Текст книги "Кто куда, а я в деревню! или Мёд и масло души моей"

Базар-вокзал

По субботам в соседнем селе разворачивается довольно большой и бойкий базар. Торгуют всем подряд. Хозяйничают за прилавками и крепкие торговцы парным мясом, и обветренные краснолицые рыбаки со свежим речным уловом. Бойкие тётушки в разномастных цветастых платьях наперебой заманивают попробовать молоко, нежный, чуть желтоватый творог, сливки такой густоты, что если бы городские вечно худеющие девушки узнали процент их жирности, то немедленно попадали бы в обморок, и ещё, конечно, матушка-сметана, жаждущая сию же секунду оказаться в вашей тарелке. Нет-нет, лучше не пробовать, если не собираетесь ничего покупать! Но коль попробуете, без покупки не уйдёте и навсегда запомните настоящий, ни с чем не сравнимый вкус этих великолепных молочных рек, которые даже не обязательно обрамлять кисельными берегами.

Чуть поодаль  – яркие ряды фруктов и овощей с самыми крикливыми, самыми шебутными продавцами: «А вот сладка-спела диня! Давай! Давай! Смотри, какой желтый, сахарьный!» Ну и тому подобное, и тому подобное… Бесконечная замануха! «Диню» действительно не купить невозможно – аромат такой, что ноги становятся ватными, а рот наполняется слюной, и сладкий соблазн побеждает любую жадность.

А в соседнем ряду темнокожый «южнореспубликанец» с огромными маслянистыми глазами и белозубой улыбкой предлагает пахучую зелень всех видов: терпкая кинза, вездесущий укроп, нежный майоран, диковинный розмарин, похожий на молодую ёлку, благоухающий базилик и, конечно, несколько сортов незаменимой любимицы любого стола – петрушки.

Вы спросите: а зачем в сельской местности торговать зеленью? Ведь всё можно вырастить самим. И это верно, но вы когда-нибудь пробовали посадить на своем огороде десяток разных травок, каждая из которых требует индивидуального ухода? О, это не так просто, как кажется. Более того, на базар тот съезжаются местные дачники, известные кутилы и моты. Недавно рядом с рынком местная администрация под напором торговцев поставила банкомат. Понимаете, да?! По привычке не считая необходимым снять наличку перед отъездом в деревню приезжие гости из больших городов пытались расплатиться с тётушками-бабушками банковскими картами! Особо просвещённые торговцы смеха ради предлагали в качестве терминалов собственные зубы, руки и другие, не столь приличные, части тела.

На этом прекрасном со всех сторон базаре в чудесный солнечный день и произошла историческая встреча. Они повстречались у лотка с помидорами и медленно, торжественно пошли навстречу друг другу, как две прекрасные каравеллы. О, нет, скорее, как два фрегата с поднятыми боевыми флагами и открытыми орудийными порталами по обоим бокам. Чуть позади каждого военного корабля следовала его команда: со стороны Валентины ваша покорная слуга боцман Лёлик и красивущая внушительная старпом Людмила; за «вражеским» судном горделиво вышагивали лоцман Бориска и стюард Софи.

– На абордаж, – прошептала я, впечатлённая столь яркой и реальной ассоциацией.

– Что? – не оборачиваясь, процедила сквозь зубы Валя.

– Ничего, Валюш… Я говорю, может, ну его, ну чего связываться, а?

– Слабачка ты, Лёль. Давить врага надо сразу, тем более на своей территории. Пушки, к бою! – ответила Валя.

Я помотала головой, пытаясь понять, послышались ли мне последние слова. Но судя по нарастающему напряжению и уже ощутимому запаху пороха, корабли произвели первый – предварительный – залп орудий.

Роза и Валя сделали ещё пару шагов друг к другу, между ними оставалось чуть больше метра. Валя неторопливо взяла правой рукой из кучи помидоров на прилавке один и лениво осведомилась, буравя взглядом Розу и не поворачивая головы в сторону продавца:

– А вот томатики в какую нынче цену?

– Сто двадцать за кило, чтоб жилося веселО! – отреагировал торговец.

