Текст книги "Кто куда, а я в деревню! или Мёд и масло души моей"

Первым делом, как гостеприимный и хозяйственный владелец усадьбы, Нестебайло повёл нас показывать свои угодья:

– Вот тут у нас пруд пруди! В нем карповник, значит. Поутру, бывало, говорю своей Брунгильде, ну то есть жене моей Броне, ага: «Дорогая, аля-улю, а я в Карррпаты!». Это что значит? Что я пошел карпов ловить… А вот тут у нас яблочный сад. Как у товарища Льва Николаича. Я когда первый раз в Ясной Поляне увидел его сад, сразу сказал себе: Фарушка, живи, как хошь, но чтоб вот такой садик у тебя был, зараза такая! И вот – пожалуйте, мечты сбываются. Потому что мечты, если они не сбываются, это уже фуфел какой-то… А вот у меня роща или чаща, или парк. Не знаю точно, что, но тот, кто там у меня на хозяйстве, говорит, что всё-таки парк. Мол, тут надо гуляти и воздухом дышати. А вот там у меня пагода японская. Это когда у нас сын этим… увлекался… ну этим… мультиками какими-то японскими, ну я ему и подарил. Он так гоготал, аки конь! Говорит, папан, это же прошлый век! Но привозил сюда компахи своих друзей, таких же японутых, и они вполне удачно тут куролесили. Хорошая пагода! Мне её соорудил настоящий япошка, он раньше тойоты проектировал у себя на родине, а теперь вот для меня – хренотень вот эту. Снести бы её к едрёне фене, но жалко, всё-таки смешная такая штука, весёленькая. Мы в ней теперь шашлыки иногда трескаем.

А после этой удивительной экскурсии мы причалили к столу. Яства были поданы в большой беседке на берегу «карповника», стол был богатым, но при этом таким… домашним! Всё свежее, вкусное, приготовленное любящими руками не повара, а жены Фаруха Брони. Броня (просила называть её без отчества и на «ты») была стройной, очень красивой женщиной с невероятно живым лицом, большими серыми глазами и иссиня-черными волосами, элегантно тронутыми сединой. Она просто источала оптимизм. И ещё постоянно хохотала, и делала это так стильно и красиво, что в её смех все влюблялись сразу и без оглядки. Я, по крайней мере, – точно.

– А вот эту чудо-рыбу Мамедович сам выловил с утреца. Я говорю: давай я лучше мяса сделаю, кебаб, например, на хрена гостям твои водоплавающие, но Фарух… он же ярый фанат этих карпов, он их любит и – ест. Ест – и любит. Мне кажется, каждый раз, доставая очередную свою рыбёху, он её непременно целует. Странно, что ещё не нашёл там принцессу какую-нибудь с плавниками, – смеялась Броня.

– Ай, милаха, ну что ты такое говоришь! Ты же знаешь, что ты моя королевишна на веки вечные! – сверкал на жену глазами хозяин дома, да так страстно, будто они поженились только вчера.

Конечно, на столе был и кебаб, и диковинные закуски на восточный манер: аджапсандали из баклажанов, собственноручно выращенных Броней, самое вкусное лобио, которое я когда-либо ела, а ещё «знаменитая Бронечкина» меджадра. Готовить меджадру Броню научил один знакомый араб, когда она некоторое время жила в Иерусалиме, собирая материалы для своей книги об израильских кибуцах. Она писатель, автор нескольких документальных книг по истории Израиля и еврейского народа и десятка первоклассных детективов, которые она мастерски строчит под псевдонимом Наталья Габич. Так вот, про меджадру: это просто настоящая феерия вкуса! Готовят её из риса, чечевицы, огромного количества жареного хрустящего лука и, конечно, восточных специй. Язык проглотить можно запросто, даже не жалея о том, что теперь не будет возможности говорить. А говорить я люблю больше всего на свете, поведаю вам по секрету.

Пока мы угощались и услаждали животы чудесной едой, Роза и Валя, добавляя друг друга, рассказали Фаруху Мамедовичу трагическую историю «наезда» на ферму Петровых-Васечкиных.

Фарух выслушал молча, а потом вынес вердикт:

– Вот же гусиный жоп!

И добавил:

– Это, значит, под моим красивым носом этот крысохвост развел, простите, коррупцию!

И, наконец, произнес приговор:

– Прижать ушанку! Чтоб знала, на чьей голове! И гнать поганой метлой и ссаным веником – завтра же!

