это соединяла в первую очередь огромных размеров столовая. Стены там были обтянуты гобеленами, описывающие разные эпизоды из жизни 18 века. На окнах висели тяжелые портьеры. Вдоль стен тянулись буфеты, заставленные дорогой посудой, а посередине находился поистине исполинских размеров обеденный стол, способный, наверное, вместить не один десяток человек.

– Да, обедая за таким столом, не докричишься до того, кто сидит на другой стороне. – Заметила Лена.

– Теперь понятно, почему разговаривать было принято только с рядом сидящим. – Я тоже озвучила свои мысли – Представьте, если такая куча народа начнет орать во все горло разом. Да тут стекла по вылетают.

К столовой прилегала кухня, а в ней еще пекарня, кладовая и прачечная. Мы заглянули с тайной надеждой в кладовую: к крюкам, вбитым в балки, должно быть, подвешивали окорока, может, копченое мясо, но сейчас все было абсолютно пусто. Огромные столы в кухне были покрыты толстым слоем пыли, что свидетельствовало, что ими очень давно не пользовались. В общем, съестного мы ничего не нашли и здесь.

Признаться, в глубине души надеялась, что хоть тут будет что-то из нормальной еды. Хоть пару баночек тушенки, что ли. Мы сейчас не привередливые. И это приняли бы с благодарностью.

«Привет привидениям!» – написала я пальцем на столе, покидая столовую.

Затем мы попали в помещение, которое показалась просто необъятным. Пол здесь так же был деревянный, за то мебели почти никакой. Лишь позолоченные кушетки и стулья, обитые нежно-розовым бархатом, тянулись вдоль стен, насколько хватало глаз. На огромных окнах висели парчовые портьеры. Еще несколько шагов, и мы увидели белоснежные двери, ведущие на улицу на балкон, отделанный мрамором. Стены украшали фрески, а по потолку разбросаны великолепные люстры – настоящие произведения искусства.

– Слушайте, я чувствую себя как в музее. – Прошептала Катя.

– Вот-вот, и у меня такое ощущение. – Закивала Ольга. – Только немножко иначе, словно нас в этом музее забыли.

Мы засмеялись и поспешили покинуть эту неуютную огромную комнату.

За ней последовала другая.

Эта была намного меньше и более уютная. Все здесь было выполнено в приглушенных темно-бордовых тонах. Бархатные занавески, бархатная обивка мебели, резной столик из красного дерева, такие же полки с книгами, стоявшие у стен. Но что больше всего привлекало внимание – это камин.

Я не удержалась и направилась к нему. Проведя рукой по гладкой каменной кладке, мечтательно вздохнула и проговорила:

– Представьте, как здесь здорово, когда горит камин, свеча с трепетом освещает комнату, а на улице снег…. Зима, морозно, а в доме тепло….

– Хватит мечтать, романтик! – прервала меня сестра. – Идем, а то я уже есть хочу.

Красивая картинка вмиг разлетелась на мелкий кусочки от ее звонкого оклика. Вот ведь умеет она все испортить.

А дальше была новая гостиная, которую мы сразу назвали «голубой». Действительно, здесь все было в голубых тонах, начиная от самого темного и заканчивая нежной бирюзой неба. Мебель, портьеры, чайные сервизы в буфетах, даже ковры и гобелены на стенах были в тон.

– Как красиво, – вздохнула Юля. – Господи, неужели такое возможно! Вы только представьте все это великолепие таким, каким оно когда-то было.

– Юль, не сыпь соль на рану, у самой сердце разрывается, гладя на это запустение. – Кивнула я.

Дом действительно производил двоякое впечатление. С одной стороны вся эта роскошь была безумно красива. Но с другой, сейчас покрытая толстым слоем пыли, она словно говорила, что это все только предметы. Вещи, которые могут стать безжизненными и забытыми, если нет никого, кто бы ими пользовался.