Роза помотала головой, закатила глаза к небу и усмехнулась в адрес Вали:

– Ой, да я смеюсь себе в трусы: небось у вас тут никто и торговаться-то не умеет, не то что у нас…

– А ты, можно подумать, богиня торгов? – ехидно ухмыльнулась Валюша.

– Или! Спорим, я сделаю базар с бОльшим торгом? – агрессивно подмигнула Роза.

– Говно вопрос, Роза Слоновна! Только торговаться будем воооон там, в антикварном ряду – там у нас попрожжённей торгаши, чем луко-яблочные.

Продавец помидоров, похоже, обиделся на «луко-яблочных» и громко фыркнул. Но кто бы его слушал! Кому он нужен, когда намечалось такое представление! И, чёрт побери, в тот момент я не была ни на чьей стороне, мне просто стало страшно интересно!

«Антикварный ряд» представлял собой несколько закрытых магазинчиков, в которых торговали разными предметами старины – глубокой и не очень. Расчёт был опять же приезжих покупантов, жадных до винтажа, так нынче модного.

Посовещавшись, противоборствующие стороны пришли к соглашению, что, во избежание недоразумений и обмана, я и дети сначала последуем с Валей, а Люда будет «сторожить» Розу, чтобы она не успела сговориться с другим продавцом, а затем мы сопроводим все вместе одесскую гостью с целью её гешефта.

Опять же, для честности Роза с закрытыми глазами выбрала магазинчик для Вали, куда мы и направились.

В «антикварном салоне» торговал мужчина явных восточных, точнее даже, арабских кровей. Да и товар у него был соответствующий: ковры, кальяны, красного дерева с золотом шкатулки, вычурные украшения и кухонная утварь, соответствующая общепринятым представлениям о восточной культуре. Всё блестело, но ровно настолько, чтобы это казалось блеском сквозь патину старины.

Хозяин приветливо заулыбался нашей компании. Дети пошли шуровать по салону, радостно переговариваясь по поводу обнаруженных вещиц, но главная роль была отведена Валюше. Она отделилась от нас и лениво прохаживалась между рядов и витрин, посматривая на вещи, но не трогая ничего руками.

– Что желаешь прикупить, госпожа? У меня столько всего интересного, знаешь, у каждой вещи своя неповторимая история! – вступил в торговый диалог хозяин лавки.

– Да-да… – Валя будто витала в своих мыслях и не сильно обращала внимание на слова торговца.

Наконец на третьем круге она вяло взяла в руку расшитое золотой и красной нитью небольшое полотно.

– А какая, к примеру, цена вот этой салфеточки? – небрежно осведомилась Валюша. Ой, хитра лиса!

– Госпожа, это чудесный коврик ручной работы восемнадцатого века, и стоит он всего три тысячи пятьсот рублей!

Валя молча положила «салфетку» на место, пожала плечами и пошла дальше. Торговец атаковал:

– Госпожа, этот коврик бесценен! Его подстилала под чудесные кувшины с вином моя прабабушка, а потом бабушка! Моя мама подносила на нём лучшие блюда пальчики-оближешь моему папе!

– Ничего себе… – пробурчала себе под нос увлечённая разглядыванием других предметов Валя, – какая любопытная история…

– Госпожа, я же вижу, что тебе понравилась эта вещь! Назови свою цену! Сколько может стоить самый красивый, золотой коврик для подачи твоих наилучших кушаний?

– Нуууу… – задумалась Валя… – За эту салфеточку я бы заплатила тебе триста рублей.

Смело! Очень смело!

– Ох, – будто от боли в животе согнулся пополам торговец, – ты режешь меня без ножа. Знаешь, я бы вообще не стал продавать эту дивную вещь, но мне очень нужны деньги на новый зубной протез для моего старенького отца, – глаза мастера манипуляций увлажнились.

– Хорошо, я накину стольник сверху для вашего папаши, всё-таки зубы, они важны в любом возрасте.

– Я чувствую, что ты слишком серьёзна, госпожа! Тебе надо немного расслабиться. Может, ты и твоя прекрасная компания выпьют по чашке чаю в честь такого чудесного солнечного дня?

– Отчего бы и нет, – милостиво согласилась Валя.

Нам ничего не оставалось, кроме как подчиниться.