Но мы предложили немного другой вариант. То есть да, гнать: и веником, и метлой, но сначала проучить. Потому что моральный вред, нанесённый нашим друзьям, крайне велик и требует отмщения.

– Да! – вскричал Мамедович, – да, девочки мои золотые! Конечно, давайте проучим гниду падшую вместе с его племянником, чтоб их горящие задницы сквозь штаны было видно! Ррррр, – кровожадно вскричал наш гостеприимный хозяин. И радостно расхохотался, предвкушая мероприятие, которые мы собирались провести и посвятить торжеству добра и справедливости.

Не ходили бы вы в баню, коли совесть не чиста!

Перво-наперво нам надо было заманить в ловушку горе-вымогателя Вадима Михайловича и его дядюшку Пышлика Ивана Тимофеевича. Для этого Людочка использовала всё своё обаяние. Она налила в голос столько мёду и сахару, что, если бы мужчины были пчёлами, они бы увязли в этой погибельной, но желанной сладости на веки вечные:

– Ой, Вадим Михайлович, мы просто подумали… Нам же крайне надо дружить с нужными людьмиииии. Дааааа… И нам так хочется показать вам все чудеса и прелести настоящего фермерского гостеприимства. Рыбалка, застолье, баня ну и, конечно, лучшие девочки нашей фермы! Только привозите и дядю своего, нам бы и его поддержкой заручиться, даааа… И мы уж выполним заради такого знакомства все ваши пожелания: пригоняйте транспорт для сена – мы вам сразу всё и отгрузим, дааа-дааа… – на слове «даааа» Людочка так томно выдыхала, что Вовчик, случающий этот разговор, ярко порозовел ушами.

Согласие на приезд высокопоставленных гостей было получено. «Приём века» состоялся уже на следующий день.

Начался приём вполне невинно. Мы встретили делегацию, в числе которой значились Вадим Михайлович, Иван Тимофеевич и пара их верных «псов»: Серёга и Михайло (водители-телохранители-собутыльники), поднесли хлеб-соль, расшаркались и раскланялись настолько раболепно, насколько только умели. Затем делегаты были торжественно доставлены на рыбалку, где на берегу пруда мы уже накрыли фуршетный стол с коньяком Хенасси, шампанским «Дом Периньон», чёрной и красной икрой, ломтями фуагра, клешневатыми омарами, ледяными устрицами и другими изысками.

– Надо было ещё приготовить дефлопе с крутонами22
  Несуществующее блюдо, придуманное авторами фильма «О чем говорят мужчины». Олицетворяет неоправданно дорогое блюдо, стоимость которого основывается не на реальной цене продуктов, входящих в его состав, а искусственно созданной моде на него.


[Закрыть], – ворчала я, нарезая зелёные лаймы и желтобокие лимоны.

– Ничего, – усмехалась Валентина, щедро намазывая чёрную икру поверх красной, – и так хороши будут.

А пока гости делают вид, что ловят рыбу, давайте посмотрим, что происходит с второстепенными героями нашей вечеринки. Для изъятия с фермы «уценённого» сена товарищи рэкетиры пригнали с собой три грузовика, и ими управляли, соответственно, трое водителей. Их надлежало обезвредить любыми методами (кроме уголовно наказуемых). Эту трудную миссию смело и самоотверженно взял на себя Вениамин Фомич. Задача была такая: шофёров отвлечь, ненароком напоить и удерживать в отдельном домике до окончания мероприятия. Вениамин пообещал, что «ни одна шоферюга не уйдёт от меня в здравом уме и трезвой памяти», потому что применит он самое верное средство: спирт! Мы с Людкой по этому поводу вспомнили алкоголическое стихотворение-пародию из нашей разгульной юношеской жизни:

 
Даже если спирт замёрз,
Всё равно его не брошу.
Буду грызть его зубами,
Потому что он – хороший!
 

Валюша посмеялась и к месту продемонстрировала чудеса своей начитанности, точно процитировав небезызвестную булгаковскую фразу: «Разве я позволил бы себе налить даме водки? Это чистый спирт!»

Веня не проникся цитатой из классика и обиженно просипел:

– Дамы – не дамы, а спирт – наивернейший способ, это я вам точно ховорю! Я их ухайдокаю спиртузом так, шо усё будет в полном ажуре, я вам харантирую!