Далее последовала библиотека или кабинет, мы не смогли точно понять. В комнате все было строго, полки с книгами, секретер, софа, рабочий стол и несколько стульев у входа.

– Куда теперь? – спросила я, поднимая портьеру и выглядывая в окно.

Безумно захотелось выйти на улицу. Мне уже поднадоела эта сырость и холодные стены. Юлька прочитала мои мысли.

– Пойдем домой есть. – Ответила она. – А то я уже просто падаю от новых впечатлений.

– Мне почему-то кажется, что это только начало. – Заверила Катя. – Так что, действительно, лучше пообедать.

– Согласны.

Мы снова прошли через все комнаты. Без сомнения, все вокруг было очень красиво. Но сейчас при свете дня, пробивающегося сквозь пыльные окна, вся эта роскошь утратила должное очарование и великолепие. Жить тут точно не хотелось.

Вот если бы зажечь люстры, то дом бы уже не выглядел таким запустелым, холодным и одиноким…. Хотя нет, даже тогда нас бы тянуло обратно в наш небольшой домик на окраине деревни.

На обратном пути даже не разговаривали.

Молча, тащились по пыльной дороге, переваривая увиденное. На душе был неприятный осадок.

Я посмотрела на подруг.

Да уж, забавное зрелище мы сейчас представляем. В чужих юбках и рубашках непонятных размеров, в своих кроссовках…., без косметики, без укладок. Боже мой, кто бы только это видел! Эх. Сейчас бы фотик! Я в очередной раз посокрушалась, что никто не додумался взять с собой это чудо техники.

Тем временем мы вошли в свой дом.

Как ни странно, но уже как-то привыкли считать его своим домом, ведь только здесь нам было хорошо и уютно. На обед на столе оказались тушеные овощи и свежий хлеб.

– Что, опять туда пойдем?

Спросила Ольга, ковыряя вилкой кабачок.

– А что нам остается, мы пока ничего нового не узнали. Только поглазели на дом изнутри, и никакого толка. – Отозвалась я, глядя, как сестра перекладывает кабачок из своей тарелки в мою. – Эй, ты чего?

– Не хочу я кабачок. – Буркнула она, взамен выловив из моей тарелки картошку. – У нас обмен.

– Ты бы хоть спросила, что ли! Ольга! Иди, возьми кастрюлю, и вылавливай картошку там!

Я отодвинула свою тарелку.

Девчонки со смехом за нами наблюдали.

– Олесь, а что ты хочешь найти? – спросила Катя, куском хлеба макая в оставшуюся подливку.

Хороший вопрос. Вот только ответа на него я не знала.

– Понятия не имею. – Пожала плечами, разводя руки в стороны. – Хоть что-нибудь, что натолкнуло бы нас на время. Мне бы хотелось узнать, где мы, и какой сейчас год.

– Думаешь, мы прошли сквозь какой-то временной переместитель? – Лена смешно наморщила нос.

– Кто ж его знает, не исключено. Сами подумайте, в нашей деревеньке есть такие дома, как этот? Нет! А как тот, что мы сегодня посетили? Снова нет. Тут все другое, словно из прошлого. Нет плиты, нет водопровода, нет телевизора, черт, даже радио нет!

– Тогда нам нужно искать газету, или письма на крайний случай. Там на них бывают адреса, – заключила Ольга.

Она стояла у печки, и, послушав моего совета, ковырялась вилкой в кастрюле.

– Оль, убью, если превратишь наше рагу в кашу, ей Богу!

Не выдержав, рявкнула я ей.

Она состроила мне рожицу, но вилку вынула.

Послышался звонкий Катин смех, к которому присоединились все остальные.

Настроение заметно улучшилось.

Вкусная еда подкрепила силы, вызвав новый прилив любопытства. И нас снова непреодолимо потянуло в большой дом.

⁂

– Девчата, идите-ка сюда! – громко позвала Оля, извлекая из ящика стола толстую черную тетрадь.

Сейчас мы разбрелись по второму этажу.