Пока готовился, разливался и попивался чай, мы узнали всю историю нескольких поколений семьи Хасима (так звали хозяина), прочувствовали всю трогательность моментов рождения детей в этом семействе и горесть периода скитаний между странами и республиками бывшего СССР. И ни слова! Ни слова о предмете торга. Валюша, в свою очередь, ловко жонглировала рассказами о небывалых урожаях и губительных засухах, о сказочных обещаниях бывшей и нынешней правящих элит и лопнувших пузырях надежд, каждый раз непозволительно расцветающих в сердцах доверчивых людей. И снова ни слова о торговле. И только когда чай был допит, а разговоры иссякли, Хасим решился вернуться к главному:

– Госпожа Валентина, ты такая добрая, я готов скинуть тебе цену до двух тысяч рублей! За твою неземную красоту, за твой острый ум!

– Ой, Хасим, спасибо, друг! Но на кой ляд мне эта салфетка? Ну? Я подумала и решила, что она мне не нужна вовсе… Разве что… на телевизор постелить… Так вот у меня пятьсот рублей одной бумажкой, больше и нет, – Валя продемонстрировала купюру и пустой кошелёк.

– Ой, беда… Валентина, ну не могу я так, это же убытки сплошные! Прибыли никакой! Знаешь, сколько я плачу аренду за этот закуток? – снова начал свое нытьё продавец, – полторы тысячи – вот конечная цена, Валя. Меньше ну никак.

– Хасим, ты мне нравишься, но… что я могу сделать. До свидания, ты был очень гостеприимен.

Валя встала и собралась уходить.

– Госпожа, – вскричал Хасим, – накинь ещё хоть сколько!

Валя вышла за дверь, пропустив нас вперёд, но в задумчивости остановилась… И обратилась ко мне:

– Лёля, сотка есть? Я тебе давала, кажется…

– Да, есть, Валюш, вот она, – я извлекла из кармана сотню, заранее запрятанную туда по просьбе Валюши.

– Хасим, – обернулась Валя к торговцу, который выскочил за ней на улицу, – вот шестьсот рублей за ненужную мне салфетку, и только из уважения к тебе.

– Ай, по рукам, моя госпожа, – торговец радостно и быстро-быстро сложил яркий лоскут в пакет и вручил Вале, мгновенно забрав у неё деньги, – ты ещё удивишься, какая это прелестная вещица!

– Ну да… – покивала Валюша и помахала рукой хозяину лавки.

– Ну? Как вам? – спросила она у нас.

Мы были в шоке! Я никогда не умела так торговаться, чтобы и получить выгоду результата, и удовольствие от самого процесса торга.

– Валя, и как это тебе удалось? – спросила я.

– Ежегодные турецкие и египетские рынки делают своё дело. Восточные продавцы любят торговаться, и тут надо действовать умеючи, не нажимая, не агрессируя, но так, чтобы в итоге каждый получил своё, ведь сегодня Хасим тоже в накладе не остался, это я тебе точно говорю. За такой хлам срубить больше полутыщи! Восток – дело тонкое! – назидательно подытожила Валя, для значительности подняв указательный палец вверх.

А нам предстояла ещё одна торговая битва, и боец Роза уже разминалась неподалёку. Ей был уготован другой торговый павильончик.

Проследуем же в него, друзья!

Розе Соломоновне достался магазинчик с самыми настоящими предметами русской и зарубежной старины. Тут были древние по виду гобелены, гравюры, разномастные стулья и комоды, пара аккордеонов, один из которых – с порванными мехами, телефонные аппараты со странными трубками, несколько граммофонов, три печатных машинки, среди которых я присмотрела удивительной сохранности Remington времен Второй мировой (надо купить, решила я, страстная поклонница раритетных пишмашей) и много-много мелких предметов быта, фотографий и книг. Настоящий музей! Мой рот наполнился слюной, а в области диафрагмы возникло ощущение абсолютного счастья и предчувствия чуда. Как же я люблю все эти прошедшие через множество рук и обласканные самим временем старинные вещи! Я, кстати, абсолютно уверена, что некоторые из них обладают волшебными, мистическими свойствами, просто мало кто знает, как их «разбудить» и как ими управлять. Не теряю надежды однажды узнать тайну хотя бы одного такого артефакта.