Основная проблема состояла в том, что водители не имели никакого права – под угрозой увольнения и прочих неприятных санкций – употребить спиртное в рабочее время, а тот вечер у них был рабочим. Но Фомич – пройдоха и хитрец тот ещё! Он решил соблазнять шоферюг, которые были примерно одного с ним возраста (важность этого вы сейчас поймёте), самым сладким для русского человека чувством – ностальгией.

В начале лихих 90-х на прилавках магазинов, тоскующих в своей голой пустоте из-за тотального дефицита, появились большие и солидные бутылки… спирта Royal (в народе – «рояль»). Происхождение данного продукта было неоднозначным, предназначался он явно не для употребления «внутрь человека», но… наши соотечественники бодро и весело распивали сей алко-продукт как в чистом, так и в разбавленном виде. Особым шиком считалось разбавить «Рояль» порошковым напитком типа «Инвайта», а еще лучше – «Юпи», более дорогим и «элитным».

Мучительным и неразрешённым остался для меня вопрос: с какой целью Фомич сохранил бутылку этого спирта целой и нетронутой? Впрочем, это не так уж и важно, главное, что она была, – самая что ни на есть «оттуда», прямая поставка из прошлого.

Ну и кто в здравом уме откажется от такого? Как в старые добрые времена, Вениамин предложил своим потенциальным собутыльникам «ударить по клавишам» (именно так в те годы звучал призыв испить «рояля»). Водилы не устояли и, понадеясь на «авось», отдались в руки судьбы в лице Вениамина Фомича. Они «ударили по клавишам», потом ещё и ещё. И мирная пьянка понеслась по накатаной. И катилась вплоть до фееричного финала… Но обо всём по порядку.

После рыбалки мы проводили наших уже изрядно весёлых гостей в баню. Для пущего усыпления бдительности мы отправили к ним самых отчаянных и профессиональных парильщиков нашего села – крепких и натренированных бойцов банного фронта. Они так ловко и красиво стегали голую громко ойкающую компанию вымогателей, что одно только это могло послужить неплохой усладой наших ушей. Но, как поётся в одной песне, «только-только-только-только этого мало», и как значится в другой – «лучшее, конечно, впереди». «Да-да, впереди», – хихикали мы и потирали руки.

И вот напаренные, розовые, аки молодые порося, весёлые и «тёпленькие» во всех смыслах этого слова, Пышлик, Вадим Михайлович, Серёга и Михайло, деловито отфыркиваясь («Ёшкин же ты дрын, как же хорошо!»), укутались в белые простыни, накернили ещё алкоголя и уселись отдыхать в креслах.

– Ох, ну и напарили нас, аж до костей пробрало, – восторгались они.

– А не пора ли приступить уже к десерту? – спросил, слащаво лыбясь, господин Пышлик.

– А дык это… мы сейчас быренько донесём ваши хотелки до хозяев, – поклонился молодой парильщик. Поклонился аж до земли, с размахом руки. Очень картинно. Молодец, как мы и учили: добавлять по возможности во всё театральности и «переигранности», чтобы господам было усладно и великолепно.

Ответ на высказанное пожелание не заставил себя долго ждать. Перед дорогими гостями на сцене нашего недавно учреждённого банного театра появились… мы: ваша покорная слуга и муж мой. Прирождённые конферансье! Я – в вечернем красном длинном платье, с невероятной пышной причёской а-ля «привет, шестидесятые», на десятисантиметровых каблуках и с кожаной папкой в руках. Артём… тот вообще артист! В чёрном смокинге с красной бабочкой. Набриолиненные его волосы блестели, а пышные накладные усы топорщились весьма по-гусарски. Я тоже хотела что-нибудь накладное, но муж мне запретил, сказал, что и так есть опасность вражеских поползновений в мою сторону. Ну и ладно, не больно-то и хотелось.

Все эти чудесные одежды нам пришлось в срочном порядке брать напрокат в городе. Да, можно было бы обойтись без всей этой мишуры, но… тогда какой интерес? Всё должно быть красиво и достойно отыграно, чтобы у зрителей возникло ощущение реальности происходящего при полном понимании того, что «чёрт побери, что за фигня такая?»

Я раскрыла папку и торжественно объявила нашим визитёрам, открывшим рты так, что они рисковали простудить не только гланды, но и почки:

– Внимание! Сегодня и только сегодня на сцене нашего современного банного комплекса – самые прекрасные старлетки, которые представят вам свои лучшие номера и… скрасят ваш досуг, господа, – я подмигнула, сладко улыбаясь и встряхивая своей сумасшедшей начёсанной челкой.