Что мы искали?

Этого толком не знал никто, но какое-то странное чувство заставляло нас проверять ящики шкафов и комодов.

Я как раз стояла в соседней комнате, когда раздался оклик сестры.

Мы с девчонками одновременно вбежали в комнату. Она отличалась от всех остальных тем, что состояла из спальни и небольшого кабинета. Скорее всего, это и была комната хозяина дома.

– Оль, что-то нашла?

– Смотрите.

Она вытянула руки, показывая толстую тетрадь.

Мы уставились на находку, и почему-то каждой в голову пришла мысль, что на этих листах может быть разгадка всего. Ольга осторожно открыла первый лист.

– Господи, да ведь это дневник. – Прошептала Катя, стоявшая ближе всех. – Я думаю, не стоит его читать, это ведь личное.

– Я тоже так считаю, – я кивнула, ощутив неприятный холодок в животе.

Мне не хотелось читать не из этических соображений. Нет, куда уж сейчас думать о такте. Просто от этого предмета на меня повеяло таким холодом, что захотелось его выбросить и убежать из этого дома.

Ленка с Юлей отступили на шаг.

А Оля все еще держала дневник в руках, невольно листая. Мелькали колонки цифр, вперемешку с исписанными листами. Вдруг она взвизгнула, а тетрадь выпала из ее дрожащих рук и с глухим стуком упала на пыльный пол.

– Ты что?!

– Что случилось?! Да в чем дело то?!

Я подлетела к сестре. Вот так ведь и знала, что не надо было брать ее в руки. Мысленно обругала себя.

Ольга подняла на нас расширенные от ужаса глаза и тихо ответила:

– Там кровь….

– Хватит прикалываться! – ответила Юля недоверчиво.

Оля замотала головой.

– Нет, честно…. Олесь, посмотри, там и вправду кровь.

Блин, ну почему сразу я?!

Подумала, но все равно взяла в руки тетрадь. Своему шестому чувству пришлось приказать заткнуться и не высовываться с неуместными и весьма настойчивыми предупреждениями.

Быстро перелистывая, я внимательно смотрела, боясь пропустить то, что так напугало сестру. Но напрасно, пропустить это было невозможно. Неожиданно исписанные размашистым почерком листы оборвались, а на последних страницах расплылись темные пятна крови.

– Олесь, думаешь, это кровь? – недоверчиво спросила Катя.

Ее красивое личико наморщилось, а синие глаза смотрели тревожно. Еще чуть-чуть, и ей сделается дурно.

– Без понятия, но очень похоже.

– Ты же в медицинском универе училась!

– И что, я вам суд мед эксперт, что ли! – я смотрела на странные пятна, все больше понимая, что Ольга права, и это, действительно чья-то кровь.

– И что это может значить? – подала голос Юлька. Ее лицо не на много отличалось от Катиного, то же выражение омерзения и страха.

– Может, все-таки стоит прочесть? – предложила Лена.

– Да, думаю, да! Лесь, читай вслух. – Согласилась Катя, Оля с Юлей кивнули.

Я быстро нашла последнее число и начала читать, стараясь разобрать слова под следами крови:

– «7 июля 1887, – я тут же запнулась, подняв глаза на подруг. Они молчали, только Ольга одними губами беззвучно повторила год, очевидно пытаясь осознать.

Мысленно собравшись, продолжила:

– Я чувствую, это моя последняя запись, как и последний день моей жизни. Но кто бы мог подумать, что во время моего отсутствия столько всего произойдет…. Сейчас мне остается лишь писать, так как часы мои сочтены, моя рана смертельна, но я хочу описать ад сегодняшнего дня. Почему?

Да потому, что другого мне не осталось.