Наша команда рассредоточились по магазину. Начало торговой операции «Рыжая Роза – гроза антиквара» очень походило на то, что нам демонстрировала Валюша.

Роза Соломоновна медленно, почти танцуя, кружила между предметами торговли. Отличие от Валиного подхода состояло в том, что Розины движения были ещё более медленными и ленивыми и исполнены некоторого презрения. Она морщила нос, надувала губы, поигрывала своей ярко-рыжей челкой и звенела пластиковыми браслетами на руках. Да и начало беседы с торговцем (им оказался молодой и бойкий мужчина славянской внешности) было аналогичным Валиному. Роза небрежно взяла с полки одну из книг, почти не глядя, пролистнула её и бросила продавцу через плечо:

– Ну а, к примеру, что стоит эта библиотЭка?

Продавец оживился. Он сразу понял, что именно Роза является единственным из всей нашей тусовки потенциальным покупателем.

– Это великолепное издание энциклопедии Брокгауза и Эфрона, том 74, год издания 1903, дореволюционный, как вы понимаете. Посмотрите, какая изумительная сохранность!

– И? – вскинула брови Роза.

– И??? – ответил ей продавец.

– Таки будем междометиями меняться или скажем вже цену?

– Да-да! Цена этой книги всего три тысячи четыреста рублей.

– Три с половиной штуки? Вы хорошо хотите, молодой человек!

– О, это необычайно низкая цена, вам просто повезло! На интернет-аукционах такой экземпляр будет стоить не менее пяти тысяч.

– Не делайте мне смешно, молодой человек, – пошла в наступление Роза, – чито там калякают в ваших интернетах, у мине вызывает лишь изжогу. А я вижу, что этой старой газетой даже жопу подтереть страшно. Хорошая сохранность, дорогой мой, – это Ленин в Мавзолее, а вот эта фуэта имеет вид, видавший виды! Триста пятьдесят! И то лишь только потому, что моя Софочка хочет что-то там с «ятями».

Софочкино лицо вытянулось, но девочка очень быстро взяла себя в руки и согласно закивала: да, мол, очень хочется с ятями, без них читать скучно и вообще не комильфо.

– Но за такое издание… мадам! Я в изумлении, как низко вы цените поистине шедевральный экземпляр знаменитой энциклопедии!

– Вы мине нервничаете, товарищ. На «нет», как говорится, и суда нет. И туда тоже нет. Борис, и сколько в интернетах просят за эту книжную продукцию? – обратилась Роза к сыну.

– Так триста пятьдесят и просят, как ты, мамочка, и говоришь, – ответил Боря, отрывая взгляд от своего смартфона.

– Вот, об чём и речь, молодой человек, у мине нюх на такие вещи! – торжественно заявила Роза и развернулась к выходу.

– Да где ты это нашёл-то? – взвился продавец, вытирая со лба пот огромным клетчатым платком. Я его прекрасно понимаю, я бы тоже от такого торга стала бы мокрая и слегка невменяемая.

– Да вот, на антикварном сайте, вот тут, видите, аналогичный вариант продают именно за указанную мамочкой цену, – и Боря ткнул в лицо торговцу свой телефон.

Хозяин магазина вмиг погрустнел, но взял себя в руки:

– Мадам, пусть так, но в интернете вы оплатите и пересылку, плюс ещё какие-нибудь иные затраты возымеют место быть, а тут… я готов снизить цену до девятисот рублей!

Роза остановилась почти у двери, торжественно обернулась и произнесла:

– Или! Вы хочете, чтобы я заплатила девятьсот рублей за кошачью подтирку, которую какие-то другие, более умные люди, продают за триста пятьдесят? Ой, я вас умоляю! – Роза скривилась, но, взявшись за ручку двери, будто дала продавцу последний шанс, а на самом деле, просто захлопывала капкан, в который уже попался взвинченный до предела мужчина. – Ви таки делаете торг? Или у вас сегодня день так задался, что ви можете позволить себе быть таким жмотом?

– Пятьсот пятьдесят! – рявкнул торговец, покрасневший, как рак.