– Итаааак, – весело и задорно подхватил мою речь Артём, а Вовчик, исполняющий обязанности диджея, включил зажигательную незатейливую песенку «Mamba number 5», – звезда местных вечеринок, дама, обладающая голосом Мадонны и фигурой Марадоны, несравненная Мисс Маристюарт!

Из-за штор, стилизованных под кулисы, появилось некто, одетое в чёрную шляпу с огромной вуалью, чёрный же пышный короткий балахон («привет от Пугачёвой»), розовые лосины и сапоги-ботфорты, будто купленные в секс-шопе. Чего греха таить, именно там и было нами приобретено это чудо обувного искусства. Дама задорно махнула зрителям рукой в перчатке и, повернувшись к ним спиной, осталась стоять, покручивая своей пухленькой попой.

Гостям явно был по душе этот балаган: они хлопали в ладоши, свистели, подскакивали на стульях и тянули вверх бокалы: «Ну, за милых дам!»

– Далее! Мы приглашаем на эту сцену соблазнительную восточную принцессу, которая только сегодня вечером и исключительно для наших гостей приоткроет не только свое лицо, но и… кое-что еще! – задиристо вскрикивал мой муж, – Мисс Гюльчатай! Прошу любить и жаловать!

По-восточному плавно перебирая руками, из-за кулис показалась дама в парандже, из-под которой были видны лишь густо подведённые чёрным глаза, и, протанцевав кружочек, встала рядом с Мисс Маристюарт.

– И наконец! Невозможное стало возможным! Проездом из Милана во Франкфурт-на-Майне нас посетила королева ночных клубов Нью-Йорка и Бангкока, миледи, которой, не побоюсь этого слова, по плечу любое караоке, – великолепная Мисс Дульсинея!

Маленькая, тонкая, очень подвижная особа буквально выпрыгнула из-за занавеси. Её изумрудная бейсболка тоже была с вуалью, а на тщедушном тельце красовалось зелёное бикини, натянутое поверх оранжевых колгот и ярко-жёлтой водолазки с длинными рукавами. Маленькие белые «конверсы» немного контрастировали со всей остальной одеждой, но откровенно говоря, в этом наряде каждая вещь была агрессивно настроена против всех остальных.

Попрыгав, как лягушонок, и покрутив тощим задом прямо перед нашими гостями, Мисс Дульсинея тоже встала спиной к залу, расположившись рядом с другими «миссками».

Зрители ревели от восторга. «Давно же вы, видимо, не были в театре. Или хотя бы в хорошем кабаре», – подумала я. Наступила моя очередь говорить речь:

– А сейчас, дорогие господа, вас ждёт необыкновенный сюрприз! Сюрприз, о котором вы даже мечтать не могли! Мы уверены, что наши девочки смогут вызвать у вас самые бурные, самые сильные эмоции! Итак… маэстро, музыку!

Маэстро-Вовчик врубил на полную мощь общеизвестный стриптиз-трек «You can leave your hat on». Мы с Тёмой отошли в сторону, а дамы на сцене плавно задвигались.

Вдруг музыка безо всякой паузы перешла в задиристые балалаечные проигрыши, послышались присвисты и «ложечки».

Наши мисс повернулись к зрителям и резко сняли свои головные уборы. Мамочки родные, вы бы видели морды наших гостей, когда они узрели, что под вуалями и паранджой прятались веселые, удалые и очень красивые… старушки!

– Аааааааааай, – заголосило наше трио, – оп-оп-оп-оп! – заплясали они и запели частушку:

 
Мы, как девки молодые,
Тоже мужиков хотим.
Но ломаться мы не станем
И, конечно же, дадим!
 

Бабульки шумной гурьбой, взмахивая подолами своих чудесных нарядов, кривляясь, визжа и хохоча, кинулись прямо на ошалевших гостей. Поскольку реакция у мужчин была заторможенная, хвала алкоголю, старушки успели заскочить к ним на колени и даже оставить яркие смачные отпечатки губной помады на их физиономиях. Только после этого делегаты пришли в себя и засопротивлялись:

– Эй, что тут происходит, на…! Объяснит мне кто-нить? – возмущался Пышлик.

– Это что за херня? Я не понял!!! – верещал Вадим Михайлович, по которому после бани стало видно, что никакой он не Михайлович, а самый обыкновенный Вадик, – так молодо и даже мальчуково он выглядел без своих чёрных костюмов и заумных речей.