Я въехал в Косино в прекрасном расположении духа, но то, что я увидел…, саму смерть! Деревня была разрушена, замок горел, многие люди убиты. Не в добрый час я покинул свой дом, и сейчас жестоко расплачиваюсь за это. Через мои земли пройдет железная дорога, клянусь Богом, я хотел помешать! Но мешать чему?! Я прибыл слишком поздно! Может поэтому, и получил пулю при появлении…. Какой же я хозяин, если не смог уберечь свои земли…. Если бы я был здесь, то поговорил бы с этими людьми, не дал бы своим людям схватиться за оружие….

Почерк становился все неразборчивее, а пятна крови все чаще.

Быть может, кто-то найдет эту тетрадь и вспомнит о том, что когда-то на этом месте стояла деревня, а я ухожу….»

Я подняла глаза, в которых выступили слезы и, проглотив ком в горле, произнесла:

– Похоже, девчонки, мы в деревне Косино в 1887 году, а по ночам слышим ничто иное, как ту кровавую бойню.

– Я ничего не понимаю! – вскричала Юля, схватившись за голову. – Какого хрена, мы здесь?! Как мы вообще связаны с 1887 годом, если живем в 1998?!

– Мистика какая-то, – согласилась Лена. – В голове не укладывается, как же мы сюда попали? И если он пишет, что замок горел…, мы же стоим в совершенно целом здании. Как такое возможно.

– Это нам и предстоит выяснить. – Ответила я, бережно положив тетрадь на прежнее место. – Нам нужно вернуться домой и хорошенько все обсудить, наверняка мы что-то упустили из виду. Ведь всему происходящему должно быть какое-то объяснение, и мы найдем его.

– Хотелось бы верить. – Бросила Оля, выходя в коридор. – Все это более чем странно. Мы попали в 1887 год в деревню, которая была стерта с лица земли. Но мы-то живем сейчас не в разрушенной, а просто в пустой деревне! Ничего не понимаю! Может тут кругом трупы, а мы их не замечаем!

– Оль, перестань наводить на всех ужас. – Отозвалась я, следуя за подругами к выходу. – Были бы тут трупы, они бы воняли.

Ленка закатила глаза, но промолчала. Зная ее, трупы, по всей видимости, предпочтительнее змей, но это не точно.

– Идемте домой, там все обсудим, а то мне тут как-то не по себе. – Призналась Катя, поежившись.

Мы все с ней согласились и вышли на улицу. Как же было приятно снова оказаться под приятными ласковыми лучами яркого солнца, ощутить ветерок после сырых мертвых стен. Словно вырвались из подземелья.

Мы направились в деревню.

Вдруг, ни с того, ни с сего, Оля, шедшая сейчас впереди, остановилась.

Юля, не заметившая этого, наткнулась на подругу, наступив ей на пятку.

Но Ольга этого даже не заметила.

Щурясь на солнце, девушка приложила ко лбу ладонь, всматриваясь вдаль.

– Кто это? – сдавленно прошептала она, оборачиваясь к подругам.

Теперь и наши взгляды были прикованы к пяти фигурам, приближавшимся к нам. У меня даже дыхание сбилось от неожиданности.

Еще бы, увидеть первых живых людей в этой мертвой деревне. Не мудрено, что и я и подруги лишились дара речи.

По походке, и сложению, мы сразу узнали молодых людей.

Застыв на месте, всматривались в них, щурясь на солнце.

Сердца радостно затрепетали, но было в них что-то пугающе незнакомое…. Вскоре мы поняли, что именно.

На незнакомцах были странные одежды…, нет, скорее доспехи. Они покрывали все тело так плотно, будто вторая кожа, голубоватый цвет которых искрился на солнце. Темно синие плащи развевались, так как шли они быстро. И чем ближе они приближались, тем изумленнее делались наши лица.

Мы как вкопанные встали на дороге, боясь, что-либо сказать.

Молодые люди неслышно подошли и остановились. Вблизи блеск невиданных доспехов сделался просто невыносимым для глаз. Родион первым снял шлем, темные волосы упали на лоб, лицо его было хмурым, если не сказать суровым. Таким я его еще не видела.