– Пятьсот! – миролюбиво ответила Роза Соломоновна.

Сделка была совершена. Явно продающая сторона не получила радости от натиска покупательницы и просто сдалась на милость врагу. Но итог, полученный Розой, не мог не радовать.

– Фи! Он просто не умеет делать базар! Скучный и напыщенный индюк! Такого взять за одно место и сделать – как мопсу под деревом пописать! – хвасталась Роза.

…Мы собрались наконец все вместе, чтобы подвести итоги невероятного и очень интересного боя. По сравнению с этим зрелищем даже бокс выглядел жалко и уныло.

– Таки чей гешефт боле кошерный? – улыбалась Роза, предвкушая победу.

– Ничья, – подвёл итоги математически подкованный Борис.

– Как так? – возмутились оба бойца торгового фронта. – Даже ни на копеечку?

– Нет. Полная и абсолютная ничья, – ещё раз резюмировал Боря.

– Но это же неплохо? Значит, вы обе молодцы, – заискивающе проблеяла я.

Роза хмыкнула и жёстко резюмировала:

– Ничья, дорогие мои, – это как обосраться одинаково жидко!

– Согласна! – сказала Валюша. Ну надо же, хоть в чём-то они согласны друг с другом.

На этой ноте дамы разошлись в разные стороны, даже не обменявшись взглядами. Горделивые фрегаты, впустую выдержавшие бой, но не потерявшие ветра в парусах и компрессии в двигателях!

SOS, или «Алло, мы ищем героя!»

Вечером следующего дня мы с Валентоном и моим возвратившимся из города мужем ужинали на веранде, когда к нашим воротам подъехала машина, и во двор вбежали всклокоченная, какая-то вся нездешняя Люда и не менее обеспокоенный Вовчик.

– Ой, бедаааа, – кричала Людочка, – беда, люди! Валя, Лёля, беда-то какая у нас!

Люда подбежала к столу, одним махом выпила стакан вина (между прочим, это было мое вино!), фыркнула, выдохнула и наконец пояснила нам, сидевшим с открытыми от изумления ртами:

– Беда, други мои, беда…

– Ну что случилось-то, Людок, ты по-человечески объясни! С Серёгой что-то? – прикрикнула на мою подругу Валюша.

– Типун тебе на язык, Валя! Вон Серёга, живой и здоровый. Сергей, заходи давай, что топчешься в воротах!

В калитке показался высокий и очень худой мальчик в тёмных одеждах. Причёска его была… знаете, такая… в стиле аниме: очень светлые, я бы даже сказала, белые волосы коротко подстрижены, а на правый глаз падает чёлка длиной почти до середины шеи. Я не знаю, какие у вас вкусы, а я так примерно и представляла в свои детские годы принцев. Всё-таки какая красивая нынче молодёжь, кто бы что ни говорил!

Сергей молча подошел к столу, сделал нам еле заметное приветствие рукой и сел на краешек скамьи.

– Люда, Вова, ну что? Что произошло-то? Давай уже выкладывай, или я принесу лампу и стану тебе в глаза светить! – взревела я.

Люда с Вовой присели, молча накернили по рюмашке, и Люда рассказала совершенно дикую историю; такие рейды были в моде в лихие девяностые, но теперь… Впрочем, судите сами.

Ранним утром на их ферму нагрянули нежданные гости – представители компании «АгроХран». Молчаливые и угрюмые пареньки в чёрном во главе с вежливым и от этого ещё более жутким Вадимом Михайловичем. Они предложили «сделку, от которой вы не сможете отказаться»: купить у фермы заготовленное на данный момент сено по… 50 рублей за тонну. Скажу сразу для тех, кто, как и я, не знает расценок на данный продукт: предложенная «АгроХраном» стоимость – раз в сто ниже рыночной. У владельцев фермы полезли на лоб глаза от такого наглого и совершенно нереального предложения. «Нет!» – твёрдо и однозначно ответили они. Но Вадим Михайлович уже был готов к такому ответу и сообщил, что если фермеры не согласны на такие условия, то в ближайшее же время – «так говорит мое чутьё» – на полях, принадлежащих «несогласным», могут возникнуть «естественные» пожары. «А мое чутьё мне говорит, что гореть тебе самому в аду, но прежде всего, в камере гнить!» – возразила Люда. Но оказалось, что это невозможно, ибо Вадим Михайлович – самый родной и любимый племянник прокурора области Ивана Тимофеевича Пышлика. И жаловаться бесполезно аб-со-лют-но!