Серёга и Михайло повскакивали и порыкивали во все стороны, не понимая, что можно предпринять в такой ситуации: никто вроде не напал на их хозяина, да и бить старушек наши «бодигарды» не хотели и не могли.

– Всё, доп… доплясались, – пьяно угрожал Пышлик, – Вадим, собирайся да… давай! Где эти твои фермеры? Щас они у нас за всё поп… попляшут! Туды их в качель!

Наша доблестная команда, успев вовремя ретироваться из бани, в полном составе ожидала гостей на улице. Прошло не менее 15 минут, прежде чем горе-рэкетиры появились из дверей банного домика. Они так и были завёрнуты в белые простыни, как древние римляне. Виной всему… уже известный вам Людин «мёд», которым мы, словно крахмалом, напитали простыни. Под действием банного тепла и влажности «мёд» заработал и намертво приклеил белые тоги к телам товарищей шантажистов. Отлепить простынки они не смогли, а это, в свою очередь, помешало им надеть свою одежду – она попросту не налезала на «перепонки» у рук и ног. Да это не римляне, это белые жабы какие-то!

Они шли на нас и громко орали непристойности, плевались и всячески демонстрировали недовольство происходящим.

– Какого рожна? Вы хотите, чтобы мы вас закопали в этом вашем вонючем колхозе? – вопрошал Вадим Михайлович, поддерживаемый кивками своего оруженосца Серёги.

– Вовсе нет, дорогой мой Вадим Михайлович, – миролюбиво сообщила Люда.

– А мы закопаем! А тех, кого не закопаем, посадим, к чертям, или вы не знаете, кто я? – взревел прокурор.

– Дышлик, слышь, дыши через нос, – стала наступать на него Роза, но путь ей перегородил Михайло, и Роза скривилась, – ой, да ради боха, никто не трогает вашего господина, юноша. Катитесь-ка лучше отсюда, пока не началось.

– А иде же наши шоферА? – пьяно удивился Серёга.

А шоферА уже минут 10 как пытались добраться из пункта А в пункт Б, держась друг за друга и колыхаясь из стороны в сторону пьяной змейкой. Подождем же их, не будем торопить!

– Надеюсь, вы загрузили обещанное сено? – не терял надежды Вадим Михайлович. Оптимист, что и говорить!

– А как же, можете проверить! Только места в грузовиках не хватило, так что остатки мы поместили в ваши чудесные лендроверы, – ответила Люда.

И мы прошествовали на стоянку. До неё от бани расстояние было приличное, которое мы прошагали молча, но метров за сто до стоянки гости начали поводить носами:

– Чо у вас так воняет, как в сортире?

– И правда, несёт дерьмом. Чо у вас тут такое, э?

Но мы молчали, ухмыляясь в воротники: это был ещё один сюрприз. А, как вы знаете, рассказать о сюрпризе – значит, его испортить. Наш сюрприз, конечно, навряд ли мог испортиться, но всё-таки как-то не хотелось нарушать интригу.

Когда наша компания добралась до паркинга, Серёга и Михайло по приказу их хозяев полезли в грузовики – проверить, как там обстоят дела с обещанным сеном. Мы замерли…

Едва Серёга приоткрыл заднюю стенку одного из тяжеловозов, оттуда хлынул поток… пахучего, ядрёного, отличнейшего… гуано! Ну как гуано, скорее – просто дерьма.

– Это чо за на??? – полился густой поток нецензурной брани от Пышлика и его племянника, я не буду приводить его тут в полном объёме, – вы что должны были отгрузить нам? Сено! Се-но! А это ЧТО, мати-вас-итить?

– Так это и есть сено, – невозмутимо проговорила Людочка, – просто… гхм… в переработанном уже виде. Мы обещаний своих, как вы видите, никогда не нарушаем. Обещали баню-рыбалку – пожалуйста. Девочки, надеюсь, вам наши понравились, так? Ну и сено – алле ап! Вот оно! Ну да, оно прошло через коров, но кто скажет, что это не сено, пусть кинет в меня… куском навоза! Так что, гости дорогие, велкам, как говорится, – топнула ногой вконец осмелевшая Люда, – ешьте, не обляпайтесь! – и смачно сплюнула на землю.

Наша команда согласно загудела, а Валя добавила:

– Да, приятного аппетита!

А Роза пришпилила:

– Бон апети, утрите сопли!

От гнева и злости наши вымогатели на мгновение потеряли дар речи, но затем Пышлик снова забрызгал слюнями, повторяя, словно заклинание, одно и то же, типа «вы не знаете, на кого хвост подняли» (конечно, знаем, даже не волнуйтесь, мистер прокурор!), «я вас заживо сгною в тюряге» и прочее словопудрие.

И именно в этот момент представление вступило в свою финальную стадию, и одновременно из ворот фермы показались вдрыбадан пьяные шофёры, а из темноты со стороны дороги на парковку въехала большая белая машина, из которой вылез Нестебайло собственной персоной.

Иван Тимофеевич было кинулся к нему с призывом о помощи, но Мамедович остановил его жестом руки:

– Пышлик, не трудись, жаба узкопрофильная, я всё знаю о твоей деятельности. Это же ты что думал, жмых перетёртый: прям у меня под боком людей на деньги опрокидывать? А ещё прокурор! Ай-ай-ай, – пальчиком, будто ребёнку, погрозил Пышлику Фарух, – долго с тобой разговоры разговаривать я не стану, собирай свои манатки и скорым поездом вали завтра к едрене фене в отставочку!

Пышлик решил пойти ва-банк и неожиданно вскинулся:

– А вот не выйдет у тебя ничего, Фарух, не пойду я в отставку. А без доказательств, только со слов этих людишек, никто не поверит в то, о чём ты собираешься плести!

– Да и не нужно никаких доказательств, дорогой ты мой человек! – улыбнулся Мамедович, – назавтра вся областная, да и не только, пресса будет с аппетитом пережёвывать фотокарточки прокурора-геронтофила, охочего до крепких поцелуев пожилых старлеток. Стар-леток, ты понял, да, в чём прикол-то? – захохотал Нестебайло.

– Не посмеешь, – зашипел Пышлик и велел своим преданным вассалам садиться «по машинам».

Но не тут-то было… Только Михайло отворил дверцу одного из лендроверов, как оттуда полилась зловонная жижа.

– Упс… Я же говорила, всё в грузовики не уместилось, – смущённо проблеяла Людочка, и мы все дружно заржали.

– Ну, это уже ни в какие ворота!!! – взревел Иван Тимофеевич (на самом деле, он сказал по-другому, но мы перевели его слова именно так) и добавил всеми ожидаемое:

– Я буду жаловаться в вышестоящие инстанции!

– Ой-ой-ой, – плаксиво и притворно жалостливо заголосил Мамедыч, – а что же ты скажешь? «Дорогой господин президент, мне тут запретили, хнык, коррупционировать»? Ой, а давай ты ещё споёшь вот это: «Мама, я хочу быть коррупционером! Коррупционером, мама, быть хочу!» Но, честно говоря и мягко выражаясь, дерьмовый из тебя вышел вот этот вот… на букву «К». И воняет ваша деятельность, как и вы сами, очень говняно! Так что жду завтра на ковёр. И не забудь помыться, фу, «агро-хрень собачья», фу!

Возразить на это Пышлику и его компании, видимо, было нечего, и они поплелись по дороге в темноту, переругиваясь:

– Вашу девизию, вызывай такси или что там…

– Как мы вызовем? Все вещи у этих…

– Да хоть жопой вызывай, или сам сейчас в этом дерьме поедешь в город за нормальной машиной…

А мы махали им вслед и со слезами на глазах просили приезжать к нам снова! «До новых встреч в эфире, не приведи судьба, конечно!»

…Как вы понимаете, мы действительно засняли на камеру банное представление. И, как и обещали, на следующий же день все СМИ разного формата и пошиба упивались этими кадрами и со знанием дела полоскали подробности и детали. Давно у них не было подобного праздника ярко-жёлтого цвета.

А наши мисс из варьете не растерялись и сколотили песенно-танцевальный коллективчик, который на волне растиражированности и известности стал лучшими «приобретением» любой модной вечеринки в том сезоне. Они гастролировали не только по области, но и далеко за её пределами. «Популярность – вещь чертовски приятная. Но изматывающая», – томно вздыхали наши «девочки».

Кстати, идея про «девочек» принадлежала Бориске:

– Понимаете, из этого упыря надо сделать настоящего… извращенца! Народ извращенцев не любит, это я вам точно говорю.

А я вам точно говорю, что уже через день в границах нашей страны даже зловонного духа не осталось от Ивана Тимофеевича Пышлика и племянничка его Вадима. Аривидерчи, как говорится!