– И вооот, – уже рыдала Людочка, – что делать-то? Чтооооо? Если мы отдадим сено на этих условиях, нам придётся закупать другое или резать скотину в неположенные сроки, потому что кормить её нечем будет. И всё одно: получаются огромные убытки, а значит, люди у меня недополучат зарплату или придётся кого-то сокращать. А это ужасно, понимаете, ужасно! Где они найдут работу тут? Они ведь все мои родные. Даже дядь Митя, который со страусями об устройстве мира разговаривает, а потом, как говорит его жена, этими же руками хлеб ест. Ааааа, горе-то какое, – заходилась Людочка в плаче.

Вова сидел молча, чёрный от злости и страданий. Надо было что-то делать!

– А вы пробовали обращаться к главе области? Всё ж таки он главнее, как видно из названия, – сообразила Валюша.

– Пробовали, Валюш, – взялся ответить Вова, потому что Люда хрюкала, сморкалась и не могла произнести ни слова, – но, по словам секретаря, Фарух Мамедович отбыл в свой законный отпуск на дачу и просил не беспокоить по мелким вопросам.

– Вот же ангидрид его перекись марганца! – выругалась Валя так, словно произнесла алхимическое заклинание.

И мы замолчали, крепко призадумавшись, только слышно было, как хрюкает Люда и прихлёбывает коньяк Вовка.

– Добренький вечерочек, соседи, – услышали мы сквозь свои мрачные думки, подняли головы и узрели… явление Розы народу!

Да-да, перед нами стояла сама Роза Соломоновна в компании Бориски и Софы. Она подошла к веранде и водрузила на стол две бутылки вина. А Боря и Софа весело подмигнули мне.

– Здрассьте!.. – выдохнули мы. Людочка даже перестала хрюкать. Валя напряглась, но сдержалась от скандала. Потому что есть такое негласное правило: нельзя набрасываться на человека с кулаками, если он приносит с собой вино. Это очень правильный закон, и он даже верней и мудрей, чем закон Ома или там… Бернулли.

Роза заговорила первой:

– Таки я слышала тут краем глаза имечко… Фарух Мамедович. А он на минуточку не имеет фамилию Нестебайло?

– Да, – выдохнула Люда, – а откуда вы…

– Таки это мой одноклассник и дружбанчик, – улыбнулась жена соседа, – с таким странным набором ФИО крайне мало народу я встречала, точнее, больше ни одного. Могу я иметь наглость влезть в ваши горестные беседы на правах почти родственницы?

Валя было взметнулась, но была остановлена Розой:

– Давайте так, Валентина Николаевна, сначала решим одну войну, а затем можэ и к нашей перейдём.

Валя согласно закивала.

– История следующая… – начала Люда, но соседка её остановила:

– Детонька, мой край уха настолько большой, что я смогла услышать им весь ваш трагический эпикриз. А что не услышала, то вон, охломоны мои, доложили, – она довольно подмигнула Людочке, – итак, к чему вся эта песня… Ах, ну и таки вот, я имею предложение побеседовать с Фарушкой на почве наших давних дружеских связей. Он мне не посмеет дать отказа, я его в детстве от смерти спасла, на минуточку!

– Ой, а как это? Расскажитееее, – попросили мы Розу.

Дуэлянты

В детстве Фарушка был мальчишкой неглупым, но очень шебутным, обожал спорить и мог на спор сделать всё, что угодно! Он крайне легко вёлся «на слабо» и не мог пропустить ни единого шанса оказаться втянутым в какую-нибудь ерунду и приключение.

К моменту, когда произошло событие, о котором речь пойдёт ниже, пацан имел за плечами следующие достижения: шевеление ушами, сведение глаз к переносице (по причине чего чуть не заработал косоглазие), прыжки в воду со скалы и моста, съедение червяка и мухи, первое место по игре в резиночку, титул короля по «ножичкам» и «городкам», пойманный ухом бумеранг и отпечаток козлиного копыта на попе.

Надо признать, что, несмотря на такой неуёмный характерец, он умел дружить честно, бескорыстно и очень преданно. С Розой они были не разлей вода. Она всегда старалась огородить Фарушку от неприятностей, хотя чаще всего не успевала.

Как-то раз приходит Розочка на место, где обычно встречалась их компания, а там сидит на пенёчке самый младший их «компаньон» Васёк и плачет. «Что такое?» – «Роза, я тебя жду, понимаешь, старшие ребята из другой шоблы приходили, веселились тут, и, непонятно к чему, зашла речь про дуэли. Ну они и сцепились: говорят Фарушке, мол, не смог бы он ни свою честь отстоять, ни своей дамы, потому что трус и зассыт как пить дать. А он вскинулся, совсем с ума съехал, говорит, давайте вызывайте меня на дуэль, мне хватит смелости и отваги, не зассу, мол, в общем. И повели они Фаруха убивааааать», – пуще прежнего зарыдал Васёк.

Ну, Розочка и помчала, ведомая мелким Васькой, к месту… кхм… дуэли. Стреляться ребята решили на рогатках. Но чтобы всё по-честному и максимально реалистично, камни для стрельбы взяли огромные и острые. Таким если в глаз зарядить, запросто получится Кутузов. И если взрослому военному мужику повязка на глазу хоть как-то шла, то на маленькой моське довольно мирного пацана сей аксессуар смотрелся бы очень странно и дико.

Финал у этой истории получился героический: Роза подбежала к дуэлянтам именно в тот момент, когда противник метко целился Фаруху прямо в голову, и остервенело кинулась на друга, сбила его с ног, чем уберегла от участи стать новым Кутузовым. Самой ей при этом весьма болезненно чиркануло камнем по щеке, еле заметный шрам остался до сих пор.

Фарух тогда поклялся Розочке больше не вестись на споры, но, как это частенько бывает, нарушал клятву не однажды.

– Надеюсь, что все эти выкрутасы не лишили его памяти, ибо она нам сильно пригодится, – закончила рассказ Роза Соломоновна.

– Ну, то есть вы его спасли ПОЧТИ от смерти? Всё-таки убивать его никто не собирался, – произнес свои первые слова в нашей компании оживившийся Серёга.

– Ой, я тебя умоляю, молодой человек, да какие могли быть гарантии, что его бы не вбилы в той стрельбе? Как говорится, шансы пятьдесят на пятьдесят! Смерть – штука непредсказуемая, – назидательно сообщила Роза, – и всё одно он – мой должник.

На этом моменте Роза увела Валюшку в дом, где они пропали вместе с бутылочкой красного полусладкого. Спустя час мы с Людой, наплевав на нормы приличия и прайвиси, пошли их проведать и обнаружили наших «соперниц» в рыдающем состоянии. Оказывается, Роза уже поведала Валюшке историю про Вениамина и их фиктивный брак, наступил мир, воинствующие стороны сложили оружие и уже успели попросить друг у друга прощения.

– Бабоньки, так а чего тогда вы ревёте? – спросила Людка.

– Оооооой, просто он, оказывается, у меня такой хороший, отзывчивый, доообрый, – всхлипывая, пояснила Валюня.

– Окей, это ладно, ну а вы, Роза Соломоновна?

– А я за компаниююююю, а и радуюсь, как же Валентине повезлоооооо с Веничкоооой, – улыбалась Роза сквозь слезы.

Я не знаю, как это получается, но если двух враждующих женщин посадить за стол переговоров, непременно достижение мирных соглашений омывается слезами. Такова она – сентиментальная женская сущность.

После утирания слез и тщательного трубного сморкания, не откладывая дело в долгий ящик, Роза Соломоновна позвонила секретарю главы области:

– Милочка, здравствуйте, я бы хотела иметь на проводе Фаруха, который Мамедович… [молчание] … Та какое позднее время, разуйте глаза, дамочка, в Петропавловске-Камчатском сейчас 7 утра!… [молчание] … Во-первых, не звОните, а звонИте, это во-первых, а во-вторых, я звоню, откуда надо. Соедините меня с Фарушкой, он-то сейчас небось не в Петропавловске-Камчатском… [молчание] … Ой вэй, да это как раз именно моё собачье дело, милочка, именно что так! Вопрос, как говорится, жизни и смерти… [молчание].. могу и засунуть, дорогуша, хотя моя не сгодится для этого, придётся пользовать чью-то чужую… [молчание] … ну, какие угрозы, таки это дипломатические переговоры! Или ты сейчас звонИшь, или что ты там делаешь, Фаруху и говоришь, что его разыскивает Роза Соломоновна… или я найду его через другие пути, и твой светлый карьерный путь на этом приветливо гавкнется.

На другом конце провода что-то протявкали, но, видимо, решили не искушать судьбу и выполнить просьбу звонившей, а Роза, прикрывши трубку рукой, сообщила нам с улыбкой на лице:

– Милейшая девочка!

Эта самая девочка, через пару минут уже вежливая и ласковая, как кошка дипломата, соединила нашу парламентёршу с областным главой, который, судя по радостным воплям в трубке, был очень счастлив («Роза! Затолкай мой перец в нос! Да не может быть!» и т. п.) услышать свою подругу детства. Не буду вам передавать их разговор, тем более что половина восторженных слов была понятна только им двоим. Итог разговора, однако, таков: Фарух Мамедович был не просто крайне рад, а более того: «приказывал» явится Розе и «бери, кого хочешь с собой» завтра же на его «дачку» с целью «жамкать немедленно и угощать всякой яствой!»

Посовещавшись, мы постановили, что на светский обед Розочка возьмет меня и свою новоиспеченную подругу Валентину. Боря и Софочка останутся составлять Сергею компанию у Люды на ферме, где заодно будут бдительно охранять периметр от возможных вражеских поползновений. «Главное, чтобы они сами эти поползновения не учинили», – проворчала Люда, но ребята так презрительно ухмыльнулись, что всем было ясно: не время сейчас беспорядки хулиганить, родина в опасности. Веня, уже помилованный и обласканный Валей, отправится вместе с Тёмой на разведку на соседнюю ферму с целью выяснить, не делали ли и на них набег наши варвары на лендроверах. И если было такое дело, то каков итог. Забегая вперёд, сообщу, что, по результатам разведки, жертвами современных разбойников стали ещё пара фермеров, которые, плача и скрипя зубами, обещали отгрузить свой урожай, но пока не успели этого сделать. Для того чтобы спасти не только свои шкуры, но и соседские, нам предстояло действовать быстро и дерзко.

…«Дачка» Фаруха Мамедовича Нестебайло представляла собой хоромы, уникально сочетавшие в себе восточную роскошь и русский размах. Арабские орнаменты, золочёные башенки и причудливые узоры обрамляли этот, с позволения сказать, дворец, находившийся на огромной огороженной территории. При этом – внимание! – всё было сделано с определённым вкусом и, не побоюсь этого слова, скромностью. То есть как бы вот, к примеру, унитаз (притча во языцех) был не весь из золота, а только его ободок и ручка. Или ещё: столовые приборы из серебра явно не принадлежали к разряду антикварных или произведённых именитыми мастерами. И вот это равновесие, стремление хоть к какому-то ограничению своей богатой прыти проявлялись во всём убранстве дома. Да и сам Фарух Мамедович, человек крайне обеспеченный, всеми силами старался себя сдерживать и не выходить за пределы, быть поскромнее. Он очень много жертвовал на благие дела, был спонсором пары детских домов, где с радостью проводил время в играх и общении с детворой. Достоин ли он за это уважения? Если честно, у меня нет однозначного ответа, но сам Нестебайло, со своим смешением южных, славянских и еврейских кровей, с очаровательной речью, которая не поддавалась подражанию и какой-либо типизации, с характером весёлым, шальным и «вечно молодым, вечно пьяным», пленил меня раз и навсегда.

– Ой, а вот и мои гостерьки прибыли, разрази меня компот! Роза-Роза, сколько зимних лет, сколько вьюг, а все потому, что без тебя, моя Розалинда, холода были в моей жизненной позиции, жестокие крещенские морозцы! – приветствовал нас Фарух Мамедович.